Две стороны горизонта

— Тогда держимся крепче. Пусть в следующую ловушку мы попадём вдвоём, а там сообразим.

Наташа едва успела договорить, как коридор снова исчез. Вокруг пышно раскинулась буйная тропическая зелень. Сочные стволы завершались изобилием упругих листьев — словно пальцы зелёной руки, которая высовывается из нежно-розового цветка лотоса. Густая листва тёмно-зелёная, словно выточенная из нефрита, а стволы деревьев, наоборот, белые или серые. Довольно крутой склон уходил вверх и вниз к пляжу, где шумел океан. Наташа ошалело принялась крутить головой, переводя взгляд то на растительность, то на травяного цвета полукомбинезоны шорты-майка, в которые были одеты обе девушки.

Откуда-то сверху раздался голос Олега:

— Чего вы там застряли?

— Мы сейчас! — крикнула Тёна. А сама замерла на месте, испуганно глядя на небо.

— Настёна, ты чего? — удивилась подруга.

— Это моё воспоминание. Потом объясню, где... Скоро начнётся бомбёжка. Мы... — она прикусила губу. — Мы были втроём, вместо тебя Рита тогда была. И чудом уцелели.

Наташа сумела удержаться, хотя у неё на языке и крутилась тысяча вопросов. Например, когда это друзья сумели побывать в тропиках, если все трое целый год никуда из города надолго не уезжали... А раньше тоже не могли, так как не были знакомы.

— Настёна... Я тут как-то в одной книжке прочитала: нет власти больше той, чем мы даём сами. Всё вокруг ненастоящее. Закрой глаза и сосредоточься. На самом деле мы стоим в коридоре, вокруг не деревья, а колонны.

Тёна мелко и часто закивала. Потом взяла подругу за руку и попробовала последовать её совету. Закрыла глаза и попыталась представить коридор... Выходило плохо. Мешали воспоминания, далёкий грохот взрывов и свист делавших заход за заходом бомбардировщиков. Тёна стиснула зубы, аж челюсть свело от напряжения, так она отчаянно пыталась представить храм... И неожиданно для себя рассмеялась: потому что почувствовала, как её руку сжимает Наташа. То, что рядом подруга, придавало сил и уверенности.

— А ведь точно. Настоящие здесь только мы с тобой. А вас давно нет.

Мгновение спустя тропический лес растворился в полумраке коридора. Наташа громко выдохнула:

— Уф, получилось. А я подсматривала, так непонятный самолёт уже чуть ли не к нам на голову начал заходить. А теперь давай колись, что это было?

Тёна замерла, не зная, как ответить. Не рассказывать же про Отражения? По крайней мере, предварительно не посоветовавшись, а то ещё ляпнет чего-нибудь из того, что Наташе знать не положено. Подруга поняла всё правильно:

— Давай-давай. И немедленно, пока не успела придумать, какую лапшу мне повесить на уш...

И пропала. Тёна оказалась в новом воспоминании.

Они с Олегом стояли в столовой коттеджа из Отражения Виктории. Первый день торжественных мероприятий в честь дня рождения императора и тайных мирных переговоров, где Олег и Тёна были сопровождающими посла. Олег обнял Тёну, привлёк к себе и зашептал:

— Для меня — принцесса. А для остальных, — Олег притворно вздохнул, — всего лишь графиня. Нас с тобой считают выходцами из клана Тёрнберри, сбежавшими в Альянс. Есть тут в империи такие аристократы. Кровей — голубее некуда. Дальняя родня императорам. У Тёрнберри родовой символ — кречет. Кстати, летаем мы, будто нас с детства учили. Ну и остальное. Вон, к примеру, мы с тобой танцевать бальные танцы умеем. Тоже ещё один ярлычок для всех. Здесь это забава для избранных, остальные таким особо не интересуются.

Олег подхватил девушку на руки и понёс к лестнице и по ступеням наверх.

— А второй этаж давай всё-таки тоже поглядим.

Большую часть второго этажа занимала спальня, тоже в интерактивных обоях, в центре огромная кровать с резной спинкой и ножками. Едва Олег поднёс Тёну к постели, девушка вывернулась, рухнула прямо на покрывало и раскинула звёздочкой руки и ноги. И точно, как и тогда, сказала:

— Обалдеть. Футбольное поле.

