— Но как?! — округлил Дима от удивления глаза, глядя на обыкновенный человеческий рот монстродевушки. — Как ты можешь проглотить целую антилопу?!
— Хи-хи, любопытно стало? — рассмеялась ламия. — Не ломай голову. Для змеиной части тела у меня есть другой рот и отдельный желудок. А человеческой половиной я ем обычную пищу.
— Ух ты! — разгорелся молодой человек исследовательским энтузиазмом. — И где находится этот второй рот?
— Хм-м-м? — интригующе улыбнулась Мара. — Тебе так хочется это узнать? Что, серьёзно? Этим ртом я могу не только есть, но и ласкать. Могу всего обсосать тебя от кончиков ног до самой шеи. Это очень приятные ощущения, ты даже можешь кончить от блаженства, а пото́м станешь кончать раз за разом, угощая меня своей спермой.
— Круто! — прошептал Дима, широко распахивая глаза от предвкушения.
— И моему супругу такое удовольствие будет доступно каждый день.
— Л... ладно, — прерывисто выдохнул парень, несколько меняя своё мнение о незавидной участи мужа змеедевушки. — И... где этот твой рот? Покажешь мне его?
— Хи-хи, так хочешь его увидеть? — рассмеялась монстродева. — Только должна тебя предупредить, что этот рот не закрывается просто так. Тебе потребуется что-нибудь скормить ему, чтобы он насытился и удовлетворился. Лучше всего подошёл бы твой член, — заметила Мара, — но доить тебя пока рановато, как я поняла из советов Ани. Как насчёт руки? Она преотлично подойдёт.
Тут Пономарёв вспомнил своё знакомство с Марой в ратуше и его осенило:
— Хвост! Твой второй рот находится на кончике хвоста!
— М-м-м, какой догадливый, — промурлыкала ламия.
— Но он же маленький! Как в него может поместиться человеческое тело?
— Хе-хе-хе, — хищно рассмеялась монстродевушка. — Сегодня ты сам это увидишь своими глазами. Форма людей очень удобна для проглатывания, они словно специально созданы для того, чтобы их ели ламии. Наверное, поэтому мои предки испытывали такую гастрономическую слабость к вашему виду. Но в качестве любовников вы гораздо ценнее, да и жалко лишать жизни разумное существо, — добавила она, мило улыбаясь. — С животными можно уже не церемониться, но есть их сложнее. Чтобы проглотить быка, мне нужно буквально размять его и вытянуть, превращая в сосиску. Естественно, он помрёт при этом и есть его будет совсем скучно. Поэтому я предпочитаю охотиться на добычу помельче. Небольшая антилопа к примеру, размером с козу, — это как раз предельный размер дичи, которая помещается в меня без предварительного раздавливания.
— И она не бодается у тебя внутри?
— Рога я ей ломаю, перед тем как проглотить. Знаю, как сдавить их, чтобы сколоть у самой головы. А вот лягаться она пытается, но от этого мне только приятнее. Она не может мне навредить, из-за того что очень плотно и крепко стиснута. Для нанесения ощутимого или даже болезненного удара, но́ги надо согнуть, а это в тесных путах не больно-то и сделаешь. Я могу полностью лишить жертву подвижности, фиксируя её кольцевыми мышцами по всей проглоченной длине, но специально ослабляю захват, чтобы позволить ей трепыхаться. Это особое удовольствие — чувствовать, как добыча растворяется живьём и медленно затихает, по мере того как мои соки проникают в её тело. Я даже специально захватываю вторым ртом воздух и прогоняю его до самого желудка, чтобы пища не задохнулась раньше времени. Кожные покровы её напитываются очень быстро, уже минут через пять они становятся похожи на нежную, как у перезревшего фрукта, плоть, и я начинаю рассасывать их, смакуя каждый отделившийся кусочек. Весь этот бульон направляется в пищеварительную систему, в которой расщепляется уже на питательные вещества. И, естественно, в процессе поедания жертва остаётся жива. Смерть наступает обычно только тогда, когда я добираюсь до внутренностей или случайно повреждаю крупные кровеносные артерии. Однако я настоящая гурманка и стараюсь рассосать свою карамельку целиком, прежде чем вкусить сочную начинку. Крупная добыча растворяется во мне минут сорок, и три четверти этого срока она остаётся живой.
