| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Кондуктор клятвенно обещал воздействовать на оголтелого меломана, считавшего, что громкости мало не бывает, но каким образом — не знал никто. Предприимчивый Ян Весло хотел было начать принимать ставки по поводу исхода грядущего противостояния (судя по всему, господин Сверло-Коптищев так просто не сдался бы), Берт Гребло предложил попросту выдрать с десяток струн у несчастного инструмента или переломать музыканту пальцы. ("Всего-то и надо — крышкой случайно хлопнуть!" — говорил он и многозначительно косился на Каролину. Каролина же решительно не собиралась исполнять роль поклонницы господина Сверло-Коптищева, поэтому его пальцы пока что оставались в целости и сохранности.)
Сам генеральный следователь пока безмолвствовал, но, скорее всего, по одной лишь причине — он был начисто лишен музыкального слуха, а потому не страдал от всепоглощающей страсти господина Сверло-Коптищева к музыке.
Доктор же Немертвых совершенно справедливо замечал, что означенный господин вполне мог оказаться скрипачом или, боже упаси, саксофонистом, и все соглашались, что в таком случае их муки многократно усилились бы.
Ну а что думал офицер суда Топорны, осталось неизвестным. Спутники затруднялись определить, обращает ли он хоть какое-то внимание на нестерпимую какофонию. (Стажёр Дубовны точно знал, что обращает, поскольку видел, как Пол тщательно заполнял бланк расстрельного приговора на господина Сверло-Коптищева, но предпочел оставить это знание при себе. В конце концов, генеральный следователь всегда говорил, что язык лучше держать за зубами.)
-Что-что? — спросила дама за соседним столиком у своего спутника. — Ах, это дивно, просто дивно!
-Что такое? — приподнял бровь господин Бессмертных.
-Извольте-с... — стюард передал сидящим за столиком программки, отпечатанные на дорогой бумаге цвета слоновой кости.
-Однако! — поразилась Каролина. — Я не предполагала, что в поезде есть даже свой синематограф! Где же он располагается?
-В салоне, разумеется, — ответил доктор и блаженно улыбнулся.
-Лучше бы тут был бассейн, — заметил неожиданно Пол и снова умолк.
-Почему? — спросил Дэвид. Топорны так редко подавал голос, что некоторые начинали путать его с предметами обстановки, а это было фатальной ошибкой.
-Потому что в бассейне крайне затруднительно играть на рояле, — ответил Пол и замолчал, очевидно, до вечера. Это была очень длинная фраза для светской беседы в его исполнении.
-Но, вижу, обер-кондуктор всё-таки нашел способ временно изгнать этого меломана из салона, — удовлетворенно сказал доктор. — Признаюсь, пускай лучше там безостановочно крутят самые глупые и скучные ленты, чем... вот это, — добавил он, передернувшись, когда господин Сверло-Коптищев выдал особенно страстный пассаж.
-Теодор, вы рискуете оскорбить нашу дорогую Каролину, — негромко сказал ему следователь, указывая на программку.
-О! — произнёс доктор. — Да, в самом деле. Признаю свою ошибку.
-Замечательно! — восторгалась тем временем Каролина, не расслышавшая, по счастью, речей Немертвых. — Потрясающе, ведь эту ленту должны были начать показывать в столице как раз сегодня! Я так жалела, что не смогу попасть на премьеру...
-Это ведь Большой Королевский экспресс, — заметил Руперт Бессмертных, — не забывайте. Уровень сервиса — соответствует.
-Пожалуй, следует пойти переодеться, — объявила женщина. — В конце концов, премьеры случаются не каждый день!
Если кто-то и хотел сказать, что в салоне всё равно будет темно, а внимание зрителей окажется приковано к экрану, то счел за лучшее помолчать. Противоречить Каролине, воодушевленной грядущим показом очередной ленты по мотивам бесконечной саги о приключениях Кривого и Хромого, выходящей из-под её пера, определенно не стоило.
К вечернему показу собралось немало публики из первого класса (и особо приглашенные персоны из второго). По счастью, мест хватило для всех, но... Каролина, вплывшая в салон в облаке дорогих духов и серебристого шелка, внезапно обнаружила, что остались свободными стулья лишь в самом конце импровизированного зрительного зала.
