Талу невольно подумал о том, что там помещалось, потом отвернулся. Прямо перед ним в скале зиял пролом, ведущий в непроглядный мрак. Его, словно зубы, окружали острые грани изломанной взрывами скалы. Миновав их, они нырнули в этот жуткий мрак и плечи Талу свела непроизвольная дрожь.
Здесь тоже был короткий коридор, упиравшийся в разбитую амбразуру, с выбитой дверью слева. Оттуда, к удивлению Талу, падал слабый свет. Перед ней тоже лежали мятежники, мертвые, но без признаков ран — должно быть часовые, убитые попавшим внутрь форта газом. Пока Йарри обыскивал их, Маоней осматривался, чтобы к ним не подобрались сзади. Потом они вошли внутрь.
За дверью им открылся вырубленный в скале коридор, к счастью, пустой. Он вывел их в просторный туннель, как решил Маоней, центральную потерну форта — вправо и влево отходили другие коридоры. Её заливал тусклый уже свет аккумуляторных фонарей. Перекрывавшие её в трех местах броневые ворота с амбразурами оказались открыты — должно быть, мятежники захватили форт атакой с тыла. Сейчас они сами лежали здесь, мертвые. Форт имел мощные фильтрационные установки, которые должны были защитить гарнизон от применения отравляющих газов — но после многочисленных взрывов, которыми мятежники пробивали себе путь внутрь, ни о какой герметичности, конечно, не могло быть и речи...
Шагая по туннелю, Талу старался не смотреть на мертвых мятежников — но это было, конечно, невозможно. Их были здесь сотни, может, даже тысячи — он видел лишь малую часть их. От такого количества покойников вокруг все волоски на его теле поднимались дыбом.
Это чувство не исчезло, когда они дошли до винтовой лестницы и поднялись по ней наверх. Когда они вошли в контрэскарпную галерею на внешней стороне рва, сердце Талу колотилось так, что он даже испугался — с ним никогда такого не случалось...
Здесь, в одном из боковых ответвлений, он заметил очередную груду тел — и поспешил пройти мимо. Йарри однако вдруг резко повернулся к ней — его внимание привлек ещё работающий ноут, лежавший на полу. Подобрав его, он присел у стены, положив его на колени. Талу вздохнул, глядя на него. Разговаривать в противогазах было невозможно, так что оставалось только ждать...
.......................................................................................................
Через несколько минут Йарри повернул экран к нему. Талу увидел текстовый чат — и напечатанное в нем сообщение:
"Это ноут одного из главарей мятежников. Не Уэрки, но достаточно высокопоставленного. Тут планы штурма Цитадели, списки их сил и материальных запасов — в общем, инфа крайне важная. Я должен немедленно вернуться с ним в Цитадель. Постарайся справиться сам. У меня нет выбора. Прости".
Талу оставалось лишь вздохнуть.
........................................................................................................
К счастью, Йарри не стал делать долгих церемоний из прощания — он просто закрыл ноут, поднялся, и, пожав на прощание запястье Талу, тут же скрылся в коридоре. Глядя ему вслед, Маоней, как ни странно, ощутил облегчение — он очень боялся, что Йарри убьют, или, того хуже, смертельно ранят и он будет смотреть, как тот умирает, не в силах ничего сделать. Теперь же ему оставалось бояться лишь за себя...
.......................................................................................................
Ещё раз вздохнув, Талу вспомнил показанный майором план, после чего быстро зашагал направо. Отсчитал два ответвления, свернул в третье. Здесь, в конце, скала была разбита трещинами — словно бы от взрыва. Отыскав нужную расщелину, он запустил в неё руку, нащупал защелку, нажал на неё. Механизм глухо лязгнул и Талу изо всех сил навалился на скалу, стараясь сдвинуть её.
