Мой путь

'Мой путь'.

Глава 1. 'И вот мое счастливое детство закончилось, даже толком не успев начаться.'

Сколько себя помню, я всегда отличался от других людей. От этой бурлящей серой массы, наполнявшей затуманенные и безлико-унылые Лондонские улочки. Я словно был белой крысой в центре кишащего мышиного потока. Кто знает, возможно, я был лишь обычным уродом, насмешкой природы, которые, бывает, рождаются от пьяных бродяг. А может быть, на самом деле, все совсем не так? И я следующая ступень в задумке эволюции? Нечто большее, чем человек? Кто знает. Но если бы мне вдруг в голову пришло спросить об этом первого же прохожего, то он бы, без сомнения, выбрал бы первый вариант. Хотя о чем это я, скорее всего, на самом деле, он бы просто меня забил до смерти. Вернее попытался. Ну, или бы отшатнулся с испугом. А потом, убравшись подальше, долго бы себя успокаивал, накачиваясь дешевым пивом в каком-нибудь случайном пабе. Впрочем, я бы забыл о нем еще быстрее. Мне до него и дела нет. А вот когда тебя близкие ранят, то это больно, чертовски больно. Так что нет ничего удивительного в том, что неустанно ковавшее с презрением и ненавистью, меня общество, на выходе получило этим же клинком себе в спину. Я никому не доверял, и послушен я был только собственной воле.

* * *

Отразившийся в зеркале худощавый темноволосый подросток, с тусклыми черными глазами и невыразительным бледным лицом, флегматично смерил меня взглядом и, послушно повторяя каждый жест, вслед за мной, попытался пригладить рукой короткие непослушные волосы. Но успеха, как и ожидалось, не добился. Не скажу, что волосы у меня торчат лохмами во все стороны, будто там ворона пыталась гнездо свить, а прически как таковой нет вообще. Нет, прическа у меня есть, просто волосы, если их не зализывать, конечно, создают ощущение этакой легкой растрепанности. Так что стараться пригладить их дело совершенно бесполезное. Да я, если честно, это сделать и не пытаться. Просто мне надо было выиграть время.

Я был растерян. Очень. И всеми силами старался потянуть время. Хотя бы немного. Лучше бы, конечно, выиграть пару дней. А в идеале бы месяц. Но решение, к сожалению, нужно было принять сейчас. И я к этому был абсолютно не готов.

Повернув назад голову, я вновь посмотрел на сидящую передо мной необычную пожилую женщину. Строгое лицо привыкшего командовать человека, но живые и добрые глаза. Нормального телосложения, не тренированное тело, но и не растерявшее всей своей силы. Зеленоватого цвета старомодная одежда, остроконечная шляпа на голове и, еще, волшебная палочка. Без сомнения профессор была одной из них. Из тех странных людей, что мне иногда встречались на улицах Лондона, и с которыми сводить столь близкое знакомство я пока не спешил. Но которыми осторожно интересовался. Нет, конечно, слова Хогвартс и Дамблдор мне знакомы, но я уж точно никак не ожидал, что подобная штука заденет и меня. Совсем не ожидал. А это значит, что либо Макгонагалл говорит правду, и рождение каждого мага регистрируется в специальном свитке. Либо же я недостаточно хорошо таился. И это плохо. Нет, не в плане того что я поступаю в Хогвартс — это наоборот, очень даже хорошо. А в том плане, что я, скажем так, жил не совсем по закону. Причем жил так, что наверно и волшебники с их наверняка отличающимися законами, вряд ли бы одобрили мой образ жизни. И если им про меня все известно, то... Но, скорее всего, нет. В этом бы случае ко мне заглянула не школьный учитель, а полноценный отряд авроров. И я очень сомневаюсь, что они бы нагрянули с дружеским визитом и предложением об учебе... Кстати, о делах школьных, профессор как раз хочет побеседовать об этом с моими родителями, и, что самое поганое, прямо сейчас. Так сказать, все решить в один заход. По этой причине я так активно и старался всеми силами тянуть время. Ведь это как раз таки и есть то решение, к которому я был совершенно не готов. И которое необходимо было принять прямо сейчас.

Итак, родители. И это проблема. Мои настоящие, меня бросили. Опоили снотворным, вывезли далеко в лес и, крепко привязав к дереву, ушли. Когда же я пришел в себя... Нет, даже не хочу об этом думать. Поганые воспоминания. Просто скажу, что если бы не магия, то я бы там так и остался. Но как раз таки из-за нее я и потерял родных. Когда начались, как бы это сказать правильно, детские выбросы, что ли? То мои родители испугались, очень. А потом возненавидели. Когда не смогли избавить меня от... уродства. Макгонагалл утверждает, что детская спонтанная магия естественна и нормальна, но с тех пор в глазах родителей я видел все что угодно, но только не любовь. А потом был лес. И магия. И выживание. Но я об волшебстве не знал, просто развивал проснувшиеся во мне способности. С тех пор много чего случилось. Я и бродяжничал, и грабил, и даже убивал. Легче, пожалуй, перечислить, чего я в своей жизни не делал. Как я уже упоминал, я был послушен только собственной воле. Вообще, я быстро повзрослел. То ли так взрослеют все дети, попавшие не в простые условия, то ли такой прогресс мне подарила магия. Так вот, магия. Ее дары были щедры. Я чувствовал жизнь, но, правда, не везде, а только в выбранном объекте. И только когда сильно сосредоточусь. Но даже тогда я быстро уставал, почти мгновенно. И еще мне подчинялась вода, причем гораздо легче жизни. По сути, мне совсем не нужно было прилагать усилия для контроля. Я просто желал и... она слушалась. А потом я интуитивно смог соединить свои способности и получил контроль над кровью. Это было не просто, но я желал жить. И моей силы вполне хватало, что бы убить мелкого зверька в лесу и еще найти воду. Правда, зверей я не ел. Да и невозможно это тогда было. Научился выпивать только кровь, а моя способность позволяла ею питаться. А еще я несколько раз терял сознание из-за странных обмороков. Просто чудо, что мною тогда никто так и не закусил. А когда выбрался из леса, то встретился с другими, более опасными зверями, с людьми. Они тоже стали моей пищей. И ресурсом. А потом я потихоньку жил, взрослел и развивал свои способности. И со временем я научился внушать свою волю людям. Это было не просто. Что бы все прошло как надо, требовалось крайнее напряжение сил, человек в бессознательном состоянии, уединенное местечко, час времени и мои способности крови. И после этого я уставал как последняя собака. Но это того стоило. После проведенного 'ритуала' я мог месяц, а если повезет то и полтора, жить без проблем в чистом и уютном доме. А человек, у которого я поселялся, совершенно искренне и без сомнений полагал, что я сын одного из его далеких родственников, который пока временно проживает у него. И моя жертва охотно делилась этой мыслью со всеми окружающими. Поэтому проблем не возникало. Единственным минусом, в этой ситуации было то, что со временем внушенные установки постепенно слетали. Чем больше проходило времени, тем больше человек сомневался в моем 'родстве'. Поэтому главное в моем методе это было вовремя уйти. Что я собственно и делал последние полгода — с тех пор как освоил эту способность. И что обиднее всего, повторно провести 'ритуал' больше не выходило. Первый же человек, над которым я это опробовал, умер от кровоизлияния в мозг. И с тех пор больше я не пытался.

Итак, две недели назад мне исполнилось одиннадцать лет, я сменил семью и рассчитывал в ближайшем времени разузнать чуть больше о странных людях. Но меня опередили. Маги обнаружили меня раньше. Однажды утром открыв на негромкий стук дверь, я увидел за ней странно одетую пожилую женщину, слишком уж через чур похожую на тех, 'других'. И мое сердце пропустило удар. И я решил, что за мной пришли. И даже приготовился к бою. Первым удар я не нанес лишь потому, что столь аккуратный и тихий визит навел меня на мысль о желании визитера решить дело миром. И я приготовился слушать. Но только вот я немного ошибся. Приветственная, отшлифованная многолетним опытом, речь. Демонстрация способностей. И ответы на вопросы. К сожалению, не на все. А потом, после разговора с 'родственниками', непреклонное желание профессора пообщаться с моей 'настоящей' семьей. И не смотря на все усилия с моей стороны, отвертеться от нежеланного визита я никак не мог.

Макгонагалл, в своем стремлении благожелательно решить вопрос о моем обучении, стала уж как-то через чур настырной. Хотя, вернее, пожалуй, будет не так. Профессор привыкла властвовать, а ученики обычно особых проблем в послушании не создают. Вот привычка и въелась за долгие годы. И это плохо, для Макгонагалл теперь лишь взрослые авторитет, и мне, выходит, ее никак не переубедить. Какие бы доводы я не приводил, она сочтет их всего лишь детским капризом. Значит, мне нужно сделать нечто неординарное, что-нибудь, что выбьет профессора из привычной колеи. Но вот только будущее отношения это может испортить. Черт.

— Кхм. Миссис Макгоногалл. — вдруг решительно произнес, все это время тихо сидевший и слушавший наш разговор с профессором, мистер Логан. — Я не считаю нужным то, что мальчику придется уехать непонятно куда, для того что бы обучаться этим вашим различным... фокусам. — особо выделил последнее слово 'родственник'. — И так же думаю, мистер Хит вряд ли обрадуется известию, что его сын оказался... волшебником. Так что, думаю, наш разговор окончен миссис Макгонагалл. Прошу меня извинить, но на сегодняшнее воскресение у нас запланировано много дел. — Поднявшись с места, Логан твердо взглянул профессору в глаза.

Честно говоря, такой реакции я от 'родственничка' не ожидал. Я вообще старался выбирать своих будущих жертв с как можно более спокойным характером. В идеале, что б человек совсем оказался тряпкой и мямлей. Но это в идеале. Реальность же гораздо более сложная штука. И в ней часто бывает все идет совсем не по плану. Но в этот раз решительность мистера Логона очень даже пришлась кстати. И я ему в этом благодарен.

— Я думаю, что это решать уже мистеру Хиту. — недовольно поджав губы, Макгонагалл даже не сделала попытки сдвинуться с места. — Вряд ли вы в состоянии понять, как опасен, может быть, необученный волшебник. Поэтому я надеюсь, что мистер Хит окажется более разумным человеком. Скажите мне, где он живет, и я немедленно покину ваш дом мистер Логан.

Макгонагалл слегка изменила позу, и в тот же миг частичка моей крови, текущая в Логане, буквально взорвалась криком. Ну, по крайней мере, я так почувствовал. Больше всего это было похоже на то, что от частицы меня пришло какое-то понимание, ощущение того, что ее пытаются... изменить что ли? Заместить? Воздействовать? Ну, где-то так. А еще ко мне пришло понимание, что моему 'родственничку' сейчас случиться конец.

Сложить скрытые под столом руки профессора, ее легкое движение, провести аналогию с моими способностями и воспоминанием о своем первом опыте по повторному внушению — было делом одного мгновения. Черт. Я от злости чуть зубами не скрипнул. Проклятье, нужно действовать быстро.

— Дядя, дядя! — я, как живая молния, соскользнул со стула, на котором до этого сидел, и с максимально громким криком и скулежом, на которые только был способен, заключил любимого 'дядю' в объятья.

— Не хочу, не хочу в Хогвартс! Прошу, пожалуйста, не отдавайте меня туда! Не хочу в страшный Хогвартс! Не хочу от семьи! — в добавку к громкому вою, я для пущего эффекта, даже ногами еще стал в пол стучать. Тут главное орать по громче, да побольше шума производить. Не хотели слушать меня как взрослого? Так получите одиннадцатилетнего монстренка. Но перед собою, все же, кривить душей не стоит. В мои вопли примешивались реальные страх и злость. Я боялся, что меня раскроют и в то же время злился на настырную бабу. Ну, и еще чуточку на себя, все же я действительно повел себя как маленький ребенок. И это бесило.

Пробив звуковую завесу моей истерики, сзади противно скрипнул старый стул, и... что-то неразборчиво сказав, Макгонагалл наконец-то ушла. И я позволил себе чуть-чуть расслабиться. Все же это было слабое место моего экспромта. Если бы профессор все же решила меня успокоить, то... Черт. Не хочу даже думать об этом. Повезло, что она такая добрая. Правда, я с трудом переношу такой тип людей, слишком уж они... правильные. Хотя, нет. Это не они такие правильные, а только считают себя таковыми. А это еще хуже. Безоговорочно 'уверовав' в свою правоту, они везде и всюду пытаются творить свое добро и причинять собственную справедливость. Так как только они ее видят. Ничуть не заботясь о идущих последствиях. Бесят. По мне, вместо того что бы кормить голодного рыбой, лучше вручить ему добрую удочку. И научить ее пользоваться. Так выйдет гораздо лучше.

Ну да ладно. Поуменьшив крик, я отцепился от 'дяди' и, закрыв лицо руками, шустро убежал к себе в комнату. И заперся на замок. Но перед этим на дверь повесил давно сделанную табличку с просьбой не беспокоить. Ее я забирал с собой каждый раз, а вот замок или щеколду в каждом новом доме приходилось просить вставить по новой. Если, конечно, в доме уже не было комнаты с запором. Не люблю оставаться не защищенным. Да и вообще, лишним это никак не будет. Отдыхать я люблю в одиночестве, да и различные эксперименты так проводить удобней.

Защелкнув за собой в комнате замок, я тут же улегся на кровати. Нужно было хорошенько подумать. Очень-очень хорошо. Профессор со своей настырностью — это самая настоящая проблема. Вообще-то я собирался уже уходить к своему репетитору... Это просто чудо, что Макгоногалл заявилась до того как я успел уже уйти. Приди она хоть немного позже и... Хорошо, что мы не разминулись. Жаль, конечно, пропущенный сегодня урок, я бы смог узнать на нем что-нибудь новое. И хотя я в школу не хожу, но обученье я свое обеспечил. Сперва, воровал книги, учебники, потом на излишки ворованных денег их уже покупал. А читать я еще у родителей научился. У настоящих. В свои неполные шесть лет с текстом мог уже обращаться свободно. А как 'ритуал' внушения стабильным сделал, репетиторами обзавелся. И пускай я знал чуток поменьше, чем мои школьные ровесники, соображал я уж точно не хуже их.

Но теперь обучение, думаю, придется бросить. Хогвартс. И Макгонагалл. Мне нужны их знания, мне нужна их сила. Я со своими экспериментами похож на запертого во тьме слепца. Чудом нашарившего рядом кота, и опытным путем определившего, что после дёрганья того за хвост, глотка кота умеет извлекать звук. А еще иногда к звуку присоединяются и больно царапающие руку когти. Стиснув зубы, я невидяще уставился в потолок. Мне нужны сила и знания Хогвартса. И я не должен... Нет, я просто физически не могу допустить ошибку! И мне нужно придумать план. Да такой, что бы у Макгонагалл даже тени сомнения не возникло!

Глава 2. 'Так и получился мой план, переполненный ошибками'.

Чуть успокоившись от произошедших совсем недавно событий, я максимально комфортно устроился на своей кровати и расслабил тело. Мне нужна сейчас полная спокойность и невероятная ментальная концентрация. Когда Макгонагалл сегодня показывала мне и моим 'родственничкам' свои, действительно, по другому уж и не скажешь, фокусы. Я, собравшись, смог почувствовать творимую ею магию. Когда профессор взмахивала своей палочкой и четко проговаривала заклинания, от ее волшебной деревяшки, и в самом деле шла какая-то... теплота? Волна? Вкус? Больше всего это, пожалуй, было похоже на легчайшее дуновение ветерка. Вроде бы ты что-то и почувствовал, но с другой стороны вроде как бы и нет. Такое, непонятное чувство. Возможно, если бы я сконцентрировался чуть посильнее, то, наверное, смог бы определить боле точно. Но я не хотел рисковать. Но в любом случае, привкус ее магии я запомнил. Как, наверное, собаки запоминают встречающийся им запах.

Так вот, максимально сильно сконцентрировавшись, я принялся методично и терпеливо прощупывать дом, и все докуда только мог дотянуться, на предмет запомненного 'запаха'. Но к своему удивлению, ничего не обнаружил. И мне это не понравилось. То ли профессор действительно слишком уж так хороша, то ли и вправду, здесь ни чего такого нет. Но с другой стороны, на 'дядю' то она воздействовала. Но опять же, Макгонагалл приняла меня всего лишь за ребенка, взрослых магов здесь нет, а искал следы я очень даже добросовестно. Конечно, радиус моего обнаружения крайне мал. Сил хватило только на то, что бы проверить дом, да совсем немного высунуться наружу. И то, за неполные полдесятка минут я дико вспотел и адски устал, как будто весь день в глубине свинцовой шахты горбатился. Но ведь и проверил я все на совесть. Так есть здесь что-нибудь, или же все же нет? Вот в чем вопрос.

Ладно, если здесь что-то и есть, то поделать я с этим все равно ничего не смогу, только нужно вести себя более осторожно. Так, теперь план, хотя бы первоначальный набросок. Времени, чую я, у меня максимум до завтра. Так, план... Проклятье, после 'прослушки' дома я стал соображать чуть хуже. А мне сейчас нужна ясная голова. Но 'прослушка' и в самом деле была необходима. Так, что мне сейчас просто необходимо расслабиться и привести себя в форму.

Выкинув из головы все мысли, я некоторое время осторожно массировал виски и бездумно пялился в потолок. Сейчас, в начале лета, царил один из тех немногих по-настоящему прекрасных лондонских дней, когда на небе нет ни одного облачка. А из открытого окна, приятно обдувающий тело ветер, доносил ароматные запахи наступающего лета. И я наслаждался этой идиллией ровно до того момента как в мою дверь постучали. Черт.

Стук не прекращался, и мне пришлось открыть дверь. Раздражают. В принципе, мне понятно, с какой целью со мной хотят сейчас поговорить, но послушно и терпеливо выслушивать об этом... Плохо, иного выхода нет. Чертова Макгонагалл! Едва не кипя от злости, я приоткрыл дверь. И, разумеется, за ней стоял 'дядя'. Какая неожиданность!

— Закхар, — 'родственник' протиснулся в приоткрытую мною дверь. — нам надо поговорить.

Разумеется, нам надо поговорить, но не прямо сейчас же! Но отложить, неудобный для меня разговор, у меня не выйдет. Судя по виду, 'дядя' настроен решительно. Усилием воли, задавив в себе злость, я развернулся и, подойдя назад к кровати, сел на нее, всем своим видом показывая, что полностью готов к разговору. Если уж не удается избежать разговора, то лучше его провести побыстрей. И с наилучшими для меня условиями.

— Закхар. — Логан подошел к стоящему у дальней стену стулу, пододвинул его поближе ко мне и, усевшись на него, твердо посмотрел мне в глаза. — Знаешь, то, что сказала эта странная женщина, я думаю, твоим родителям стоит узнать об этом побыстрей. Давай мы к ним поедим сейчас и вместе подумаем над это проблей, хорошо?

Проклятье, он что думает, я идиот? И не понимаю, зачем на самом деле он хочет съездить к моим 'родителям'? Нет, предложи бы он это завтра и, допустим, даже послезавтра, я бы с радостью согласился. Но сейчас, сейчас я к этому не готов.

— Но дядя, — опустив взгляд в пол и изображая из себя скромного мальчика, тихим голосом заговорил я. — разве это нельзя отложить на завтра? Сегодня я слишком уж переволновался, а до завтрашнего вечера, я бы за это время успел спокойно собрать свои вещи, попрощаться со всеми друзьями. А сегодня вечером, мы бы тихо устроили прощальный ужин в кругу семьи. Вы очень хорошие люди, и все это время относились ко мне по доброму. Я не хочу создавать вам лишних проблем и поэтому хочу вас покинуть... Но, прошу вас, позвольте мне уехать завтра. Пожалуйста!

— Закхар. — металлом лязгнувший голос 'дяди', мгновенно сообщил мне то, что 'родственничек' только еще сейчас собирался произнести. Проклятье, Логан не раздумывал даже секунды над моим предложением.

— Ты просто не осознаешь всю серьезность ситуации. — тем временем продолжил 'дядя'. — Будь уже взрослым, хватит вести себя как капризный ребенок. — резко поднявшись, 'родственник', повернувшись, подошел к двери и, задержавшись на пороге, добавил — Я пока подготовлю машину, а ты тем временем собери свои вещи и спускайся вниз. И не заставляй меня подниматься еще раз.

Едва за 'дядей' закрылась дверь, как я тут же дал волю своим эмоциям. Чертов Логан! Говоришь быть мне уже взрослым?! Да последний, кто так нагло обращался со мной как с вещью, и кого я мог безнаказанно убить, давно уже помер от случившегося с ним внезапного сердечного приступа. Чертов Логан! От злости я так сильно сжал кулаки, что даже костяшки стали белыми, словно снег. Ну, и как же мне быть в такой ситуации? Обхватив голову руками, я принялся лихорадочно раздумывать. Я сейчас от сюда съезжаю, это уже решено. Макгоногалл, скорее всего, найдет меня в новом доме точно так же как в этот раз. Но может и проследить за мной. Сбрасывать со счетов ни чего нельзя. Может даже подойти ко мне, как только я останусь один. От Логана я сбегу. Попрошу остановить машину где-нибудь в городе, все равно он не знает куда ехать. Хотя нет, лучше не так. Легкий сердечный приступ, такой что бы 'дяде' точно стало плохо, но не до смерти. Он останавливает машину. Я, изображая панику, выскакиваю наружу. Зову на помощь и аккуратно 'теряюсь'. Так достоверней. А потом сразу же направляюсь в какое-нибудь людное место, и брожу там до вечера. Где в случае внезапного появления профессора, легко можно повторить истерику и скрыться. Там же продумаю и остальной план. Месть 'дяде' я уже втиснул. Вроде бы не забыл ни чего. Пора собираться.

Поднявшись с кровати, я первым делом вытащил из под нее рюкзак. В нем я держу почти все более менее постоянно требующиеся для меня вещи. Нет, по настоящему ценные вещи, спрятаны в тайнике далеко от сюда. А здесь то, что в случае чего потерять не критично. Рюкзак же на тот случай, если вдруг съехать придется срочно. Например, прямо как сейчас.

Так, одежда уже на мне, рюкзак на плечи. Из стола достать сумку и сложить в нее всю мелочевку нажитую при жизни здесь... Все, я готов. Можно спускаться.

Выйдя из комнаты, я снял табличку и засунул в сумку с 'мелочевкой'. Потом разберусь. А теперь нужно успокоиться, не хочу, что бы 'родственники' увидели мою ненависть. Закрыв глаза и медленно вдыхая и выдыхая из себя воздух, я не спеша досчитал до десяти и, после этого, прислушался к своим ощущениям. М-м-м, вроде бы все нормально.

Опустив взгляд вниз, и смотря себе подноги, я сгорбился и быстрым шагом спустился со второго этажа вниз. Не хочу сейчас никого видеть. Да и взрослые, как я заметил, становятся более миролюбивыми при таком моем поведении. По дороге мне никто не попался. Спрятались. Не хотят смотреть урода. Нет, стоп, прочь такие мысли. Мне сейчас ни как нельзя злиться. Ни как нельзя.

На улице Логан только-только вывел машину и сейчас закрывал гараж. Но при взгляде на меня, на лице 'дяди' проскользнуло неудовольствие. Думал, я не замечу. Ничего, я то же от вас не в восторге. И пока мой 'родственник' возился с гаражом, я подошел к машине и, открыв дверцу, тихонько устроился на заднем сидении. Не стоит сейчас мельтешить перед носом и стараться разжигать конфликт.

Закончив закрывать ворота, 'дядя' вернулся к машине и забрался внутрь. Даже морды своей противной ко мне не повернул. А в зеркальце блеснули глаза напитанные злостью.

— Ну, и где же живет мой троюродный брат, Закхар? Рассказывай дорогу.

Мое сердце пропустило удар. Неужели установки стерлись, и он все понял? Но, текущая в 'дяде', часть моей крови на это ответила несогласьем. Моя сила в Логане все еще диктовала ему мою волю. Но он был зол. Просто дико. И это без сомнения. Часть меня легко откликнулась на зов, и она просто бурлила от эмоций.

Тихонько промямлив 'дяде' примерный путь до 'дома', я забился в уголок сидения и постарался стать как можно меньше и незаметней. Черт, если сейчас мой 'родственничек' сорвется, то мой план пойдет коту под хвост. Все и так уже с самого начала идет наперекосяк. А теперь жизненно важно для достоверности моего плана, что бы мы как можно дальше успели отъехать от дома. Только бы Логон сейчас не сорвался, только бы не сорвался!

Атмосфера в салоне автомобиля стояла — хоть ножом режь. 'Дядя', к счастью, пока молчал, только машину вел излишне резко. Но злость в нем постепенно копилась. Я прямо чувствовал это. Еще немного и произойдет взрыв. И его начала я решил не дожидаться. Плохо, конечно, что придется сойти раньше, чем рассчитывал. Но идеальных планов в природе вообще не существует.

Повинуясь моей воле, 'дядя' захрипел и, схватившись рукой за грудь, как-то резко обмяк в сиденье. Истерично завизжав тормозами, машина вильнула к тротуару и со всего маху врезалась боком в фонарный столб. Инерцией меня, как щенка, швырнуло об дверь и пребольно впечатало головой в боковое стекло. Проклятье! Неужели переборщил? План, можно сказать, не только не идет как надо, он вообще уже скатился в жопу! Надеюсь, Логан выживет, его смерть для меня это плохо, очень плохо. Вдруг экспертизу проводить начнут? Вскинутые к голове руки сразу же оказали в чем-то теплом и липком. Кровь? Провести ладонью по лицу. Пусть лучше свидетели запомнят лишь увиденные кровавые разводы, чем мою физиономию. Взять свои вещи, и ходу, срочно ходу из машины.

Выскочив наружу, я сел на землю и стал жалобно причитать и звать на помощь. И еще старательно лицо в ладонях прятал. Только всего пару раз быстро мелькнул для толпы окровавленной физиономией. Нужно их всех разжалобить, да и людей собрать побольше. Пускай спишут дальнейшие мои действие на нервный шок. Будет железное алиби.

Объявившийся радом полисмен помог мне подняться и попытался осмотреть. Первое я ему позволил, а вот второе уже нет. Внезапно рванувшись из рук, не ожидавшего такого полисмена, я вырвался из его хватки, схватил лежащую у ног свою сумку и, метнувшись к собравшейся поглазеть толпе, ужом проскользнул к свободе. А потом я бежал изо всех сил, то и дело, сворачивая на различные встречавшиеся улицы, до тех пор, пока не оказался в каком-то темном и грязном переулке.

Отдышавшись и передохнув, я достал из снятого со спины рюкзака маленькое зеркальце и наполненную водой фляжку. А из прихваченной сумки аккуратно сложенный платок. Устроился по удобнее и стал приводить себя в порядок.

Оттирать успевшую уже подзасохнуть кровь, то еще удовольствие. Как и отряхивать извазюканные в пыли штаны. Черт, это ж надо так облажаться. Коту под хвост весь план пошел. От него вообще остались только одни осколки. Все должно было пройти тихо и незаметно, а не по сценарию приключенческого фильма. Интересно, мне все еще стоит продумывать дальнейшие действия в направлении моей легализации, или же лучше сразу приняться за план побега? Хотя, думаю, вряд ли я смогу скрыться от обученных магов. Да и на побег я сейчас точно не решусь, мне любой ценой нужен Хогвартс. Я готов на все пойти, ради знаний и силы. Так что я вынужден действовать по дальнейшему плану: буду до ночи гулять по людным местам и продумывать дальнейшие действия. Макгонагалл, при своем следующем визите, должна увидеть только идеальных 'родителей'.

* * *

Время совсем недавно перевалило за полночь, и я, скрываясь в густой тени, в дали от предательски освещавших все вокруг себя фонарей и щедро льющегося сверху лунного света, наблюдал за выбранным мною домом. Все окна, в небольшом, одноэтажном домике, расположенным за чертой города, уже давно таращились во тьму черными провалами своих рам. И жильцы, без сомнения, в доме давно уже спали. Можно было уже приступать к выполнению следующего пункта плана, но я просто боялся туда зайти. Ведь я, до дикого ужаса, до подлой предательской дрожи в коленях, боялся зайти в свой собственный дом и встретиться со своими настоящими родителями.

Прогуливаясь по городу и раздумывая над планом, я заодно и приглядывался к своим будущим возможным жертвам. И чем больше времени шло, тем отчётливее я понимал, что никто из окружающих для меня здесь попросту не подойдет. Для 'идеальной' семьи мало просто одной похожей внешности, тут нужна еще как минимум такая же фамилия, как и у меня. Ну, а вдруг профессор случайно у соседей спросит, или еще возможно, как узнает? Нужна родственная кровь, вдруг опять же проверку эта настырная баба устроит? Нужны еще... а, впрочем, и перечисленного уже с головой хватает. Много, в общем, чего нужно. А это значит, что идеально подойти мне смогут только мои настоящие родители. Нет, то, что идеально подойти мне смогут только они, я, наверное, понял сразу. Просто мой разум, все это время, с упертостью осла, настырно отторгал эту мысль. Все дело в том, что я их ужасно боялся. Своих родителей. Знаю, что это глупо, я их даже со своей теперешней силой, просто в порошок стереть могу. Но почему-то все же их боюсь. Просто иррациональный ужас. И поделать я с этим не могу ни чего.

С того памятного дня, когда я наконец смог выбрался из того проклятого лесу, я о родителях старался больше не вспоминать. Даже отомстить не желал. И, уж тем более, домой я больше не возвращался. Да и не думал, что когда-либо вообще придется. Честно говоря, при любых других обстоятельствах, я бы к такому способу никогда бы и ни за что бы не прибег, но возможность обучаться в Хогвортсе перевесила все. И я решился.

И вот, стоя сейчас перед своим домом, я набирался храбрости и пытался сдвинуть свое непослушное тело с места. Черт, как же это сложно — пытаться заставить себе не бояться. Невероятно сложно.

Глава 3. 'И вот, вернувшись в семью, ее я так и не обрел.'

Только осознание того, что оставшееся до рассвета бесценное время, словно вода между пальцев, бездумно утекает в никуда, заставило меня действовать. Подкравшись по ближе, я осторожно перелез через декоративный заборчик и обошел дом сзади. Сейчас начало лета и на улице уже достаточно жарко. Вряд ли мои родители стали бы закрывать окно... Если они, вообще, все еще здесь живут. Это было самым слабым местом в моем плане.

Заднее окно, смотрящее на внутренний дворик, к счастью оказалось открыто. Мне пока везет. Достав, из взятого ранее в тайнике рюкзака со специальным снаряжением, марлевую повязку, надел ее и крепко закрепил. Проверил, не прилипло ли чего к мягкой подошве моей 'бесшумной' обуви и аккуратно забрался в дом.

Спальня родителей была на месте, а сами они, к моему великому облегчению, здесь все же присутствовали. И сейчас преспокойно дрыхли в своей кровати. А вот следующее для меня стало полным шоком. Черт, на мгновение я даже не поверил своим глазам. И родившийся во мне, после волны шока и неверия, шквал гнева сумел даже вытеснить пожиравший, меня все это время, страх. В полумраке комнаты, освещаемой только льющимся через окно лунным светом, неподалеку от двуспальной кровати родителей. Стояла украшенная рисунками и навешенными на нее многочисленными игрушками, крохотная детская кроватка со спящим в ней маленьким ребенком. И я, сжигаемый наполняющими меня яростью и гневом, со смятением на нее таращился.

Это что же получается... У меня теперь есть... маленький братик... или даже сестричка? Или же... мои родители вдруг взяли к себе чужого? Для чего? Что бы потом так же на помойку выбросить!? Не прощу!!! Никогда и не за что ни прощу!

Немедленно их убить на месте, мне не позволила лишь врожденная рассудительность и невероятная сила воли. И еще для начала мне нужно во всем разобраться. Собрать информацию. Провести Макгонагалл. Да, если честно, у меня и опыта совсем нет в заботе о ребенке. Как, впрочем, и условий для его содержания... Так что, пока... Пока я вынужден потерпеть... И более хорошо подготовиться.

Соблюдая тишину, я осторожно вышел из комнаты, снял уже заранее расстегнутый рюкзак и достал из него сложенный в несколько раз кусок марли и почти уже пустую баночку с хлороформом. Плохо, что последний уже заканчивается. Еще раза три-четыре, и придется откуда-то доставать новый. Просто чудо, что мне вообще попался тогда этот уличный грабитель с таким замечательным веществом. И хорошо, что я приберег остаток. Прямо таки как чувствовал, что это мне это сегодня особо понадобиться.

Не спеша отвинтил у баночки крышку и, привычным движением, чуть-чуть налил в марлю. Этого хватит. Хлороформ очень сильное вещество. Досчитал до десяти и, не слышимо подобравшись к родителям, по очереди на пять секунд прижал марлю каждому к лицу. Прислушался, проверяя, к сразу же изменившемуся сопению и, только после этого, вернулся к рюкзаку. Достал целлофан и тщательно завернул в него марлю. Не хватало еще, что бы и я надышался. Убрал сверток глубоко в рюкзак и взамен достал нож, чашу и гладко отполированный кусочек дерева. Полированная древесина была следствием моих экспериментов в области внушения и заметно облегчала ритуал. По крайней мере, с ней трупы у меня больше не плодились. Правда, я два следующих друг за другом ритуала, с интервалом в сего несколько часов, то же ни разу не проводил. Так что надеюсь, все сегодня выйдет как надо, потому, что это уже максимальный предел моих возможностей. И, несмотря на это, ошибка сегодня должна быть просто исключена.

* * *

По началу, я даже, сперва, не понял, что происходит. Просто как-то ощутил, что что-то настойчиво пытается вырвать меня из жадно-засасывающего черного небытия. Пытка этим состоянием продолжалось, казалось, целую вечность. И постепенно превратилась в немилосердную тряску меня чьей-то неизвестной рукой. Мозги включились неохотно. Мне потребовалось секунд пять-шесть, что бы просто осознать себя. И еще столько же, что бы попытаться разлепить, словно налившиеся свинцом, веки. Они раскрылись неохотно, с трудом, и мой взгляд тут же уперся в лихорадочно блестевшие, с затаенным где-то далеко в глубине неудержимым безумием, широко открытые глаза. Глаза расположенные на лице, слишком уж через чур похожем, на мое собственное.

И в следующее мгновение я с воплем отшатнулся. Вернее попытался: из горла вместо вопля вырвался лишь невнятный слабый хрип. А вместо рывка вышла только больно стеганувшая по телу конвульсия. И в следующие мгновение на меня навалилась, едва не раздавившая мое тело, чудовищная слабость. Больше всего на свете хотелось вновь закрыть глаза и просто уснуть... Но рядом отец... И, кажется, он что-то говорит...

С усилием сосредоточившись, я сумел вычленить из странно ненормально-восторженного тона отца только слова: 'Макгонагалл' и 'Хогвартс'. А все остальное просто прошло мимо моего сознания. Но, до невозможности заторможенные, мозги все же, с большим трудом, но все-таки смогли связать полученную информацию. Выходит, я все же успел вовремя. Не зря спешил.

Попытка медленно перевернуться со спины на бок и встать, успехом не увенчалось. Банально не позволили слабость и, ни на секунду не прекращавший что-то восторженно тараторить и трясти меня, отец. Лучше бы он угомонился. Мне сейчас так плохо, что все вокруг мне абсолютно безразлично. Даже страха к отцу нет. Просто хочется, что бы он наконец-таки замолчал, перестал меня трясти и тихо ушел. Тишины хочется. Но пытка продолжалась.

Помощь же пришла ко мне неожиданно, и. совершенно с той стороны, с которой помощи я совсем не ждал. В очередной из своих попыток все же подняться, мне удалось немного подползти вверх и немного приподняться, упершись затылком в спину кровати, на которой я сейчас лежал. И в этот момент в комнату заглянула Макгонагалл.

Невероятно выраженная на ее лице надменность, даже большая чем при последней нашей с ней встрече, пополам с крайней степенью презрения и брезгливости, мгновенно исчезла, как только профессор увидела меня. И в следующее мгновение, присутствовавшее до этого выражение лица, тут же сменилось настоящей, ярко выраженной обеспокоенностью и заботой. В ту же секунду престарелый учитель без всякого раздумья кинулась ко мне, и над моим телом тут же ловко заплясала в руках у Макгонагалл, словно взявшаяся из воздуха, волшебная палочка. Профессор, правда, еще что-то еще говорила, но я уже даже не слышал даже что. Мои глаза медленно сомкнулись, и я погрузился в такой желанный для меня сон.

* * *

При следующем своем пробуждении, я проснулся уже сам, и в тишине. Никто не пытался меня тормошить и кричать над ухом. В открытое окно с улицы мощно вливался, вместе с жарой, яркий поток света. Слух приятно ласкали щебетанье птиц и звуки находящегося в самом разгаре дня.

Я лежал в это время в комнате на кровати и осторожно, по кусочкам, собирал свою память. Анализировал воспоминания и пытался оценить вероятный ход событий. Получалось пока не очень, позарез требовалась дополнительная информация. Но, судя по всему, что я лежу в мягкой кровати и, непонятно откуда взявшейся на мне пижаме, в доме своих родителей. Ничего такого, не поправимого, все не произошло. И это удача. А так же оставшиеся девяносто процентов моего труда. Осталось только убедиться в успехе.

Потянувшись в сторону, я свесился с кровати головой вниз и заглянул под кровать. Рюкзак, с уложенными в него после ритуала вещями, был на месте. Значит, вероятнее всего, в него никто не заглядывал. И Макгонагалл участвовавшие в ритуале атрибуты не почуяла. Хорошо, что мне все-таки хватило сил, перед тем как свалиться от всеохватывающей слабости на кровать, все собрать и запихнуть хоть в такое место. Не тайник, конечно, но лучше, чем ничего. Теперь нужно проверить родителей. Вдруг слетели установки? Да и свежие новости узнать нужно. Кстати, об установках: через некоторое время они все же, без сомнения слетят. И кто знает, как родители решат отыграться вместо меня на ребенке? Он ведь неучтенный фактор в моих планах, но и просто бросить я его здесь не смогу. Так что эту проблему нужно как-то решать. И времени у меня, в лучшем случае, осталось всего месяц. Достаточно, что бы найти решение, но в тоже время через-чур мало, что бы это оно стало по-настоящему эффективным.

Поднявшись с кровати, я, бодро зашлепав по голому полу босыми ногами, отправился в сторону туалета. Срочно, вдруг, захотелось справить свои надобности. И еще, на меня накатил страшный голод. Живот требовательно заурчал. Да так, что я, казалась, не ел уже целый год. Но это, впрочем, совсем не страшно, серьезная магия всегда истощает до самого предела. Я, вообще, ожидал, куда худших для себя последствий. И мне тогда крайне повезло, что в тот раз рядом со мной оказалась Макгонагалл. А то бы я всего лишь одним голодом не отделался. Профессор, кстати, вообще, полезный человек. Думаю, в Хогвартсе стоит наладить с ней хорошие отношения. Ну, по крайней мере, лишним это уж точно не будет.

Туалет, к счастью, оказался не занят. А заглянув на кухню, я, в холодильнике, обнаружил приличную порцию холодного рагу. Разогревать не стал. Отыскал ложку, хлеб и с удовольствием поел так. К своему удивлению, наелся. Выпил воды и пошел осматривать дом. На удивление, за пять с лишним лет, здесь мало чего поменялось. Постарело только здесь все вокруг, да несколько новых мелочей добавилось. А так все по-старому. Разве что только мои вещи исчезли. Все. Словно меня никогда и на свете не было. Выкинули, наверное. Чудо, что хотя бы мебель в моей бывшей комнате уцелела. Не знаю, почему оставили. Может, пожадничали.

В любом случае, осматривая дом, в моей памяти постепенно всплывали нечеткие, полустертые воспоминания. Вот, например, на косяке одного дверного проема находится глубокая вмятина. Это мы тогда с соседским мальчишкой игрались у меня дома. И в тот раз один из 'рыцарей' так неловко взмахнул своим деревянным мечем... Столько воспоминаний... Интересно, прокралась в мою голову трусливая, подлая мыслишка, а вообще родители об о мне хоть раз с тех пор вспоминали? И что они при этом чувствовали? Жалели ли? Не к месту вдруг накатившая на меня сентиментальность, пребольно сжала мне сердце, и почему-то вдруг резко захотелось всплакнуть. Но я сдержался. Чудовищным усилием воли, почти целую минуту боролся с самим собой и в итоге все же победил. В итоге вновь стал спокойным, уравновешенным и расчетливым Закхаром Хитом. Потому, что прежний и доверчивый, давно уже помер в том зловещем лесу.

