Полуночница (общий файл)

— Но, заметьте, не кол или серебряную пулю.

— Как все это грустно...— прорвало меня.— Всю жизнь идти с оглядкой, не иметь друзей, ни одного. Убегать от своего прошлого, как от кошмара. Убивать химер на...

Я прикусила язык.

— Химер?— переспросил Стамир.— Неподалеку от Лефата мне рассказывали, что раньше в степи жил некий Наузник, помогавший людям перейти Химерную степь. С ним была его ученица. Но потом он и она пропали. Потом появилась банда Михула. Огнедышащих тварей с химерами расплодилось немерено... Так значит, ученицей колдуна были вы?

— Была,— буркнула я.— Только не колдуна, а полуночника Наузника. Его уже нет в живых.

— Он погиб от химер?

— Нет,— я вздохнула, припоминая давние события.— От якула.

— Понял,— сочувственно протянул Стамир.

Якул — "змея-копье", которая прячется в ветвях деревьев и бросается оттуда с такой силой, что пронзает тело. Угораздило же Наузника...

— Мы возвращались с неудачной охоты на химер. Он тогда очень устал и прислонился к яблоне. Она росла рядом с нашим домом. Единственная на всю Химерную степь. Я даже не успела ничего понять. Наузник начал оседать наземь с пробитой головой. Из его рта прямо на меня вылетела эта желтая, ползучая дрянь. Я уклонилась. Потом выпустила в нее все пули из револьвера.

— Якул довольно агрессивен...— задумчиво произнес Стамир.— Но на дерево, которое растет рядом с жилищем человека, он взбирается очень редко.

— Наш дом находился под землей, а не на ней.

В глазах Стамира промелькнула догадка.

— С тех пор, как мы покинули Шалийскую империю, нашим домом служил древний курган,— подтвердила я.— Там же я похоронила Наузника. И приехала в Лефат. Лучше жить в городе, а не в степи, кишащей химерами. Так мне тогда казалось.

— Хитник...— вдруг пробормотал ошеломлено Стамир.— А я думал, врут.

— Кто? Что?— не поняла я.

— Люди,— объяснил Стамир.— Люди из степи рассказывали, что у них завелся вампир. Если Наузник был полуночником, а не колдуном...

— Нет,— медленно произнесла я, ощущая, как во мне начинает подниматься гнев.— У него вся голова была насквозь продырявлена змеей. Попросту он не мог сделаться вампиром. Якул — почти то же, что кол.

— Значит, врут или заблуждаются,— с сомнением сказал Стамир.— Хотя ко мне приходили покупать девичьи слезы.

Я приподняла бровь.

— Весьма слабое средство защиты от вампира. Гораздо сильнее девичьи слезы в любовной магии.

— Согласен. Но люди напуганы.

— Конечно, напуганы,— резко сказала я.— Одна банда Михула чего только стоит. А важные серые плащи протирают задницы в Управлении.

— Я бы не сказал,— Стамир, наконец, вынул руку из кармана джинсовой рубашки. К счастью (для кого?), без обездвиживающего порошка.— Светан любой ценой постарается найти бандитов. Они ведь убили его дядю, который раньше служил сыскарем. Он преследовал их от ворот города, но пуля поразила его прямиком в сердце.

— Не знала.

— Я хотел сказать это еще вчера утром, когда мы сидели с Люнеси и Фиорой, обсуждая Светана. Но пришли ваши соседи Сноруды.

— И все-таки Светан не лучший сыскарь,— хмуро произнесла я.

Стамир развел руки.

— Какой есть. Дядя его — тот был сыскарем первостатейным. По крайней мере, так говорят.

— А вы?

— Что я?

— Разве вы не ищете банду и своего пропавшего друга Хавера Шерхая с помощью этих ваших алхимических штучек?

— Наверно, я плохой алхимик.

— Что-то сомневаюсь.

— Просто-напросто банда стирает свои следы. Понятия не имею, как, но стирает. Вот Хавер разобрался бы давным-давно. Может, потому пропал.

— А не мог Хавер иметь к бандитам какое-то отношение?

— Не мог.

— Откуда такая уверенность?

