| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
-Прошу извинить, — вежливо заметил Немертвых, — но нечто подобное я уже слышал. Редкостный бред. Не могу понять, чего ради нормальный человек будет стоять на путях — в конце концов, всегда можно взять пролетку и отправиться на станцию, где с тем же успехом стоять на перроне или пить чай в буфете. А если вы намереваетесь остановить поезд... то уж сила искусства тут явно не поможет. Но вот, например, есть прекрасные курсы при столичной революционной школе...
-И вы! — воскликнул пристегнутый. — Да кто вы такой!
-Врач... в некотором роде, — осторожно ответил Немертвых.
-Убийца! — заклеймил его оппонент. — Вы... вы... живодер!
-Неправда, — хладнокровно парировал доктор, — живых я уже давно не режу, все больше мертвых. А в чем, собственно, дело?
-Вы... вы... — начал было пассажир, но тут дверца купе открылась, и появились две девушки, ловко зафиксировавшие возбужденного господина. Одна клацнула замочком наручников, а другая нежно, но уверенно втолкнула господина вглубь купе, что-то успокаивающе нашептывая ему на ухо.
-Извините — сказала первая виновато. — Видите ли, это доктор Упертых...
-Ох, наоборот, вы меня простите! — искренне произнес Немертвых. — Я должен был его узнать... Его работы по вирусной природе intilligenza!.. Чем могу служить?
-Ах, премного благодарны, но мы справимся сами, — вздохнула девушка, — сейчас Гризетта сделает ему укол, и все будет в порядке. Все-таки резкие климатические изменения действительно могут спровоцировать приступ, в этом он не ошибался...
-Как?! — изумился доктор. — И господин Упертых — тоже?..
-К сожалению, он сам заразился, — торопливо поведала девушка. — Это ужасно! Нам удалось обнаружить заболевание на ранней стадии, и доктор решил проверить на себе новую методику лечения. А мы его аспирантки с кафедры патопсихологии, сопровождаем его и ведем историю болезни... Когда у него случается просветление, доктор корректирует курс лечения, и мы очень надеемся, что сумеем добраться до места, пока болезнь еще не вошла в критическую стадию, — объяснила та и спохватилась: — Ах, позвольте представиться — это Гризетта Настойчивки, а я — Вероника Верненьки.
-Теодор Немертвых, к вашим услугам, — отрекомендовался он. — Коллеги, мне, право, крайне неловко настаивать, все-таки я не профильный специалист, но в случае чего... Я сделаю все, что в моих силах. Буде вам понадобиться помощь опытного санитара, то с нами едет гвардейский фельдшер...
-Как вы любезны, господин Немертвых! — улыбнулась Вероника. — Но я искренне надеюсь, что всё обойдётся, и мы справимся своими силами.
-Я тоже на это надеюсь, — серьезно сказал доктор. — Безвозвратная потеря специалиста такого класса стала бы страшным ударом для современной науки!
-О, это несомненно...
Обменявшись еще несколькими любезностями, они расстались.
Немертвых, вернувшись к себе, подумывал было снова почитать так возмутивший его труд, но махнул рукой и предпочел немного поспать — день обещал быть насыщенным.
Трость, аккуратно пристроенная им в уголке, внимательно и немного настороженно осматривала купе едва заметно поблескивающими в темноте рубиновыми глазками.
Большой Королевский экспресс, вздрогнув и утробно выдохнув, будто проснувшееся чудовище, тронулся дальше, дав на этот раз негромкий протяжный гудок — чтобы не разбудить пассажиров и то, что могло ожидать впереди...
...Утро выдалось туманным, и Дубовны едва не проспал. Быстро умывшись и одевшись, он выскочил в коридор и чуть было не налетел на Бессмертных.
-Я уж думал, вас придется будить, — сказал тот вместо приветствия. — Пойдемте-ка завтракать. Если не ошибаюсь, как раз сейчас должны излагать пассажирам технику безопасности, а вам невредно будет послушать.