-Простите, дорогая, — наклонился к ней Руперт, — мы явились вовремя, чтобы занять для вас место поудобнее, однако остальные, как оказалось, пришли еще раньше.
-Ах, пустое, — вздохнула Каролина, усаживаясь и приглаживая возмущенно топорщащийся мех манто. — Я слышала, сидеть близко к экрану вредно для зрения, не так ли, Теодор?
-Ну разумеется, — флегматично отозвался тот, хотя о таких веяниях в офтальмологии еще не слыхал. — Кстати, как поживает Пушистик?
-О, благодарю вас, превосходно! — женщина легко переключилась на излюбленную тему. — Вы просто гений, Теодор, вы мгновенно принесли ему облегчение! Знаете, я даже завидую вашим умениям...
-А вот этого не надо, — строго сказал Немертвых, но пояснить свою мысль не успел: начали тушить свет.
Застрекотал киноаппарат, на белом полотнище экрана заплясали тени. Зазвучала тревожная музыка — это вступил тапер. Некоторых передернуло по благоприобретенной привычке, но, к счастью, тапер следовал партитуре и не экспериментировал, как господин Сверло-Коптищев.
Зрители не отрывались от экрана, на котором Кривой доказывал Хромому необходимость спасения заложников путем переговоров с бандитами, Хромой же возражал, предлагая просто всех перестрелять, а высшие силы пускай уж разбираются, кто был бандитом, а кто случайно угодил под пули. Но тут взгляд его упал на отчаянно машущую рукой заложницу в окне второго этажа и...
-Теодор, — негромко проговорила Каролина, наклоняясь к доктору, — вы не могли бы проводить меня?
-Что-то случилось? — чуть повернул тот голову.
-Я не могу смотреть эту невероятную чушь! — прошипела Каролина. — Что они сотворили с моим романом? Откуда взялась эта блондинка? В книге не было ни одной блондинки, и среди заложников я не могу припомнить ни единой женщины, не могла же я потом взять и всех поубивать, меня бы не поняли... другое дело мужчины! А это... это... я в суд на кинокомпанию подам за искажение моей идеи!
-Лучше пожалуйтесь Полу, — подал ценный совет Руперт, ухмыляясь в усы. Сейчас Каролина пребывала не в амплуа секретаря, а в роли писательницы, что выглядело крайне забавно.
-О, правда, о чем это я... — спохватилась та. — Но право, я не могу на это смотреть! Нет, вы подумайте только, Хромой обнимается с блондинкой! А куда они денут ее в следующей ленте?
-Хм... — произнес Бессмертных задумчиво.
-Надеюсь, она погибнет от шальной пули, — мстительно произнесла Каролина, поднимаясь. — Потом расскажете мне, хорошо? Теодор?..
-Осторожно, — предостерег тот, выпутывая ее шлейф из гнутых ножек стула. — Прошу, вашу руку. Не споткнитесь.
-Благодарю, и правда, темновато...
Доктора, впрочем, полумрак ничуть не смущал. Он вывел Каролину из салона и проводил до купе. По пути молодая дама была сосредоточена и даже немного мрачновата.
-Надеюсь, вас не слишком расстроила эта лента? — спросил Немертвых.
-Что?.. О, нет, это пустяки, — рассеянно проговорила Каролина. — На самом деле, это было даже полезно. Я немного рассердилась поначалу, но теперь задумалась: ведь в моих романах если и встречаются женские персонажи, то либо это солидные дамы, либо маленькие девочки, либо трупы... Хотя не уверена, можно ли назвать труп персонажем... Как вы полагаете?
-Можно, — заверил доктор. — Некоторые такие... персонажи прекрасно играют свои роли.
-Так вот, — продолжала она свою мысль, — я старательно избегала молодых женщин на страницах своих книг, чтобы не скатиться в подобие этих сопливых дамских романов, но, кажется, сценаристы подали мне неплохую идею...
-В каждой книге у героев будет новая возлюбленная? Которая станет трагически погибать от рук бандитов? — предположил Немертвых.
