Вообще Пирр имел при жизни большую известность, его именовали чуть ли не новым "Александром Великим", но кончил он плохо. При осаде города Аргоса Пирр вступил на улице в единоборство с местным молодым ополченцем. Старая мать ополченца наблюдала за боем с крыши. Увидев, что сыну-кровиночке грозит опасность, она сорвала с крыши черепицу и бомбанула ей Пирра по голове, отчего тот и кончился. В некоторых вариантах пересказа сверху на бошку Пирру прилетел глиняный горшок. В самых злых байках — горшок был ночным... Отсюда мораль — можете быть каким угодно крутым, но не пытайтесь обижать детёныша на глазах у матери.
В 197ом году до н.э. уже сами римляне, (теперь уже со своими боевыми слонами) влезли в распрю эллинистических царств, вошли в Грецию, и столкнулись с македонцами — теми самыми македонцами, — в битве при "Собачьих Головах". Битва та вышла в какой-то степени трагикомедийной. Обе армии не знали о точном положении друг друга, и началась все со случайной встречи отрядов разведчиков на холме. Разведчики теснили друг друга несколько раз. Отступающие посылали гонцов к основному войску. Предводитель каждой стороны отправлял на помощь все больше войск из кавалерии и легкой пехоты. Получившая подмогу сторона гнала врагов, но затем к тем подходило больше сил, и уже они в свою очередь... Так легкая пехота и гоняла по холму от лагеря к лагерю, чисто футболисты между воротами. А потом к месту драки подтянулись тяжелые парни из основных сил.
Сперва фаланга, как ей и положено, затыкала римских легионеров неодолимым частоколом копий. (Отметим, что фокус подобный тому, который провернул Клеоним, римлянам не удался, хотя они честно пытались, но только гибли зазря — что опять же возвращает нас к вопросу, какие копья использовали в данном бою македонцы, и как они умели с ними управляться). Но стоило части фалангистов попасть на неровную холмистую местность где они не успели выставить монолит строя, как римляне пробежали в открывшиеся зазоры между копьями, и покрошили фалангистов в мелкий винегрет. Чисто лиса выедает ежа, открывшего пузо.
Справедливости ради надо сказать, что предводитель македонских фалангистов, — Филипп 5й, в той битве принял ряд решений, которые обернулись катастрофой. Он, и так не имея перевеса в войсках, ввел сариссофоров в стихийно завязавшийся бой, двумя частями, с сильным отрывом, (по типу "мы тут ближе первыми начнем, а вы подтягивайтесь как сможете"). В результате римляне под командованием трибуна Тита Фламиния, сперва разбили дальний, не успевший составить боевой строй отряд, а потом зашли и ударили в тыл ближнему. В таких условиях у почти любой армии шансы на победу стремились к нулю, были бы они македонцами, или кем-то с иным оружием и тактикой.
Сильно обобщая. Фаланга "македонского типа" оказалась слишком узкоспециализированным инструментом, который не прощал неумелого использования. Римские авторы честно пишут, какой страх и разорение наводили на их легионеров эллинистические сариссофоры, будучи правильно примененными. На ровной местности, не расстроив строя в движении, с правильно обеспеченными флангами, — фаланга, укрытая лесом копий, была почти непобедима. Но стоило хоть одному из этих условий оказаться нарушенным. Стоило расстроить строй на неровной местности, или обнажить фланг — фаланга оказывалась критически уязвима перед инициативным противником. В этом было её отличие от римских легионов, экипировка которых позволяла легче маневрировать и восстанавливать строй, и компенсировать неудачные решения собственных командиров.
Некоторые полагают, что причиной поражения фалангистов — этих, и последующих, — стало то, что сама "македонская" фаланга, за столетия существования, некоторым образом отучила основную массу фалангистов от боя меч в меч. Мол, сиди себе за лесом копий, и тыкай с дистанции. А тут прибежали римляне, кровожадные как банда доберманов. Но скорее всего сказалось то, что сама концепция и снаряжение македонского варианта фаланги, не давала солдатам никаких других вариантов успешных действий. Македонская фаланга — если она оказалась проломлена — имеет мало шансов хоть как-то восстановить строй перед лицом врага. Солдаты обычного войска, сломавшего строй могут вновь встать плечо к плечу с любым подвернувшимся товарищем, и ощетинится копьями или мечами. Фалангист выпавший со своего места, не имеет возможности эффективно использовать свой многометровый копейный дрын, — при непосредственном тесном контакте с противником у него даже нет места перенаправить этот дрын в нужную сторону. Он вынужден его отбросить и полагаться на меч и небольшой щиток, (который выглядит бледно по сравнению с ростовым щитом легионера, защищающим все тело). Дух у фалангистов, может и был. Но их навыки и оружие не отвечали такой ситуации.
