— На нашу тайную базу, там вы будете в безопасности.
— Кто они были?
— Кто? Те двое, что на вас напали? Понятия не имею. Ясно, что они из мафии, а кто именно — если хотите, завтра спрошу у коллег.
— Почему завтра?
— Надо еще получить показания.
— Они захвачены?
— Да. Не бойтесь, они больше не опасны.
— Что они хотели от меня?
— Точно не знаю. Полагаю, убить.
— За что?
— Не за что, а зачем. Насколько мне известно, вы случайно получили доступ к какой-то важной информации. Господин Мусусимару велел вас взять под негласную охрану. Не волнуйтесь, вам больше ничего не грозит. Ольга, Хииро, отвяжите его.
Юные влюбленные слезли со своего диванчика и приступили к развязыванию веревки. Это оказалось не так-то просто — Сяо Ван успел затянуть узлы, когда бестолково дергался, пытаясь встать. И еще им мешала тряска, дрезина теперь ехала по другому тоннелю, гораздо более неровному, похоже, там вообще не было рельсов. Иногда Сяо Вану даже казалось, что боковые стенки дрезины задевают за стены тоннеля, но он гнал от себя эти мысли. Во-первых, так не бывает, а во-вторых, когда такое все-таки происходит, дело заканчивается серьезной аварией. А сейчас дрезина продолжает ехать, хотя и очень медленно.
Наконец, Сяо Ван освободился от пут и с трудом принял сидячее положение. Копчик отозвался ноющей болью и Сяо Ван сразу вспомнил, при каких обстоятельствах потерял сознание.
— Что это было? — спросил он.
— Что? — не понял Теви.
— Ну... когда я побежал...
— А, тогда... Ольга подстрелила вас шокером. Вы были не в себе, уговаривать вас было бесполезно, а рядом могли быть другие люди Сингха.
— Это люди Сингха пытались меня похитить?
— Ну да, я же говорил, они из мафии.
— Да, конечно... Шокер — это жвачка?
— Да, эта модель шокера замаскирована под жвачку. Там внутри конденсатор, он генерирует на поверхности статический заряд. При попадании в голову или область позвоночника жертва теряет сознание, а если попасть в руку или ногу, конечность сводит судорогой. Очень эффективное оружие, несмотря на то, что формально относится к классу А.
— Да уж.... — Сяо Ван почесал крестец. — Эффективное — это точно.
— К вечеру боль прекратится, — обнадежил его Теви.
— Сколько сейчас времени?
— Половина второго.
— Так мало? Мне казалось, прошло гораздо больше времени.
— Так всегда кажется. Не волнуйтесь, вам больше ничего не грозит, постарайтесь успокоиться и расслабиться. Может, вам нужен алкоголь или...
— Нет! — голос Сяо Вана прозвучал излишне резко. — Извините. Нет, я не употребляю наркотики.
— Предпочитаете медитацию? Тогда лучше не начинайте, все равно не успеете сосредоточиться — мы приедем минут через десять.
— А куда мы едем?
— Я же говорил, на секретную базу. Вам придется пробыть там несколько дней, пока не закончатся разборки.
— Я смогу поговорить с господином Мусусимару?
— Вряд ли. Я, конечно, передам ему вашу просьбу, но сейчас он очень занят. Потом, когда все закончится, вы еще успеете с ним наговориться. Кстати, господин Мусусимару очень хорошо о вас отзывался, он говорил, что вы очень помогли в раскрытии этого заговора. Он велел беречь вас как зеницу ока.
Сяо Ван довольно улыбнулся. Что бы там ни говорили, доброе слово даже кошке приятно.
10.
Динамик внутренней трансляции тихо зашипел и секундой спустя произнес человеческим голосом:
— Господа пассажиры! Наша поездка подходит к концу. Парковка закончится примерно через полчаса, после этого вы сможете покинуть поезд. Прошу вас подготовиться к выходу.
Сингх взглянул на часы и констатировал:
— Всего четверо суток. Положительно, в подпространстве что-то происходит.