— Охренеть! — выдохнул Дима, выслушав с открытым ртом короткую лекцию по биологии. — Наверное, это до жути больно и мучительно — перевариваться в твоём желудке?
— Вовсе нет, — возразила Мара. — Мой растворяющий сок содержит особый наркотик, который вызывает очень приятные ощущения, действуя на нервные окончания пищи. И чем глубже проникает это вещество в её организм, чем больше нервных рецепторов оно затрагивает, тем интенсивнее и глубже переживаемое жертвой блаженство.
— Но откуда ты это знаешь? С чего ты решила, что ей приятно?
— Знаю по вкусу духовной энергии. Когда пища испытывает кайф, она вырабатывает много обалденной праны, и это превращает трапезу в настоящее наслаждение. Вкус мяса во многом похож у разных животных, но вот духовная энергия может различаться даже у особей одного вида. И чем она вкуснее, тем дольше я сохраняю своей пище жизнь и медленней её смакую.
— Просто диву даюсь, насколько изощрённо оснастила вас природа! — поразился молодой человек. — Вы как необыкновенные произведения искусства, доведённые мастером до совершенства!
— А природа тут ни при чём, — усмехнулась ламия, — и у мастера есть конкретное имя. Все мы благодарны Тёмной Матери Кайгорвэн, которая так заботливо и искусно нас сотворила.
— Чёрт, я ведь и забыл, что монстродевушки стали такими, как есть, не в результате естественной эволюции, — задумчиво сказал Дима. — Обалдеть. А ты и кости растворяешь? — уточнил он. — Съедаешь животное без остатка?
— Нет. После того как впитаю все жидкие ткани, голый скелет я выталкиваю из себя наружу. Под конец мой желудок начинает вырабатывать особые смолки, которые склеивают косточки между собой, так что если есть аккуратно, то удаётся извлечь все непереваренные останки одним куском. Но иногда приходится избавляться и от отдельных отвалившихся частей. Если таких слишком много, я собираю их в один комочек, который потом тоже сплёвываю.
— Ты сказала, что охотишься примерно раз в полгода, но съеденной антилопы тебе хватает на полторы недели. То есть всё остальное время ты голодной ходишь? Почему тогда чаще не охотишься?
— Потому что времени на это нет. Охота — это так, развлечение, пища для души. А потребности желудка я удовлетворяю благодаря своей ферме. Я развожу кроликов. Выбрала самую крупную и плодовитую породу. Они так быстро размножаются, что приходится даже часть распродавать, меня одной не хватает для регулирования их численности. И они очень вкусные, нежные, я их просто обожаю. Когда станешь моим мужем, я обязательно покажу тебе своё хозяйство, а если захочешь, то сможешь посмотреть, как я ем. Прям по глазам твоим вижу, что ты испытываешь к этому какое-то нездоровое любопытство.
Дима смутился и покраснел. Ему неловко было сознаться, что его всегда цепляли сцены охоты и питания экзотических хищников. Он мог часами наблюдать за тем, как ловит насекомых венерина мухоловка или как паук заворачивает в кокон свою добычу, а пото́м поедает её. Неравнодушным его оставляли и сцены заглатывания змеями пойманных зверьков, вызывая извращённое сексуальное возбуждение. Сам он считал эти склонности свои ненормальными, поэтому старался никому о них не рассказывать.
— Ну да, любопытно, и только, — смущённо сказал он, — не более того.
— Хи-хи, чего ты так переживаешь, — рассмеялась ламия. — Можешь смотреть, как я ем, сколько угодно. Мне даже приятно будет тебя развлекать.