Дальнейший осмотр дома, я поскорее завершил. Не хотелось, что бы из глубин моей памяти вновь всплыло что-нибудь... этакое. Просто мельком, на бегу, заглянул в оставшиеся не осмотренные мною еще места. Вдруг наткнусь на что-нибудь полезное. Да и для расчёта дальнейших действий понадобиться вся возможная информация. В итоге, ни чего заслуживающего моего внимания так и не найдя, вернулся ко входу в комнату родителей. Судя, по доносившемся оттуда звукам, кто-то взрослый там все же присутствовал. Поколебавшись пару секунд перед закрытой дверью, аккуратно постучал костяшками пальцев. Подождал немного, но какой-нибудь реакции так и не дождался. И тогда я осторожно повернул дверную ручку, потянул на себя дверь и заглянул внутрь.

Сидевшая на кровати мать, настороженными глазами смотрела на показавшегося меня и при этом тихонько покачивала, притянутую практически к себе вплотную, детскую кроватку. Глядя на нее, у меня вдруг сложилось стойкое ощущение, что она меня почему-то боится. И старается прикрыть от меня малыша. Стало внезапно вдруг почему-то горько и обидно. И внезапно я все понял. Ситуация повторяется. Как тогда, пять лет назад. Но если тогда мои родители просто меня боялись, то теперь моя мама испугалась за малыша. Испугалась, что попытаюсь причинить ему вред. Верно, ведь Макгонагалл сказала чете Хитов, что я волшебник, а мое внушение отнюдь не совершенно. Выполняет только то, что я вложил при приказе. Но с другой стороны, я теперь совершенно спокоен. Пока малыш не творит волшебство, моя мама его в обиду не даст. Это здорово. Но вот только почему при мысли об этом, у меня второй раз за сегодняшний день так болит сердце?

Закрыв дверь в родительскую спальню, я развернулся и ушел к себе в комнату. Вряд ли бы с мамой получился предметный разговор. Слишком уж она меня сейчас боится. Наверное, по той простой причине, что ритуал я провел над ней второй. И моих сил полностью не хватило. Придется дожидаться возвращения с работы отца. А сейчас, пожалуй, придется переодеться. Не знаю, куда подевалась одетая на мне одежда, и откуда взялась эта не знакомая пижама, но разгуливать мне так не стоит. Хорошо еще, что я рассчитывал остановиться здесь для отдыха. Поэтому и захватил запасные футболку и шорты. Теперь, в случае чего, с одеждой проблем у меня нет. Но зато есть ощутимая проблема с обувью. Своей я ни где не нашел, и запасную с собой тоже не захватил. И это плохо, мне нужно сейчас как можно быстрее сходить к тайнику. Нужно спрятать одни вещи и забрать другие. Нет, в случае чего я могу и так уйти, но тогда у прохожих возникнут лишние вопросы. Может уйти тогда ночью? Вызвать такси и уехать? М-м-м. В принципе сработать может. Но это я еще обдумаю. Пока, для начала, мне стоит переодеться и переговорить с отцом. Может получиться проблему решить легко.

Остаток дня я просто занимался ничего неделаньем. И что бы не сойти с ума от скуки, раздумывал и прикидывал, что из себя представляет волшебный мир. А маги, вообще, совсем даже не слабосилки. Я, например, даже представить себе не могу, как это Макгонагалл исхитрилась превратить мою одежду в пижаму. А вот с палочками, похоже, стало чуть более понятно. Вероятно, это прежде всего усилитель. Как, в моем случае, используемая деревяшка. Я, правда, сперва, сглупил. Надо было, куда раньше до этого додуматься. Правда, сравнивать мою жалкую поделку и волшебную палочку, это все равно, что сравнивать каменный топор и пулемет. Если моя невзрачная деревяшка, после всех моих стольких усилий, жертв и мучений, было способна только к стабилизации моей магии. Позволяя делать мое воздействие более мягким и сглаживать рваные рывки. То палочка профессора, это уже целое произведение искусства, и те крохи, что я до этого пока видел, всего лишь едва заметная вершина айсберга. Но я скоро заполучу себе такую же. Будет интересно ее исследовать. Сколько нового я смогу тогда узнать!

В какой-то момент, мои мечты о магии прервал шум, подъехавшей и остановившейся возле моего дома, машины. Отец. Я насторожился и приготовился к встрече. И к нашему разговору. Пускай зайдет в дом и сядет ужинать. Там-то я его насытившегося и подловлю.

Время двигалось как сонная муха. А может это отец так долго ковырялся? Но лишь запасенное терпение и воля не позволили мне сорваться на кухню раньше времени. Главное, это все сделать вовремя. Иначе легко можно напортачить, и этим испортить все. Я терпеливо ждал. И своего все же дождался.

Едва я зашел на кухню, как отец повернул ко мне голову, и как-то безумно-дебильно растянул в улыбке рот. И, смотря на меня, вдруг лихорадочно заблестевшими глазами, внезапно вскочил из-за стола, подскочил ко мне и начал неожиданно трясти меня и обнимать. Сидевшая напротив него мама, на это только сжалась и отвернулась. Похоже, с ним я то же немного переборщил.

Успокоить отца было делом нелегким. А добыть нужную информацию, занятием не менее тяжелым. Я мгновенно устал. Зато, теперь вполне понятна реакция Макгонагалл. Если же отец вел себя при ней точно также... Надеюсь, без моего присутствия, он бывает хотя бы чуточку более адекватным. Иначе мою сестренку могут у родителей запросто отобрать. Да, мою сестренку. Отец выдал мне информацию про нее, прямо таки захлебываясь при этом от восторга. И с шумной надеждой, что она тоже станет магом. А вот мама при этих словах сжалась на месте еще сильней. И как бы я не желал развить еще эту тему, пришлось заговорить все же о другом. Не хочу, что бы паника маме в голову ударила. К хорошему, это уж точно не приведет. И вся моя магия вряд ли потом сможет ликвидировать последствия.

С большим трудом усадив отца обратно на стул, и пообещав ему поговорить с ним как-нибудь попозже, я, наконец, расстался с ним и в раздумьях ушел обратно к себе в комнату. В целом, полученная от отца информация была положительной. Не без некоторых недочетов, конечно, но положительной. Даже со скидкой на то, что отец, вероятно, при его допросе все слегка исказил.

Профессор пришла в наш дом рано утром, еще до того как отец успел уехать на работу. Разговор прошел более менее гладко. Родители на обучение согласились. Правда, странно, что никакие бумаги и договора при этом подписаны не были. Личный заскок волшебников или же еще что-нибудь? Обязательно стоит об этом уточнить. После разговора Макгонагалл захотела увидеть меня. И отец, ожидаемо, пошел меня будить. Но возился он при этом слишком долго, и профессор решила заглянуть ко мне сама. Увидела меня лежащего после сильного магического истощения и что-то со мною сделала. Родителям же приказала меня пока не беспокоить. И, после этого, я провалялся в постели двое суток. Еще Макгонагалл при своем уходе выдала отцу список с перечнем вещей, необходимых при поступлении в Хогвартс, и пообещала нанести повторный визит через шесть дней. В следующее воскресенье. Для проведения моей экскурсии по волшебному миру и помощи в приобретении вещей.

Вот и все, если обобщить все услышанное и выкинуть ненужный словесный мусор, чего я смог добиться за весь разговор у отца. А список с перечнем вещей, я так получить и не смог. Мой родитель уперся, и отдавать его не желал ни в какую. К каким бы методам словесного убеждения я бы не прибег. Ну и черт с ним, Макгонагалл все равно и так поможет мне купить все необходимое. Осталось только ее дождаться.

Глава 4. 'И первое мое впечатление о волшебном мире, волшебным не было ни чуть.'

Оставшиеся четыре дня, до прихода Макгонагалл, превратились для меня в настоящий ад. Отец, по-моему, и в самом деле повредился умом. А мама заразилась паранойей. Нет, пока я не попадался им на глаза, они вели себя вполне разумно и адекватно. Стараясь держать руку на пульсе, я постоянно подслушивал за ними и приглядывал. Но все это длилось ровно до тех пор, пока я не попадался им на глаза. Стоило же им меня хоть на мгновение увидеть... Отец мгновенно превращался в полубезумного монстра, старающегося меня постоянно затормошить и затискать. Мама же... боялась меня до паники. И старалась даже на секунду, без лишней необходимости, не покидать мою сестренку. Словно, я то и дело безустанно на нее покушался. Одним словом, безумие. Вот что царило в нашем доме. И день ото дня оно давило на меня все сильней.

Негромкий, столь долгожданный стук во входную дверь, я услышал даже из своей комнаты. Но бежать открывать дверь, даже не подумал. Не хочу лишний раз встречаться с родителями. Могу сорваться, а я и так уже на пределе. К тому же эту ночь я вообще не спал. А значит, раздражительность повысилась в разы. А причина всему отец. Мне даже комнату забаррикадировать пришлось. Вчера была суббота, вот он и решал на кануне выходного пообщаться со мной подольше. Не знаю даже кого благодарить, что он вообще не додумался забраться ко мне в окно. Еще бы одно продолжительное тисканье я бы, скорее всего, не выдержал. И ведь, что самое главное, винить в этом просто некого. Я сам переборщил с внушением. Сам и виноват.

Встав с кровати, я отряхнул и разгладил заранее одетую на себя одежду. Не хотелось зря терять время, когда придет Макгонагалл. Отодвинул, придвинутую вплотную к двери, кровать. Взял стоявшую в уголке комнаты обувь, сел обратно на кровать и стал обуваться. Лучше пусть уж профессор примет меня за странного и невоспитанного парня, ходящего по дому в обуви, чем мне придется пережить еще одно тисканье с отцом.

Голоса тихо разговаривающих о чем-то Макгонагалл и отца, не торопясь приблизились из прихожей к входу ко мне в комнату как раз в тот момент, когда я зашнуровывал второй ботинок. Дверь, больше ничем не сдерживаемая, легко отворилась, и отец, ожидаемо, немедленно бросился обнимать меня. Ботинок я дошнуровать так и не сумел. Думаю, это вообще не возможно когда тебя постоянно теребят. Адски раздражает. Но, сжав зубы и закрыв глаза, я стоически терпел.

— Мистер Хит. — строгий, слегка суховатый голос профессора укоризненно прозвучал в воздухе. — Я думаю, вы вполне сможете выразить свою радость, когда мы вернемся. А сейчас, пожалуйста, дайте мальчику спокойно одеться.

Но отец, разумеется, отлипнуть от меня даже не подумал.

— Мистер Хит! Вы меня вообще слышите!? — не выдержав столь наглого игнорирования, Макгонагалл уже гневно обратилась к отцу. — Вы сможете наобниматься с Закхаром немного позже.

Если профессор думает, что это способно остановить отца, то она глубоко ошибается. Будь это на самом деле так, то проблем бы у меня вообще не возникло.

Между тем, не достигнув нужного эффекта, Макгонагалл, вероятно, применила магию. Что именно я конкретно не видел, но в следующую секунду тело отца расслабилось. Сжимающие меня руки разжались, а его взгляд, ставший вдруг пустым и бессмысленным, равнодушно скользнул по мне и уперся в противоположную стенку.

— Спасибо огромное профессор! — высвобождаясь из отцовских объятий, я с чувством поблагодарил Макгонагалл. Правда, она могла бы сообразить сделать это и чуть побыстрей. Кстати, нужно будет узнать у нее, как эта вещь делается. Мне это пригодится. Для всего пригодится.

Окончательно высвободившись и встав с кровати, я еще раз поблагодарил профессора и выжидательно на нее посмотрел. Интересно, что же предпримет Макгонагалл дальше? Мы ведь должны отправиться сейчас в мир волшебников, не так ли? Но как это будет происходить? Вот что я знать просто обязан. Да, и кстати, Макгонагалл сейчас стоит в обуви. Не то что бы я в этом ее упрекал, но... А, впрочем, один черт. Пусть ходит, как хочет. Главное, что бы она меня магии научила.

— Закхар, — после небольшой паузы, во время которой я стоял и обдумывал свои мысли, Макгонагалл строго обратилась ко мне. — ты мне ничего не хочешь сказать?

Это она о чем? Замедленным бессонницей и раздумьями мозгам потребовалась целая пара секунд, что бы понять, о чем она говорит. И еще пара чтобы найти подходящий ответ. Главное, что бы она поверила. Иначе все пропало!

— Профессор, — опустив глаза, я начал тихонько мямлить. — Я... я не знаю... Я... просто пожелал... А потом... Потом что-то случилось... Я упал в обморок... А отец вдруг стал... вот таким... Скажите профессор, — подняв взгляд я посмотрел Макгонагалл в глаза, — это не опасно? Может, вы его обследуете? — сказал я и тут же проклял свой длинный язык. Проклятье! Ну а вдруг она и вправду его осмотрит?! Чертов недосып, это только из-за него я сравнился соображением с обычным цветком в горшке!

— Не бойся. — на лице Макгонагалл неожиданно появилась добрая и теплая улыбка. — Все с ним будет в порядке. Детская магия очень редко вредит родителям. Ведь что бы между вами не произошло, как бы ни был ты чем-нибудь огорчен или расстроен, подсознательно ты очень любишь своих родителей и по-настоящему причинить вред, ты им не желаешь. А твоя магия чувствует это и оберегает от разрушительных свойств твоих выбросов. Так что не волнуйся Закхар, все с твоими родителями скоро будет в порядке. Ведь ты на самом деле очень любишь их.

— Ага. — кивнул я, чувствуя, как родившийся у меня глубоко в груди холод, медленно разливается по телу. Ведь если Макгонагалл права, а причин врать ей, пока вроде бы нет, то верно и обратное. Маг подсознательно постарается стереть источник своей угрозы. Теперь все, с непонятным искажением ритуала внушения, становиться на свои места. А это значит, что все волшебные дела с профессором, мне стоит завершить как можно поскорее. И осознав это, я как можно шире улыбнулся профессору.

— Я тоже думаю, что все с ними будет в порядке!

— Вот и хорошо, что ты перестал волноваться, Закхар. А теперь мистер Хит, — вновь сделала серьёзное лицо, за которым, тем не менее, все равно отчетливо проглядывала улыбка, торжественным тоном проговорила Макгонагалл. — ничего не бойтесь и ни чему не удивляетесь! Волшебный мир ждет нас!

Едва произнеся последние слова, профессор протянула и крепко сжала своей ладонью на моем плече. И в ту секунду, меня что-то резко дернуло в сторону и, закрутив на месте, выплюнуло обратно. Вот только, когда я смог вокруг оглядеться, вместо своей комнаты я стоял на достаточно оживленной лондонской улочке, перед каким-то невзрачным баром с таким же, как и он сам, невзрачным названием. Сложить два и два было не трудно. Кстати, а ведь это место мне знакомо, я как-то пару раз по это улице проходил. Вот только этот бар тогда, не привлек ни малейшего моего внимания. Я довольно улыбнулся. Волшебники отнюдь не дураки. Идеальная маскировка!

Макгонагалл, горделиво подняв голову подошла ко входу в расположенный перед нами бар и, потянув за старинного вида ручку, открыла слегка скрипнувшую своими петлями дверь. Сверху дзынгнул колокольчик. Я, все так же удерживаемый за плечо рукой профессора, вынужден был идти рядом с ней. Но я, впрочем, не протестовал. Не было смысла. Правда, сделав пару шагов, я тут же понял, что забыл дома дошнуровать второй ботинок. Но останавливаться ради этого здесь... На глазах у Макгонагалл и немногих посетителей этого бара... Я расслабил напрягшееся было лицо и сделал вид, что у меня абсолютно все в порядке. К тому же бар затемненный, а значит, что свободно болтающийся шнурок будет не так уж и сильно бросаться в глаза.

— Добрый день профессор. — как только мы с Макгонагалл перешагнули порог, жизнерадостно поприветствовал мою сопровождающую полностью лысый бармен за барной стойкой. — Вижу, вы сегодня вновь сопровождаете обретенного? А их в этом году будет, пожалуй, даже по более, чем в прошлом? — и этой сказанной, на первый взгляд, совершенно невинной фразой, безволосый тип мне сразу не понравился. Слишком уж благожелательно-нейтральным тоном она была сказана. Подозрительный бармен. По своему опыту, наработанному вовремя моей жизни в нищих кварталах, такие как он, обычно являются информаторами скрытого преступного мира. Слушают, о чем разговаривают посетители, собирают слухи и сплетни, наблюдают за приходящими в свои заведения людьми. В общем, мне бармен не понравился.

Быстро оббежав внимательным взглядом, полутемный и непрезентабельный, выполненный в старомодном готическом стиле, бар, я приметил только несколько пожилых волшебниц, пьющих что-то из своих маленьких чашек и безразлично-равнодушно разглядывающих нас. Да парочку волшебников по моложе, занятых в этот момент, только собственной едой и скользнувших по нам, лишь мимолетным взглядом. В общем, самый обычный бар из трущоб, только адаптированный под волшебников. Я ошибся, ни какая это не маскировка.

— Здравствуй, Том. — тем временем, ответив на приветствие бармена, даже не заподозрившая ни малейшего подвоха, Макгонагалл степенно кивнула, продолжающему лучиться жизнерадостностью, лысому типу.

— Сегодня я сопровождаю Закхара в Косую аллею, нужно познакомить мальчика с волшебным миром и помочь сделать школьные покупки. — профессор повернула ко мне голову, благожелательно и даже как-то гордо на меня посмотрев. — Очень одаренный молодой человек! Он уже второй такой в новом наборе! Впрочем, в этом году и в самом деле много талантливых обретенных. Хогвартс пополниться многообещающими учениками!

При этих словах, кучковавшиеся в одном из углов бара, старушки презрительно сморщились. Да и завтракающие в зале волшебники, как мне показалась, проявили мимолетное недовольство. Только, у по-прежнему стоявшего за длинной стойкой лысого бармена, лицо ни капли не изменилось. И это лишь окончательно утвердило меня в своих подозрениях. Но плохо не это, с информаторами и наблюдателями я знаю, как себя вести, реакция на обретенных, вот что мне действительно не понравилось. А волшебники ведь не обычные люди, здесь в роли жертвы уже я буду.

— И слава Мерлину профессор, слава Мерлину. — согласно качнул головой Том. — Волшебный мир совсем только пару лет назад как смог более менее оправиться от того печально-известного инцидента. Многое тогда было утеряно. Нам сейчас совсем не помешают молодые талантливые люди.

Странно, но доброжелательная речь бармена Макгонагалл почему-то разозлила. Услышав это, профессор недовольно нахмурилась и резко поджала губы. А державшая меня за плечо, рука сильно сжалась. Да и остальные посетители бара как-то неоднозначно на это прореагировали. Столь сильная реакция на упоминание о каком-то инциденте? Непонятно. Но, если он действительно такой важный, то обязательно нужно разузнать о нем побольше.

— Верно, Том. Что ж, хорошего вам дня. — сказанной, ставшим вдруг разом резко-сухим тоном, фразой Макгонагалл завершила разговор и быстрым шагом направилась к черному входу. Меня, естественно, хогвартский учитель потянула за собой. Впрочем, недовольным я не был. Стоило позадавать накопившиеся вопросы, так сказать, по горячим следам.

— Хорошего дня профессор. — с неизменной улыбкой, жизнерадостно попрощался с Макгонагалл бармен. И, переведя взгляд на меня, добродушным тоном добавил: — А ты заходи как-нибудь Закхар. Если вдруг возникнут какие-либо вопросы или затруднения, то можешь смело ко мне обращаться. Я могу тебе что-нибудь подсказать или с чем-нибудь даже помочь. Я здесь каждый день работаю. — гнилое, на мой взгляд, предложение. И, судя по еще сильнее сжавшейся на моем плече ладони, Макгонагалл предложение бармена тоже не понравилось.

Выйдя через черный ход, мы оказались в небольшом, совершенно пустом, поросшем многочисленными сорняками, огороженном дворике. Ничего, на первый взгляд, примечательного, но мы здесь остались с профессором наедине. Идеальная возможность выжать из школьного учителя максимум информации. И, как только мы отошли от захлопнулась за нами двери, я сразу же задал интересующий меня вопрос.

— Профессор, а о каком инциденте упомянул тот бармен? Что тогда произошло?

Макгонагалл, замедлив шаг, подошла к расположенной неподалеку кирпичной стене дворика и, возле нее окончательно остановившись, повернула ко мне свое сморщенное и, ставшее вдруг чрезвычайно грустным, лицо. Даже осанка профессора, всегда исключительна прямая, сейчас разительно поменялась, словно на плечи учителя вдруг взвалили непомерный груз. Мне вдруг, на мгновение, даже стало ее жаль. Что бы тогда не произошло, для Макгонагалл это значит очень многое.

— В тысяча девятисот семидесятом году, Закхар, началась война. — немного помолчав, профессор начала тихо говорить. — Она была страшная, беспощадная и унесла множество жизней. Никто в то время не чувствовал себя в безопасности. И последствия той одиннадцатилетней войны была столь ужасны, что даже сейчас, спустя десять лет, одно лишь упоминание о ней вызывает страх. — тяжело вздохнув, Макгонагал примолкла на пару секунд и вновь продолжила.

— Многие тогда в той войне потеряли своих близких. Поэтому разговаривать о тех событиях, или даже просто упоминать в беседе, не принято. Я не хотела, что бы твой самый первый день в волшебном мире начался именно с разговора о таких известей. Но знаешь, что Закхар? — глаза учительницы вдруг озорно блеснули, а по лицу скользнула заговорщицкая улыбка.

— Тогда, за два года до окончания войны, было сделано одно пророчество. Оно гласило, что Тот-кого-нельзя-называть, лидер организации начавшую войну, падет от рук избранного. И все так и случилось. — профессор довольно кивнула головой.

— Тридцать первого числа, октября месяца, тысяча девятисот восемьдесят первого года, он пришел в дом избранного и был в ту самую ночь повержен. А на лбу ребенка из пророчества, остался только молниеобразный шрам. Поэтому с тех пор тот ребенок так и знаменит. Ведь, лишившись своего лидера, его армия быстро рассеялась. Исчезла, словно утренний туман под жарким солнцем. — голос профессора зазвучал торжественно и гордо. — Вот почему тот мальчик, Гарри Поттер, и стал нашим символом! Символом победы и наступившего долгожданного мира! В волшебном мире нет ни единого волшебника или волшебницы, которые бы не знали его имени или его заслуг!

— И знаешь, что, Закхар?! — профессор приблизила свое лицо к моему и хитро улыбнулось. — Вообще-то то, что я сейчас хочу тебе сказать, большой секрет. И я надеюсь, что ты о нем болтать не будешь. — я согласно кивнул. Что бы мне сейчас не сказала Макгонагалл, подрывать ее доверие своей болтовней я не намерен.

— В этом году, вместе с тобой, в Хогвартс поступает и Гарри Поттер! Быть может, вы даже окажитесь на одном факультете и станете хорошими друзьями! Я буду очень на это надеяться, Закхар!

— Я тоже, мэм. Я прилажу для этого все свои силы! — воодушевленно кивнув, с неподдельной радостью согласился я. Еще бы! Какая удача! Ведь если я сумею втереться в компанию это избранного, то передо мною откроются почти все дороги! Со мною будут считаться! Я получу доступ к знаниям, о которых обычный обретенный и мечтать не мог! Воистину бесценная информация! Теперь понятно, почему это такой секрет! Осталось только разузнать больше информации и все тщательно продумать. Но позже, когда хорошенько высплюсь, и голова будет ясной.

— Макгонагалл торжественно улыбнувшись, выпрямилась и, убрав руку с моего плеча, повернулась лицом к глухой кирпичной стене. А я, пользуясь моментом, присел и быстро заправил болтающиеся концы шнурка в ботинок. Кстати, мне только что в голову пришла одна мысль, раз уж мне так нужна информация, то нужно побеспокоиться о ее источниках. Беззубый бармен может еще и поможет, но почти наверняка, что цена за его помощь мне точно не понравиться.

— Закхар, внимательно следи и запоминай. — позвавшая меня профессор медленно достала из рукава палочку и поднесла ее конец почти вплотную к одному из кирпичей в стене.

— Когда мы купим тебе волшебную палочку, то что бы попасть в Косой аллею, ты должен постучать ее вот по этому кирпичу. — Макгонагалл сделала палочкой легкое круговое движение напротив этого самого кирпича.

— Хорошенько запомни его расположение. — повернув ко мне голову профессор внимательно посмотрела на меня и с сомнением в голосе добавила: — но будет, конечно, лучше если тебя, конечно, будут сопровождать сюда твои родители. Если же подзабудешь, какой именно кирпич тебе нужен, то можешь попросить Тома открыть тебе проход ...

Или же знаешь, что? — вдруг, внезапно озаренная какой-то мыслью, быстро произнесла Макгонагалл. — Ты можешь отправить мне письмо совой, и я смогу сходить с тобой сюда еще раз! — профессор довольно улыбнулась. Видимо, ей не нравилась мысль, что я буду здесь гулять один. А моим родителям она не доверяла. Ну, в этом наши мнения совпадают. А письма, это отличная идея. Даже досадно, что это не я придумал. Если завяжу переписку с Макгонагалл, то получу великолепный источник информации. Бескорыстный. И об этом лучше попросить ее сейчас.

— Спасибо большое, профессор! Вы меня этим очень выручите. А то я очень волнуюсь оказаться одному в незнакомом месте. — прямо смотря на учительницу, я слегка улыбался. Когда я так делаю, то люди думают, что я смущаюсь. А теперь стоит все немножечко сдобрить лестью. Очень помогает.

— Вы такая заботливая профессор, должно быть вашим студентам неслыханно повезло, что у них есть вы! Я им так завидую!

— Не стоит благодарности, Закхар. Забота об учениках, долг учителя. — немножечко сухо ответила Макгонагалл, но по слегка покрасневшим щекам было заметно что ей похвала понравилась.

— Скажите, профессор. — куя железо, пока горячо, начал я. — А если мне вдруг понадобиться ваш совет, то могу я вам написать письмо? Я ведь в волшебном мире совсем никого не знаю.

— Разумеется, Закхар. — важно кивнув головой, довольным голосом произнесла Макгонагалл. — Ты всегда можешь обратиться ко мне за советом. А теперь нам пора идти.

И вновь повернувшись к стене, профессор легонько постучала кончиком палочки по, раннее обозначенному, кирпичу. Внезапно кирпич задрожал, зашевелился и вдруг, все кирпичи, из которых состояла стена, стали отодвигаться друг за друга и куда-то в стороны. Своеобразная дыра в стене росла, ширилась, открывая вид на мощенную булыжником и заполненную разноголосым шумом дня и движущимися толпами спешащих по своим делам волшебников, улочку.

Глава 5. 'И вот я шагнул в Косую аллею, но мне она показалась всего лишь тупиком.'

— Добро пожаловать, Закхар, в Косую аллею! — с улыбкой глядя на мой сосредоточенный вид, произнесла Макгонагал и, вновь положив свою ладонь мне на плечо, величественно двинулась вперед. А я, приноровившись к ее неторопливому шагу и сделав бесстрастное лицо, чуть быстрее шел рядом. Не отставая и не выбегая вперед. Не вертя во все стороны головой, все детально осмотреть я смогу и потом. Я держал себя с достоинством.

Плохо быть маленьким в толпе взрослых. Ни чего толком не осмотришь, и толком никто не заметит тебя. Оказывается, волшебники те еще бесцеремонные люди. Если, конечно, они не делали это все специально. Меня, не смотря даже на сопровождение Макгонагалл, которую, кстати, многие на улице узнавали и приветствовали, постоянно задевали и даже толкали. Иногда, даже достаточно сильно. Нет, не хочу сказать, что это делал каждый встречный колдун, или каждая попавшиеся на пути ведьма, но людей на улице было много. Даже слишком много. И большинство из них было занято ничем. То есть, почти совсем ничем. Большинство просто стояли и беседовали разбившись на группы по два, три, или более человек, возле различных магазинчиков, в различных закутках или нишах. Отдельные люди просто стояли или сидели по одному вдоль улицы и при этом скучающи-лениво оглядывали медленно движущиеся толпу. И при этом они вряд ли кого-то ждали.

Вообще, у меня даже сложилось впечатление, что большинство волшебников здесь находиться не по тому, что они пришли сюда по каким-то своим различным делам. А только потому, что им просто нечего делать. И они просто не знают, чем себя еще занять. Кстати, завидев меня, хотя точнее будет мою одежду, у многих по лицу проскальзывало тень презрения. Правда, у некоторых проскальзывало непонимание или даже удивление. И лишь немногие выказывали доброжелательное понимание, ну, или же хотя бы внутреннего неотторжения.

Поганое общество. И гнилой народец. Я в полной мере успел ощутить это за те примерные два десятка минут, пока мы двигались по этой Косой аллее. Но я бы назвал ее Косым тупиком. Ей бы это название подошло в полной мере. Во всех своих смыслах. Потому что даже время здесь как будто остановилась. Даже запах, ощущение магии здесь было какое-то застоявшееся. И что бы почувствовать это, мне прикладывать сил совсем не пришлось. Аллея просто фонила магией, как бывает фонит воздух электричеством вблизи мощных трансформаторов и электроподстанций. Не знаю, каковы маги в других странах мира, но здешние мне точно не понравились.

Профессор молчала все дорогу вовремя нашего пути по аллее, если не считать, конечно, ее ответных приветствий со здоровающихся с нею магов. И я был ей за это благодарен. Слишком уж много информации разом вылилось на меня. И все это требовалось хорошенько запомнить и рассортировать в памяти, вычленить аналогии, выработать первичную линию поведения. И Макгонагалл времени мне для запоминания дала.

— Гринготтс! — торжественно возвестила профессор, остановившись возле ослепительно-белого здания, возвышающегося громадой над близлежащими магазинчиками. Единственное большое здание на всей аллее. Я заприметил его еще издалека, и, похоже, это как раз таки и есть первая цель нашего похода. Жаль, что список с покупками мне так и не достался, с ним все стало бы ясно с первого раза.

— Единый банк волшебников! — между тем продолжила свою речь учительница. — Чрезвычайно надежный! Занимается всем: от обычного хранения вкладов и артефактов, до любых финансовых операций и сделок! Если волшебнику необходимо поменять магловские деньги на волшебные, купить недвижимость, разузнать необходимую информацию или получить надежного посредника и при этом быть уверенном в качестве и гарантии предоставляемых ему услуг, то он идет сюда!

То есть, я сразу же переиначил слова профессора, банк волшебников подгреб под себя почти всю сферу основных услуг. А вместе с ней и основной финансовый поток. И поскольку банк, как я понял, единый, а значит и единственный, конкурентов у него нет... Кроме, должного существовать по логике вещей, черного рынка, способного предложить здоровую альтернативу, и сдерживающего ничем не регулируемые аппетиты банка... Но с черным рынком я имел дело только у обычных людей, как с этим делом обстоят дела у волшебников, я не знаю.

Кстати, возле открытых и, судя по цвету, сделанных из меди ворот банка, на мраморных ступенях, стаял... стаяло... Я немного замялся с определением этого существа. В общем стаял некто, очертаниями похожий на человеческого ребенка, но при этом явно им нисколько не бывший. На голову меньше меня. Имеющий нечеловечески-резкие черты лица. Длинные заостренные уши, такой же длинный крючковатый нос и костлявые хваткие пальцы. А еще у него были глаза... Почти похожие на человеческие, но не более того. Глаза порождающие непонятный взгляд, который я разобрать не мог... Хотя нет, похожий взгляд я у же как-то видел. Однажды просматривая по телевизору передачи, я наткнулся на передачу о живущих в джунглях аборигенов, индейцев, кажется. Так вот, у них был такой же похожий взгляд, взгляд жителей с иной, совершенно чуждой мне культурой. Но они жили, считай, на другом краю света. А это... не знаю, как правильно его назвать, существо, живет здесь, в Лондоне, бок-о-бок с волшебниками и при этом так разительно от них отличается. Странно это и не понятно.

— Это гоблин. Представитель одного из видов магических существ. — проследив мой взгляд, Макгонагалл наклонилась ко мне и тихо шепнула на ухо. — И у них замечательный слух.

Магические существа? Да еще и во множественном количестве? Чем больше я нахожусь в волшебном мире, тем больше вопросов он у меня порождает. Но если я сейчас буду обо всем спрашивать у профессора, то запутаюсь еще больше. Лучше купить книгу... ну, или какое-нибудь пособие... Должны же такие выпускаться для обретенных? Главное, хватило бы денег. Неприметно, и как бы невзначай, пощупав внутренний карман куртки, я убедился в наличии прихваченных из своего тайника, и аккуратно свернутых в рулончик, крупных купюр. Деньги на месте, а вот рюкзак с сумками для вещей я, из-за резкого перемещения Макгонагалл, прихватить не успел. Черт, она даже не спросила моего мнения. А если бы я деньги с собой не взял, она об этом подумала? Вот она, обратная сторона доброты профессора.

— Идем, Закхар. — после пары мгновений, данных мне учительницей на разглядывание гоблина, сказала Макгонагалл и, потянув меня за собой, двинулась к открытым воротам банка.

Поднявшись по невысоким мраморным ступенькам, мы подошли к открытым медным воротам. Гоблин, одетый в красную ливрею, расшитую золотом, коротко учтиво поклонился профессору и вновь устремил свой взгляд в снующую по аллее толпу. Интересно, а с какой целью он здесь стоит? Поставили для престижа? Или же для чего-то еще? Еще она непонятность.

Миновав гоблина и проем медных ворот, мы вошли в небольшой просторный коридорчик, оканчивающийся еще одними открытыми воротами, на этот раз серебренными. Но, стоило нам только переступить порог и сделать пару шагов, как тут же по нам прошла легкая, по моим ощущениям тихо вибрирующая, волна магии. Я тут же сбился с шага. Почувствовавшая это, Макгонагалл удивленно на меня посмотрела. Я в ответ виновато улыбнулся профессору и повернул вперед голову. Пусть думает, что я всего лишь споткнулся.

Но все же... Это волна легонько вибрирующей магии... Не знаю точно какие конкретно функции она несет, но больше всего это было похоже на то, что нас, как бы это сказать, обнюхали что ли? Разумеется, никто нас на самом деле не 'обнюхивал'. Но, если я правильно понимаю предназначение этого коридорчика расположенного между двумя закрываемыми массивными воротами, мы только что прошли первую линию системы безопасности волшебного банка.

Подняв взгляд, я еще раз, на этот раз более тщательно, перечитал увиденную мною еще с улицы, до входа в банк, надпись, выбитую в камне над входной аркой вторых, серебряных ворот.

Входи же, странник, но смотри —

Не все твое, что здесь внутри.

Кто незаслуженно берет,

Того в конце расплата ждет.

Сокровищ полон нас подвал,

Но не ищи, чего не клал.

Тебя предупреждаем строго

Оставить алчность у порога.

Очень понятно и недвусмысленно. Интересно, я покосился на идущую рядом и выглядевшую невозмутимой Макгонагалл, она тоже ощутила прощупавшую нас магию, или же она уже к этому привыкла? Вот в чем вопрос.

Миновав порог серебряных ворот и, незаметно оглядевшись, я на мгновение решил, что усталость от бессонницы наконец-то одолела меня, и я не совсем адекватно воспринимаю реальность. Тряхнув головой и проведя с силой рукою по лицу, я вновь оббежал глазами огромный, просто гигантский, отделанный мрамором, банковский зал, с ведущими из него многочисленными дверями. Но так поразил меня вовсе не он. В приемном зале располагалась примерно сотня столов-стоек. Эти своеобразные стойки были распложены в несколько рядов, но все каждый стол располагался от другого на достаточном расстоянии. Достаточном для того, что бы клиент, подошедший к столу, мог успешно, если он этого хотел, обсудить свои дела в конфиденциальном порядке. И за каждым таким столом-стойкой располагался гоблин в рабочей, одинаковой для всех, униформе. Да и сопровождал каждого выходящего или заходящего в какую-либо находившуюся в зале дверь мага тоже гоблин. И это банк волшебников? Я, было, подумал, что гоблин-привратник, это такая экзотика, статусный ход банка. В крайнем случае, просто один из работников. Но вижу, что из сотрудников здесь людей вообще нет. Почему так?

— Удивительно, правда? — с улыбкой заметила остановившаяся рядом со мной Макгонагалл.

Действительно, удивительно. Словами не передать. Но учительница, скорее всего, имеет в виду все же что-то другое.

Дождавшись от меня утвердительного кивка своим словам, профессор легонько подтолкнула меня своей рукою в плечо.

— Пошли, Закхар. Пока я буду получать для тебя пособие, осмотришься еще.

— Пособие, мэм? — озвучил я немного переформированный, появившийся у меня сразу же после слов учительницы вопрос. Странность банка и гоблинов сразу же была позабыта.

— Да, Закхар. — Макгонагалл с легкой улыбкой качнула головой. — Попечительский совет Хогвартса сформировал специальный фонд для помощи малоимущим ученикам и ученикам, чьи родители отказались оплачивать покупку учебников и школьного инвентаря. Так что не беспокойся на это счет, Закхар. — подбадривающим тоном закончила профессор и, намереваясь идти, повернулась лицом к расположенным в середине стойкам.

Проклятье! Я этого совсем не ожидал! Нет, профессор говорила при первом своем посещении, что обучение полностью бесплатное, и про помощь нищебродам тоже говорила, но... Я никак не ожидал, что подобное относиться и ко мне. Расчетливость столкнулась с гордостью.

— Мэм! — замерев на месте и, внезапно ставшим хриплым, от охвативших меня эмоций, голосом, я позвал учительницу.

— У меня... есть деньги! — и я даже стремясь доказать это, сделал то, что в обычное время мне бы даже в голову не пришло, я полез доставать сложенные в карман куртки купюры.

— Мистер Хит! — внезапно построжневший голос Макгонагалл остановил мою руку на полпути. — Это хорошо, что у вас есть деньги, и вы стремитесь к самостоятельности, но сейчас не та ситуация, что бы проявлять ненужную гордость. — кровь прильнула к моим щекам. — Доброта и забота все же существуют в это мире. Не обязательно все пытаться решить в одиночку, и в том, что бы принять чужую помощь, нет ничего постыдного или зазорного.

Окончив свою речь, профессор внимательно на меня посмотрела, и, видимо решив, что я вполне проникся ее отповедью, удерживая меня за плечо своей рукой, целеустремленно устремилась к стоящим в середине столам-стойкам. Мне же ничего не оставалось, кроме как, с горящими от стыда щеками, послушно следовать за ней.

Чертова Макгонагалл! Я мог бы легко поспорить с ней на счет доброты и помощи людей, но устраивать это здесь, в банке, на глазах у всех... Стиснув изо всех сил зубы, я огромным усилием воли старался удушить внутри себя нестерпимо обжигающее пламя стыда и гнева. Одно дело, когда ты сознательно принуждаешь кого-нибудь расстаться с собственными деньгами, и совсем другое, когда тебе их с пренебрежением швыряют, словно подачку, из жалости... Я знаю, что сейчас ни капли не прав и все на самом деле обстоит не так, но знать и принять — это абсолютно разные вещи. И от этого я злился еще сильней.

Быстрым шагом пройдя через половину зала и остановившись возле одного из расположенных в середине, и, почему-то свободных, столов-стоек, Макгонагалл вежливо поздоровалась, с внимательно разглядывающим ее из-за стойки, гоблином.

Я за это время успел слегка поостыть и даже немного более тщательно все вокруг осмотреть. Без сомнения гоблины используют разделение труда. Часть работает с довольно многочисленными клиентами. Некоторые гоблины, почему-то прямо в зале, перебирают и взвешивают сложенные в кучки монеты и собранные в горки драгоценные камни. А редкие стойки вообще пустуют и, сидящие за ними гоблины без конца просматривают лежащие перед ними огромные счетные книги. Но почему-то ни на одной из всех стоек я не приметил ни одной поясняющей надписи. Интересно, как волшебники вообще понимают, к какой стойке им конкретно подойти нужно?

— Минерва Макгонагалл. — тем временем, с достоинством, почему-то представилась профессор явно знавшему ее гоблину. — Получить пособие на ученика.

И вынув свободной рукой из кармана своей зеленоватого цвета мантии запечатанный конверт, учительница протянула его выжидающе смотрящему на нее престарелому гоблину. Тот распечатал своими крючковатыми пальцами затянутый сургучом конверт и, внимательнейшем образом его прочтя, еще раз смерил Макгонагалл, а за одно и меня, недоверчивым взглядом.

-Очень хорошо. — спустя пару мгновений повторного рассматривания нас, произнес морщинистый гоблин. Его правая рука на секунду скрылась где-то в глубинах стола и вернулась оттуда уже с увесистым и глухо позвякивающим, темно-синего цвета, матерчатым мешочком.

И на этом вот все?! Моему удивлению сегодня был нанесен еще один сокрушительный удар. После того как мешочек с деньгами коснулся стола, и им завладела Макгонагалл, профессор, коротко кивнув, попрощалась и, развернувшись, просто пошла прочь. Без всяких подписей, без пересчета, без получения каких-либо ответных бумаг... Учительница просто сунула деньги в карман и ушла. Я был поражен.

