Фантош. Книга первая.

Однажды отряд Иль натолкнулся на рыбацкую деревеньку, объятую эпидемией чёрной лихорадки. Целительница отправила товарищей за помощью, а сама приступила к лечению больных. Почти сразу она выяснила, что лихорадка имеет магическое происхождение, но в деревне не было ни одного мало-мальски приличного мага, а местная знахарка умерла полгода назад и преемников не оставила. Иль стала выяснять, не случалось ли в деревне чего-нибудь странного, не встречали ли рыбаки чужаков. До вечера она ходила по домам, разговаривала с хозяевами, помогала облегчить страдания тяжелобольных. Наконец ей повезло: один из рыбаков рассказал, что дней семь назад видел на берегу незнакомого паренька. 'Я хотел заговорить с ним, — поведал простоватый круглолицый мужик, — окликнул, а мальчишка пропал, будто его и не было. Ребята надо мной посмеялись, мол, пить надо меньше. Только я не слепой! Был пацанёнок, и всё тут!'

Целительница поняла, что нашла виновника лихорадки и, оставив сообщение товарищам, бросилась на пляж. Времени прошло достаточно, но Иль надеялась на свой дар... Больше её никто не видел.

— И это всё? Конец? — воскликнула Гедерика. — Не томи, Тель, солнце уже садится! Скоро начнётся бал, и нам обязательно кто-нибудь помешает! А я хочу услышать историю до конца!

— Может, позже?

— Нет, рассказывай. Я догадалась, что юноша, заразивший деревню, шуар. Он от своих отстал и пять лет по нашему материку шатался?

— Не совсем. Он приплыл сам.

Тель закончила наращивать волосы, пересадила воспитанницу на табурет возле зеркала и начала укладывать пряди в затейливую причёску.

— Дальше, Тель! Я умру от любопытства! Что ему было нужно?

— Его история проста и банальна, такое случается и у людей, и у эльфов и у любых других жителей нашего мира. Рос среди шуаров мальчишка-бунтарь, не желавший жить, как все. И, когда шуары покидали Иртан, подросток спрятался от родителей и остался. Переход закрылся, а он сел в лодку и поплыл на наш материк. По-детски храбрый и безрассудный, мальчишка жаждал общения с иными расами, но, натолкнувшись на рыбака, запаниковал. Чем его напугал обычный простоватый дядька, неизвестно, но юный шуар запустил в него заклинанием лихорадки. Заразной, но благо не смертельной.

— Откуда ты это знаешь?

Тель открыла шкатулку, достала золотой гребень и закрепила его на вершине причёски.

— От Иль, конечно, — ответила она, с удовлетворением оглядывая воспитанницу. — Точнее, из её дневников. Так вот, отыскав мальчишку на берегу, целительница сразу поняла, что перед ней шуар. Тёмная магия сочилась из него, как гной из воспаленной раны. Девушку охватили противоречивые чувства: с одной стороны, юноша был опасным магом, призвание которого нести разрушение и гибель всему живому, а с другой — вполне обычный подросток, любознательный и открытый. Шуар сам заговорил с Иль, вежливо и любезно. Он поведал ей о своём стремлении изучить другие расы, о том, что мечтает понять их, а не убивать. Целительница поверила ему и взяла под свою защиту. Оставила родичей, привычную жизнь и вместе с шуаром отправилась странствовать по миру. Иль научила мальчишку скрывать тёмную магию, именно она изобрела напиток, помогающий шуару держать смертоносную силу в узде.

— И они полюбили друг друга? — восторженно прошептала Гедерика.

— Любовь... Не знаю. В дневниках не было ни единого слова о любви. Но они много времени провели рядом и, в конце концов, стали любовниками. Кто знает, что ими двигало: плотские желания, высокие чувства, или эта была попытка убежать от одиночества?

Геда нетерпеливо поёрзала на табурете:

— Не тяни, Тель, я понимаю, к чему ты ведёшь. Кто их потомок — мама или папа?

— Морика.

— И чай, которым ты меня пичкаешь изо дня в день....

— Отвар Иль.

