Мой путь

— Аббот, Ханна! -донесся до меня, после краткой фразы профессора, первый выкрик.

Аббот. Первая фамилия по алфавиту. Моя — Хит. Нас здесь примерно человек пятьдесят. Время еще есть. Мимолетно отметив это, я вновь вернулся к поиску выхода.

Притвориться больным, потерять сознание? Лишено смыла. Не сработает. Устроить скандал? Бессмысленно, последствия не ясны. Сбежать втихую? Не выход, да и не выйдет. Экранировать сознание? Не умею. Забор крови у какого-нибудь ученика и попытка эмулирования его сознания? Вообще бред! Проклятье! Здравых идей совсем не осталось и я какую-то чушь сейчас пороть стал! Ну же, должно же быть что-нибудь! Я в бессилии сжал кулаки, и пальцы тут же уткнулись в твердый деревянный штырь. Палочка! В голове словно бы разряд молнии щелкнул. Мгновенно вспомнилось гуденье сотен деревянных изделий в магазине у Олливандера, мои исследования и сбоящая палочка Рона. Вот оно, я открыл зажмуренные до этого глаза и шумно выдохнул. Не знаю, сработает ли это, но лучшего у меня больше нет ничего.

— Хит, Закхар! — профессор выкрикнула мою фамилию, и я, раздвинув немного поредевший строй, вышел вперед. Теперь, главное, что бы сработало!

За мгновение до того, как мои пальцы сомкнулись на крае шляпы, я послал через руку в палочку свою мощь и начал накачивать ее, постоянно меняющими тональность и насыщенность силой, импульсами. Волшебная деревяшка, повинуясь моей воле, словно бы запела принялась возвращать все в меня. Всю мою направленную силу. Текущая по телу магия заволновалась, всколыхнулась, и, усилив свое течение, принялась стремительно пульсировать. Следом, словно бы загорелась кровь, в нее словно бы ливанули крутого кипятка, мысли, вдруг ставшие странными, непонятными, зашумели, путаясь, и в следующее мгновение, я, усевшись на табурет, опустил на свою голову шляпу. Последней моей связной мыслью, за которую я уцепился словно утопающий за спасательный круг, было: с Поттером, любой ценой попасть на один факультет с Поттером. А потом мне уже весь обзор заслонили широкие поля шляпы.

* * *

К друзьям. Ту-дум. К друзьям. Зацикленная фраза вертелась у меня в мозгу, вот уже целую вечность, без конца повторяя себя, в этой бесконечности, раз за разом. К друзьям. И очередная, сжатая волна магии пробегала по тело, вторя вместе с сердцем бесконечно длящейся фразе. Ту-дум. Ту-дум. По лицу уже давно бежит что-то теплое и липкое. Чувств нет, как и ощущений и мыслей. Только единственная крутящаяся, словно в заедающая кассете фраза и следующий за ней импульс силы. Ту-дум.

Внезапно струящаяся вокруг меня полутьма исчезает и ее сменяет нестерпимо яркий свет. И в следующее мгновений мне в лицо уже несется пол. А потом мир вокруг меня вдруг как-то разом наполнился мельтешением самых разнообразных ярких цветных пятен. Вокруг что-то постоянно неудержимо мелькает. Внезапно, во рту ощущается сильная противная горечь, комок мерзкой дряни не задерживаясь бежит по пищеводу в желудок и... в следующее мгновение меня выдернуло в нормальный мир.

Черт... Как же... Как же мне плохо... Черт...

Согнувшись пополам, я буквально захлебнулся кашлем. И еще болью. Все мое тело словно в кипяток окунули. Каждая клеточка меня словно полыхает в огне испепеляющего жара. Я хотел закричать, но тут в мое тело хлынула волна чужой магии, и я погрузился во тьму.

Глава 12. 'И свои первые дни учебы, я провел в больнице.'

Горечь, это было самое первое чувство, что я ощутил, когда пришел в себя. Невыносимая горечь во рту, словно мне в него стая крыс нагадила. Было с чем сравнивать. И еще... странное чувство пустоты в теле, в том месте, где мною воспринималось нахождение моей магии. Абсолютная пустота.

