В сражении, пока враг еще не бежит, тяжелые копьеносцы-дефенсоры могут при нужде атаковать строй врага в лоб, — но автор не рекомендует этого делать, ибо долбиться в прочную защиту врага глупо и зря губит римских воинов. Измотать и повыбить врага стрелами, охватить врага с флангов или из засады, поразив в незащищенные места строя, а потом добивать бегущего — вот лучшая тактика.
Как раз для обеспечения римских флангов, на одном уровне с тремя меросами передовой линии, находятся несколько фланговых тагм.
На левом фланге находятся две-три тагмы называемые плагиофилактои. (буквально — "бокохранители", от плагиос — "косойбоковой" и филактос "хранитель") по смыслу — хранители фланга.
На правом фланге находится одна-две тагмы, состав которых — "токсотаи (х)иперкерастаи", или как мы говорим, токсоты-гиперкерасты. Гиперкерасты (ипер — "над" и керастокраспедо "изгибатьсяохватывать"), это буквально — "надохватичики". Но само слово "кераскерастос" (гнутень, витень) в греческом коннотационно означает и рог, и... фланг войска. (Сравнение войска, где центр, это голова зверя, а фланги — рога, неоднократно встречаются в разных культурах, вплоть до Африки). Поэтому гиперкерасты, это по смыслу — "надфланговики", — те кто должны обойти вражеский фланг.
Плагиофилаки и гиперкерасты должны держаться у флангов первой линии до тех пор, пока противник не подойдет к ней. После этого они отодвигаются в стороны, — но не дольше одного полета стрелы. Таким образом они охраняют основную линию. Подразделение врага, или все его крыло, которое попытается совершить фланговый охват, будет вынуждено либо отвлечься на эти боковые тагмы и прервать свой маневр, либо получить во время маневра удар в тыл от этих тагм.
Мы видим в названии этих фланговых тагм странность: левые — плагиофилаки, по смыслу своего названия только охраняют фланг. Правые — гиперкерасты, должны сами атаковать, охватив фланг врага. Автор вроде бы подтверждает это, описывая в нескольких примерах плагиофилаков как защитников, а гиперкерастов как атакующих. С этой подачи читатель может встретить в книгах и тырнетах немало книг и статей, где описано, что в римской армии якобы было специальное подразделение, для атаки только с правого фланга, ага... Но не странно ли это звучит? Понятно, что сами названия этих фланговых тагм относятся еще к эллинскому военному делу. Дань традиции. Действительно, в древности существовали определенные предпочтения, с какой стороны лучше атаковать строй врага. Но ведь само военное дело, — как пишет в трактате наш же автор-практик — это постоянные неожиданности, изменения, приспособления к изменчивой обстановке. Что если враг обопрет свое левое крыло на непроходимую для наших воинов местность: — реку, болото, скалу? Неужели после этого римская армия должна захныкать, и отказаться от любых попыток охвата, потому что у гиперкерастов справа теперь нет места для маневра, а плагиофилаки слева умеют только защищать, но не умеют загибаться во фланг? Автор явно не имеет в виду ничего подобного. Потому что в других местах трактата он пишет, что плагиофилаки и гиперкерасты могут оба — и сдерживать и охватывать. ("Они охватывают и не дают вражеским флангам охватывать, а в это время засадные тагмы, стоявшие позади первой линии, в виде друнгов-скопов выскакивают, и атакуют врага в тыл"). Такое положение дел подтверждает даже наш кабинетный теоретик Вегеций: "Следует сильно остерегаться, чтобы с левого крыла, как часто бывает, или с правого, что редко случается ("куод лицет раро контингит"), — не окружили твоих многочисленные враги, или те их бегающие скопы, что зовуться друнгами"(С).
Таким образом, разговор о том, что плагиофилаки слева только хранят, и именно гиперкерасты справа атакуют с загибом — неудачно выраженная мысль. Описание типичной операции в идеальных условиях, где каждый пук солдата проходит согласно учебнику. Это античная традиция, идущая еще от маленьких греческих фаланг, где лучников-гиперкерастов засылали справа, потому что на левом фланге врага стояли как правило худшие солдаты, и его легче было разгромить. Времена изменились, враг мог усиливать как правый, так и левый свой фланг. Соответственно приходилось, по обстановке, удерживать или атаковать либо плагиофилакам либо гиперкерастам. Но названия им менять не стали. Кроме дани традиции столь разные названия были удобны и чисто функционально: — даже в шуме битвы вестовому было трудно спутать к кому именно его посылают с приказом. Плагиофилаки и гиперкерасты звучат максимально отлично друг от друга.
Как и в случае с курсорами и дефенсорами, — плагиофилаки и гиперкерасты — это не некая особая специализация, а роль на поле боя. Любой боец мог быть назначен во фланговое обеспечение в случае нужды, хотя понятно, что предпочтение здесь отдавалось легковооруженцам.
Вторая, она же вспомогательная линия составляет до трети всего войска. Она должна следовать за первой на отдалении мили и более, — (миля — или как это звучало "милион", он же "симейон" (столбовая веха) — это 1296м), — по возможности, не обнаруживая себя неприятелю.