Дубовны осознал, что ничего не понимает, но расспрашивать не стал, здраво рассудив, что постепенно во всем разберется.
В вагоне-ресторане царило странное оживление, не затрагивающее, правда, ни доктора Немертвых, ни Пола Топорны: о них волны этого странного возбуждения разбивалось, как прибой о скалы.
При появлении офицера суда дамы за столиком неподалеку, приснопамятные госпожа Полненьких и Приятненьких, переглянулись и демонстративно громко фыркнули. Пол приветствовал их наклонением головы, проходя мимо, занял своё место, вынул потертый медальон, открыл его и полюбовался тем, что находилось внутри. Любопытный Дэвид успел увидеть краем глаза изображение молодой белокурой дамы в бальном платье. Роскошные локоны ниспадали на точеные плечи, маленькие, но сильные руки держали веер так, будто это был револьвер, нежные губы улыбались, а верхнюю часть лица закрывал черный прямоугольник.
-Скучаете по супруге? — спросил Бессмертных, когда Пол закрыл медальон и спрятал поглубже.
Тот неопределенно пожал плечами. Дубовны вытаращил глаза: ему не верилось, что Топорны может быть женат, тем более на такой красавице... насколько можно было судить по ее почти полностью закрытому лицу.
-Не беспокойтесь, — сказал Руперт. — Сейчас достаточно спокойно, а у Элизы отличные рулевые, насколько мне известно.
Пол снова пожал плечами, явно не желая развивать тему, и Дэвиду пришлось и дальше изнывать от любопытства: расспрашивать Топорны он бы не осмелился, тем более о вещах личного порядка.
-Господа... — прощебетала Каролина, влетевшая в вагон-ресторан подобно молнии. — Прошу простить за опоздание!
-Мы привыкли, дорогая, — усмехнулся в усы Бессмертных. — Вы сегодня очаровательны!
-Ах, благодарю, — зарделась госпожа Кисленьких и погладила неизменное манто, вернувшее серебристый окрас.
Дамы за соседними столиками старательно сохраняли невозмутимость. У кавалеров с невозмутимостью дело обстояло несколько хуже, поэтому на Каролине скрестилось множество взглядов. И было, из-за чего!
Сегодня знаменитая писательница щеголяла в роскошной кожаной черной куртке с бахромой, сияющими медными заклепками, пряжками и ремешками, с надписью во всю спину: "Беда" и шевроном на рукаве, на котором значилось "IV экспедиция". В петлицах надменно алели кубики биолога-исследователя, а на груди золотился замысловатый значок.
Это бы еще ничего, но Каролина, будто решив эпатировать публику, надела еще и брюки. Весьма обтягивающие, заправленные в высокие, до середины бедра, на стальной шпильке ботфорты "Эрликон" знаменитой фирмы "Бофорт и Бофорс", которые стоили, как хороший гоночный локомобиль. Госпожа Кисленьких вообще отличалась способностью прекрасно выглядеть в любом наряде, а в этом была и вовсе сногсшибательна.
Пепельно-русые волосы писательница убрала в строгий тугой узел на затылке и покрыла блестящей платиновой сеточкой, украшенной черным жемчугом. Это было единственным ее украшением сегодня, что впрочем, Каролину ничуть не портило.
-Что это вы, решили вспомнить прошлое? — поинтересовался Немертвых, оторвавшись от занимательнейшего труда Шарля Мутных и Альваро Закопайло под названием "Описание прижизненных ссадин".
-Да, знаете, ностальгия такая... — улыбнулась Каролина и посмотрела в окно. Снаружи стелился всё тот же туман, а еще что-то грохотало, звякало, кто-то отдавал распоряжения в громкоговоритель, словом, царила обычная станционная суета.
-Ностальгия? — осмелился спросить Дэвид, но ответа не получил, потому что именно в этот момент вошедший проводник попросил:
-Дамы и господа! Минуточку внимания!
