Горошина для принцессы

Таня сама не понимала, как она осмелилась предложить ему такое.

Впрочем, судя по всему, это был её единственный шанс! Другого случая побывать в его объятиях, скорее всего, ей уже не представится никогда.

— Давайте, пройдём в примерочную, и вы посмотрите, — сказала она и, не дожидаясь его согласия, пошла вперёд.

И это сработало! Он пошёл за ней! Таня ликовала, но ничем не показывала этого. Она могла и так сказать ему, какой нужен объём, малый или большой! По платью! Навскидку! Но упускать свой шанс не собиралась!

Ничего не подозревая, Владимир зашёл вместе с Таней в примерочную и она задёрнула шторку, незаметно бросив быстрый взгляд по сторонам... А потом подняла руки и сказала:

— Обнимите меня.

И Владимир обнял.

Её огромные серые глаза взглянули на него в упор... Он почувствовал нежный аромат её чистых волос и лёгкое свежее дыхание.

— Ну, как, — прошептала Таня.

— Почти, — прошептал Владимир.

— Крепче, — шепнула она чуть слышно и опустила руки ему на плечи.

Владимир прижал Татьяну к себе, обхватив её кольцом крепких рук, и у Тани закружилась голова.

— Ещё, — попросила она, едва стоя на ногах.

Он стиснул её в объятиях, чувствуя, как ему в грудь упираются её упругие груди... Танины губы почти касались его рта.

Она была так похожа на Снежку!

Владимир закрыл глаза. И поцеловал её... Она ответила. Их губы слились, сминая друг друга. И время вдруг остановилось...

— Татья-на! — послышался голос снаружи. — Ты где?

И лишь тогда им удалось оторваться друг от друга.

— Простите! — сказал Владимир, опомнившись.

— Нет, это вы простите меня, — опустила взгляд Татьяна. — Я не должна была... — в её больших серых глазах стояли слёзы.

Она одёрнула кофточку и вышла.

Владимир сел на стул и потёр ладонями лицо. Да... Вот и уточнил размеры бюста!

Танина грудь была такой же по размеру, как у Снежки. И, вообще, у неё всё было, как у Снежки! Впрочем, теперь о Тане он знал даже больше, чем о собственной жене... Например, то, каковы на вкус её губы и каковы на ощупь ягодицы.

Когда он вышел из примерочной, Татьяна виновато посмотрела на него из-за прилавка. И он не мог не подойти.

— У вас действительно одинаковые размеры груди, — сказал Владимир, глядя на неё.

— Вам нужно взять второй номер со средним объемом, — тихо сказала она. — И возьмите хотя бы один бюстгальтер без бретелек, для вечернего платья, — Таня подняла на него свои мокрые глаза и попросила. — Скажите мне на прощание, пожалуйста... Как вас зовут?

— Майор Иволгин, — ответил он. — Владимир Иванович.

— Герой Советского Союза... — ахнула Татьяна, широко раскрыв глаза. — Это вы?

— В общем и целом, — пожал он плечами.

— Я не знала, — просто сказала она.

— И слава Богу. А как ваша фамилия? — спросил он.

— У меня очень простая фамилия, — улыбнулась Таня сквозь слёзы. — Иванова.

— Спасибо вам, Танечка! За всё... И не судите меня строго. Вы такая красивая! Поверьте, ни один мужчина на моём месте не устоял бы... — сказал Владимир.

И ушёл...

А она смотрела ему вслед и в её душе тонкими колокольчиками вновь и вновь звенели его слова: 'Вы такая красивая!'.

— Ну, что? Посоветовались, товарищ лётчик? — улыбнулась продавщица из секции нижнего женского белья.

— Так точно! — бодро ответил Владимир. — Второй номер, средний объём, без косточек, пять обычных, один — без бретелек!

— У вас, наверное, хороший советчик по этим вопросам, — ухмыльнулась продавщица, выписывая чек.

Владимир поправил фуражку и ничего не ответил.

В принципе все поставленные задачи он выполнил. Осталось только зайти в обувной отдел... И ещё кое в какой...

