Фантош. Книга первая.

Тем временем Гедерика шагнула вперёд и подбоченилась. Кожа девушки побледнела, и в ночном сумраке стало казаться, что она отливает серебристо-голубым светом. Волосы слегка приподнялись, зашевелились, как очнувшиеся от спячки змеи, и вдруг опали к ногам девушки, точно обрубленные топором ветки. Оникс хлопал ресницами, с изумлением глядя на топорщащиеся во все стороны пряди, но всё сильнее разгорающиеся алые точки в глазах вновь приковали его внимание. Фантош почувствовал себя насаженным на булавку насекомым. Ещё трепещущим, хотя и понимающим бессмысленность своих жалких потуг. 'Почему все молчат? Разве они не чувствуют это? Или чувствую только я? Из-за связи? — Оникс вновь сглотнул. Казалось, что неистовая сила, пробуждающаяся в Гедерике, вот-вот захлестнёт его. По позвоночнику поползла жгучая как расплавленный свинец струя боли. — Да прекрати же, Геда! Мне больно!'

Оникс стиснул зубы, пытаясь сдержать стон, и вдруг замер от изумления: алые точки в глазах Гедерики исчезли, будто их и не было. Девушка заискивающе смотрела на фантоша, а нежные губы беззвучно шептали: 'Прости'.

'Она меня услышала? Но как? Это невероятно! Фантош не может разговаривать с хамиром мысленно! А она даже не удивилась... Хотя, откуда ей знать? Она же владеет мной не по праву! — Оникс поморщился, ему не понравилось, как прозвучала последняя фраза. — Рано или поздно, я стану свободным. Пора ломать установки Кальсома, иначе я не справлюсь. Я должен хотя бы внутренне перестать ощущать себя вещью. Я не вещь! Я мстящая длань, которую сковали цепями! Но я освобожусь!'

Тем временем Гедерика опустилась на землю рядом с гномом и устало прислонилась к нему плечом. Её отступление раскололо панцирь напряжения, сковавший поляну. Бейги начали переступать с ноги на ногу и хлопать крыльями, призывая командира подняться в небо. Однако Ангр лишь раздражённо рыкнул, заставив слуг присмиреть, и со всей возможной почтительностью обратился к Гедерике:

— Я не хотел прогневить тебя, ликанка. Прости, но до сего момента я не понимал, на что ты рассчитывала, забирая любимую игрушку наследника, и только теперь...

— Теперь?

Оникс молниеносно развернулся к бейгу и с надеждой взглянул ему в глаза. Он хотел, он должен был знать, что за сила таится в ликанской ведьме. Бейг насмешливо оскалился: взъерошенного эльфёнка трудно было воспринимать всерьёз. 'Жаль, я геб выбросил. Легче было бы разговаривать', — мелькнула мысль.

— Сила твоего хамира впечатляет. — Ангр не смог изгнать из голоса нотки снисходительности, точно действительно беседовал с наивным мальчишкой. — И, как мне кажется, эта сила не присуща ликанским магам. Я удовлетворил твоё любопытство?

— Нет. Что это за сила?

— Спроси у своей хозяйки.

— Вообще-то, я здесь! — обиженно заявила Гедерика. — И говорить обо мне так, будто я испарилась — не вежливо!

— Простите, хамир, — стремительно вставил Оникс и, пока неудовольствие девчонки не приобрело опасную форму, сменил тему разговора, попутно подумав, что ситуация становится всё более странной. 'Вот уже и с бейгами общаюсь, и с федералами, и хозяйка у меня ликанская шмакодявка, одержимая непонятной, губительной силой. Если так пойдёт дальше, меня точно отправят в Геббинат на перевоспитание!'

Оникс расправил плечи и, наконец-то справившись с эмоциями, надменно взглянул на бейга:

— Зачем вы пришли?

Ангр не счёл нужным скрывать правду:

— За тобой и, возможно, за твоей спутницей.

— Она мой хамир!

— Вот как? — Бейг ехидно оскалился: — Значит, наследник Тирата скоро станет вдовцом?

— Это мы ещё посмотрим! — гордо заявила Гедерика, вызвав у бейга приступ звонкого, стрекочущего смеха.