— Мм. Профессор. — окликнул я Макгонагалл уже почти на выходе из банка. — Может, все же поменяем немного моих денег? — нерешительно произнес я. — Мне бы хотелось увидеть, как это делается, да и вдруг я захочу прикупить для себя еще что-нибудь? Мир волшебников удивителен, мне хочется узнать о нем как можно больше.

— В другой раз мистер Хит. — Макгонагал на ходу бросила на меня все еще немного сердитый взгляд. — Сегодня и так у вас будет много покупок. А до следующего раза вы сможете хорошенько обдумать, что конкретно хотите купить. А я вполне смогу оказать вам в этом деле посильную помощь.

— Да, мэм. — Согласно кивнув головой, я послушно согласился с профессором. Отведя взгляд от вновь отвернувшейся Макгонагалл, я призадумался. Понятно. В предложении профессора, разумеется, рациональное зерно есть. Да я и сам, размышляя на кануне дня прихода учительницы, склонялся именно к этому варианту. Поэтому единственными причинами внезапного желания покупки всего и сразу, были только наложившиеся друг на друга недосып и жуткое раздражение от чувства моей зависимости. Да и остальные промахи, в том числе и в рассуждениях, я сегодня немало допустил. Определенно, бессонница стала сегодня моей самой первой и самой серьезной ошибкой, за которой, как стадо за вожаком, потянулись и все остальные. И лучшее что я сейчас могу, что бы не плодить остальные, это просто послушно следовать за профессором и все вокруг просто запоминать, запоминать, запоминать...

Внутренне придя к такому для меня решению, я поднял голову и уверенно посмотрел на, постепенно наливающийся шумом оживленной улицы, неторопливо приближающийся выход.

Глава 6. 'И со школьными покупками, я прибрел странности и угрозу.'

Известию, что так необходимый мне список с перечнем школьных принадлежностей отец мне так и не отдал, Макгонагал совсем не обрадовалась. Но, как мне кажется, она при этом была больше недовольна на себя. Поэтому, к моим извинениям профессор отнеслась с некоторым пониманием и тут же мне вручила запасной перечень. Наверно она его таскает для излишне забывчивых студентов. В общем, Макгонагал немного возмущалась моим родителем и обещала навестить его в профилактических целях. Не знаю, каким чудом и мольбами, с постоянными ссылками на повреждения моей магией, я от этого мероприятия отговорить ее все же смог. А потом мы двинулись за покупками.

В магазине мадам Малкин я приобрел несколько необходимых, и строго купленных по списку, бюджетных мантий. К счастью народу в магазине было маловато, поэтому успешно опозорился я только перед двумя, присутствующими в нем, взрослыми волшебниками. Это если не считать, конечно, занятых в примерочной мною и остальными магами, девушек из персонала. К тому же вдруг выяснилось, что из дому я не захватил совершенно ни чего, куда можно сложить школьные покупки. Но Макгонагалл на этом внимание не заострила и быстро договорилась с приземистой и постоянно улыбчивой владелицей магазина. В результате мне достались две объемные матерчатые сумки с аккуратно уложенной в одну из них только что купленной одеждой. Профессор долго раздумывать над тем, кто понесет поклажу, не стала. Пара взмахов волшебной палочкой, и вот обе сумки чудесным образом плывут по воздуху за нами. Хорошо!

'Флориш и Блоттс', как ни странно, мне не понравился. Нет, поначалу, как только мы в него зашли, все было на высшем уровне. Впечатление на меня книжный произвел то что надо. Но вот после того как профессор благодушно выделила мне десяток минут на осмотр магазина, мое мнение о нем падало стремительнее, чем столбик термометра в сорокаградусный мороз.

Во первых, во 'Флориш и Блоттс' о систематизации если и слышали, то только краем уха и из-за угла. Нет, кое-какие сдвиги в этом деле были, но они были откровенно жалкие. Поэтому вся основная масса заказов шла исключительно через продавцов. И даже магия их в этом деле особо не спасала.

Во вторых, часть книг была... на мой взгляд, несколько диковатой. Не знаю, может на это есть какие-то особые причины, о которых я пока не знаю. Но если их нет, то делать просто так эти бесноватые книги — верх безумия.

И в третьих... даже не знаю, что мне так не понравилось. Может быть некоторая ущербность магазина? Не очень великий ассортимент? Точно я сформулировать не мог. Но, когда я задал пару вопросов об это проходящему рядом продавцу, то он с гордостью поведал мне, что 'Флориш и Блоттс' крупнейший книжный в волшебной Англии. Нет, магазин, конечно же, маленьким отнюдь не был, но и для крупнейшего он был все же не так велик... Не знаю, не знаю... С сомнением покрутив головой, я достал отданный мне Маккгонагалл запасной перечень, и, еще раз бросив взгляд на список книг, отправился искать профессора.

Покупка учебников прошла без проблем. Только поприветствовавший учительницу, продавец мимоходом заметил, что в этом году сборы к учебному году начались особенно рано. Заметив мой вопросительный взгляд, Макгонагалл любезно пояснила, что хотя примерный список учебников и составляют к началу лета, но в подавляющем большинстве случаев окончательным он становиться примерно лишь за месяц до первого сентября. В этом году нам повезло. И глядя на доброжелательную улыбку рассказывающую это профессора, мне почему-то, в такой системе почудился подвох.

Следующим пунктом нашего похода, была аптека. И оказавшись внутри, я чуть не исторг из себя прямо на пол, чудом перехваченные мною почти под утро, бутерброды. Вонь была чудовищной. Не загадить удивительно чистый пол, я смог только благодаря такой же чудовищной силе воли и слегка притупленному сознанию. Как сюда вообще клиенты заходят? Я ни в жизнь не поверь, что эту проблему ни как нельзя решить.

С надеждой глянув на профессора, я, вместо предполагаемой и столь ожидаемой помощи, получил лишь твердую уверенность, что вонь в этом заведении воистину непобедима. Макгонагалл скривилась и, вместо демонстрации чудес магии, поспешила только сделать покупки. А я страдал. И еще гигантскими шагами взращивал в себе отвращение к бесчисленным аптечным ингредиентам. Не знаю, кому и зачем все это может быть нужно, но я с этой дрянью уж точно возиться не буду.

Профессор любовью к пахучим ингредиентам тоже не воспылала, терпения и понимания не проявила, и вскоре мы уже докупались прочим, мало пока понятным, школьным оборудованием. Сову, кота или жабу Макгонагалл покупать не стала. По ее словам это было исключительно дело вкуса и пристрастия ученика, и школьного инвентаря, ни коим боком не касалось. Я с облегчением вдохнул: с животными я был подозрителен и не дружен, и мне они отвечали тем же. И поскольку далее по списку оставалось только волшебная палочка, я внутренне предвкушающе облизнулся, люблю, когда самое вкусное остается на десерт.

'Олливандер. Мастера по волшебным палочкам. Лучшее качество — с 382 г. до н. э.'

Давным-давно облупившиеся позолоченные буквы, замызганная витрина с одной-единственной волшебной палочкой на выцветшей бархатной подушке. И еще неповторимое чувство, что я сейчас на Косой аллее, совершенно случайно, на магазин скупки краденного из трущоб наткнулся. Впечатление один в один. С подозрением я покосился на Макгонагалл, но профессор мой косой взгляд не заметила и флегматично продолжила наш путь.

Странно это, даже другие, самые обшарпанные магазины и то, выглядят гораздо лучше. А тут владельцу словно бы совсем плевать, как выглядит его магазин, что подумают о нем его клиенты... Так что либо это всего лишь прикрытие, либо... либо... даже не знаю, что. Опасно ко всему подходить со своим мерилом, слишком уж много отличий от обычного мира. Слишком уж странные они, эти волшебники...

Профессор потянула за видавшую-виды потрепанную ручку. Но дверь отворилась мягко, почти неслышно. Где-то далеко внутри магазина зазвенел колокольчик.

Едва перешагнув порог, я сразу же напрягся и мгновенно окинул быстрым взглядом помещение. С улицы я этого не почувствовал, но здесь... В крохотном и длинным как пенал помещении, почти все свободное место занимали высокие, до самого потолка, не знавшие ухода стеллажи с, по моему, тысячами узких пыльных коробочек. И вот от этих коробочек... не знаю, как точно выразить... В общем, они все как бы... гудели и... вибрировали... Словно бы я вместо магазина рядом с трансформаторной будкой очутился, только ощущения другие. Сложно передать словами, никогда раньше до этого ничего даже похожего не ощущал.

Макгонагалл двинулась к сиротливо прижатой к стеллажам стойке, и мне пришлось волей-неволей двинуться за ней. Это место давило на меня своей гнетущей атмосферой. Хотелось, как можно скорее закончить все свои дела здесь и побыстрее уйти.

— Добрый день. — внезапно где-то с боку, и немного за спиной, послышался тихий голос.

Черт! Резко крутанувшись, я рывком вырвался из цепкой хватки профессора и отскочил назад, максимально разрывая дистанцию. Пятка правой ноги больно ударилась об стоящий сзади стеллаж, но я на этом даже внимание не заострил.

— Тебе не чего здесь боятся. — тихонько покачав головой, немного медлительно произнес, появившийся из незаметного и узкого, темного прохода пожилой маг с всклокоченной совершенно седой шевелюрой и большими, странно едва заметно светившимися лунным светом, глазами.

Но мне, в ответ на это, только нестерпимо захотелось разбить ему морду. Или загнать в печень лезвие, таскаемого мною на всякий случай, складного ножа. Слишком уж этот старик был странен... даже для волшебника. Моя интуиция диким криком вопила об опасности так, словно бы этот маг вдруг решил забрать мою жизнь. И плевать, что потом обо мне подумает профессор, но этому типу я к себе притронуться не дам.

Старик сделал ко мне шаг. Я в ответ отступил еще немного и уперся спиной в слегка качнувшийся стеллаж. Отступать некуда. Бой неизбежен. Но тут, стремительно ухудшающуюся ситуацию, как не странно, спасла учительница.

— Кхм. — привлекая к себе внимание, негромко кашлянула в кулачек. Макгонагалл — Мистер Олливандер. Закхар не очень любит, когда кто-нибудь пытается войти с ним в физический контакт. К тому же это его первый день в волшебном мире, поэтому мы хотели бы поскорее купить палочку.

Спасибо профессор. Искренне поблагодарил я про себя учительницу. Она только начала говорить, о странный маг уже полностью переключил на нее свое внимание. А я стал медленно, мелкими осторожными шажочками сдвигаться к дверям. Надеюсь, это тип будет достаточно занят и я, если что, успею незаметно исчезнуть. А палочку куплю в другом месте.

Мне уже почти удалось сбежать, пока Олливандер что-то задвигал Макгонагал о ее палочке, но профессор видимо была уж и сама не рада от того, что вообще привлекла его внимание, поэтому заприметив мой маневр, сразу же меня окликнула.

Нехотя мне пришлось вернуться к стойке, но, едва взглянув на лицо профессора, как крутящиеся на языке предложение закупиться в другом магазине пришлось молча проглотить. Слишком уж каменным было лицо Макгонагалл, не хочу обострять и с ней отношения, наверняка она сейчас адски зла.

С подозрением и уставившись на мерзкого мага, я остановился в трех шагах от него. Очень надеюсь, что он внял словам Макгонагалл и ко мне притрагиваться уж не будет. Предчувствие, однозначно, против этого.

— Гм-м-м, — задумчиво протянул Олливандер, не спуская с меня взгляд своих странных глаз. Я в ответ упорно смотрел ему в грудь. Не хочу встречаться взглядами. Вдруг он мне в голову заберется?

— Дайте-ка мне подумать. — и неожиданно вытащил из кармана необычную линейку с поблёскивающими серебром делениями.

А ее-то зачем?

— Какой рукой вы берете палочку мистер...

— Хит. — пришла профессор на помощь странному магу. Тот на это благодарно кивнул.

— Я правша. — с секундной заминкой ответил я с подозрением косясь на вытащенную линейку. Все же зачем она ему? Олливандер что, палочки под заказ делает? И когда же, в таком случае, мне за заказам приходить? Вряд ли Макгонагалл согласиться придти сюда во второй раз. Интересно, как же она все это терпит. Или же... обычно она приходит не сюда? Сегодня особый случай?

Долго размышлять мне не дали. Поганый продавец попросил меня вытянуть руку и, пока я, с некоторой опаской, для начала посмотрев на профессора, выполнял требуемое, волшебник дотронулся до меня краем своей линейки, и та, мгновенно ожив, шустро принялась меня измерять.

— Внутри каждой палочки находится мощная магическая субстанция, мистер Хит. — пояснил Олливандер, внимательно наблюдая за измерениями. — Это может быть шерсть единорога, перо из хвоста феникса или же высушенное сердце дракона. Каждая палочка фирмы 'Олливандер' индивидуальна, двух похожих не бывает, как не бывает двух абсолютно похожих единорогов, драконов или фениксов. И конечно, вы никогда не достигните хороших результатов, если будете пользоваться чужой палочкой.

Все, что сейчас говорил мне старикашка, я понял уже и сам. Исходящая от палочек вибрация магической энергии говорила сама за себя. Новой для меня стала информация только о мифических животных, не знал, что они и вправду существуют. А вот использовать их магию для усиления своей — здравая мысль. Можно будет что-нибудь попробовать сделать и самому.

— Достаточно. — окончив короткую лекцию о природе усилителя магии, произнес Олливандер, и линейка мертвым грузом послушно упала на пол. — Что ж, мистер Хит, для начала попробуем эту. — произнес маг и снял с полки стеллажа одну из коробочек.

— Бук и перо феникса. Восемь дюймов. Очень удобная. Возьмите ее и взмахните.

Аккуратно взяв за рукоять протянутую мне палочку, я сосредоточился и попытался ощутить ее суть. Палочка не подошла, ее магическое нутро, словно горело жарким огнем, и при попытке к нему прикоснуться своей силой, палочка отторгала меня, при этом едва заметно неприятно обжигая. И тут палочку у меня вырвали, так и не дав распробовать ее до конца.

— Нет, нет. Эта не подходит. — категорично заявил Олливандер и тут же всучил мне следующую.

— Клен и шерсть единорога. Девять дюймов. Очень хлесткая.

На этот раз палочка была более дружелюбной. Ее суть меня уже не отторгала. Но вот провести через нее силу... Моя мощь вязла в ней, словно в сиропе.

— То же не то, но уже лучше. — пробормотал про себя странный волшебник и, отобрав палочку, скрылся где-то в глубине магазина. И, пока, на мой взгляд, этот немного спятивший волшебник где-то бродил, я успел осторожно поинтересоваться о магазине и других производителей волшебных усилителей. И Макгонагалл со всей своей честностью мне поведала, что конкурентов у Олливандера в Англии попросту нет. И даже бывает, что маги из других стран приезжают купить палочку к этому мастеру. Я ей, разумеется, не поверил. Слишком уж странно это.

Неожиданно вынырнувший из полутемных глубин магазина, вызывающий у меня опасение, седой старикашка довольно улыбался. Должно быть, услышал хвалу профессора. Но, на мой взгляд, если ты единственный, то быть самым лучшим несложно.

Олливандер принес на выбор три палочки. И после примерки, к моему удивлению и усилившемуся раздражению, выбрал мне саму подходящую. Наверняка, за долгие годы труда успел неплохо насобачиться. Но 'лунные' глаза старикашки мне все равно не нравились. И сам он не нравился. Не хотелось бы встречаться вновь.

— Боярышник и волос единорога. Семь дюймов. Очень пружинистая. Отлично подходит для целебной магии, но так же великолепно подходит и для наложения проклятий. Вы ведь не собираетесь никого проклинать, верно, мистер Хит? — внезапно посуровевшим голос добавил в конце сумасшедший волшебник.

Очень, прямо таки до безумия, хотелось поднять голову и с улыбкой, с превеликим наслаждением, влепить наглому продавцу из своей свежекупленной палочки что-нибудь поувесистей. До крика, до сладкого хруста костей. И вовсе не потому, что он мне просто не понравился и вел себя нагло. И не потому, что мне хотелось отомстить. И даже не потому, что он был странный или безумный. Просто я чувствовал исходящую от него угрозу. Сильную. Я сумел удержать на время покупки свои инстинкты в узде, но от этого они слабее не стали. Так что, вместо удара мне пришлось склониться еще ниже и заставить себя произнести, что ничего дурного я не замышлял. Но он мне, кажется, не поверил.

Глава 7. 'И вновь, окружающая действительность не соответствовала планам моим и ожиданиям'.

После покупки палочки, Макгонагалл вывела меня из Косой аллеи и доставила домой. Но не прямо к крыльцу, а, по моей просьбе, во внутренний дворик. Рассказала, как с ней можно связаться с помощью магловской почты, вручила билет, приправленный четкими инструкциями, и прочла целую лекцию на тему: почему нельзя применять палочку вне стен драгоценной школы. Я внимательно все выслушал, послушно покивал и со всем согласился. А потом, распрощавшись с профессором и даже не заходя в дом проститься с родителями, быстро слинял. Нагрузился вещями, отошел подальше от дома, а потом один добрый дядечка согласился меня подвести. В общем, как я добирался до Лондона и потом, до своего некогда обустроенного убежища, я помню смутно. Добрался и сразу завалился спать. А потом для меня со скоростью света промелькнули две короткие недели. Даже слишком чересчур короткие. Я трудился, трудился как проклятый и все равно не успевал. Время, с бездушностью равнодушного песка, утекало сквозь пальцы. Мельком просмотренная книжка по теории магии и бесчисленные, нескончаемые эксперименты, прерываемые мною только на спешную еду и краткий сон. Я осунулся, похудел еще больше. А тут еще в лондонских трущобах, полиция так некстати обнаружила в одном из старых канализационных коллекторов с десяток обглоданных крысами человеческих скелетов. Да, лондонские крысы это что-то. Бич, который все очень тщательно стараются замалчивать. Но тут газеты все подняли вой, полиция изобразила напряженную деятельность, прошерстила город и... я не в первый раз порадовался, что в мое убежище они не заглянули. А вполне могли. Старую часть Лондона полиция вообще прочесала частым гребнем, но хорошенько осмотреть забитый мусором и воняющий мочой подвал они побрезговали. А может, и осмотрели, но запертая дверь в самом конце подвала их не заинтересовала.

Так вот, газеты подняли вой, полиция проснулась, и я с подбором людей для своих опытов стал испытывать серьезные проблемы. И как раз на финальной стадии. Нет, кое-каких результатов я уже добился, но ведь этого было мало, а время все шло, и я решил рискнуть. Благо умерло у меня только двое первых, а потом даже наметился вполне достаточный прогресс. И вот, через две недели с хвостиком, преисполненный решимости и новыми знаниями, я вернулся домой...

Солнце клонилось к закату, отражаясь в стеклах загородных домиков гигантским расплавленным диском, когда я выбрался из такси и, расплатившись с шофером, поправил перекинутый через плечо ремень, слезшей во время поездки, не крупной сумки. Водитель мне на прощание кивнул и, вновь сочувствующе посмотрев на мой изможденный вид, в который раз пожелал мне скорейшего выздоровления. Я вновь вежливо поблагодарил и, пока таксист разворачивался и уезжал, я не торопясь капался в сумке, делая вид, что кое-что ищу.

Автомобиль, напоследок сверкнув яркой точкой, скрылся далеко в дали, и я, перестав ковыряться в сумке, повернулся и зашагал по удобному тротуару в нужную мне сторону. Всего-то пяток домов пройти, зато при случае, полиции, или кому-нибудь там еще, придется дополнительно еще и по домам пройтись. Ну или еще какие силы приложить. Мелочь, а приятно. Но главной моей целью было, конечно же, незаметно пробраться к дому. Провести разведку. Вдруг что-то изменилось или еще какой-нибудь сюрприз?

Таким образом, размышляя и незаметно поглядывая по сторонам, я добрался до знакомого, белого цвета, деревянного декоративного заборчика. И тут, я внезапно почувствовал легкое беспокойство. Не знаю почему. Доверяя своей интуиции медленно и с задумчивым видом пошел вдоль оградки и, совершенно неожиданно, абсолютно ничего непонимающем взглядом уперся в, привязанную ко входной калитке, дощечку.

Продается. И чуть ниже телефон с названием агентства.

Продается. Как это продается? Пару мгновений я просто тупо смотрел на надпись и старался эту новость переварить. А потом я просто вскипел от ярости. Моя кровь едва не закипела от чувств, магия забурлила и широким ручьем рванула наружу в страстном стремлении пожрать все вокруг. И это меня отрезвило, с трудом подавив и заткнув обратно собственную мощь, я взял себя в руки. Нельзя, нельзя сейчас здесь все ломать. Да и вообще глупо это, хорошо, что успел взять себя в руки и вовремя остановиться. А так только стекла, дзынкнув, задребезжали, да кровь носом пошла. Приемлемо, в общем. Все же неплохо я развил свой контроль за эти две с небольшим недели. Правда, эти шесть человек, двое из которых умерли, а один стал полным идиотом, в некотором смысле пострадали немного зря. Если, конечно, родители все-таки съехали. А они съехали, иначе бы на меня сейчас бы не таращились непривычно голые, лишенные всех занавесок, окна. Но проверить стоит.

Вытерев, вынутым из кармана платком тонкий ручеек пошедшей носом крови, я медленно, словно бы задумчиво, обернулся и с равнодушным выражением лица мазнул взглядом по улице и окнам соседних домов. Повезло, никого нет по близости. В мгновение ока перемахнув низкий заборчик, я рванул по газону к дому и, прильнув к ближайшему окну, заглянул внутрь.

Пусто. То есть, совсем пусто. Нет ни мебели, ни ковров, ни картин, ни каких-либо вещей или даже упаковочных коробок. Вообще ни чего нет. Только голые пол, стены, да сиротливо висящая под потолком люстра.

Проклятье! Такое за один день не провернешь. Так где же я ошибся?! Где!

В бессильной ярости стиснув кулаки, я, в припадке последней надежды, сосредоточился и в течение нескольких секунд прощупывал своим чутьем покинутый дом. Но живых я, разумеется, так не почуял.

Черт. И что же мне теперь делать?

Отлипнув от окна, я развернулся и, вновь окрестности взглядом, быстро пересек газон и выбрался за ограду. Не хочу, что бы меня кто-либо вообще здесь увидел. Поэтому и соседей о переезде я расспрашивать не могу, они меня мигом узнают, даром, что уже столько лет прошло. И даже надетая и низко надвинута глаза кепка мне в этом не поможет. Да к тому же я вообще не знаю, что о моем исчезновении родители всем вокруг наплели. Вот же проблема.

Со вздохом покосившись на висевшую на калитке дощечку, я, порывшись в сумке, достал почти полностью исписанный свой рабочий блокнот и, отыскав среди записей в почти самом конце чистую страничку, огрызком карандаша переписал номер телефона и название агентства. Судя по всему, это моя единственная зацепка, и если с ней не выйдет — придется прибегнуть к услугам детектива. Но прибегать к этому не хочется, в этом тоже есть свои подводные камни. Черт, везде проблемы...

Еще раз вздохнув, я убрал блокнот с карандашом в сумку и, поправив лямку, раздосадовано побрёл к, располагающейся в паре кварталов отсюда, автобусной остановке.

Родители сбежали, и, если отец не дурак, то работу он тоже сменил, хотя я, правда, и так не помню где он работает. Вроде бы где-то на заводе... но где? И кем? Нет, не вспомнить. Мама вообще домохозяйка. Телефонная книга теперь бессмысленна. Не найти. И магия не поможет. Точнее, я не знаю, как провернуть такую аферу, волшебники очень уж странные... Или же может пока все оставить как есть? Родители... Раз уж они сбежали, то значит и вспомнили все. А мой магический приказ позабыть, над которым я как проклятый трудился, не щадя себя, эти две последние недели, так и не доработан до конца. Да и тестировал я его только на тех, кто совсем недавно прошел через 'ритуал', и как поведет себя 'приказ' на тех кто вспомнил, совершенно не ясно. В этом случае, куда проще уж просто убить, но тогда в полный рост встанет самая главная проблема. Сестра. Так что же мне все— таки делать? Что же делать? Я не знаю...

* * *

Вообще-то, я намеки с самого детства очень хорошо понимаю. Поэтому, когда растревоженная, словно осиный улей, полиция наткнулась на одном из давно заброшенных чердаков на два мужских трупа, я сразу же понял, что из старой части Лондона надо линять. Газетчики подняли новый хай, бравые защитники правопорядка, наскипидаренные в одно место писаками и собственным начальством, разозлились по настоящему, трущобное население все попряталось. А я, провернув очередной ритуал по внушению, теперь жил в одном чистом и уютном загородном пансионате, пожилая хозяйка которого пребывала в полной уверенности в том, что меня здесь временно поселили заботливые и жутко работящие родители, вынужденные срочно для работы уехать в другой город. Ну, а поскольку ребенка одного дома оставлять не разумно, то они нашли вот такой чудесный выход. В общем, идеальное решение, после которого у меня очень значительно сократился запас финансов, и полностью закончился великолепный препарат для безмятежных сновидений. И вот так устроившись в уюте и безопасности я вплотную приступил к разбору сделанных школьных покупок и поиску своих, так внезапно и неожиданно исчезнувших, родителей.

Обзвон агентства ничего не дал, там меня просто не восприняли всерьез, какие бы причины я только не выдумывал. Привлечение к этому делу миссис Уолиш, хозяйки пансионата где я жил, тоже успеха не принесло, ей просто ответили, что информацию о клиентах не выдают. Тогда я зашел с другой стороны и, наведавшись в это самое злосчастное агентство под прикрытием посланного курьером сынишки, предпринял попытку обнаружить хотя бы контактировавшего с моими родителями агента. Но и тут меня ждал полный облом, фамилию Хит, разгильдяйские сотрудники агентства по недвижимости, вообще слышали впервые. И тут я понял, что моя семейка, оказывается, оказалась куда умнее, чем мне представлялось. В итоге, после долгих раздумий и колебаний, я пока решил приостановить розыск, и хотя он и очень важен, но и ресурсов-то у меня осталось всего ничего. А мне ведь еще к школе готовиться надо. И тогда я решил полностью сосредоточился на магии.

Рабочий инвентарь ничего особенного из себя не представлял, вполне нормальный и разумный. По крайней мери логически я все мог обосновать и отторжения у меня ничего не вызывало.

Палочка. О, это была отдельная песня. Я давно на нее облизывался и пускал слюни. Шедевр! Серьезных испытаний и исследований я над ней не проводил, но и то, что я вообще смог ощутить и понять, приводило меня в полный восторг. Сразу же у меня появилось множество проектов. К большому моему сожалению, воплощенных пока мною только на бумаге. Хотя, взять вот, например, мою новую разработку — приказ позабыть. Его я смог создать только основываясь на изучении моего восприятия волшебной палочки. Сам бы я ни за что не смог догадаться, как это вообще можно сделать. Ну, или бы смог, но уж очень нескоро. Одним словом, волшебная палочка — это Вещь! С большой буквы. А вот учебники, в отличии от палочки, оставили о себе несколько другое впечатление. И если рабочий инвентарь был вполне понятен, то учебники, по мере моего чтения, создавали у меня весьма двойственное мнение.

Поначалу, когда я повторно открыл учебник теории маги и на это раз стал вдумчиво его читать, то вопросы у меня только множились, а бесполезную книжку я вообще выкинуть захотел. Как вообще можно написать такой бред? Пьяный что ли составлял? Ну а как иначе объяснить эту ересь?! Ведь все, о чем говорилось в этой замене туалетной бумаги, если обобщить в двух словах и выкинуть расплывчатые объяснения и постоянно повторяющие друг друга моменты, сводилось к одному. Колдовство, если провести яркую аналогию с кошкой, это нечто живое, по мнению автора-дурака, что можно нащупать в темной комнате и, если дернуть это что-то за найденный хвост, то из темноты раздастся крик. Таким образом, регулируя силу дерганья и другие характеристики рывка, мы можем соответственно добиться и разного громкости и тональности крика. Правда, непрестанно терзаемая животинка может еще и хорошенько за руку цапнуть. Да и вообще может в любой момент цапнуть при неосторожном обращении. И вот вывалив на несчастного читателя весь этот бред, безумный автор гордо назвал бедную животинку кошкой. Сиречь магией. И при этом не приводил ни не каких результатов глубоких исследований, ни серьезных обоснований, а только голые и невнятно-расплывчатые рассуждения. Ну, и после всего этого, он не идиот ли? Я конечно тоже всякие серьезные и специализированные рассуждение не проводил, но свою магию воспринимал как еще одну свою очень полезную руку, как часть себя, и с каждым прожитым днем я управлял этой своей частью все уверенней.

В общим, прочтя книжицу, я небрежно ее захлопнул и затолкал поглубже в комод, пускай там пока поваляется, и приступил к чтению других книг.

Первый том истории магии, который я решил взять после предыдущего недоразумения, оказался весьма добротным, фундаментальным учебником по истории волшебного мира. Читал я этот титанический труд бегло, но не слишком внимательно. Общая картина жизни магов постепенно вырисовывалась перед мной, а большего мне пока и не надо. Самое главное, что я ухватил общую суть, и кое-что из странностей волшебником мне, после чтения учебника, стало весьма понятно.

Магические отвары и зелья, тоже оказался весьма и весьма неплохим учебником. Ну, на сколько я вообще смог в нем разобраться. Единственное, что я твердо понял, осилив только крайне незначительную часть талмуда, что это весьма перспективная и незаменимая вещь, к которой, как бы я не хотел, я не имею не малейших способностей. По крайней мере, без чей-нибудь весомой помощи со стороны, для меня творчество Жига Мышьякоффа, это темный лес. И закрыв книгу, я уверенно отложил ее до первого сентября.

Фантастические звери: места обитания. Учебник магической зоологи, и для меня самый настоящий шок и ужас. По мере чтения, я едва не решил, что мне нечаянно сборник сказок попался. Я и понятия даже не имел, что в нашем мире вообще водиться столько всякой дряни и опасности. Как вообще все это удается скрывать? Нет, ну как?! Решительно не понимаю. Но зато вполне понимаю и всецело одобряю введение, написанное и наполненное весьма серьезными предостережениями и советами от нашего школьного директора — профессора Дамблдора. Очень разумный и неглупый мужик. Враз понял суть проблемы.

Тысяча магических растений и грибов. Еще один толстенный учебник, который я сразу же закрыл как только полистал картинки. Вещь весьма даже ценная, но к несчастью для меня, способностей и желания у меня к этому предмету также нет. А жаль.

Курсическая книга заговоров и заклинаний. Одни заклятья, инструкции по движению палочки и... больше ни чего. Что за ерунда? А как они работают, почему так а не иначе, и где указаны объяснения и обоснования? В общем, все для палочки и ни чего для понимания. Палочка разумеется шедевр, но и она ведь всего лишь не более чем инструмент, хотя и весьма полезный... Странно-странно...

Отложив книгу в сторону, я задумчиво смерил оставшиеся два учебника и хорошенько призадумался. Почему только палочка? Разве она делает мага магом? Да, судя по увиденному, она значительно усиливает способности волшебника, как, например, мои поделки сильно облегчают проведение ритуалов, но не в одной из книг я почему-то не заметил даже намека на обучение беспалочковой магии. Почему?

Протянув руку, я взял увесистый том руководства трансфигурации для начинающих и бегло его просмотрел. Мои, пока несколько неопределенные, подозрения укрепились, палочка была абсолютно незаменима и здесь. И, чем больше я раздумывал над возможными причинами обучения магов только с помощью палочек, тем больше у меня появлялось вопросов. И, наконец, занявшись последним учебником, я принял твердое решение, после окончания его просмотра, написать Макгонагалл. Ответы мне нужны были как воздух.

Глава 8. 'И герой, при встрече, ничуть не блистал.'

Профессор мне ответила. И даже не раз. До конца лета мы с ней успели обменялись десятками двумя насыщенных писем. Я обогатился новыми знаниями, а Макгонагалл нарадоваться не могла на нового ученика. Так что на мои вопросы она отвечала весьма обстоятельно и подробно... Но, правда, не на все, и только в том объеме, который сама считала нужным, и только со своей точки зрения... Но я все равно был ей благодарен, хотя кое-чему из сказанного и не доверял.

Вот, например, как серьезно верить тому, что беспалочковую магию может использовать только великий волшебник? А как же все эти детские выбросы и мои способности? Ну да ладно, профессор здесь решила несколько преувеличить для ребенка, но вот взять те же самые мои разработки. Если верить Макгонагалл, то я выходит архимаг, никак не меньше. Но в то же время точно я знаю, что до той же самой школьной учительнице, мне как пешком до звезд. Нет, что-то здесь все-таки не так. И что самое обидное, что именно, я разобраться ну никак не мог.

В общем, дни потихоньку летели, я переписывался с профессором, немного почитывал книги, гулял и отдыхал на всю катушку. В Косую аллею я Макгонагалл еще раз сводить меня не просил. От денег остались какие-то жалкие огрызки, а безнаказанно и благополучно их пополнить мне мешали, ни капли не утратившая бдительности, полиция и отсутствие запасов расчудесного препарата для снов. Даже раннее пропитанные хлороформом тряпочки, и те все вышли. И я решил не рисковать понапрасну.

* * *

Лондонский вокзал — 'Кингс Кросс', был просто переполнен разноголосым гомоном и суетой. Мимо меня то и дело сновали по своим делам потные, раздраженные, иногда замученные, чуть ли не до самой смерти, усталостью люди с самой разнообразной поклажей, всяческих форм и размеров. Вокзальный шум, то иногда стихающий, то вновь стремительно набиравший обороты с прибытием каждого нового поезда, меня немного раздражал, но только немного. Основной, и главной, причиной раздражения был тупой полицейский, успевший мне за это время уже дважды надоесть со своими тупыми вопросами и так и не запомнивший, все мои лживые ответы с первого раза. И где только таких набирают? Но я решил относиться к этому как к неизбежному злу нашего мира и изрядно подбадривал себя мыслью, что вскоре все это уже закончиться. Три черные стрелки вокзальных часов потихоньку и неуклонно сдвигались вперед.

В очередной раз обреченно вдохнув, я поерзал на лавочке, устраиваясь поудобнее, и в очередной, бессчетный раз оббежал устало-ленивым взглядом вокзал. Все как и всегда... за исключением разве что, внезапно и совершенно непонятно, откуда взявшейся семейки магов. Семейки при этом почему-то ни куда совсем не спешащей и занявшей очень удобную позицию возле волшебного прохода, на скрытую платформу девять и три четверти. Странная семейка. Никто на них внимание на них не обращает и, самое главное, они словно бы кое-кого здесь ждут. Я тоже здесь кое-кого жду, прямо с полдесятого, и за это время мимо меня, на секретную платформу, успело проскользнуть уже с десятков пять учеников. Не считая родителей, конечно. Правда, все они появились только за последние сорок минут, да и выглядели все как маглы... Странно. До отправления осталось всего двадцать восемь минут, а увидел я, дай бог, всего с полтинник студентов, причем не урожденных магов. Вопрос, где остальные?

Пока я раздумывал над странно низким количеством учеников и их взаимосвязью с другими вполне вероятными способами попасть на платформу, а так же целесообразностью моего ожидания здесь, через волшебный барьер прошла, слегка торопясь, еще парочка поприветствовавших друг друга студентов постарше и... Подозрительная семейка вдруг смазалась в зрении и, став плохо различимой, куда-то торопливо отступила. Клянусь, не знай я, что они находятся здесь, я бы их и не заметил. Да что там, что бы просто удержать на них внимание, приходилось постоянно сосредотачиваться. Это не с проста... Мои смутные подозрения окончательно сформировались и трансформировались с несокрушимую, железобетонную уверенность. И, если я до этого момента все больше и больше терзался сомнениями в правильности своих выводов и уже хотел переходить к запасному плану, то теперь... Но все же странно. Почему здесь, а не как другие маги? Да, я ошибся и не подумал о других путях ведущих на платформу девять и три четверти, но странные семейка появилась именно здесь. И я готов побриться на лысо, если избранный герой не появиться здесь же, словно он никакой не урождённый волшебник, а всего лишь самый обычный маглорожденный... Но ведь это же не так? В книге, про быт волшебников, которую мне однажды прислала вместе с совой, по моей просьбе, Макгонагалл, упоминалось и о Поттерах. Да, родители погибли, но что, никто так и не захотел стать опекуном отпрыска старинного магического рода и, что несравненно важнее, героя всей Британии? Бред! Абсолютный! Но с этими сумасшедшими магами я, вообще, попадаю пальцем в небо так же часто как и в туалет хожу. По нескольку раз в день и регулярно. Безумный волшебный мир, безумные чародеи!

Тем временем подозрительная семейка, с которой я все это время глаз не спускал, и от постоянного наблюдения за которой у меня стала немного кружиться голова, предприняла странное телодвижение, вдруг ни с того ни с сего ломанулась, в по прежнему скрытом состоянии, к проходу, но тут же мгновенно остановилась, даже назад отошла. Я напрягся и даже слегка подвинулся в бок так, что бы поставленная напротив меня тележка, со специально поставленными мной вещами и отлично служащими мне сейчас заслоном, более не загораживала мне часть вокзала. Избранного бы сейчас не пропустить!

Мой взгляд прошелся по вокзалу и, ничего не понимающе, вернулся к семейке. Мне потребовалось секунд пять что бы их вновь отыскать и недоумевающе смерить взглядом. Чего это они так резко всполошились? Не забитого же худого паренька, одетого в чье-то разношенное тряпье и задержанного сейчас бдительным, тупым полицейским, они ждут? Хотя я на месте стража порядка то же паренька заподозрил. Не опознай я в нем приютского обретенного, решил бы, что свои вещи он не купил на субсидию, а нагло у кого-то зеваки увел. Ну да и бог с ним.

Где-то еще минуты с две, семейка одетых во все поношенное магов скрывалась под заклятьем, а потом, пошушукавшись, сняла маскировку и начала свой спектакль. Я подобрался и... не поверил своим глазам, приютский мальчишка был со всех сторон окружен рыжими. Что за ересь?! Я быстро бросил взгляд по вокзалу и вновь вернулся к семейке нищевато выглядевших магов-актеров. Сомнений нет, зашуганный очкарик был на Кинг Кросс единственным, кроме меня, учеником из обретенных. Не понял ни чего в этой ситуации, но пора действовать, я и так уже дал огромную фору этим рыжим. Ситуация не стандартная, здесь мне придется не 'случайно' влиться в уже сформированный круг друзей, а сражаться за место под солнцем с семейкой-прилипалой. Как бы меня сейчас не оттерли.

Схватившись за тележку, я резко набрал старт и быстрым шагом, почти бегом, заспешил к волшебной преграде, изображая опаздывающего студента. Половину расстояния, от своего наблюдательного пункта, расположенного все же несколько далековато о скрытого прохода, я преодолел секунд за шесть, когда увидел, как два похожих на друг друга, словно две капли воды, рыжих близнеца подхватили свои тележки и набрав небольшой разбег скрылись в, мгновенно проглотившей их, магической преграде. Черт, опаздываю, нужно набрать скорость! Избранный зашевелился и я, сделав озабоченное лицо, шустро, даже не бросив ни малейшего взгляда на странное семейство, прошмыгнул, прямо перед носом героя всей Британии, и скрылся в проходе.

На миг меня со всех сторон окутала непроглядная тьма. Даже все звуки вокруг меня пропали. По телу прошла волна, по ощущениям, каким-то неясным мне способом сжатой магии. Или это я сквозь нее прошел? Одним словом, едва я вынырнул из тьмы, как на меня со всех сторон обрушился дикий гомон. Я считал Кинг Кросс до этого шумным? Я просто до этого ни разу не был на платформе девять и три четверти. Такое ощущение, что здесь не маги вовсе собрались, а дикая стая обезьян из джунглей. Но к черту все! Сперва дело. Развернув слегка вбок тележку, я, словно бы случайно, свободной рукой задел чемодан и скинул его на землю. По моему правдоподобно, осталось только покопаться некоторое время и дождаться Гарри. Кстати, дуратское, на мой взгляд, имя, если, конечно, это и в самом деле Потер. Червячок сомнения, словно оголодавший пес, грыз меня со страшной силой. Слишком уж не вязался вид чересчур забитого, хлипкого, приютского паренька в разношенной одежде с всенародным героем-любимцем.

Страшный удар сотряс оставленную мной на проходе тележку и, толкающий свое барахло, очкастый придурок громко охнул, врезавшись грудью в ручку толкаемой перед собою тележки. Сова в клетке, от этого удара, проснулась и громко заухала, раскрыв во всю ширь свои громадные желтые глазищи. Даже меня задело, даром, что предвидя эту ситуации, свою поклажу преградой поставил. Вот же дебил. Хорошо, что я хоть свои вещи рукой придержал, а не то бы все мое добро уже давно по платформе разлетелось. Ну, и за каким чертом так нестись, а вдруг в людей врежешься? Вот я, например, свою скорость сразу сбросил. Дебил. С этим горе-героем я еще даже не знаком, а он уже успел меня достать. Но дружить все же надо. Когда очкарик налетел на ручку собственной тележки, волосы его на миг всколыхнулись и я на мгновение увидел шрам. Немного, чуть меньше половины, но ведь и этого было для меня отнюдь не мало.