Черт.

Попытка ругнуться стеганула по телу слабостью. А на лбу мгновенно выступил холодный пот. Как же... немощно. И чувства все словно бы поблекли, стали какими-то уныло-серыми, бесцветными. Даже ощущение потерянности, на том месте где я обычно ощущал центр моей силы, не вызвал у меня никаких эмоций. Так, отметил только это частью своего сознания и уставился в нависший на до мной высокий потолок. А потом я как-то незаметно прикрыл глаза и вновь провалился в черное небытие.

* * *

Во второе свое пробуждение, я чувствовал себя уже куда лучше. Противная немощь отхлынула, словно морская волна, оставив поле себя лишь ощущение некой слабости. Во рту привкус невыносимой горечи почти исчез, смешавшись с чем-то еще и теперь ставший почти незаметным. Судя по всему, меня, пока я валялся без сознания, поили еще чем-то. А что самое главное, бросающее меня в дрожь, чувство абсолютной пустоты, находившееся на месте моего источника, изменилось. Нет, колдовать я не мог, попытка это проверить полностью провалилась, но на месте сосущего чувства острой потери теперь было... Не знаю, как это четко сформулировать... Не полное отсутствие, что ли? В общем, что-то этакое все же чувствовалось, и я вздохнул с облегчением, раз полностью не исчезло, значит вернется. Потерю своего дара я б, наверно, пережить не смог. Ну или бы сошел с ума, моя сила, это ведь все что у меня есть, без нее мне просто не выжить.

Оглядевшись, я отметил характерные для больницы черты, бывал я в одной как-то: множество кроватей, поставленные недалеко друг от друга, некоторые из которых были разделены светло-серыми, почти белыми занавесками; витающий в воздухе запах странных ароматов и, возможно, каких-нибудь еще магических трав; соответствующая больнице атмосфера какой-то унылости и обреченности. И судя по всему, мне здесь придется провести еще какое-то время. Я вздохнул. Скукота будет смертная.

Не знаю, сколько времени я так пролежал, бессмысленно уставившись в больничный потолок, но через некоторое время мне банально захотелось в туалет. Но только я успел подняться, как по залу тут же разнеслись быстрые тихие шаги и вскоре возле сидящего меня остановилась средних лет женщина, одетая в старомодную одежду больничных медсестер. Весьма опытная, на мой взгляд, сразу же категоричным тоном запретила мне подниматься и поинтересовалась моим самочувствием. Внимательно выслушав ответ и одобрительно покивав моим словам, она, на мой актуальный вопрос о туалете, взглядом указала куда-то в глубь помещения и пояснила, какая по счету дверь, и с какой стороны, мне нужна.

— Э-э-э, мэм. — окликнул я, было собравшуюся уходить волшебницу. — А на каком я теперь факультете? Я, если честно, плохо помню, что тогда произошло. — задал я сильно интересующий меня вопрос и теперь с напряжением уставился на вновь повернувшуюся ко мне женщину.

— И не удивительно! — с возмущением в голосе, гневно на меня посмотрела медсестра. — Почему ты сразу же не снял Шляпу, как только почувствовал себя хуже?! Ты хоть понимаешь, что не заподозри директор вовремя неладное, и сними мы Шляпу на десяток секунд позднее и не окажи мы помощи сразу же, то ты бы сейчас был бы уже мертв? — с негодованием сверлила меня взглядом несколько мгновений сердобольная медсестра. А я от этих услышанных слов внутренне похолодел.

Мертв? Я мертв? Я постарался представить себе эту картину и попросту не смог. Не могу представить себя мертвым, ну совсем никак не могу. Воображение в этом месте попросту отказывает. Я с силой помотал головой, разгоняя гнетущие мысли. Я сейчас жив, и это главное. Эксперименты на себе я и раньше, без хорошенького обдумывания, никогда не пробовал, этот случай — чрезвычайное исключение. А тоскливые мысли надо гнать, гнать со страшной силой, а то прилипнут к мозгам и уже больше не отстанут.