Рамирес облегченно вздохнул. Он все еще никак не мог поверить, что все мытарства последних дней закончены, что воняющая серой преисподняя осталась позади, и теперь начнется новая жизнь на тихой планете, которой предстоит стать первым элементом дивного нового мира.
— Надо подготовиться к таможенному досмотру, — сказал Сингх. — Поскольку мы прибыли на грузовой капсуле, второе приложение к таможенному кодексу на нас не распространяется, досмотр будет проходить по полной программе. Твои ребята догадались оставить геологические заряды на Гефесте?
— Да, — кивнул Рамирес, — мы не такие идиоты, как вам кажется.
— Я и не говорю, что вы идиоты. Ну, раз взрывчатки у нас больше нет, нам бояться нечего. У Девы, правда, золотое кольцо в носу, но я не думаю, что таможня обратит внимание на такую мелочь.
— Не понял, — насторожился Рамирес, — что значит "обратит внимание"?
— На Деметру запрещен ввоз золота. Не то чтобы совсем запрещен, но на предметы весом больше какого-то предела действует запретительная пошлина.
— Какая пошлина?
— Запретительная. Очень большая, такая, что ввозить золото невыгодно.
— Но почему?
— Местные аборигены используют золото вместо денег. В первые годы колонизации из-за этого были проблемы, у ящеров началась инфляция, они начали роптать, потом ввоз золота запретили и проблемы исчезли.
Нижняя челюсть Рамиреса медленно отпала вниз.
— Что такое? — забеспокоился Сингх.
— Статуя, — выдохнул Рамирес.
— Не волнуйся, — улыбнулся Сингх, — конфиденциальный груз, перевозимый авторизованным курьером, не подлежит досмотру. Никто и не знает, какую вещь вез этот Ратников.
У Рамиреса немного отлегло от сердца.
— Значит, на авторизованных курьеров второе приложение распространяется? — уточнил Рамирес.
— Второе приложение распространяется на всех пассажиров, прибывших пассажирским поездом. Во втором приложении есть специальный раздел насчет конфиденциальных грузов.
Рамирес понял, что от сердца у него отлегло преждевременно.
— Ратников прибыл грузовым поездом, — сообщил он.
— Что?! — Сингх выпучил глаза и стал похож на большую усатую лягушку. — Ты отправил курьера грузовым поездом?! Идиот!
Рамирес набычился, но ничего не сказал. Он и сам уже понял, что поступил как идиот, но все равно, это не повод бросаться такими словами, особенно тому, кто сам...
Сингх провел рукой по лицу вверх-вниз и что-то неразборчиво прошептал, Рамирес разобрал только слово "амида". Лицо Сингха стало обманчиво спокойным и собранным.
— Не будем впадать в панику, — сказал Сингх, — эту проблему надо решать, причем быстро. Скажи Мастеркову, чтобы он не устраивал покушение на меня до тех пор, пока я не сделаю все необходимое. Если мне придется еще и следить за своей безопасностью, найти статую будет труднее. А потом пусть хоть на дуэль вызывает, хоть что...
— С чего вы взяли... — начал Рамирес, но Сингх его перебил:
— Сейчас не время устраивать разборки. Давай, иди к Мастеркову и все ему объясни. А еще лучше, зайди сначала к Дуо, расскажи ему все и спроси от моего имени, готов ли он мне помочь. Давай, Джон, сейчас не время вспоминать обиды, время сейчас дорого.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ.
1.
Вся ячейка Джона Рамиреса собралась в купе Дзимбээ и Девы, которые в данный момент сидели, тесно прижавшись друг к другу, на одном из двух имеющихся в купе диванов. В мозгу Рамиреса мелькнула непрошеная мысль, никак не относящаяся к делу: Дзимбээ все-таки уломал Деву. Везет же ему, посмотришь — ничего особенного, мужик как мужик, но как его любят женщины... И вторая мысль: кольцо у Девы в носу совсем маленькое, и если Сингх беспокоился насчет того, как она пройдет таможню, то страшно подумать, что же произошло со статуей.