Олег аккуратно сел рядом и осторожно произнёс:

— Всего одна. И одеяло одно. А нас двое.

— Плевать.

Где-то в глубине души Тёна прекрасно понимала, что вокруг всё ненастоящее, что она поступает неправильно... из глубины накатила душевная усталость. Сколько раз они с Олегом рисковали? И не по собственному желанию, а по обстоятельствам, по долгу оружейников или ради других. Так неужели она не имеет права на маленькое чудо, хотя бы ненадолго? Плевать на остальных, пусть будет только здесь и сейчас. Пусть случится то, на что в Отражении она не решилась то ли из благоразумия, то ли из глупости.

Тёна решительно потянула Олега к себе. Парень колебался недолго. Сначала поцеловал любимую осторожно, второй раз уже страстно. Дальше поцелуи переместились на шею, на ключицу, ещё ниже. Тёна затрепетала от накатившего возбуждения, дрожащими руками помогла расстегнуть форменную рубашку. Поцелуи вместе с поглаживаниями спины продолжились. Вот уже сильные и нежные пальцы высвободили из бюстгальтера одну грудь — Тёна на мгновение испуганно замерла, потом решительно помогла расстегнуть застёжку. Новый поцелуй заставил сосок затвердеть...

— Нет, я всё понимаю, — насмешливый Наташин голос раздался как гром посреди ясного неба. — Настёна, тебе не кажется, что это не ко времени и вообще немножко не то?

Тёна мгновенно густо покраснела от макушки до пяток, чуть не взвизгнула, торопливо прикрылась подушкой... И всё пропало. Девушки опять стояли держась за руку в полумраке коридора.

— С-спасибо, — выдавила из себя Тёна. — Если бы не ты...

— Ну... я старалась отыскать тебя побыстрее, — пожала плечами Наташа. — Только больно уж большой и интересный домик, — она пристально взглянула на подругу. — Я бы сказала, даже очень интересный. Это ведь опять было твоё воспоминание? — Тёна молча и часто закивала. — Не-е-ет, — с интересом и плохо скрытым осуждением потянула Наташа. — Ты потом просто обязана мне всё рассказать. Больно уж интересные у тебя воспоминания. И, кстати, когда? Вы с Олегом, сама говорила, знакомы года полтора всего. И когда же успели повоевать на пару? И не отнекивайся. Сначала эта бомбёжка, потом в коттедже на обоих форма. Военная, между прочим. У меня дядя военный, а любая военная форма — она, как бы это сказать? Узнаваемая.

— Я расскажу, — твёрдо пообещала Тёна. — Как выберемся, обязательно расскажу. Вот только...

— Как выбраться? Да уж, — вздохнула Наташа. — Пока до конца этого коридора доберёшься, непонятно, сколько ловушек будет. Хоть стену ломай... Только нечем. Даже лома или кувалды завалящей нет. Да и не разломаешь эти блоки руками. Здоровущие.

— Сразу видно — дочка строителя, — невольно рассмеялась Тёна. — Другая сказала бы — взорвать всё...— и тут же обрадованно воскликнула: — Наташка, ты гений! Точно, взорвём! Надо только...

Не договорив, Тёна замолкла и принялась рыться в карманах. Наконец отыскала коробок спичек, положила между колоннами и начала, словно в за-Отражении конструировала Тень, превращать спички во взрывчатку. Здешнее пространство поддавалось тяжело, но всё равно имело сходство с за-Отражением. Уже через пять минут оружейница была мокрая, словно мышь — но вместо коробка стоял ящик с черепом и костями, обмотанный бикфордовым шнуром. Тёна немедленно достала из другого кармана зажигалку, подожгла конец, схватила подругу за руку и поволокла за собой — укрыться за колонной через несколько пролётов в сторону.

Едва девушки присели, раздался взрыв такой силы, что заложило уши. Коридор заволокло пылью. Наташа потрясла головой, поковырялась пальцем в ухе и осуждающе сказала:

— Предупреждать надо.

— Ну, извини, — видно было, что Тёна ни капли не раскаивается, а все слова — лишь дань вежливости. — Лучше пошли быстрее, посмотрим, вышло или нет, — схватила подругу за руку и поволокла к месту подрыва.

