Ведется следствие

Тот же с пронзительным сверхзвуковым воем спикировал на облюбованную им часть тела несчастного, и прочнейший хоботок заработал, как отбойный молоток! Вот тогда-то камердинер и начал кричать...

От этого крика проснулся сам Сверло-Коптищев, какое-то время ошалело моргал, потом сообразил, кому принадлежит судорожно подергивающаяся филейная часть, застрявшая в дверях, увидел комара и, очевидно, решил, что в купе ворвался целый рой опасных насекомых. Наверно, этому способствовал тот факт, что время от времени комар отрывался от источника наслаждения, взмывал в воздух и на бреющем полете обходил жертву, выбирая местечко поприятнее...

-А почему Сверло-Коптищев без сознания? — поинтересовался доктор.

-Они... они от комара отмахивались... — прошелестел камердинер. — И не рассчитали... Рука-то в гипсе!

За дверью прыснули со смеху профессионально подслушивавшие оперативники. Даже у следователя дрогнули бакенбарды, а уж проводник, понявший, что чести экспресса ничто не грозит, и вовсе рассмеялся мелким дребезжащим смешком. Мрачен был только Дэвид, окончательно удостоверившийся в том, что следователя из него не получится.

-Ну, вот, собственно, и всё, — заключил Бессмертных. — Подозреваемый сознался. Банальнейшее дело... Любезный, пассажиры ведь застрахованы?

-Точно так, — кивнул проводник. — А уж если такой случай... Тут и страховку бы выплатили, и еще сверху накинули за молчание, такое мое мнение!

-Но двигали этим субъектом самые благие намерения, — протянул следователь, разглядывая запухшего и несчастного камердинера. — Теодор, что скажете?

-Скажу, что я не потеряю своих денег, — флегматично отозвался тот, — обидно было бы, если бы Сверло-Коптищева насмерть закусал комар, когда до рекорда осталось всего ничего!

-Вы делаете ставки?.. — поразился Бессмертных.

-А кто без греха? — философски ответил Немертвых. — Всё какое-то развлечение...

-Итак, вы... — следователь выдержал паузу.

-На мой взгляд, этот субчик и без того достаточно наказан, — хмыкнул доктор.

-Вы? — обратился тот к проводнику.

-Только не огласка, — выпалил тот, — если этот господин обязуется молчать, ему будет оказан лучший уход, какой только возможен!

-Он-то промолчит, у него сейчас опять голос пропадет, — заметил Немертвых, — а вот Сверло-Коптищев?

-Скажем, что ему приснилось, — хмыкнул Бессмертных. — Я в юности тоже как-то комара пытался прибить. Проснулся с фонарем под глазом, дело житейское. Однако обоих нужно переместить куда-то...

-У нас есть санитарные купе, — засуетился проводник. — Сей же момент я вызову служащих, этих господ доставят туда, и...

-Действуйте, — оборвал Бессмертных. — А мы, пожалуй, отправимся по своим делам. Ах да, комара не забудьте!

-Никогда! — ответил тот, прижимая недовольно гудящую скороварку (уже обзаведшуюся несколькими нехарактерными выступами) к сердцу и пожирая следователя влюбленным взглядом.

Дэвид, которого никто ни о чем не спросил, окончательно скис.

Через несколько минут явились служащие в санитарных робах. Стонущего камердинера и бессознательного Сверло-Коптищева аккуратно погрузили на носилки и так же аккуратно вынесли в коридор.

-Ах! — раздался дамский вскрик, и следователь оказался нос к нос с госпожой Полненьких. — Что случилось? Катастрофа? Беда? Трагедия?!

-Ничего страшного, совершенно ничего, — вдруг подключился Ян. — Просто, понимаете, какое дело: спит это себе господин Сверло-Коптищев, никого не трогает, а камердинер решил новый костюм ему достать, чтобы, как подымется, было во что переодеться... И споткнулся, представляете? И чемоданом — прямо по голове господину Сверло-Коптищеву, видите, какая шишка? — Он перевел дыхание. — А сам камердинер, если помните, споткнулся! Упал, ударился, очнулся — весь распух... это от ушиба, правда, господин Немертвых?