Несколько страшных секунд ему казалось, что ничего не получится, потом выступ поддался и медленно пополз в сторону по скрытым рельсам. Талу мельком подумал, из чего же они сделаны, раз не заржавели нафиг за столько лет — неужто из титана? — потом торопливо протиснулся в щель. Выступ так же медленно пополз назад, потом глухо лязгнула защелка и стало тихо...
........................................................................................................
Сунув руку под куртку, Талу достал фонарик и включил его. Он оказался в коротком коридорчике, упиравшемся в небольшую стальную дверь с колесом. Он подошел к ней, взялся за это колесо...
Оно чуть подалось, потом замерло намертво. Недовольно мотнув головой, Талу расстегнул сумку, вытащил здоровенную связку выданных ему ключей. Кое-как отыскал нужный длинный ключ, сдвинул круглую заслонку рядом с колесом, вставил его...
Ключ чуть повернулся и тоже застрял — не работавший черт знает сколько лет механизм заело, то ли от мороза, то ли просто от ржавчины. Зашипев от злости, Талу нажал на ключ со всей силы. Он был твердо уверен, что ключ тут же сломается... но в двери глухо скрипнуло и ключ повернулся. Замок так же глухо лязгнул.
Талу повернул ключ ещё два раза, вытащил, убрал связку. Потом трижды повернул колесо — оно поддавалось с усилием, но всё же поддавалось, — и потянул за него...
Ничего! Вновь зашипев от злости, он уперся ногой в стену и рванул со всей силы. В руки резко ударила боль — но в косяке что-то треснуло, на пол посыпалась ржавчина. Дернув ещё несколько раз, Талу всё же открыл тяжелую коробчатую дверь. За ней оказалась небольшая комната — с такой же дверью напротив.
Тихо выругавшись, Талу через высоченный порог забрался в неё. Вновь упершись ногой в стену, захлопнул дверь, повернул колесо, потом — колесико блокирующего его замка. Теперь мятежники уж точно не могли добраться до него — по крайней мере сразу, и он с облегчением перевел дух.
Здесь оказалось чуть теплее, но воздух наверняка тоже был отравлен. Положив фонарик на пол, Талу отыскал второй ключ и отпер внутреннюю дверь. За ней оказался узкий коридор длиной метров в десять — упиравшийся в очередную дверь.
Вздохнув, Талу запер дверь шлюза и побрел к ней. К ней, конечно, был нужен третий ключ, но эта дверь открылась легче, чем две первых. За ней, конечно, никакого газа уже не могло быть, и он с облегчением сорвал душащее его пластиковое рыло. В лицо ему дохнул на самом деле теплый, влажный воздух, правда, весьма затхлый. Тем не менее, и это было лучше пластиковой вони.
Облегченно вздохнув, Талу посветил фонариком вглубь просторной темной комнаты, потом на стену. Заметив на ней выключатель, он повернул его.
К его невероятному облегчению, на стене загорелись две неярких розоватых лампы. Он оказался в просторном, трапециевидном помещении со светлыми бетонными стенами и низким потолком. Пол почему-то был засыпан неровными кучами сухого песка.
Дверь, через которую он сюда попал, была в косой стене трапеции. В её длинной стене виднелись ещё две двери попроще — выкроенных из цельного стального листа. Судя по всему, тоже запертых, но Талу решил, что они могут и подождать.
Заперев дверь, через которую вошел, он стащил через голову сумку. Потом расстегнул и стащил задубевшую на морозе куртку. Оставшись лишь в футболке, вздохнул, чувствуя, как теплый воздух окутывает кожу. Потом плюхнулся на песок, стащил превратившиеся в ледяные колодки ботинки, влажные и уже почти не греющие. С наслаждением пошевелил пальцами ног, чувствуя, как начинают гореть отходящие от холода ступни. Замер, привалившись к стене, чувствуя, как тепло проникает в тело...
