Фантош. Книга первая.

— Простите, хамир, — одними губами прошептал фантош, но ни встать, ни пошевелиться не посмел.

Наследник взглянул в измученное лицо своей уникальной игрушки и отвернулся. Оникс выглядел потерянным, слабым подростком, и в душе тиратца шевельнулось что-то, отдалённо похожее на стыд. Нервно кашлянув, он повернулся к эльфу спиной и обратился к Гедерике:

— Мне нужен большой платок или тряпка.

Девушка заторможено кивнула и на ватных ногах поплелась в гардеробную. 'И с этим человеком мне предстоит жить? Не хочу! О, Солнце! Пусть он исчезнет, испарится! Я его боюсь!' Геда осмотрела полки, вытащила цветную табиканскую шаль и вернулась в спальню. Тель что-то тихо внушала тиратцу, но девушка не стала прислушиваться. Отдала шаль мужу и присела на кровать, обхватив плечи руками.

— Как ты?

Тель опустилась рядом и участливо заглянула в глаза воспитаннице. Гедерика неопределённо дёрнула плечом, наблюдая, как Дигнар опускается на колени и тщательно обматывает голову эльфа её шалью. Стоящий у дверей фантош неслышной тенью скользнул к наследнику, склонил голову, будто прислушиваясь, выдохнул: 'Да, хамир' и бережно подхватил товарища на руки.

— Приношу свои извинения за доставленные хлопоты, — ледяным, официальным тоном произнёс Дигнар, глядя то на жену, то на эльфийку. — Так или иначе, ритуальную прогулку можно считать состоявшейся: мы узнали друг о друге много нового. Теперь я прошу у Вас позволения удалиться.

Гедерика надеялась, что Тель поддержит официоз, но та молчала. Девушке пришлось собрать волю в кулак, чтобы не крикнуть Дигнару, что он жестокая, бесчеловечная скотина — это было бы напрасным сотрясанием воздуха. Таких людей, как наследник сатрапа, мнение окружающих не волновало. 'Надо сказать хоть что-то...' — подумала Геда, тихо выговорила:

— Идите. — И зажмурилась, едва сдерживая слёзы.

Шаги, лёгкий скрип дверных петель.

— Они ушли, — негромко сказала Тель, и Гедерика разрыдалась, оплакивая свою безнадёжно загубленную жизнь.

Пепел внёс Оникса в комнату, уложил на кровать и размотал шаль.

— Спасибо, — пробормотал эльф, вытягиваясь на постели. Боль сошла на нет, накатила слабость. Ужасно хотелось спать, но фантош сомневался, что ему позволят отдохнуть.

Пепел неопределённо пожал плечами и отошёл от кровати. Правда, из комнаты не ушёл, встал у окна, не сводя глаз с Оникса. 'Видимо, я под домашним арестом, — хмыкнул про себя эльф, прикрыл глаза и прислушался: из спальни доносилось постукивание, звяканье и нетерпеливые шаги — Дигнар ходил по комнате, бессмысленно перебирая вещи. — Жаль, что у эльфийки не получилось сбить его с толку, — с грустью думал Оникс. — Теперь допрос неминуем'. И точно: дверь распахнулась, и вошёл хамир. В руке он держал большую глиняную чашку с чаем.

— Пей!

Эльф облизнул сухие губы, медленно сел и, приняв кружку, жадно приник к ней губами. Дигнар молча смотрел на любимую игрушку. Приступ стыда миновал, но он по-прежнему ощущал себя немного виноватым. Срываться на Ониксе не следовало: можно было ненароком повредить хорошую вещь, да и ответы от бесчувственного фантоша получить вряд ли бы удалось. Наследник понаблюдал, как эльфёнок пьёт целительный отвар, приготовленный Лисом, сел на край постели и погладил золотисто-каштановые волосы:

— Как ты себя чувствуешь?

— Хорошо.

Оникс поставил кружку на колени и настороженно посмотрел на хамира. Он ждал вопроса и боялся, что не сможет увильнуть от прямого ответа. В дверях появился Нырок. Он кивнул Дигнару и встал у стены.

— Отлично, — бодро сказал наследник, закидывая ногу на ногу. — Скоро тебе принесут обед, малыш, а пока расскажи-ка мне, наконец, что не так с Гедерикой?