При сближении с противником настолько, что скрывать вторую линию уже не будет возможности, вторая линия должна приблизится к первой, и встать за ней на четырех полетах стрелы (1152м; то есть немного меньше мили). В сражении вторая линия ставится по разумению стратига, — не слишком далеко, чтобы иметь возможность оказать помощь, но и не слишком близко, чтобы не смешаться с первой линией, и чтобы враг, если он одолеет первую линию и погонит её, хорошо втянулся в преследование и сломал свой строй, прежде чем наткнется на солдат второй линии. (Чтобы дать какие-то ориентиры: с учетом, что драпают паникующие кавалеристы, как правило самым быстрым образом — карьером, и так же — карьером, за ними приходится поспешать врагу... А карьер лошадь может держать хорошо, если метров 500... (Современное соревнования лошадей на максимальную скорость проводятся на дистанции в четверть мили — т.е ок 409м). Думаю метров 400 это максимально возможное удаление второй линии. А с учетом, что тогда лошадь была отягощена военным скарбом всадника, и может быть уже утомлена боем, расстояние смело можно сократить и еще).
Строится вторая линия из четырех... Автор использует здесь слово "мерос", но надо понимать, что если у него первая линия состоит из трех меросов которые совокупно составляют примерно две трети войска, то вторая линия составляющая лишь треть войска и разделенная на четыре "якобы мероса", никак не может иметь в каждой из четырех коробок такое же штатное для меры количество бойцов, и людей в них существенно меньше. То есть здесь автор использует слово мерос не как войсковое соединение фиксированной численности, а в его прямом значении как "часть". Еще одно свидетельство того, как небрежно древние обходились с терминологией. Поэтому, чтоб не путать читателя, мы будем дальше писать что вторая линия состоит из мойр составленных в четыре "коробки".
Итак, вторая линия строится из мойр собранных в четыре "коробки", между каждой из которых расстояние в один полет стрелы, или же (как сказано в другом месте) в расстояние 150 конников, поставленных рядом. Полет стрелы — "сагиттоболон" (дословно "стрелобросок") — равнялся 288м. Однако, 150 всадников, (с учетом, что согласно "нормативу" автора, указанному в другой части трактата, всадник в строю занимает в ширину три фута) — это 139м. Разница "одинаковых значений" — слишком велика. Это несоответствие занимает многих исследователей римского военного дела. Приведем здесь некоторые варианты разрешения этой загадки, которые использовали разные исследователи.
1) В разных местах текста, автор описал разные интервалы построения, не удосужившись войти в подробности, почему именно он использовал разные расстояния.
2. Некоторые исследователи пытаются разрешить противоречие таким образом, что 288м — это среднестатистический предельный полет стрелы, запущенной по оптимальной траектории, некогда принятый за стандарт, а 139м — это якобы эффективная дальность полета стрелы для причинения серьезных повреждений, и эта дальность тоже иногда использовалась как мера. Это очень маловероятный вариант. Нигде мы не встречаем упоминания, что использовался некий усеченный вариант меры "сагиттобалона". И уж явно автор — военный профессионал, который пытался донести до читателя особенности боевого строя, и использующий полет стрелы как четкий метрический термин, удосужился бы в конкретном месте указать — какой именно из вариантов "полета стрелы" он использует. Против этого варианта говорит и то, зачем собственно разные подразделения строились на расстоянии полета стрелы — для того, чтобы вести перекрестный огонь по вклинившемуся между "коробок" противнику. И при некоем половинном расстоянии полета стрелы у ромеев был немалый шанс попасть под взаимный "дружеский огонь" двух "коробок". Расстояние же промежутков в полный полет стрелы исключает этот вариант.
Однако, на самом деле, данное кажущееся противоречие можно легко разрешить. Автор указывает расстояние в "полет стрелы " — 288 метров. И в то же время говорит о аналоге того же расстояния, как о 150 всадниках, что (с приложением его же информации из другого места трактата, что каждый всадник в ширину занимает 3 фута), что вроде бы указывает на значительно меньшее расстояние. Указывает ли? Вспомните, что сама функция этих "промежуточных" всадников, в тяжелый момент — (разрушение первой линии войска) резко отбыть в тыл, чтобы стать заградотрядом. — Ясно, что для этого промежуточные тагмы не пятили своих коней в шеренге задним ходом. Они разворачивали коней, неслись в тыл, и там разворачивали их снова. Но как бы воины смогли развернуть коней, если бы те шли бок о бок, хотя бы в те же три фута? А никак. И здесь нужно вспомнить, что боевой кавалерийский строй в две шеренги описанный автором строится несколько по-иному: — Лошади второго ряда до половины (иногда меньше) вклинены между лошадьми первого ряда. То есть 150 всадников в две шеренги, — это фактически в ширину все те же 300 всадников полной тагмы (300 строевых + 10 специалистов). И таким образом расчет ширины нужно вести не 150х3. А 300х3.