Заряд разворотил каменные блоки на всём пространстве между колоннами, открывая проход, из которого лился яркий розовый свет. Стоило перебраться через обломки, как девушки оказались... Наверное, это была спальня. Без окон, зато с двумя арками выходов друг напротив друга. Светящийся розовый потолок, стены из ракушек. Посредине огромная резная кровать, застеленная белоснежной простынёй. По одну сторону кровати столик с бутылками, по другую столик, но уставленный разнообразными женскими мелочами: флакончиками, зеркальцами, пудреницами, расчёсками. От столика приторно тянуло имбирём и мёдом, так что начинали слезиться глаза и дружно захотелось чихнуть. А ещё над кроватью висела смесь из похоти, страсти, вожделения, страха, ненависти, боли и наслаждения. У Тёны аж подкатил комок к горлу и чуть не вырвало. Подруга же, кажется, ничего не замечала, лишь морщилась от имбиря.

— Наташ, пойдём, а? Дурно мне что-то от этого места.

За аркой оказалась другая спальня, только выполненная в виде комнаты в избе. Русская печь в углу. И тоже кровать посредине, и над ней та же аура похоти и ненависти. Следом попалась спальня в минималистском стиле, всё белое и неизменная кровать под белой простынёй. Дальше королевская опочивальня под балдахином... Комнаты шли одна за другой, антуражи менялись от античного особняка до ультрасовременного хай-тека. Обязательными были лишь два элемента: кровать посредине и аура над ней... которую по-прежнему чувствовала лишь Тёна. Наташа, когда подруга ей рассказала, честно попыталась тоже ощутить, не смогла и махнула рукой — тебе только кажется. Тёна спорить не стала, хотя и осталась при своём мнении. Менялось соотношение компонентов, но флюиды страха и похоти были всегда.

Бесконечная анфилада закончилась неожиданно. Очередная арка вывела в пустой шестиугольный зал, не меньше полусотни метров в поперечнике. По углам каменной призмы стояли оранжевые светящиеся колонны до потолка. Посредине комнаты — синий столб, вполовину меньше по высоте, всего метра три. Зато намного толще: ляг Тёна на пол и вытяни вперёд руки, всё равно синий столб будет шире. Внутри столбов клубился и переливался сполохами туман своего цвета — оранжевый и синий.

Неожиданно за спиной раздался шорох. Тёна обернулась... Пока она рассматривала зал, Наташа села на пол, прислонилась спиной к стене, зевнула:

— Настёна, извини, спать хочу — глаза закрываются, — и мгновенно захрапела.

— Наташка, с ума сошла!

Тёна уже было наклонилась и, на пробу, тряхнула подругу за плечо, когда раздался густой бас:

— Не стоит. Она не из шагнувших, поэтому не может сопротивляться этому месту.

Тёна резко вскочила, сжимая пистолет, и повернулась в сторону голоса. Оказалось, говорили из синего столба. Туман наполовину опустился, примерно до уровня плеча. Выше колонна теперь напоминала стекло, так что можно было разглядеть голову человека. Мужчины лет сорока, темноволосого, с типично славянскими чертами лица — такие любят рисовать художники на картинах про Петровское время или эпоху Ивана Грозного. Человек из колонны повторил:

— Вы молодцы. И ты, и твои друзья. Первый раз за сто лет хоть кто-то сумел пробраться в самое сердце логова ламии.

Тёна в несколько шагов оказалась рядом со столбом. Пистолет убирать не стала, но опустила его в пол, так как поняла — человек внутри ей не враг.

— Кто вы?

— Я? Меня зовут Михаил, и я главный пленник и одновременно источник жизни хозяйки этих мест. Ламии Мабель, бывшего мастера-философа Золотого цвета.

Тёна непроизвольно вздрогнула: упоминание про золотых сразу оживило в памяти встречу с бесцветным демоном Перейрой — он тоже, до того как нарушить законы, был золотым мастером-оружейником. Михаил, похоже, догадался, так как с нотками веселья в голосе поинтересовался:

— А ты, смотрю, уже сталкивалась? И с кем?

— Бесцветный демон Перейра.