— Прости. — я подпустил в голос раскаянья и, широко улыбнувшись, протянул руку и подошел к этому очкарику. То есть к Гарри, нужно привыкать звать его так даже в мыслях, а то вдруг случайно оговорюсь, совсем худо будет.

— Ты не ушибся?

— Н-нет. — слегка заикнувшись, пробормотал Поттер и, с испугом сжавшись, опасливо посмотрел на меня.

Чего это он такой зашуганный? У меня уже складывается такое впечатление, что его шпыняли все кому не лень. Вот и вышел такой... герой.

— Ты уж прости меня, чемодан уронил, вот и застрял на проходе. — еще шире улыбнувшись, мягко проговорил я, опустив протянутую все это время руку, которую Гарри так и оставил без внимания. Ни чего страшного, попытку я еще повторю.

— Кстати, давай-ка мы сейчас отойдем, а то в нас сейчас еще кто-нибудь врежется. — В глазах Поттера мгновенно блеснуло понимание и он сразу же поспешно засуетился. Видимо, вспомнил, что по ту сторону на очереди еще один рыживатик. Которых, на мой взгляд, и так что-то чересчур много. Это даже как-то неприлично.

Подхватив упавший чемодан, я кинул его на тележку с вещами и сразу же освободил путь. Поттер подналег своим тщедушным тельцем на ручку и, чуть слышно запыхтев, стал стремительно двигаться вперед. А на меня, подлец, только косой взгляд бросил и кивнул благодарно. Э, нет, так просто я тебя не отпущу. Кстати, я бросил взгляд на проход, оставшийся рыжий так и не появился, хотя времени прошло уже вполне достаточно. Чем это он так там занят, что так легко отдает эту карту мне? Что ж, спасибо за предоставленный шанс.

Нагнав, пока еще успевшего не далеко убежать, Поттера, я поравнялся ним и, растянув губы в улыбке, окликнул.

— Слушай, — обратился я, к повернувшему ко мне свое лицо, Гарри. — я тут совсем никого не знаю, можно я буду с тобой дружить?

— Дружить?! — парень от шока даже с шага сбился, а на лице проступила такая смесь удивления и неверия, что я даже слегка засомневался, правильно ли он меня понял. Вдруг у волшебников дружбу как-то по другому предлагают?

— Ну да, — я с уверенностью кивнул, — дружить. Я тут совсем никого не знаю, поможешь мне? — в его широко распахнутых и удивленных глазах заплескалось сомнение и я тут же решил укрепить позиции.

— Ты не думай, — поспешно добавил я — я очень полезный, мне можно самые разные дела поручать.

— Дела поручать? — остановившись, непонимающе переспросил Поттер, и я тут же прикусил собственный язык. Черт! Проклятье! Я рассчитывал на сильного и уверенного избранного, а тут такая бесхребетная рохля. Вот и сорвалась с языка заранее продуманная и отрепетированная фраза. Срочно требовалось спасать положение.

— О, мы опаздываем, — бросив взгляд на циферблат находящихся на платформе часов, я удачно съехал с темы и с удовлетворением заметил, как исказилось в приступе ужаса лицо Гарри. Про наш, ставший чрезвычайно скользким разговор, он сражу же и думать забыл.

— Давай найдем свободное купе, а потом уже и наш разговор продолжим, согласен? — я с ожиданием уставился на паренька.

— Э-э-э-э, ладно. — облизнув пересохшие губы неуверенно пробормотал тот и сразу же панически заозирался. Вот же лопух.

— Пойдем. — ухватив его за рукав, я потянул его вслед за мной в самый конец состава, там обычно не любят места занимать, думаю что-нибудь мы подыщем.

Нам повезло, почти в самом конце поезда нашлось незанятое, абсолютно пустое купе. Луче и не придумаешь. У казав на него Гарри, и пока он возился с одной свое клеткой с птицей, я шустро перетаскал туда все свои вещи и уже собирался предложить свою помощь в переноске слишком уж тяжелого для задохлика чемодана, как меня на долю секунды опередили.

— Помощь нужна?

— Давай помогу!

Черт. Первым предложившим свою помощь был один из тех самых рыжих близнецов. Странные они, сперва исчезли непонятно куда, а теперь вот появились в самый неподходящий момент. Весьма необычная у них тактика по завоеванию дружбы Поттера. Но я и так уже понял, что все волшебники слегка на голову шизанутые. Не дай бог, и я таким стану.

— О, спасибо. — очкарик с облегчением вздохнул.

— Эй, Фред! Иди сюда и помоги мне!

Второй близнец, словно бы ждал этого, вынырнул из бурлящей вокруг толпы, и ухватившись вместе с братом за чемодан быстро занесли его и поставили в угол.

— Спасибо — благодарно улыбнувшись, еще раз поблагодарил паренек и, проведя рукой, отбросил назад слипнувшиеся от пота волосы. На мой взгляд, зря.

— Что это у тебя? — внезапно кивнул на лоб Гарри один из близнецов. Второй разумеется поддакнул, и оба они с вполне естественным любопытством уставились на шрам Поттера. Шрам как шрам, на мой взгляд. Только форма необычная, но я и более причудливые формы видел. И даже делал. В общем, ни чего сверх не обычного, вполне нормальный шрам, ничуть даже не уродливый.

А вот братьев он впечатлил, они просветили очкарика на счет его уникальности и, судя по недовольно скривившемуся лицу паренька, окружающие восхваляли его уже не в первый раз. Ну, мне бы то же не понравилось такое излишнее внимание. К счастью, рыжий дуэт отвлек позвавший их громкий, слегка визгливый, женский голос, и близнецы моментом исчезли. Мгновенно и без задержек. Хм.

— Прости. — я повернулся к Гарри и виновато улыбнулся, ну, как мне казалось. — Я обретенный и мало что о тебе знаю, так что извини если что...

— Да, ничего. — Поттер даже обрадовался моему заявлению. — Я вот тоже к такому обращению не привык. Так что, — он на мгновение замялся, — обращайся ко мне по простому.

— Заметано! — бодро кивнув, я протянул ему руку, — А я в вот Закхар Хит, но можешь меня звать просто Зак. И я тоже не люблю всякую официальщину.

Гарри с облегчением выдохнул и пожал мне руку. Отлично, первый шаг уже сделан. Нужно только закрепить отношения. И во всем разобраться. Вся эта ситуация, весьма и весьма странная. Кивнув Поттеру на сиденье, я предложил присесть, а заодно и присоветовал прикрыть волосами шрам и никому не показывать. Если он не хочет, конечно, что бы в наше купе понабился весь поезд. Хотя... к нам скорее всего и так понабьются. Рыжее семейство самым чудесным образом оказалось у нас под окном и затеяло весьма интересный разговор. Очкарик с интересом вслушивался, я тоже по сторонам не глазел и собирал из подслушанного разговора ценную информацию. Вот, например, один из рыжих, по имени Перси, оказывается староста, а такие связи весьма и весьма полезны. Думаю, другу знаменитого Поттера один из семьи-прилипалы совсем не откажет в маленькой просьбе... Например... например... познакомить и представить меня другим старостам и прочим полезным людям. А то я здесь совсем один-одинешенек, бедняга... Я представил себе будущие возможности и расплылся в счастливой улыбке. Настроение у меня не просто поднялось, оно рвануло космической ракетой вверх. Теперь, самое главное, что бы меня в сторону не оттерли.

Рыжие закончили разговор, паровозный свисток громко свистнул и, секунд через пятнадцать, я почувствовал, как железная громадина школьного экспресса медленно, постепенно все ускоряясь и ускоряясь, тронулась с места. Ну что ж, теперь пожалуй, стоит ждать гостей. Хотя рыжеватое семейство и говорило громко под нашими окнами, сдается мне, никто, кроме нас с Гарри, этого разговора не услышал. Иначе бы реакция последовала незамедлительно. Но вот сами они такой шанс не упустит.

Ну вот, что я и говорил. Дверь купе приоткрылась, и к нам быстро присоседился Рон. Поттер отказать не смог. Я то же не протестовал, связи Перси уж точно лишними не будут. А вот, чуть погодя после Рона, заглянувшие близнецы в купе не остались. Отговорились и ушли. Я удивился, но промолчал. Уйдут — мне же и легче. Близнецы, парни весьма неглупые, а вот этот Рон, мне показался несколько туповатым. Пожалуй, оставлю первый ход за ним. Хочу отследить его реакцию и круг интересов. Думаю, он начнет с общих тем.

— Ты действительно Гарри Поттер? — внезапно выпалил рыжий, и едва не поперхнулся о такой наглости. Даже ведущие себя как раздалбаи, балагурные близнецы и то вели себя поскромнее. И дело тут даже не в прямоте вопроса, а в тоне, которым он был задан. Я в очередной раз жестоко ошибся. Рыжий отнюдь не туповат, он — законченный кретин.

Глава 9. 'И вот приобрел я себе, совсем не лучших друзей.'

— Ты действительно Гарри Поттер?

Вопрос несколько подзавис в воздухе, Гарри, похоже, то же не ожидал вот такого вопроса прямо в лоб. Очкарик слегка помедлил над вопросом и, только затем, обреченно кивнул. Причем кивнул так, на мой взгляд, словно признавался, из под палки, в чем-то совершенно постыдном. Хм. Забавно...

А рыжий все никак не унимался. Я, сперва, хотел его прервать, но... пускай для начала достанет очкарика, ему полезно для здоровья.

— Слушай, Рон. — отвлек я наконец от любимого занятия этого надоеду. Умоляющи смотревший на меня Поттер облегченно вздохнул и расслабился. — Без обид, но Гарри в тот день потерял своих родителей, а ты ему только что об этом напомнил, может сменим тему?

— А... извини... — покраснев, Рон уткнулся в стол и пробурчал извинения. — я не подумал.

— Да, ничего, — почти счастливо выдохнул Гарри и тут же насел на рыжего сам с вопросами. — А у тебя в семье все волшебники?

— Э-э-э... да. Думаю, да. — после некоторого раздумья выдал рыжий. — Кажется у мамы есть двоюродный брат, он из маглов, бухгалтер, но мы о нем никогда не говорим.

Я внутренне скривился. Вот они, хваленые семейные узы. Что маглы ненавидят волшебников, что волшебники презирают маглов. И в мусорку отношения и родство. На мой взгляд, такие люди не заслуживают ни чего, кроме смерти. Но и она для них — подарок.

— Я слышал, что ты жил у маглов. Какие они? — Рон, на его взгляд, удачно съехал с темы убийства родителей, а я озаботился услышанным.

Жил у маглов? Мне вот интересно, откуда он это слышал? Хотя вернее будет задать вопрос, от кого это услышала мать рыжего семейства? Или, с какой целью ей это сказал... некто? Дружба, это ведь только первый шаг. А тут я... Главное здесь не наглеть, в школе у очкарика друзей будет еще куча и даже целый самосвал. Я в их толпе внимания не привлеку. Кстати, семейка у очкарика похоже совсем не мармелад. Поттер, о них только мельком упомянул, но и этого мне вполне хватило за глаза. Интересно, как так получилось, что народного героя вот так просто отдали маглам? Ересь в квадрате, если подумать, выходит. Тут одно из двух, либо паренек беззастенчиво врет, либо же здесь все далеко не так просто.

Рассказ Рона о своей семье, дослушать до конца не смог, банально захотелось в туалет. Уборную я нашел почти сразу, а вот что бы разобраться, как все здесь работает и случайно не напортачить, пришлось потратить некоторое время, отличия от обычных туалетов все же были. В итоге, когда я вернулся в свое купе, ребята уже молчали и, судя по их слегка подуставшему виду, разговоров им уже хватило через край. Обидно, но если все это время рыжий продолжал ныть о собственной зависти и нищебродстве, то многого я не потерял. Я вот тоже, например, хватил горя через край, но не опустил же руки? Ну да ладно, его проблемы. Тихо пристроившись на сиденье рядом с Гарри, я уставился вместе с ребятами в окно и сделал вид, что любуюсь пейзажами, а сам заново попробовал просчитать ситуацию.

Герой, при встрече, оказался совсем не героем, а чем-то даже весьма непонятным. А его лучшим другом должен был оказаться подсадной дурачок. Ситуация, в принципе, вполне понятная, таким способом обычно долгие аферы проворачивают, да игроков в карты на деньги разводят. Здесь, похоже такой же случай, — я покосился глазом на одетого во все старенькое и изрядно поношенное Рона. — нашли нищую семью из волшебников и банально подкупили деньгами. Вот так, активно, и плодятся предатели народных героев. Но мне-то, в принципе, все равно, я и сам ничуть не лучше их. Учителей из Хогвартса, наверняка, то же подкупили. Не думаю, что это была Макгонгалл, слишком уж честная она, а вот остальные вполне могли за звонкую монету, из желтого металла, кое-кому продать интересные сведенья. Вот с семейкой кое-кто и решил подсуетился. Ну, планов пока вмешиваться у меня в чужую аферу нет, значит и ничего пока предпринимать не буду.

Зевнув, я вновь перевел взгляд за окно и уже бездумно, и даже слегка сонно, просто смотрел на мелькающие за окном зеленые пейзажи.

Где-то примерно в половине первого, из тамбура раздался негромкий стук, а затем в купе заглянула улыбающаяся женщина с ямочкой на подбородке.

— Хотите чем-нибудь перекусить, ребята?

Кстати, да, я удивленно моргнул. Как только упомянули о еде, так сразу же внезапно захотелось есть. Хорошо, что профессор меня об этом заранее в письме предупредила, а так бы во всю голодать пришлось, денег-то волшебников у меня нет.

Отрицательно мотнув продавщице головой, я полез в свою сумку за понаделанными ранее бутербродами и соком. Обожаю сок!

Рон, мою позицию разделял, а вот Поттер, похоже, до денег дорвался, сразу же достал из кармана штанов пригоршню, вперемешку, золотых и серебряных монет. Немалое богатство. Нищеброд, похоже, так же думал, потому, что когда я бросил в этот момент на него быстрый взгляд, то рыжик откровенно пялился, на эту кучу денег, завидно и жадно. Надо будет держать с ним ухо востро. А вот очкастому лучше об этом не говорить — не поверит и, что хуже, обидится. Зачем мне лишний геморрой?

Гарри, как я и думал, купил сразу все. Ну, или почти все. По крайней мере, он всю эту кучу сладостей, на свободное место рядом со мной, свалил. Пришлось передвинуться к окну, а Поттер уже уселся на мое место. И зачем он так много купил? Да еще только сладостей. Это ведь не еда. Или он в расчёте и на нас взял? Плохо тогда, я ими как-то с голодухи обожрался, то тошноты, есть очень сильно хотел. С тех пор отношение у меня к ним ровное, погрызть что-нибудь вкусненькое иногда люблю, но и того дикого детского восторга уже нет. В общем, придется тогда делиться бутербродами и соком, не равноценный, на мой взгляд, обмен. Но чего только ради дружбы не сделаешь.

Рыжий! Этот гад! Взятые с собой сэндвичи просто зажал! Сперва нажаловался на них, а когда очкарик обменяться предложил, сказал, что они ему, видите ли, не понравятся! Тупее отговорки я в жизни не слышал! Но Гарри проглотил. Но зато, этот нищеброд не забыл подналечь на лакомства очкарика и мой сок. Сок, кстати всем по вкусу пришелся, после сладкого как раз пить захотелось, а никто о питье, кроме меня, разумеется, и не подумал. Пришлось делиться. Но рыжего я с этого момента запрезирал. Ладно то, что мы оба хотим этого Поттера использовать, но крохоборничать-то зачем?! Неужели ни капли гордости у него совсем уже не осталось?! Бесполезный мусорный мешок!

Вовремя всего перекусочного разговора, я отмалчивался. И прятал взгляд. Пустое дело сейчас конфликт начинать, рыжий того не стоит. Теперь понятно, почему его братья так дразнили, гнилой человечек. Но, сладостями я тоже угостился и одобрительно покивал, не дело сейчас в такой ситуации от коллектива отрываться. Потом чуть отошел от гнева и включился в разговор к ребятам. Посмеялся вместе с ними, рассказал пару простых шуток, поудивлялся чудесам кулинарной магии и тоже перепробовал конфеты. А потом полез в лежащую под столом, у ног, сумку за очередной, последней бутылкой сока и, в этот момент, кто-то аккуратно постучался в дверь и почти сражу же ее распахнул.

— Извините, а вы тут не видели жабу?

Жабу? Что за дурацкий вопрос? Я мгновенно пожалел, что сразу же не смог поднять голову и посмотреть на выражение лица говорившего. Потому, что когда я на него все-таки глянул, оно было взволнованным и слегка испуганным. Черт, не понятно, то ли и вправду пред нами какой-то недотепа, то ли очень искусный актер с приличной отговоркой. Но, думаю, сбрасывать со счетов, что это еще один новый 'друг', не стоит. Кто сказал, что Уизли должны быть единственными?

— Я потерял ее! Она вечно от меня убегает!

Паренек на входе взволнованно запричитал, а я все никак не мог сообразить подоплеку парня. Черт, совершенно не понятно!

— Она найдется. — поспешил его ободрить наш наивный герой, а Рон согласно закивал.

— Да, наверное, — грустно заметил толстячек. — Что ж, если вы ее увидите...

И с этими словами он ушел.

И если мы ее увидим, то что? Будем носиться с ней по всему, отнюдь не маленькому, поезду в поисках этого, так и не назвавшегося, раздалбая? Отличный чей-то агент, невероятно достоверно изобразил уныние и растерянность. Я бы так не смог. Черт, я даже сейчас очень сильно сомневаюсь, действительно ли это и вправду был агент. Вот же...

— Не пойму, чего он так волнуется. — рыжий пожал плечами. — Если бы я вез с собой жабу, я бы ее потерял еще на платформе. Хотя моя крыса не многим лучше жабы, так что не мне об этом говорить.

Ну, на мой взгляд, особой разницы, между всеми представителями зверинца студентов, нет. Разве, что совы чуть-чуть полезнее — письма носят, но и от них проблем не мало. Хорошо, что хоть сова Поттера быстро уснула и больше нас не беспокоила. А то бы мы проблем полным ртом хапнули.

— ...Я вот сейчас вам покажу, смотрите...

Тем временем, закончил свой монолог рыжий про свой неудавшийся эксперимент и полез в видавший-виды потрепанный чемодан за волшебной палочкой. Ну ка, ну ка, посмотрим, я с искреннем любопытством, сосредотачиваясь, устроился на сидении поудобнее. Будет весьма любопытно взглянуть за медленным, так сказать 'не профессиональным', творением волшбы со стороны. А то Макгонагалл все делала слишком быстро, а сам я ни чего такого, помня о строжайшем запрете, не пробовал. Не считать же мимолетный случай у Олливандера?

Рон, покопавшись в своих вещях, наконец-то извлек, на свет божий, свою волшебную палочку. Невероятно заношенную, выщербленную в некоторых местах, с облупленным концом, из которого торчало что-то белое.

И это он этим колдовать вздумал? Моему удивлению не было предела. А, вообще, выйдет? Прикрыв глаза, я быстро пробежался по палочке чутьем.

Ну, что сказать... Инструмент вполне рабочий, только в отличии от моего как-то странно пульсирующий силой. Думаю, эта пульсация будет затруднять колдовство, создавать помехи.

— Шерсть единорога почти вылезла наружу, — смущенно заметил рыжик, в ответ на наши пораженные взгляды. — Итак...

Но что-нибудь сделать он попросту не успел, дверь нашего купе распахнулась в очередной, за сегодняшний день, раз. Я не зевал и сразу же мазнул взглядом по вошедшим: прежний, круглолицый, пухлый паренек с растерянным взглядом и с ним, сразу же мне не понравившаяся, самоуверенная, наглая девчонка, с выражением абсолютной правоты на своем лице. Так-так, похоже 'агент' привел подмогу. Правда, я уже сомневаюсь, что это действительно агент, уж в самом деле у него лицо растерянное. Может его использовали в темную?

— Никто не видел жабу? Невил ее потерял, а я помогаю ему ее отыскать. Так вы ее видели или нет?

Чертова девка меня прямо взбесила, этим свои начальственным тоном! Вломилась в чужое купе, в котором, кстати, это недотепа уже был, и мгновенно раскомандовалась!

— Он здесь уже был, и мы ему сказали, что не видели. — ответил рыжий, пока я душил ростки раздражения и подыскивал подходящий, не шокирующий моих попутчиков, мягкий ответ. Но наглая девчонка Рона уже не слушала, ее взгляд мгновенно прикипел к палочке Уизли и она плюхнулась рядом с ним на сидение. Бесит!

— О, ты показываешь чудеса? Давай, мы тоже посмотрим.

Я бросил короткий, быстрый взгляд на дверь, но этот Невил, с еще более растерянным и грустным лицом, уже уходил. Ни каких скрытых улыбок, или иных знаков довольства от сделанной работы, на нем заметно не было. Похоже, он и в самом деле рохля. А вот девчонка может быть совсем не простой, я перевел на нее взгляд, уж больно нагло и уверенно выглядит. К тому же командный тон, привычка повелевать... Надо бы от нее избавиться.

— Слушай, а разве ты должна сейчас помогать Невилу? — как можно равнодушнее, и как бы невзначай, спросил я. — А то он уже уходить собрался.

Моя фраза на всех как-то странно подействовала. Рон с Гарри как-то непонятно на меня, после этих слов, глянули, а девчонка, с выступающими слегка зубами, с блеснувшими в глазах досадой и раздражением оглянулась на толстяка. Похоже моя теория, по подозрению девчонки, только что косвенно подтвердилась. Замерший в дверях рохля, под нашими взглядами, что невнятно промямлил и, покраснев, скрылся в тамбуре. Ну что за неудачник. Мало того, что привел подозрительную девчонку, так еще и слинял, как только потребовалась его помощь. Черт, все самому приходится делать.

— Да ладно, пускай посмотрит. — немного неуверенно, словно бы сомневаясь в собственных словах, в это момент пробормотал Поттер, и я, так и не произнеся что хотел, молчаливо закрыл рот. Вот же дурак этот Гарри! И ведь не поспоришь сейчас с ним, он попросту не поймет.

— Э-э-э, ну ладно, продолжим. — нерешительно протянул рыжий и, откашлявшись, вновь поднял палочку и произнес:

— Жирная глупая крыса, перекрасься ты в желтый цвет и стань такой же как масло, как яркий солнечный свет.

И Рон, в конце, взмахнул палочкой.

Рыжий — законченный кретин. Но я, по моему, это уже говорил. Он сперва выдал какой-то лишенный всякого смысла бредовый стишок и просто взмахнул палочкой. Просто взмахнул. Без всякой подачи силы, без даже малейшей попытки концентрации, я, отслеживая его палочку, это очень хорошо и четко почувствовал. Интересно, а он и в самом деле родился в семье волшебников, или же он просто магловских сказок на ночь перечитал? Ему что, вообще ничего не объясняли и не показывали? Абсолютный, на мой взгляд, бездарь и идиот.

— Ты уверен, что это правильное заклинание? — наглая девчонка была полностью со мной солидарна, только выразилась помягче. — Что-то оно не действует, ты не заметил? А я тут взяла из книг несколько простых заклинаний, чтобы немного попрактиковаться, — и все получилось. В моей семье нет волшебников, я была так ужасно удивлена, когда получила письмо из Хогвартса, — я имею в виду, приятно удивлена, ведь это лучшая школа волшебства в мире. И конечно, я уже выучила наизусть все наши учебники — надеюсь, что этого будет достаточно для того, чтобы учиться лучше всех. Да, кстати, меня зовут Гермиона Грэйнджер, а вас?

Чистый поток сознания и, судя по немного пришибленным лицам моих соседей, они тоже от этой быстрой речи-скороговорки слегка припухли. А я, похоже, в очередной раз немного ошибся. Никакой она не агент, а на самом деле всего лишь обыкновенная домашняя девочка. Родители ее излишне окружили заботой и избаловали. Встречал я подобных, абсолютно к жизни не приспособлены, все видят только через призму собственных представлений и иллюзий. Да и когда она упомянула, что обретенная, я, и в самом деле, вспомнил, что видел, как она действительно, вместе со своими родителями, на платформу через завесу проходила. Просто тогда она была в обычной одежде, а сейчас в форму переоделась, вот я ее сразу и не признал. Так что я расслабился, не думаю, что кукловоды-волшебники, с их презрительным отношением к маглам, стали бы к услугам обретенных прибегать. Они бы скорее использовали кого-нибудь на подобие тех же Уизли. Просто это я, после эпичного зрелища с маневрами и ухищрениями рыжей семейки, стал излишне подозрителен.

Мы представились, и, дальнейший поток событий мою теорию только подтвердил. Разговор, вернее почти монолог одной только Гермионы, — сплошная речь заучки. Я про себя только головой покачал, ну и нелегко же ей в школе придется, не дай бог, Гарри вдруг решит с ней подружиться.

Наконец, Грэйнджер закончила нас поучать и мешать с грязью нашим незнанием и, посоветовав приказным тоном переодеться, ушла.

— Не знаю, на каком я буду факультете, но надеюсь, мы с ней окажемся на разных, — прошептал Рон и засунул волшебную палочку обратно в чемодан.

— Аналогично друг. Аналогично. — решительно прервал я, начавшийся было словесный понос рыжего, поднимаясь из-за стола.

— Ладно, я в туалет, а вы пока лучше приберитесь здесь. Мы, похоже и в самом деле подъезжаем. — и, произнеся это, я выбрался из купе и аккуратно закрыл за собою дверь. Не то что бы я и вправду хотел в туалет, просто мне одной Гермионы вполне за глаза хватило. Не хватало еще и нытье рыжего вдобавок слушать, надоел он мне уже невыносимо.

Глава 10. 'И у друга моего, объявилось уж слишком много странных знакомых и явлений.'

Уизли нудел не переставая. Квиддич. Я всей душой успел возненавидеть это слово. Команды, матчи, правила, тонкости игры, метлы... Я проклял то мгновение, когда, после короткого отдыха в тамбуре и посещения туалета, я решил вернуться в купе... Рон, в этот момент, решил поведать Гарри о квиддиче...

Рыжий рассказывал жарко, страстно; до потери пульса, самозабвенно; размахивая во все стороны, во время своего монолога, руками; с глазами, сияющими от восторга, словно две зажжённые лучины...

Скрипнув, от бессильной ярости, зубами, я оторвал взгляд от, надоевших мне хуже самой горькой редьки, однообразных зеленых пейзажей за окном и мрачно уставился на свои, лежавшие на столе и сомкнутые в замок, руки.

Рон бесил. Жутко. Когда я попытался мягко сменить тему, рыжий меня не понял. По моему, он вообще не услышал, что я ему сказал. А когда я перешел к более прямым и напористым фразам, меня заткнул уже Гарри... Долбанный очкарик! Ему, похоже и впрямь понравилась эта кретинская игра, во всяком случае, слушал он рыжего с удовольствием. Вот два дебила! И чего я только не делал, что бы себя занять, в надежде на то, что этот Уизли наконец-то заткнется: прибрал мусор, который эти раздалбаи так и не собрали, пока я отсутствовал; переоделся в школьную мантию; даже попытался полистать учебник, но противный голос проклятого рыжего сверлом ввинчивался мне в уши, вызывая у меня просто дикое желание убить Рона... Но я терпел. И что самое обидное, я даже в тамбур выйти не мог, не дай бог студенты увидят и решат, что меня из купе выперли. Поэтому я последние пять минут развлекал себя тем, что просто смотрел в окно. Но и эта тема, только что, успела себя уже полностью исчерпать... И вот, разглядывая собственные руки, я раздумывал, чем же мне сейчас себя этаким интересным занять?

Спас меня от скуки и, что куда несравненно лучше, разглагольствования Рона, шум открывшейся двери.

Наконец-то! Хоть какое-то развлечение. Я с превеликим облегчением повернулся ко входу. Честное слово, сейчас я был бы рад даже появлению этой наглой заучки Грэйнджер, лучше уж пускай она, чем этот бесконечный квиддич. Но в дверном проеме, к моему удивлению, стояла вовсе не она.

Чуть помедлив, в наше купе зашли трое парнишек. По виду наши одногодки. Бледнолицый хмырь с зализанными светлыми волосами и двое крепких ребят по бокам.

Я про себя хмыкнул, внешний вид и первое впечатление, ну прямо таки один в один подростковая банда из трущоб. Только во отличии от них, пришедшие были одеты неплохо, да и опасного впечатления не производили... так, что-то лишь невнятно похожее.

— Это правда? — даже не поздоровавшись, с порога произнес блондин. — По всему поезду говорят, что в этом купе едет Гарри Потер. Значит, это ты, верно?

— Верно, — как-то недовольно и обречено кивнул Гарри. А задался вопросом, кто это так здорово по всему поезду информацию раззвонил? Не думаю, что это были близнецы, в этом бы случае хамоватое трио заявилось бы куда пораньше, а не в самом конце поездки. Выходит, что этой щедрой и бескорыстной душой оказалась придурковатая Гермиона, больше некому.

— Это Крэбб, а это Гойл, — небрежно представил своих спутников хмырь, — А я Малфой, Драко Малфой.

Рон, с трудом сдерживая смех, закашлялся. Малфоя от этого слегка покоробило и он неодобрительно покосился на рыжего. Я тоже в уме, в уже бесчисленный по счету раз, назвал его идиотом. Чего здесь веселого?

— Мое имя тебе кажется смешным, не так ли? Даже не буду спрашивать, как тебя зовут. Мой отец рассказал мне, что если видишь рыжего и веснушчатого мальчишку, значит, он из семьи Уизли. Семьи, в которой больше детей, чем могут себе позволить их родители.

Полностью согласен. Шумное поголовье рыжих прямо-таки неприлично зашкаливает. И, судя по их количеству, их родители о такой полезной вещи как презерватив, в жизни своей не слышали.

Выдав свою убийственную тираду, Малфой вновь повернулся к Гарри:

— Ты скоро узнаешь, Поттер, что в нашем мире есть несколько династий волшебников, которые куда круче всех остальных. Тебе ни к чему дружить с теми, кто этого не достоин. Я помогу тебе во всем разобраться.

И закончив свою речь, блондин протянул для рукопожатия руку, совсем как я некогда. Но в отличии от меня, зализанный хмырь сразу же пошел неправильной дорогой. За чем он сюда пришел? Наладить, если уж не дружбу, то хотя бы нормальные отношения, или же долг из должника выбивать? Еще один дурак на мою голову.

— Спасибо, но я думаю, что сам могу понять, кто чего достоин, — холодно заметил очкарик.

Драко не покраснел, но на его бледных щеках появились розовые пятна.

— На твоем месте я был бы поосторожнее, Поттер, — медленно произнес он. — Если ты не будешь повежливее, то закончишь, как твои родители. Они, как и ты, не знали, что для них хорошо, а что плохо. Если ты будешь общаться с отребьем вроде Уизли, грязнокровки и этого Хагрида, тебе же будет хуже.

Гарри и Рон одновременно поднялись со своих мест, а я же, в отличии от них, наоборот, устроился поудобней, для меня поудобней, и, опустив под стол руки, вытащил скрытую в рукаве и прикреплённую к запястью спортивным напульсником палочку. Драться можно и не руками, силовые толчки подойдут куда лучше, да и выполнить их куда проще, даже первокурсник справиться.

— Повтори, что ты сказал, — сразу же набычился Рон.

— О, вы собираетесь с нами драться, не так ли? — презрительно выдавил из себя Малфой.

— Да, если ты немедленно отсюда не уберешься, — храбро прорезался голосок Гарри, хотя, тело очкарика, напротив, сжалось. Похоже паренек в драках больше в роли груши для бытья выступал. А вот Рыжий напротив, дрался часто и дело это, похоже, любил.

— О, мы вовсе не собираемся уходить, правда, ребята? — усмехнулся прилизанный идиот, не только не сумевший добиться своей цели, но и получив совершенно противоположный результат. — А к тому же мы проголодались, а у вас тут целая куча еды.

Один из крепышей, по имени Гойл, потянулся к лежавшим на краю стола 'шоколадным лягушкам'. Рон, сжав кулаки, тут же прыгнул на него, но, прежде чем ему удалось коснуться нахала, тот издал ужасающий крик.

На руке Гойла повисла Короста, впившаяся ему в палец маленькими, острыми зубами. Крэбб и Драко попятились назад, а Гойл размахивал рукой, пытаясь стряхнуть крысу и завывал от боли. И как только Короста наконец разжала зубы и отлетела в сторону, ударившись о закрытое окно, все трое молниеносно скрылись.

Неудачники, я проводил сбежавших с позором парней презрительным взглядом, малейшее сопротивление и они уже бегут. Чувствую проблем в школе от них не оберемся... Нужно будет как-нибудь о них позаботиться. Например, подставить. Крупно. Знать бы еще только как... И тут в наше купе заглянула Грэйнджер. К моему неудовольствию, у нас прям проходной двор получается какой-то.

— Что тут у вас происходит? — спросила она, глядя на разбросанные по полу сладости и Рона, державшего за хвост свою, болезненного вида, крысу.

— Думаю, что она потеряла сознание, — произнес Рон, обернувшись к Поттеру и напрочь игнорируя вопрос Гермионы. А потом повнимательнее присмотрелся к Коросте. — Нет... не могу поверить! Представляете, она снова уснула.

Потасканная крыса рыжего и впрямь спала, если, конечно, она прямо здесь не отдала богу душу. И чего спрашивается, волшебники вцепились в этих своих домашних животных? Тольку с них совсем чуть, а проблем выше даже лондонского Биг-Бена. Хорошо, что я своей животинкой так и не обзавелся, мучился бы сейчас только с ней.

Ты раньше встречался с Малфоем? — неожиданно сменил тему Рон, по прежнему в наглую игнорируя Гермиону. А та в ответ на это, даже слова не сказала! Только молча и ничего не понимающе взгляд с нас, друг на друга, переводила. Мямля она, бесит!

Поттер, слегка понизив голос, рассказал о своей встрече с бледнолицым хамом в Косой аллее. Кстати, кое-что в его рассказе меня все-таки смутило, я не совсем понял, почему народного героя сопровождал некий Хагрид? Если верить словам Макгоногалл, а причин ей врать я нисколько не вижу, то этот тип занимает в Хогвартсе что-то вроде совмещенной должности лесника-хозяйственника. Он даже не учитель. Так же почему за великим Поттером отправился именно Хагрид? Я задумчиво смерил, нисколько невпечатляющую и даже несколько наивную, рожицу Гарри. Частички невольно увиденной мною картины интриг, стали складываться в серьезные подозрения и одолевающие меня сомнения. Может быть, я немного заколебался, может быть мне... отделиться? Или же все же рискнуть? Я тихонько вздохнул. Извечный вопрос...

— Прости, ты что-то сказал? — я, сморгнув, сконцентрировал внимание на, обратившегося ко мне с каким-то вопросом, очкарике.

— Да, я спросил, что-то не то? Просто ты так на меня смотришь. — осторожно и слегка обеспокоенно, повторил свой, ранее заданный, вопрос Гарри.

— А... Нет, ничего. — я спешно отвернулся от обратившего на меня свое внимание очкарика. — Просто призадумался, не видел ли я тебя случайно на улицах Лондона. А то ты мне немного знакомым показался. — наспех я придумал, как-то совсем неубедительно прозвучащую, отговорку и, сразу уже поспешил сменить скользкую тему. — Кстати, вижу Грэйнджер уже ушла. Она что-то сказала на прощание?

Кстати, нужно и вправду узнать, что сказала наглая девчонка, а то я слышал начавшуюся было перепалку заучки с рыжим, но в чем суть претензий так и не понял, слишком уж задумался.

— Да ни чего такого. — быстро произнес Поттер, опередив открывшего было рот Рона, и смотря на меня честными-пречестными глазами. — Сказала, что поговорила с машинистом и он ответил, что мы уже подъезжаем, почти уже на месте.

Понятно, я согласно кивнул очкарику, сделав вид что ему поверил и сразу же отвернулся к окну, народный герой решил погасить словестный понос и хай рыжего. Очкарик совсем врать не умеет. Секреты ему доверять явно не стоит, да впрочем я совсем и не собирался. Так что же мне делать? Мои мысли вернулись на прежний круг, дружить мне с Поттером или не дружить? Или все же, дружить осторожно? Недовольно дернув ухом, на раздавшийся вдруг за спиной громкий шум, я вперил свой взгляд, на быстро темнеющее на горизонте, небо и, слегка прикрыв глаза, прислушался к своей, пока молчавшей и очень редко подводившей меня, интуиции. Она пока тревоги не поднимала и я, слегка поколебавшись, решился.

* * *

— Первокурсники! Первокурсники, все сюда! Эй, Гарри, у тебя все в порядке?

Заросший волосами и обладающий зычным голосом великан, заставил меня невольно напрячься и притронуться к своей волшебной палочке. Не думаю, что он опасен, чувство опасности на его счет полностью молчало, но вот его громкий голос с габаритами, а так же раздражающая толчея в тамбуре, благодушия мне отнюдь не прибавили. Вот я страдал, мелко накатывающими на меня, обострениями паранойи.

В общем, великан рассек толпу детишек, словно ледокол едва намерзший тонкий лед, и лично поприветствовал Поттера. А заодно поприветствовал и нас, любезно представленных ему одним национальным героем. Я сдержанно кивнул и с большим удивлением узнал, что имя этого гиганта — Хагрид. Я, если честно, его представлял себе немного другим. Ну да не суть важно, свое первое впечатление я о нем уже сложил. Добрый и недалекий, вот два слова, если грубо охарактеризовать этого гиганта. А остальное мне пока и не требовалось.

Собрав вокруг себя первокурсников, Хагрид повел нас от платформу по узкой тропинке вниз по склону. Солнце почти скрылось за горизонтом, и к тому же его последние красноватые лучи перекрывал от нас естественный рельеф местности, так что шли мы почти в полной темноте. Единственным источником света, был для нас, захваченный великаном, огромный фонарь. Почва под ногами, как мне показалось, стала чуть более вязкой, а в лицо подул влажный ветер. Запахло водой. Постепенно, по мере удаления от вокзальной платформы, разговоры собранных здесь первокурсников стихли. Даже я примолк, а в груди у меня поселилось странное чувство.

— Еще несколько секунд, и вы увидите Хогвартс! — крикнул Хагрид, не оборачиваясь. — Так, осторожно! Все сюда!

— О-о-о! — меня накрыл почти дружный, полный восхищения, возглас. Мой собственный пораженный выдох потонул в этом едином возгласе. И было от чего. На другом берегу большого черного озера, на скале стоял гигантский средневековый замок, с огромными, горящими светом, окнами и величаво возвышающимися башнями. А так же с невероятным, нет с просто невероятно невозможным магическим фоном. Куда там Косой аллее. Даже здесь, на другом конце озера, древний замок слегка давил на все мои чувства своей немыслимой мощью. Теперь я понял, почему все так притихли на пути сюда, и что на самом деле за чувство поселилось у меня в груди. Макгонагалл, в своем письме, была абсолютно права, древний замок и в самом деле самое безопасное место. Даже не представляю, что на этом свете сможет хоть чуть-чуть навредить ему. Невозможная мощь!

Глава 11. 'И мой первый школьный день закончился кошмаром.'

— По четыре человека в одну лодку, не больше. — скомандовал зычный голос великана, и я, с огромным трудом оторвавшись от завораживающего, величественного вида, буквально истекающего мощью, замка, кинул взгляд на черную гладь озера.

Лодки... Целая маленькая флотилия, вот только их, по моему, тут только что не было? Или они все-таки были? Черт, никак не могу вспомнить... Да и разницы, впрочем, особой нет...

Гарри, тем временем, под особой опекой Хагрида, уже начал пристраиваться в одну из лодок... а вместе с ним, помимо уже полностью осточертевшего мне Рона, собирались втиснуться еще и Грейнджер с Невиллом. Выходит, я быстро пробежался взглядом по количеству мест в лодке, меня тихо хотят оттереть. Не позволю! Минутный эффект от 'придавливания' замком уже почти прошел, и я фактически вновь пришел в норму.

Вопрос, кому мягко намекнуть, что он в лодке как бы уже и лишний, не стоял, толстяк Невилл был ближе всех. Твердо ухватив, уже было двинувшегося к моему месту растеряху, рукою за плечо, я его слегка придержал и, когда он испуганно обернулся, приблизил свое лицо вплотную к его и благожелательно сказал тихим голосом, что это место мне уже придержали. Толстяк сглотнул и приоткрыл рот, то ли в попытке передо мною извиниться, то ли наоборот, оспорить мою речь, но я его уже не слушал. Потянув рукою его за плечо, я отодвинув Невилла с моей дороги и нагло уселся на оставшееся единственным свободным место.