Для большей объективности нужно упомянуть и вот еще что. Было бы большим упрощением думать, что покорение Греции Римом свелось к нескольким сражениям, вроде описанных, — в которых фаланги, как тактическое средство, проиграли легионам. Процесс поглощения Греции растянулся на столетия. И в немалой степени причиной победы Рима стало то, что греческие царства так и не смогли полностью объединится для борьбы с Римом. По некоторым причинам, грекам на той стадии своего существования, уже не удалось создать против римлян союз с критической массой, достаточной для успешной обороны, (как в свое время, против персов). Более того, многие греческие области выступали в союзе с римлянами, полагая, что воюют против тирании других греков. И то что нам сейчас часто упрощенно представляется войной двух сторон — греков и римлян — на самом деле былой войной множества сторон, в которой римляне выступили теми, кто сорвал плоды победы. Так что кроме тактики и снаряжения, причина победы Рима над Грецией была и в том, что никакой единой "Греции" не было. А греческие фаланги воевали в том числе друг с другом.
Вот так, — пусть и верхоглядно, самыми общими чертами — мы привели краткий экскурс по эволюции военного дела в средиземноморском регионе, к тому моменту, когда римляне внесли в него свою заметную лепту. Теперь, понимая окружения и предпосылки, мы опять можем обратить более пристальное внимание на римлян.
* * *
Отскочим во времени назад. При шестом полумифическом римском царе — Сервии Туллии, Рим уже мог выставить 4 полных легиона с той же "сакральной" численностью: — 3000 пехоты и 300 всадников в каждом. Несколько легионов подразумевают, что армия могла быть разделена для ведения войны в разных местах. И в таком случае, командовать армией на втором фронте мог уже не сам царь, — а доверенный военачальник. Соответственно и уже далеко не все кавалеристы были личной царской гвардией. С момента, как только при легионах появилась не-царская конница, уже можно говорить, что конница оказалась включенной в состав легиона. И именно когда конница придается легиону, она начинает становится именно "кавалерией", а не "конной пехотой". Хотя свои аристократические замашки, и понимание себя как воинской элиты, конница будет сохранять еще очень долго.
Сделаем небольшое отступление. История не сохранила для нас, как именно назывался командир легиона царского периода. В более позднее — республиканское время, мы видим, что командиром легиона может быть человек совершенно разных званий; легионом мог командовать консул, и претор, и квестор, и военный трибун, и легат. (Отражение бардака республиканский времен, который продлится вплоть до времен принципата).
Давайте попробуем проследить изменение этих званий во времени, чтобы попытаться понять, что они значили в царское время, и что стали значить в республиканское. Итак:
Праэтор, (или как мы привыкли говорить "претор"), дословно означает — "предводитель". Слово это с очень любопытной коннотацией. Оно состоит из двух частей праэ — это "пред", и торэ — "идти"; причем не просто идти, а идти, прикладывая усилия, преодолевая трудности. Слово это почти не требует для нас перевода с латыни на русский, так как и у нас в языке сохранилось слово "торить", — т.е прокладывать путь. Проторил — проложил путь, и пр. Претор — это предводитель. Титул этот сперва носил глава какой-то бандыплемени прото-римлян, а в более позднее время, его стал носить сам царь. В более позднее, республиканское время, когда военачальником будут назначать одного из знатных граждан, звание претор будут давать главному командиру над войском, в.т.ч и командиру группировки из нескольких легионов.
Трибунус милитум. Мы уже знаем, что слово "трибус" означало "племя". Трибунус, или как мы привыкли говорить — трибун, таким образом означал "племенщик" — глава племени. Трибунус милитум, дословно, — "племенщик военный", — то есть тот, кто возглавляет племя на войне. Как видим, по смыслу это слово вполне совпадает с описанным выше преторомпредводителем. Это кажется бессмысленным дубляжом, но не забывайте, что римское общество возникло из нескольких племен, организации которых соединились, и медленно растворились друг в друге. Поскольку объединенное римское общество состояло из нескольких племен, то каждое из них имело своего военного трибуна. Главенство же над всеми объединившимися племенами и их трибунами на войне получал преторпредводитель. Трибун в иерархии армии встал на ступеньку ниже претора. Так останется и в республиканское время.
Трибуны в какой-то момент истории разделились на "трибуни латиклава" и "трибуни ангустиклава". Первые были трибунами из сенаторов. Вторые — трибунами из сословия всадников. Название отражало различие в праздничной одежде. Латиклавус из сенаторов носил на парадной простыне (тоге) широкую пурпурную полосу. Ангустиклавус из всадников — более узкую. Точная этимология слова латиклавус не прояснена. Возможно название происходит от "латус" (сторона) и "клавис" (гвоздь). Понятно, что делать декоративное украшение на тоге из крайне редкого и дорого пурпура стало возможно только когда Рим сильно разбогател, и наладил дальние торговые связи. А в более ранние времена тога декорировалась чем-то иным. Это могли быть небольшие квадратные пластинки золота или серебра, котрые выглядили как вбитый шляпки гвоздей (в древности шляпки часто были квадратными). Хотя и золото стоит дорого... Еще одним вариантом происхождения названия — более правдоподобным для ранних времен — может быть производное от "клава", так называли узловатые ветви, — и возможно это слово коннотационно перенсли на специфический узор ранних сенаторских тог. Второе название "ангустиклавус" более прозрачно. "Ангустус" (узкий), — что отражало меньшую ширину всаднической полосы.