-Вы шутить изволите, Теодор! Это может пройти раз, другой, но...
-Но если их враг Горбатый станет намеренно уничтожать этих девиц...
-Нет, вы действительно шутите! — рассмеялась Каролина. — Всё намного проще. Я как-то забыла о том, что Кривой и Хромой — мужчины в самом расцвете лет. Так вот... у кого-то одного будет возвышенное чувство. К кому, пока не знаю. Или к прекрасной незнакомке — тут всё ясно, или к замужней даме — и он, как человек порядочный, будет страдать молча. А вот второй, пожалуй, заведет пару интрижек...
-У вас с собой достаточно писчей бумаги? — любезно поинтересовался Немертвых.
-Более чем! — воскликнула Каролина. — О, Теодор, не смею более держать вас посреди коридора... Спасибо, что проводили... Ах, мне столько нужно обдумать!
-Сделайте подручной Горбатого ту самую блондинку, — посоветовал доктор. — Пусть втирается в доверие.
-Вы гений! — воскликнула Каролина и в порыве искренней благодарности чмокнула Теодора в щеку.
-Не стоит, право, — скромно ответил он и отправился к себе.
Далеко, правда, ему уйти не удалось: в тамбуре доктора Немертвых подстерег какой-то хлыщеватого вида молодой человек и бросился ему навстречу с криком "ах, спасите!".
-Кто-то умирает? — деловито поинтересовался Немертвых.
-Да! — воскликнул юноша. — Я!
-Вы не похожи на умирающего, — сказал Теодор. Он не любил симулянтов и вполне успешно с ними боролся. — Позвольте пройти.
-Я непременно умру!! — преградил ему дорогу молодой человек. — Непременно!
-Мы все когда-нибудь непременно умрем, — философски ответил Немертвых. — Только кто-то раньше, а кто-то позже.
-Я умру прямо сейчас, если вы не скажете мне, кто была та дама, с которой вы ушли из салона! — выпалил юноша.
-А вы с какой целью интересуетесь? — холодновато спросил доктор.
-Ведь это сама Каролина Кисленьких, верно? Глаза меня не обманули?.. — продолжал тот, не слушая.
-Если у вас проблемы со зрением, обратитесь к специалисту по глазным заболеваниям, — посоветовал Немертвых. Вечер выдался с офтальмологическим уклоном. — У меня несколько иная специализация. Вам не понравится, если вашими глазами займусь я.
Юноша снова пропустил его слова мимо ушей.
-Это точно она, — проговорил он убежденно и возвел очи горе. — О, прекрасная Каролина!.. Конечно, это была она! И я знаю, в каком купе она путешествует, о!..
Доктор Немертвых обошел юношу, как столб, и отправился к себе, оставив того причитать. Подобных экзальтированных личностей он навидался вдосталь, и удовольствия созерцание означенных личностей ему не доставляло.
Ни малейшего сочувствия к неизвестному юнцу он не испытывал, а за Каролину не переживал — она превосходно могла позаботиться о себе сама, буде молодой человек вздумал бы выражать восхищение ее прелестями чересчур уж навязчиво...
До ужина оставалось еще предостаточно времени, и доктор собирался почитать кое-какие свежие издания по интересующей его проблематике, но тут его постигла неудача: наконец-то объявился сосед по купе, которого Теодор искренне не желал видеть. Он вообще был довольно замкнутым человеком, делал исключение для старых знакомых, но посторонних людей, особенно навязчивых, решительно не переносил.
-Разрешите представиться — Вильям Трепайло, коммивояжер! — протягивая руку, радостно проговорил сосед, упитанный мужчина в клетчатом пиджаке, несколько злоупотребляющий модным одеколоном. Волосы у него были какого-то неестественного оттенка, хотя, возможно, это была вина фиксатуара, которым Трепайло обильно их умащал.
-Доктор Теодор Немертвых, — сухо представился тот, отвечая на рукопожатие. Трепайло энергично потряс руку доктора.
-Позвольте поинтересоваться, вы по делу путешествуете или ради собственного удовольствия? — завел светскую беседу коммивояжер.
