Через полчаса работа была закончена, Рамирес разместил последний заряд и начал складывать телескопическое приспособление, похожее на удочку и предназначенного для запихивания зарядов в шурфы на потолке. Приспособление отправилось в багажник, Рамирес забрался в кабину, переключил управление на заднюю консоль (чтобы не разворачиваться в узком тоннеле) и запустил двигатель.
Прежде чем дрезина отъехала на безопасное расстояние, Рамиресу трижды пришлось останавливаться, вылезать из кабины и устанавливать очередной ретранслятор. В узком извилистом тоннеле, проложенном проходческим комбайном, радиоволны быстро рассеиваются, а вот ударная волна, напротив, концентрируется и мчится вдоль тоннеля, как гигантский газовый кулак. Вот и приходится выстраивать целую радиорелейную линию.
Наконец, Рамирес решил, что момент настал. Из бардачка дрезины он вытащил взрывной пульт, набрал PIN-код, набрал код канала, на который были настроены заряды, мысленно пожелал себе успеха и нажал большую красную кнопку.
Сто шестьдесят тонн в тротиловом эквиваленте устроили самое настоящее землетрясение. Казалось, зашаталась сама планета, по крыше дрезины застучали камни, она угрожающе накренилась, Рамирес с большим трудом подавил желание завести мотор и уехать отсюда как можно быстрее. Только самоубийцы ездят по дрожащей земле.
А потом дрезина вздрогнула и покатилась по тоннелю, не обращая никакого внимания на стояночный тормоз. Ударная волна уже успела растерять большую часть энергии, но того, что осталось, оказалось достаточно, чтобы сдвинуть полуторатонную машину метра на три, а то и на четыре. Рамирес запоздало подумал, что стоило бы отъехать подальше. Но ничего, и так неплохо получилось. Рукотворное землетрясение прошло успешно и отныне заброшенный отвал, хранящий, пожалуй, самую большую тайну в истории человечества, надежно скрыт от нескромных глаз. Дело сделано, осталось только собрать ретрансляторы. Незачем оставлять лишние следы на месте мероприятия.
10.
Силовая установка транспортной капсулы едва слышно всхлипнула и мягкий, почти незаметный гул немного сменил тональность. Анатолий поднял голову и прислушался. Зульфия вскочила на ноги и начала тормошить Роджера. Роджер продолжал спать, по мнению Анатолия, сейчас ему мог помочь только "Зеленый дракон" в количестве трех-четырех таблеток.
Зульфия растерянно и беспомощно оглянулась по сторонам. Она сделала шаг в сторону рубки и одновременно потянулась за халатом, не отрывая при этом взгляда от спящего Роджера.
— Не суетись, — сказал Анатолий. — Беги в рубку, я займусь Роджером.
— Что такое? — заинтересовался Якадзуно. Он был единственным, кто ничего не понял.
Зульфия рассеянно кивнула, схватила коротенький халатик и убежала в рубку. Анатолий бросился к тумбочке и начал рыться в ящике с таблетками. Пластиковая банка с зеленым змием на этикетке нашлась быстро.
— Приехали, — сказал Анатолий, обращаясь в первую очередь не к Якадзуно, а к Роджеру. — Эй, алкоголик! Приехали.
— Приехали, — согласился Роджер и перевернулся на живот.
Анатолий легонько пнул Роджера в бок, выслушал нецензурное ругательство, односложное по американскому обычаю, присел на корточки и сунул Роджеру под нос банку с таблетками.
— Пора трезветь, — сказал Анатолий. — Мы на Деметре.
Взгляд Роджера приобрел некоторые элементы осмысленности. Трясущимися руками он открыл банку, сунул в рот сразу две таблетки и разжевал их. Анатолий подумал, что если заснять эту сцену на видеокамеру, получится замечательный ролик о вреде алкоголизма. Таблетки "Зеленого дракона" имеют очень своеобразный вкус, если не сказать большего.
Роджер выругался еще раз и употребил третью таблетку.
— С парковкой справишься? — спросил Анатолий.
