Экстремалы-любители, чтоб их! Не могли что ли себе другое место для отдыха подобрать? Более спокойное...
Впрочем, это их проблемы. Хотят люди приключений на свою задницу — ну и ладно, пусть потом не жалуются.
Так портовики и заявили капитану яхты — низкорослому брюнету-итальянцу, выслушавшему эти предупреждения с ленивым выражением на своём одутловатом, сонном лице словно бы говорившем: подумаешь, какие страсти! И не в таких переделках бывали — и ничего!
Что гость тут же и озвучил.
— Тем более, — уточнил он, — мы сюда не загорать пришли, а по делу. Груз вам доставили, гуманитарный. Для тех, кто пострадал от репрессий кровавого режима. Ну, там — обувь, продукты, одежду...
Он не соврал: в трюме "Аполло" действительно находилось всё это. Не то, чтобы много, всего сорок ящиков, но и то неплохо, молодая власть была рада и такой помощи — всяко лучше, чем вообще ничего.
Отправителем, как пояснил капитан и в подтверждении своих слов предъявил коносаменты, являлась итальянская религиозная благотворительная организация "Ассоциация молодых христиан — за мир и прогресс", а получателем выступал католический колледж Святого Юбера.
"Милисианос", проверявшие груз, слышали об этом заведении — в Манагуа оно открылось совсем недавно, почти сразу же после прихода сандинистов к власти. И хотя большим количеством учеников колледж похвастаться не мог, однако уже успел себя зарекомендовать весьма активным участником разного рода благотворительных акций, проводимых в никарагуанской столице в пользу бедных слоёв населения. Что, безусловно, заслуживало самого уважительного отношения со стороны сандинистских властей.
Так что каких-либо претензий к итальянским гостям у портовиков не возникло и сход на берег им разрешили.
— Найдёте свой колледж? — поинтересовался на прощание у капитана старший группы проверяющих, на что тот лишь снисходительно улыбнулся: мол, не беспокойтесь, не заблудимся. На том и расстались.
Проводив взглядом портовиков, капитан повернулся спиной к причалу и быстро прошёл к каюте владельца яхты. Вежливо постучал в дверь и, услышав бодрое: "Да?", почтительно проговорил:
— Мие оссегви, синьор падроне! (" Моё почтение, синьор хозяин!" — итал.). Это я, Симиони.
— Входи, Ренцо, я уже проснулся! — в голосе судовладельца капитан не почувствовал ни нотки усталости, как будто тот проспал всё ночь, хотя на самом деле великий магистр ложи "П-2" синьор Личо Джелли задремал лишь под утро.
Симиони толкнул створку двери, она распахнулась — и он шагнул в просторный салон, отделанный с небрежной роскошью, свойственной очень богатым людям. Она не бросалась сразу в глаза, но ясно давала понять любому умному человеку: насколько высоким социальным статусом обладает обитатель этого помещения...
Стены здесь были забраны панелями из тика, диваны и кресла обтянуты натуральной крокодиловой кожей, пол устлан дорогим белым ковром, явно ручной работы, таким мягким и пушистым, что когда ступаешь по нему, то чувствуешь, что словно в нём тонешь, на письменный стол и прочую мебель пошло ореховое дерево... По углам салона затаились вычурные вазы, выдержанные в древнеримском стиле, с роскошной зеленью в них. И — много картин. В основном, работы кисти голландцев. Не самых известных, но тоже — мастеров. Написанных никак не позднее восемнадцатого века.
Магистр встретил капитана за письменным столом, заваленном книгами, какими-то фотографиями и с картой Никарагуа.
— Как настроение, Ренцо? — осведомился он у Симиони, почтительно замершего в центре салона. — Не хочешь ли выпить?
Он мотнул головой в сторону приоткрытого шкафчика, укреплённого на стене слева от себя. Капитан вежливо, но твёрдо отказался.
— Ну, как знаешь, — не стал настаивать магистр. — А я, пожалуй, выпью. В честь благополучного завершения первого этапа нашего путешествия. И возьму-ка, наверное, водки. Русской. Вон там бутылка выглядывает, подай-ка её сюда...