— Никто не спорит, ты сильна, ликанская магичка, но своей силой ты скорее убьёшь, чем спасёшь себя. Так что, я прав: Дигнар скоро станет вдовцом, так или иначе. — Ангр наставил длинный коготь на фантоша: — Вопрос в тебе! Мы же не хотим лишать наследника любимой марионетки? Спокойствие Дигнара есть спокойствие всей сатрапии, ибо он её будущий властелин и владетель судеб людских.

— А бейгам-то что за дело? — нарушил молчание Йоль. — Вы же всегда ненавидели людей!

— Но эльфов мы ненавидим сильнее! — Длинная шея бейга изогнулась, крылья взметнулись вверх, а рот раскрылся, обнажив острые иглы-зубы. — Тират сметёт Федерацию, как мерзостный рассадник скверны, и мы насладимся вашей агонией!

— Но тиратцы отрицают магию. Они не пощадят никого, и бейгов в том числе!

— Пусть! Месть должна свершиться! Те, кто заточили нас в горном царстве, умрут!

— Подождите! — вмешался Най. — Я чего-то не понял: неужели сатрап взял на службу бейгов?

Осмыслив вопрос гнома, Йоль и Оникс с интересом уставились на вожака крылатых чудовищ.

— Может, да, а, может, нет, — пророкотал Ангр. — Сейчас важно то, что мы здесь. И, скажу вам прямо, ситуация меня не слишком радует.

— Хотел выслужиться, да не получается? — понимающе кивнул фантош, и бейг недовольно скривился: эльфёнок попал не в бровь, а в глаз: перспектива личного знакомства с Дигнаром становилась всё более призрачной и недостижимой.

Как спасти положение Ангр не знал. Вариант захватить беглого фантоша силой не нравился бейгу категорически — рисковать своими слугами-родичами он не собирался. По большому счёту, нужно было возвращаться к наследнику, но как объяснить контакт с объектом преследования? 'Утаивать бесполезно — слишком много свидетелей. Ох, болван я, болван. Правильно отец предрекал: эмоции тебя погубят. Стоп! Нельзя демонстрировать слабость перед слугами! Они должны верить, что всё идёт согласно моему плану'. Ангр чуть склонил голову на бок, выражая лёгкую форму недоумения, и наставительным тоном сообщил:

— Не о том думаешь, фантош. Разве твоё главное чаяние не есть спасение хамира?

— Да, но...

— Будем догова...

Бейг не успел закончить. Земля под ногами дрогнула и из её нутра, как мясо из ситечка мясорубки, потянулись тонкие склизкие черви. 'Ленточки!' Фантош взмахнул руками. Гедерика взмыла в воздух и зависла в полуметре от места, где только что сидела. Воздушные потоки сгустились вокруг ликанки, потемнели и слились в плотную кристаллическую сферу. Опомнившись, Геда закричала, замолотила кулаками по полупрозрачной стене, отрезавшей её от мира, и стала звать фантоша, но безуспешно. Хрупкая на вид сфера оказалась прочней гранита, а Оникс, Йоль с Наем, и чудовища-бейги самоотверженно сражались за собственные жизни.

Черви сотнями лезли из земли, опутывая свои жертвы. Хуже всего приходилось бейгам. Ленточки впивались в кожистые крылья, сковывали движения, мешали отбиваться. Эльф и гном справлялись куда успешнее, их тренированные тела ловко уворачивались от врагов, а острые охотничьи ножи рубили, кромсали, резали склизкие творения больной магической фантазии.

'Но где же их хозяин? Где ты прячешься, мразь? Выходи!' — зло подумал фантош. С его ладоней непрерывно слетали смертоносные молнии. Оникс хорошо усвоил урок и больше не отвлекался. Он методично уничтожал червей, не позволяя им приблизиться ни к себе, ни к хамиру. Однако когда один из бейгов рухнул на землю, спеленатый ленточками, как окуклившаяся гусеница, понял, что обычной магии мало. И мысленно усмехнулся, ибо впервые за последние шестнадцать лет жизни в голову закралась мысль, что Кальсом гениальный мастер. 'Но он всё равно умрёт!' — твёрдо сказал себе фантош и опустил руки. В то же мгновение вокруг Оникса вспыхнул бледно-розовый световой круг. Сначала он часто пульсировал, разгораясь всё ярче и ярче, и вдруг стал разрастаться, заполняя собой поляну.

