Он встряхнул волосами, продолжая осматриваться. Низкие синеватые тучи клубились над головой, свет зари заметно потускнел под ними и пейзаж таял в сумерках, которые не прорезало ни одного огня. Холодный влажный ветер легко забирался под надетую на голое тело куртку и кожу покрыл озноб. Талу невольно поёжился и обхватил руками плечи, но, как и Йарри, даже на миг не замедлил шага.
Вскоре перед ними протянулись бесконечные ряды заросших бурьяном бетонных пирамид, торчавших из непролазной паутины колючей проволоки, и они свернули к форту, пологий вал которого поднимался справа от них. Талу поёжился при мысли, что мятежники находятся всего в какой-то полумиле от него. Даже здешнюю территорию нельзя было считать безопасной — здесь их вполне мог достать подобравшийся снайпер. Между прочим, они по-прежнему шли по натоптанной, но всё же узкой тропе. Вряд ли гарнизон форта снабжали по ней и Талу невольно подумал о том, почему это Йарри не повел его по более удобной дороге...
.........................................................................................................
Через несколько минут они подошли к форту. Теперь, вблизи, стало видно, что его тыловая казарма — огромное здание, похожее на монолитный бункер высотой метров в тридцать, наполовину погруженное в ров. Его продольная стена была глухой, скругленно-ступенчатой. В трех коротких поперечных стенах зияли широкие амбразуры орудийных казематов, по одной на каждом из трех верхних этажей. Каждый блок из девяти четырехдюймовых орудий простреливал свой сегмент периметра столицы, расположенный по флангам и тылу относительно форта. Бетон стен был странно темный, словно оплавленный, амбразуры зияли чернотой — форт был давным-давно заброшен, но это не ослабляло ощущения исходившей от него угрозы: лет сто назад тут помещалось восемнадцать четырехдюймовых орудий, дюжина трехдюймовых и почти сотня пулеметов. Всю эту огневую мощь обслуживало полторы тысячи солдат — и никакой враг не смог бы даже подойти к этому месту без помощи двадцатидюймовых гаубиц. Даже сейчас под прицелом зияющих амбразур Талу стало, мягко говоря, неуютно.
Они подошли к пропасти крепостного рва — он был глубиной метров в пятнадцать. Заросшая бурьяном земля тут сменялась полосой неровного бетона, такого же темного, как и в казарме. Она была шириной метра в три и Маоней не сразу понял, что стоит на верхнем срезе толстенной контрэскарпной стены. Как он уже и ожидал, с другой стороны к форту подходила вполне приличная дорога.
Здесь на засыпанное щебнем днище рва вел широкий пандус. Сам ров оказался двухступенчатым — внешняя его часть была глубиной метров в десять, внутренняя, примыкавшая к стене казармы, углублялась ещё метров на пять и была отгорожена второй бетонной стеной. Через этот внутренний ров был переброшен ржавый, но по-прежнему надежный мост — массивная стальная ферма с потемневшим от времени дощатым настилом. На той стороне рва она упиралась в отвесную монолитную стену — в ней имелись квадратные броневые двери, и одна из их створок была наполовину открыта.
Талу не без опаски вступил на мост, но толстенные доски оказались вполне прочными. На миг остановившись у входа, он взглянул вниз. Этот ров был и шириной метров в пять, причем, на него тоже выходили амбразуры, на сей раз пушек-картечниц. Из дверей тянуло влажным холодом и запахом мокрого бетона.
Миновав их, они нырнули в этот влажный мрак и плечи Талу свела непроизвольная дрожь. За внешней литой дверью из шестидюймовой темной стали был короткий коридор, упиравшийся в квадратную ступенчатую амбразуру. Здесь он поворачивал налево, упираясь во вторую амбразуру, над которой горела тусклая лампочка. Этот коридор был длиной метров в десять.
