Мой путь

Это что же получается... У меня теперь есть... маленький братик... или даже сестричка? Или же... мои родители вдруг взяли к себе чужого? Для чего? Что бы потом так же на помойку выбросить!? Не прощу!!! Никогда и не за что ни прощу!

Немедленно их убить на месте, мне не позволила лишь врожденная рассудительность и невероятная сила воли. И еще для начала мне нужно во всем разобраться. Собрать информацию. Провести Макгонагалл. Да, если честно, у меня и опыта совсем нет в заботе о ребенке. Как, впрочем, и условий для его содержания... Так что, пока... Пока я вынужден потерпеть... И более хорошо подготовиться.

Соблюдая тишину, я осторожно вышел из комнаты, снял уже заранее расстегнутый рюкзак и достал из него сложенный в несколько раз кусок марли и почти уже пустую баночку с хлороформом. Плохо, что последний уже заканчивается. Еще раза три-четыре, и придется откуда-то доставать новый. Просто чудо, что мне вообще попался тогда этот уличный грабитель с таким замечательным веществом. И хорошо, что я приберег остаток. Прямо таки как чувствовал, что это мне это сегодня особо понадобиться.

Не спеша отвинтил у баночки крышку и, привычным движением, чуть-чуть налил в марлю. Этого хватит. Хлороформ очень сильное вещество. Досчитал до десяти и, не слышимо подобравшись к родителям, по очереди на пять секунд прижал марлю каждому к лицу. Прислушался, проверяя, к сразу же изменившемуся сопению и, только после этого, вернулся к рюкзаку. Достал целлофан и тщательно завернул в него марлю. Не хватало еще, что бы и я надышался. Убрал сверток глубоко в рюкзак и взамен достал нож, чашу и гладко отполированный кусочек дерева. Полированная древесина была следствием моих экспериментов в области внушения и заметно облегчала ритуал. По крайней мере, с ней трупы у меня больше не плодились. Правда, я два следующих друг за другом ритуала, с интервалом в сего несколько часов, то же ни разу не проводил. Так что надеюсь, все сегодня выйдет как надо, потому, что это уже максимальный предел моих возможностей. И, несмотря на это, ошибка сегодня должна быть просто исключена.

* * *

По началу, я даже, сперва, не понял, что происходит. Просто как-то ощутил, что что-то настойчиво пытается вырвать меня из жадно-засасывающего черного небытия. Пытка этим состоянием продолжалось, казалось, целую вечность. И постепенно превратилась в немилосердную тряску меня чьей-то неизвестной рукой. Мозги включились неохотно. Мне потребовалось секунд пять-шесть, что бы просто осознать себя. И еще столько же, что бы попытаться разлепить, словно налившиеся свинцом, веки. Они раскрылись неохотно, с трудом, и мой взгляд тут же уперся в лихорадочно блестевшие, с затаенным где-то далеко в глубине неудержимым безумием, широко открытые глаза. Глаза расположенные на лице, слишком уж через чур похожем, на мое собственное.

И в следующее мгновение я с воплем отшатнулся. Вернее попытался: из горла вместо вопля вырвался лишь невнятный слабый хрип. А вместо рывка вышла только больно стеганувшая по телу конвульсия. И в следующие мгновение на меня навалилась, едва не раздавившая мое тело, чудовищная слабость. Больше всего на свете хотелось вновь закрыть глаза и просто уснуть... Но рядом отец... И, кажется, он что-то говорит...

С усилием сосредоточившись, я сумел вычленить из странно ненормально-восторженного тона отца только слова: 'Макгонагалл' и 'Хогвартс'. А все остальное просто прошло мимо моего сознания. Но, до невозможности заторможенные, мозги все же, с большим трудом, но все-таки смогли связать полученную информацию. Выходит, я все же успел вовремя. Не зря спешил.

Попытка медленно перевернуться со спины на бок и встать, успехом не увенчалось. Банально не позволили слабость и, ни на секунду не прекращавший что-то восторженно тараторить и трясти меня, отец. Лучше бы он угомонился. Мне сейчас так плохо, что все вокруг мне абсолютно безразлично. Даже страха к отцу нет. Просто хочется, что бы он наконец-таки замолчал, перестал меня трясти и тихо ушел. Тишины хочется. Но пытка продолжалась.

