Горошина для принцессы

Владимир сел посередине своего сиденья. Сесть напротив Тины он не решился. Чтобы не задеть ненароком её колени.

— Я тоже еду в Киев, — сказал он.

— Очень рада, — мурлыкнула Тина.

Она уже просто изнывала от желания! Как тогда, на перроне, когда он скользнул по ней взглядом и отвернулся, не заметив в толпе.

— На эти двое суток здесь теперь наш дом, — сказала Тина и опустила ресницы.

Она пошевелилась и её груди колыхнулись. И взгляд Владимира тут же прилип к ним.

Тина улыбнулась. Сегодня же! Сегодня же ты будешь мой!

— Стоянка уже закончилась? — невинно спросила она и села прямо напротив него.

— Н-нет... — пробормотал Владимир, силой заставляя себя оторвать глаза от её груди, и посмотрел в окно. — То есть, да... — сказал он, кое-как справившись с собой. — Сейчас мы поедем.

— Мы... — прошептала Тина и облизала розовые губки своим остреньким язычком.

В этот момент паровоз свистнул и резко дёрнул состав. Её качнуло. Она не удержалась на своём сиденье и повалилась прямо на Владимира. Он обхватил её руками, не давая соскользнуть на пол. И чуть не задохнулся, окунувшись в рыжее лавандовое облако. Её слегка приоткрытые губы оказались так близко, а тёмно-синие глаза так пристально смотрели сквозь полуопущенные ресницы, что Владимиру стоило большого труда удержаться от поцелуя.

Поезд покатился, набирая ход и лениво постукивая колёсами на рельсовых стыках...

Наконец, Владимиру удалось отодвинуть её от себя.

Тина наградила его жгучим взглядом и у него пробежали мурашки по телу. Она встала и подошла к дверному зеркалу, повернувшись к Владимиру спиной.

Её фигура была великолепна!

Тина подняла руки к затылку, растрепала волосы и принялась переплетать косу. Эта поза — стройная женщина с поднятыми к голове обнажёнными руками и шпильками в губах — обычно действует на мужчин безотказно.

Поезд уже довольно сильно разогнался и её чуть-чуть пошатывало. Она посмотрела на Владимира из-под руки и увидела его глаза... Никуда ты от меня не денешься, подумала она и улыбнулась.

Закончив заплетать косу, она подняла её к затылку и закрепила шпильками, чтобы открыть его взорам свою шею. Потом покрутила головой перед зеркалом, оглядывая всё ли в порядке, и села назад, на своё место.

Владимир перевёл дыхание.

А как же Снежка, вдруг полыхнуло у него в голове льдисто-снежным пламенем! Что же он делает?! Ведь, дома его ждёт Снежка!

Нет, сказал он себе, грустно усмехнувшись, дома его ожидает Снежана Георгиевна. Которая любит не его.

А кого? Впервые за всё это время у него в голове отчётливо прозвучал этот вопрос. А, действительно, кого это она любит? И любит ли? А он, тот, о ком речь, любит ли её? Или уже отступился?

А, может, она уже поняла, что лишь его, Владимира, защита спасет её от неминучей беды?

Увы, может, она уже и не любит того, другого. Но, это ещё не значит, что она полюбит его, Владимира. А он никогда к ней не прикоснётся, пока она его не полюбит.

— Алё-о... — Тина помахала своей тонкой длинной ладонью у него перед глазами. — Влади-мир... Где-е вы?

— Что? — спросил он, очнувшись от своих невесёлых мыслей.

— Я спросила, не хотите ли вы поужинать. Мы могли бы сходить в вагон-ресторан...

— Мы? Нет!.. То есть да, конечно... Да, — кивнул Владимир. — Давайте лучше сходим в вагон-ресторан!

— Лучше, чем что? — взмахнула ресницами Тина.

— Э-э-э...

А что он мог ещё ответить? Действительно лучше в вагон-ресторан! Туда, где много людей! Туда, где будет легче удержать себя в руках!

Потому что эта женщина оч-чень опасна!

— Отвернитесь, пожалуйста, — сказала Тина. — Я переодену блузку.

— Я выйду, — попытался встать Владимир.

— О, нет, это не обязательно, — улыбнулась Тина, положив руку ему на плечо. — Будет достаточно, если вы просто отвернётесь.