Роджер сфокусировал взгляд и недоуменно переспросил:
— А причем здесь я? Зульфия справится. Она уже в рубке?
— Только что убежала.
Роджер с усилием поднялся на ноги, его сильно шатнуло. Он посмотрел на банку с зеленой этикеткой, сделал страдальческое лицо и съел еще одну таблетку. Когда мучительная гримаса покинула его лицо, он, наконец, стал похож на нормального человека.
— Пойду, посмотрю, что там творится, — сообщил Роджер и направился в сторону рубки почти нормальной походкой.
— Так мы и в самом деле приехали? — подал голос Якадзуно.
Анатолий кивнул.
— Но... но это же меньше трех суток! — удивился Якадзуно. — Уже второй поезд подряд прибывает намного раньше графика.
— Мы выбились из графика незначительно, — возразил Анатолий. — Трое суток — это в пределах нормы. Хотя ты прав, наблюдается тенденция. Может, какая-то буря в подпространстве? Не знаю, на Деметре газеты почитаем, посмотрим, что ученые скажут.
— Тебе куда на планете? — спросил Якадзуно.
— Адрес конфиденциальный.
— Может, потом посидим где-нибудь, выпьем?
— Я гетеросексуален.
— Я не это имею ввиду, — Якадзуно смутился. — Но, если не хочешь...
— Не грузись, — сказал Анатолий. — Если будет время, посидим. Я открою мобилу для твоих звонков. У тебя как фамилия?
— Мусусимару. Якадзуно Мусусимару.
— Хорошо. При входе в сеть представишься сети как Якадзуно Мусусимару, дашь запрос на Анатолия Ратникова. Может, еще и встретимся.
— Посадка будет долго длиться? — спросил Якадзуно.
— Парковка. Посадка — так только чайники говорят. Минут двадцать, может, тридцать.
— Обмыть не успеем. Может, после посадки?
— Если только вечером. Кстати, ты не знаешь, сколько сейчас времени на Олимпе?
— Сейчас посмотрю, только мобилу найду, — Якадзуно заозирался по сторонам, обнаружил под забытыми трусиками Зульфии свой карманный компьютер, взял его в руки, проделал несколько нехитрых манипуляций и сообщил, — сейчас утро. Восемь часов из двадцати.
— Здесь в сутках двадцать часов? — удивился Анатолий.
— Да. А ты что, никогда не бывал на Деметре?
— Нет. А ты?
— Я тоже. Говорят, здесь очень жарко, влажно и душно. Но по сравнению с Гефестом эта планета — рай.
— Это уж наверняка. Слушай, у тебя в компьютере есть информация о планете?
— Конечно, есть. А у тебя разве нет?
— Я не успел залить, меня так неожиданно отправили, я еле-еле успел на поезд.
— Понятно. Сейчас посмотрим... ускорение свободного падения 9.63, среднее атмосферное давление на уровне моря 773 миллиметра, в сутках двадцать часов, в году 351 день. Есть маленькая луна, но ее почти не видно за облаками. Климат в районе Олимпа субэкваториальный, сезон дождей длится в среднем 197 дней. Относительная влажность в сезон дождей 100%, в сухой сезон — около 80. Мда, климат не очень.
— По сравнению с Гефестом рай.
— По сравнению с Гефестом все рай.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ.
1.
Местная таможня, похоже, решила отыграться за своих коллег с Гефеста и прополоскать мозги Анатолию по полной программе.
— Несмотря на все, что вы сказали, вам все равно придется предъявить груз для визуального осмотра, — молодой мужчина восточно-азиатского типа в таможенной униформе никак не хотел уступать.
— Но груз конфиденциальный! Он не полежит досмотру на основании статьи 126 второго приложения к таможенному кодексу Деметры, — в последние минуты парковки Анатолий обнаружил в памяти бортового компьютера поезда несколько файлов с местным законодательством и скачал их, даже не спрашивая разрешения у экипажа.