— И сколько кроликов в день ты съедаешь?
— Они довольно крупные, поэтому дополнительно к полноценному человеческому рациону трёх мне хватает. Ну, иногда могу съесть четырёх, если была хорошая физическая нагрузка. Может быть, сегодня будет как раз такой день. Хотя пока что я не голодная. — Девушка хитро улыбнулась и ласково провела пальцами по щеке молодого человека. — Ещё не передумал увидеть вблизи мой змеиный рот?
— Нет. Было бы любопытно рассмотреть его хорошенько.
Кончик хвоста ламии завис перед самым лицом парня, и тот замер, пристально на него глядя.
— И ты не против скормить мне свою руку?
— Но ты ведь мне её не откусишь, верно? Просто пососёшь?
Мара рассмеялась.
— У меня нет там зубов, — успокоила она, — да и не стала бы я вредить своей любимой вкусняшке. Я себя ублажу твоей рукой, как ты понимаешь. Это будет исключительно сексуальное удовлетворение.
— Прикольно! У тебя там и рецепторы удовольствия есть?
Ламия томно улыбнулась, и кончик её хвоста, сочно чмокнув, раскрылся, брызнув парню на лицо своими слюнками.
Он разделился на четыре лепестка, как бутон экзотического хищного растения. Вся внутренняя часть его была заполнена гибкими и тонкими нежно-розовыми щупальцами, сочащимися влагой.
— Ну как, нравится тебе мой милый ротик?
— Обалдеть, — пробормотал Дима, зачарованно глядя на хищное движение щупальцев. — А что у тебя там шевелится? Это для чего?
— Для удовольствия, — промурлыкала Мара. — Считай, что это множество маленьких язычков, которые могут вылизывать, обсасывать и массировать. А ещё они очень чувствительные и прикосновение к ним, трение и надавливание приносит мне массу приятных ощущений.
— То есть это для секса?
— Можно сказать и так, однако вкус ими я тоже чувствую. Так что и для секса, и для еды.
— Но рот у тебя всё-таки маленький, — отметил Дима, разглядывая небольшое отверстие размером с шарик от пинг-понга. — Человек не пролезет. Про антилопу я вообще молчу.
Мара снова рассмеялась.
— Хочешь, чтобы я прямо сейчас тебя проглотила? Придёт время — сам всё увидишь. — Она провела ладонью по тонкой части своего хвоста и спросила: — Тебе интересно, как я устроена, верно?
— Ага, — улыбнулся Пономарёв.
— Вот здесь с краю, — ламия отмерила руками участок около пятидесяти сантиметров, который в самой широкой части своей имел двадцатисантиметровую толщину, — расположена эрогенная зона. Если стимулировать эту область, я достаточно быстро могу кончить. Но ты видел это уже сам при нашей первой встрече, верно?
— Ну да, хотя скорее почувствовал, чем увидел.
— Это не суть важно, главное ты понял. Далее располагается вкусовая зона, занимающая в длину около двух метров. Она собственно и представляет собой рот для обсасывания. Там расположены также слюнные железы, вырабатывающие вещество, которое растворяет шерсть животных, волосы и ороговевшую кожу людей, а кроме того создаёт прорехи в хитиновом покрове насекомых, позволяя мне добраться до вкусной мякоти. Здесь человек может безопасно для жизни находиться около получаса, до тех пор, пока в желудке, расположенном дальше по моей длине, не начнёт вырабатываться растворяющий сок. В результате переполнения, он может попасть в рот, и вот тогда добыче не поздоровится. Однако если я обсасываю мужчину и он кончит от этого, то выработка сока отложится минут на десять, пока мой организм смакует сперму. Так что если парень будет регулярно кончать, то может находиться у меня во рту до тех пор, пока его семя не истощится. После этого мне придётся освободить его, чтобы не растворить, или проглотить окончательно в желудок, чтобы приступить к трапезе.