Постепенно гул голосов стих, и проводник продолжил:
-Как вам известно, Большой Королевский экспресс уже идет по территории болот. На станции "Карантин-1" сотрудники тщательнейшим образом проверили защиту поезда, поэтому пассажирам ничто не угрожает. Окна надежно закрыты, воздух подается исключительно через систему тройной очистки. Дамы и господа, в целях вашей же безопасности просим ни в коем случае не открывать окна до тех пор, пока мы не минуем станцию "Карантин-2" и не снимем блокировку! Желающие могут также получить специальные устройства, призванные свести до минимума возможные нежелательные воздействия на психику. Мы искренне надеемся, что путешествие пройдет без эксцессов, но, тем не менее...
-Что за устройства? — поинтересовался доктор.
-Фольгированные шапочки, — ответил следователь, доедая овсянку.
-А зачем? — спросил стажер любопытно.
-Да водится тут на болотах всякая дрянь, — небрежно ответил Бессмертных. — Может воздействовать на мозги, а фольга вроде бы экранирует...
-Я, пожалуй, возьму... — дернулся Дэвид.
-Уж лучше каска, — сказал доктор в сторону и как-то непонятно усмехнулся.
-Не помогают эти шапочки, — авторитетно заявила Каролина, поправляя металлическую сеточку на голове. — Ну разве только для самоуспокоения надеть... Вот мы когда в шестом блоке с думаками работали — что с шапочкой, что без нее, всё равно ничего не выходило. Кто-то водолазный шлем раздобыл — тогда да, тогда получилось. И то потом такая гадость снилась...
-А... простите, вы откуда всё это знаете? — спросил Дубовны удивленно.
-О!.. — госпожа Кисленьких улыбнулась. — Вы же не в курсе... Я ведь по специальности биолог. Практику тут проходила, в Институте Болот. Ах, какое время было! В рейды ходили, в самую глубь, ловили всякое... — Она нежно погладила манто. — Изучали прямо на месте... Правда, кое-кого не досчитались потом. Не повезло бедняжкам, так и не получили зачет по практике... Но вот профессор Светло-Битый такие изумительные вещи рассказывал, такое нам показывал, ах!
Каролина мечтательно прикрыла глаза.
-А как же ваше сопровождение? — поинтересовался доктор.
-Я тогда была свободна, как ветер, — улыбнулась она. — Интересно, профессор еще работает в Институте? Вспомнит ли меня?..
-А вы что-нибудь взорвали? — хмыкнул Бессмертных. — Если да, то наверняка вспомнит.
-Ну что вы, — оскорбилась Каролина. — Я тогда была простой студенткой, нас не допускали до особо опасных веществ...
-Зная вас, — ласково сказал следователь, — могу отметить, что вы даже из совершенно безопасных ингредиентов можете состряпать какое-нибудь адское варево.
Писательница потупилась, припомнив обстоятельства знакомства со следователем. Ее тогда как раз уволили из исследовательской лаборатории: Каролина была отличным специалистом и питала тягу к самым безумным экспериментам. И если ее коллеги руководствовались здравым смыслом, то здравый смысл госпожи Кисленьких глубоко и крепко спал, а может, и вовсе был когда-то безнадежно искалечен особенно сильным думаком...
Военные Каролину боготворили. Коллеги завидовали и побаивались. Начальство — ненавидело. Девушке же было плевать на всех — она с упоением писала отчеты о проделанных безумствах и планировала новые, водружая на стол своему научному руководителю увесистые кипы машинописных листов: если сослуживцы ограничивались десятком страниц, то у Каролины всегда получались настоящие романы. Во всяком случае, те, кто в эти отчеты заглядывал, утверждали, что более захватывающего чтива не встречал давно.