-По делу, — ответил доктор, надеясь лаконичностью ответов смутить Трепайло, но не тут-то было.
-Я, представьте себе, тоже по делу! — обрадовался тот. — Знаете, я даже в пути работаю! Есть столько бездельников, способных отправиться за тридевять земель просто потому, что им приспичило прокатиться на Большом Королевском экспрессе, но я не из таких, нет, я честно зарабатываю себе на жизнь и, должен сказать, эти средства достаются мне нелегким трудом!
-Могу представить... — пробормотал Немертвых.
-Да-да! Вот, не желаете ли взглянуть? — выпалил Трепайло и, не успел доктор заявить, что не желает, мигом водрузил на свою полку изрядных размеров чемодан и распахнул его широким жестом фокусника. — Посмотрите, какая прелесть! Вот иглы из самого Надельберга! Острейшие, превосходнейшие иглы, мне с трудом удалось раздобыть партию, так их расхватывают... Вы можете себе вообразить — они без малейшего труда прокалывают даже шинельное сукно! Безо всякого усилия вы сможете залатать любую прореху, а вашей супруге не придется даже пользоваться наперстком, и...
-Я не женат, благодарю, — сумел всё-таки вставить слово доктор.
-Тем более! — восхитился коммивояжер. — Для одинокого мужчины, особенно в путешествии, такой набор... — он выхватил из чемодана коробку. — Такой набор просто незаменим! Вот, смотрите: это — иглы, от больших до самых маленьких, нитки разных цветов, шило, дратва, а еще... — Трепайло сделал паузу. — Если вы берете этот набор, то совершенно бесплатно получаете... опасную бритву! Посмотрите, какая сталь, какая заточка! Вы всегда будете выглядеть безупречно!
-Действительно, недурно, — сказал Теодор негромко. Он не переносил пустой болтовни. — Жаль, хирургических игл нет, но можно обойтись и обычными. Да и шило пригодится. А уж бритвой, я вам скажу, можно проделать столько интересных вещей... Впрочем, не будем забегать вперед. — Доктор чуть поддернул рукава и ухватил большую иглу. — Начнем с самого простого. Знаете ли вы, уважаемый, что если взять чей-то палец... лучше, конечно, чтобы палец шел в комплекте с рукой, — внёс Теодор необходимое уточнение, — а... гхм... пациент был жив. Впрочем, к этому мы еще вернемся. Так вот, палец следует зафиксировать, а потом аккуратно ввести иглу под строго определенным углом, в противном случае она просто упрётся в ногтевую пластину, и должного эффекта мы не получим, а это...
Через минуту дверь купе с треском распахнулась, и побледневший Вильям Трепайло галопом пронёсся по коридору в поисках проводника — он был готов переселиться в вагон третьего класса, лишь бы не оставаться с таким соседом!
Доктор усмехнулся, положил "Дорожный набор настоящего мужчины" в чемодан коммивояжера и хотел было закрыть крышку, как вдруг увидел кое-что интересное... Ознакомление с этой вещью заняло несколько секунд, после чего Теодор блаженно улыбнулся, сел на своё место и углубился в специализированный журнал, выпуск которого был посвящен проблемам эксгумации. По его расчетам, зрители должны были задержаться на какое-то время после киносеанса, чтобы обсудить ленту, а значит, господин Сверло-Коптищев не смог бы терзать рояль. Увы, отзвуки его чудовищно фальшивой игры доносились даже до вагонов второго класса, а у доктора был профессионально тонкий слух...
Каролина Кисленьких, довольно мурлыкая модную песенку, переодевалась к завтраку. Сегодня на ней красовалось палевое платье из нежнейшего креп-жоржета, чуточку старомодное, что составляло самую главную его прелесть, и украшения из речного жемчуга. Тёмно-русые волосы Каролина убрала в также вышедшую из моды прическу, шедшую ей, тем не менее, необычайно, улыбнулась своему отражению в зеркале, накинула на плечи манто и выскочила из купе. Вчера она так увлеклась сочинением новой истории о похождениях Кривого и Хромого, что забыла поужинать, и обеспокоившийся начальник по пути к себе даже постучался узнать, всё ли у нее в порядке.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