'По крайней мере, всего он не узнает'. Оникс с раздражением посмотрел на кружку, словно именно она была виновата во всех его несчастьях, и заговорил. Дигнар слушал историю о чудесном преображении жены, и лицо его мрачнело с каждым словом фантоша. А когда эльф заявил, что ему понадобились все силы, чтобы не дать Гедерике придушить себя, не выдержал:

— Что это за магия, кровь и пепел?

Оникс покаянно склонил голову:

— Я не знаю.

— Верю, — буркнул Дигнар, подцепил пальцами подбородок мальчишки и заставил смотреть себе в лицо: — Успокойся. Ты не виноват в том, что ликанцы подсунули мне монстра.

Оникс благоразумно молчал, зная, что характер хамира изменчив, как северное лето. 'Сейчас ласкает, а ляпнешь что-нибудь не то — накостыляет. Знаем, плавали!'

Дигнар чуть сдвинул брови: несмотря на дарованное прощение, от эльфа продолжала исходить настороженность. 'Он мне не верит? Это что-то новенькое. Неужели пара тумаков на него так повлияла? — Наследник отпустил Оникса, и тот жадно приник к кружке. — Глаза прячет... Всё-таки с ним что-то не так. Жаль, если придётся вернуть его Кальсому'.

— Отдыхайте, мальчики. — Дигнар встал и повёл плечами, разминая затёкшую шею. — Но будьте наготове: судя по всему, вдовцом мне предстоит стать раньше, чем планировалось.

Он шагнул к дверям, но внезапная мысль заставила остановиться. 'Надо же, совсем из головы вылетело!' Дигнар с досадой покачал головой и повернулся к кровати:

— А скажи-ка, малыш, что ты такого успел натворить, что всю церемонию моя жёнушка пялилась на тебя, как на своего палача?

И Оникс понял, что до сих пор у него был фантастически, невероятно удачный день. Но везение закончилось. Он поставил кружку на пол, поднялся и взглянул на хамира. 'Знал же, что молчать бесполезно... И смолчал'. Ладони стали влажными, голос предательски подрагивал, но противиться желанию хозяина фантош не мог. И слова потекли рекой:

— Я встретил леди Гедерику накануне церемонии...

Глава 8.

Шуарская кровь.

Геда плакала и плакала. Худые плечи сотрясались от рыданий, глаза жгло огнём. Присутствие Тель и её сочувствие, которое девушка ощущало кожей, лишь распаляли жалость к себе. 'Я обречена, — тоскливо думала Гедерика, размазывая слёзы по щёкам. — Я бестолковое, никчемное существо! Я ни на что не гожусь!'

— Ну, хватит уже! — Эльфийка сжала плечо воспитанницы — Тебе ещё на балу появиться надо. Что люди подумают? Да и родители огорчатся, увидев твоё распухшее от слёз лицо.

— Им всё равно!

— Неправда, и ты это знаешь. Они любят тебя, Геда.

— Если бы любили, то...

— У них не было выбора.

— Ты что-то знаешь? — Гедерика посмотрела на Тель, схватила её за руку и, часто всхлипывая, взмолилась: — Расскажи, прошу! Я больше не могу находиться в неведенье!

— Меня не посвящают в дела Совета, — мягко сказала Тель и погладила воспитанницу по спине. — Но я давно знаю твоего отца, Геда. Он никогда бы не пошёл на такой шаг без крайней необходимости. Для него ты лучик света, самая большая радость в жизни. Видела бы ты его лицо во время церемонии. Он словно умирал всякий раз, когда кисть Летуники касалась твоей кожи. А Морика едва сдерживалась, чтобы не придушить Дигнара. И сдержалась. И ты должна! На карту поставлено будущее Ликаны, это я знаю точно.

Девушка нервно шмыгнула носом и уткнулась в плечо няни:

— Я хочу быть сильной, но не могу.

— Просто успокойся и делай, что должно. Тебе ещё повезло, Геда. Дигнар пока лишь формально твой муж. У тебя есть время изучить его и понять как себя вести. И тратить это время на слёзы неразумно.

Гедерика кивнула и вроде бы успокоилась, но не прошло и минуты, как солёные ручейки вновь побежали по щекам. Эльфийка неодобрительно покачала головой и заключила воспитанницу в объятья:

— Что ещё, Геда?

— Я его боюсь.