Снежка за один день научилась определять приезд Владимира по звуку мотора его машины.

А, может, по усиливающемуся сердцебиению, едко спросила она сама себя. Боишься ты его, что ли, разбойника своего? Или влюблена?

— Или! — съязвила сама себе Снежка.

А потом залезла под одеяло и укрылась с головой. Она будет сидеть под одеялом до тех пор, пока этот негодяй не вернёт ей подло украденную им одежду! И будет так сидеть хоть до самого Нового Года! И не вылезет, пока он не вернёт её платье и трусики!

Когда Владимир зашёл в квартиру, его встретила глухая, гнетущая тишина... Сначала он ничего не понял, а потом ужасное предчувствие охватило его душу! Швырнув многочисленные пакеты и коробки на пол, он кинулся в Снежкину комнату.

Она лежала, накрывшись одеялом, и не шевелилась.

Владимир упал на колени перед её кроватью, обнял и почувствовал, что она дышит. Боже мой!.. Его сердце билось у самого горла, так и норовя выскочить наружу.

— Снежка! Не пугай меня так больше никогда... — прошептал он, уткнувшись лицом ей в спину.

— Ты! — гневно крикнула она, сбросила одеяло и оттолкнула его. — Негодяй! Зачем ты украл мою одежду?!

Владимир сидел на полу и смотрел на неё, ничего не понимая.

Снежана привстала на коленях на кровати. Её золотые волосы были растрёпаны. Глаза полыхали бешеным ледяным огнём. Белая шёлковая рубашка расстегнулась на несколько пуговиц...

— Снежка, — сказал Владимир. — Я хотел купить тебе новое платье, но не знал твоих размеров. Вот и пришлось взять старое... Не ругайся. Иди лучше посмотри, что я тебе привёз.

— Ты! Преда... — она осеклась на полуслове. — Что? Что ты сказал?.. Ты что-то мне привёз?

— А ты иди и посмотри, — сказал Владимир. — Там, в коридоре...

Снежана мгновенно спрыгнула с постели и пулей выскочила из комнаты, шлёпая по полу босыми пятками. И через секунду тишину разорвал её восторженный визг.

Ради одного этого стоило поторчать в очередях, подумал Владимир!

А потом началось феерическое представление...

Снежкина комната превратилась в раздевалку. Она посадила Владимира на тахту в большой комнате, а сама меняла наряды один за другим и вертелась перед ним, смеясь и радуясь обновкам, как ребёнок. Совершенно счастливая.

Все эти платья, юбки, блузки и кофточки, так безжизненно лежавшие на прилавке в магазине, оказавшись на ней, вдруг оживали, наполняясь энергией стройного девичьего тела. А Снежка, то кружилась перед ним в одном платье, то скользила, вальсируя, в другом, то выступала, как настоящая пава в третьем...

Платьев было много, а счастья в милых льдисто-серых глазах ещё больше.

Внезапно она подскочила к нему, запрыгнув на тахту с ногами, обняла и поцеловала в щёку. А потом заливисто засмеялась и убежала переодеваться дальше.

Владимир ошалел от её поцелуя...

Но ему удалось-таки придти в себя за те несколько минут, которые понадобились Снежке, чтобы сбросить предыдущее платье, надеть следующее и переобуться.

На этот раз она вышла и предстала перед ним, расправив подол, в том самом белом платье в синюю полоску с короткими рукавами, отложным воротником и широким поясом, которое надевала продавщица в магазине.

У них действительно были одинаковые фигуры. Но теперь, когда Владимир увидел это платье на любимой, он вдруг осознал огромную разницу.

Она улыбалась Владимиру и, поворачиваясь чуть-чуть из стороны в сторону, не сводила с него сияющего взгляда. Её золотистая чёлка упала на лицо, и она периодически сдувала её, чтобы она не мешалась...

Вместе с платьем Снежка интуитивно надела белые лакированные туфельки, которые он ей купил специально для этого наряда. Они настолько гармонировали с ним, как будто шли в комплекте.

Владимир встал и подошёл к ней.

Она посмотрела прямо ему в глаза. И столько любви прочитал он вдруг в её взгляде, что просто остолбенел.