Девушка задумчиво кивнула. Удивительно, но родство с проклятыми не вызвало у неё отторжения. Возможно, потому, что она не сталкивалась с последствиями разрушительной шуарской магии или из-за того, что история о любви светлой эльфийской целительницы и проклятого наполнила душу радостью. Гедерика не сомневалась, что Иль и шуар полюбили друг друга, искренне и безоглядно. Как мечтала она сама.

Тель с грустью смотрела на восторженное, отстранённое личико воспитанницы и качала головой: 'Совершенное дитя, наивное и сентиментальное. И ни одного принца вокруг'.

— Я завидую Иль, — прошептала Гедерика, и её щёки окрасил нежный румянец. — Как это прекрасно, путешествовать вдвоём с любимым. Знать, что...

— Послушай, Геда. — Эльфийка взяла девушку за руку. — Романтика романтикой, но я рассказала эту историю для того чтобы ты поняла: магия шуаров крайне опасна. Ты должна постоянно контролировать свои эмоции.

— А чай?

— Он не поможет, если тебя захватит какое-либо сильное чувство, к примеру, ярость. Ведь именно так получилось с фантошем? Ты разозлилась настолько, что захотела ударить его, и тёмная магия нашла лазейку. Чудо, что ты не убила мальчишку.

— Я и не собиралась.

— Ты могла не справиться.

— Но справилась же!

— Возможно, выплеск был не слишком силён. Но в следующий раз дело может закончиться чьей-то смертью!

Гедерика поджала губы и насупилась:

— Не нужно обращаться со мной, как с маленькой, Тель! Лучше скажи: я могу прочитать дневники Иль?

— У меня их нет.

— А где они?

— В Картре, в особом отделе королевской библиотеки.

— В Федерации?

Тель потянула девушку за руку, заставив подняться с табурета, и подтолкнула к гардеробной.

— Иль — эльфийка, где ещё храниться её дневникам?

— Эльфийка... — Гедерика ошарашено помотала головой. — Получается, что во мне течёт эльфийская кровь?!

— Пара капель.

В голове девушки завертелись сотни вопросов. Она замешкалась, решая, с какого начать, и не успела задать ни одного: до спальни докатился рёв церемониальных труб, знаменующий начало свадебного бала.

— Скорее, Геда! Мы должны быть в зале через минуту!

— Подождут, — расстроено буркнула девушка и поспешно юркнула в гардеробную.

Дигнар начал терять терпение. Добрую четверть часа он торчал на пороге Цветочного зала и чувствовал себя круглым дураком. Тысячи глаз таращились на него с любопытством, с радостью, с плохо скрываемой неприязнью, да ещё (кровь и пламя!) с десятком других, не опознанных эмоций. 'Глумитесь-глумитесь, сволочи! Вы у меня ещё попляшете!' — зло подумал наследник, высоко задрав подбородок. Впрочем, он лукавил: на гостей ему было абсолютно наплевать. Раздавить, удушить и просто свернуть шею хотелось только одной маленькой ликанской твари. А вот её-то как раз рядом и не было.

— Она идёт, хамир.

Тихий шёпот за спиной заставил Дигнара подобраться. Он повернулся навстречу жене-ведьме и нацепил на губы любезную улыбку. 'Ты мне за всё заплатишь, дрянь!.. Лис! Змей! Глаз с неё не спускать!' Наследник как бы между прочим поправил рукав зелёного камзола (дань принимающей стороне), нащупал рукоять маленького кинжала и смело шагнул к девушке:

— Приветствую Вас, драгоценная моя!

Гедерика остановилась, одарила мужа гордым взглядом и еле заметно кивнула:

— Рада лицезреть Вас вновь, супруг мой!

Дигнар изумлённо изогнул бровь: девчонка не только оправилась, но и снова рвалась в бой. 'Что ж, я принимаю вызов!' — мысленно усмехнулся он и подал жене руку.

Едва новобрачные вошли в Цветочный зал, зазвучали здравицы и пожелания счастья. По живому пёстрому коридору Дигнар и Гедерика приблизились к Миганашу и Морике. Глава Совета и его жена стояли, взявшись за руки. В ярко-зелёных одеждах, с венками белых роз на головах они походили на сошедших с небес богов.