Когда он отвернулся, она сняла блузку. Сверкнув роскошной грудью. Грациозный изгиб её шеи и обнажённой спины могли свести с ума любого, кому посчастливилось бы их увидеть!

Владимир подсматривать не собирался. Но его взгляд нечаянно упёрся в зеркало. И он увидел всё... И отвернулся. И опять наткнулся глазами на зеркало, которых в этом купе не было, разве что на потолке!

Поэтому он увидел всё и со всех ракурсов! Оставалось только зажмуриться! Но это было как-то несерьёзно. Поэтому он сидел и смотрел. Пока не столкнулся с синим взглядом. И смущённо опустил глаза.

Тина довольно ухмыльнулась. Он ещё не всё увидел! Что же произойдёт, когда он увидит всё?! Как бы ей хотелось поскорее его узнать! Но она не торопилась. Она выпьет этого мужчину по капле! Он не сдавался и это возбуждало Тину ещё сильнее! Она была женщиной. Великолепной женщиной! И знала это. И знала, что сегодня отдастся ему. Вся. Потому что этот мужчина её просто опьянял! Если бы он схватил её прямо сейчас и полюбил, она сошла бы с ума! Но он почему-то медлил...

Владимир вдруг вспомнил о том, как Снежка стояла в его шёлковой полупрозрачной рубашке на фоне алого заката в тот первый вечер в его квартире. А потом повернулась к нему и он увидел почти всё! А потом она ушла, вздохнул он, и заперлась в своей комнате...

Потому что ненавидит его.

Тина разочарованно натянула блузку. Какую-то из общего перечня. А, впрочем, с тем же успехом могла натянуть любую другую. Потому что он опять куда-то уплыл... Господи, как с ним, всё-таки, трудно! А, может, он задумался не о своей предыдущей женщине, а о предыдущей войне? Наверняка, о войне. Мужчины такие предсказуемые!

— Влади-мир... — пропела Тина, наклоняясь к его уху.

Он очнулся от грустных мыслей о Снежке и помотал головой.

— Владимир! Мы же хотели пойти в ресторан! Или...

— Да! — вскочил он. — В ресторан!

Тина отвернулась и скрипнула зубами. Ну, что же. Делать нечего... В вагон-ресторан, значит, в вагон-ресторан!

Это была самая яркая пара в летящем сквозь вечер отдельно взятом вагоне-ресторане. Зрелая женщина умопомрачительной красоты и молодой красавец лётчик-майор.

Тина была очень хороша в алой блузке, внятно обрисовывающей её грудь, и чёрной, не менее внятно обрисовывающей её бёдра, юбке. Она смотрела на него голодными глазами, а он этого не замечал. Или делал вид, что не замечает...

Они сели напротив друг друга. Хотя Тина, конечно, предпочла бы усесться рядышком, чтобы можно было ненароком прижаться к нему плечом или коленкой или, если повезёт, грудью.

— Шампанского, — сказал Владимир, когда к ним подошла симпатичная молоденькая официантка с небрежно выбившимися из-под заколки белокурыми волосами и серыми глазами. Чем-то похожая на Снежку...

Которую лучше позабыть!

— Ещё что-нибудь? — улыбнулась она Владимиру и окинула ненавидящим взглядом его спутницу.

— Тина? — спросил он.

— Принесите нам графинчик водки и мясное ассорти, милочка, — мягким, протяжным голосом сказала Тина, отложив меню. — Или вы можете что-то ещё?

— Только то, что указано в меню, — поняла прозрачный намёк девушка.

— Тогда всё, — ответила Тина. — Хотя, — остановила она уже уходящую официантку. — Принесите что-нибудь на десерт... Шоколад. Или мороженое. Нам всё равно.

Официантка кивнула, поджав губы, и ушла. Тина проводила её снисходительной улыбкой. Дуэль окончилась.

— Скажите, — спросил Владимир. — Тина — это сокращенно от Валентины?

— Нет, — она слегка смутилась. — Просто, Тина...

— Странное имя, — сказал Владимир.

— Ничего, я привыкла, — улыбнулась она. — И вы привыкнете!