-Несомненно, — ответил тот, пряча усмешку.

-Мелисса... — выдохнула госпожа Полненьких, рассматривая камердинера, от стыда прикрывшего глаза. — Как он похож на Армана!

-О да! — с энтузиазмом поддержала госпожа Приятненьких, разглядывая Сверло-Коптищева с увлечением энтомолога-любителя. — Просто вылитый Арман!.. Такой... такой... пухленький!

-А можно ли облегчить страдания несчастных? — спросила Кларисса.

-Эвтаназия у нас пока не нашла широкого признания, — заметил Немертвых.

-Ах, я не об этом! — отмахнулась дама. — Можно ли... ну... быть сиделкой у ложа несчастного?

-Сколько угодно, — вклинился доктор. — Это очень романтично: кормить больного с ложечки, поворачивать с боку на бок...

-Гхм... — сказал следователь, и Немертвых умолк.

-Не возбраняется, — пролепетал проводник, истово прижимая к груди скороварку с комаром. — Если госпожи изволят... всегда пожалуйста.

-Тогда ведите! — решительно тряхнула кудряшками госпожа Полненьких. Госпожа Приятненьких согласно кивнула, и обе направились вслед носилкам.

-На некоторое время эти четверо нейтрализованы, — заключил доктор. — А вот когда мужчина мечты сдуется, а Сверло-Коптищев придет в себя — быть беде.

-Вы пессимист, друг мой, — вздохнул следователь.

-Я реалист, — хмыкнул тот. — Что ж... думаю, мое присутствие более не требуется. Всего доброго!

-Учитесь, пока мы живы, Дэвид, — сказал Бессмертных, ухмыльнулся и ушел, оставив стажера бессильно кусать губы.

Оперативники посмотрели на него с жалостью и куда-то испарились. Проводник бережно унес сосуд с комаром.

Дубовны же решил впасть в депрессию. Он не очень хорошо представлял себе, что это такое, но слышал, будто это вошло в моду в столице. Отставать от столичных господ он не желал, а потому вышел к обеду с таким лицом, будто отведал уксусу. Увы, на него даже не обратили внимания, потому что оное внимание было приковано к госпоже Кисленьких и ее ботфортам, на сей раз лакированным.

-О, ну это парадные, — говорила она, вытягивая ножку в проход, чтобы каждый имел возможность полюбоваться ею. — А в обычных я была с утра!

-Но шпилька... удобно ли это на болоте? — спрашивал Бессмертных, подливая себе кофе.

-Еще как! — восклицала Каролина и вытягивала вторую ножку. — Можно прибить какую-нибудь гадость, а чем выше каблук, тем больше на него нанизывается образцов... — Она вдруг обратила внимание на стажера. — Дэвид, у вас что, несварение желудка?

-Никак нет, — отвечал до глубины души оскорбленный Дубовны.

-Прекрасно! — всплеснула руками писательница и помахала кому-то рукой. — Иначе бы сюрприз не имел смысла!

-Сюрприз? — озадаченно спросил Дэвид.

-Именно, — улыбнулась Каролина. — Но не торопите события...

Официант водрузил на стол огромный торт, розовый, роскошный... "Дэвид" — было выложено цукатами на нежном креме. Дубовны вытаращился на торт, как на инопланетного пришельца, начисто забыв о депрессии.

-Это традиция, Дэвид, — мягко произнес следователь. — Таким именным тортом угощают каждого, кто впервые отправляется в путешествие Большим Королевским экспрессом... первым классом, разумеется.

Поручик Вит-Тяй торжественно вручил Дубовны громадный кинжал.

-Ну-с, — произнес он весомо, — инструмент достойный и повод соответствующий. Режьте!

Дэвид тщательно прицелился, стараясь разрезать торт как можно ровнее и не попортить красоты, но кто-то толкнул его под локоть.

-Буржуи!!

-Господин Упертых? — нахмурился Немертвых.

-Жируете за счет угнетаемых! — припечатал тот, сгреб кремовую розочку с торта, сунул в рот и зачавкал. — Не всё вам!..