Я ожидала сентиментальных клятв и заверений в верной дружбе, но Стамир произнес совершенно другое:

— Он из братства Тризмия, как я.

— Я, конечно, слышала, что есть такое братство, но причем здесь оно?— скептично поинтересовалась я.

— Все слышали,— кивнул Стамир,— но мало кто знает, чем оно занимается. А между тем, братство Тризмия — одна из самых влиятельных организаций. Это и школа, и первая работа... Братство Тризмия исследует, создает, спонсирует и продает изобретения государствам. Я создаю лекарства, Хавер изобретал всякие искусные магические штучки, вроде артефактов для телепорта. Кто-то еще творит новые заклятия... Но самое главное здесь в другом — все делается во благо. Если я, допустим, создам не лекарство, а яд, меня выкинут из братства сразу. Вот и Хавер сотрудничать с бандой не мог никак. Ему дороже были отношения с могущественной организацией, которая, к тому же, платит огромные деньги.

Так вот почему Хавера называли более богатым, чем все его остальные родственники-маги...

— А как в Тризмии узнают, что человек совершил зло?

— Очень просто — по ауре. Мы все связаны одной аурой, проходим специальный ритуал посвящения... Братство называется Тризмием, потому что в нем правят трое — Мир, Гармония, Благотворительность.

Снова слишком очеловечено, подумалось мне. Слишком высокие девизы, чтобы природа могла безболезненно принять их.

— Я отношусь к той ветви, что называется Гармонией, и поддерживаю ее с помощью алхимии,— сказал Стамир.— Хавер относился к ветви Мир. Он поддерживал и защищал только мир. Война, убийства — на это он пойти не мог. Принципиально не мог.

— А вы?

— Я тоже,— посмотрел он на меня.— Я помогаю вам лекарствами и советом, Сильвинесса, потому что иначе не могу. Но, например, бороться с вами против банды — нет, на это не пойду. Члены братства Тризмия никогда не вступают в бой и не мстят. Я хочу только найти Хавера и поддержать вас, кем бы вы ни были. Это также моя обязанность. А с бандой разберется Светан.

— Думаете, разберется?— язвительно переспросила я.

— Мне он тоже не слишком нравится, как сыскарь. Но это — его работа, долг...

— А завтра взорвут еще один магазин прямо под его ответственным носом,— я поднялась с кресла, чтобы взять чай.— Поймите, Стамир, бандиты опережают его на шаг постоянно. Значит, они в курсе того, что собирается сделать Светан. Утечку информации никто не отменял.

Я сделала глоток.

— Тогда эта банда должна иметь очень, очень большие связи.

— И она их имеет. Судя по всему,— я поставила чашку.— Как сказал один отверженный, кто-то ее прикрывает сверху. Кому-то банда очень выгодна.

— Но это уже политика...

— Удивительно, что только сейчас вы подумали об этом,— не удержалась я от шпильки.

— Я и раньше думал... но это казалось слишком невероятным.

— Стамир,— вздохнула я, возвращаясь в кресло.— Вы как будто живете в другом мире.

— Я живу в лаборатории,— улыбнулся он.— И заметьте, вы сейчас тоже в ней.

"Очень ненадолго", — подумала я, помрачнев.

Весь следующий день я пролежала, как убитая, встав только к вечеру. Стамира не было. На алхимическом столе я нашла записку, в которой он сообщал, что ушел за продуктами и скоро вернется. Рядом висел розовый, тяжелый халат, который, видимо, принесла несколько часов назад Фиора. Я глянула на него, чувствуя, как меня снова начинает подташнивать, и быстро натянула бриджи с башмаками, заправив в них сорочку. За окном смеркалось.

Сперва я планировала переодеться в мужскую одежду, даже нашла подходящий черный пиджак в шкафу Стамира. Однако затем вернула его на место. Я не хотела больше скрывать свое лицо. Хватит. Время, когда можно было играть в прятки, прошло. У меня остался только месяц, и тратить его на различные ухищрения уже не представлялось возможным.

Взгляд мой упал на новый "Ежеутренник", оставленный Стамиром, где под громким заглавием "Взрыв магазина!" на первой же полосе появилась фотография с моим лицом. Я не стала читать статью. Натянула черную шапочку на голову.