— Статья 126, как и все второе приложение, распространяется только на компактные грузы, доставляемые установленным порядком, — уперся таможенник. — Вы же доставили компактный груз не на пассажирской капсуле, а на грузовой, и потому ваш случай регулируется не вторым приложением к кодексу, а либо первым, либо четвертым, в зависимости от того, как вы задекларируете груз. Если вы объявите, что этот рюкзак является приложением к другому грузу, находящемуся в трюме и включенному в главную опись, тогда будет работать первое приложение. А если вы отнесете рюкзак в категорию "личные вещи экипажа" — то четвертое. Но в обоих случаях понятие "конфиденциальный груз" неприменимо.
— Пусть будет личная вещь, — уступил Анатолий.
Таможенник воспрял духом.
— В этом случае вы обязаны предъявить груз к досмотру, а если обнаружится, что он облагается налогом — заплатить пошлину.
— Я могу связаться с офисом "Истерн Дивайд"?
— Можете. Но сначала вы должны пройти таможенный контроль.
— Но я не могу пройти контроль, пока мы не решим проблему с грузом!
— Нет никакой проблемы. Вы предъявляете груз к досмотру, я выношу решение о возможности ввоза и выписываю пошлину.
— Но груз конфиденциальный!
Неизвестно, как долго продолжался бы этот разговор, если бы из бокового коридора не появился радостный Якадзуно.
— Ты еще не закончил? — удивился он. — Какие-то проблемы?
— Они требуют конфиденциальный груз к досмотру, — пожаловался Анатолий. — Говорят, что второе приложение к таможенному кодексу не действует.
— Оно и не действует, — подтвердил Якадзуно. — Все, привезенное на грузовом транспорте, регулируется первым приложением, кроме личных вещей экипажа. Сейчас, я гляну... да, точно, любой груз, доставленный грузовой капсулой, должен быть досмотрен. Ты попал.
Анатолий выругался про себя. Вот только этой неприятности ему и не хватало!
— Каким законодательством регулируется процедура досмотра? — не унимался Якадзуно.
— Четвертая часть основного содержимого кодекса, — ответил таможенник.
— Сейчас, минутку... так ведь все нормально! Досмотр конфиденциален по определению. Вот, статья 261: информация, полученная в ходе досмотра, может быть разглашена только в следующих случаях... запрещенные к ввозу предметы, субстанции и информация... наличие обоснованных подозрений в наличии запрещенных... отказ от уплаты пошлины либо наличие других непреодолимых препятствий... споры, решаемые в судебном порядке... Да тут все нормально! Анатолий, не переживай, этот досмотр по любому конфиденциален. Исключения помещаются на одну страницу и они все вполне оправданы.
— Хорошо, — сказал Анатолий, — я согласен на досмотр. Якадзуно, ты меня извини, но...
— Я понял, — кивнул Якадзуно, — уже ухожу. Успехов!
Якадзуно хлопнул Анатолия по плечу и заторопился к выходу. Анатолий проводил его глазами и с усилием развязал мертвый узел, который затянул три дня назад. Мускульные усилители выплеснули в тело щедрую порцию тепловой энергии, пальцы покраснели.
— У вас имплантанты класса D, — констатировал таможенник.
— Класса Е. Я майор в отставке.
— Вы должны были упомянуть этот факт в декларации.
— Я не знал.
— Ничего страшного, я допишу. Должен вас предупредить, что ваши перемещения по планете будут фиксироваться в полицейской базе данных.
— Почему?
— Таково местное законодательство. Статья 270 части третьей уголовно-процессуального кодекса: свобода передвижения лиц, обладающих на законных основаниях встроенным или внешним оружием, отнесенным классификацией конфедерации к классу D или более высокому, ограничивается в соответствии со статьей 36 того же кодекса. Вы не можете посещать без специального разрешения помещения органов законодательной или исполнительной власти, начиная с регионального уровня, кроме того, все ваши перемещения будут регистрироваться полицейской компьютерной сетью.
— Мне навесят какой-нибудь маячок?
— Нет, тотальный контроль начинает действовать только с класса F, эта мера вас не коснется. Доставайте ваш груз.
Анатолий поднатужился и извлек из рюкзака золотого цверга. Таможенник присвистнул.
— Данный груз подпадает под действие статьи 45 первого приложения к таможенному кодексу, об импорте высокоценных металлов, — сообщил он.