'Или на сильфа с дриадой! Всегда говорил, что Ликана так и норовит выказать своё расположение Федерации. Даже на моей свадьбе!' Дигнар остановился перед родителями жены, отпустил руку Гедерики и торжественно изрёк:

— Мы узнали друг друга и готовы рука об руку идти по жизни!

Геда эхом повторила его слова, и Миганаш с Морикой согласно кивнули. Глава Совета начал приветственную речь, которую наследник слушать не стал. Его достали бесконечное словоблудство и фиглярские церемонии, больше уместные в каком-нибудь ярмарочном балагане. В Ликане Дигнару всё казалось насквозь фальшивым, в том числе, и его жена. 'Особенно она!' Наследник покосился на Гедерику. Девушка в лёгком платье из снежно-белого шёлка, подхваченного под грудью широким изумрудным поясом, казалась воплощением чистоты и непорочности. 'Правильно говорят: внешность обманчива. Расслабишься рядом с таким цветочком — и ты труп! — Дигнар перевёл глаза на Миганаша и постарался придать лицу задумчиво-внимающее выражение. — Домой! Хочу домой! Никогда больше не приеду в Бершан гостем! Только во главе армии!'

Глава Совета наконец-то замолчал, и под сводами Цветочного зала зазвучала нежная, трогательная мелодия. Дигнар привлёк к себе Гедерику и закружил её в танце. Девушка смотрела на него странно, но как ни ломал голову наследник, так и не сумел понять, что кроется за её взглядом. И, устав гадать, спросил напрямую:

— Вас что-то тревожит, леди?

Геда мило улыбнулась, но ответить не удосужилась. Молчание заставляло мужа нервничать, и в душе росло мстительное ликование.

— Ты нарываешься, — прошипел Дигнар, страстно желая треснуть жену по губам, а ведь до сего дня он никогда не бил женщин, разве что шпионок или зарвавшихся служанок.

— Как себя чувствует эльф? — прощебетала Гедерика и невинно похлопала пушистыми ресничками.

Краска прилила к лицу наследника. Желание ударить наглую ведьму стало почти нестерпимым. Но на них смотрело слишком много народа. 'Позже!' Но, так или иначе, ответить на реплику жены было нужно, и ответить так, чтобы мерзкая улыбка сползла с невинного детского личика. Глухо рыкнув, наследник сузил глаза и сказал то, о чём собирался молчать:

— Я знаю о тебе всё, дорогуша. Мой эльфёнок скрупулёзно поведал мне о ваших встречах.

— И что?

Музыка смолкла. На стенах дивными жар-птицами вспыхнули факелы, и по воздуху поплыл упоительный аромат цветов. Но Гедерика не замечала праздничного великолепия, она во все глаза смотрела на мужа.

'Страшно, девочка? Правильно! Не с тем играть взялась!' Дигнар склонился к жене, опалив её кожу горячим дыханием, и тихо, почти интимно произнёс:

— Я убью тебя, Геда, и очень скоро. Клянусь!

Глава 9.

Эксперимент Каломуша Перта.

Гедерика выдернула заколку из причёски, и тёмные волосы рассыпались по плечам и спине.

— Он действительно так сказал?

Мрачный голос няни наждаком прошёлся по затылку. Девушка приложила пальцы к вискам и вздохнула — голова раскалывалась, словно сотни гномьих молотов колотили по ней как по наковальне.

— Да.

Заботливые ладони скользнули по волосам, утишая боль. В глазах прояснилось, и Геда вдохнула полной грудью. Благодарно взглянув на няню, она взяла берёзовый гребень и провела по волосам. Тель встала справа от зеркала, прислонилась плечом к стене и напряжённо взглянула на воспитанницу:

— Он не посмеет. По крайней мере, не сейчас, когда договор едва вступил в силу.

— Дигнар меня ненавидит.

— Скорее боится. Он не знает, на что ты способна, и это пугает его. Но против отца он не пойдёт, а, значит, до окончания войны с Федерацией ты в безопасности.

— А несчастный случай?