— Потрясающий вид, в жизни ничего подобного не видел! — совершенно искренне я поделился своею мыслью с компанией.

— Ага. — как-то пришиблено ответил сидевший рядом с Поттером рыжий, вовсю таращась на блистающий огнями замок. Очкарик же на мои слова только кивнул, при этом почему-то глянув на меня с опаской. Видел мою выходку с толстяком? Так я вроде бы все тихо сделал, с улыбкой, со стороны должно быть вообще не понятно, что на самом деле произошло.

Гермиона, сидевшая рядом со мной, вообще вела себя как не живая, ни вздоха, ни реплики. Да и ребята к разговору особо не стремились, разговор, после моей фразы, как-то заглох сам собой.

Наша маленькая флотилия почти неслышно скользила по черной глади замкового озера прямо к неприступной скале. Сложно сказать сколько прошло времени, чувства словно давали легкий сбой, но как-то в один прекрасный момент в скале проступила малозаметная расщелина, на поверку оказавшийся совсем огромной, только хорошо замаскированной плющом, и мы вплыли в темный грот.

Подземная пристань, на которой мы высадились в конце подземного тоннеля, впечатляла. Просторная, оборудованная крепким причалом, хоть прямо сейчас можно некрупный парусник швартовать, в общем, все сделано качественно и на совесть. Как и широкие добротные ворота, сейчас распахнутые и смотрящие на нас темным зевом каменой лестницы. Фактически ничем не освещенной. На такой можно с легкостью себе шею свернуть, если конечно, факелы не сделать по ярче, ну или заменить их там чем-нибудь.

Громкоголосый великан, тем временем, собрал нас всех рядом с собою, зорко проверил не оставили ли мы чего в лодках и, заострив внимание рассеянного толстяка на своей, в который раз позабытой жабе, повел нас по лестнице вверх. Утомительная вышла прогулка. Пока поднялись на самый вверх, все ученики уже с ног валились. И скорее всего, как мне думается, половина учеников, а то и по более, на лестнице бы и осталась, если бы, конечно, так бы боялась не потеряться.

Бесчувственный великан, по моему даже не заметив подъема, пару раз бухнул кулаком в огромную, деревянную дверь, даже задрожавшую от столь чудовищной силы. Но отдышаться нам, как я думал, не дали. Почти сразу же распахнулась одна из створок, и по ту сторону порога оказалась очень хорошо знакомый мне декан. На этот раз выглядящая очень суровой и неприветливой внешне, но лучившийся добротой и гордостью изнутри. Глаза ее выдавали.

— Профессор Макгонагалл, вот первокурсники, — сообщил великан и сделал шаг в сторону.

— Спасибо, Хагрид, — чопорно кивнула ему волшебница и перевела взгляд на нас. — Я их забираю.

И повернувшись к нам спиной, строго велела следовать за ней. Мы подчинились и нестройная толпа подусталых ребятишек влилась в раскрытую створку ворот. И нам этого хватило.

Кстати, может мне немного показалась, но Макгонагалл когда отыскала взглядом Поттера, то чуть-чуть, совсем слегка, но все же улыбнулась... Так, словно бы уже она его когда-то знала. Показалось?

Пройдя за деканом по огромному залу, мы прошли мимо двери, с сильно доносящимся оттуда разноголосым шумом, и попали в маленький закуточек. А потом последовал ряд простых правил и советов от декана, в виде первой ознакомительной речи. Ни чего, в общем, сложного, все понятно.

Едва, профессор вышла, как со всех сторон послышался дружный шумный выдох. Я тоже не удержался, после всей этой беготни по длинной лестнице, сердце уже готово было из груди выскочить. Макгоногалл мудра, нам сейчас передых совсем как воздух нужен.

— А как будет проходить этот отбор? — рядом послышался голос Гарри. Кстати, да, я повернул голову в направлении голоса — Потер спрашивал у Рона, мне это тоже очень интересно, а то Макгонгогалл ни в какую в нашей переписки отвечать не хотела, написала только то, что не хочет портить сюрприз. А мне они почему-то не нравятся.

— Наверное, нам придется пройти через какие-то испытания, — на секунду задумавшись ответил рыжий. — Фред сказал, что это очень больно, но я думаю, что он, как всегда, шутил.

Придурок. Скривившись, я отвернулся. У этого кретина куча народа из семьи в Хогвартсе училась, а он до сих пор им пару вопросов задать даже не подумал, балагурные близнецы с их шуточками не в счет. А теперь, после придурочного Уизли, эстафету на главного дурака еще и Гермиона подхватила, принялась рассказывать нам, каких подвигов она на поприще великой магии достигла. А вот голову включить она даже не подумала. Ну вот какие могут быть сейчас испытания? У ничего не знающих первокурсников. Нет, нас сейчас только на факультеты поделят, не более. А вот дальше, наверное, уж как сложиться. Не думаю, что откровенных бестолочей будут в школе просто так, за здорово живешь, целых семь лет держать.

Черт! Истошные крики внезапно резанули воздух, как хирургический скальпель податливую плоть, и я мгновенно качнулся в сторону, уходя с линии атаки и вертя головой в поисках опасности. Но тут рядом оказался какой-то болван, и я, угодив ему в грудь своим плечом, вместе с ним рухнул на пол. Проклятье! Напонаставили здесь идиотов, а еще долбанный Хогвартс давит на все мои чувства разом своей мощью! Что вообще здесь за ерунда твориться?!

И тут же мгновенно я получил ответ. Призраки. Не разу их не видел, но опознал сразу. В принципе, почему бы и нет? В таком, здорово мощном фоне, думаю возможно все.

— Извини. — бросил я сшибленному пареньку, помогая подняться. — Дернулся от неожиданности, вот случайно и зацепил.

— Ничего, — вымученно улыбка проступила на его побледневшем лице, — я и сам испугался.

Но я уже не слушал его и повернулся к призракам. А те уже на полную развлекались. Штук двадцать бестелесных созданий, неспешно начав двигаться по залу, поддерживали разговор о каком-то Пивзе и, при этом, нас словно бы не замечали. Уроды. Нашли на ком повеселиться, попробывали бы они так на преподавателях оторваться. Это профессора бы им самим что-нибудь поотрывали. — Эй, а вы что здесь делаете? — черт, они еще и издеваться! Совсем совесть потеряли. Правда, надо отдать им должное, издевались они совсем не зло. Наоборот, прислушавшись, я отметил, что те из призраков, что завели разговор с нашей малолетней толпой, говорили добро и не на что такое совсем не намекали. Может и вправду, нас не заметили? В конце концов, что я действительно знаю о призраках? Может у них восприятие мира и времени совсем другое?

Идите отсюда, — внезапно произнес строгий голос. — Церемония распределения сейчас начнется.

Надо же, профессор вернулась а я и не заметил. Она бросила недовольный взгляд на привидения, и те поспешно начали просачиваться сквозь стену и исчезать одно за другим.

— Выстройтесь в шеренгу, — скомандовала декан, обращаясь к нам, — И идите за мной!

Построившись, мы прошли в ту дверь, которая ранее была закрыта и из-за которой раздавался шум. Идущая впереди меня, какая-то девочка шмыгнула в дверной проем, и, в следующее мгновение перешагнув порог вслед за ней, я оказался в гигантском зале. Мне показалось, что предыдущий зал был огромен? Нет, он был всего лишь большой, не более того. А этот, этот был невероятен. Весь залитый светом; с тысячами, леветирующих в воздухе, свечами; с зачарованным потолком, имитирующим небо; зал просто поражал. Кстати, я бросил взгляд на четыре длинных стола с сидящими на них учениками, это что, золото? Я качнул головой, богато.

Макгонагалл сделала нам знак остановиться и, построив в линию, сходила к преподавательскому столу за самым обычным табуретом и, какой-то потертой, даже грязной на вид, старой остроконечной шляпой. Не понял. Я искренне удивился. Такого я уж точно не ожидал. Зачем это все?

Пока я разглядывал, в месте со всеми, поставленную на табурет не подалеку от нас, шляпу, та в этот момент шевельнулась и ее складки, удивительным образом напоминающие рот и глаза, ожили. Шляпа потянулась, приоткрыла свой... кхм... рот и запела.

Встречают по одежке,

А я вот так скажу:

Я съем себя без ложки,

Коль вам не угожу.

Блестят цилиндры черные,

Полметра в вышину;

Разборная, отборная —

За пояс их заткну.

Все, что твориться в голове,

Разборной шляпе ясно.

Тебе я место подберу

И объявлю пригластно.

Средь Гриффиндоров смелых

Найдешь друзей себе.

Роднит их благородство,

Бесстрашие в борьбе.

Попасть ты можешь в Хаффлпафф,

Где не в чести притворство.

Всего там выше ценят труд,

Терпенье и упорство.

Во в Равенкло важны же лишь

Талант и жажда знаний.

Способности и быстрый ум

Для них дороже званий.

А Слизерин зато живет

С коварством по соседству.

Всегда для слизеринцев цель

Оправдывает средства.

Так надевай меня! Не трусь!

Подставь затылок свой!

Я разобрать тебя берусь,

Я — шляпа с головой!

Волшебная шляпа окончила петь, а я, застыв на месте с бледным, словно писчая бумага лицом, как будто бы забыл, как дышать. Повезло, что я выбрал себе место во втором ряду и сумел спрятаться за рослого, широкоплечего мальчишку, с большой шевелюрой. Да и бледные здесь были уж точно все.

Проклятье! Проклятье! Что же делать?! Что делать?! Я лихорадочно заметался. Сейчас начнут вызывать к табурету, и шляпа тут же заглянет мне в мозги! И тогда... Нет! Твердо оборвал я сам себя. Нужно найти выход! Он есть! Должен быть! Иначе же мне конец! Моя мысль лихорадочно заработала.

— Аббот, Ханна! -донесся до меня, после краткой фразы профессора, первый выкрик.

Аббот. Первая фамилия по алфавиту. Моя — Хит. Нас здесь примерно человек пятьдесят. Время еще есть. Мимолетно отметив это, я вновь вернулся к поиску выхода.

Притвориться больным, потерять сознание? Лишено смыла. Не сработает. Устроить скандал? Бессмысленно, последствия не ясны. Сбежать втихую? Не выход, да и не выйдет. Экранировать сознание? Не умею. Забор крови у какого-нибудь ученика и попытка эмулирования его сознания? Вообще бред! Проклятье! Здравых идей совсем не осталось и я какую-то чушь сейчас пороть стал! Ну же, должно же быть что-нибудь! Я в бессилии сжал кулаки, и пальцы тут же уткнулись в твердый деревянный штырь. Палочка! В голове словно бы разряд молнии щелкнул. Мгновенно вспомнилось гуденье сотен деревянных изделий в магазине у Олливандера, мои исследования и сбоящая палочка Рона. Вот оно, я открыл зажмуренные до этого глаза и шумно выдохнул. Не знаю, сработает ли это, но лучшего у меня больше нет ничего.

— Хит, Закхар! — профессор выкрикнула мою фамилию, и я, раздвинув немного поредевший строй, вышел вперед. Теперь, главное, что бы сработало!

За мгновение до того, как мои пальцы сомкнулись на крае шляпы, я послал через руку в палочку свою мощь и начал накачивать ее, постоянно меняющими тональность и насыщенность силой, импульсами. Волшебная деревяшка, повинуясь моей воле, словно бы запела принялась возвращать все в меня. Всю мою направленную силу. Текущая по телу магия заволновалась, всколыхнулась, и, усилив свое течение, принялась стремительно пульсировать. Следом, словно бы загорелась кровь, в нее словно бы ливанули крутого кипятка, мысли, вдруг ставшие странными, непонятными, зашумели, путаясь, и в следующее мгновение, я, усевшись на табурет, опустил на свою голову шляпу. Последней моей связной мыслью, за которую я уцепился словно утопающий за спасательный круг, было: с Поттером, любой ценой попасть на один факультет с Поттером. А потом мне уже весь обзор заслонили широкие поля шляпы.

* * *

К друзьям. Ту-дум. К друзьям. Зацикленная фраза вертелась у меня в мозгу, вот уже целую вечность, без конца повторяя себя, в этой бесконечности, раз за разом. К друзьям. И очередная, сжатая волна магии пробегала по тело, вторя вместе с сердцем бесконечно длящейся фразе. Ту-дум. Ту-дум. По лицу уже давно бежит что-то теплое и липкое. Чувств нет, как и ощущений и мыслей. Только единственная крутящаяся, словно в заедающая кассете фраза и следующий за ней импульс силы. Ту-дум.

Внезапно струящаяся вокруг меня полутьма исчезает и ее сменяет нестерпимо яркий свет. И в следующее мгновений мне в лицо уже несется пол. А потом мир вокруг меня вдруг как-то разом наполнился мельтешением самых разнообразных ярких цветных пятен. Вокруг что-то постоянно неудержимо мелькает. Внезапно, во рту ощущается сильная противная горечь, комок мерзкой дряни не задерживаясь бежит по пищеводу в желудок и... в следующее мгновение меня выдернуло в нормальный мир.

Черт... Как же... Как же мне плохо... Черт...

Согнувшись пополам, я буквально захлебнулся кашлем. И еще болью. Все мое тело словно в кипяток окунули. Каждая клеточка меня словно полыхает в огне испепеляющего жара. Я хотел закричать, но тут в мое тело хлынула волна чужой магии, и я погрузился во тьму.

Глава 12. 'И свои первые дни учебы, я провел в больнице.'

Горечь, это было самое первое чувство, что я ощутил, когда пришел в себя. Невыносимая горечь во рту, словно мне в него стая крыс нагадила. Было с чем сравнивать. И еще... странное чувство пустоты в теле, в том месте, где мною воспринималось нахождение моей магии. Абсолютная пустота.

Черт.

Попытка ругнуться стеганула по телу слабостью. А на лбу мгновенно выступил холодный пот. Как же... немощно. И чувства все словно бы поблекли, стали какими-то уныло-серыми, бесцветными. Даже ощущение потерянности, на том месте где я обычно ощущал центр моей силы, не вызвал у меня никаких эмоций. Так, отметил только это частью своего сознания и уставился в нависший на до мной высокий потолок. А потом я как-то незаметно прикрыл глаза и вновь провалился в черное небытие.

* * *

Во второе свое пробуждение, я чувствовал себя уже куда лучше. Противная немощь отхлынула, словно морская волна, оставив поле себя лишь ощущение некой слабости. Во рту привкус невыносимой горечи почти исчез, смешавшись с чем-то еще и теперь ставший почти незаметным. Судя по всему, меня, пока я валялся без сознания, поили еще чем-то. А что самое главное, бросающее меня в дрожь, чувство абсолютной пустоты, находившееся на месте моего источника, изменилось. Нет, колдовать я не мог, попытка это проверить полностью провалилась, но на месте сосущего чувства острой потери теперь было... Не знаю, как это четко сформулировать... Не полное отсутствие, что ли? В общем, что-то этакое все же чувствовалось, и я вздохнул с облегчением, раз полностью не исчезло, значит вернется. Потерю своего дара я б, наверно, пережить не смог. Ну или бы сошел с ума, моя сила, это ведь все что у меня есть, без нее мне просто не выжить.

Оглядевшись, я отметил характерные для больницы черты, бывал я в одной как-то: множество кроватей, поставленные недалеко друг от друга, некоторые из которых были разделены светло-серыми, почти белыми занавесками; витающий в воздухе запах странных ароматов и, возможно, каких-нибудь еще магических трав; соответствующая больнице атмосфера какой-то унылости и обреченности. И судя по всему, мне здесь придется провести еще какое-то время. Я вздохнул. Скукота будет смертная.

Не знаю, сколько времени я так пролежал, бессмысленно уставившись в больничный потолок, но через некоторое время мне банально захотелось в туалет. Но только я успел подняться, как по залу тут же разнеслись быстрые тихие шаги и вскоре возле сидящего меня остановилась средних лет женщина, одетая в старомодную одежду больничных медсестер. Весьма опытная, на мой взгляд, сразу же категоричным тоном запретила мне подниматься и поинтересовалась моим самочувствием. Внимательно выслушав ответ и одобрительно покивав моим словам, она, на мой актуальный вопрос о туалете, взглядом указала куда-то в глубь помещения и пояснила, какая по счету дверь, и с какой стороны, мне нужна.

— Э-э-э, мэм. — окликнул я, было собравшуюся уходить волшебницу. — А на каком я теперь факультете? Я, если честно, плохо помню, что тогда произошло. — задал я сильно интересующий меня вопрос и теперь с напряжением уставился на вновь повернувшуюся ко мне женщину.

— И не удивительно! — с возмущением в голосе, гневно на меня посмотрела медсестра. — Почему ты сразу же не снял Шляпу, как только почувствовал себя хуже?! Ты хоть понимаешь, что не заподозри директор вовремя неладное, и сними мы Шляпу на десяток секунд позднее и не окажи мы помощи сразу же, то ты бы сейчас был бы уже мертв? — с негодованием сверлила меня взглядом несколько мгновений сердобольная медсестра. А я от этих услышанных слов внутренне похолодел.

Мертв? Я мертв? Я постарался представить себе эту картину и попросту не смог. Не могу представить себя мертвым, ну совсем никак не могу. Воображение в этом месте попросту отказывает. Я с силой помотал головой, разгоняя гнетущие мысли. Я сейчас жив, и это главное. Эксперименты на себе я и раньше, без хорошенького обдумывания, никогда не пробовал, этот случай — чрезвычайное исключение. А тоскливые мысли надо гнать, гнать со страшной силой, а то прилипнут к мозгам и уже больше не отстанут.

— Впрочем, это и моя вина. — разом сгорбившись, и как-то неуловимо-мгновенно постарев словно лет на десять, произнесла, после нескольких секунд тишины, стоящая возле меня женщина. — Я ведь то же там была, в главном зале, и не смогла вовремя опознать симптомы... — ее пальцы судорожно сжались на белоснежно-чистом белом переднике.

— Мэм? — полувопросительно протянув, я разорвал хрупкую тишину начавшейся было новой паузы. Не хочу думать о собственной смерти, а тут еще и эта медсестра тут стоит со скорбной миной. Нет, я ей конечно благодарен за то, что буквально вытащила меня с того света, и непременно в будущем отблагодарю, но сейчас... Сейчас мне меньше всего хочется, что бы рядом со мною здесь торчали с похоронной физиономией.

— А-а, нет-нет мистер Хит, вам не о чём волноваться. — заметив мой вопросительный тон, медсестра буквально за пару мгновений поборола собственное уныние и вновь превратилась в ту, сделанную из стали волшебницу, с непреклонной волей, что я увидел чуть ранее, когда поднялся с кровати в поисках туалета.

— Леченье прошло успешно, никаких губительных осложнений не наблюдается. Думаю, завтра вас можно уже выписывать. Я бы правда оставила вас здесь отлежаться еще бы на несколько дней, что бы эффект от принятых зелий полностью прошел, и к вам бы вновь вернулась ваша магия... — волшебница огорченно покачала головой. — Но ваш декан настояла, что бы я отпустила вас пораньше. В конце концов, вы и так пробыли здесь почти целую неделю, вам будет весьма непросто нагнать остальных ребят. Особенно если вы задержитесь здесь еще на какое-то время.

Магия пропала от действия специальных зелий, а не от моей рискованной авантюры, как я опасался? Вычленил я в речи медсестры главное. Великолепно! Нужно будет только потом не забыть разузнать, что это за зелье и как его обнаружить в еде или питье. Не хочу, как-нибудь после одного из завтраков остаться полностью беззащитным.

— И еще кое-что мистер Хит. — волшебница сурово посмотрела на меня. — Я вас вынуждена кое о чем предупредить. Мне велит это сделать мой врачебный долг. — я мгновенно насторожился. — Боюсь, что такие разделы магии как окклюменция и легилименция для вас полностью закрыты. Это защита собственного разума и чтение чужих мыслей, соответственно. — пояснила медсестра на мой вопросительный взгляд. — У вас существует своя собственная, природная защита сознания. Но вот только с магическим искусством окклюменцией она не совместима... И если вдруг какой-нибудь искусный легилимент попробует прочесть ваши мысли, то, скорее всего, ничего этим не добьется. По простой причине того, что вас, мистер Хит, убьет ваша же собственная защита.

Вот как? Понуро кивнул я волшебнице, пряча довольный взгляд в пол. Не думаю, что у меня и впрямь все так обстоит на самом деле. Но защиту, без сомнения, нужно придумать другую. Или обзавестись как-то иначе, например брать учебники и конспекты у других учеником. Самому же мне наверняка запретят этому обучаться.

— Не волнуйтесь мистер Хит. — ободряюще произнесла медсестра, глядя как я понуро повесил голову. — Со временем ваша защита только вырастит. К тому же в Хогвартсе окклюменции и легилименции не обучают. Легилименция относится к темным искусствам, и незарегистрированный легилимент — это серьезное нарушение закона. Поэтому, волшебников, на это способных, в магической Британии буквально единицы.

Что за бред? Я буквально чуть не подавился вдохом от услышанного. Ну ладно легилименция, все с ней понятно, но такая важная вещь, как защита собственного разума?! Не обучать хотя бы основам?! Безумцы! Хорошо, что я не такой. Но об этом придется подумать чуть позже. Больше я уже никак не могу терпеть.

— Мэм. — обратился к волшебнице, едва она сделала паузу в своем рассказе. — Прошу меня простить, но... мне очень нужно в туалет.

— О, конечно-конечно мистер Хит. — понимающе улыбнулась медсестра. — Мы можем поговорить и попозже. Можете обращаться ко мне: мадам Помфри. Я школьный колдомедик и обычно нахожусь у себя в приемной, это дальний конец коридора. — мадам Помфри кивнула в указанном направлении и, тихо ступая по полу, ушла. А подхватившись с больничной кровати, обнаружил возле нее на полу, пушистые тапочки. Очень удобно, пол ведь холодный а я босой. И, надев эти мягкие пушистики, я отправился поскорее по своему, очень важному, делу.

* * *

— Разрешите, мэм? — осторожно постучав дверь, я ее приоткрыл и заглянул внутрь приемной. — Вы упомянули, что мы можем поговорить чуть позже?

— Да, проходите мистер Хит. — волшебница приветливо улыбнулась и отложила в сторону какую-то толстенную книгу, которую до этого читала.

Я прошёл в комнату и, захлопнув за собою дверь, огляделся и аккуратно присел на стоящую у стенки кровать. Судя по увиденному мной разнообразию различных флакончиков, ящичков и коробочек, то именно здесь оказывают первую помощь, а потом уже отправляют в общий зал. А здесь ничего так, уютненько. Только травами и микстурами пахнет сильно.

— Мадам Помфри, — обратился я к повернувшейся ко мне на стуле и добродушно разглядывающей меня волшебнице. — а вы случайно не знаете на каком все же я факультете?

— Гриффиндор. — с каким-то легким неудовольствием ответила мне, судя по всему, искренне обрадованная возможностью поговорить, колдомедик. — Самый беспокойный факультет. От вас и от слизеринцев ко мне больше всего пациентов прибывает. — мадам Помфри тяжело вздохнула. — Не можете вы ни как, к сожалению, мирно жить.

— Кстати, — внезапно озорно улыбнулась мне волшебница. — тут тебя на днях несколько раз проведать приходили.

— Правда?! — я искренне обрадовался. Честно, не думал, что очкарик с рыжим придут меня навещать. Поттер весь какой-то из себя зашуганный и нерешительный, ну а Уизли, думаю, на меня просто плевать.

— Да, — глядя на мою реакцию, довольно кивнула головой колдомедик, — девочка очень за тебя беспокоилась. Судя по всему, вы с ней отличные друзья. — как-то по особенному выделила последнею фразу мадам Помфри.

Заучка? Ну она любого навестит, не только меня. Характер такой. А вот странную интонацию волшебницы в конце предложения, я не понял. Изменившуюся интонацию уловил, но вот скрытый смысл от меня ускользал. Чего это она?

Мадам Помфри видимо тоже, по моему вопросительному лицу, поняла, что ее последняя реплика была понята не до конца, и разочарованно вздохнув, повернулась на стуле и полезла рукой куда-то во внутренности стоящего возле ней шкафчика.

— Вот, мистер Хит. — достав наконец из шкафа пузырек с непонятным содержимым, колдомедик, откупорив, протянула его мне. — Ваше лекарство. Выпейте весь флакон одним залпом. — и внимательно на меня посмотрела.

— А что это? — не торопясь, однако, выполнять распоряжение мадам Помфри, я осторожно принюхался к содержимому пузырька. Запах мне, скажем так, не понравился.

— Восстанавливающее силы, мистер Хит. — построжневшим голосом поторопила меня колдомедик, — Пейте поскорее. Вы же хотите выписаться уже завтра, не так ли?

Выписаться я хотел, поэтому, задержав дыхание, быстро поднес горлышко флакона ко рту и, несколькими широкими торопливыми глотками, осушил его до дна. Ну и дрянь же! Не скажу, что у лекарства такой уж и противный вкус, но пить мне его хотелось, как можно реже. В идеале бы никогда.

— Ну вот все, мистер Хит. — довольно произнесла волшебница и добавила. — А теперь ложитесь и засыпайте. Можете прямо здесь.

Спать? Но мне... Я глубоко зевнул, спать... не так уж... и хочется... Сонно додумал я, когда моя голова уже соприкоснулась с подушкой.

* * *

Проснулся я в отличном настроении. Ничего не болит, слабости как небывало, энергия бьет ключом и даже моя магия и та — вот-вот вернется, я буквально чувствую это. Максимум еще день или может два.

Сладко потянувшись, до приятного хруста в суставах, я приподнялся на кровати и огляделся. Общий больничный зал, хотя уснул, я помню, в приемной. Похоже меня перенесли. Кстати, на тумбочке, стоявшей рядом с моей кроватью, лежала аккуратно сложенная и, судя по виду, вычищенная и поглаженная, моя одежда, а поверх нее кто-то бережливо сложил мои вещи, которые были со мной на момент моего распределения. Здорово! Осталось только одеться и навестить Мадам Помфри. Дальнейшие инструкции получу уже от нее.

Переоделся я быстро и тут же, на мое счастье в зале кроме меня никого не было. Больничную пижаму сложил и положил на тумбочку. Рассовал предметы по карманам и отправился к колдомедику.

Волшебница оказалась у себя месте, в приемной. Встретила меня с теплотой, подтвердила мою выписку и посоветовала посетить сегодня же оставшиеся занятия. А так же любезно и подробно рассказала, как добраться до Гриффиндорской гостиной. Пароль она правда только не назвала, но зато дала пару дельных советов, что делать, если невзначай потеряюсь или же собьюсь с дороги. Я сердечно ее поблагодарил, дал несбыточное обещание больше не встревать в какие-нибудь сомнительные истории, и мы расстались довольные друг другом. А потом я попал в лабиринт.

Переплетение коридоров, движущиеся лестницы, постоянно появляющиеся призраки давящая на границе сознания и восприятия мощь замка. Нет, я к ней уже притерпелся и фактически перестал замечать, да и утрата сил чувствительности отнюдь не прибавляла... но все же и магический фон замка, это совсем не та вещь, от которой можно в лёгкую, словно от мухи, отмахнуться.

Честно говоря, добрался я до входа в нашу гостиную с трудом. И если бы не помощь живых портретов, к которым я постоянно обращался за помощью, то я бы заблудился уже на третьем переходе. Но слава богу, отзывчивые портреты меня не слабо выручили. Правда, большинство из них мне советовало все время опасаться какого-то Пивза... Как я понял, полтергейста, уж больно много на него жаловались, но на мой резонный вопрос почему его все еще терпят, я так ответа и не добился. Странно...

В общем, добирался я до нашей гостиной пускай долго, зато верно. И самое главное, ни где не заплутал и не потерялся. Я был собой доволен. Правда, настроение под конец испортила вредная толстуха на большом портрете, и внутрь она меня не пускала ни в какую, какие бы только доводы я не приводил и как бы к ней не взывал. Ничего не вышло, видимо ее крохотный мозг весь в жиру потерялся. Кретинизм, на мой взгляд. Пароль из какого-нибудь ученика выбить или наоборот, купить, куда легче, чем изменить форму, облик или что-нибудь там еще.

Ругнувшись про себя на тупой портрет, я присел на ступеньки и стал ждать возвращения учеников с завтрака, единственное, о чем я смог более менее точно узнать у этой безмозглой особы. Судя по словам портрета толстухи, оставалось уже не долго.

Глава 13. 'И самый первый мой урок, провел учитель весьма странный.'

С завтрака, назад, в башню, вернулись не все ученики. Но и те, что пришли, оказались, в принципе, парнями и девчонками не плохими. Дружно пожалели меня, со ахами и перешёптываниями со стороны женской половины, я это стоически перенес, выразили еще раз свои соболезнования и подсказали верный пароль.

Ничего, народ здесь дружный, жить с ними вполне можно, только жалостливые взгляды с их стороны у меня глухое раздражение вызывают. Но это и потерпеть можно, гораздо хуже будет, если я здесь белой вороной среди всех останусь, вот уж где действительно выживать придется. В прямом смысле этого слова.

Вот так примерно я и думал ровно до тех пор, пока не поднялся из общей гостиной в мальчишескую спальню первого курса. И не увидел свою кровать. Да, мою кровать! Потому, что ВСЕ мои вещи, аккуратно сложенные мною перед поездкой в чемодан, были из него вытащены и небрежно раскиданы на, самой ближайшей ко входу, кровати.

— КТО это сделал?! — я крепко ухватил рукою за плечо, проходившего мимо меня паренька. Тот с испугом отшатнулся.

Черт! Нужно спасать положение. Ругнувшись про себя, я мгновенно расслабил хватку и, с усилием взяв себя в руки, выдавил на лице дружелюбную улыбку.

— Прости, я немного удивился. — я сделал голос как можно дружелюбнее. — так ты случайно не знаешь, кто именно распаковал мои вещи?

— Гарри с Роном, — парень немного расслабился, но по прежнему смотрел с настороженностью. — они сказали, что хотят помочь тебе обустроиться. Ну, мы и не возражали... — под конец паренек с сомнением протянул.

— Вот как? — задумчиво смерил я свои разбросанные вещи, прикидывая в уме как бы отблагодарить этих хозяйственников, а заодно определяя чья это такая инициатива. Судя по всему, это рыжему на черепную коробку мозг давит.

— Ты извини, если я тебя напугал. Уж очень я удивился. — я, убрав с его плеча руку, повернулся к замершему пареньку. — Меня Закхар Хит зовут, первый год обучения, пролежал все это время в больнице. Ну и скукота же там. — я скорчил уморительную рожицу. — Чуть не помер там со скуки. А вы наверно все это время здесь на уроках развлекались?

— Да не то что бы очень. — улыбнувшись в ответ, паренек облегченно выдохнул. — На уроках Бинса тоже можно со скуки уснуть и уже не проснуться. А я Буч Терри. Тоже первый год, вместе с тобой распределялся. Ну и напугал же ты нас тогда, парень. — внезапно, без всякого перехода, начал Буч. -Дамблдор как вскочит, как крикнет... — Терри бросил на меня такой красноречивый взгляд, словно я не из больницы только что выписался, а, по меньшей мере, на кладбище уже спешу. — С тебя шляпу снимают, а там кровища по лицу бежит... — парень провел по своему лицу руками, показывая мне, каким ручьем бежала кровь.

— Неслабо было. — согласно качнул я головой и сразу же сменил тему, надоела мне эта людская жалость хуже горькой редьки. — А мы случаем не опаздываем? Какие там первые уроки по расписанию?

— Точно! — внезапно испуганно подхватился паренек и, мгновенно сорвавшись с места, рванул куда-то в глубь спальни. — Тебе, кстати, тоже лучше собраться. — на ходу бросил Терри. — Сегодня первый урок зельеварения, а Снейп, по слухам, вообще всех, кроме своего факультета, ненавидит.

Зельеварение? Я удивился. К тому же в плюсе строгий профессор... Я задумался. Пожалуй, сходить все же действительно стоит, не хочу его злить своими прогулами.

— Терри, — окликнул я спешно собирающегося у своей постели, паренька, — а мне не поможешь? А то я даже не знаю, что вообще сегодня за предметы? — я виновато улыбнулся.

— А, да. Конечно. — Буч закончил лихорадочно закидывать в свою сумку вещи и, схватив ее, тут же подскочил ко мне. — Тебе понадобиться сегодня это, это, а так же это и это... — схватив, лежащие на моей кровати, нужные учебники и инвентарные предметы, паренек живо сволок их в угол и, как по волшебству, повернулся ко мне. — А еще тебе нужна сумка, куда это все можно сложить.

А то я не знаю! Не в руках же это все нести? Кстати, сумка, в которой я держал всякую мелочевку, у меня была. Я еще в ней бутерброды и сок держал... Вот только где же она? Пришлось пошарить по тумбочке... А Терри все это время аж чуть ли не приплясывал от нетерпения. Но хотя бы не ушел, и на том спасибо.

Нужная мне сумка, к моему удивлению и дополнительному раздражению, оказалась вовсе не в глубинах объемной тумбочки, а на полу под кроватью. Причем глубоко. Дебилы... Вытащив свою сумку из под этого импровизированного хранилища, хорошо, что не пыльного, я, не мудрствуя лукаво, перевернул ее вверх дном и вытряхнул все содержимое на кровать. Плевать и так там бардак страшный. Затолкал в нее без разбору отобранные вещи и заторопился за, уже ждущим меня в дверях Бучем. Этот Снейп, хотя я его еще и не видел, похоже, и вправду, чертовски строг.

— Кстати, расписание каждый день вывешивают в общей гостиной на вот этой доске объявлений. — пролетая по совершенно безлюдной комнате, мой провожатый махнул рукой на висевшую возле выхода широкую доску объявлений. — Да и все остальные новости тоже. Потом к старосте подойдешь, и он тебе все остальное расскажет. Тут много самых разнообразных правил и ограничений. И еще — Буч повернул на бегу ко мне свою голову. — опасайся Пивза, это такое злобное приведение, — пояснил мне Терри на всякий случай, — он над учениками издеваться любит. Даже старосты и семикурсники с ним справиться не могут. Он только профессоров и Кровавого Барона боится. Ну, еще и директора... Мерлин! Опять эта проклятая лестница!

* * *

На зельеварение мы все-таки успели, хотя и все же свернули немного не туда. Правда, при этом запыхались так, словно в догонялки со смертью играли, да еще и вспотели немилосердно, но успех того стоил. Едва мы ворвались в класс и, даже не успев перевести дух, уселись на свободные места, как в аудиторию вошел Снейп. И дверь, словно могильную плиту, за собой захлопнул.

Ну что я скажу, жесткий мужик. Костлявый, мрачный и чертовски опасный. Я это сразу же и без своего дара почувствовал. Не знаю, что он в Хогвартсе позабыл, но на учителя он здесь меньше всех смахивает. Такого вообще лучше никогда и ни за что не злить. Класс, кстати, сразу же при нем затих, то же, небось, интуиция в нужное место шепнула.

Опасный тип в это время оббежал взглядом замерший в почти абсолютной тишине, прерываемой, только нашим с Терри шумным дыханием, класс и абсолютно неслышно прошел к учительскому столу.

Ознакомление со списком учащихся много времени у Снейпа не заняло, он только безразлично скользнул взглядом по журналу и стал тихо, но очень хорошо слышно, называть каждого по фамилиям. Весьма буднично, на мой взгляд, только Поттера он, почему-то, сразу же не взлюбил.

— О, да. Гарри Поттер, наша новая знаменитость. — негромкий голос профессора разнесся по аудитории, как смертельный яд разносится по телу человека с потоком крови. Вроде бы ничего необычного, на первый взгляд и ощущение, но Поттер был уже фактически приговорен. Я понял, это в тот же момент, абсолютно точно. Но какие-то идиоты, видимо нет. Где-то сбоку раздались сдерживаемые смешки. Профессор на это даже глазом не повел, но я готов был поставить новенький фунт против стертого пенни, что он все отлично услышал и запомнил.

Смерив очкарика безразличным взглядом, профессор вновь вернулся ко списку и прошел его до конца. Отсутствующих не было.

— Вы здесь для того, чтобы изучить науку приготовления волшебных зелий и снадобий. Очень точную и тонкую науку. — медленно обведя класс взглядом, тихо начал Снейп.

— Глупое махание волшебной палочкой к этой науке не имеет никакого отношения, и потому многие из вас с трудом поверят, что мой предмет является важной составляющей магической науки. Я не думаю, что вы в состоянии оценить красоту медленно кипящего котла, источающего тончайшие запахи, или мягкую силу жидкостей, которые пробираются по венам человека, околдовывая его разум, порабощая его чувства... могу научить вас, как разлить по флаконам известность, как сварить триумф, как заткнуть пробкой смерть... — профессор сделал короткую паузу и, внезапно, более резким тоном закончил. — Но все это только при условии, что вы хоть чем-то отличаетесь от того стада болванов, которое обычно приходит на мои уроки.

Научит? Было бы здорово! Вот только я что-то сомневаюсь, что он нас научит именно этому. Я бы точно не научил, слишком уж опасно прозвучали возможности некоторых зелий.

— Поттер! — резко повернувшись к очкарику, неожиданно произнес Снейп. — Что получится, если я смешаю измельченный корень асфоделя с настойкой полыни?

Гарри, по моему, от такого вопроса, слишком уж растерялся, больно уж напряглась его тощая фигура. Я, сидя сзади, это даже сквозь, его излишне широкую, мантию заметил. Впрочем, ответа не знал и я, только неуемная Грэйнджер все время руку вверх тянула.

— Я не знаю, сэр. — Снейп презрительно скривился.

— Так, так... Очевидно, известность — это далеко не все. Но давайте попробуем еще раз, Поттер. — вкрадчиво произнес профессор, по прежнему в упор не замечая поднятой руки заучки.

Вот же глупая девчонка, Снейпу, по сути, наш ответ на этот вопрос, сейчас как прошлогодний снег сдался. Я про себя тихо хмыкнул. Нет, он очкарика сейчас вовсю топит. Но в одном я с ним точно согласен, известность, это и в самом деле, — далеко не все.

— Если я попрошу вас принести мне безоаровый камень, где вы будете его искать?

Безоар? Универсальное противоядие от большинства простых ядов и иных, негативно действующих на организм, зелий? Такое не искать нужно, а держать поближе к себе. И, на мой взгляд, очень напрасно Гарри не знает, что это такое. У известности есть и свои, негативные стороны.

— Похоже, вам и в голову не пришло почитать учебники, прежде чем приехать в школу, так, Поттер?! — презрительное выражение даже на миг не покинуло лицо Снейпа.

Кстати, а с чего это я вдруг подумал, что профессор решил, вот таким вот старейшим способом, утвердиться за счет избранного? Презрительная гримаса на лице профессора была на столько яркой, что складывается полное ощущение, что... Снейп ждал совсем немного другого, и полученный в итоге результат, его очень уж сильно разочаровал...

— Хорошо, Поттер, а в чем разница между волчьей отравой и клобуком монаха? -не отрывая взгляд от лица очкарика, профессор предпринял очередную свою попытку. И тут, не выдержав пытки надругательства над знанием, со своего места вскочила Гермиона. Даже что-то замычала сквозь стиснутый рот. Вот же дура, она бы еще на парту с ногами забралась. Я с раздражением на нее покосился. Неужели так не понятно, что для профессора здесь и сейчас только Поттер и существует?

— Я не знаю, — тихо произнес Гарри. — Но мне кажется, что Гермиона это точно знает, почему бы вам не спросить ее?

Вот кретин... Я обреченно прикрыл глаза. Если чуть ранее и существовала вероятность более менее уладить свои разногласия с профессором, то теперь она полностью обратилась в дым. Очкарик — идиот!

— Сядьте! — на мгновение повернувшись к заучке, бросил Снейп. — А вы, Поттер, лучше запомните: из корня асфоделя и полыни приготавливают усыпляющее зелье, настолько сильное, что его называют напитком живой смерти. Безоар — это камень, который извлекают из желудка козы и который является противоядием от большинства ядов. А волчья отрава и клобук монаха — это одно и то же растение, также известное как аконит... Почему никто не записывает?! — профессор мгновенно пробежался взглядом по замершему классу. — А за ваш наглый ответ, Поттер, — голос профессора прорвался даже сквозь, зазвучавший с силой урагана, шелест страниц, — я снимаю одно очко с Гриффиндора.

После своего прилюдного унижения Поттера, Снейп о нем словно бы и позабыл. Первый урок зельеварения был посвящен исключительно теории. Так, ничего серьезного, основы основ, простейшие термины, техника безопасности, общие положения... В общем, нормальное введение в предмет. На тихие шепотки, профессор показательно внимание не обращал, но стоило кому-нибудь хоть немного перегнуть палку, как за этим немедленно следовали репрессии. Правда, чувства меры не знали исключительно только с нашей стороны, слизеринцы вели себя гораздо тише и бросали на нашего мрачного преподавателя, боязливые взгляды. Судя по их поведению, Снейп их уважать себя заставил...А вот идиотскую выходку Гарри, наше дурачье пыталось постоянно одобрить и похвалить... Кретины... Чувствую, терпеть их мне будет, эти все семь лет, ох как уж нелегко.