-Больные intelligenza пренебрегают навязанными обществом правилами приличиями, — вздохнул Немертвых. — Классическая клиническая картина...

-О, простите! — к столику уже спешила прелестная Вероника.

-Извините нас, — вторила Гризетта. — Ох, с утра доктор был вполне вменяем, шутил, и мы рискнули вывести его в вагон-ресторан...

-Наверно, доктор не выпил пилюли, — говорила Вероника, — он наловчился прятать их за щекой! Какое коварство... Простите нас, мы не уследили!

-Воспитательная психиатрия спасет Каролевство, — хмыкнул Немертвых. — Но жаль, жаль! Такой специалист — и такое падение...

-Да, падение и впрямь шумное, — благодушно согласился Бессмертных, разглядывая распростершееся на полу тело господина Упертых. Тот выгибался дугой, хватаясь за горло, а бедные ассистентки ничем не могли ему помочь.

-Торт отравлен?! — подскочил Дэвид. Расследовать покушение на свою персону он был готов в любой момент! К сожалению, прежде на него никто не покушался, считая слишком незначительной фигурой.

-Чушь, — сказал Немертвых, рассматривая корчащегося на полу коллегу. Дамы визжали, некоторые падали в обморок, но его это не волновало. — Картина не типична. Ставлю на другое. Дамы, — обратился он к ассистенткам господина Упертых, — у больного есть аллергия?

-Да... — пролепетала Вероника, — на клубнику, чернику и ежевику... О нет, крем ведь клубничный!..

-Типично для intelligenza... Асфикция. Пожалуй, он так и задохнется... Будем резать?

-Да, да, конечно! — воскликнула Гризетта.

-Знаете, Руперт, — задумчиво сказал доктор, глядя на синеющего господина Упертых, — это не командировка, а сплошная частная практика! Это уже начинает утомлять.

-Ну так оставьте его, — сказал следователь, подкладывая кусочек торта Каролине. Оперативники с интересом наблюдали за моральными терзаниями госпожи Кисленьких: задыхающееся светило их интересовало мало. — У вас чай стынет.

-Поздно... — Немертвых вздохнул. — Так, нож...

-Столовый туповат, — беспечно сказала Каролина, покачивая ногой в лаковом ботфорте аккурат над задыхающимся господином Упертых. — А кинжал уважаемого Вит-Тяя весь в креме...

-Не пригодится? — стеснительно спросил Берт, протягивая извлеченный невесть откуда нож. Таким тесаком свободно можно было прирезать больного, и тот явно это понимал, потому что захрипел и забился вдвое сильнее.

-Нет, благодарю, — вежливо отказался Немертвых, вынул из внутреннего кармана небольшой потертый футлярчик, открыл и любовно оглядел содержимое. — Дедушкино наследство...

Скальпель из лучшей стали хищно сверкнул. Завизжала какая-то дама. Хрипы господина Упертых стихли.

-Мне нужна трубка для интубации. Мой саквояж в купе...

-Долго, — хмыкнул Бессмертных и извлек свое вечное перо. — Хвостовик пойдет?

-Вполне, — сказал доктор. — Кончик только срежьте. Так. Ян, у вас... запас всегда с собой, насколько я помню?

-Конечно! — отозвался тот и щегольнул знанием терминологии: — Спиртус гидролизный медицинский!

-Прекрасно. Согните вилку и протрите ее спиртом. Сделаю скобу.... Тем более, серебро полезно, — поучительно сказал доктор. — Даже столовое.

-Теодор, вы всё так же изобретательны! — заметила Каролина. — Но вы пропустите десерт!

-Ни в коем случае, — ответил тот. — Теперь тут и местный коновал справится. Тем более, на следующей станции будет прекрасная клиника. Однако в лазарете нынче такая веселая компания! Завидую, честное слово...

-Как вам, Дэвид, путешествие первым классом? — светски осведомился Бессмертных у своего стажера.

-Впечатляет, — честно ответил тот, сглотнув кусок торта. — Я... ну...

-Ничего-ничего, все такими были, — предупредил его монолог следователь. — Будь вы вовсе ослом, я бы вас не пригласил в эту увеселительную поездку! — Он помолчал. — Кстати о станции... Долго ли нам еще? Кажется, поезд замедляет ход...