Но быстро опомнился. Ведь это было невозможно! Он, ведь, совершенно точно знал, что она любит другого!

Снежана что-то заметила в его глазах. Какую-то мимолетную грусть... О чём он подумал? Или о ком?.. Ей стало холодно.

Но в этот момент Владимир достал из кармана маленькую коробочку и открыл её. И Снежка завизжала и запрыгала, хлопая в ладоши и позабыв обо всём на свете!

На чёрном бархате внутри коробочки сверкали и искрились тысячами огней бриллиантовые серьги.

Снежка тут же продела их в свои маленькие ушки, схватила Владимира и потащила к зеркалу, чтобы посмотреться.

И притихла от восхищения.

В зеркале, перед ней, замерла юная стройная девушка в чудесном бело-синем платье с бриллиантовыми серёжками в ушах, а рядом стоял крепкий молодой мужчина в бриджах и тёмно-синем френче с орденами.

Владимир снова полез в карман, и Снежка зажмурилась, не зная чего ещё ожидать. Только сердце отчаянно стучало у неё в груди...

Он взял её за руку, и она затаила дыхание... И не дышала, пока он не надел ей на палец кольцо.

Она распахнула глаза и подняла руку, чтобы посмотреть. На безымянном пальце правой руки сверкало золотое обручальное кольцо.

Это был последний удар!

Снежка повернулась к Владимиру. В её глазах стояли слёзы. Она ткнулась ему в плечо и разревелась.

Владимир ожидал какой угодно реакции, когда надевал колечко на её тоненький пальчик. Но только не этой... Он думал, что Снежка швырнёт его ему в лицо. Или отвергнет с холодным презрением. А, может, обрадуется и повиснет на шее... А она разревелась.

Он гладил её по спине, а она всхлипывала, потихоньку успокаиваясь в его крепких объятиях. Как их ей не доставало, оказывается!

— Слушай, Снежка! Совсем забыл! — вдруг вспомнил Владимир. — Я, ведь, ещё кое-что купил. В машине осталось. Сейчас принесу.

Владимир посадил её на заваленную тряпками кровать и вышел...

К тому времени, когда он вернулся, Снежка уже нарядилась в новое платье. Вечернее. Из тёмно-синего, почти чёрного, бархата, расшитое серебряной нитью, с огромным вырезом на спине. К этому платью Владимир купил для неё чёрные лакированные лодочки на высоком каблуке. Снежка подобрала сзади волосы, зачесала их на одну сторону и закрепила шпильками.

Увидев Владимира, она прошлась перед ним, высоко подняв голову, повернулась к нему спиной и посмотрела через плечо. И он застыл, раскрыв рот...

Кто же эта пленительная красавица?!

Владимир выронил пакеты из рук. И, наклонившись, стал поднимать, не отрывая глаз от неё. А она, довольная произведённым эффектом, засмеялась звонким Снежкиным смехом... И только тогда он поверил, что это она и есть.

— Что это у тебя? — спросила она.

— Так, всякие мелочи, — смутился Владимир. — Сама посмотри.

Снежка развернула один, увидела, что в нём, и побледнела. Развернула второй и побледнела ещё сильнее.

У Владимира появилось нехорошее предчувствие.

Кажется, опять он сделал что-то не так. А, ведь, хотел как лучше... Ну, когда же он поумнеет!

— Как ты посмел? — сказала Снежана ледяным голосом.

— Снежка...

— Мерзавец, — тихо сказала она. — Значит, ты за этим украл мои трусы. Чтобы показывать их посторонним людям, — она сняла с пальца обручальное кольцо, вытянула руку и уронила его на пол.

Оно зазвенело, ударившись, подпрыгнуло и укатилось куда-то.

Только не это, уж лучше бы она кричала на него, била и царапала, только бы не этот спокойный, бездушный тон, подумал Владимир.

— Эти люди помогли тебе и лифчики для меня выбрать? — спросила Снежана ровным голосом. — Что ты им обо мне сказал? А может, опытным путём подобрал, на ощупь?

— Я... — начал было оправдываться Владимир. И смутился.