На втором уроке, после короткого пятиминутного перерыва, живот у меня как-то по-предательски заурчал, и мне резко захотелось есть. Еще бы, ведь остальные ученики, в отличии от меня, небось, с утра вкусно позавтракали. И сладкий десерт, вероятно, с аппетитом схрумкали... Я завидующе сглотнул набежавшую голодную слюну и вновь приготовился записывать максимально информационно насыщенную, сжатую лекцию профессора. Но, к моему удивлению, уже на втором уроке у нас началась практика. По словам Снейпа, мы должны предмет чувствовать, а не только о нем хорошо знать... Если мы, конечно, на это вообще способны.

Прежде чем поставить нас к котлам, профессор для начала разбил нас на пары. Слизеринцы, естественно со слизеринцами, гриффиндорцы, соответственно с гриффиндорцами. А мне в пару досталась заучка! Ну что, еще за насмешка судьбы такая?! Бесит ведь меня эта дура, невероятно! Правда, рыжий бесит меня еще сильнее, попади, не дай бог, он ко мне в пару и начни вновь бубнить о своем дебильной игре, то я, не выдержав, его прямо в котле бы и утопил. Скользнув ненавидящим взглядом по спине придурка Уизли, с которого только что за громкий шепот с Поттером, Снейп снял очередной бал, я мысленно прописал Рончику увлекательную путевку в строну из которой нет возврата. Не сейчас, разумеется и возможно даже не через год, но вот сладкое слово выпуск, один рыжий, бесцеремонный почти покойник, вряд ли услышит...

— Не отвлекайся! Для начала нарежь вот эти ингредиенты вот так, согласно рецепту. — затараторила Гермиона, предварительно, для привлечения внимания, дернув меня за рукав моей мантии, — Потом возьмёшь вот эти и....

— Да, да. — грустно вздохнув, я повернулся к Грэйнджер, — Я понял, все делать исключительно только строго по рецепту....

Глава 14. 'И попытка моя, сблизиться с 'друзьями', пошла совсем не так, как я рассчитывал.'

Второй урок был сорван. Ну, почти... Кретин Невилл, заливаясь обильными слезами, стоял возле, фактически уже полностью, растаявшего котла, весь покрытый красными волдырями, с прожжённой во множестве местах одеждой, и тихо поскуливал от причиняемой ему боли... Причем вряд ли сильной, в противном бы случае косорукий дегенерат от боли бы по полу катался и визжал бы как недорезанная свинья. Профессор абсолютно прав, толстяк и вправду полный идиот. Я устало вздохнул, и с этими вот 'мастерами' мне еще семь лет учиться. Лекцию по технике безопасности, на первом уроке, Снейп для кого, спрашивается, читал? Ну да ладно, бог с ним, с рецептом, каждый может после информационно насыщенного первого урока стать слегка рассеянным и перепутать что-нибудь. Но вот для чего, по мнению Невилла, профессор впустую сотрясал воздух, если при первых же нетипичных реакциях зелья, когда при инструкции необходимо немедленно отпрыгнуть и позвать на помощь, он этого не попросту не сделал?

Близко наклонившись ко мне, болтливая Грэйнджер что-то в очередной раз шепнула мне в ухо, и я, даже не вникая в услышанное, послушно кивнул. Привык уже. За половину урока я уже здорово наловчился это делать, избирательно слушать Гермиону. Но в этот раз, почему-то, не прошло. Сбоку меня резко дернули за рукав, и, когда я обернулся, то уткнулся в сердито сверлящий меня взгляд одной надоедливой заучки. Чего это она?

Пару секунд Грэйнджер яростно сверкала на меня своими глазищами, а затем резко отвернулась и уткнулась в наш с ней общий котел. И вот, спрашивается, чего хотела? Я недоуменно смерил ее взглядом. Спросить еще раз не могла, что ли?

К тому времени, как я вновь вернулся к случившемуся происшествию, Снейп полностью завершил приборку, отослал несчастного толстопуза вместе с его напарником в больничку и даже успел продолжить едва не сорванный урок. Опытный мужик. А я заработал минус балл. За невнимание. Обидно.

Конец урока наступил как-то буднично, время на больших песчаных часах вышло и профессор с каменной физиономией велел всем сдавать работы. Ну что я скажу... Самые качественные получились только у Малфоя и у Грэйнджер. Честно говоря я был удивлен. Не ожидал... Беловолосый хамоватый тип, с замашками уличных вышибал, да лучший в зельеварении?! А домашняя заучка — вторая?! Странно это и необычно. Я, с интригующим чувством двойственности, покрутил головой. Но мне это только на пользу, если, конечно, Снейп мне вдруг пару не сменит. А он это вполне может.

Вырвавшись наконец из душного, насквозь провонявшего вонючими испарениями ученических котлов, класса зельеварения, я приготовился догнать и, радостно хлопнув по плечам, поприветствовать своих самых лучших и, пока единственных, школьных 'друзей', когда явственно расслышал сквозь тихий студенческий гомон конец ранее произнесенной Роном фразы.

— ... бе пообедаем у Хагрида!

К лесничему? Я явственно удивился уверенным словам рыжего. А с чего это так эти двое к нему вдруг резко засобирались?

Вынув из кармана мантии, стыдно сказать, одолженное у Гермионы яблоко, я смачно в него впился зубами и, с аппетитом захрустев сочной мякотью, в два быстрых шага догнал рыжего и с размаху хлопнул того по плечу всей своей ладонью. С наслаждением вслушавшись в то, как мгновенно скривившийся рыжий болезненно зашипел, я радостно щерясь приветственно кивнул очкарику.

— Здорово! Гарри, Рон. А я только из больницы, ну и скука же там смертная! Ну а вы как?! И куда сейчас?

— А... Э... — явственно смутился при моем появлении Поттер и, пока я задорно дохрумкивал остатком крупного зеленого яблока, жалко промямлил мне свои извинения. За то, что обо мне позабыл. И за своего дружка то же промямлил. А Уизли, между тем, в это время язык в жопу втянул. Урод!

Великодушно кивнув очкарику головой, я отправил оставшийся огрызок в нутро покоившегося в моей сумке, так и не пригодившегося мне сегодня котла, и произнес:

— Да ничего, я не в обиде! Первая неделя как-никак! Так вы сейчас куда? По делам или обедать?

— К Хагриду. — Поттер, видимо, обрадовался представившейся возможности загладить свою вину и зачастил. — Он мне утром с совой письмо прислал, приглашал прийти на обед. Хочешь с нами пойти Закхар?

— Конечно хочу! — радостно заулыбавшись, я довольно кивнул расслабившемуся от этих слов очкарику. — Говорю же, в больнице — скукота смертная! Чуть не умер! Кстати, — смерив взглядом недовольно сопящего но, слава богу, пока помалкивающего Рона, — я ведь занятий уже целую тьму пропустил, вкратце не расскажите, что хоть там такое было!

— Конечно! — Поттер восторженно заблестел глазами и с упоением принялся пересказывать свою первую учебную неделю. Со всеми ее плюсами и недостатками. Даже рыжий подключился и, тихо пробурчав, вставил в перенасыщенную речь очкарика пару своих мрачных предложений. С авторитетными комментариями разумеется. Я только кивал да поддакивал.

— Кстати, — дождавшись момента, когда вокруг нас не останется лишних ушей, а мои попутчики немного выдохнутся и приумолкнут, я задал интересующий меня вопрос. Не то, что бы он меня так сильно беспокоил, ну, или же я не догадывался об ответе, но внести полную ясность мне все же хотелось.

— Я там видел, вы мне вещи помогли разобрать. Хочу вам сказать большое спасибо!

— Ты, наверно, Рон это придумал? — я повернулся к разом помрачневшему еще сильнее парню.

— Э... Нет. — отвернувшись от меня, после короткой заминки, наконец-то выдавил из себя Уизли. — Это... ну, директор сказал... И Закхар...Извини меня, ну... за то что не приходил тебя навещать. Тут... ну...

— Подожди-ка. — я, шокированный услышанным, сбился с шага и на мгновение пораженно застыл на месте. Мысли взбешенным осиным роем тут же закружились у меня в голове. — Дамблдор вам так и сказал: мол, распакуйте Закхару его вещи?!

— Нет... Ну, я заблудился тут... А потом ну, директора встретил... Ну, он и заметил, что ты даже поужинать тогда не успел... Вещи тоже не распаковал... — голос рыжего упал до еле слышимого шепота, а кончики его ушей стремительно покраснели. — Ну, директор попросил о тебе позаботиться... Вот я и решил...

— Понятно. — Отвернувшись от сгорбившегося Рона, я устало слегка прикрыл глаза. Директор оказывается просто проявил чуточку участия, а один рыжий нашел куда применить свой излишек энтузиазма... Вот только мне эта вся ситуация не нравиться ни чуть! Как-то уж она звучит глупо. Какое-то чувство неправильности ощущается во всем этом. Но что поганее всего, что здесь именно не так, я сообразить никак не могу.

— Слушай, Рон, а ты не можешь в точности повторить слова Дамблдора? — Что он тогда сказал тебе при встрече? — проведя в задумчивости ладонью по волосам, обратился я к Уизли.

— А зачем это тебе? — рыжий сразу же с агрессией набычился, и стыдоба с заиканием его мгновенно куда-то подевалась.

Смерив Уизли задумчивым взглядом, я пару мгновений задумчиво прикидывал, как бы ему соврать половчее и при этом на откровенный конфликт не нарваться. Рыжий, похоже это дело любит, вон как сбитые кулаки сжались.

— А давайте поспешим? Хагрид нас наверное уже ждет. — блестя своими широко открытыми наивными глазами, в наш с Роном назревающий конфликт влез, почуявший неладное, юный миротворец. Я напряженную ситуацию мгновенно слил. Отвел глаза в сторону, и, зашагав чуть быстрее, сделал вид, что никакого вопроса от рыжего надоеды вообще не было. Зачем лишний обострять отношения? Поттер уж точно сторону Рона займет, рыжий рядом с ним уже целую неделю рядом трется.

Остаток пути до хижины лесничего-великана, мы все трое проделали в гордом молчании. Я упорно отводил от всех взгляд и, вообще, старался лишний раз не отсвечивать. Рон угрюмо сопел рядом да желваками поигрывал. И чего это так он внезапно завелся? А очкарик, с видом побитой собаки, все старался обстановку разрядить, да еще и на меня так осуждающе поглядывал. Дурачок. — Я покосился на Поттера, — Я что ли агрессивную стойку на вполне безобидный вопрос сделал. Но не до конца внятную ситуации я все разъясняю, но позже, только когда одного рыжего рядышком не будет. А то уж очень резко он некоторый вопросы реагирует. Не нравиться мне это.

* * *

Располагающийся на опушке школьного леса, деревянный домик был бы довольно мал... Если бы, конечно, меня не смущала бы всего одна вещь — масштаб. Как будто нормальный дом взяли и за каким-то бесом в раза этак в два увеличили. Так что назвать эту хижинку маленькой, у меня просто язык не поворачивался. Но зато я теперь отчетливо знаю, как чувствуют в Косой алее гоблины...

Тихонько хмыкнув, я незаметно перебрался за спины своих попутчиков и приготовил к бою волшебную палочку, хотя толку от нее сейчас... Разве что в глаз сильно ткнуть. Вообще, не люблю я всякую живность, а здесь, судя по звукам, к нам какая-то здоровенная тварь сквозь деревянную дверь хижины ломиться. Но, к счастью, проверять нам что крепче — твёрдость двери или упертость лающей твари не пришлось, изнутри хижины послышался зычный голос великана и беснующаяся тварь наконец-то унялась.

Выдохнув с облегчением, я убрал вытащенную мною палочку обратно в рукав, но уходить из за спин моих попутчиков пока что не торопился. Мало ли что? Вдруг Хагрид не сознательная личность?

Изнутри дома послышалась короткая возня, и, спустя пару секунд, в проеме открывшейся двери показалось заросшее волосами добродушное лицо лесничего... Который, вот черт, с натугой удерживал здоровенного пса всего лишь за ошейник одной рукой! Проклятие! Да если псина сейчас сорвется, то от нас здесь лишь одни кровавые ошметки останутся!

— Заходите! — беспечно махнул нам свободной рукою великан. С морды пса в этот момент закапала слюна.

Черт! Сделав парочку медленных осторожных шажков назад, я прикинул, смогу ли незаметно отсюда смыться или же нет. Внимательный осмотр достаточно открытой местности показал, что нет. Вот же дерьмо!

Пока же я нерешительно мялся на почтительном расстоянии от входа, парни, опасливо косясь на псину, подошли к великану и представились. Точнее нас с рыжим представил Поттер и теперь недоуменно оглядывался, когда вдруг обнаружил, что я не топчусь рядом, а стою этак в метрах четырех-пяти сзади. Сжав зубы, пришлось подойти.

— Вы... э-э... чувствуйте себя как дома... устраивайтесь — добродушно прогудел Хагрид внимательно осматривая нас... и в этот момент отпустил пса...

Черт! Испугаться я успел только на мгновение, а потом все чувства мгновенно схлынули, как будто вобранные жадным пылесосом; тело стало бесчувственным и неповоротливым: время словно бы свернулось в точку... Пес еще только летел к Уизли, почти что замерзнув в воздухе, словно рыба зимой во льду, а я уже быстрее кошки взлетел по стене деревянной хибары. Крыша с приятным шершавым покрытием, суля безопасность, уткнулась в колени и... время, словно сжатая, до невозможного предела, оружейная пружина рывком распрямилось, возвращаясь в свой обычный, привычный ритм.

Что ж... прощай Уизли. Вот только Поттера немного жаль... Но, может еще и выживет, если, конечно, Хагрид вовремя подсуетится...

Сердце бешено стуча погнало по телу обжигающе-горячую волну крови. С облегчением свалившись на теплый настил крыши, я перевернулся на спину и приготовился услышать ласкающие мой слух, безумные крики Уизли... Но вот только, к моему безмерному удивлению, я их почему-то совсем не услышал. Вернее услышал, но совсем не те, наличие которых предполагал...

— А... Где Закхар? — сквозь возмущенные вопли Рона, требующего что бы Клык немедленно перестал лизать его уши, прорезался удивленный голос Поттера.

— Дык... На крыше он. — басовитое гудение великана перекрыло даже крики разоряющегося Рона. — Взлетел туда словно бешеный пикси. Я только смазанный силуэт, разве что, и увидел.

— Спускайся Закхар! Клык совсем не опасный... Добрейшее существо! — снизу донесся успокаивающий голос лесника.

Ага, не опасный он. Я кривовато усмехнулся. Покушает и сразу же позабудет. Может даже хвостом приветливо вильнет над останками.... Но спускаться все же надо. Раз эта милая животинка рыжего не порвала, авось и меня тоже не тронет.

— С...Сейчас! — с хрипом выдохнув ответ великану, я зашевелился, с трудом приводя тяжелое дыхание в порядок. — Сей...час... Спущусь...

Перевернувшись на живот, я подтянулся к краю крыши и, высунув голову за край, осторожно посмотрел в низ. Высоковато, однако. А эти гады внизу, все трое, стояли и довольно ухмылялись. Даже пес, и тот, по моему, издевательски скалился.

— Не лажу я с животными. — чуток отдышавшись, хмуро бросил я вниз во всю веселящейся троице. — Опасные они.

Парни в ответ во всю заулыбались, а великан до самой глубины души, по моему, поразился тому, что на свете есть кто-то, кто не ладит с животными. По мнению Хагрида, таких людей на нашем белом свете быть ну никак не могло. О чем лесник тут же с подробностями поведал нам, да еще и о разных миленьких зверушках порассказал. Ну, хоть спуститься к крыши мне помог, и то не плохо.

Оказавшись на земле, я стоически перенес смешки во всю скалящихся парней. Придурки. Я устало вздохнул. Остаток раздражения, напоследок чуть всколыхнувшись, полностью рассеялся в глубине моей души без следа. А если бы пес и вправду бы напал, весельчаки эти об этом подумали? Но такая реакция вполне типична для обычных людей, пускай даже и для волшебников... Я же вот все с тех самых дальних времен в лесу, к животным стал чуть по другому относиться. Пища они мне или напротив — враг. Не более и не менее. Сложные у меня с ними отношения, хорошо еще, что мне в том моем далеком детстве те удивительные звери из школьного учебника не попались. Везучий я.

Хагрид, чуть посмеиваясь в свою густую бороду, пригласил нас в дом и, дождавшись пока мы удобно рассядемся за достаточно высоким для нас столом, предложил всем ароматного горячего травяного чаю с кексами. Кексы по твердости едва ли уступали придорожным булыжникам, а я вдруг обнаружил, что они очень даже весьма неплохи... Если ненадолго окунуть их в горячий чай, разумеется. Желудок со мною был в этом вопросе полностью согласен. Хорошо!

— Еще один Уизли, а? — добродушно произнес Хагрид, чуть осуждающе покачивая своей большой лохматой головой — Я полжизни провел, охотясь на твоих братьев-близнецов. Они все время... ну... пытаются в Запретный лес пробраться, а мне их ловить приходится, да!

Я чуть чаем в этот момент не поперхнулся. В запретный лес! Да близнецы вообще книжку про фантастических зверей читали?! Директор просто так что ли предупреждающее введение к этому учебнику написал?! Рискованные они...

Разговор плавно перетек после очередной, изобличающей близнецов, жалобы Рона на другие школьные темы, и я с интересом вслушался. Чудные вещи в Хогвартсе, оказывается, творятся. Хорошо, что к леснику пошел, не прогадал, знающий оказался этот дядька — Хагрид. Даже, чуточку жаль его, добрый он чересчур. Добрый и наивный.

Глава 15. 'И школа, в итоге, оказалась западней.'

— Но мне кажется, он меня ненавидит! — в отчаянии воскликнул Гарри, продолжая раннее поднятую тему зельеварения.

— Да ерунда это! — резонно возразил Хагрид. — С чего бы это ему?

Он солгал! Солгал, совершенно точно! Покачивая в руках здоровенную кружку с чаем, я мгновенно отметил и виновато отведенный в сторону взгляд и, чуть-чуть, совсем немного, изменившийся тембр голоса. Великан что-то знал, но вот делиться своим знанием он отнюдь не спешил. Вопрос: почему? Отхлебнув с наслаждением еще немного душистого горячего чаю, я с обновленным интересом вслушался в разговор. Хагрид — все равно что большая открытая книга, даже если он о чем-то солжет или даже умолчит, то я об этом сразу же пойму.

— А как твой брат Чарли? — великан поспешно сменил тему разговора и повернулся к ожившему было Уизли. — Мне он жутко нравился: уж больно хорошо он со зверьем умел обращаться. — рыжий весь разговор заметно скучал и оживился только когда тема разговора дошла до нелюбимого зельеварения, парень не упустил случая облить грязью слизеринского декана.

Уизли от вопроса Хагрида заметно скис, по крайней мере рассказывал он с видимой неохотой и через силу. Я, послушав где-то с пол минуты, отвернулся и утратил бдительность, ценного Рон ничего не сказал. В учебнике и то больше про драконов сказано.

— Хагрид! — уткнувшийся, видать от скуки, с начала вымученного рассказа Уизли, в газету Поттер внезапно заорал так, что я чуть на правое ухо не оглох. — Ограбление 'Гринготтса' произошло как раз в день моего рождения! Возможно, грабители проникли туда, как раз когда мы с тобой там были! — лихорадочно блестя глазами, Гарри буквально подскочил с места от возбуждения и наклонившись вперед, насколько позволял огромный стол, уставился во всю на великана.

Кто-то ограбил Гринготтс?! Да еще в то самое время когда Поттер был в нем вместе с Хагридом?! Моему удивлению не было предела, нужно немедленно ознакомиться со статьей. Протянув руку, я забрал оставленную без присмотра газету и, пока великан испуганно мыча, пытался отчаянно перевести разговор на другую, безопасную тему, впился взглядом в расположенный под живой картинкой текст.

ПОСЛЕДНИЕ НОВОСТИ О ПРОИСШЕСТВИИ В БАНКЕ 'ГРИНГОТТС'

Продолжается расследование обстоятельств проникновения неизвестных грабителей или грабителя в банк 'Гринготтс', имевшего место 31 июля. Согласно широко распространенному мнению, это происшествие — дело рук темных волшебников, чьи имена пока неизвестны.

Сегодня гоблины из 'Гринготтса' заявили, что из банка ничего не было похищено. Выяснилось, что сейф, в который проникли грабители, был пуст, — по странному стечению обстоятельств, то, что в нем лежало, было извлечено владельцем утром того же дня.

— Мы не скажем вам, что лежало в сейфе, поэтому не лезьте в наши дела, если вам не нужны проблемы, — заявил этим утром пресс-секретарь банка 'Гринготтс'.

Сильно! Даже очень. Я перевел взгляд на панически мечущегося, в поисках способа сменить тему, Хагрида и, отдав прочитанную газету пышущему энтузиазмом Гарри, флегматично вернулся к своему чуть остывшему чаю. Вкусный чай, очень, а к непонятным ограблениям и явно что-то знающему об этом великану мне лучше не лезть. Что бы тогда в банке не произошло, и что бы тогда там не лежало, это явно далеко не мой уровень. Черт, я даже не знаю, что бы делал в том случае, если бы в моих руках оказалось то, ради чего Гринготтс и ограбили. Пусть уж Поттер тогда беспокоиться, если ему это так уж больше всех надо. Он избранный, ему, в отличии от меня, многое проститься.

* * *

Странно сказать, но с того дня как я покинул сонно-ленивую, пропахшую разнотравьем и дымом от очага, великанскую избушку Хагрида, события, словно подстегнутая ретивым кэбменом еле плетущаяся лошадка, понеслись вскачь. Хогвартс — это не просто школа, в которой учиться триста пятьдесят — четыреста студентов лоботрясов. Нет, это целый закрытый мирок со своими правилами, законами и подводными течениями. Все здесь у всех на виду. Все о всех абсолютно все знают. И все занимают себя как только могут, причем преподаватели в этой замкнутой системе отнюдь не исключение. Я рассчитывал уединенно и незаметно ото всех заниматься собственным, сомнительного морального качества, самообразованием? Я был полным идиотом!

Война, традиционно разделившая Слизерин и Гриффиндор на два непримиримых лагеря, была рождена еще тогда, на церемонии распределения, когда волшебная шляпа, с неумолимостью восхода дневного светила, оглашала свой непреклонный приговор. И с каждым новым днем, эта давно рожденная война, под молчаливым, а кое-где и нет, поощрением старшекурсников, светловолосого хама Малфоя и даже некоторых профессоров, разгоралась все сильней. Апогей же наступил на полетах, во вторник. Я лично видел, как вечером того злополучного дня в одном из коридоров, при скоплении разновозрастных заинтересованных учеников, публично разругались две давние подружки из семей волшебников. Я думал они тогда убьют друг друга...

Мир между первокурсниками более был уже не возможен. Директор, как всегда, за ужином всем добродушно улыбался. А Поттер, как чуть позже выяснилось, стал самым молодым ловцом за последние сто лет. Война, совершив свой очередной виток, вновь запылала ровным пламенем.

* * *

— Закхар! Ты меня вообще слышишь? — надоедливая Грейнджер сместилась в сторону, полностью заслонив мне весь обзор.

Тихо вздохнув, я сосредоточился на Гермионе, окончательно отбросив попытку дослушать один очень интересный разговор о дуэлях и волшебных традициях, участником которого я был ровно до того момента, как отыскавшая меня в гостиной Гриффиндора Грейнджер не отвела меня в сторонку для одного очень серьезного разговора. Для нее, разумеется, серьезного.

— Ты хочешь помешать случиться сегодня ночью одной дуратской дуэли и просишь меня помочь тебе в этой твоей блестящей затее. Я все правильно понял? — смерив напряженно смотрящую на меня Гермиону усталым взглядом, я внутренне поморщился. Честно говоря, я бы давно уже послал одну надоедливую девчонку в одно место, но... Эта самая девчонка мне очень даже неплохо помогла на выходных подобрать и проанализировать суть некоторых трактатов о теории магии в школьной библиотеке. Я чувствовал себя обязанным. Неприятное ощущение.

— Да! — с вызовом глядя на меня, Грейнджер буквально выпалила ответ на мой вопрос. — Они просто не понимают! Если...

Едва не заскрежетав зубами от злости, я вскинул руку и прижал вытянутый палец к губам Гермионы, прерывая ее начавшийся было словестный ливень.

— Прислушайся! Ну же! Что ты вокруг себя слышишь! — я буквально приказал бесящей меня девчонке вслушаться в наполняющий гостиную разноголосый гул и, видя, как в недоумении распахиваются ее наивные, смотрящие на этот мир только через розовые очки, глаза, закончил за нее сам.

— Сейчас все присутствующие, до самого последнего человека, слышишь?! Так громко обсуждают только одну вещь — дуэль! Сейчас они готовы простить Гарри все что угодно, даже потеря сотни очков их нисколько не смутит. Но если он откажется... не важно по какой причине, то весь факультет будет его за это травить. Знаешь, что это такое? Ты этого для него хочешь?! — сделав крохотный шаг вперед, я приблизил свое лицо к Гермионе и изучающе заглянул в глаза. Не выдержав моего взгляда, закусив губу, Грейнджер низко опустила голову.

— Нет... — тихий неуверенный голосок девчонки я едва расслышал сквозь возбужденный гомон толпы.

Вот и славно. Удовлетворенно кивнув, я отвернулся и было собрался обогнуть признавшую свою ошибку девчонку, когда одна цепкая ладошка ухватила меня за край мантии.

— Тогда мы пойдем вместе с ними и проследим что бы они не попались!

Черт. Я отвернулся буквально на секунду, а уверенности и непоколебимости во фразе Грейнджер могут даже герои древности позавидовать... Впрочем, почему собственно нет? Я и сам намеревался посетить дуэль, да и с Гермионой сил уже спорить никаких нет. Достала она меня по самое немогу.

— Ладно. — повернув голову, я кивнул решительно настроенной девчонке. — Жди здесь с четверти двенадцатого. Вряд ли парни соберутся раньше. Опоздаешь или уснешь, смотри, ждать и будить не буду.

И не дожидаясь ответа, я обогнул Грейнджер и присоединился к раннее покинутой мною группе.

Время потихоньку шло, разговоры постепенно смолкали, кое-где зазвучали другие темы, абсолютно не связанные с дуэлью. В конце концов, даже самая интересная тема когда-нибудь да под наедает. Кстати, дуэль так старательно мусолили все, включая старшеклассников, только потому, что они достаточно редки. Не понял почему так, судя по всему какие-то внутренние заморочки волшебников. Но вызов на дуэль, даже такой, это достаточно весомый шаг, каким-то образом влияющий на отношение семей. Но вот как именно, я так и не узнал, чистокровные этот вопрос в моем присутствии старательно обходили. Я постарался уточнить, но вот внятного ответа так и не добился.

Большие, белого цвета мраморные часы, расположенные над камином, с тихим мелодичным звоном пробили одиннадцать. Терри Буч, парень который мне помог в первый мой день выписки из больничного крыла, отчаянно зевая поднялся из своего кресла и, хлопнув меня на прощание по плечу рукой, с улыбкой произнес:

— Я спать Закхар. Устал сильно да и вставать завтра рано. А вы там этому Малфою задайте. А то, собака, в одиночку успел весь наш факультете достать. Вот уж в чем ему таланта действительно не занимать!

— Ага. — я вернул Терри его же улыбку — Завтра будет иметь очень бледный вид и огромный позор за плечами. Такие ведь вроде последствия у этой дуэли будут?

— Слушай. — Буч внезапно перестал улыбаться — Я сам полукровка, поэтому многого обо всем этом не знаю... В общем, хочешь узнать больше — посмотри в библиотеке, там должны быть книги о традициях...

— А так о них говорить прилюдно не принято... — я задумчиво протянул, откинувшись в мягком кресле и наблюдая за Терри краем глаза.

— Не то что бы непринято... — Буч замялся. — Просто... Понимаешь... есть темы, которые... Короче, — Терри оставил в покое свой нос, который с момента моего неудобного вопроса яростно чесал, и, твердо взглянув мне в глаза, внятно и доходчиво произнес:

— Волшебники — очень старомодное общество и некоторые темы с обретенными обсуждать просто не будут. Тут даже на полукровок немного косо смотрят. В общем не задавай лишних вопросов, Закхар. Поверь, так будет лучше. Это я тебе как друг говорю.

— Я понял. — серьезно кивнув ему, я подобней устроился в кресле. Требовалось обдумать полученную информацию. — И спасибо тебе за совет. Он ценный.

— Всегда пожалуйста. — к Терри вернулась прежняя улыбка и он, на прощание зевнув, махнул мне рукой и отправился спать. Я остался в гостиной один.

* * *

Чистокровные, полукровки и обретенные. Различий между ними нет... Если верить только словам и поверхностным взглядам. На деле же все абсолютно иначе... Мы все стоим особняком. Разве что Уизли, по непонятной мне причине, относят к нам. И даже если с нами искренне общаются, приятельствуют и поддерживают, то все равно в определенный круг тем и отношений нас... не пускают. И тайну хранят даже мои ровесники.

Слизерин, кстати, тоже отдельная песня. И если обретенные, понятно почему, выделяются на общем фоне, то слизеринцы подались совсем в другую крайность — они единственный факультет на котором нет ни одного обретенного. А если верить слухам, а не школьным архивам, то никогда и не было. Зеленый факультет всегда един? О да, но только на виду. Вечно злобен? Тоже верно, но только если верить пропаганде. Поставь их рядом с гриффиндорцами в одинаковой одежде, и отличий, возможно, не найдешь и вовсе... Директор умный мужик и не обделенный властью и авторитетом. Я нашел в библиотеке его биографию, уверен, пожелай он, и мир между факультетами станет не только темой для анекдотов. Так почему же он не делает совсем ничего? Школа сейчас словно бурлящий котел в аду, и пускай пламя войны пока горит мерно и ровно, но вечно так продолжаться точно не может. Усилься огонь еще немного, и взрыва котла попросту не избежать. А Дамблдор за конфликт с Малфоем сделал Гарри самым молодым ловцом за последние сто лет. Хотя мог бы просто его выгородить. Прямой вызов Слизерину. Вывод прост, директору такая ситуация очень даже на руку.

Тихонько вздохнув, так, что бы не услышала сидящая в кресле неподалеку Гермиона, не дай бог вновь с расспросами насядет, я думал. Усилено размышлял и складывал различные факты и несчастные обрывки информации, словно старый скряга свои потертые медяки в копилку. И в итоге осознал. Хотя вернее это была скорее мгновенная вспышка интуиции. Озарение разума, когда ты разом охватываешь всю картину целиком. Директор, он ведь на самом деле хочет уничтожить Гарри. Ненавидит его, наверняка, всей душой. И отомстить... отомстить он желает страшно. Втоптать, вбить образ избранного в грязь, облить его дерьмом, сделать так, что бы фамилия Поттер стала самым ненавистном словом в британском языке. Вот к чему я пришел.

Многолетняя, тщательно разожжённая и подогреваемая ненависть между факультетами. Небывалое и безнаказанное ограбление банка во время присутствия в нем Поттера. Непонятно как осуществленное подселение избранного к маглам. Подосланная семейка странных отчужденных магов. И, наконец, Хагрид в качестве сопровождающего вместо Макгоногалл. Все это части гигантского, изощрённого плана, края которого я даже не в состоянии обхватить разумом. И что еще хуже всего, меня уже, вместе с другими приятелями очкарика, наверняка уже списали в расход.

Свет вспыхнувшей лампы почти что ощутимо ударил по моим зажмуренным глазам, прервав затянувшиеся размышления, а из соседнего кресла послышался самоуверенный и чуточку осуждающий голос Гермионы:

— Значит, Гарри, ты все-таки решил пойти.

Повернув голову, я хмуро воззарился на спустившегося в гостиную воинственно настроенного Рона и, за его спиной, боязливо жмущегося, бледного и взволнованного Гарри. Черт. Не хочу с ними подыхать. Но и отколоться уже не выйдет. Попросту директор не даст. Я бы на его месте бы не дал.

— Ты!? — яростно вызверился рыжий на заговорившую Грейнджер. — Иди спать!

— Мы! — я мрачно прервал, открывшую было рот для ответной реплики заучку. — И мы идем с вами. Скорее всего Малфой притащит с собой всю свою свиту, и две лишних палочки в этой ситуации лишними точно не будут. — привел я разумный довод, но Уизли разумом, разумеется, не воспользовался. Но тут ситуацию спас Поттер, он просто молча потянул рыжего за собой и тот волей-неволей заткнулся. И вовремя, еще бы пара секунд, и я, доведенный до предела, просто бы набил этому гаду морду. Раздражение от осознания того, какая в этом мире твориться несправедливость, никуда не делось.

Потянувшись вслед за этими двумя оболтусами, мы с Гермионой пошли на некотором отдалении. Но едва мы только успели выйти за порог, как рыжий вновь предпринял попытку нас отослать. К моему безмерному удивлению, к нему подключился и Гарри. Вот же неблагодарные мешки с дерьмом! А они подумали, что будет если Малфой решит из них там, старым магловским способом, отбивные сделать? Рон может быть и хорош в драке, но вот в одиночку он там просто не выстоит. Поттер вообще же груша для битья.

От такой черной неблагодарности, я, решительно плюнув на парней, мнение Гермионы и собственное желание посмотреть магическую дуэль, развернулся на месте и почти что уткнулся носом в пустой портрет. Толстуха с него куда-то испарилась. Вот же гадство!

Глава 16. 'И события стали развиваться куда стремительней.'

Толстуха с портрета уже успела куда-то деться, и теперь наш общий путь к отступлению был полностью отрезан. А я получил очередное, убедительное доказательство причастности директора. Отсидеться где-нибудь, пожалуй, не выйдет. Хитрый старик, думаю, в этот момент за нами наблюдает. Мало ли у него для этого возможностей? Я бы, на его месте, наблюдал.

Сзади донеслось очередное недовольное бурчание Рона, высказывающего нам претензии, и я, крепко сжав зубы и сделав непроницаемое лицо, замедленно повернулся к, источавшей неудовольствие, парочке.

— Если немедленно не поторопимся, то на дуэль опоздаем. — обезличено произнес я, глядя прямо перед собой. — Думаю, Малфой об этом завтра на весь Хогвартс раззвонит.

Это подействовало. Парни тут же засобирались и, больше не тратя времени на споры со мною и возражающей заучкой, обеспокоенно потопали вперед.

Далеко от входа в гриффиндорскую гостиную мы уйти не успели. Внезапно впередиидущий Поттер насторожился и, сделав нам знак соблюдать тишину, осторожно заглянул за угол поворачивающего коридора.

Что за? Я мгновенно подобрался. Не думаю, что там нас ждет какая-нибудь пакость от директора. Он почему-то, наоборот, хочет, что бы мы этой дуэли точно не избежали. Ее проведение, правда, хотя, и идет вразрез со школьными правилами, но вот нарушение это для национального героя небольшое. А популярности Гарри добавит изрядно. Не думаю, что Дамблдору это не понятно. На его месте я бы скорее не пустил Поттера на дуэль, тогда Малфой бы, в этом случае, долго и со вкусом втаптывал репутацию очкарика в грязь... Скорей всего нас за поворотом ждет какой-нибудь ученик. С другого факультета.

Аккуратно обогнув в составе группы поворот, я сделал несколько шагов вперед, силясь рассмотреть в полумраке Хогвартского коридора смутно виднеющееся на полу тело.

Вот черт! Мало того, что ночь в школе магические факелы и светильники начинают работать в приглушенном режиме, так еще и неизвестный, как назло, разлёгся вдалеке от источника света.

Подкравшись поближе, идущий впереди, Рон собрался то ли наклониться и получше разглядеть лежавшего, то ли его пнуть. Не знаю точно, но когда до лежащего на полу паренька, примерно одной с нами комплекции, и, судя по сладостному сопению, крепко спящего, оставалось всего шага два. Вовсю дрыхнущего парня, в этот момент, словно током ударило. Бедняга мгновенно встрепенулся и тут же подскочил на месте. Ослабленный свет от ближайшего светильника выхватил из полумглы заспанное, немного полноватое лицо Невилла. Честно говоря, не ожидал от него такой прыти. Кстати, а что он-то тут делает?

— Хвала небесам — вы меня нашли! — радостно засветилось лицо нашего однофакультийца. — Я здесь уже несколько часов. Не мог вспомнить новый пароль.

А пойти переночевать в больничное крыло толстяк видимо не догадался. Вновь обострившаяся паранойя делала несчастного Невилла в моих глазах чуть ли не правой рукой Дамблдора. Слишком уж удобно толстяк позабыл пароль именно сегодня, хотя сменили его в понедельник. Да и подскочил паренек как-то резко и мгновенно, хотя до этого крепко дрых. Пожалуй, в пользу Невилла говорила только его рассеяность и неуклюжесть. Даже гений не может все время притворяться. Я, например, на это не способен, хотя и набил немалый опыт в этом деле.

— Потише, Невилл, — испуганно зашептал Рон. — Пароль — 'поросячий пятачок', но тебе это уже не поможет. Толстая Леди куда-то ушла.

— Как твоя рука? — между тем заботливо поинтересовался Гарри.

Кстати, да. Этот момент я как-то упустил из виду.

— Отлично. — толстяк довольно вытянул руку и помахал ею в воздухе. — Мадам Помфри за одну минуту сделала так, что кости срослись обратно.

Если это так, то где он бродил все это время? Паранойя вкупе с обострившейся интуицией одолевали меня со страшной силой. Все же с этим Невиллом что-то не так.

— Ну и хорошо, — радостно улыбнулся Гарри и вдруг внезапно помрачнел — Э-э-э... Послушай, Невилл, нам надо кое-куда сходить, так что увидимся позже...

— Не оставляйте меня! — превобытный ужас разлился по бледному лицу толстяка. — Я здесь один не останусь: пока я тут лежал, мимо меня дважды проплыл Кровавый Барон.

Рон хмуро бросил взгляд на нас, а потом яростно сверкнув глазами, повернулся так, что бы разом видеть нас всех.

— Если нас с Гарри поймают из-за вас троих, я не успокоюсь, пока не выучу 'проклятие призраков', о котором рассказывал Квиррелл, и не попробую его на вас.

Опустив низко голову, я скрыл злую усмешку, мелькнувшую на моем лице. Исполнение угрозы рыжего уж больно долго ждать придется.

Грейнджер видимо хотела возразить, с ее стороны донесся какой-то полузадушенный писк, но Гарри с Роном на нас внимания уже не обращали. Очкарик с рыжим развернулись и быстрым шагом, почти что бегом, припустили по полутемному коридору. Я с двумя сопровождающими меня обузами от них не отставал.

Ночные коридоры и переходы Хогвартса сменяли друг друга на нашем пути. Надежным покрывалом тьмы укутывались многочисленные ниши и закутки. Стоящие вдоль стен статуи и пустые рыцарские доспехи искажались в полутьме до невозможных очертаний. Висящие на стенах разнообразные портреты превращались в самые настоящие порталы в мир демонов и мифических чудовищ. Хогвартс ночью и днем — словно две противоположные стороны одной монеты. И честно сказать, мне в этот момент было жутко. Школа создавала впечатление громадного живого монстра, в брюхе которого мы, по недоразумению, очутились.

Очередной коридор, который мы в спешном темпе почти что пробегали, как-то внезапно закончился и мы всей гурьбой ввалились в освещённый только лунным светом зал наград. И зал, на первый взгляд, был совершено безжизненен и пуст. Хорошо, что остальным хватило ума и на освещенную середину зала никто не полез. Видимо сработал инстинкт выживания, ведь старый замок не просто пугал, он еще и давил своей мощью, забивая мое чутье. На остальных, как я думаю, он, наверняка, действовал так же.

— Он опаздывает — может, струсил? — прошептал Рон спустя некоторое время, озвучив и мои невысказанные подозрения. Но тут наши зародившиеся было сомнения мгновенно были развеяны. Нас ждали.

— Принюхайся-ка хорошенько, моя милая, — по залу разнесся скрипучий, чуточку злорадный голос Филча. — они, должно быть, спрятались в углу.

И тут на мои чувства обрушился сокрушительный удар. Древний замок словно всколыхнулся на миг и в следующее мгновение меня накрыл дикий страх. Ничего не соображая, не разбирая дороги и направлений, я сломя голову бросился бежать.

Где-то позади меня раздался дикий грохот, и я от этого звука поднажал так, что очертания стен и коридоров смазались в одно неразрывное пятно. Не знаю, сколько времени я так несся, но очухался я только возле какой-то двери. Надсадно хрипя и заглатывая обжигающий легкие воздух, я остервенело дергал за потасканную медную ручку. А рядом, практически мне в ухо, кто-то задыхаясь, клокотал воздухом так, словно собирался проблеваться собственными легкими. И этот неизвестный был поблизости не один.