Здесь их вновь встретили часовые. Пока Йарри объяснялся с ними, Маоней осматривался. Справа от амбразуры тоже была массивная литая дверь, закрытая, но, как оказалось, не запертая — она неспешно отошла, когда Йарри с очевидной натугой потянул за косо приваренную ручку. Миновав её, они вышли в длинный и просторный коридор, протянувшийся вдоль всей казармы. Здесь, к облегчению Талу, тоже горели тусклые лампочки в пыльных зарешеченных колпаках, но коридор всё равно казался сумрачным. В нем пахло водой, ржавчиной и плесенью. От влажных стен веяло могильным холодом и Маоней вновь поёжился. Насколько он помнил, эта железобетонная казарма была очень массивной — её крыша была толщиной метра в три с половиной, наружная стена тоньше — всего каких-то метра полтора. Но его не покидало ощущение, что он оказался в склепе. В своём.
Пройдя по коридору метров сто, они свернули в проем широкой лестницы, ведущей на самый нижний ярус. Потом вошли в просторный сводчатый туннель, ведущий к передней части форта. По нему они прошли ещё метров сто, до конца. Здесь, справа и слева, в монолитной, с отпечатками досок стене виднелись двустворчатые двери из темного литого железа. За ними вновь начинались широкие бетонные лестницы. На сей раз они несколькими крутыми маршами вели куда-то вверх.
Свернув влево, они поднялись метров на двадцать, вновь нырнув в темноту между монолитными стенами. Ещё раз свернув влево, они вышли в очередной сводчатый туннель длиной метров в двести — вдоль его стен протянулись штабеля каких-то ящиков и нары, на которых кое-где сидели солдаты. Коридор походил на убежище, но новая лестница за ним, напротив этой, вела наверх, к толстенной стальной двери, сейчас распахнутой. Она выходила в короткий параллельный коридор, в обеих концах которого были ведущие наружу проемы. Миновав его, они вновь ступили на неровную, заросшую бурьяном землю. Талу увидел сердцевину форта — трапециевидную площадку. На дальней её стороне возвышался земляной вал, прикрывавший казарму — метров в двадцать высотой. С этой стороны поднимался наружный вал. Взойдя по крутым ступеням его бетонного бруствера, Маоней увидел внешнюю часть форта. Его устройство оказалось странным — хотя сам вал, от подошвы до гребня, тоже был метров в двадцать высотой, он был такой пологий, что подняться или спуститься по нему можно было безо всякого труда. Правда, за ним лежал ров шириной метров в тридцать, огражденный изнутри пятиметровой высоты бетонной стеной, — на которой, в свою очередь, стояла решетка из толстых стальных прутьев, тоже высотой метров в пять. На внешнем краю рва был виден состоящий из массивных арок контрэскарп, а за ним, несколько в отдалении, — задняя стена гласиса. Она поднималась над землей ещё этажа на два и прикрывала форт с трех сторон. За гласисом, в свою очередь, виднелась полоса заграждений — она петлей огибала форт и тянулась в обе стороны, насколько хватал глаз. Над задней стеной гласиса тоже торчали тускло-серые верхушки надолбов и призрачно-тускло мерцала нержавеющая проволока, а сама эта бетонная стена была зеленовато-темной, сообщая об огромной древности. Над внешней стеной рва тянулась ещё массивная ограда из решетки и стальных труб, такая же высокая, как и стена гласиса — а между ними были растянуты ржавые проволочные сети. Здесь же, где стоял Талу, в толще вала были вырезаны две площадки для орудий, огражденные метровой толщины стенами. От самих орудий, конечно, не осталось и следа, да и пользы от них теперь было бы мало — такую открытую позицию легко можно расстрелять из минометов...