— Я тоже. Но я же не рыдаю.

— Ты не его жена!

— Верно. Я федералка, а это в тысячу раз хуже.

— Тель! — Девушка оторвалась от няни и, позабыв о собственной горькой доле, взволнованно и смущённо посмотрела в жемчужно-серые глаза. — Как ты поедешь со мной? Ты же... А он...

— Моё присутствие прописано в договоре. Знаю, будет нелегко, но я понимаю, на что иду, Геда. И, поверь, ради тебя я готова на многое.

— Почему?

— Ты моя воспитанница, я вырастила тебя.

— Но я уже взрослая. У тебя нет необходимости заботиться обо мне дальше. Зачем рисковать? Дигнар вспыльчив и непредсказуем, а его фантоши... Не хочу, чтобы с тобой что-нибудь случилось!

По лицу эльфийки пробежала тень, но тут же исчезла, растворившись в доброй, лучистой улыбке.

— Я опытный маг, девочка. Не нужно беспокоиться обо мне. А вот тебе не помешает заботливая наставница и, надеюсь, подруга.

— Конечно, Тель. — Гедерика порывисто обняла няню и поцеловала в щёку. — Ты моя самая лучшая подруга!

— Спасибо.

Эльфийка взлохматила короткие чёрные волосы воспитанницы, поднялась и подошла к зеркалу. Взяла берёзовый гребень и вернулась к кровати. Гедерика без понуканий подставила голову. Тель аккуратно расчесала её волосы, откинула покрывало и со вздохом потянулась к спутанному тёмному клубку:

— Придётся потрудиться, чтобы причёска выглядела прилично.

— Извини, я погорячилась.

Эльфийка молча кивнула и стала разбирать волосы на пряди. Гедерика с виноватым видом наблюдала за её ловкими движениями.

— Можно спросить тебя, Тель?

— Разумеется, дорогая.

— Только не подумай ничего такого...

— Хочешь спросить о фантоше? — Тель остановилась и невидящим взглядом уставилась на прядь тёмных волос. — Это больно, Геда. Он словно птенец, выпавший из гнезда... Видишь ли, нас тянет к природе. Мы черпаем силы из травы, деревьев. Из воды, что плещется в лесном озере... Я не знаю, как он выжил.

— Ты пыталась защитить его.

— Скорее тебя. — Эльфийка поднесла прядь к голове воспитаннице, пробежалась по ней изящными пальцами. Волосы срослись, а Тель потянулась за следующей прядью. — Мне непонятен этот мальчик. Я не знаю, чем он дышит. Но родственные узы в нём крепки, это точно.

Гедерика обдумала слова няни и спросила:

— А о чём он так не хотел говорить? Что произошло до того, как я очнулась?

— Не знаю.

— Не обманывай меня, Тель. Я же не ребёнок! Ты специально вмешалась, чтобы Дигнар не узнал о чём-то важном. О чём? Что со мной не так?

— Геда...

— Произошло нечто из ряда вон выходящее. — Гедерика потёрла переносицу и нахмурилась. — Я не помню, как пропал головной убор фантоша. Наверное, в какой-то момент я отключилась. Вот тогда-то это и произошло. Он не стал бы показывать мне лицо, так? Хотя... — Девушка нахмурилась ещё больше, вспомнив симпатичного юношу в простом коричневом костюме и тёмном берете. — Ничего не понимаю. Должно быть логичное объяснение.

Тель приращивала одну прядку за другой, а мысли крутились вокруг её договора с главой Совета. 'Ох, Миганаш, заварил ты кашу. Думал, мой чаёк скроет правду, да не вышло. Сильное потрясение — и сила вырвалась наружу. И снова вырвется! Геда поселиться в Тирате, и каждый день, каждый час будет для неё стрессом!'

— Не молчи, Тель. Я же понимаю, со мной что-то не так.

— Всё с тобой так, Геда, не переживай.

— Ага! Упала в обморок и попутно уничтожила колпак фантоша. Не мальчишки-посыльного, а фантоша!

— У тебя сильный дар.

— А он боевой маг!

— Он не ожидал...

— Не верю! Пусть не ожидал, пусть я смогла создать заклинание уничтожения, но не в бессознательном же состоянии?!

Тель спокойно выдержала раздражённый взгляд воспитанницы:

— В бессознательном не значит немощном.