— Впрочем, это и моя вина. — разом сгорбившись, и как-то неуловимо-мгновенно постарев словно лет на десять, произнесла, после нескольких секунд тишины, стоящая возле меня женщина. — Я ведь то же там была, в главном зале, и не смогла вовремя опознать симптомы... — ее пальцы судорожно сжались на белоснежно-чистом белом переднике.

— Мэм? — полувопросительно протянув, я разорвал хрупкую тишину начавшейся было новой паузы. Не хочу думать о собственной смерти, а тут еще и эта медсестра тут стоит со скорбной миной. Нет, я ей конечно благодарен за то, что буквально вытащила меня с того света, и непременно в будущем отблагодарю, но сейчас... Сейчас мне меньше всего хочется, что бы рядом со мною здесь торчали с похоронной физиономией.

— А-а, нет-нет мистер Хит, вам не о чём волноваться. — заметив мой вопросительный тон, медсестра буквально за пару мгновений поборола собственное уныние и вновь превратилась в ту, сделанную из стали волшебницу, с непреклонной волей, что я увидел чуть ранее, когда поднялся с кровати в поисках туалета.

— Леченье прошло успешно, никаких губительных осложнений не наблюдается. Думаю, завтра вас можно уже выписывать. Я бы правда оставила вас здесь отлежаться еще бы на несколько дней, что бы эффект от принятых зелий полностью прошел, и к вам бы вновь вернулась ваша магия... — волшебница огорченно покачала головой. — Но ваш декан настояла, что бы я отпустила вас пораньше. В конце концов, вы и так пробыли здесь почти целую неделю, вам будет весьма непросто нагнать остальных ребят. Особенно если вы задержитесь здесь еще на какое-то время.

Магия пропала от действия специальных зелий, а не от моей рискованной авантюры, как я опасался? Вычленил я в речи медсестры главное. Великолепно! Нужно будет только потом не забыть разузнать, что это за зелье и как его обнаружить в еде или питье. Не хочу, как-нибудь после одного из завтраков остаться полностью беззащитным.

— И еще кое-что мистер Хит. — волшебница сурово посмотрела на меня. — Я вас вынуждена кое о чем предупредить. Мне велит это сделать мой врачебный долг. — я мгновенно насторожился. — Боюсь, что такие разделы магии как окклюменция и легилименция для вас полностью закрыты. Это защита собственного разума и чтение чужих мыслей, соответственно. — пояснила медсестра на мой вопросительный взгляд. — У вас существует своя собственная, природная защита сознания. Но вот только с магическим искусством окклюменцией она не совместима... И если вдруг какой-нибудь искусный легилимент попробует прочесть ваши мысли, то, скорее всего, ничего этим не добьется. По простой причине того, что вас, мистер Хит, убьет ваша же собственная защита.

Вот как? Понуро кивнул я волшебнице, пряча довольный взгляд в пол. Не думаю, что у меня и впрямь все так обстоит на самом деле. Но защиту, без сомнения, нужно придумать другую. Или обзавестись как-то иначе, например брать учебники и конспекты у других учеником. Самому же мне наверняка запретят этому обучаться.

— Не волнуйтесь мистер Хит. — ободряюще произнесла медсестра, глядя как я понуро повесил голову. — Со временем ваша защита только вырастит. К тому же в Хогвартсе окклюменции и легилименции не обучают. Легилименция относится к темным искусствам, и незарегистрированный легилимент — это серьезное нарушение закона. Поэтому, волшебников, на это способных, в магической Британии буквально единицы.

Что за бред? Я буквально чуть не подавился вдохом от услышанного. Ну ладно легилименция, все с ней понятно, но такая важная вещь, как защита собственного разума?! Не обучать хотя бы основам?! Безумцы! Хорошо, что я не такой. Но об этом придется подумать чуть позже. Больше я уже никак не могу терпеть.

— Мэм. — обратился к волшебнице, едва она сделала паузу в своем рассказе. — Прошу меня простить, но... мне очень нужно в туалет.