Если верить показанной ему майором схеме, бункер состоял из пяти секторов — А, B, С, D и Е. Сектор А, в котором он сейчас находился, был сектором "общих структур", сектор В — энергетическим, сектор С — складским, сектор D — лабораторным. Последний сектор, сектор Е, на схеме был помечен, как "сектор специальных структур", ради которых он, собственно, и приперся сюда...
Прежде всего, ему приказали найти центральный пульт, включить освещение секторов и системы видеонаблюдения. Потом проверить сам "сектор специальных структур" (не то, чтобы он мог что-то там заметить — просто у него был приказ это сделать). Потом...
Вообще говоря, прежде всего ему следовало обойти весь бункер и тщательно проверить все ведущие к поверхности отверстия — но этим, всё равно, он мог заняться лишь после центрального пульта, потому что схема всего бункера и его коммуникаций была как раз там, на руки ему её не выдали, по понятным причинам...
Вдруг Талу совершенно отчетливо почувствовал, что мятежники стоят сейчас снаружи, возле двери. Он подошел к ней и замер, приложив ухо к холодной стали — но, конечно, ничего не услышал.
У него мелькнула мысль отпереть две внутренних двери и послушать у внешней двери шлюза — но эту мысль он благополучно подавил. Это была пустая трата времени, которого у него было совсем не так много. По крайней мере, ему уже хотелось есть — а еды в дорогу ему, естественно, не дали. Тем не менее сейчас, отогревшись, Талу вдруг почувствовал себя очень даже бодрым. По пути сюда он промерз до костей и устал до смерти, в основном от переживаний, — но, к своему удивлению, даже не чихнул. Всё же, он был крепким и здоровым парнем, да и двадцать два года — это не возраст...
Вытащив из сумки всё ту же связку ключей, Талу подошел к правой внутренней двери. К счастью, все двери здесь были пронумерованы — и ключи в его связке тоже, так что он быстро отыскал нужный. Замок, правда, поддался с трудом — но сама дверь открылась достаточно легко. За ней был темный коридор длиной метра в два, он упирался в непонятной глубины шахту. Талу посветил фонариком на стены, разыскивая выключатель, потом вздохнул и пошел к ней. Пол здесь оказался каменный и довольно-таки холодный. Он обжигал босые ноги, но Талу сейчас это даже нравилось, он давно не ходил босиком...
Медленно, словно во сне, он подошел к этой шахте и заглянул в неё. Железобетонные стены, покрытые толстыми трубами, отвесно падали вниз. Туда же, вниз, вела отвесная стальная лестница.
Вздохнув, Маоней вернулся в комнату. Собрал в охапку всё своё барахло, утащил к шахте, сбросил вниз. Вновь вернулся в комнату, погасил свет, запер её дверь — сперва на замок, потом на поворотные задвижки — две слева, по одной сверху и снизу. Теперь сюда не смог бы попасть даже тот, кто имел бы второй комплект ключей, и он вздохнул с облегчением. А потом сам полез вниз.
........................................................................................................
Шахта оказалась глубиной метров в пятьдесят, так что вскоре Талу показалось, что он спускается прямо в преисподнюю. К тому же, ему пришлось спускаться в темноте, что усугубляло ощущение. Прошли, казалось, целые часы — а наткнувшись неожиданно на пол (как оказалось, жутко холодный) он даже вскрикнул.
Приплясывая босиком на ледяном камне, Талу попытался перевести дух, но вентиляция тут явно не работала и дышать в подземелье было тяжело. Потом включил фонарик.
Осмотревшись, он понял, что стоит на крыше громадного бетонного куба, вмурованного в монолитную скалу. В ней зиял единственный круглый проем и Талу подошел к нему. Вниз вновь вела вертикальная железная лестница. Оттуда, из дыры, поднимался густой, влажный воздух, и он понял, что дно там залито теплой — это ощущалось даже здесь — водой. Туда, впрочем, ему было не надо и он вновь осмотрелся. Единственный грубый проем вел в поперечный туннель — темный, но где-то далеко слева на его стену падал свет. Дошагав до него, Талу увидел боковой коридор с узкой стальной дверью в конце — над ней горела тусклая лампочка. Дверь оказалась лишь прикрыта и распахнулась со скрипом, когда он потянул за ручку. За ней оказалось нечто вроде кладовки, сейчас совершенно пустой. Он пошел дальше — и вскоре уперся в решетку, от которой у него не было ключа.