Капитан послушно вытащил искомую посудину, взял стакан и сноровисто наполнил его спиртным. Поставил на стол перед хозяином, а бутылку вернул на место. Прикрыл дверцу шкафчика.
— Присаживайся, Ренцо, — кивнул великий магистр на свободное кресло, стоявшее напротив своего стола. Подождал, пока Симиони угнездится в нём, и продолжил:
— И теперь давай о деле. Как настроение у парней?
Он имел в виду группу боевиков, которые ему предоставил генерал Джулио Грассиани, шеф СИСДЕ*(см. приложение N 32), для этой миссии. Разумеется, не лично, а через своего человека, известного как "доктор Боннагура"*(см. приложение N 33).
Что это: имя или псевдоним, магистр не знал. Да и знать не хотел: какое ему, собственно, было дело до всех этих деталей? У исполнителей ведь не спрашивают — как их зовут, их просто используют в своих целях такие люди, как он, Джелли.
Единственное, о чём лишь поинтересовался магистр — так это то, насколько парни профессиональны?
— Толковый народ, — успокоил его Боннагура. Поймав недоверчивый взгляд Джелли, пояснил со значением:
— Они из "Паладина" * (см. приложение N 34). Работали против басков из ЭТА* (см. приложение N 35), и вполне успешно, потом немцам из концерна "Рейнметалл" помогали, у Спинолы* (см. приложение N 36) отметились... Заказчики не жаловались!
Людям фон Шуберта* (см. приложение N 37) великий магистр доверял полностью, поэтому в операцию включил без долгих размышлений.
Боевиков было семеро. Трое — итальянцы, один — испанец, ещё один — англичанин, остальные — португальцы.
Рослые, немногословные мужики, весь переход от Аппенинского полуострова до Никарагуа они держались наособицу от экипажа "Аполло". Даже питались отдельно.
Каюты свои покидали редко, выходя на палубу лишь для того, чтобы подышать свежим воздухом. Или покурить (во внутренних помещениях яхты "смолить" было строго-настрого запрещено — что сам Джелли, что его капитан не без оснований опасались пожаров, хотя, как между собой пересмеивались все прочие члены экипажа, сии запросы были просто-напросто обычной паранойей хозяев. Но вслух свои предположения озвучивать не решались. Ибо не без оснований полагали, что ответная реакция не заставит себя ждать и окажется более, чем неприятная. И были недалеко от истины!).
Но в любом случае, проблем ПРИКОМАНДИРОВАННЫЕ никому на "Аполло" не доставляли, под ногами не путались и до самого конца путешествия вели себя примерно.
— Нормальное у них настроение, синьор падроне, — почтительно доложил капитан. — Готовы выполнить любое ваше распоряжение.
— Ещё бы они не были готовы! — хмыкнул магистр. — Иначе бы зачем их брали в это путешествие? Но к делу. Слушай меня внимательно, — он придвинул к себе карту Никарагуа, аккуратно расправил её на столешнице, полуобернув к капитану, и Симиони тут же подался вперёд, демонстрируя экселенцу крайнюю свою заинтересованность. — Сегодня мы с парнями сойдем на берег, а затем выдвинемся вот в этот район, — он показал место на карте. — Твоя задача: как только мы покинем яхту, немедленно снимайся с якоря и уводи "Аполло" в Панаму. Пройдёшь через канал, а затем выйдешь к тихоокеанскому побережью Никарагуа. И здесь, у этого городка, будешь нас ждать...
— А проблем с береговой охраной не будет?
— Какие ещё там проблемы? — засмеялся Джелли. — Тут и при Сомосе граница была дырявая, постоянно контрабандисты сновали вперёд-назад, на всю зону ответственности только один катер патрульный имелся. А сейчас, наверное, и того нет. Пока новые власти тут опять службу наладят — не один месяц уйдёт! — он пренебрежительно махнул рукой. — В общем, станете на рейде, в полной боевой готовности. Ты меня понял?
Он строго посмотрел на Симиони. Тот послушно кивнул. Магистр удовлетворённо осклабился: он любил понятливых и быстро всё схватывающих людей.