Иван и Ши Хо, занявшие второй диван, являли менее благостную картину. Судя по отметинам на лице Ши Хо, большую часть пути она провела в виртуальности, а если судить по красным глазам и опухшей физиономии Ивана, в последние четыре дня трезвым он бывал только когда спал.
— У меня плохие новости, — сообщил Рамирес. — На Деметру запрещен ввоз золота.
— Да, — кивнул Дзимбээ, — а ты не знал?
— Не знал.
Дева испуганно ухватилась за собственный нос, рука Дзимбээ, лежавшая на ее плече, совершила едва заметное поглаживающее движение.
— Не волнуйся, — сказал он, — запрет распространяется только на груз массой более килограмма.
— Но статуя была золотая! — воскликнул Рамирес.
— Ну и что? — удивился Дзимбээ. — Ее вез лицензированный курьер, она проходила по документам как конфиденциальный груз, значит, досмотр она не проходила.
— Сингх говорит, что конфиденциальный груз можно ввозить только пассажирскими капсулами.
— Он прав. Все, что ввозится грузовым поездом, в обязательном порядке подвергается досмотру, никаких исключений не предусмотрено. Подожди... тот курьер поехал грузовым поездом?
— Да.
— Джон, ты идиот! Ты что, не знал, что на Деметру нельзя ввозить золото?!
— Не знал. Я ведь уже сказал, что не знал.
— Но все равно... — Дзимбээ снял руку с плеча Девы и с силой сжал собственную голову обеими руками.
Секунд десять Дзимбээ сидел неподвижно, а затем выпрямился и заговорил, и в его голосе звучал металл.
— Извини, Джон, — сказал Дзимбээ, — я не должен был тебя оскорблять, ты допустил оплошность по недомыслию. Иван! Я знаю, что ты хочешь замочить Сингха, как только мы прибудем на Деметру. Не делай этого, пока мы не найдем статую.
— Что значит "пока не найдем"? — спросила Дева. — Ее, что, потеряли?
— Курьер однозначно подвергся досмотру, — пояснил Дзимбээ. — А что это значит? Запретительная пошлина тысяч эдак в пятьдесят, если не больше, плюс экспертиза художественной ценности. А что означает экспертиза? Объект просветят ультразвуком, обнаружат внутри соль, просверлят дырку, проведут спектральный анализ. И все.
— Стандартный спектрометр не опознает сто двадцатый элемент, — сказал Рамирес.
— Ну и что? Толковый оператор все сделает вручную. Там же все очевидно — вторая и третья оболочки выделяются легко, по их месту в спектре грубо оценивается масса ядра и все становится ясно. Можно, конечно, надеяться на инерцию мышления — человек увидел то, что не может быть, и подумал, что прибор неисправен. Но хороший специалист быстро во всем разберется.
— Так что, — спросил Иван, — правительство уже в курсе? Нас уже раскрыли?
— Не знаю, — пожал плечами Дзимбээ. — В худшем случае — да. Но они могли не успеть провести все анализы, и тогда у нас есть шанс. В любом случае времени у нас мало, можно считать, его совсем нет, выступление должно начаться немедленно. Мы должны как можно быстрее известить руководство, и никто не справится с этим лучше, чем Сингх. Иван, ты понял?
— Да, — кивнул Иван, — я понял, я не буду наказывать Сингха. И зачем только я ввязался в эту революцию?..
Дзимбээ повернулся к Рамиресу.
— Давай, Джон, — сказал Дзимбээ, — иди к Сингху, скажи ему, что все под контролем, он может не опасаться удара в спину. Это ведь он тебя послал?
Рамирес сморщился и пошел обратно в свое купе, ничего не сказав. В этот момент Рамирес понял, что его авторитет среди друзей и коллег потерян окончательно, причем не из-за чьих-то козней или какого-то неудачного стечения обстоятельств, а по вполне объективным причинам. Дзимбээ был прав, у Рамиреса не получается хорошо делать грязную работу, а сейчас начинается самый сезон для грязной работы. Да, Дзимбээ был прав, наступает время таких, как он и Сингх, а время таких, как Джон Рамирес, наступит гораздо позже. Но наступит ли это время, если в результате революции к власти придут люди, похожие на Абубакара Сингха? И стоило ли начинать такую революцию?