— Малфой... тебя... обманул... — внезапно послышался прерываемый жадными вдохами полухрип, полуписк Гермионы. — Он... и не собирался... туда... приходить... А Филч... знал... что кто-то.... должен быть... в этой комнате... Это Малфой... дал ему понять... что в полночь... там кто-то будет...

Вот же неугомонная! И хватает только у нее дыхалки!

— Пошли... — чуть отдышавшись, произнес Гарри и махнул в непонятном направлении рукой. Но только мы собрались отлипнуть от стен и от пола, к которым мы привалились в попытке перевести дыхание и хоть чуть-чуть отдохнуть, как в гости к нам пожаловал Пивз. И разумеется Рон ему, после короткой попытки Поттера мирных переговоров, несдержанно нагрубил. Хотя, впрочем, особой роли тут это не играло. Я уже успел немного отдохнуть и привести свои мозги в порядок. Так что сложить два и два было совсем нетрудно. Нас куда-то гнали.

Пивз. Эта скотина оглушительно заорал, и тут же вдалеке коридора послышался противно-скрипучий, что-то бормочущий голос завхоза. Мои спутники тут же спали с лица, и было от чего. С нашей стороны коридор оканчивался предательским тупиком с одной единственной дверью.

Вот черт. Похоже выбора нам совсем не оставили. Не думаю, что сдастся завхозу нам позволит директор. Но с другой стороны, и убить нас в планы старикашки пока не входит. Смерть национального героя в Хогвартсе, даже верховному чародею визенгамота просто так не простят. Зачем, спрашивается, Дамблдору лишние проблемы? По крайней мере я на это надеюсь...

— Алохомора! — тихо выпалила Грейнджер, дотронувшись кончиком своей палочки замка, и тот с легким скрежетом разомкнулся. Дверь открылась, и мы, не сговариваясь, ввалились в темное помещение.

Зайдя последним, я потянул, закрывая, за собою дверь, и наши очертания окончательно потонули во тьме. Филч с Пивзом что-то обсуждали в коридоре, но толщина деревянной, обитой железом, двери и наше надсадное дыхание со стуком крови у меня в ушах, заглушали мне все слова.

— Люмос! — спустя минут пять томительного ожидания в темноте, вспыхнувшая на конце гермионовой палочки неяркая точка света ослепила меня на пару мгновений. Проморгавшись, я тут же просил взгляд в глубину помещения и судорожно почувствовал, как в глубине моей грудной клетки мертвым хладом стынет сердце. Неподалеку, метрах в трех от нас, спал, сложив свои головы на вытянутые лапы, гигантский, трехголовый пес. Подавившись вздохом, я сделал аккуратный, осторожный шажок в строну двери и по раздавшемуся рядом полу вздоху, полу всхлипу, понял, что пса заметил не только я один. Последней моей мыслью было, до того как я движением руки распахнул дверь и вывалился в коридор, что директор решил с Поттером поспешить.

* * *

Поерзав на стуле, я устроился поудобнее. Честно говоря, от долгого сидения за не приспособленным для комфорта библиотечным столом, у меня уже весь зад болел. Но сходить куда-нибудь и расслабиться, я даже и не подумал. Сейчас, на кануне Хеллоуина, всеми в замке завладело праздничное настроение, и предвкушающие веселье ученики как-то позабросили собственную учебу. Даже профессора — и те поглядывали на творившиеся в Хогвартсе студенческие безобразия сквозь пальцы. Ну, или почти все. В любом случае, посещаемость библиотеки ожидаемо снизилась. И я мог, наконец-то, без помех и чужого, настырного любопытства, углубленно прочитать кое-какую любопытную литературу. Поисками и отбором которой я занимался целых два месяца. С той самой памятной дуэли.

Кстати, Малфой все же сумел вывернуться из той неприятной ситуации. Ему на дуэль запретил ходить лично декан. Слизеринские старосты это подтвердили, так что светловолосый нагленыш в репутации нисколько не потерял. Урожденные маги этим вполне удовлетворились, так что скандал заглох сам собою. Разве что обретенные пошумели немного, да Рон воздух громогласно сотрясал. Остальные члены рыжей семейки в наш конфликт с Малфоем не вмешивались. Они вообще проявили удивительное благоразумие. Нет, конечно, поддержку они Поттеру выказывали, например в массовых конфликтах, когда в дело вмешивались старшекурсники, или же, например, когда поднялась буча по поводу получения Поттером метлы и назначением его в команду. Но и палку они чересчур не перегибали. Нужна помощь — оказали, посчитали, что справится собственными силами — значит справится своими силами.

А вообще рыжим в Хогвартсе тяжело приходится, я это на протяжении двух с лишним месяцев хорошо подметил. Перси, например, отличный староста, покладистый, исполнительный. Свои функции исполняет на все сто. Но вот другие чистокровные и даже полукровки признают только его статус и не более того. Я даже не уверен, есть ли у него вообще друзья.

С близнецами дело чуть получше обстоит. Они всегда в кампании, друзей у них целая куча, да и чистокровные с ними отношения все же какие-никакие, но поддерживают. Но все же Фред с Джорджем стоят несколько на отшибе. Про Рона я уже и не говорю. Друзей у него, кроме Гарри, нет совсем. Близнецам, наверное, пришлось из кожи вон лезть, что бы переломить такое отношение к себе. Впрочем, они и так этим постоянно занимаются. Толковые парни. Не знаю точно, что означает термин 'предатель крови', но явно не долгожданный подарок к празднику.

В общем много чего произошло за эти два месяца. Я, к огромному разочарованию Макгоногалл, показал почти что худший результат на нашем факультете в работе с волшебной палочкой. И если простые действия мне еще удавалось имитировать своей силой, то со сложными прогресс же был минимален. Не объяснять же Макгоногалл, что без своей палочки она, в отличии от меня, самый обыкновенный магл с улицы? Но с другой стороны я нашел вполне неплохую альтернативу в виде древних рун. Они, в моем ощущении, походили на отпечаток силы мага на каком-либо предмете или поверхности. Только замысловатым образом структурированный. Занятная штука, и, судя по всему, они пришли из тех времен, когда зависимость мага от волшебной палки еще не была глобальной. Но и то что дошло, представляло собою только жалкие огрызки. Печально.

Грустно вздохнув, я скосил в сторону глаза на своего, счастливо лыбящегося и торопливо собирающегося, соседа. Еще бы! Все сейчас у себя в гостиной выселяться. Только таки лентяи как мы, полностью махнувшие рукой на домашнюю работу, сейчас до седьмого пота в библиотеке корпят. Ну, или те кто специально со своим заданием замешкался, что бы получить абсолютно легальный повод для возможности задержаться в библиотеке. Но тут я такой только один. А с учетом ухода моего подзадержавшегося соседа, то теперь я тут вообще один.

Бросив на меня сочувствующий взгляд, Хаффлпаффский второкурсник кивнул мне на прощание и понес свою стопку учебников к столу уже отсутствующей библиотекарши. Она ведь тоже живой человек, а у профессоров распространены и свои посиделки.

Скорчив на лице гримасу в конец замученного ученика, я в ответ кивнул Хаффлпаффцу и вновь уткнулся в свой уже вусмерть опостылевший мне учебник.

Едва торопливые шаги второкурсника, гулко отдающиеся в стенах библиотеке, начали затихать вдали, как я тут же сорвался со своего места и метнулся к дальним полкам со школьной макулатурой. Иначе сплошные пособия для работы с палочками назвать и нельзя. Но все же здесь есть и кое-что для меня полезное. Расширенный курс зельеварения. Раздел яды и противоядия.

Я давно уже на эту книженцию облизывался. С тех самых пор как услышал жалобы одного из старшекурсников. Но Хогвартс это замкнутый мирок. Тут всем про всех все известно. А теперь, когда мадам Пинс отсутствует, никто не помешает мне ею заняться. Библиотекарша вообще имеет склонность не давать ученикам книги, которые им, по ее мнению, будут лишними. Помню, что бы получить возможность заниматься древними рунам, мне пришлось для этого целое разрешение у Макгоногалл выпросить.

Бережно вытащив, нужный мне фолиант с помощью левитации из монументальной книжной стойки, я бережно подхватил его и быстрым шагом вернулся к своему столу. Пора узнать, чем же я могу так удивить Дамблдора.

Глава 17. 'И Хэллоуин прошел, в лучших своих традициях.'

— Интересуетесь ядами, мистер Хит?

От прозвучавшего над моим ухом тихого, чуточку вкрадчивого, голоса я едва не подпрыгнул на месте. Только стоявшие на краю стола учебники посыпались на пол, когда я их неловко задел, дернувшись от неожиданно прозвучавшей с боку фразы профессора.

Черт! Снейп сумел подкрасться ко мне так, что не то что его не услышал, но даже и не заметил. И зачем он вообще пришел сюда?

Немедленно вскочив с места, я вытянулся в почтительной стойке и, опустив взгляд вниз, прошептал только что пришедшую мне в голову ложь.

— Нет, сэр. Противоядиями. Я опасаюсь мести со стороны моих врагов.

— Вот как? — профессор ни единым жестом не выдал свое отношение к моей отговорки. Но мне почему-то показалось, что он мне ни на миг не поверил. — И для этого вы переписали к себе в свиток рецепт двух наиболее трудноопределимых ядов? — я даже со смотрящими в пол глазами ощутил на своем лице пристальный взгляд профессора.

— Да, сэр. Я собирался показать их вместе с противоядиями тому, кто разбирается в зельеварении лучше меня, сэр.

Некоторое время Снейп просто молча стоял возле меня. Я же не смел оторвать взгляд от пола. Медленно, но верно градус напряженности в воздухе начал подниматься.

— Минус пятнадцать очков с Гриффиндора, мистер Хит. За нарушение правил школьной библиотеки. — наконец прервал профессор затянувшуюся чересчур паузу.

— А что же касается ваших опасений... Думаю, я в этом вам могу помочь. — в голосе зельевара зазвучала едва различимая тонкая насмешка. — Приготовьте мне ко следующему занятию доклад на тему: Яды, известные способы их обнаружения, и действенные противоядия. Мои требования вы знаете. Источником для вас будет ваш учебник — 'Магические отвары и зелья'. Сомневаюсь, что ваши враги, — профессор едва заметно выделил последнее слово. — пока способны на нечто более сложное. Дополнительную литературу, если приложите свои многочисленные таланты, то, без сомнения, найдете без труда.

Сделав короткую паузу в несколько секунд, Снейп позволил мне со всей полнотой вкуса осознать и насладиться той пропастью ужаса и отчаяния, под названием доклад по зельеварению. Ни какая потеря очков, ни даже нудные отработки сравниться с этим не смели и близко. Хвала богам, что остальные профессора были не столь дальновидными. Доклады — это, кстати была еще одна причина, по которой мрачный зельевар держал всю школу в ежовых рукавицах. Даже балагурные близнецы избегали связываться со Снейпом.

— Да, сэр. — я со смиренным послушанием кивнул учителю зельеварения. Да и как я мог сейчас поступить иначе?

— Собирайтесь, мистер Хит. — Снейп, по видимому, остался доволен моей реакцией на его 'бескорыстную помощь', поэтому голос профессора вновь зазвучал ровно и безэмоционально. — Скоро начнется банкет в Большом зале по случаю Хеллоуина. На нем должны присутствовать все ученики.

Терпеливо дождавшись, пока я в быстром темпе соберу все свои вещи в сумку, а учебники отнесу за стол миссис Пинс, Снейп повернулся ко мне спиной и абсолютно неслышимым быстрым шагом двинулся в Большой зал. Я едва за ним поспевал, а кое-где мне даже приходилось переходить фактически на бег. Профессор за это время ни разу не обернулся. Не знаю, к каким выводам и мыслям пришел этот, без сомнения, чертовски умный и опасный человек. Но моему импровизированному вранью и отсылкам, якобы на Малфоя и Грейнджер, он не поверил. Хотя и сделал вид, что сказал совсем обратное. Мне об этом шепнула моя воспрянувшая интуиция, до этого мгновения безжалостно придавленная мощью Хогвартса.

Войдя в Большой зал, буквально блистающий роскошными украшениями и различным Хеллоуинским антуражем, профессор быстрым, решительным шагом прошествовал к преподавательскому столу. Я же поспешил к столу нашего факультета. Приветственно кивнул, отпущенному на праздник из больничного крыла, однофакультийцу. Занял свое место, мазнул по нашему столу взглядом и только тут заметил, что Гермионы с нами нет. Не только рядом с нашей компанией, а вообще за столом. Похоже, что заучка все еще расстроена. А может просто не хочет показываться с заплаканным лицом. Я слышал на последнем уроке, как девчонки упоминали в своем разговоре, что он весь остаток занятий проплакала в женском туалете. А во всем Рон виноват! Я поморщился об упоминании о рыжем. Достал он уже всех своей завистью. А успех заучки на уроке Флитвика, стал сегодня последней каплей. Ничтожный человечишка. Но меня приятно согрела мысль, что до выпуска он точно не доживет.

Но, кстати, почему нет Грейнджер? Снейп четко мне тогда сказал в библиотеке, что на празднике должны быть все. Даже Томаса из больничной палаты отпустили.

Повернув голову вбок, я посмотрел на преподавательский стол и почти сразу же наткнулся на пристальный взгляд зельевара. Такой холодный и безразличный. Меня аж от него передернуло. Думаю, что доклад это не единственное, что для меня придумал Снейп.

Легкий мелодичный звон, рожденный где-то за преподавательским столом, разнесся по залу, стирая звучавшие повсюду разговоры. И спустя примерно пол минуты, воцарилась предвкушающая тишина. Ученики с нетерпением примолкли. Я изобразил на лице радостную улыбку и, слегка повернувшись на месте, с ожиданием уставился на поднявшегося Дамблдора. Но вот только его праздничную речь не слушал. Послушно кивал головой в такт словам и прикидывал, какие могут быть неприятные последствия от зельевара. И как бы я только не прикидывал, по всякому входило, что если Снейп займется за меня всерьез, то неприятности ждут меня в скором будущем особо крупные. И защитника у меня в нашем Хогвартсе нет. Макгонагалл — наш декан, и при обычном случае защиту оказать может... Но вот только со Снейпом она даже близко по возможностям не стояла...

Витиеватая речь нашего директора подошла к концу, и под шквал студенческих аплодисментов Дамблдор, добродушно улыбаясь, вернулся в свое кресло. Повинуясь поданному знаку, столы факультетов мгновенно наполнились едой. И довольно сильно оголодавшие студенты набросились на приготовленные лакомства. Стол был богатый. Я за таким был первый раз в своей жизни. С предвкушением потерев руки, я окинул стоящие блюда с пищей и, углядев салат с кусочками ананасов, потянулся к нему. От такого изобилия у меня даже настроение, словно резиновый мячик, мгновенно скакнуло вверх. Но вот только насладиться выбранным салатом мне уже не удалось. Квиррелл, наш вечно заикающийся преподаватель-беда, распахнув тяжеленые створки дверей Большого зала, ввалился внутрь с истошным воплем.

— Тролль! Тролль... в подземелье... спешил вам сообщить...

Почти, что прошептав нам последнее слово, Квиррелл свалился в обморок. Но я на него уже не смотрел.

Тролль! Господи... Да он же нас как желе по школе размажет! И это отнюдь не в переносном смысле. Я видел эту здоровенную тварь в зверинце! Да и кто не видел! Здесь, в Хогвартсе развлечений мало. И сказать, что после слов отключившегося профессора в Большом зале поднялась паника, значит абсолютно ничего не сказать. А ведь я еще, после встречи с трехглавой собакой, вызубрил учебник по магическим тварям считай, что на зубок. И о настоящих возможностях, находившегося в зверинце тролля, знал преотлично.

— Тихо! — громогласный крик, прокатившийся под сводами Большого зала с силой цунами, удавил зародившеюся было панику, буквально в зародыше.

— Старосты! — прогрохотал Дамблдор. — Под сопровождением своих деканов, немедленно соберите возле себя учеников, постройте попарно и уводите свои факультеты в спальни! Остальные профессора отправляются со мной!

Честно говоря, я впервые видел нашего директора таким. От него, в этот момент, буквально веяло несокрушимой силой и мощью. Одним своим словом он мгновенно пресек порожденную панику, и превратил дико орущую толпу в идеально послушный механизм. Скажу без ложной скромности, Дамблдор попросту поражал...

Ученики факультетов, под неестественно громкими, растерянно зазвучавшими командами старост, только-только начали молчаливо формироваться в колонны, когда, неожиданно дернувший меня за плечо, Гарри привлек мое внимание и тихонько зашептал нам с Роном:

— Я только что вспомнил: Гермиона!

Точно! Я мгновенно сообразил, что именно имеет в виду Поттер. А вот рыжий это поначалу и не понял.

Моментально оглядевшись по сторонам в поисках профессоров, я с бессилием осознал, что уже опоздал. Все Хогвартские учителя, за исключением одних только деканов, уже покинули Большой зал. А деканы не за что не бросят всех своих подопечных ради одного единственного человека. Кстати, их здесь уже осталось только трое. Слизерин уже вовсю покидал Большой зал, их старосты формировали колонну прямо в движении.

Черт! Закусив нижнею губу, я лихорадочно размышлял. Грейнджер, я ей многим обязан за эти два долгих месяца. Да и Гарри меня не поймет, если я просто все так и оставлю... В принципе... В принципе женские туалеты расположены не так уж и далеко. А тролль, как кричал Квиррелл, находиться в подземельях. Если будем двигаться очень шустро, то вполне можем и успеть...

— Смешаемся с толпой Хаффлпаффцев и проскользнём дальше без проблем. — наклонившись чуточку вперед, я в ответ шепнул ребятам. Те согласно кивнули, видимо им в голову пришла та же мысль.

Отделившись от толпы гриффиндорце, начавшей было оживать короткими разговорами-шепотками, мы слились с толпой 'барсуков' и, прошмыгнув к переходу, быстро свернули за угол. Оказавшись вне поля зрения других учеников и, что немало важно профессоров, наша компания что было духу помчалась к ближайшим женским туалетам. Девчонки упоминали, что видели плачущую заучку именно там.

Проносясь по просторным коридорам Хогвартса, я сперва и не понял, что происходит. Просто в один прекрасный момент мой нос, когда я делал очередной жадный вдох, уловил в воздухе небольшой запашок. Который, через какой-то жалкий десяток шагов, превратился в настоящую вонь загнивающей на жаре помойки.

Проклятье! Проклятье! Проклятье! Резко затормозив, я сцапал обгоняющих меня 'друзей' за одежду. Мантия Рона подозрительно затрещала.

— Стойте! — я буквально выдохнул предупреждение в удивленно повернувшиеся ко мне лица моих попутчиков. — Там...

Раздавшийся дикий треск разлетающегося в щепки дерева, и последовавший почти сразу за ним пронзительный женский визг, опередили на пол мгновения конец мой фразы.

— ...тролль!

Вот же гадство! Выпустив мантии парней из своих цепких рук, я одним движением выхватил из своего рукава палочку и что есть сил метнулся вперед. Пронзительный визг заучки пока что смачным чмоканьем не прерывался и, буквально вылетев на полной скорости к разгромленным останкам туалета, я понял почему. Тролль попросту не торопился. Чудовищный замах толстенной, толщенной почти с мое туловище, дубины снес несколько туалетных кабин над, успевшей упасть на пол Гермионой. Но возвратный удар не спешащего тролля должен был положить чуть затянувшейся игре конец.

Пройдя через волшебную палочку, моя сила многократно усилилась и, воплотившись в силовом толчке, раздробила плитки пола, под ногами здоровенной твари, в каменное крошево. Нелепо взмахнув руками-лапами, тролль с оглушительным ревов распластался на полу.

Вот оно! Слабой магией почти что каменную шкуру тролля не пробить. Да и сам он имеет какую-никакую защиту от магии, но расправиться с ним все же можно. Если ткнуть палочкой в глаз этой твари, да повторить еще раз силовой толчок, то мозги тролля мгновенно станут кровавой кашей. Тут уж ни какие его способности не помогут. В учебнике, к счастью, давались и дельные советы.

Рванувшись вперед, я уже было собирался провернуть на возюкающемся на полу и яростно рычащем монстре свой прием, когда всего лишь чуточку не успел. Зажатая в чудовищной лапе дубина с быстротой молнии скользнула по полу, выбивая на своем пути каменную крошку, и, спустя мгновение мгновение, я обнаружил себя почему-то лежащим на полу чуточку в другом месте от того, где я находился немного ранее. А в следующее мгновение, я уже с запоздалым ужасом увидел собственные ноги. Вернее то, что от них вообще осталось.

* * *

Похоже, что больничное крыло я буду вскоре знать лучше, чем спальню первокурсников собственного факультета. Скука тут, в школьной больнице, смертная. Хорошо еще, что Гермиона по моей просьбе принесла мне учебник старшекурсника по древним рунам и мой рабочий свиток с записями. Ну, и зачарованное перо с чернилами. Правда, все это она передала через сжалившуюся мадам Помфри. Потому что в предыдущий раз, когда мои 'друзья' дружно пришли меня навещать, я, не выдержав, двинул в челюсть, хвалившемуся нашей победой над троллем, Рону. Идиот! Законченный! Он, разумеется, в долгу не остался, так что, возмутившаяся до глубины души, колдомедик ко мне с тех пор никого не пускает. Хорошо, что вообще согласилась хоть что-нибудь передать. И то хлеб.

— Здравствуй, Закхар. — спокойно прозвучавший, немного добродушный голос директора, оторвал мне от учебника как раз в тот момент, когда я, кажется, начал понимать принцип формирования магом рун. Сжав пальцами, до жалобного скрипа обложки, учебник, я вздрогнул всем своим телом.

Глава 18. 'И вот, школа для меня тихим прибежищем так и не стала.'

— Здравствуй, Закхар. — добродушно щурясь из-за своих поблескивающих очков-половинок, со мною поздоровался директор.

— Здравствуйте, сэр. — потянувшись, я положил читаемый мною учебник на стоящую рядом тумбочку и, поерзав, принял полу сидячее положение. Ноги, закованные в магический аналог магловского гипса, нестерпимо зачесались. Господи, они чесались от малейшего движения. Нестерпимая мука. Но сейчас нужно полностью собраться и сосредоточиться. А так же тщательно думать, что говоришь. Раз уж навестил меня сам Дамблдор, разговор, чувствую, будет далеко не простой.

— Директор с интересом проводил взглядом мой учебник и, пока я принимал более удобную для разговора позу, с искренним любопытством оглядывался по сторонам, словно был здесь в первый раз.

— А знаешь, — внезапно задумчиво протянул Дамблдор, поглаживая рукой свою роскошную белую бороду. — с тех самых пор, как я сам попал сюда в первый раз в качестве пациента, здесь абсолютно так ничего и не поменялось...

— Вы... тоже здесь бывали?! ...сэр. — первая же неожиданная фраза директора настолько выбила меня из колеи, что я мгновенно потерял концентрацию и от удивления даже поднял, опущенный до этого момента, взгляд. В глаза профессорам я обычно смотреть избегал. Искусство легилименции делало меня немного параноиком.

— Конечно. — Дамблдор лукаво скосил на меня взгляд и от души улыбнулся. — Правда, тогда я был несколько помоложе.

Честно говоря, ну никак не вязался образ нашего директора с этим скучным больничным крылом. Но сейчас, глядя на задорно улыбающегося Дамблдора, я почувствовал, как непроизвольно, сами собой, мои губы тоже расползаются в ответной улыбке. Не знаю, но что-то в этом улыбчивом, невероятно харизматичном старике в цветастом халате, просто таки невероятно располагало к себе. Я внезапно поймал себя на мысли, что больше нашего директора не воспринимаю как личного врага.

— Разрешишь присесть, Закхар? — поблескивая своими очками— половинками, директор не переставая улыбаться кивнул на стоящий рядом с моей кроватью стул. — А то в мои годы уже тяжеловато все время находиться на ногах.

— О... Конечно, сэр. Присаживайтесь. — я, непроизвольно пододвинулся на кровати. Чесотка, очнувшаяся от моего движения, вновь, почти что радостно взвизгнув, вцепилась в мои многострадальные ноги. Я невольно перекосился в лице. Кстати, директору вновь удалось поразить меня до самой глубины души. Не знаю, как ему это удалось, но Дамблдор и вправду ПОПРОСИЛ у меня разрешения присесть, а не просто провел вежливую формальность. Я такого, за свою недолгую жизнь, пока еще не встречал. Да и не думал, что вообще встречу. И на старость престарелый маг отнюдь не жаловался. Черт, не знаю даже, как это выразить... Но это прозвучало... естественно? Черт! Черт! Черт! Дамблдор просто поражал...

Взявшись за спинку стула, директор как-то по стариковски закряхтел и с легкой неуклюжестью опустился на сиденье.

— Спина. Болит к непогоде, а я, как на грех, забыл ее мазью смазать. — сидевший передо мной волшебник, с обескураживающей улыбкой, пояснил в ответ на мой ошарашенный взгляд. — Думаю, сегодня ночью разразиться сильная гроза... — на мгновение задумавшись, директор повернул свою голову к больничному окну. Повернув голову вслед за ним, я заметил далеко у горизонта тоненькую полоску невнятно серых облаков. Пожалуй, гроза и в самом деле будет.

— Сэр. — отвернувшись от окна, я вновь перевел взгляд на директора. — А разве магия вам помочь не сможет?

— Магия? — на мгновение нахмурившись, директор медленно покачал головой из стороны в сторону. — Магия может многое, мальчик мой, но даже и она далеко не всесильна... Впрочем, — лоб директора тут же разгладился, а к нему вернулась прежняя задорность. — хорошо, что напомнил. У меня ведь есть для тебя подарок.

Покачивая головой, Дамблдор, шуточно журя собственную забывчивость, вытащил из вместительного кармана собственной мантии тоненькую книжицу коричневого цвета в потертом кожаном переплете.

— Она теперь твоя, Закхар. — директор мне заговорщицки подмигнул. — Теперь тебе будет не так скучно, если тебя попросят вернуть древние руны.

— Спасибо... Сэр. — аккуратно взяв протянутую мне книжицу, я повертел ее рассматривая в руках.

— А что это, сэр? — я в недоумении бросил на Дамблдора быстрый взгляд. На обложке книжицы не было ни каких надписей или названий.

— Это пособие по невербальной магии. В свое время я сам по ней обучался. Многое из того, что здесь написано, в Хогвартской библиотеке не найдешь. Вот помню были тогда времена... — сидящий напротив меня волшебник чуточку грустно улыбнулся. — Эх, хорошо быть молодым, Закхар. Самое чудесное время.

— Э-э-э... Огромное спасибо, сэр... А... Чем... В смысле... Такую книгу мне... Почему? — от полученного шока я на пару секунд утратил даже способность связанно соображать. Эта книга — самое настоящее сокровище. Но что это — награда за тролля? Тогда почему именно мне, а не Гарри? Ведь вингардиум левиоса, заклинание выдернувшее дубину из лап монстра и положившее конец в истории с чудовищем, выкрикнул именно он. Правда, я в самом конце вмешался, обратил охватившие меня боль, страх и ярость в телекинетическом рывке. Взмывшая под потолок дубина метеором рванула вниз и впечатала голову тролля в каменный пол. Жаль, что тот так и не умер. Череп был тверд и выдержал. А победу, подоспевшие учителя приписали Поттеру. Ведь трудно заподозрить полумертвого, отстающего практически по всем предметам ученика в использовании невербальной магии? Но книгу все же вручили мне.

— А разве для того, что бы сделать подарок, обязательно нужен повод, Закхар? — взгляд синих, словно чистое небо, глаз остановился на моем лице. Я на миг даже почувствовал себя немного неуютно.

— Но если тебе так будет поспокойней, то думай, что это награда за спасение твоих друзей. Это истинно геройский поступок, Закхар. — задумчиво произнес директор, поглаживая свою роскошную броду. Тон его в последней фразы был серьезен. Я поежился, создалось почему-то впечатление, что Дамблдор как будто прикидывает кое-что на мой счет.

— Но, сэр. — я предпринял вялую попытку сопротивления. — Это меня спасли в тот день. Если бы Гари не успел тогда, то я бы сейчас находился бы совсем не здесь...

— Гарри очень способный мальчик. — Дамблдор улыбнулся в ответ на мои слова. — Но не думаю, что он справился бы сам.

Видимо придя к какому-то решению, директор оставил свою бороду в покое, а в его голос вновь обрел легкость и жизнерадостность. А меня по коже продрал мороз. Я наконец-то сложил воедино мой подарок и слова Дамблдора. Директор знал.

— Отдыхай, Закхар. — произнес Дамблдор, с лёгкой улыбкой наблюдая за мной. — Ну, а я, пожалуй, пойду, а то мадам Помфри сильно на меня разозлиться. — директор озорно мне подмигнул и начал подниматься со стула.

— Хотя... — наконец-то с кряхтением поднявшись с места, отдышавшись произнёс директор. — Может мне тут остаться? А то бедная моя спина такого скоро не выдержит...

— До свидания, сэр. — я растерянно попрощался с медленно бредущим и с кряхтением потирающем поясницу Дамблдором и перевел взгляд на зажатую у меня в руке тонкую потертую книжицу. Заключенные в ней знания манили...

* * *

С момента моей выписки из больничного крыла, мои отношения с Поттером, Роном и Грейнджер заметно ухудшились. Рыжий не просил мне моей выходки с его словестным поносом, и теперь Уизли демонстративно со мной не разговаривал. А также этот рыжий завистник активно настраивал против меня и Всех остальных. Поначалу, я на этот счет внимания не обращал. Пускай бурчит там сколько влезет, достанет остальных своим нытьем, да и заткнется сам собой. Честно говоря, я был даже рад такому снижению внимания к своей персоне. Подарок Дамблдора захватил меня настолько, что книгу я носил все время с собой, под одеждой. Боялся что ее увидят и, не дай бог, упрут. Все о чем в ней говорилось, почти не имело ничего общего с обычными занятиями на наших уроках. Воля мага — вот, что действительно имеет значение! А движение палочкой лишь подкрепляет магическое действо! Я даже нашел способ тайно проводить свои тренировки. Простенькая сигналка, основанная на древних рунах, в которых я все же немного разобрался, всегда вовремя предупреждала меня. И если к неиспользуемому для занятий кабинету, который я выбирал для своих занятий самодеятельностью, приближалась влюбленная парочка, жаждущая тихо уединиться, наглый полтергейст Пивз, ворчливый завхоз или кто-нибудь еще, то я об этом сразу же узнавал. И успешно маскировал под самостоятельные упражнения отстающего студента. Правда, успеваемость моя на школьных уроках только падала. Все это только временно. Так я тогда думал. Я ошибался. На самом деле это было только начало...

Я был настолько увлечен открывшимися передо мною перспективами и собственными обретаемыми способностями, что сумел заподозрить что-то неладное только тогда, когда на одном из завтраков Поттер, Уизли и Грейнджер демонстративно отсели от меня. И это было нажатие спускового крючка. На собственном факультете я стал чужаком. Я даже подрался несколько раз, пока мне 'любезно' не пояснили, что чья-та щедрая душа сливает, нисколько не стесняясь, информацию в Слизерин. И слизеринский декан во всю этим пользуется. И разумеется козлом отпущения был назначен, собственно, я. Попытки переубедить и доказать свою невиновность ни к чему не привели. А однажды, когда Малфой решил в очередной раз потоптаться по Гриффиндору и добрался до меня. То благородные и отважные не только не встали на мою защиту, но и стали на время со змеиным факультетом едины. В тот черный вечер мое остроумие впервые дало сбой. Друзей и сочувствующих в доме Грифона у меня более не было. Я подозревал, кто на самом деле решил взяться за меня всерьез, но вот поделать только ничего не мог. Слишком уж неравные силы. Апогей же всего этого наступил за дня до рождественских каникул. Контрабанда груза сладостей, волшебных безделушек и спиртного, организованная близнецами, была в тот вечер успешно перехвачена бдительным Снейпом. Я ничего о ней не знал, но весь факультет все же отлупил и выставил в коридор меня. А после того, как я покинул больничное крыло, где сердобольная мадам Помфри, тихо ворча, латала мне мои синяки и ушибы. А так же убирала последствия навешанных на меня заклятий. Я наткнулся в пустом коридоре на неожиданную засаду Малфоя. Да, это было за два дня до рождественских каникул.

Вынырнув из-за поворота, я столкнулся почти что нос к носу с поджидающим меня здесь слизеринским выродком. И, разумеется, он был здесь не один.

— Слышал, — манерно растягивая слова, насмешливо протянул Драко. — что за дверь вашего факультета выставили грязнокровку. Предварительно перед этим отлупив.

Гадливо заулыбавшись, Малфой, видимо остался доволен произнесенной им фразой, поэтому он продолжил.

— Похоже, Гриффиндор еще не совсем потерян для приличного общества. Вижу, что там, вроде бы, взялись за ум.

Слизеринец перешел черту. Это стало для меня последней каплей. Раздражение широкой волной рвануло наружу, и мне прямо таки нестерпимо, до безумия захотелось в это момент убить Драко. Но я придумал лучший вариант. Запугать его до смерти так, что бы зализанный хмырь даже боялся посмотреть лишний в мою сторону.

— Знаешь, Малфой. Это даже очень хорошо, что ты мне сейчас попался в этом пустом коридоре. — я от души ухмыльнулся стоящей на против меня троице. Кровь в моих жилах буквально пела от жажды действий.

— И чем... — открыл было рот слизеринский щеголь. Но вот только договорить я ему уже не дал.

Широко взмахнув левой рукою, с прикрепленной к ней волшебной палочкой, я вложил в силовую волну весь свой гнев, всю свою ярость. И в следующее мгновение троицу слизеринцев словно ударом дубины тролля смело. Незабываемые ощущения. Я радостно оскалился.

— Ты... Тебе это так... С рук... не сойдет... — еле выдавил из себя, валяющийся на полу, словно тряпичная кукла, Драко. — Мой отец... узнает... и тогда... — прошипел слизеринец с ненавистью глядя на неспешно приближающегося меня. Сопровождающие Малфоя пока в мой адрес голоса не подавали. Один тихо постанывал и держался за бессильно повисшую правую руку. А второй хлюпал расквашенным в фарш носом. Лепота.

— Тогда мне ничего не будет. — жестким голосом я прервал разговорившегося Драко. — Потому что то, что от тебя сейчас останется даже все авроры мира не найдут. Мне надоело таиться, выдавать себя всего лишь за беспомощного, отстающего ученика. А ведь для того что бы расправиться с тобой, — я резко понизил голос до громкого шепота. — мне даже палочка не нужна.

Резким движением высвободив из рукава палочку, я демонстративно положил ее на постамент в нише, мимо которой сейчас проходил и, быстрым шагом дойдя до Драко, я остановился в примерно трех шагах от него.

— Стоять! — приказал я поднявшемуся было на ноги и двинувшемуся ко мне Крэббу. С моей, протянутой в его сторону, руки сорвалась струя пламени. Небольшая, примерно сантиметров тридцать в длину. Но истекающий кровь парень тут же застыл на месте. В его глазах я отчетливо увидел зарождающийся дикий страх.

Удовлетворенно ухмыльнувшись, повернув голову обратно к Драко и с удовольствием отметил, как беловолосый поганец безмолвно разевает рот. И напуган он был до предела.

— Кстати, Малфой. Не будешь ли ты так любезен. — я буквально пропел эти сладостные для меня слова. — Не поделишься, какие ощущения бывают, когда в твоем теле заживо гниет кровь?

Резко выбросив перед руку открытой ладонью вперед, я всей соей силой воздействовал на кровь слизеринца. Три шага, именно на столько я мог пробиться сквозь подавляющую мощь Хогвартса. Причинить я вред, разумеется, своему недругу не мог, но вот заставить ненадолго почувствовать, как с его кровь происходит что-то не то, вполне. И Драко это почувствовал.

В широко открытых глазах слизеринца окончательно погас разум и, дико взвыв, Малфой рванул от меня по коридору. К лестницам в подземелья.

Но долго наслаждаться своей местью мне, к сожалению, не пришлось. За поворотом, где начинаются уже лестничные пролеты, резко раздался девчачий вскрик. А в следующее мгновение в проеме арки коридора показалась мрачная фигура Снейпа. Едва различимое движение, и бегущий Малфой растянулся на полу. Тут же бросившийся к нему зельевар, наклонившись, принялся водить над распростертым телом своей длинной палочкой. А из-за угла в этот момент показалась, смотрящая на меня с широко открытыми глазами, прославленная гриффиндорское трио. Я широко ухмыльнулся. Говно всего мира! Удача, как я смотрю, меня никак не забывает.

— Поттер! Не стойте соляным столбом, вы не у меня на уроке. Немедленно известите о случившимся мадам Помфри! — разогнувшийся профессор зельеварения тут же принялся отдавать своим скрипучим голосом приказания. Уизли, мисс Грейнджер! Стойте здесь и присмотрите за пострадавшими. Хит! С вас тридцать баллов за нападение на учеников и вы немедленно идете со мной к директору!

Ну разумеется! В груди вдруг налилось горечью. Снейп сейчас, должно быть, доволен до чертиков. Под обалдевшие взгляды, смотрящих со страхом, гриффиндорцев, я молча забрал с постамента свою палочку и отправился вслед за стремительно шагающим впереди меня профессором. Все в абсолютно точности как тогда, в библиотеке. Но только на этот раз Снейп из руки палочку не выпускал.

Дорогу до директорского кабинета я запомнил плохо. Слишком уж расстроен был. И наверное меня сейчас исключат. Но, возможно, это и к лучшему. Думаю, рыжий Уизли теперь будет абсолютно счастлив.

Каменная горгулья, повинуясь произнесенному профессором паролю, скользнула в сторону, освобождая проход на каменную винтовую лестницу, и мы поднялись на верх. Дамблдор пока не спал. Отложив в строну свиток, который он до этого читал, директор с улыбкой на лице посмотрел на нас.

— Закхар Хит. Ученик Гриффиндора. — без всяких предисловий начал Снейп тихим голосом глядя директору прямо в глаза. — Не позднее чем семь минут назад был замечен в попытке убийства другого ученика Хогвартса. Драко Малфоя из Слизерина. И я требую, что бы Закхар Хита был из школы немедленно исключен. — закончив свою речь, зельевар своим немигающим черным взглядом уставился прямо в глаза улыбающемуся Дамблдору. Пауза затянулась. Что здесь не так, моя обостренная интуиция тут же тихонько дала о себе знать.

— Я думаю, ты все же ошибаешься Северус, мальчик мой. — директор покачал головой, разрывая затянувшуюся паузу. Профессор зельеварения на 'моего мальчика' же никак не прореагировал. — Скорее всего тут просто некоторое недопонимание. Гриффиндор и Слизерин между собой всегда не ладят.

Встав со своего места, директор задумчиво прошелся по кабинету и растерянно остановился возле клетки с фениксом. Я его мгновенно опознал. Редкое животное. И очень опасное в руках хозяина.

— Северус, оставьте нас пожалуйста. Я сам поговорю с Закхаром. — Дамблдор повернулся к терпеливо дожидавшемуся ответа зельевару.

— Как вам будет угодно. — коротко наклонив голову Снейп тут же молча удалился. И даже ни единого слова возражения не произнес. Моя интуиция зазвенела словно напряженная струна.

Достав из объемной шкатулки, стоящей рядом с клеткой мифической птицы, матерчатый мешочек. Дамблдор высыпал на раскрытую ладонь немного зернышек и принялся кормить феникса. Атмосфера в воздухе стояла буквально давила на сознание своей тяжестью. У меня внезапно мелькнула мысль, что если директор сейчас решит от меня избавиться, то помешать ему в это не сможет ничего.

— Прости меня... Прости меня, пожалуйста, Закхар. — в зазвучавшем голосе наконец заговорившего директора послышалось такое раскаянье и скрытая боль, что я даже отшатнулся от полученного шока. Сказать, что я был в этот момент потрясен, означает ничего не сказать. Дамблдор извиняется!? Когда виноват я!?

— Я... Я знал о ситуации в Гриффиндоре. — тяжело продолжил директор. — Но в итоге так ничего и не предпринял...

— Э-э-э... Ничего, сэр. — прервал я самобичевание пожилого мага. — Вы не виноваты... Это я перегнул палку... — не знаю с чего, но я вдруг остро почувствовал свою вину и принялся извиняться.

— Спасибо, Закхар. — директор тихонько в ответ только покачал головой. — Но не утешай меня. Не надо. Давай лучше сменим тему. — я с радостью кивнул.

— Ты ведь собирался на это рождество поехать домой? Не так ли?

— Э-э-э. Да, сэр. Пожалуй. — я растерянно пожал плечами. Вообще-то я собирался остаться. Но в свете последних событий мне все же лучше уехать.