Помощь же пришла ко мне неожиданно, и. совершенно с той стороны, с которой помощи я совсем не ждал. В очередной из своих попыток все же подняться, мне удалось немного подползти вверх и немного приподняться, упершись затылком в спину кровати, на которой я сейчас лежал. И в этот момент в комнату заглянула Макгонагалл.

Невероятно выраженная на ее лице надменность, даже большая чем при последней нашей с ней встрече, пополам с крайней степенью презрения и брезгливости, мгновенно исчезла, как только профессор увидела меня. И в следующее мгновение, присутствовавшее до этого выражение лица, тут же сменилось настоящей, ярко выраженной обеспокоенностью и заботой. В ту же секунду престарелый учитель без всякого раздумья кинулась ко мне, и над моим телом тут же ловко заплясала в руках у Макгонагалл, словно взявшаяся из воздуха, волшебная палочка. Профессор, правда, еще что-то еще говорила, но я уже даже не слышал даже что. Мои глаза медленно сомкнулись, и я погрузился в такой желанный для меня сон.

* * *

При следующем своем пробуждении, я проснулся уже сам, и в тишине. Никто не пытался меня тормошить и кричать над ухом. В открытое окно с улицы мощно вливался, вместе с жарой, яркий поток света. Слух приятно ласкали щебетанье птиц и звуки находящегося в самом разгаре дня.

Я лежал в это время в комнате на кровати и осторожно, по кусочкам, собирал свою память. Анализировал воспоминания и пытался оценить вероятный ход событий. Получалось пока не очень, позарез требовалась дополнительная информация. Но, судя по всему, что я лежу в мягкой кровати и, непонятно откуда взявшейся на мне пижаме, в доме своих родителей. Ничего такого, не поправимого, все не произошло. И это удача. А так же оставшиеся девяносто процентов моего труда. Осталось только убедиться в успехе.

Потянувшись в сторону, я свесился с кровати головой вниз и заглянул под кровать. Рюкзак, с уложенными в него после ритуала вещями, был на месте. Значит, вероятнее всего, в него никто не заглядывал. И Макгонагалл участвовавшие в ритуале атрибуты не почуяла. Хорошо, что мне все-таки хватило сил, перед тем как свалиться от всеохватывающей слабости на кровать, все собрать и запихнуть хоть в такое место. Не тайник, конечно, но лучше, чем ничего. Теперь нужно проверить родителей. Вдруг слетели установки? Да и свежие новости узнать нужно. Кстати, об установках: через некоторое время они все же, без сомнения слетят. И кто знает, как родители решат отыграться вместо меня на ребенке? Он ведь неучтенный фактор в моих планах, но и просто бросить я его здесь не смогу. Так что эту проблему нужно как-то решать. И времени у меня, в лучшем случае, осталось всего месяц. Достаточно, что бы найти решение, но в тоже время через-чур мало, что бы это оно стало по-настоящему эффективным.

Поднявшись с кровати, я, бодро зашлепав по голому полу босыми ногами, отправился в сторону туалета. Срочно, вдруг, захотелось справить свои надобности. И еще, на меня накатил страшный голод. Живот требовательно заурчал. Да так, что я, казалась, не ел уже целый год. Но это, впрочем, совсем не страшно, серьезная магия всегда истощает до самого предела. Я, вообще, ожидал, куда худших для себя последствий. И мне тогда крайне повезло, что в тот раз рядом со мной оказалась Макгонагалл. А то бы я всего лишь одним голодом не отделался. Профессор, кстати, вообще, полезный человек. Думаю, в Хогвартсе стоит наладить с ней хорошие отношения. Ну, по крайней мере, лишним это уж точно не будет.

Туалет, к счастью, оказался не занят. А заглянув на кухню, я, в холодильнике, обнаружил приличную порцию холодного рагу. Разогревать не стал. Отыскал ложку, хлеб и с удовольствием поел так. К своему удивлению, наелся. Выпил воды и пошел осматривать дом. На удивление, за пять с лишним лет, здесь мало чего поменялось. Постарело только здесь все вокруг, да несколько новых мелочей добавилось. А так все по-старому. Разве что только мои вещи исчезли. Все. Словно меня никогда и на свете не было. Выкинули, наверное. Чудо, что хотя бы мебель в моей бывшей комнате уцелела. Не знаю, почему оставили. Может, пожадничали.