Желудок мой расположен далее по длине и состоит из двух частей, растворяющей и переваривающей. Растворяющая занимает около трёх с половиной метров. Она заполнена особыми тонкими щупальцами, поверхность которых покрыта вкусовыми рецепторами и стрекательными клеточками, впрыскивающими в тело пищи тот самый наркотик, о котором я уже говорила. Очищенная от шерсти нежная кожа будет быстро насыщаться наркотиком, так что, попав в мой желудок, жертва испытает настоящее блаженство и перестанет сопротивляться, наслаждаясь процессом своего растворения.
Есть на этих щупальцах и железы, вырабатывающие растворяющую слизь, выполняющую также роль смазки, обеспечивающей хорошее скольжение пищи в канале желудка. Но большая часть растворяющих ферментов производится другими специальными желёзками в стенках желудка, каждая из которых снабжена внутренним пузырьком для накопления соответствующей жидкости. Общая ёмкость всех этих пузырьков, если все они задействуются в пищеварительном процессе, может достигать нескольких десятков литров. Ощущения, которые я чувствую по мере заполнения этих пузырьков, подобны сексуальному возбуждению. И, когда оно преодолевает некоторый порог, происходит судорожное сокращение мышц и выплёскивание сока из всех пузырьков разом, так что жертва заливается желудочным соком с избытком, а я чувствую при этом что-то вроде оргазма. Возможно даже, что это похоже по ощущениям на оргазм, который испытывает мужчина при семяизвержении.
Независимо от того, кончает жертва или нет, если я протолкну её в свой желудок, поедание сразу начнётся. Вкусовые рецепторы щупалец почувствуют съедобную пищу, и это приведёт к выделению смазывающей и растворяющей слизи. Желёзки в стенках желудка включаются чуть позже, ощутив с помощью специальных рецепторов скопление питательных веществ. И чем больше будет образовываться вкусного бульончика, тем быстрее станут наполняться их пузырьки.
В растворяющем процессе задействуются не все желёзки желудка, а лишь те из них, которые непосредственно примыкают к добыче. Если она не велика, то большая часть пищеварительной системы остаётся пассивной. Однако одним желудочным оргазмом поглощение пищи не обходится. Чтобы сохранять скорость растворения неизменной, требуется поддерживать высокую концентрацию растворяющих ферментов, поэтому те желёзки, которые находятся в полости с жертвой, продолжают вырабатывать ферменты и наполняются вновь. Как только давление жидкости в пузырьках достигает порогового, отработанный растворяющий сок, насыщенный питательным бульоном, проглатывается в переваривающую часть желудка и желёзки вновь извергаются струйками растворяющего сока. А я наслаждаюсь новыми импульсами желудочного оргазма.
После размягчения внешнего слоя пищи, щупальца проникнут в неё, напитывая наркотиком и растворяющим соком мышечные ткани, дополнительно ускоряя их разжижение и ещё больше усиливая блаженство жертвы, а заодно и моё. Во-первых, я наслаждаюсь восхитительным вкусом пищи, а во-вторых, выработка растворяющего сока ускоряется и я испытываю более частые желудочные оргазмы.
В переваривающем отделе желудка питательный бульон насыщается расщепляющими ферментами и кислотами и постепенно утекает в кишечник. Так что, совершив полный цикл обмена веществ, бо́льшая часть произведённых жидкостей возвращается в мой организм. Ну и, конечно, другая часть, с отработанными отходами, выводится через выделительную систему наружу.
Мара вдруг рассмеялась.
— Что с твоим лицом, Димочка? Ты так увлечённо меня слушаешь. Неужели нравится то, что я рассказываю?
— Эм... ну, так... да, — смущённо признался молодой человек. — Просто всё это так необычно. Поэтому да. Интересно.
Глава 31. От еды до секса один шаг
К содержанию
— Хочешь узнать, как я поедаю кролика? — спросила Мара интригубщим тоном. — Думаю, тебе очень понравится, если я расскажу.