Ленточки попытались укрыться в земле, но магический свет сделал почву твёрдой, как алмаз. Хищные черви бились, извивались, точно на раскалённой сковороде, и рассыпались чёрным сухим прахом.

Гедерику мутило. Упираясь руками в полупрозрачную стенку, она смотрела на умирающих тварей. Хотела бы отвести глаза, да не могла. Ужасающая, омерзительная картина притягивала взгляд, манила, разжигала внутри букет эмоций, среди которых главенствовало желание убивать. Встать рядом с Ониксом и беспощадно разить порождения тьмы. 'Видели бы меня сейчас папа с мамой. Какой позор! Я женщина, моё призвание рожать детей, дарить любовь, тепло и милосердие. А я жажду крови! Жрицы Солнца были бы счастливы видеть меня в своих рядах'.

Однако утонуть в самоуничижительных мыслях Гедерике не позволило колдовство фантоша. Яркий розоватый свет, разливающийся вокруг его стройной фигуры, не только прикончил тварей, но усыпил и бейгов, и федералов. Оникс остался на поляне в одиночестве, но колдовать не перестал. Медленно, шаг за шагом, маг поворачивался вокруг своей оси, цепким взглядом скользя по тёмным деревьям и кустам, а бледно-розовый свет дрожал и колыхался, словно густые волшебные воды. Волосы фантоша, его кожа и одежда переливались, припорошенные радужной пылью. Он выглядел столь завораживающе прекрасным, что на глазах Геды заблестели слёзы.

— Любимый, — невольно сорвалось с губ, а сердце сжалось от жгучей досады: лицо фантоша осталось бесстрастным.

Гедерике же хотелось, чтобы Оникс бросил бессмысленно топтаться на месте, повернулся к ней и улыбнулся искренне, светло и обаятельно. Смотреть на красавца-эльфа, не имея возможности коснуться его, прижаться, обнять с каждой минутой становилось всё труднее. 'Я должна что-то сделать, как-то намекнуть о своих чувствах. Тогда он перестанет считать меня врагом! Но как?'

И вновь Гедерике не хватило времени развить мысль. Оникс замер, точно специально повернувшись к девушке своим совершенным профилем. Тонкие крылья носа затрепетали от гнева, травянисто-зелёные глаза сузились, и над поляной прозвучал резкий голос:

— Выходи, Теригорн, или я сам вытащу тебя из сумерек!

Геда ошарашено завертела головой:

— Теригорн?! Кого ты зовёшь, Оникс?

И тут из темноты, мрачным пологом оплетающей кусты и деревья, выступил высокий широкоплечий мужчина с короткими молочно-белыми волосами. Остановился на границе света и тени, обвёл поляну угольно-чёрными глазами, кивнул, отмечая что-то для себя, и спокойно направился к фантошу. Гедерика растерянно наблюдала за незнакомцем, а когда тот подошёл к Ониксу почти вплотную, вздрогнула от отвращения: лицо мужчины покрывала густая сеть шрамов. 'Кто он такой? И почему Оникс назвал его Теригорном? Он не похож ни на кого из моей семьи, а о других Теригорнах я никогда не слышала!' Девушка прильнула к полупрозрачной стене, жадно вглядываясь в уродливое лицо, и мужчина, почувствовав её пристальный взгляд, повернул голову и улыбнулся:

— С тобой мы познакомимся чуть позже, девочка. Сейчас у меня дело к твоему приятелю.

— Кто Вы? — воскликнула Гедерика и скривилась: она слышала всё, что творилось снаружи, а вот её вопли заглушала защитная сфера.

Тем временем живой и здоровый Артонаш Теригорн перевёл взгляд на Оникса и кровожадно оскалился:

— Ай-ай-ай, такой молодой и такой лживый. Что же ты постеснялся рассказать о своих дружках? — Маг кивнул в сторону спящих федералов, поднёс руку к шее и погладил пальцами небольшое красное пятнышко на вершине кадыка. — Только стрелу зря испортили. Глупцы! Неужели вы думали, что меня так легко убить? Меня! Главу Ордена Солнца! Владыку Ликаны!!!