— С каких это пор золото стало высокоценным металлом? — удивился Анатолий.
— С тех самых, как ящеры стали чеканить из него монету. Личные вещи путешественников массой более килограмма, изготовленные из высокоценных металлов, подлежат налогообложению в сумме, равной ста процентам рыночной стоимости.
— Что за ерунда! — возмутился Анатолий. — Это же запретительная пошлина!
— Совершенно верно, — согласился таможенник. — Слишком много, знаете ли, развелось желающих обменять золото на местные наркотики. Ваш заказчик сделал большую глупость, отправив вас грузовым рейсом.
— Это точно, — вынужден был признать Анатолий. — Сколько составляет пошлина?
— По текущему курсу олимпийской биржи килограмм золота стоит 5022 местных евро или 4607 земных. Надо взвесить эту статуэтку...
Анатолий подсчитал в уме примерную сумму и не поверил результату.
— Но это получается больше ста тысяч! Погодите... у вас золото стоит больше четырех тысяч за килограмм?!
— Разве вы не знали этого? — удивился таможенник. — На Деметре золото почти в двадцать раз дороже, чем на Земле. Ваш заказчик совершил непростительную оплошность.
— Я не могу заплатить такую пошлину, — заявил Анатолий. — Я должен связаться с получателем груза.
— Это допустимо. Груз будет находиться на складе в течение тридцати местных дней. Стоимость хранения... впрочем, неважно, по сравнению с общей суммой это сущие пустяки. После тридцати дней невостребованный груз будет продан с аукциона. Заодно и экспертизу проведем.
— Какую еще экспертизу?
— Экспертизу художественной ценности. Груз явно подпадает под статью 137 о предметах, предположительно имеющих высокую художественную ценность. И еще под статью 279 об артефактах иных цивилизаций. Это ведь религиозная статуя цвергов, не так ли?
— Понятия не имею, — покривил душой Анатолий.
— Если да, то она подпадает еще и под статью 297 о предметах религиозных культов. Я рекомендую вам как можно быстрее связаться с получателем. Это университет Вернадского, я полагаю? Хотя нет, здесь указана фирма "Ифрит Полюс". По любому, свяжитесь с получателем и попытайтесь убедить его заплатить пошлину как можно скорее. Вы добирались транспортом отправителя?
— Да.
— Тогда получатель, скорее всего, подаст иск... гм... может быть, что и на вашу фирму. Вы из "Истерн Дивайд" или DLH?
— "Истерн Дивайд".
— Ваша контора совсем рядом с вокзалом, на такси минуты две. Еще какие-нибудь вещи у вас есть?
Какие-нибудь вещи у Анатолия были, но интереса таможни они не вызвали. Процедура быстро закончилась и Анатолий направился к выходу в смешанных чувствах, получив в качестве напутствия уверение в том, что экспертиза вещей на таможне конфиденциальна точно в такой же степени, что и досмотр.
2.
Вот уже десять минут Джон Рамирес задумчиво смотрел в экран своего домашнего компьютера. Компьютер был подключен к каналу планетарных новостей, в данный момент на экране была заметка из хроники происшествий Нового Кузбасса.
29 марта 2208 года Дао Лан Чжу, профессор кафедры металловедения Новокузбасского университета, не вернулся домой с работы. Поиски, предпринятые друзьями и коллегами, не принесли никаких результатов. Профессор не был обнаружен ни у друзей, ни у любовницы, ни в больнице, ни даже в морге.
Полиция считает, что Дао Лан, вероятнее всего, стал жертвой случайного нападения. Как заявил начальник университетской полиции майор Будилов, это предположение маловероятно, но других версий у следствия вообще нет. Профессор Дао Лан не занимался прикладными исследованиями в интересах крупных корпораций, не имел долгов, не привлекался за нарушение закона, не был замешан в деятельности запрещенных организаций. Отвечая на вопрос журналиста, не мог ли профессор стать жертвой маньяка или серийного убийцы, Будилов заявил, что нет никаких данных, свидетельствующих в пользу данного предположения.