— О-о-о, — обрадовался пленник. — Его поймали?

— И казнили, — злорадно ответила Тёна. — И ни капельки его не жаль.

Михаил улыбнулся, весело и одновременно грустно.

— Славомир никому не прощает покушений на свои клинки. Но я твои ощущения понимаю, даже слишком хорошо. Сам такой же пленник.

— А кто такой Славомир? — осторожно поинтересовалась Тёна, заранее подозревая ответ. — Мастера-оружейника зовут Александр Аркадьевич.

— Да какая разница, как его сейчас зовут, — отмахнулся пленник колонны. — Девочка, ты же сама будущий истинный мастер. Привыкай, что в кругу мастеров обращаться друг к другу принято по настоящим именам.

— Спасибо за комплимент, — мягко начала Тёна. — Я никогда не рассчитывала подняться так высоко, но всё равно приятно... — она оборвала себя на полуслове. Махнула рукой и продолжила уже резким, деловым тоном: — Ладно, проехали. Я понимаю, что вы можете дать ответы на многие из вопросов, которые накопились к нашему мастеру-оружейнику и которые он так умело обходит стороной. Но сейчас, извините, не до этого.

Тёна повернулась к колонне спиной и сделала шаг в сторону Наташи, на ходу пытаясь сообразить, как можно разбудить подругу. Вытащить из комнаты с колоннами? Не зря же Наташа заснула на пороге. Дальше надо спешить на помощь Жене и Олегу. Там наверняка бой в разгаре, а парни не знают, что в храм можно отступать. Держаться будут до последнего, чтобы девушки прорвались к хозяину... Громовой голос Михаила заставил замереть на середине движения.

— Стоять. Своим друзьям снаружи ты сейчас ничем не поможешь, а навредить можешь запросто. Прежде чем куда-то бежать, выслушай меня.

Тёна обернулась и резко ответила:

— Хорошо. У вас одна минута, чтобы меня убедить. Дальше я ухожу.

— Отсюда хорошо видно всё происходящее. Мабель, до того как превратиться в ламию, тоже была бесцветным демоном. Второй по силе после известного тебе Перейры де Кандии. Сейчас вы её обманули: не кинулись сразу в Лабиринт видений, а разделились. К тому же твои друзья хорошие воины, а нападающие куклы не обладают гибкостью мышления. Мабель решила, что вы сгинете в лабиринте, никакой опасности нет. Вот и отправилась наружу руководить куклами. Убить или загнать твоих друзей в лабиринт. Ты же тем временем добралась до сердца владений ламии. Но если выйдешь сейчас обратно в лабиринт — или сгинешь там, или тебя подстережёт и убьёт ламия. Второй раз она обязательно почувствует, как ты переступаешь границу зала. И даже вчетвером в открытом столкновении с ламией вы слабее. Зато пока ты здесь, есть одна возможность — дозваться на помощь Синего мастера-оружейника.

Тёна застыла в задумчивости. С одной стороны, надо было, не медля, бежать на помощь Олегу. И плевать на лабиринт, прошла раз — пройдёт и второй, особенно когда знает, чего ожидать. Вот только слова насчёт Бесцветной кололи душу неприятной иглой. Тёна хорошо запомнила, как Перейра играючи захватил пару Кречетов и как на его поимку пришли сразу несколько десятков магистров во главе с самим мастером. Если пленник колонны прав, то они с нежитью не справятся.

Ещё до конца не решив, Тёна всё же пока не стала уходить, а задала уточняющий вопрос:

— Если она настолько сильна, то почему же не расправилась с нами ещё там? Снаружи или на подходе к логову?

— Потому что её обманули те, кого она называла союзниками, — Михаил рассмеялся усталым, каркающим смехом. — Оранжевые мастера. За пределами своего логова Мабель нематериальна. Может устраивать каверзы с помощью за-Отражения, подселиться в чью-то голову и подтолкнуть руку, навеять морок или подходящую мысль... Но сама ничего сделать не может. Лишь в лабиринте она становится видимой, а в своём логове материальной. Убить же её можно только здесь, в этом зале. Когда ламия будет входить, она вынужденно раскроет скорлупу. Тогда-то ты и сможешь докричаться до Славомира.