Долго думала, как выйти из лаборатории, глядя на дверь с девятью замками, что напоминали собой сложный механизм. Когда подошла ближе, дверь заскрипела и отворилась сама. Я поспешила на улицу. Было уже достаточно темно, под фонари я старалась не попадать. Прохожие не узнавали меня, а Стамир, проходивший мимо, так спешил к себе, что даже не заметил мой силуэт. Я выдохнула, расправив плечи, и направилась к харчуге "У добряка", прямой дорогой к Дыре.

Когда до харчуги оставалось шагов двадцать, я почувствовала за собой тепло двух тел. В темной арке меня все-таки приняли за беззащитного мальчишку и вскоре жестоко поплатились. Один остался хрипеть на земле, держась за порезанную жалом шею, а второй чуть не кланялся после моего удара в пах. Ни к кому из них я не испытывала жалости. Перед моими глазами стояло лицо Лованны.

Единственное, что удержало от убийства, — это слова Вириета, которые вспомнились: "Женщина, а особенно шалийка, не станет щадить никого". Что ж, я могла поздравить себя с тем, что все-таки не уподобилась бездумным убийцам, хоть и находилась на грани.

Пнув дверь харчуги, я вошла в полумрак помещения, где по-прежнему царил дым коромыслом. Правда, при моем появлении шум на минуту притих, однако затем возобновился с новой силой.

Я подошла к стойке.

— Привет, Хореф.

Вялый парень вздрогнул, подняв на меня глаза. Пиво, которое он разливал, пролилось на "Ежеутренник", забытый кем-то из посетителей. Я вытащила из кармана бриджей золотую минуту и покрутила перед его носом.

— Да, ты не ошибся. Я та самая Сильвинесса Вишенская, у которой взорвали магазин. Но кое-какие деньги у меня остались. И ты получишь эту монетку, если пропустишь меня к Лерцу.

— Но...— пролепетал Хореф.— Тут все решает Жекува...

Я мертвой хваткой вцепилась в его грязный фартук.

— Мне твой Жекува до газового фонаря,— процедила я.— Я плачу деньги, ты впускаешь меня в это стойло на втором на этаже, где сидит Лерц.

Рука Хорефа потянулась было вниз надавить на кнопку тревоги, однако это было лишним. За моей спиной уже торчало трое охранников. Подавив желание разбить каждому из них нос, я выпустила парня и повернулась к ним.

— Проблемы?— промычал один, обращаясь одновременно ко мне и побагровевшему Хорефу.

Разумеется, все они узнали во мне владелицу взорвавшегося магазина во время праздника. Все больше посетителей харчуги умолкало, увидев меня. Каждому пришла одна и та же мысль: из-за меня здесь могут появиться либо серые плащи, либо банда Михула. Ни то, ни другое не могло радовать. Я принесла им одну головную боль и проблемы.

— Мне нужен Лерц.

Охранники переглянулись.

— Его здесь нет.

— Ложь,— что-что, а ее я чуяла за версту.

Говоривший пожал плечами.

— Дамочка, здесь не место для вас.

Вздохнув, я посмотрела каждому в глаза. Черные, голубые, карие... Мой гипноз, хоть и был слабее, чем вчера, но подействовал. Хореф только разинул рот, когда трое охранников молча уступили, давая мне проход к нужной двери. Так я поднялась на второй этаж, еще раз поздравив себя с тем, что никого не убила.

С игорных столов на меня уставились все присутствующие. Жекува отсутствовал, а вот одинокий Лерц находился там, где я и ожидала его увидеть. Чем ближе я подходила к нему в тишине, тем явственнее в его глазах светилась тревога и враждебность. Аура отверженного буквально отталкивала. Я уселась напротив. В молчании, выжидательно.

Лерц нервно закурил. Закашлялся, бросил сигару в пепельницу.

— Не ожидал... вернее, ожидал, но...

— Водички дать?— с притворным сочувствием спросила я. Он мотнул головой.

— Зачем? Теперь меня точно убьют.

Последнее он произнес так тихо, что услышала только я.

— Не убьют, если вы расскажете мне все, что удалось выяснить о банде.

— Да ничего не удалось выяснить.