Прибежавший на шум и суету проводник подобрался и взглянул на часы.

-Гхм... — прокашлялся он, выдержал паузу и громко объявил: — Следующая станция — "Институт Болот"!

Глава 5. Институт Болот

-Дэвид, вас можно еще раз поздравить, — сказала Каролина торжественно.

-С чем? — удивился тот.

-Побывать в Институте мечтает всякий образованный человек! — отчеканила писательница и поправила воротник своей форменной курточки. Правда, она забыла уточнить, что сентенция ее относится по большей части к людям, избравшим естественнонаучные области знания, но сказать что-либо Дэвид не успел.

-Каролина права, — солидно кивнул Руперт, и Дэвид окончательно раздумал возражать. — Даже если вы совершенно ничего не смыслите в биологии и... хм... некоторых других вещах, взглянуть на Институт стоит.

-Кстати, сейчас поезд будет поворачивать, — спохватилась госпожа Кисленьких, — и если вы посмотрите в окно, то сможете увидеть весь Институт снаружи! Потом-то вас оттуда не выпустят!

-В к-каком смысле? — нервно спросил Дубовны.

-В том, что согласно технике безопасности неподготовленные пассажиры не могут выходить наружу, — пояснила та. — Я, конечно, смогла бы устроить вам экскурсию, но, думаю, всё же лучше обойтись без этого.

-Не стоит, — подтвердил Бессмертных, — это затянется надолго, я вас знаю. А вы смотрите, Дэвид, смотрите! Зрелище того стоит, уж поверьте...

Стажер послушно повернулся к окну, стараясь не обращать внимания на не отстающих от поезда комаров, вгляделся в туман. Экспресс в самом деле замедлял ход, поворачивал — можно было бы, наверно, рассмотреть последние вагоны, если бы не этот густой, липкий даже на взгляд туман, стелившийся полосами и словно облеплявший поезд.

"Может, это и не туман вовсе?", — подумал Дэвид и поежился. Снова посмотрел в окно (прочие пассажиры, кому посчастливилось сидеть на этой стороне вагона-ресторана, и кто еще не бывал в здешних краях, последовали его примеру).

-Не видно ничего, — разочарованно произнес юноша. — Где же Институт?

-Куда вы смотрите, Дэвид? — поразился Бессмертных. — Вот же он, правее смотрите, мы как раз к нему заворачиваем!

Дубовны моргнул: будто что-то случилось с пространством, а скорее всего, это туман играл шутки, искажая очертания предметов и перспективу...

И из этого туманного моря вырастала — теперь он видел совершенно отчетливо, — колоссальная громада Института.

Дэвид даже представить себе не мог таких сооружений: на циклопических решетчатых фермах высилась над болотом громадная перевернутая пирамида, даже сквозь мглу блистающая стеклом и металлом, на плоской вершине ее маячили крохотные по сравнению со строением сигарообразные тела дирижаблей, пришвартованных к специальным вышкам...

-Вот это да!.. — вырвалось у Дэвида.

-А вы как думали! — сказала Каролина с такой гордостью, будто это она выстроила Институт. — Тут люди серьезно работают, а не ерундой всякой занимаются!..

Тут она осеклась и покраснела, а Бессмертных отчего-то усмехнулся.

Дубовны хотел было спросить, отчего же тогда госпожа Кисленьких не осталась служить здесь, раз уж так влюблена в науку, но прикусил язык. Вопрос, скорее всего, оказался бы не к месту и не ко времени.

-Ой... — произнес он вдруг совершенно глупым тоном и машинально вцепился в первое, что попалось под руку.

-Гм, — произнесли у него над ухом, Дэвид покосился в ту сторону и тут же разжал пальцы, потому что этим "чем-то" оказался рукав Пола Топорны.

-Что вы там узрели? — поинтересовался Бессмертных. Очевидно, выражение лица Дубовны было таково, что даже его патрона заинтересовал вид за окном.

-Может, думака? — спросила Каролина. — Они наглые бывают, иногда совсем близко подбираются!