В любом случае, осматривая дом, в моей памяти постепенно всплывали нечеткие, полустертые воспоминания. Вот, например, на косяке одного дверного проема находится глубокая вмятина. Это мы тогда с соседским мальчишкой игрались у меня дома. И в тот раз один из 'рыцарей' так неловко взмахнул своим деревянным мечем... Столько воспоминаний... Интересно, прокралась в мою голову трусливая, подлая мыслишка, а вообще родители об о мне хоть раз с тех пор вспоминали? И что они при этом чувствовали? Жалели ли? Не к месту вдруг накатившая на меня сентиментальность, пребольно сжала мне сердце, и почему-то вдруг резко захотелось всплакнуть. Но я сдержался. Чудовищным усилием воли, почти целую минуту боролся с самим собой и в итоге все же победил. В итоге вновь стал спокойным, уравновешенным и расчетливым Закхаром Хитом. Потому, что прежний и доверчивый, давно уже помер в том зловещем лесу.

Дальнейший осмотр дома, я поскорее завершил. Не хотелось, что бы из глубин моей памяти вновь всплыло что-нибудь... этакое. Просто мельком, на бегу, заглянул в оставшиеся не осмотренные мною еще места. Вдруг наткнусь на что-нибудь полезное. Да и для расчёта дальнейших действий понадобиться вся возможная информация. В итоге, ни чего заслуживающего моего внимания так и не найдя, вернулся ко входу в комнату родителей. Судя, по доносившемся оттуда звукам, кто-то взрослый там все же присутствовал. Поколебавшись пару секунд перед закрытой дверью, аккуратно постучал костяшками пальцев. Подождал немного, но какой-нибудь реакции так и не дождался. И тогда я осторожно повернул дверную ручку, потянул на себя дверь и заглянул внутрь.

Сидевшая на кровати мать, настороженными глазами смотрела на показавшегося меня и при этом тихонько покачивала, притянутую практически к себе вплотную, детскую кроватку. Глядя на нее, у меня вдруг сложилось стойкое ощущение, что она меня почему-то боится. И старается прикрыть от меня малыша. Стало внезапно вдруг почему-то горько и обидно. И внезапно я все понял. Ситуация повторяется. Как тогда, пять лет назад. Но если тогда мои родители просто меня боялись, то теперь моя мама испугалась за малыша. Испугалась, что попытаюсь причинить ему вред. Верно, ведь Макгонагалл сказала чете Хитов, что я волшебник, а мое внушение отнюдь не совершенно. Выполняет только то, что я вложил при приказе. Но с другой стороны, я теперь совершенно спокоен. Пока малыш не творит волшебство, моя мама его в обиду не даст. Это здорово. Но вот только почему при мысли об этом, у меня второй раз за сегодняшний день так болит сердце?

Закрыв дверь в родительскую спальню, я развернулся и ушел к себе в комнату. Вряд ли бы с мамой получился предметный разговор. Слишком уж она меня сейчас боится. Наверное, по той простой причине, что ритуал я провел над ней второй. И моих сил полностью не хватило. Придется дожидаться возвращения с работы отца. А сейчас, пожалуй, придется переодеться. Не знаю, куда подевалась одетая на мне одежда, и откуда взялась эта не знакомая пижама, но разгуливать мне так не стоит. Хорошо еще, что я рассчитывал остановиться здесь для отдыха. Поэтому и захватил запасные футболку и шорты. Теперь, в случае чего, с одеждой проблем у меня нет. Но зато есть ощутимая проблема с обувью. Своей я ни где не нашел, и запасную с собой тоже не захватил. И это плохо, мне нужно сейчас как можно быстрее сходить к тайнику. Нужно спрятать одни вещи и забрать другие. Нет, в случае чего я могу и так уйти, но тогда у прохожих возникнут лишние вопросы. Может уйти тогда ночью? Вызвать такси и уехать? М-м-м. В принципе сработать может. Но это я еще обдумаю. Пока, для начала, мне стоит переодеться и переговорить с отцом. Может получиться проблему решить легко.