Куаэстор, (или как мы привыкли говорить — "квестор"). Производное от глагола "куарэ" — "искать". Таким образом куаэстор дословно "искальщик", "изыскатель", — тот, кто ищет. Изначально это чисто гражданская должность. Занимавший её заведовал контролем за поступлением податей и налогов (то есть искал как раз в карманах у сограждан), а также заведовал казной. Однако, поскольку римляне республиканского времени не делали разницу между военной и гражданской службой, то взалкавший военного почета квестор мог оказаться и командиром легиона. Упомянем его здесь для порядка.
Легатус, (как мы привыкли говорить — легат). С этим званием все не так просто. В республиканское время легат — часто — командир легиона, подчиненный претору, иногда личный порученец претора для важных дел. В более позднем, императорском Риме, — легат тоже, личный порученец императора — императорский легат. Наконец, уже после крушения Западной Римской империи, при дворе римского папы — легат также порученец для особых дел, — папский легат. Все это заставляет многих исследователей Рима, ничтоже сумняшеся, выводить слова Легат от глагола "лигаре" ("связывать"), и "легаре" ("указывать", предписывать"). То есть легат в их понимании, это "порученец для связи". Правомерна ли такая трактовка? Да. Но только для позднего времени. Не стоит забывать, что сам глагол "лигаре" происходит от ветви слов, общий предок которых означал "соединять вместе". В этой группе слов и "легере" — в контексте "читать" (читать — это ведь собирать между собой значения букв в словах). И "легес" т.е. "законы" (ранние законы, это ведь дословно "собрания" указаний на разные случаи жизни). В этой ветви слов и "легере", что означает "собирать", — и именно от него происходит существительно "легио", которое означало у римлян военный сбор войска.
Соответственно, мы можем сделать предположение. Поскольку римское военное ополчение называлось словом сборлегио, то вполне логично предположить, что и возглавлять его должен был легатус; то есть, дословно "сборщик", по смыслу — "начальник сбора". Это подтверждает и полное закрепившееся за легатом название должности в войске — "легатус легионис" (легат легиона). Как видим — легат сборщик, соотнесен с легиовоенным сбором, что вполне логично для командира военного соединения. Но если попробовать переводить легата в его поздней коннотации как "Порученец Легиона", или "Ординарец Легиона", — это для командной должности звучит абсолютно кретински. Таким образом "Легатус Легионис" в дословном переводе "Сборщик Сбора", (как бы масло-маслянно и забавно это не звучало). По смыслу же — "Начальник Легиона".
К сожалению, эта размотанная назад этимология слова не дает нам точной информации, в чем именно были функции легата в момент появления этого слова. Был ли "легат" названием начальника военного сбора в одном из племен вступившего в ранний союз римлян? (Тогда это уже третье слово для обозначения племенного военачальника, вместе с претор и трибун). Носил ли этот титул в какой-то момент сам римский царь? Или этот титул носил один из его помощников, отвечавших именно за сбор войска — этакий начальник древнеримского военкомата? Мы не знаем... Все что мы можем сказать, что к республиканскому времени — легат — это командир легиона, выше которого обычно стоит претор.
Итак, при шестом римском царе — Сервии Туллии ... (Любопытно, что первоначально Сервий Туллий известен под этрусским именем — Мастарна. Из этого мы видим, гордым Римом на тот момент правит этруск. Но при этом этруск вынужден взять себе новое имя, — возможно, чтобы не оскорблять горожан своим иноплеменным звучанием; вспомните нашу Императрицу "Екатерину" II, которая была урожденной немкой по имени София). Так вот, при Сервии Туллии, Рим уже мог выставить 4 полных легиона: 3000 пехоты и 300 всадников в каждом. Как видим, население римского полиса заметно возросло. Однако такая орава ополченцев вызвала — или вернее усилила уже существовавшую — проблему: Дело в том, что в ополчении каждый воин должен был сам обеспечивать себя оружием и экипировкой. Между тем, достаток у людей был разный. Кто-то мог позволить себе полный комплект доспехов, да еще со всякими красивыми излишествами. А у другого, денег не было даже на поганое копьецо. То есть, зная количественный состав "призывников", которое царь мог мобилизовать в военное время, он при этом не имел четкого представления, — какие именно воины окажутся под его началом. Потому что воин в полном доспехе, и деятель, который может грозить врагу только детородным причиндалам — это сильно разный боевой материал. Еще одной проблемой было то, что тактика построения войск диктовала ставить наиболее защищенных воинов в первые ряды, а хуже вооруженных — в задние. Прекрасно понимая это, некоторые шкурные граждане могли специально не покупать себе полный комплект доспехов, чтобы не оказаться в первых рядах резни на поле боя. И денежки сэкономить, и жизнь сохранить — тут не все смогут удержаться.