Госпожа Кисленьких частенько задерживалась по вечерам, чтобы проверить ту или иную теорию, а это означало расход реактивов, использование лабораторных мощностей в личных целях и многое другое. Памятуя о том, каково положение Каролины в обществе, на это закрывали глаза. Ей простили потоп, случившийся после того, как девушка слила в раковину совершенно безобидные, по ее мнению, остатки биоматериалов, а те неожиданно вступили с чем-то во взаимодействие, разрослись и намертво закупорили сток. (Чтобы избавиться от этого безобразия, пришлось менять все трубы в лаборатории.) Флотские, оценив новинку, задаривали Каролину цветами, а контр-адмирал Взрык-Погоняйло настойчиво переманивал ее в опытные мастерские.
Каролине простили появление неизвестного вида плесени, в мгновение ока превратившего в черные, пушистые, шевелящиеся холмики всё съедобное в столовой и на складе (после чего в закутах генерального штаба появился зловещий план уничтожения запасов продовольствия вероятного противника, а на подвесках дирижаблей — знаменитая склад-бомба).
Её даже не сильно ругали, когда выяснилось, что разработанное ею лекарство от насморка жжется не хуже серной кислоты, а кроме того — норовит захватить контроль над телом хозяина... В конце-то концов, этот препарат позволял лечить паралич, слепоту и глухоту! (Главное было договориться с паразитом, стремительно отращивавшим параллельную нервную систему и регенерировавшим ткани владельца. Да и пить каждый день рыбий жир ложками — не велика плата за возможность ходить, видеть и слышать!) Но вот когда кабинет ее руководителя внезапно оплели ядовитые лианы (Каролина по рассеянности чем-то полила растения в оранжерее), так что бедняга вынужден был двое суток ютиться под столом, отбиваясь от коварных растений канцелярским ножом, пока к нему пробивалась группа спасателей в костюмах спецзащиты высшей степени, терпение начальства лопнуло. "Нам не нужны гении", — сообщила Жулия Клац-Бледненьки, и Каролину вышибли. Зря — пока торжествующие сотрудники радостно пили шампанское, плотоядная лиана игривая, успевшая притвориться самым обычным растением и избежавшая тем самым профилактической прополки в оранжерее, уже разбросала по коридорам ловчие плети... Каролину она боялась. Зануд от военной биологии — нет.
Она ушла, конечно, вот только нового места службы найти не могла, а быть просто светской львицей оказалось слишком скучно. Как-то раз, проходя мимо роскошного магазина игрушек, Каролина насмотрелась на всяческие наборы для мальчиков и внезапно увлеклась электричеством. Следившие за ней филеры испуганно переглянулись. В тот же день королева позвонила Руперту Бессмертных и прямо сказала, что если Каролину не занять чем-нибудь полезным, то в самое ближайшее время от Каролевства ничего не останется.
Именно поэтому в один прекрасный день Бессмертных лично нанес визит госпоже Кисленьких и застал ее на кухне. Каролина, в кружевном, местами прожженном переднике и огнеупорных перчатках тщательно перемешивала половником какой-то подозрительного вида студень, время от времени начинавший зловеще пузыриться, а на кухонном столе красовался набор "Юный техник".
-Что это, сударыня? — спросил Бессмертных, отрекомендовавшись.
-Питательный бульон для культуры бактерии, вызывающей дизентерию, — охотно ответила Каролина, поглаживая полоску меха, наброшенную на одно плечо (тогда Пушистик был совсем маленьким), — и управляемой по радиотелеграфу! О, посмотрите, она реагирует на "Столичные известия"!
"Я свою племянницу хорошо знаю!" — припомнил Руперт слова королевы, представил войны будущего и содрогнулся, после чего решительно отстранил девушку от плиты, привернул газовый вентиль, взял кастрюлю прихватками и вылил ее содержимое в раковину. После чего, повернувшись к опешившей Каролине, предложил ей место секретаря суда, должность ответственную и интересную. Госпожа Кисленьких согласилась, понимая, что путь в науку ей уже заказан, и не пожалела, тем более, что графоманские ее таланты очень скоро нашли выражение в виде романов о похождениях Хромого и Косого (списанных, если честно, с Яна и Берта).
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