— О, конечно-конечно мистер Хит. — понимающе улыбнулась медсестра. — Мы можем поговорить и попозже. Можете обращаться ко мне: мадам Помфри. Я школьный колдомедик и обычно нахожусь у себя в приемной, это дальний конец коридора. — мадам Помфри кивнула в указанном направлении и, тихо ступая по полу, ушла. А подхватившись с больничной кровати, обнаружил возле нее на полу, пушистые тапочки. Очень удобно, пол ведь холодный а я босой. И, надев эти мягкие пушистики, я отправился поскорее по своему, очень важному, делу.

* * *

— Разрешите, мэм? — осторожно постучав дверь, я ее приоткрыл и заглянул внутрь приемной. — Вы упомянули, что мы можем поговорить чуть позже?

— Да, проходите мистер Хит. — волшебница приветливо улыбнулась и отложила в сторону какую-то толстенную книгу, которую до этого читала.

Я прошёл в комнату и, захлопнув за собою дверь, огляделся и аккуратно присел на стоящую у стенки кровать. Судя по увиденному мной разнообразию различных флакончиков, ящичков и коробочек, то именно здесь оказывают первую помощь, а потом уже отправляют в общий зал. А здесь ничего так, уютненько. Только травами и микстурами пахнет сильно.

— Мадам Помфри, — обратился я к повернувшейся ко мне на стуле и добродушно разглядывающей меня волшебнице. — а вы случайно не знаете на каком все же я факультете?

— Гриффиндор. — с каким-то легким неудовольствием ответила мне, судя по всему, искренне обрадованная возможностью поговорить, колдомедик. — Самый беспокойный факультет. От вас и от слизеринцев ко мне больше всего пациентов прибывает. — мадам Помфри тяжело вздохнула. — Не можете вы ни как, к сожалению, мирно жить.

— Кстати, — внезапно озорно улыбнулась мне волшебница. — тут тебя на днях несколько раз проведать приходили.

— Правда?! — я искренне обрадовался. Честно, не думал, что очкарик с рыжим придут меня навещать. Поттер весь какой-то из себя зашуганный и нерешительный, ну а Уизли, думаю, на меня просто плевать.

— Да, — глядя на мою реакцию, довольно кивнула головой колдомедик, — девочка очень за тебя беспокоилась. Судя по всему, вы с ней отличные друзья. — как-то по особенному выделила последнею фразу мадам Помфри.

Заучка? Ну она любого навестит, не только меня. Характер такой. А вот странную интонацию волшебницы в конце предложения, я не понял. Изменившуюся интонацию уловил, но вот скрытый смысл от меня ускользал. Чего это она?

Мадам Помфри видимо тоже, по моему вопросительному лицу, поняла, что ее последняя реплика была понята не до конца, и разочарованно вздохнув, повернулась на стуле и полезла рукой куда-то во внутренности стоящего возле ней шкафчика.

— Вот, мистер Хит. — достав наконец из шкафа пузырек с непонятным содержимым, колдомедик, откупорив, протянула его мне. — Ваше лекарство. Выпейте весь флакон одним залпом. — и внимательно на меня посмотрела.

— А что это? — не торопясь, однако, выполнять распоряжение мадам Помфри, я осторожно принюхался к содержимому пузырька. Запах мне, скажем так, не понравился.

— Восстанавливающее силы, мистер Хит. — построжневшим голосом поторопила меня колдомедик, — Пейте поскорее. Вы же хотите выписаться уже завтра, не так ли?

Выписаться я хотел, поэтому, задержав дыхание, быстро поднес горлышко флакона ко рту и, несколькими широкими торопливыми глотками, осушил его до дна. Ну и дрянь же! Не скажу, что у лекарства такой уж и противный вкус, но пить мне его хотелось, как можно реже. В идеале бы никогда.

— Ну вот все, мистер Хит. — довольно произнесла волшебница и добавила. — А теперь ложитесь и засыпайте. Можете прямо здесь.

Спать? Но мне... Я глубоко зевнул, спать... не так уж... и хочется... Сонно додумал я, когда моя голова уже соприкоснулась с подушкой.