— Так я и думала. Предатель... — сказала Снежана. — Верни мои трусы.

Он достал её трусики из кармана и протянул. Она взяла их, а затем вынула из ушей серёжки, положила на стол и ушла в свою комнату.

Владимир стоял, как оплёванный.

В мозгу у него бродила по кругу только одна мысль — если ты собираешься стреляться, то лучше случая уже не найти...

Несколько минут спустя Снежана вышла из своей комнаты, уже переодетая в своё старое ситцевое платье. В несколько приемов она перенесла все купленные Владимиром вещи и аккуратно положила их на тахту.

Владимир молча прошёл в её комнату, достал из шкафа гимнастёрку, переоделся и переложил документы.

Она, стоя у дверей, ждала, когда он выйдет.

— Прости... Я не мерзавец. Я — полный идиот... Я не думал, что... — сказал Владимир.

Она ничего не ответила, а просто тихо притворила за ним дверь.

Владимир достал из кобуры и запер в верхнем ящике стола свой ТТ. От греха. Потом зашёл на кухню, оставил на столе ключи от квартиры, сунул в карманы бриджей обе бутылки водки и ушёл в ночь.

Куда глаза глядят.

И в их доме, где ещё недавно было так весело и хорошо, стало тихо, как в склепе.

Потому что Снежка рыдала совершенно беззвучно...

Глава четвертая

Она стояла у распахнутого окна и молча смотрела в окрашенное утренней зарей небо. Лёгкий ветерок играл её золотистыми локонами. И птицы свиристели на все лады, подпевая шелесту берёз и тополей.

Эта безконечная, безсонная ночь, наконец, миновала.

Снежка горько плакала до тех пор, пока не кончились слёзы. Но и после этого её плечи ещё долго сотрясались от рыданий, хотя слёз в зарёванных глазах уже давно не осталось...

Он так оскорбил её!

Когда он привёз ей столько новых красивых платьев и блузок, подарил ей эти чудесные серёжки, она так обрадовалась, она подумала, что, может быть, он всё-таки её немножко любит. Он так смотрел на неё, когда она меняла эти замечательные наряды один за другим, что всё таяло у неё внутри... А когда он надел ей на палец обручальное колечко, рухнули, наконец, все ледяные айсберги, которые сковали холодом её душу. И она отдала ему свое сердце. И ей показалось, что она счастлива.

Увы, ей это только показалось...

Потому что он предал её!

Снежане хотелось уйти из этой квартиры, куда глаза глядят... Но идти ей было некуда. И не к кому.

На всём белом свете у неё не было ни одной родной души.

Кроме её отца.

Но он был арестован несколько дней назад, как враг народа. Она очень надеялась, что вскоре всё выяснится. Потому что это ошибка. И его обязательно освободят!

У неё была подруга, но она, не раздумывая, проголосовала за исключение Снежаны из комсомола, когда стало известно об аресте её отца. И это было предательством. Это было подло.

Она полюбила одного человека, но он так и не сумел об этом догадаться. И полюбил другую женщину. Это не было предательством. Но это было очень больно...

Она всё-таки вышла за него замуж, хотя он безжалостно предупредил её, что их брак будет считаться фиктивным и он никогда, никогда, никогда к ней не прикоснётся. Это не было предательством. Но это было очень, очень больно...

Она надеялась, что он однажды всё-таки полюбит её, что их брак однажды всё-таки станет настоящим.

Но он подло предал её!

Он... Он...

Нет, она не могла об этом думать!.. Он показывал другой женщине её трусики! Он обнимался с ней! Он сам сознался! И, конечно же, он с ней целовался! Он даже, наверное...

И это было предательством!

А, может, вдруг подумала Снежка, она сама виновата? Сама же повесила свои трусики у него на виду! Причём, специально! Повесила так, чтобы он не мог их не заметить! Но, не для того же, сказала она себе, чтобы он их таскал и показывал своим любовницам! Совсем для другого! Она вовсе не этого хотела!.. А он, всё равно, подлый предатель! Он предал её! И оставил одну. И ушёл к той, другой...