— Слишком рискованно. — Эльфийка обвела взглядом спальню, будто что-то отыскивая, и вновь посмотрела на воспитанницу. — И всё-таки постарайся вести себя скромнее, не стоит дразнить зверя.

— Мне трудно оставаться равнодушной, Тель. Он бесит меня.

— Выдержка и терпение, Геда!

— Хорошо, я постараюсь.

Девушка отложила гребень и поднялась. Спорить с няней не хотелось, да и сил после сумасшедшего дня осталось лишь на то, чтобы дойти до кровати. Но Тель не собиралась прекращать разговор. Она подождала, пока девушка заберётся в постель, укрыла её одеялом и села рядом.

— Послушай, Геда, то, что я рассказала тебе, нужно держать в секрете. Магия шуаров тебе неподвластна, а ты ведёшь себя так, словно тебе море по колено. Поверь, ты по-прежнему обычная ликанская магичка и тебе нечего противопоставить фантошам Дигнара. Поэтому будь предельно осторожна. Чтобы выжить, нам придётся играть по его правилам.

— Я же сказала, что постараюсь!

— Слова не дела. Я прекрасно изучила тебя, Геда. Ты отчаянная девочка, и я опасаюсь, что твой независимый нрав выйдет нам боком.

Гедерика скривила губы и обиженно взглянула на эльфийку:

— Я всё поняла!

— Не сердись. Я говорю о важных вещах, тебе стоит прислушаться.

— Спокойной ночи, Тель.

Эльфийка осуждающе покачала головой:

— Зря ты так, Геда. — Она погладила девушку по руке и встала. — Спокойной ночи.

Прежде чем покинуть комнату, Тель затушила свечи, все, кроме одной, в изголовье кровати. Гедерика наблюдала за ней сквозь опущенные ресницы, а когда няня вышла, тихонько прикрыв за собой дверь, села и с досадой хлопнула ладонями по одеялу. Благодаря тревожным речам эльфийки, сонливость выветрилась, и на её место пришла злость.

— Ну, почему всем так хочется напомнить, что я маленькая?

— Возможно, дело в том, что ты действительно слишком юна.

От стены отделилась долговязая худая фигура в просторном балахоне, и Гедерика радостно вскрикнула. И тут же зажала рот ладонью.

— Правильно, кричать не стоит. Пусть Тель спокойно дойдёт до своей комнаты.

— Кало!

Гедерика откинула одеяло, спрыгнула на пол и повисла у мага на шее.

— Я тоже рад тебя видеть, Геда. — Каломуш опустился в кресло и усадил ученицу себе на колени. — После твоего ночного визита я себе места не находил. Вот, решил заглянуть, узнать, как ты поживаешь.

— Плохо, Кало. — Девушка склонила голову на плечо мага и тяжко вздохнула. — Наверное, мне всё-таки стоило сбежать.

— Значит, поздравлять с замужеством не имеет смысла.

— Да уж... — протянула Гедерика, шмыгнула носом и прошептала: — Дигнар сказал, что убьёт меня.

— Смело. — Каломуш бережно погладил девушку по спине. — Так прямо и заявил?

— Да.

— Тогда не убьёт. Если бы действительно собирался, никогда бы вслух не сказал.

— Да ведь ты ничего не знаешь! — опомнилась Геда. Она отстранилась от мага и серьёзно взглянула ему в глаза. — Ты не представляешь, сколько всего произошло за сегодняшний день.

— Так расскажи.

И Гедерика рассказала. О том, как встретилась с фантошем в доме самого Каломуша, о свадебной церемонии, о стычке с эльфом и о скандале с Дигнаром. Только о своей проклятой крови девушка упоминать не стала. 'Секрет должен оставаться секретом', — решила она и, закончив рассказ, вопросительно уставилась на мага:

— И после этого ты по-прежнему считаешь, что Дигнар не тронет меня?

В полумраке спальни синие глаза мага казались почти чёрными, а русые волосы, наоборот, посветлели. Столь резкий контраст поразил Гедерику, и на какое-то мгновение она забыла, что надо дышать. 'Я становлюсь чересчур впечатлительной', — подумала девушка и заставила себя улыбнуться.

— Почему ты молчишь, Кало?