Умножаем "пус" — фут (30,8см) на 3, и затем умножаем на 300. Получаем — 277 метров. А один "сагиттоболон" который автор указывает как тоже самое расстояние между коробками второго ряда — равен 288 метрам. Практически полное совпадение. Автор трактата не запутался в данном вопросе. Он изложил его предельно четко. Похоже, запутали сами себя некоторые современные исследователи трактата, доизобретавшись уже чуть ли не до новой меры длинны. Очередное свидетельство, как трудно нам понимать мысли человека ушедшей эпохи, потому что мы не знаем контекст, который для него был кристально очевидным.
Ну а указанный выше секрет строя, открывает нам, как легко тагмы быстро разворачивали лошадей. Стоит заднему ряду попятить коней буквально на шаг-два, как они выходили из бокового соприкосновения с первым рядом, и на каждого коня оказывалось вширь уже не 3 а 6 футов — то есть 1,8метра. Более чем достаточное расстояние, чтобы развернуть среднего современного коня, и уж тем более тогдашних коней с длинной туловища в 1,4-1,5м. Всадники слаженно делали разворот "все вдруг", и уносились в тыл. Высочайшая строевая выучка коней и всадников, которой позавидовала бы любая кавалерия нового времени.
Строй описанных мойр второй линии должен быть многофронтовым, — то есть рассчитанным на удар противника с любой её стороны. В трех промежутках между четырьмя мойрами второй линии, — (для того чтобы она при движении случайно не сомкнула эти промежутки) — размещается по кавалерийской тагме выставленной в шеренгу с глубиной в два кавалериста. (Вспоминая, что автор описывает "стандартную" тагму в 310 человек, и деля её на два — для двойной глубины строя, — получаем тех самых 150 кавалеристов, расстояние между которыми является "стандартным промежутком между мойрами второй линии. Впрочем, при большем количестве людей в тагме, она может быть поставлена в занимаемый ей промежуток и большим количеством шеренг). Тагмы в промежутках, двигаются наравне с передовыми шеренгами мойр второй линии, что создает для врага иллюзию не четырех фаланг, соединенных тонкими линиями промежуточных тагм, но якобы монолитный строй всей второй линии.
Центральная из "промежуточных" тагм второй линии, — является тагмой стратига. Стратиг зачинает бой в первой линии, перестраивает войска под маневры врага, но при контакте убывает в расположение собственной тагмы, ибо там безопаснее.
За второй линией, на её флангах, и на расстоянии полета стрелы, (то есть позади и с боков) находятся две тагмы так называемых нотофилаков. (Нотофилакс от нотос — (спинахребет) буквально — спинохранитель). Нотофилакты-спинохранители призваны сберечь тыл войска от внезапной атаки, или хотя бы несколько задержать её.
В случае, если первая линия с её курсорами и дефенсорами, окажется опрокинута врагом, и побежит — римские солдаты по древней римской традиции имеют многократно вдолбленный приказ: драпать не абы как, а к своей второй линии. Видя набегающих на них паникующих коллег из первой линии, "промежуточные " тагмы откатываются между "коробками" мойр второй линии назад (от передних рядов мойр второй линии, до линии нотофилаков), и там, вместе с нотофилаками образуют заград-отряд. Таким образом вторая линия становится похожа на грабли. Промежуточные тагмы и нотофилаки образуют её "колодку", а мойры второй линии её четыре "зуба", (которые действительно сгребают паникующих солдат, и направляют в нужное место). Вот в промежутки между этими "зубами" и попадают паникующие солдаты первой линии.
Преследующий паникующих солдат враг натыкается на четыре "зуба" мойр второй линии. Те свежие, и правильно построенные — встречают врага как утесы, а если враг пробует лезть между зубами дальше вглубь, к паникующим солдатам, мойры второй линии забрасывают их перекрестным огнем метательного оружия. То есть противник, раздухаренный преследованием бегущей первой линии и сам потерявший строй, — вдруг встречает новое, мощное, организованное, сопротивление. Даже если враг сам после этого в смятении не убежит, а продолжит бодаться со второй линией. То в это время в "загонах" между зубьями (или в промежутке между второй и третьей линией, если солдат много, и им не хватит места только в проходах) командиры первой линии как могут прекращают панику, восстанавливают управление и порядок, — и через некоторое время из промежутков между зубьями "грабель" могут вылететь в атаку на врага. Как видим, такая система очень паникоустойчива, позволяет компенсировать многие превратности боя, и может неожиданно дать мощный контрудар там, где враг уже почти празднует кажущуюся победу.
(Возможно кстати, что отголосок описанного выше построения, которое мы от себя назвали "грабли", встречается еще на несколько веков раньше, у Вегеция, он короткой фразой упоминает строй "пила", который — по его словам — выстраивается ровной линией перед врагом, чтобы приведенный в беспорядок строй мог вновь составить ряды. При этом теоретик никак не объясняет, каким образом линия воинов образуется перед раздавленным строем, который теснят враги. Да и само название "пила", никак не соответствует ровному строю, а подразумевает нечто с "зубьями").