Талу ещё раз окинул взглядом внутренний двор форта. В нем тоже разместилась пара минометных батарей, а за происходящим снаружи пристально наблюдало несколько снайперских пар. На ступенях бетонного бруствера сидело несколько десятков, наверное, солдат Внутренней Армии, тоже вооруженных штурмовыми винтовками. Талу заметил добрый десяток пулеметов — и вспомнил, что ещё больше солдат и оружия скрывается в расположенном под валом коридоре. От сердца у него немного отлегло — это была очень хорошая позиция, наверное лучшая, которой он мог бы желать. Он не знал, правда, что сам будет тут делать, но спросить об этом не успел. Неожиданно ослепительная молния, расколов небосклон, ударила в одну из опор внешней ограды и через миг Талу оглушил гром. Ветер налетел волной, вздымая тучи пыли. Когда она чуть рассеялась, Талу увидел идущую к нему зеленовато-серую стену дождя. Впереди неё катился мощный глухой шум. Ему захотелось вернуться в коридор — но никто вокруг не двигался и Маоней вздохнул, поняв, что и ему придется мокнуть.
.........................................................................................................
Ливень налетел вместе с ветром, слепя глаза тучами водяной пыли. Вслед за ливнем начался град, больно бивший по голове и плечам, и Талу, не выдержав, закрутил головой в поисках пути к отступлению. Слева виднелся боковой фас главного вала, уходивший в дождевую мглу, справа крутая бетонная лестница спускалась от бруствера вниз, во двор, метров на шесть.
Скатившись по ней к основанию вала, они с Йарри побежали к одному из нижних входов в подземелья — в углу двора, между орудийными позициями. Между закругленными наружу кромками его боковых стен зияла сводчатая арка, перекрытая броневыми дверями, сейчас наглухо закрытыми, и у них они замерли, осматриваясь. Здесь, под бетонным навесом, опиравшимся на ряд толстых двутавровых балок, град и ливень уже не могли достать их.
Талу недовольно мотнул головой, вспоминая, как бежал, обалдевший от грома, по грязному двору, а на его голову рушился холодный ливень. Рядом, всего шагах в пяти, сидел такой же обалдевший от внезапного буйства природы Йарри — он ошалело посмотрел на него, встряхнул уже успевшими намокнуть волосами и решительно поднялся на ноги. У Талу же настроение было ужасное. Его куртка вмиг превратилась в облепившую тело мокрую тряпку, и он то и дело невольно передергивался — от ощущения на коже мокрой ткани и просто от холода.
Неожиданно в мощный гул ливня, то и дело перекрываемый оглушительными раскатами грома, вплелись новые, хорошо узнаваемые звуки — звуки выстрелов снайперок и злобный треск пулеметов. Талу без труда догадался, что внезапно налетевший ливень предоставил мятежникам идеальный шанс для штурма — и они, конечно, им воспользовались.
Йарри что-то сказал, но Талу просто не расслышал его во всем этом грохоте. Тогда он просто резко махнул рукой, показывая вверх, на вал. Талу невольно передернулся, глядя в котловину внутреннего двора форта. Рушившийся в неё ливень напоминал вертикальную водяную стену, градины, попадавшие в край бетонной площадки, разлетались осколками, больно бившими по телу — но Йарри, завопив для храбрости, выбежал прямо под него. Маоней последовал за ним, неистово проклиная его и пытаясь прикрыть хотя бы глаза. Ливень не очень мешал ему, но градины врезались в тело, словно камни, и он подумал, что останутся синяки. Он едва смог разглядеть лестницу в тучах водяной пыли. Йарри бегом бросился к ней, прикрывая ладонями лицо от градин, свистевших словно пули. Вслед за ним к лестнице бросился и Талу. Карабкаясь по ней, он беспрерывно ругался — благо, услышать его никто сейчас не мог.
........................................................................................................
Выглянув за гребень вала, Маоней прищурился, прикрывая глаза пальцами от бьющего в них ливня. В сером полумраке и тучах несомой ветром водяной пыли он не видел ничего дальше задней стены гласиса и понял, что солдаты стреляют просто наугад — в сторону противника, который мог бы подобраться под прикрытием грозы. Талу подумал, что это явно не лучшая идея, — запасы боеприпасов в форте были велики, но всё-таки вполне конечны, — но тут бетонная крошка вдруг больно стегнула его по лицу, едва не угодив в глаза. Маоней утер его ладонью — и лишь тогда понял, что по бетону бруствера чиркнула пуля. Другие наверняка свистели над головой — но за шумом ливня и пальбы он их просто не слышал...