Я нахмурилась.

— Лерц, я думала, вы умный человек.

— Я тоже думал, что вы...— он махнул рукой, словно бы с досадой отгоняя надоедливую муху.— Здесь не место для вас. И банда вам не по зубам.

— У меня есть не только зубы,— заметила я.— Иначе как бы меня сюда пропустили?

Лерц фыркнул. К нам подошел официант с двумя бокалами фирменного вина. Лерц схватил один и залпом выпил. Я поставила свой на стол.

— Оставьте, деньги уже не помогут.

— Деньги? Я разве говорила о них?

— А о чем же еще?

— О том, что вы знаете мое прошлое, но далеко не все. Что к лучшему для вас, иначе вы давно лежали бы мертвым.

— Я и так скоро буду лежать где-нибудь под забором в деревне Глинка,— он решительно поднялся.— Истекая кровью.

Он стал оседать, когда я открыла рот, чтобы возразить. Медленно, цепляясь за край стола под удивленными взглядами, он прохрипел не своим голосом:

— Ви-и-ино.

А затем бездыханным упал на пол.

И тут все в зале вскочили. Отрава! Я среагировала чуть раньше, уловив взглядом мелькнувшую белую спину официанта за дверью, и помчалась за ним. Кто-то, решивший, что это я подсыпала Лерцу яд, попытался помешать. Отлетев, он чудом остался жив, ударившись спиной о стену, а не бычьи рога единственного чучела в харчуге. А я кубарем скатилась на первый этаж и сломя голову пронеслась мимо застывших стражников.

В спину полетел крик:

— Держи-и-и!

И еще один:

— Убийца!

Неудивительно, что когда я добежала до выхода, его преграждало, по меньшей мере, десять человек, тогда как "официант" успел смыться.

Мысленно поблагодарив неизвестных строителей за высокий потолок в такой убогой харчуге, я, не останавливаясь, взлетела на стол, аккуратно поставив ноги между двумя недопитыми стаканами с пивом, и кувыркнулась в воздухе, перелетая над головами добровольцев, ловящих "убийцу". Дверь чуть не слетела с петель от моего рывка. Оказавшись на улице, я нащупала след нужной паутинки обострившимся в ночном мраке вампирским чутьем. Я уже сделала шаг, когда заметила, что стою перед... Тимиром с охраной из двадцати человек. Кошмарный сон прошлого ожил.

— Ты?!

Мгновение мы изумленно смотрели друг на друга. Мой бывший жених из Шалийской империи нисколько не изменился — только добавил в весе.

Божич мой! Откуда он узнал? Неужели отец тоже здесь?!

Я вспомнила "Ежеутренник" с моей фотографией на первой полосе. Ответ напрашивался сам собой. Оттуда.

Тут за мной распахнулась дверь. Я сообразила, что если останусь на месте, то попаду либо в лапы не разобравшихся в ситуации мужиков, либо в объятия Тимира, что казалось еще худшим. Я метнулась в сторону, однако там уже стоял один из охранников Тимира. Стоял, усмехаясь, скрестив руки на груди, широко расставив ноги. Он не ожидал от меня ничего, кроме женских ногтей и криков.

Из харчуги с револьверным выстрелом донеслось:

— Держи убийцу!..

Лицо преграждающего путь изменилось, но было поздно — я скользнула вниз, используя энергию тки, и, падая, попросту пролетела между широко расставленных ног. Последнее, что я услышала, скрываясь от старательной погони, это вопль Хорефа неудачливому охраннику Тимира:

— Идиот!

Тем не менее я старалась не столько убежать, сколько найти отравителя Лерца. Если бы существовала возможность, я бы, наверно, перекинулась парой слов с Тимиром. Но к моей радости, он больше никогда не встречался. Слова "держи убийцу", видимо, повлияли на его решение оставить поиски сбежавшей невесты. Мне было немного жаль родителей, которым порядочный Тимир непременно расскажет о моем грехопадении. Но в то же время утешала мысль, что теперь отец точно откажется от свидания с блудной дочерью, сиречь, со мной. Откажется от меня. Меньше всего на свете мне хотелось, чтобы они узнали о моей вампирской сущности.