— Всё, — сказал решительно Джелли и поднялся из-за стола (капитан моментально вскочил следом и вытянулся во фрунт, демонстрируя послушание и дисциплину — как того и требовал устав ложи, в которую он недавно вошёл). — На этом закончили. Парням — готовиться к высадке, радисту — связь с отцом-настоятелем. Пусть встречает.
Он не стал расшифровывать, кого конкретно имел в виду, но капитан и так прекрасно понял о ком шла речь. Это был руководитель католического колледжа святого Юбера Джанаделио Роза, отправленный "Джунтой"* (см. приложение N 3), на СЛУЖЕНИЕ в Манагуа ещё год назад. Как чувствовал великий магистр, что наличие своего человека в этом секторе Перешейка ему ещё понадобится! И не ошибся.
Часа через полтора на территорию порта въехали три автомашины: первым двигался донельзя раздолбанный грузовичок непонятно какого производства, за ним тянулся не растерявший былой солидности чёрный "паккард", а замыкал всю процессию "жук" ослепительно-жёлтого цвета. Неужто — АППАРАТ самого Розы, мелькнуло в голове у Симиони? И, как оказалось, он не ошибся. Отец-настоятель действительно находился в этом несерьёзном автомобильчике.
Охрана "Аполло" посторонилась, пропуская на борт невысокого мужчину, одетого в белую сутану, перепоясанную такого же цвета верёвкой с тремя узлами — символами принадлежности гостя к ордену францисканцев. На левой стороне груди у него был прикреплен крохотный значок: чёрный эмалированный кружок с вписанной в его центр цифрой "2". Свой, понял Симиони. И почтительно наклонил голову, приветствуя священника:
— Добро пожаловать, падре! Вы к синьору падроне? — и дождавшись кивка, взял его за локоть. — Позвольте, я вас провожу, он ждёт вас.
Гость не возражал. И они не торопясь, прошли в каюту хозяина "Аполло".
А ещё через полчаса на яхте закипела бурная деятельность: выскочившие из своих кают боевики доктора Боннагура споро разгрузили трюм судна, быстро перетаскав ящики с гуманитарной помощью в кузов грузовика. Когда последний был аккуратно туда уложен, на палубе яхты появились сам великий магистр и падре Роза. Джелли был одет в спортивный костюм, а за правым плечом имел вместительный рюкзак.
Кивнув капитану на прощание, великий магистр и его спутник неторопливо спустились на пирс вниз по трапу и забрались в кабину жёлтого "жука". Автомобильчик сердито фыркнул "движком" и сорвавшись с места, резво рванул в сторону выезда с территории порта. Грузовичок и "паккард" устремились следом.
Симиони проводил машины долгим взглядом, потом повернулся к помощнику и распорядился:
— Судно — к выходу! Здесь нам больше делать нечего.
Помощник молча кивнул и покинул мостик. Ещё через двадцать минут "Аполло", выбрав якорь, покинуло порт.
— — — — —
Сухогруз "Пайлот" доживал свои последние дни. По теории, его давно было бы пора отправить на прикол — ну, в самом-то деле, кому из НОРМАЛЬНЫХ бизнесменов сдалась бы эта коробка, которая того и гляди не выдержит и отправится на дно от столкновения с более-менее суровой волной?
Впрочем, нанимателя — высокого худощавого блондина, с короткой армейской стрижкой, одетого в потрёпанные "ливайсы" и такую же раздолбанную куртку из тёмно-коричневой кожи, эти нюансы интересовали мало. Он лишь поинтересовался: на ходу ли "коробка"? И получив от владельцев судна горячее заверение, что с этим как раз-то всё в порядке, равнодушно буркнул:
— Хорошо. Я беру его. Выходим через три часа. Попрошу обеспечить к этому времени полную заправку судна топливом, продуктами и водой. Пойдём пустыми, — предваряя недоумённый вопрос хозяев, уточнил диспозицию блондин. — Помимо ваших людей, будут ещё мои люди. Предупредите экипаж: с дурацкими вопросами к ним не приставать,и вообще — стараться их не замечать! Кстати, вот оплата — как и договаривались.