К ним снова подошла официантка, поставила на столик бутылку шампанского и графин водки, а затем ловко раскупорила вино и разлила его по бокалам.

Тина полностью проигнорировала её появление. Девушка покосилась на неё, сверкнув своими серыми глазами, и молча удалилась.

Владимир налил себе водки и вдруг снова вспомнил о Снежке. Такой непокорной. Такой непонятной... Или непонятой?.. Милая! Что ты сейчас делаешь? О ком сейчас думаешь?.. А, может, вспоминаешь о своём нелюбимом муже, тупоголовом и неказистом майоре?

— Влади-мир, — прорвался в его мысли голос Тины. — Алё-о... Опять вы где-то летаете? Скажите, а за что у вас ордена? Вы воевали?

— Что? — спросил он, опрокинул рюмку в рот и налил по новой.

— Да, нет... Это я так, просто, — Тина посмотрела на него и пригубила шампанского.

— Да, — сказал Владимир. — В Испании.

— Значит, вы тот самый Иволгин?

— А? — Владимир снова выпил и налил себе опять.

— Вы и есть Герой Советского Союза Иволгин?

— И что? — пожал он плечами.

— Да, нет, ничего, — сказала она, припушив чёрными ресницами свои синючие глаза. — Я уже и сама догадалась.

— Да, ну? — как бы удивился Владимир.

— Давайте, лучше выпьем за вас, — Тина повела своими красивыми широкими бровями и одним долгим глотком опустошила бокал до донышка. — Но пасаран!

— Ваше ассорти, — незаметно подкравшись, поставила перед ними блюдо официантка. И улыбнулась, обращаясь только к Владимиру. — Вам десерт сразу принести?

Хороша, подумал он, окидывая её взглядом. Очень даже ничего, если не сказать большего! И на Снежку чем-то похожа.

— Нет, девушка! — резко сказала Тина, заметив его взгляд. — Потом!

Махнув Владимиру своими безнадёжно чёрными ресницами, официантка исчезла. Прикусив губу. Эта рыжая вцепилась в своего спутника всеми когтями! Чтоб ей!

Владимир поднял рюмку, посмотрел её на свет и вдруг подумал, а что если он пошлёт всё на хрен? Возьмёт и пошлёт на хрен свою спутницу! Которая так откровенно к нему липнет. А потом, возьмёт и пошлёт туда же Снежану Георгиевну! Раз она любит другого!.. Вот, пусть к нему и идёт!

Нет!! Никогда!!!

Только не это...

Владимир скрипнул зубами и опрокинул рюмку в рот. И налил снова. Завтра он ещё будет ехать... Ехать до следующего утра... Поэтому сегодня напьётся!

— Вы женаты, Владимир? — вдруг спросила Тина.

— Да, — хмуро ответил он. — А вы замужем?

— Увы, — вздохнула она.

— А почему так печально? — поинтересовался Владимир.

— Слишком большая разница в возрасте, — снова вздохнула Тина. — Я была совсем девчонка... А он, весь такой орденоносец, начдив, Герой Гражданской.

— Начдив? — Владимир выпил своё шампанское и налил ещё. А потом долил вина в её пригубленный бокал.

— Тогда был начдив. А теперь — комкор, — Тина отвернулась и посмотрела в окно на проносящиеся мимо них поля и перелески.

— Вы едете к нему? — спросил Владимир, немного помолчав.

Она была замужем. И, слава Богу!

— Нет, уезжаю... — ответила Тина.

— Почему? — приподнял бровь Владимир.

И ей это понравилось. Она, похоже, сумела всё-таки его чуть-чуть заинтриговать. Это было так многообещающе!

— Вы не подумайте! — засмеялась она низким грудным смехом и окатила его своим бездонно-синим взглядом. От которого у Владимира опять побежали мурашки по телу. — Я не беглянка! Просто решила навестить родителей...

— А почему одна, без сопровождения? — прищурился слегка захмелевший Владимир. — Ваш муж не боится, что вас у него украдут?

Тина снова засмеялась. Он начал говорить ей комплименты! Кажется, у них потихоньку налаживается!.. Это было так романтично!