2.
Комплекс зданий "Уйгурского Палладия" появился из туманной дымки в самый последний момент, когда машина сбросила скорость почти до нуля. Якадзуно никак не мог привыкнуть к тому, что управление автотранспортом на Деметре ведется главным образом по приборам, ему казалось диким, как можно ехать со скоростью пятьдесят километров в час в густейшем тумане, похожем на разлитое молоко. Впрочем, когда он только прибыл на Гефест, ему тоже было трудно приучиться сажать попрыгунчики на подземные посадочные площадки, входные отверстия которых с большой высоты выглядели как булавочные проколы в каменной коже планеты. А потом ничего, привык.
Дэйн что-то сделал со своей мобилой и в бетонной стене, казавшейся монолитной, раскрылись ворота. Скрипа почти не было слышно, вой пропеллеров заглушал все звуки.
Машина пересекла внутренний дворик, зависла над посадочной площадкой и медленно опустилась на пластмассовые плиты. Якадзуно уже знал, почему посадочные площадки здесь делают из пластмассы — потому что более привычные строительные материалы разъедает местная микрофлора. Стены и заборы здесь покрывают специальной полимерной пленкой, отпугивающей бактерии, а посадочную площадку этой пленкой не покроешь, потому что шасси машин и ноги пассажиров протрут ее до дыр за считанные дни. Вот и приходится ходить по пластмассе, как будто на одной отдельно взятой планете сбылось обещание корпорации "Лего" построить из детского конструктора целый мир.
Подоспевшие грузчики вытащили из багажника коробку с золотым цвергом и, вполголоса ругаясь, поволокли ее в кабинет Дэйна. Вначале Якадзуно хотел настоять на том, чтобы статую тащили они сами, без посторонней помощи, но потом, скрепя сердце, согласился с Дэйном — незачем привлекать к этому грузу повышенное внимание.
Следующие полчаса Якадзуно, Ибрагим и Рональд занимались тяжелой и изматывающей рутинной работой — пересыпали содержимое внутренностей цверга в тяжелые металлические емкости для геологических образцов. Это было не так просто, как может показаться, пересыпать почти пятнадцать килограммов порошка через крошечную дырочку в тяжеленном сосуде — занятие долгое и утомительное.
По ходу дела Ибрагим рассказывал то, что знал о сто двадцатом элементе.
— Я не особенно силен в ядерной физике, — говорил он, — честно говоря, я в ней совсем не разбираюсь. В детстве я одно время увлекался научно-популярными книжками, да еще потом, когда уже работал здесь, было одно дело, связанное с незаконной конкуренцией, попалась, кстати, ваша компания, тогда пришлось освежить знания... в общем, кое-чего по верхам я нахватался...
— Короче, — перебил его Якадзуно. — Вы — не очень квалифицированный специалист, это мы поняли.
— Да, — подхватил Ибрагим, — я совсем не квалифицированный специалист. Но ближе к делу. Каждое атомное ядро имеет множество разных характеристик и одна из них называется "энергия связи". Самая большая энергия связи у ядра железа, у других ядер она меньше. Энергия связи тем меньше, чем ядро легче и чем оно тяжелее.
— Как это? — не понял Якадзуно.
Ибрагим поставил на место статую, которую только что поднял, чтобы высыпать очередную порцию порошка, и нарисовал в воздухе колоколообразную кривую.
— Вот так, — сказал он. — Максимум достигается в районе железа, минимум — на концах таблицы Менделеева. Понятно?
— Понятно.
— Так вот. При ядерных реакциях, когда одно ядро превращается в другое, энергия связи либо поглощается, либо выделяется. Если два очень легких ядра объединяются в одно более тяжелое, лишняя энергия выделяется в виде тепла.