Он открыл принесённый с собой "дипломат" и стал выгружать на стол доллары, пачку за пачкой. Завороженые этим волшебным действием, хозяева "Пайлота" благоговейно замерли, не сводя с ложащимися перед ними деньгами трепетных взглядов. О такой выгодной сделке они давно не могли мечтать. Последние пять лет — уж совершенно точно!
Блондин тем временем выложил последнюю пачку, захлопнул крышку "кейса", после чего лениво осведомился у хозяев судна:
— Этого достаточно?
И получив в ответ лихорадочные кивки, удовлетворённо подытожил:
— Ну, значит, договорились! Время пошло, уважаемые, я — за пассажирами, скоро будем!..
Он махнул рукой и двинулся на выход.
— Э-э.., — опомнившись, спохватился один из судовладельцев. — А куда мы, собственно, идём?
— Там узнаете, — бросил, не оглядываясь клиент через плечо. И выходя, захлопнул за собой дверь офиса — с такой силой, что в окнах вздрогнули, едва не посыпавшись, стёкла.
В помещении повисла тягучая пауза. Наконец, один из хозяев "Пайлота" опомнился и, повернувшись к партнёру, сказал слегка дрогнувшим голосом:
— Арни, тебе не кажется, что эту сделку мы могли бы и не заключать? Что-то мне не по душе наши наниматели... Может, ну их, эти деньги? — он мотнул головой в сторону стола с горкой долларовых пачек на нём. — Всех "баксов" мира, знаешь ли, не заработаешь, а жизнь, она, брат, одна...
Он замолчал. Его партнёр раздумчиво потёр себе нос, потом кашлянул — и наконец неуверенно проговорил:
— Знаешь, приятель, мне так тоже кажется. Однако где ты ещё такую сумму ещё получишь, за наш гнилой гроб, который того и гляди развалится? А эти парни платят и платят, как ты убедился, очень даже хорошо.
Он помолчал немного, а затем решительно рубанул воздух рукой:
— В общем, я думаю так: раз деньги нам дали, то их надо отработать. Но бдительность при этом терять не будем. Во избежание, так сказать.., — он залез в карман и извлёк оттуда старенький "П-38"-ой. Качнул стволом перед носом коллеги по бизнесу, успокаивая его. И, как не странно, тот сразу же пришёл в себя, глянул благодарно. — Экипаж предупредим, пусть повнимательнее за гостями посмотрят.
Ровно через три часа блондин и сопровождающие его лица прибыли в порт. С собой у них были большие спортивные сумки, которые они сразу же отнесли в выделенный им кубрик. Как и сам наниматель, его люди также не вызвали у судовладельцев (они же — по совместительству, капитан и штурман "Пайлота") положительных эмоций. Но тут выбирать не приходилось — поскольку деньги уже были взяты и договор подписан.
Пока экипаж готовил судно к выходу в море, блондина пригласили в рубку. Там-то он и озвучил конечную цель их маршрута:
— Идём в Никарагуа. Только не к атлантическому, а к его тихоокеанскому побережью. Там примем груз на борт и уже потом доставим по назначению.
— Что за груз? — деловито осведомился у нанимателя Арни — капитан "Пайлота" Арнольд Шредер. Блондин строго сдвинул брови:
— А вам не всё ли равно?
— Мне не нужны неприятности с законом! — твёрдо сказал Шредер.
— А их и не будет, — успокоил его блондин. — Что до содержимого груза, то это кофе. Дорогой сорт, специальный заказ.
— А порт назначения? — не унимался Шредер.
— Подробности — позже! — отрезал наниматель и покинул рубку. Пришлось судовладельцам проглотить и это. Как не пованивало от дела, затеянного клиентом, но без его денег им было не обойтись. Вряд ли бы нашёлся ещё один такой идиот (впрочем, на него блондин походил мало), кто сразу бы выложил столь приличную сумму за фрахт их "Пайлота". И если он не обманул насчёт того, что неприятностей с грузом не будет, то какая, в сущности, разница: что и куда везти? Хотя бы и наркотики!