— Мы с ним давно уже просто друзья! У него так много дел, что на меня времени совсем не остаётся, — она притворно вздохнула. — Он уходит на службу — я ещё сплю. Он приходит — я уже сплю. Впрочем, и в выходные от него никакого толку, — она грустно улыбнулась, опустив лукавые глаза. — Выдумывает всякие отговорки. Возраст, наверное...

Так-так, подумал он, всё опаснее и опаснее! И поднял бокал с шампанским. Но выпить не успел.

— Владимир, — пьяненько хохотнула Тина. — А почему мы с вами до сих пор на вы? Может, надо выпить на брудершафт?

— А что, это идея! — брякнул он, не подумав.

Ура, подумала Тина, попался! И тут же вместе со своим бокалом пересела на его сторону. И прижалась к нему бедром... И плечом... И грудью... Незаметно для него.

Они переплели свои руки, и выпили до дна. А потом взяли и поцеловались!

А что? Всё по правилам! Брудершафт, он и есть брудершафт, подумал Владимир, сминая её рот губами.

Наконец-то, подумала Тина, впиваясь в его рот...

— Я не компрометирую вас? — спросил Владимир, оторвавшись, наконец, от её губ.

— Подумаешь! — пожила голову ему на плечо Тина.

Это было оч-чень опасно!

— Нет! — отодвинулся он.

Она заглянула ему в глаза. Неужели до сих пор ещё не влюбился?! Этого не может быть!

А, впрочем, не беда! У них ещё целая ночь впереди!

Они просидели в ресторане до закрытия и выпили ещё бутылку шампанского и графинчик водки. А потом, держась за руки и пошатываясь в раскачивающихся на ходу вагонных коридорах, вернулись в купе.

Владимир быстро разделся и улёгся, укрывшись простынёй, а Тина всё ещё стояла перед зеркалом.

Войдя в купе, она сразу заперлась на задвижку. Ей не хотелось, чтобы кто-нибудь смог оторвать от неё Владимира. Потом она сняла блузку и повесила её на плечики. Тина знала, что Владимир смотрит на неё, но не была уверена, что в темноте он увидит всё, что нужно.

А, впрочем, разглядит, если захочет!

Поезд летел, стуча колесами, и Тина летела вслед за ним... Она скосила взгляд на Владимира. Он лежал, укрытый простынёй, и не шевелился...

В купе было темно из-за опущенной шторы, но у него было хорошо развито ночное зрение. Благодаря которому он даже как-то сбил трёхмоторного в ночном небе над Барселоной.

А сейчас он видел не язычки пламени на выхлопных трубках двигателей вражеского самолёта, сейчас он видел жемчужно-белые женские груди. Которые слегка покачивались и периодически вспыхивали в отблесках уносящихся в ночь фонарей. И ослепляли.

У него перехватило дыхание.

Между тем, она расстегнула и уронила на пол юбку. И тут Владимир вообще перестал дышать. Потому что она сняла трусики и легла на свою постель совсем голая! И не стала укрываться!

И тогда Владимир начал считать про себя.

'И раз, и два, и три, и четыре, и пять...'.

Поезд безбожно болтало и встряхивало, но Владимира трясло не поэтому! Рядом с ним, всего в полуметре от него, лежала абсолютно голая женщина. Которая хотела его! Именно, сейчас!

'И двадцать один, и двадцать два, и двадцать три...'.

Тина заложила руки за голову, а потом подняла и согнула в колене свою стройную ногу, прислонив её к стенке купе.

'И сорок один, и сорок два, и сорок три...'.

Интересно, а что сейчас делает Снежка, вдруг подумал Владимир. Спит уже, наверное. Лежит себе под одеялом. И вдруг с поразительной ясностью увидел Снежку, лежащую под одеялом совсем без ничего.

Он никогда ещё не видел её без ничего! Нет, конечно, он видел её в купальнике на пляже. Но это было совсем не то! Даже, когда она мокрая выскакивала из воды. А сейчас он вдруг увидел её полностью обнажённой... Всю целиком! Упругие груди, тонкую талию, золотистый треугольник между округлых девичьих бёдер...

Владимира окатило жаркой волной желания.

И тут, вдруг, он увидел её глаза. Серые, огромные и бездонные, словно омут... Он увидел её нежные губы, которые потянулись к нему, приоткрывшись. И прикоснулись к его губам... Нежно-нежно...