— У Вас мания величия, господин Теригорн. — Голос фантоша сочился иронией. — Вы обычный разбойник, живущий в лесу и подстерегающий путников, чтобы убить их и продлить своё никчемное существование.

— Что ты понимаешь, юнец! Я живу ради святого возмездия! Ибо я настоящий глава Ордена! Великий маг, пред которым должен склониться весь Иртан!

— Точно мания величия, — хмыкнул фантош и слегка качнул головой, словно сочувствуя сумасшедшему магу. — Только вынужден Вас огорчить, господин Артонаш. Преклоняться перед Вами никто не будет. Просто потому, что маг вы никакой. В сравнении со мной!

Оникс вскинул руку, сжал пальцы в кулак, и Гедерика задохнулась от ужаса: бело-розовый свет схлопнулся, буквально располосовав белобрысого мага на куски. Теригорн и пикнуть не успел. Секунду его мёртвое тело сохраняло форму, а потом осыпалось на траву кровавой горой рубленого мяса и задымилось, медленно растворяясь в ночной мгле.

— И ведь сам в ловушку зашёл, даже сил прилагать не пришлось. Самодовольный придурок! — Оникс отвернулся от смердящей кучи, посмотрел на Гедерику и помрачнел: 'Жаль, что нельзя держать тебя в заточении вечно. Хотя... — Он покосился на бейгов. — Формально, опасность не миновала'. Решив, что общение с хамиром можно отложить на потом, фантош перевёл взгляд на федералов и досадливо цокнул языком. Выбирать не приходилось, прежде чем будить монстров, неплохо было иметь за спиной хоть какую-то поддержку. 'Их послали, чтобы оберегать нас. Я могу им доверять', — постарался успокоить себя Оникс и мысленно потянулся к напарникам, пробуждая их ото сна.

Най улыбнулся, не открывая глаз, и размашисто потянулся, точно всю ночь спал на пуховой перине и видел чудесные сны. А вот Йоль мигом оказался на ногах. Обвёл молниеносным взглядом поляну, поморщился, увидев разлагающийся труп Артонаша, и уважительно кивнул фантошу:

— Отличная работа! Заклинание безвозвратной смерти одно из самых трудных...

— В самом деле? — Оникс неприязненно взглянул на федерала и изогнул бровь. — Что ж, если всех эльфов обучают так, что даже средненькое заклинание кажется им чем-то запредельным, ничего удивительного, что Федерация проигрывает одно сражение за другим.

— В битве у Холодного перевала мы победили!

— Ладно, Холодный перевал вы отстояли, зато потеряли долину Розы и южную часть Веерных степей. И это только начало! Думаю, не позже следующей осени Тират получит и Холодный перевал, и Сенийскую равнину. А там и до столицы рукой подать!

— Да как ты можешь так говорить?! Ты же эльф! Разве тебя не волнует будущее Родины?

— Я фантош! Меня заботит лишь благополучие моего хамира! — Оникс вытянул руку и требовательно добавил: — Верни мой кинжал!

— Да как ты можешь... — снова начал Йоль, но в разговор вмешался Най.

Он резво поднялся на ноги и дёрнул напарника за рукав, заставив обернуться:

— Отдай ему кинжал! Нужно разобраться с бейгами, а о своём, эльфийском, будете препираться по дороге.

На мгновение глаза Йоля вспыхнули негодованием, но он взял себя в руки и кивнул, признавая правоту гнома. Вытащил из-за пояса кинжал, протянул фантошу:

— Держи. Извини, что завёлся. Но в последнее время Федерации и правда приходится туго. А теперь, когда Ликана и Тират...

— Йоль! Хватит!

Эльф замолчал, взглянул на равнодушное лицо фантоша и вздохнул: 'Может, он, действительно, чужак? Всё-таки пятнадцать лет в Геббинате. Нет! Я чувствую родича. Просто нужно набраться терпения и достучаться. И перво-наперво узнать родовое имя. Тогда сразу станет легче. Можно будет рассказать ему о семье. Должен же он помнить родителей. А если нет, то можно помочь вспомнить. Точно! Так и буду действовать!' Йоль кивнул в ответ на свои мысли и придвинулся ближе к напарнику, так как фантош уже разбудил чудовищ, и те вяло поднимались на ноги, осоловело качая головами и расправляя кожистые крылья.