Осознав это, Талу шустро спрыгнул вниз и сел на ступень бруствера. Бруствер — он же крыша подвальной галереи — был толстенным, метров восемь, быть может, — и сделан вровень с поверхностью вала, так что тут ему пока ничто не угрожало. Но, если это на самом деле штурм, мятежники вполне могут засыпать форт минами — а тогда всем тут, наверху, немедленно придет кирдык.
Воровато оглядевшись, — Йарри рядом не было, — Талу вновь скатился вниз и укрылся под навесом. В конце концов, оружия у него всё равно не было, а изображать из себя мишень он не собирался.
Здесь, в относительной безопасности, он сочувственно наблюдал за минометчиками, суетившимися вокруг своего оружия. Один из минометов не выстрелил, — должно быть, ливень намочил пороховой заряд, — но другие всё же дали залп и двор вдруг залил яркий трепещущий свет. Стреляли осветительными минами и Талу тут же пожалел о том, что убрался вниз. Стрельба, между тем, стала ощутимо плотнее — похоже, под прикрытием дождя и полумрака форт действительно атаковали враги...
Выругавшись, Маоней вновь выскочил под ливень и полез вверх по лестнице. Он уже промок насквозь, замерз — а бьющий по голове и плечам град привел его в бешенство. Ворвись сейчас в форт мятежники — им совсем не поздоровилось бы...
.........................................................................................................
Добравшись до бруствера, Маоней осторожно выглянул наружу, прикрыв глаза ладонями. Теперь всё вокруг было залито ярким белым светом, — на место гаснущих мин тут же запускали новые, — и он смог разглядеть впереди, метрах в двухстах, какое-то шевеление, деловитое и многочисленное. Мятежники остервенело резали проволоку, как безумные орудуя громадными саперными ножницами. Некоторые падали, сраженные огнем, — но на месте исчезнувших фигурок тут же появлялись новые. От их количества Талу едва не стало дурно. Будь здесь обычное заграждение в три кола — его уже давно прорвали бы и живая волна затопила бы позиции. Но здесь заграждение было глубиной метров, наверное, в сто — двадцать рядов бетонных пирамид и набросанные друг на друга в несколько слоев спирали проволоки. Танки не смогли бы здесь пройти и потому заграждение пришлось резать вручную. По уставу перед ним полагалось поставить ещё мины — но их под рукой не нашлось...
Мятежники, конечно, не собирались терпеть устроенное им избиение — за массой саперов густо замерцали огоньки автоматных очередей, вслед за пулями полетели и реактивные гранаты. Часть их падала на отлогую поверхность вала, вздымая фонтаны мокрой земли, часть перелетала его и разрывалась на валу, прикрывавшем казарму. Треск взрывов больно ударил по ушам и Маоней опять нырнул за бруствер. Для такого вот оружия форт был неуязвим — это не танк, доверху набитый горючим и снарядами. Но несколько солдат тут же покатились с бруствера, пораженные в лица, остальные попрятались — на них, конечно, были каски, но они не защищали от летевших шквалом пуль. Пулеметы, правда, продолжали остервенело строчить — это была старая крепостная модель, на станках с броневыми щитками, дающими хотя бы частичное прикрытие.
Но ответный ход тоже был совершенно очевиден. На гласисе и вале поднялись фонтаны земли покрупнее, потом мятежники поправили прицел, — во дворе сверкнуло пламя взрыва, два миномета опрокинулись, их расчеты разметало. Талу мгновенно спрыгнул вниз и растянулся на неровной земле у основания бруствера, проклиная своё любопытство. Разрывы засверкали по всему двору, больно били по ушам, но визга осколков Маоней пока не слышал. При взрывах мин они разлетаются в горизонтальной плоскости — а вал над двором поднимался метров на шесть. Вот если мина угодит в бетонные ступени бруствера или в широкий уступ за ним...