Вздохнув, Талу побрел в другую сторону. Он миновал дверь, от которой падал свет, потом прошел ещё метров сто. Здесь коридор упирался в металлическую стену, в которую была врезана массивная дверь из литой стали. Совершенно монолитная.
Маоней покрутил головой. Как он и ожидал, слева в стене был небольшой массивный люк, закрытый и даже опечатанный, причем, весьма солидно — толстой медной проволокой со свинцовой печатью.
Вздохнув, он вытащил из кармана небольшие кусачки, выданные ему как раз на этот случай, перекусил проволоку и сорвал пломбу. Повернул скрипнувшую ручку, открыл тяжелую стальную дверцу. Внутри была плоская железная коробка, похожая на пульт старого лифта — с десятком больших черных кнопок. Рядом с ними были выдавлены цифры. Кодовый замок.
Вздохнув, Талу вернулся в пещеру. Собрал в охапку всё своё барахло, утащил к литой двери, свалил там. Вытащил из сумки пожелтевший конверт с большой печатью. Решительно разорвал его, вытащил картонную карточку с крупно написанными от руки цифрами. Сверясь с ней, начал нажимать глухо щелкавшие кнопки.
Цифр было девять, как и кнопок с цифрами. Нажав все, Талу помедлил, потом, вздохнув, нажал последнюю, красную. Она вполне могла запускать какой-то механизм самоуничтожения — но, насколько он знал, все они срабатывали не мгновенно, а если бы включилась тревога, он наверняка успел бы удрать отсюда... ещё куда-нибудь.
Секунду ничего не происходило, потом за дверью глухо загудел двигатель. Она медленно отошла, показав ступенчатую боковину толщиной сантиметров в двадцать. Из-за неё вновь дохнуло влажным, пахнущим теплой водой воздухом и Талу невольно глубоко вдохнул его...
За дверью был короткий мостик, переброшенный через расщелину, а за ней — темное пространство, такое просторное, что луч фонарика выхватывал только углы дикого камня. Талу перетащил внутрь барахло, пошарил лучом фонарика по стене, разыскивая щиток, управляющий дверью. Подошел к нему, осмотрел, потом нажал большую зеленую кнопку. Неожиданно громко — Маоней даже вздрогнул — загудел двигатель. Дверь медленно пошла назад, потом захлопнулась с резким, звонким ударом, от которого дрогнул пол. Загудел другой, маленький двигатель, установленный на самой двери. Толстые стальные цилиндры глубоко вошли в отверстия стального косяка, делая дверь одним целым со стеной. Затем щелкнуло реле и наступила тишина.
.......................................................................................................
Какое-то время Талу стоял неподвижно, тревожно вслушиваясь в неё — но она была совершенно мертвой. Только где-то справа равномерно капала вода.
Встряхнувшись, он протянул руку и повернул выключатель, которым обесточивали механизм двери при ремонте. Теперь уже никто, даже имевший все ключи и коды, не мог войти сюда, и он ощутил внезапный всплеск шкодливой радости — как в тот раз, когда запер изнутри дверь школы. Он даже замер, ожидая, что кто-то постучит в дверь с той стороны — но, конечно, ничего такого не услышал, да и не мог. Дверь была слишком толстой. В неё можно было хоть из пулемета стрелять — всё равно здесь, внутри, не раздалось бы ни звука...
Свет фонарика уже ощутимо слабел — батарея садилась — и Талу вновь торопливо повел лучом по стене. Справа в ней виднелась ещё одна дверь, попроще. Судя по всему, тоже запертая, но Талу решил, что это можно и проверить.