— Вот и славно. — директор благосклонно кивнул. — Поезжай, отдохни. Повидай родных. А я тут к твоему возвращению все улажу.

— Спасибо, сэр. — я растроганно взглянул на директора. Если все и, вправду, так выйдет, то будет просто замечательно.

— Если хочешь, то можешь поехать уже завтра. Все ученики только через два дня по домам разъедутся. — Дамблдор с улыбкой дал мне дельный совет.

— Да, сэр. Так и поступлю. — я кивнул. Не хочу, что бы все на меня в поезде пальцем тыкали.

— Вот и славно. Кстати, — директор поднял свою палочку, с ее конца отделился светящийся шарик. — здесь, в Хогвартсе, есть гостевые комнаты для возможных гостей. Можешь переночевать там. Следуй за моим светлячком, он приведет тебя в нужное место. И не волнуйся, твои вещи доставят тебе в комнату.

— Спасибо, сэр. — я на прощание благодарно кивнул благодушно улыбающемуся директору. К колу подкатил сухой ком от нахлынувших на меня чувств. Похоже Макгонагалл все же была права. Доброта и в самом деле существует в этом мире. Но вот только когда я, следуя за показывающем дорогу светлячком, на прощание обернулся у самого входа. Моя интуиция едва слышно так тренькнула.

Глава 19. 'И на рождественские каникулы, для меня был приготовлен особый подарок.'

Поправив на плече сползающую сумку, я с самым деловым видом вышел из магического прохода на платформу девять и три четверти и пошел к ближайшей остановке автобусов. Поразмыслив в дороге, я решил вернуться в свое тайное убежище. Поживу там пока немного, потренируюсь. Придумаю план на будущее, если в Хогвартс вернуться не получиться.

Занятый своими мыслями, я преодолел примерно половину вокзала Кингс-Кросс, когда внезапно почувствовал на себе чей-то чужой взгляд. Неприятный такой взгляд, угрожающий. Я невольно замедлил шаг и только собрался как бы невзначай обернуться, как этот взгляд тут же пропал. Я насторожился. Не понравился мне этот взгляд. Очень. Хорош о что хоть мои способности неслабо так увеличились. Видимо мощь Хогвартса меня так усилила. Или может это я сам так усилился, противодействуя подавляющей силе замка. Не знаю, но факт в том, что как только я покинул зону воздействия школы, как с удивлением обнаружил, что мои силы и чутье существенно возросли. И это хорошо. Плохо только, что сейчас за мной следят.

Прошагав еще некоторое время, я вышел из здания вокзала и пошел по примыкающей улице. Ну, вот. Следящий взгляд вернулся снова. Надо бы разобраться с преследователем.

Повернув в ближайший переулок я, ускорив шаг, пошел вперед, выискивая ближайший пустой двор. При желании, даже в центре Лондона можно найти какое-нибудь уединенное местечко. Чужой взгляд за мной не отставал. И как назло, стоило мне только бросить взгляд назад, как следящий за мною взгляд тут же пропадал.

Проклятье! Интересно, кто же это? Мною заинтересовался местный воришка, соблазненный возможностью пощипать легкую добычу. Или же какой-нибудь посторонний маг? Первый не имел против меня и шанса, а вот что могло заинтересовать второго... Я даже не имел об этом ни малейшего понятия. Даже в том случае, если Малфой-старший и в самом деле решил отомстить и даже если бы успел нанять для этого мага за минувшую ночь. То знал о том, что я покину Хогвартс именно сегодня, только Дамблдор... Или тот кому он решил сообщить.

Черт. Однако холодно. Я зябко передернул плечами. Тоненькая зимняя курточка, которую я взял с собою в школу в качестве зимней одежды на всякий случай, тепло держало плохо. Хорошо, что хоть вообще такую взял, ведь возвращаться я на Рождество не собирался. И ноги еще чуть-чуть окоченеть успели. О зимней обуви я совсем не подумал.

Завернув в ближайший тесный лондонский дворик, в котором сейчас не было не души, я прошел шагов пять от пять от угла дома и приготовился к встрече гостя. Пять шагов это вполне достаточное расстояние, для того что бы успеть среагировать, если назойливый преследователь окажется маглом и броситься в атаку. И достаточное расстояние если этот некто окажется магом. В этом случае я успею подобраться к нему вплотную и пырнуть в шею складным ножом. А против магии у меня тоже есть сюрприз. Вот преследователь-то удивиться. Если с ходу не пустит в ход что-нибудь серьезное, конечно.

Вынув из заднего кармана джинс складной походный ножик, я высвободил лезвие и отвел руку немного за спину. А вокруг себя сформировал своеобразный кокон защиты. Без палочки. И это было чертовски тяжело, силы как будто в бездонную трубу утекали. А вся моя защита, в лучшем случае, только ослабит атаку мага.

Секунды утекали за секундами, а враг тем временем появляться пока не спешил. Черт! Ну и где же он, спрашивается, бродит? Я уже весь взопрел от напряжения. И это отнюдь не в фигуральном смысле слова. Я замерзал совсем недавно? Теперь пот катил с меня градом!

Внезапно направленный на меня взгляд вернулся вновь. Но из-за угла, на который я в напряжении смотрел, появляться никто так и не подумал. Что за черт! Резко обернувшись, я окинул взглядом совершенно пустой двор. Моя мысль бешено заработала в поисках ответа. И в этот самый момент откуда-то сверху послышался чей-то возглас. А в следующую секунду мое тело налилось свинцом, а в мозги словно ливанули жидкого льда. Вот же срань! Ненавижу, когда в мое тело вливается чужая магия.

Медленно, непозволительно медленно я перенес вес своего тела на заднюю ногу и развернулся. Тело было тяжёлое, словно бетонная плита, и непослушное, словно испорченный ребенок. И сейчас только моя воля двигала его вперед. Стальная хватка чужого заклинания на моем теле неохотно разжималась. Я даже успел сделать еще целых два шага, перед тем как повторная порция чужой магии, на это раз ничем не ослабленная, врезалась мне в спину. И я потерял сознание.

* * *

Первое что я почувствовал, когда пришел в себя, был жуткий холод. Я буквально окоченел, пока лежал все это время без сознания. Да еще и тело, к тому же затекло.

С кряхтением и болезненными возгласами, я слегка повернулся на правый бок и предпринял слабую попытку встать. Судя по ощущениям, меня бросили на что-то вроде кровати. Точнее определить я не мог, тьма в помещении стояла просто кромешная. И откуда-то сбоку несло стойким запахом испражнений.

Коротко матюгнувшись, я помянул недобрым словом своего похитителя и всю его родню. Скривившись от нахлынувших на меня болезненных ощущений, я уперся руками в свое ложе и предпринял еще одну попытку встать. На этот раз, вполне успешную. А потом принялся, морщась и почти что ежесекундно ругаясь, растирать собственное замершее и нывшее тело. Нужно быть хоть немного в форме, когда похититель придет меня проведать. Но он, мешок дерьма такой, явно не спешил. Хотя, это, пожалуй, было и к лучшему.

Предоставленный самому себе, я успел с момента своего пробуждения более менее привести себя в норму. Провести тщетную инвентаризацию оставленного мне имущества. Все мои вещи, кроме одетой на меня одежды у меня забрали. Из карманов было вытащено все что там было, кроме скопившейся в них пыли и грязи. И осмотреть свою небольшую тюрьму. Помещение, в котором я оказался, было, судя по всему, некогда раннее небольшим подвалом. На это указывали царивший здесь холод с небольшой сыростью. Сложенные из камней пол и стены, как показало ощупывание. А так же ведущая наверх лестница, оканчивающаяся закрытой массивной деревянной дверью. Да, еще в моей темнице находились лежак, в виде кровати, тяжеленный стол поблизости и, располагающийся в дальнем углу, своеобразный нужник. Судя по запаху, последний использовался довольно часто. Ну, а теперь, я во всю исследовал, преграждающую мне путь к свободе, подвальную дверь. Не думаю, что она меня здесь задержит надолго.

Сосредоточившись, я принялся своим чутьем обшаривать окрестности. Далеко я, правда, заглянуть не смог, чувствовалось что-то этакое в пространстве, успешно глушившее и искажающее мое восприятие, наподобие подавляющей мощи Хогвартса. Но со школой, разумеется, державшееся над местностью поле ни в какое сравнение ни шло. Так что я осмотреться более менее смог. На месте, где сейчас располагался мой подвал, ранее находился целый дом. Теперь же от него осталось только пепелище. Следов чужой магии, кроме ранее обнаруженного поля, я ни на своей одежде, ни в подвале, ни на закрытой двери не обнаружил. Как и людей в приделах досягаемости.

Прекратив 'сонарить' местность, я прижал свои открытые ладони к двери в том месте, где ранее нащупал замок. И, сосредоточившись, принялся воздействовать своей магией на древесину, в которой был заключен замок. Дерево под моими ладонями принялось медленно гнить.

Дверь моим усилиям поддавалась неохотно, с большим трудом. То ли она была пропитана или же защищена чем-то, то ли я свои силы значительно переоценил. В любом случае, времени, по моим ощущениям, прошло уже значительно, а замок из древесного плена даже и не думал выбираться.

Я взопрел. Желудок буквально уже скручивало от голода. А снаружи послышались сильно приглушенные голоса. И я решил сделать себе вынужденный перерыв. Надеюсь, мое творчество не заметят. Я потыкал в дверь пальцем. Дерево стало рыхлым, но форму свою держало.

Со стоном разогнувшись, я тут же ухватился за стену. Голова резко закружилась. Вот черт. Еще не хватало прямо здесь на пол от усталости упасть. Сзади, в замочной скважине заскрежетал ключ и я, неловко ковыляя, по поспешил вниз по лестнице. Замок успел сделал два оборота, и, в тот момент, когда подвальная дверь широко распахнулась, я успел рухнуть на свою лежанку. Ворвавшийся через открытый проем поток света больно ударил, по сразу же заслезившимся, глазам. Проклятье! Я сразу же прикрылся рукой. Хорошо, что решил засаду возле двери не устраивать. Сейчас, ослепленный, я бы только роль отличной мишени сыграл.

— Эй, там. Учиничек! — раздавшийся от входа, молодо зазвучавший, насмешливый грубый голос. — Очухался?

— Да. — я решил своих похитителей раньше времени не злить. Чем быстрее они уберутся, и, чем лучше я поле этого себя буду чувствовать, тем больше шансов будет иметь мой побег.

— Что-то ты немногословный какой-то. — с издевкой заметил говоривший, спускаясь по ступеням вниз. Лестница отчетливо поскрипывала под его шагами. От входной двери донесся еще чей-то хмык. — Родился таким, или же новая обстановка не располагает?

Я на это только неопределенно пожал плечами. Пусть сам думает, как хочет.

— Ну-ну. — вновь насмешливо протянул спустившийся вниз и тут же перешел на серьезный тон. — Ничего себе не отморозил? Не сломал?

— Нет. — коротко ответил я. Интересно, он что, думает я тут втихомолку членовредительством занимаюсь?

— Встань. Пройдись. Помахай руками. — не особо даже прислушиваясь к моему ответу, мне велел неизвестный.

Сощурив от света глаза, я без споров выполнил от меня требуемое.

— Присядь несколько раз. Попрыгай. — все не унимался говоривший. — Точно ни чего ни где не болит?

— Нет. — угрюмо отозвался я этому мешку дерьма.

— Вот и хорошо! Славный... песик. — последнее слово вызвало у моего мучителя целый взрыв смеха. Даже от входной двери донесся сдерживаемый смешок. Что это их так рассмешило?

— Держи! — судя по звукам, говоривший бросил на мою кровать что-то увесистое. — Подкрепи свои силы. Они тебе понадобятся через несколько часов.

— Спасибо. — все так же угрюмо буркнул я. — А что случиться через несколько часов?

— Увидишь! Ты то уж точно этого не пропустишь. — говоривший снова весело хмыкнул. Ситуация, похоже, его во всю забавляла. Но вряд ли она так же скоро будет забавлять меня.

Не прощаясь, мой похититель развернулся и поспешил наверх. Но в самом конце подъема, на миг задержавшись, крикнул:

— Но знаешь, что, учиничек? Веселуха может начаться и пораньше. Ты тут уж особо не спеши!

— Хватит языком трепать. — впервые подал голос его спутник, обрывая зубоскалящего умника. — Пошли уже, давай.

Громко хлопнув, дверь за вошедшими закрылась и, заскрежетав, дважды повернулся, запираясь, замок. Подвал снова заполнила непроглядная тьма. Осторожно открыв глаза, я немного постоял, вновь привыкая к возвратившейся мгле. Перед глазами слабо прыгали разноцветные круги.

Вот черт! Ругнувшись, я осторожно пробрался к своей лежанке-кровати и, сев на нее, нащупал брошенный на нее предмет. На ощупь — матерчатая сумка из грубой ткани. Развязав на ней узелки, внутри нее обнаружил металлическую флягу с водой. Завернутые в обрезок ткани, треть буханки хлеба и крупный кусок сыра с копченным окороком. Неплохо! Я значительно повеселел и с жадностью набросился на еду. По крайней мере, если и хотят меня сегодня убить, то явно не с помощью моренья голодом. Но все же, что они хотят со мною сделать? Я активно заработал челюстями вгрызаясь в пищу. Скоро ведь уже почти совсем стемнеет. Свет хотя и ослепил меня, но он явно был уже совсем вечерним.

Наевшись, я напился воды из фляжки и убрал ее, вместе с остатками еды обратно в сумку. А сумку повесил за лямку на плечо. Только тесемки завязывать не стал, все равно в темноте не сумею. А потом поднялся по лестнице и продолжил свою работу над дверью.

Не знаю, то ли услышанное придало мне мотивации, то ли съеденная пища, но работать я стал несколько быстрей. Время снова не отсчитывал, но в один прекрасный момент труха, еще сегодня утром бывшая крепкой древесиной, рассыпалась под моими пальцами. И я принялся вытаскивать замок. Замок же, как назло, оказался крупным и массивным, и мне пришлось еще немного попотеть, что его вытащить наружу. Но я справился и, просканировав, на всякий случай, окрестности своим чутьем, осторожно приоткрыл дверь.

На улице уже, давно ступив в свои права, стояла ночь. Луна, пробиваясь сквозь тонкую пелену туч, освещала все вокруг свои призрачным светом. Но, даже он был для меня, после абсолютной темени подвала, достаточно ярким. Постояв в дверном проеме примерно с полминуты, я дал своим глазам немного привыкнуть. А потом осторожно вышел вперед и осмотрелся.

Остов сгоревшего дома, в котором располагался служивший мне тюрьмой подвал, был ранее самым крайнем домом в стоявшей здесь средневековой деревеньки. Причем совершенно безмолвной деревеньки. Ни проблеска луча света от видневшихся домов, ни единого звука. Как будто здесь и не живет никто. Что за срань! Я оторопело смотрел на эти безмолвные дома. Все-таки как-то совсем иначе я ожидал увидеть приготовления к веселью, со своим участием. А потом я повел взглядом по сторонам и обнаружил, что на некотором отдалении, со всех сторон деревню окружает лес. Интуиция уже не звенела, как напряженная струна. Она гремела с грохотом барабана.

Глава 20. 'И вот у меня, вдруг, объявилась большая семья.'

Деревня, по главной улице которой я сейчас шел, была полностью обжитой. Протоптанные в снегу тропинки. Чистые, аккуратно подметенные крылечки. Ухоженный вид средневеково выглядевших домиков... В общем, тысячи признаков, по которым заметно, что здесь постоянно проживают люди. Но вот только, к моей растерянности, все здешние дома были полностью покинуты. Ну, может и не все, но несколько проверенных по пути моим чутьем домиков, были пусты. Живых я в них не почувствовал. И, самое главное, как назло все дома были тщательно заперты. А окна закрывали крепкие ставни. Все дома. На взгляд. А на чутье, еще и защищены какой-то наложенной на жилища магией. Не взламывать их же голыми руками? А если применю свою магию, то я так до самого утра провожусь.

Тяжело вздохнув, я потер замерзающие ладони, подышал на них, согревая, и засунул их в карманы поглубже. Ночью морозец заметно покрепчал. Черт. Даже думать не приходиться о самоубийственном походе через лес. Летом я может быть и рискнул, да даже наверняка, но сейчас я в нем просто околею. Проклятье! Должен же быть в этой чертовой деревне хоть один дом без ставен!

Но надеждам моим сбыться было не суждено. Прошагав еще немного, я вышел на другой край деревни. А в шагах полусотни от меня, уже начинался густой лес. Без всякой проложенной через него дороги, как я втайне надеялся. Вот же гадство!

Раздосадовано постояв пару секунд на месте, я развернулся и обреченно потопал к предпоследнему, с этого краю, дому. Выбора, похоже, нет. Придётся ломиться напрямик.

Подойдя к одной из ставен, выбранного мною дома, я внимательнейшим образом ее осмотрел и наметил место своего воздействия. Окно не дверь, может быть сразу и не заметят. Только меня немного смущала поставленная на дом магическая защита. Какая-то уж она вся везде одинаковая. Приложив свои, быстро коченеющие на морозе, руки к дереву, я сосредоточился на своей магии. Только вот защита дома мешает... Неумело прикоснувшись к чужому заклятью, словно паутинкой оплетшей весь дом целиком, я попытался разрушить ее в точке воздействия. Но вот только по ней, в ответ на это, пробежала странная пульсация, и, буквально две секунды спустя, неподалеку в лесу громко взвыла какая-то тварь. Очень громко взвыла, и как-то даже предвкушающе. Во мне разом проснулись нехорошие сомнения.

Мгновенно подхватившись, я сразу же, цепляясь за закрытую ставню, полез на крышу. Чуть не сорвался пару раз, но наверх взобрался. А когда взобрался, то с другой стороны дома, словно бы в насмешку надо мной, вывшая в лесу тварь вспрыгнула одни прыжком. И радостно на меня оскалилась.

Я даже подумать в это момент ничего не успел. Сходу шарахнул с скалящуюся морду струей огня. А в следующий миг что=то чертовски тяжелое сбило меня с ног. В левую руку, чуть выше локтя, словно бы разом десяток острых кинжалов воткнули. Шею обдало горячее дыхание, и две мощные лапы, придавив, уткнулись мне в грудь.

Господи! Оскаленная здоровенная пасть, полная острейших зубов, словно засеянное пшеницей поле, находилась от моих глаз в буквально считанных сантиметрах.

Оборотень! Я видел их описание. Да книжные рисунки здесь и рядом даже не стояли! Все равно, что сравнивать акулу и речного пескаря. Огромная, мощная, чертовски опасная тварь походила на обычного волка разве что только силуэтом. Не более того!

Лежа спиной на заснеженной крыше дома, придавленный в грудь двумя тяжелеными лапами, я, словно завороженный, смотрел на нависшую надо мной пасть. Почему-то пока рвать меня на части не собиравшуюся. По легкой вибрации, пару раз содрогнувшийся крыши, я отстраненно отметил, что к нам запрыгнули еще несколько оборотней. Чего они все ждут? Я с замиранием сердца ждал, что вот-вот здоровенная пасть вцепиться ко мне в горло.

Не знаю, сколько я так пролежал на крыше, но нарастающие жар и боль в левой руке, в итоге поставили свою точку. Печь через некоторое время стало так, что я, полностью наплевав на оборотня, принялся буквально выть от боли. Жар, постепенно охватил все мое тело и, через некоторое время я и сам не заметил, как потерял сознание.

* * *

Пришел я в себя в жарко натопленной комнате. Лежащим в мягкой постели и раздетым догола. Слабость в теле была ужасная. Меня словно чрез гигантский миксер пропустили. И мышцы еще все ныли. Поганое состояние.

Осторожно и мелкими движениями я приподнялся в постели и огляделся. Дико хотелось пить. Где-то поблизости здесь должна быть тумбочка... Смутно помню, что меня поили каким-то травяным настоем. Или не травяным, не помню точно, но деревянную кружку с этой дрянью ставили именно на тумбочку.

Потянувшись через силу, я дотронулся до кружки и, крепко ухватив е заручку, потянул, придерживая второй рукой, к себе. Напился. И в этот момент в комнату заглянул тощий, но при этом и странно мускулистый, молодой парень с противной ухмылкой. И без того гадостный вкус настойки сразу же ухудшился. Сразу же почему-то захотелось дать вошедшему в рыло. Подозрительный тип.

— Очухался? — прозвучавший насмешливый голос оказался очень даже знаком. Совсем недавно, или давно? Обладатель этого голоса заглядывал ко мне в подвал. Желание дать в рыло ввалившемуся ко мне нахалу усилилось многократно.

Не утруждая себя даже на ответ, я просто показал средний палец.

— Ну раз появилось желание хамить, то состояние твое определенно улучшилось. — весело скалящийся парень ничуть не обиделся на мою выходку и продолжил. — Как рука? Болит, дергает, печет?

Кстати, да. Только тут я обратил внимание на повязку на своей левой руке. Как ни странно, боли я не ощущал. Нет, побаливало тихонько, конечно. Но острой боли уж точно не было. Да и рука двигалась свободно.

— Нормально. — я передернул плечами. После настойки слабость в теле значительно отступила, и я почувствовал себя куда лучше. — Ну, и на хрена вам это надо было делать? — угрюмо я спросил не отошедшего от дверного проема парня.

— Вожак расскажет. — оборотень даже на миг не задумался. — Я тут для того что бы за тобой приглядеть. Вдруг начнёшь заниматься мелкими чудесами? — и, весело оскалившись на мое хмурое лицо, парень вышел из комнаты. А я остался хмуро размышлять в одиночестве. Но долго я в таком состоянии не пробыл. К вожаку меня повели уже на следующий день.

— Одевайся! — наглый хмырь, приходивший проведать меня вчера, без стука ввалился в комнату и сходу же швырнул на меня комок одежды. Скомканной моей одежды. В горле, против моей воли, заклокотало глухое рычание. Честно говоря, я даже сперва не понял, от куда оно взялось. А когда наконец-то сообразил, замер от полученного шока. Мой же посетитель наоборот — заметно повеселел.

— И пошевеливайся, кстати! Вожак вечно ждать тебя не станет суперволк! — тощий тип прислонился плечом к косяку двери и с интересом наблюдал как я смущаясь одеваюсь. Ситуация похоже его полностью забавляла.

— Готов? — полу утвердительно произнес оборотень, когда я полностью оделся и, не дожидаясь моего ответа, отлипнув от косяка развернулся и неслышно пошел вперед. Я в преддверии мрачных ожиданий, угрюмо двинулся за ним.

Деревенька, когда я вновь оказался на просторах ее улицы, разительно отличалась от себя ночной. От ложного чувства заброшенности не осталось и следа. Жизнь здесь просто кипела. Я бы даже сказал, что живущему здесь народу было слегка тесновато. Меня, всю дорогу до дому вожака, единственному двухэтажному зданию в деревне, провожали любопытные взгляды. И как не странно, доброжелательные. Негатива в свой адрес я не почувствовал. Настроение даже немножечко поднялось. Пока я не увидел альфу.

Разувшись в прихожей, мой сопровождающий повел меня в комнату и, как-то ловко сманеврировав, пропустил меня вперед так, что вожака я увидел только в самый последний момент. Желание хамить сразу же волшебным образом куда-то полностью пропало. Проснувшиеся инстинкты оборотня заставили резко опустить голову и съежиться всем телом. Сидящий передо мной монстр порвет меняна части и даже не заметит. Он даже сейчас, при свете дня, частично немного волк. Желтые глаза с раскосым зрачком и повышенная волосатость. С некоторым злорадством я каким-то шестым чувством ощутил, что стоящий позади меня тощий тоже оробел при виде вожака.

— Как он? — альфа перевел взгляд своих желтых глаз с меня на моего сопровождающего. Я вздохнул чуть посвободнее.

— В норме. Укус уже фактически зажил. Отклонений в психике не замечено. Нормальная реакция на раздражители. Хороший запах. — сухим голосом перечислив мои характеристики, тощий примолк.

— Отлично Дин. — вожак благосклонно кивнул, — Можешь возвращаться к своим обязанностям. — мой сопровождающий неслышимой тенью мгновенно исчез из комнаты, а альфа перевел взгляд вновь на меня.

— Что это? — на пустом столе, за которым сидел вожак, словно по волшебству появилась потертая тонкая книжица в коричневом переплете.

— Пособие по невербальной магии. От Дамблдора. -неохотно произнёс я. Врать было не только бессмысленно, но и опасно.

— И зачем он дал это тебе? — холодный тон вожака ни на йоту не изменился.

— Я спас Поттера. От тролля. — еще более неохотно признался я. Не хочу об этом вспоминать. Дерьмовые у меня остались воспоминания от Хогвартса.

— Присаживайся. — пару мгновений я подвергался очень внимательному взгляду, а затем, внезапно доброжелательно хмыкнув, вожак кивнул мне на деревянный табурет. Атмосфера в комнате значительно потеплела.

Пододвинув табурет к столу, я осторожно присел на самый краешек. Вожак расслабился и даже проявил ко мне благосклонность, но наглеть уж точно не стоит.

— Я Фенрир Грейбек. И вожак этой стаи оборотней, в которую теперь входишь и ты. И поверь мне, Закхар, для тебя это невероятно хорошая альтернатива.

Сказав это, вожак взял небольшую паузу, наблюдая за моей реакцией. Я же на это только замедленно кивнул. Не думаю, что стая оборотней просто так решила открыть охоту на меня. Скорее всего, к ситуации с моим похищением приложил свою руку, вероятно, кто-то еще. Возможно Снейп. Но лучше проверить.

— Понимаю, сэр. А можно узнать, кто решил за меня взяться? — я выжидательно посмотрел на альфу.

— Хочешь отомстить? — нахмурившись, Грейбек почесал левую щеку когтями. — Пока это не идет на вред стае, то с моей стороны возражений нет. Но прежде чем мстить, ты еще должен дожить до этого момента. Не все новообращенные переживают свое первое полнолуние. Некоторые так и остаются в волчьем облике навечно. — неожиданно мрачно закончил альфа. Я непроизвольно сглотнул.

— Сэр...

— В жопу сэра! — хмуро прервал меня Грейбек. — У нас так обращаться не принято. И не потому, что мы глубоко плевать хотели на этот этикет, а потому, что оборотни существа куда более социальные, чем об это принято считать. Но ты в этом еще убедишься.

Удостоверившись, что я правильно понял смысл его слов и больше рта не раскрываю, Фенрир медленно продолжил.

— Сейчас я коротко введу тебя в курс наших дел, а так же растолкую общее положение всех оборотней в магической Британии. Что бы ты хотя бы знал, что к чему. На все же остальные вопросы тебе ответит Злыдень. Он же займется и твоей подготовкой. Найти его, твое первое задание. А теперь внимательно меня слушай и запоминай. — я послушно кивнул.

— Ликантропия — это болезнь оборотничества. — Фенрир, устроившись по удобнее, облокотился локтями об стол. — Она подробно расписана во многих известных трактатах и школьных учебниках. Если хоть что-то из этого ты читал, то знаешь о чем я говорю. Но вот только девяносто процентов написанного в них — абсолютная ложь.

Я в шоке уставился на вожака во все глаза. Нет, я, конечно, уже успел понять, что расхождение между учебником и книгой все же есть, когда увидел оскаленную здоровенную пасть в опасной близости у своего лица. Но что бы девяносто процентов!

— Причина же такого расхождения в том, что исследованиям в основном подвергались те, кто так и не смерился с ликантропией. Своего внутреннего волка же они так и не приняли, борются постоянно с ним. Что из этого выходит... Попробуй напиться водою из кружки и при этом другою рукой себе в этом мешай изо всех сил. Сильно ли ты в результате преуспеешь?

На риторический вопрос вожака я отвечать не стал. И так все понятно. И многое стает на свои места. Удовлетворенный моей реакцией Грейбек продолжил.

— Еще активно все остальные крохи информации скрывает министерство. Поэтому о наших настоящих возможностях мало кто знает. Да и мы не спешим об этом распространяться. — Фенрир испытующе посмотрел мне в глаза. Чуть наклонив голову, я показал, что все понял.

— Полноценный же оборотень быстр, силен, крайне живуч и способен на вещи, которыми остальные люди по определению не владеют. Позже сам поймешь о чем я говорю. — вожак сделал кроткую паузу. — Но так же у всего есть и своя обратная сторона. — когти альфы зловеще забарабанили по крышке стола. — Мы значительно теряем в магии.

Глядя на мое полностью ошарашенное лицо, Грейбек кривовато усмехнулся.

— Не волнуйся сквибами не становимся. Зато и шансов выжить у нас побольше чем у прочих магов.

Я с этим согласен не был. Как бы не был силен, быстр или ловок оборотень, у мага всегда будет преимущество. И мощь Хогвартса лучшее тому доказательство. Магия — вот что является силой по настоящему! А вовсе не гора мускулов!

Скривившись, словно корзинку лимонов съев, Фенрир проигнорировал мой молчаливый протест и продолжил.

— Теперь что по общему положению оборотней в магической Британии... Нас не любят. Сильно не любят. Как и вампиров. Но, между тем, в наших услугах — альфа выдал кривую усмешку. — сильно нуждаются. Мы наемники, Закхар. Телохранители, сопровождающие, наемные убийцы, разведчики, поставщики запрещенных или опасный ингредиентов, а так же карманная армия в придачу. А так же и все остальное, за что маги готовы выложить нам свои галеоны...

Я кивнул, показывая, что слова вожака для меня откровением не являются и внутреннего отторжения не вызывают. Чуть помедлив, видимо не ожидая такой спокойно реакции от малолетнего пацана, Грейбек немного озадаченно продолжил.

— Бизнес у нас сейчас не слишком доходный, но зато вполне стабильный. У вампиров точно такая же ситуация. — Фенрир на этом слове поморщился. — Но они в основном по убийствам и шпионажу заказы берут. Так что у нас небольшое разграничение сфер интересов все есть. И сейчас это очень хорошо. Оборотни и кровососы исконно враждуют между собой, а министерство в последние годы и так давит на нас все сильней. Если мы и между собой еще и постоянно грызться будем, то нас передушат как слепых цыплят. — волосатые руки-лапы альфы сжались в невидимой хватке.

Я как пластмассовый китайский болванчик неистово закивал. Сейчас я бы понял что угодно и согласился бы с любым словом вожака. Вплеснувшаяся из Фенрира звериная мощь буквально заставляла меня чуть ли не распластаться брюхом на деревянном полу.

— Ладно, — вожак, такой же хмурый словно небо в десятибалльный шторм, резко оборвал сам себя и вновь обратился ко мне. — остальное узнаешь уже у Злыдня. Первым делом как его найдешь, напишешь письмо родителям о том, что остаёшься на все Рождество в Хогвартсе.

— Этого не потребуется требуется, с... Фенрир. — перешагнув через себя, я торопливо вклинился в речь альфы. Все мое нутро буквально тряслось в ожидании неизбежного наказания. Но наказания, к моему удивлению и облегчению, не последовало.

— Рассказывай. — желтые глаза альфы хмуро и угрожающе взглянули на меня из под массивных надбровных дуг.

Глава 21. 'И вот... мой дом...'

Увлекательная игра в найди Злыдня, к которой я приступил как только покинул дом вожака, заняла у меня без малого целых полдня. И в этом немало способствовали остальные жители деревни... Гады. Так что когда я нашел неулыбчивого лохматого мужика в поношенном, с многочисленными заплатами, кожаном плаще, то первым моим желанием было дать ему в морду. За все хорошее, что мне пришлось по его милости выдержать. Но я сдержался, мужик выглядел весьма крутым.

На мои слова о том, что теперь я являюсь его учеником, Злыдень только мрачно хмыкнул и послал меня подальше. Сказал, что позже сам меня найдет, а пока же я могу заняться чем сам хочу. И свалил, оставив меня в одиночестве. А я, постов чуток на месте и хорошенько обматерив моего наставника, двинулся знакомиться с оборотнями. Мне теперь здесь жить.

В принципе, люди в деревне оказались довольно приветливы. Меня нормально приняли, выделили комнату в одном из крайних домов, дали полный доступ к библиотеке, да и вообще ни в чем не ограничивали и ничего не запрещали. Твори что хочешь. Правда идиллию портили непонятные скачки в эмоциях и творившеяся с моей магией какая-то хрень. Сила то пропадала фактически до нуля, то рвалась наружу жарким потоком. Самый простой телекинетический толчок мог, например, вылиться в резком охлаждении воздуха вокруг меня. Или еще во что-то непонятное превратиться. Погано. Еще и наставник мой непонятно куда запропастился. И все это длилось аж до самого полнолуния.

* * *

Первое свое превращение я запомнил смутно. Вернее, вообще его не запомнил. Просто проснулся однажды утром абсолютно голым на заснеженной поляне, со знакомым металлическим привкусом крови во рту и насквозь продрогшим от холода. И, пока я прыгал на месте, пытаясь хоть немного согреться, и растирал себя руками, пытаясь сообразить, что делать дальше. Мой наставник тихонько сидел в кустах и цинично наблюдал за моими страданиями. Себя он показал только тогда, когда я, примороженный за одно место колючим морозцем, припустил по зимнему лесу в поисках хоть кого-нибудь. Вот подлец. Правда, когда я, после всего пережитого, дрожа от холода и постоянно кутаясь в полученную от наставника свою одежду, вернулся назад в деревню, меня здесь приняли. По настоящему. В немаленькую, но дружную семью оборотней. Я боялся себе в этом признаться, но... мне это нравилось.

Наставник, после того случая в заснеженном лесу, взялся за меня по настоящему. Нет, драться он меня не учил, да и о магии не словом не обмолвился. — Бессмысленно, — заявил он однажды. — ты чующий, сам разберёшься. — Так что всему, чему меня начал учить мой наставник, это только то — каково это быть оборотнем.

— Что маги, что маглы — один хрен, инстинктов своих слушаться не приучены. — хмуро наблюдая за моими первыми безуспешными попытками сродниться с внутренним зверем, произнес Злыдень. — Но у зверья это залог выживания. Сможешь это освоить — и шансы у тебя выжить резко повысятся. Или ты думаешь, что министерство с остальными для тебя отдельное исключение сделают? — оборотень мрачно усмехнулся. Я в ответ на это только угрюмо смерил его взглядом, возразить было нечего.

А недельки примерно через две после этого разговора, наставник мой приперся ко мне в комнату с утра жутко довольным. Ненавистная мне харя учителя моего буквально расплывалась в многообещающей улыбке.

— Проверили мы твой подарок. Ну, от много замечательного профессора Дамблдора. — даже и не подумав поздороваться, с ходу начал Злыдень. — Висело, оказывается, на этой книжице кое-что замечательное из сферы эмпатии. У тебя как там, в школе, проблем с эмоциями случаем не наблюдалось? — и не дожидаясь от меня ответа мой наставник, премерзко ухмыляясь, сразу же свалил, оставив меня буквально скрипеть зубами от злости. Вот же скотина! Умеет испортить хорошее настроение, этого у него уж точно не отнять.

В прескверном настроении и наполняющем меня желании кому-нибудь наподдать, я оделся и ушел в общую столовую. Есть хотелось, да и обосрать как следует моего наставника в кругу остальных следовало. Раньше за мною такого конечно не замечалось, но инстинкты оборотня уже давали о себе знать. Ликантроп существо и в самом деле глубоко социальное. Нас хлебом не корми, дай только с кем-нибудь полаяться. Тетушка Ро — наша главная кухарка, на мои очередные жалобы только усмехнулась.

— Оборотни только развиваются в конфликтах, Закхар. Злыдень абсолютно прав что постоянно тебя шпыняет. Хоть быстрее чему-нибудь дельному научишься.

— А как научишься, так и вломишь ему как следует!

Сидевший рядом со мною за длинным столом и с любопытством слушающий меня мой сосед, здоровяк Кан, довольно захохотал. Я на этого балбеса только глазом покосился. Вломишь моему наставнику, как же!

— Раз у самого не вышло, решил хоть на примере Закхара моральное удовлетворение получить? — Кан от фразы тетушки Ро резко смутился и что-то невнятно промычал, ложка с удвоенной силой зашкрябала по его тарелке. Ну да, тетушка Ро спуску никому ни дает. Тут и голодным можно остаться. Наша главная кухарка полностью придерживается идеи, что молодому оборотню давать садиться на шею ну никак нельзя.

Доев, Кан с удовольствием облизал ложку, с сожалением оглядел уже пустую тарелку и, хлопнув меня на прощание рукою по плечу, подхватив свою посуду, отправился по своим делам. Ему, в отличии от меня, поселение покидать уже можно было. Завидую. Мне, пока я не стану 'хотя бы издали похожим на что-то оборотня напоминающее' — как обожал напоминать мне наставник, предстояло еще очень-очень долго мариноваться в деревне.

* * *

— Это лес. — Злыдень ткнул для наглядности пальцем в окружавшие нашу маленькую деревеньку деревья. Лицо мое, видимо, со всей полнотой чувств отобразило мое мнение об умственном развитии наставника. Учитель же, похоже, вполне серьезно считал, что все обстоит как раз таки наоборот. Смачно сплюнув, наставник тихо выматерился и продолжил:

— И моя задача — это сделать так, что бы ты уже через пару месяцев чувствовал себя в нем так же уверенно как и дома у себя в толчке. А твоя задача — толстый палец наставника, с чересчур острым для обычных людей ногтем, нацелился мне в грудь. — это постараться не сдохнуть в нем.

— Вообще-то у меня уже есть опыт выживания в лесу. — негромко заметил я хмурому, словно осеннее небо, учителю.

— Да, ну...

Мрачно сплюнув, Злыдень даже намека на заинтересованность не проявил. Бросил мимолетный взгляд поверх моей головы и, развернувшись лицом к опушке, встал ко мне жопой. Во мне разом вскипели две моих сущности. Человеческая половина, подстегнутая изменившимся гормональным фоном, страстно жаждала отвесить моему наставнику, за проявленное ко мне такое неуважение, надолго запоминающийся пендель. А не до конца пробудившаяся волчья часть, наоборот, с осторожностью замечала, что учитель намного сильней меня, в иерархии в стае гораздо выше и после этого запоминающегося пенделя мне придется очень и очень худо. Дерьмовое ощущение, когда тебя на части рвут твои же две разные половины. Прошло бы это побыстрей.

— Ну что ж... — сосредоточенно произнес Злыдень, после того как я, с тщательно скрываемыми эмоциями, поведал ему о своем опыте выживания в лесу. — Будем считать, что у тебя шансов стать чьим-то обедом чуточку поменьше, а значит — наставник перевел взгляд на мое лицо. — нагрузки можно бы и увеличить.

Я проклял свой длинный язык. Ведь можно же было догадаться что все этим и закончиться.

— Ладно, слушай сюда малец. — несколько секунд все так же напряженно разглядывающий меня и постоянно хмурящийся учитель, по-видимому, пришел к какому-то-то решению и мрачно произнес. — Все мое свободное время я буду чтить тебя жизни в лесу. И это означает не просто жить в нем, но и чуять его, чувствовать всем своим нутром и шкурой. Для нас лес это и дом, и столовая, и убежище, и источник заработка, и постоянная угроза. Когда я буду занят, а это примерно два— три дня в неделю, ты будешь занят исключительно собой. Но это значит, что ты не балду на диване весь день гонять будешь — мой наставник в выражениях как всегда нисколько не стеснялся, а я от этой фразы мгновенно покраснел. Оборотничество несло с собой и более раннее взросление.

— Ты кротом зароешься в нашу библиотеку, Закхар. Что там делать будешь и как учиться — решишь сам. А я это дело потом проконтролирую. Покажешь позже чему научился.

Злыдень ненадолго примолк, явно что-то прикидывая в уме. Взгляд у моего учителя стал отсутствующим.

— И еще кое что, — наставник спустя пару секунд, судя по всему что-то решив, отвлекся от дум. — каждый в селении что-то делает для всех. Обычно вся грязная работа ложиться на плечи молодняка, новеньких и тех, кто по каким-либо причинам за пределы поселка ни хрена носа не сует. Но ты у нас тут как бы особый случай. — Злыдень поскреб щетинистый подбородок. — Чующих не так уж и много, но тех, кто может чувствовать магию все же хватает. И если их не загребает к себе министерство, то роды уж точно их прибирают к своим рукам. Это если чующий из обретенных, конечно. Нам с тобою повезло, но что конкретно теперь делать с тобой, только один Мерлин знает... — наставник сделал короткую паузу. — Так что вместо обычной работы ты пойдешь в помощники нашему колдомедику, он в магии лучше всех здесь разбирается. Ну и поможет, если что... Возникнут вопросы — язык есть, пользоваться им умеешь. Новую свою палочку получишь уже на днях... Вроде бы все сказал... — учитель на мгновение задумался. — Ну, если и забыл, что, то вспомню — скажу. А теперь пошли, познакомлю тебя углубленно с лесом. — и повернувшись, мой наставник легким бегом припустил в лес.

* * *

Конец 1 части. Вычитка как время будет. Спасибо за внимание))