Остаток дня я просто занимался ничего неделаньем. И что бы не сойти с ума от скуки, раздумывал и прикидывал, что из себя представляет волшебный мир. А маги, вообще, совсем даже не слабосилки. Я, например, даже представить себе не могу, как это Макгонагалл исхитрилась превратить мою одежду в пижаму. А вот с палочками, похоже, стало чуть более понятно. Вероятно, это прежде всего усилитель. Как, в моем случае, используемая деревяшка. Я, правда, сперва, сглупил. Надо было, куда раньше до этого додуматься. Правда, сравнивать мою жалкую поделку и волшебную палочку, это все равно, что сравнивать каменный топор и пулемет. Если моя невзрачная деревяшка, после всех моих стольких усилий, жертв и мучений, было способна только к стабилизации моей магии. Позволяя делать мое воздействие более мягким и сглаживать рваные рывки. То палочка профессора, это уже целое произведение искусства, и те крохи, что я до этого пока видел, всего лишь едва заметная вершина айсберга. Но я скоро заполучу себе такую же. Будет интересно ее исследовать. Сколько нового я смогу тогда узнать!

В какой-то момент, мои мечты о магии прервал шум, подъехавшей и остановившейся возле моего дома, машины. Отец. Я насторожился и приготовился к встрече. И к нашему разговору. Пускай зайдет в дом и сядет ужинать. Там-то я его насытившегося и подловлю.

Время двигалось как сонная муха. А может это отец так долго ковырялся? Но лишь запасенное терпение и воля не позволили мне сорваться на кухню раньше времени. Главное, это все сделать вовремя. Иначе легко можно напортачить, и этим испортить все. Я терпеливо ждал. И своего все же дождался.

Едва я зашел на кухню, как отец повернул ко мне голову, и как-то безумно-дебильно растянул в улыбке рот. И, смотря на меня, вдруг лихорадочно заблестевшими глазами, внезапно вскочил из-за стола, подскочил ко мне и начал неожиданно трясти меня и обнимать. Сидевшая напротив него мама, на это только сжалась и отвернулась. Похоже, с ним я то же немного переборщил.

Успокоить отца было делом нелегким. А добыть нужную информацию, занятием не менее тяжелым. Я мгновенно устал. Зато, теперь вполне понятна реакция Макгонагалл. Если же отец вел себя при ней точно также... Надеюсь, без моего присутствия, он бывает хотя бы чуточку более адекватным. Иначе мою сестренку могут у родителей запросто отобрать. Да, мою сестренку. Отец выдал мне информацию про нее, прямо таки захлебываясь при этом от восторга. И с шумной надеждой, что она тоже станет магом. А вот мама при этих словах сжалась на месте еще сильней. И как бы я не желал развить еще эту тему, пришлось заговорить все же о другом. Не хочу, что бы паника маме в голову ударила. К хорошему, это уж точно не приведет. И вся моя магия вряд ли потом сможет ликвидировать последствия.

С большим трудом усадив отца обратно на стул, и пообещав ему поговорить с ним как-нибудь попозже, я, наконец, расстался с ним и в раздумьях ушел обратно к себе в комнату. В целом, полученная от отца информация была положительной. Не без некоторых недочетов, конечно, но положительной. Даже со скидкой на то, что отец, вероятно, при его допросе все слегка исказил.

Профессор пришла в наш дом рано утром, еще до того как отец успел уехать на работу. Разговор прошел более менее гладко. Родители на обучение согласились. Правда, странно, что никакие бумаги и договора при этом подписаны не были. Личный заскок волшебников или же еще что-нибудь? Обязательно стоит об этом уточнить. После разговора Макгонагалл захотела увидеть меня. И отец, ожидаемо, пошел меня будить. Но возился он при этом слишком долго, и профессор решила заглянуть ко мне сама. Увидела меня лежащего после сильного магического истощения и что-то со мною сделала. Родителям же приказала меня пока не беспокоить. И, после этого, я провалялся в постели двое суток. Еще Макгонагалл при своем уходе выдала отцу список с перечнем вещей, необходимых при поступлении в Хогвартс, и пообещала нанести повторный визит через шесть дней. В следующее воскресенье. Для проведения моей экскурсии по волшебному миру и помощи в приобретении вещей.