— Замечательно! Не хочешь говорить — не надо! Спрошу у отца!

Девушка вскочила и направилась к двери.

— И что ты скажешь? Что устроила драку с фантошем в собственной спальне?

— Драку? — Гедерика обернулась. — Выходит, мы не только любезностями обменивались? Что ты скрываешь, Тель? Говори или, Солнцем клянусь, я отправлюсь в Цветочный зал и потребую ответа у Совета!

— Совет ничего не знает.

— Посмотрим!

Геда упрямо вздёрнула подбородок и с вызовом посмотрела на няню. Чёрные глаза сверкнули багровым огнём, волосы вздыбились, словно подул шквальный ветер, и Тель не выдержала:

— Хорошо. Я расскажу, только возьми себя в руки.

— Спасибо!

Гедерика подбежала к кровати и села, положив ладони на колени. Тяжело вздохнув, эльфийка опустилась рядом, кинула задумчивый взгляд на притихшую девушку и начала:

— Давным-давно, когда наш мир был иным, когда гномы, тролли и другие малые расы имели свои государства, когда на месте Федерации процветало великое королевство эльфов, а люди жили лишь на севере материка, из-за моря приплыли шуары.

— Проклятые?

— Да. Никто не знал, откуда они пришли, скорее всего, с каких-то островов в Южном океане, но их появление стал катастрофой. Четырнадцать дней они бродили по нашей земле, оставляя после себя пепел и смерть. Как они убивали, осталось загадкой, ибо из тех, кто встретился с ними не выжил никто. Эльфы, гномы, люди посылали войска, но ни один солдат не вернулся. Стоны и крики ужаса носились над миром. Всё живое на материке знало, что обречено. И вдруг кровавое безумие закончилось. Шуарские корабли, похожие на огромных чёрных лебедей, скрылись за горизонтом.

Сначала мир замер, боясь поверить, что проклятые ушли, а потом стал оживать. Отстраивались разрушенные города, рождались дети. На могилах павших выросли деревья. Мир успокоился, вздохнул полной грудью и стал забывать о трагедии. Первыми забыли люди, чей век слишком короток, чтобы предаваться печали, потом тролли, гномы... И лишь эльфы, сильфы и единороги помнили о случившемся. Они-то и встретили новую волну шуаров.

На этот раз кровавый рейд был короче — пять дней. Три города, десяток деревень, и они снова ушли. Правда, забыть о себе не дали. Раз в десять-двенадцать лет их корабли, точно призраки, возникали около того или иного побережья и начинался кошмар — короткий, дикий, жуткий... Так продолжалось почти тысячу лет, а потом шуары исчезли.

— Совсем?

— Да.

Гедерика поскребла пальцами коленку и, не глядя на няню, протянула:

— Странно... А Каломуш говорил, что проклятые могут вернуться в любой день и людям надо всегда об этом помнить.

— Они не вернуться, Геда. Никогда.

Эльфийка замолчала и нервно поправила волосы.

— Ладно, — вздохнула Гедерика, — ты рассказала мне хорошую историю, точнее напомнила. Но зачем?

— Это не вся история. Теперь наступает её главная и мало кому известная часть.

Девушка удивлённо взглянула на няню, но спрашивать ничего не стала: уж больно невероятное подозрение закралось в голову. Да и Тель выглядела так, словно собиралась или с вышки прыгнуть, или барьер преодолеть. 'А, может, ну её, эту историю? Поем и на бал', — подумала Геда и не тронулась с места.

— Нужно закончить твою причёску, — неожиданно заявила Тель и встала.

Ловкие пальцы подхватили с покрывала очередную прядь и поднесли к волосам. Эльфийка делала своё дело, но взгляд жемчужно-серых глаз был отсутствующим. Как и голос, которым она сухо, почти бесстрастно, вела рассказ.

— Минуло пять лет, после последнего набега проклятых. Тогда ещё никто не знал, что он последний, и по побережьям патрулировали смешанные отряды: несколько человек, один-два эльфа, десяток троллей или гномов. С одним из таких отрядов путешествовала эльфийская целительница Иль, за белые длинные косы и гордый неприступный вид она получила прозвище Снежинка. Иль обожала свою работу и готова была дневать и ночевать возле пациента. У неё было удивительно щедрое на доброту сердце.