1. Как развеять скуку

Так-так, скука, шах и мат! Эта партия за мной! Я улыбнулся своим мыслям, продолжая блаженствовать и слушая тихий разговор светлых.

— Да, непростого мы темного подцепили, друзья, — задумчиво говорил гном, похоже, повторяя эту реплику уже не в первый раз.

— А крылья-то у него откуда? — Это уже Леллин.

— У высших демонов это вполне обычное явление. У вас, что ли, нет изображений Черной знати? — Насмешливый голос, похоже, принадлежал Гериону. Фух, хорошо, что он никуда не делся.

— Видели... Но почему он бродил по окраинам и согласился на сомнительную работу проводника?

— А та женщина — она назвала его сыном...

— Кто он? Герион, ты оборотень, неужели не смог почувствовать его кровь?

Эх, и вот не лень им обсуждать меня. И с оборотнем они поладили. И вампирка — лучшая подруга... Того и гляди, так освоятся, что скоро передумают Темного князя убивать.

Я с волнением ожидал, что же светлым ответит оборотень. На несколько минут в небольшом лагере светлых воцарилась тишина, прерываемая немелодичными руладами какой-то птахи. Потом оборотень все-таки ответил.

— Черная в нем кровь. Не знаю, что и думать. Если мальчик захочет, сам расскажет.

Я благодарно кивнул головой: конечно, расскажу! "Сюрприз устроишь", — хихикнуло подсознание... "Устрою", — согласился я и уснул, думая, что таких приключений у меня давно не было.

А жизнь-то налаживается!

Глава 11

Истина перестает быть правдой, когда больше чем один человек начинают в нее верить.

Оскар Уайльд

— Габриэль! — Кто-то осторожно потряс меня за плечо. — Я, конечно, понимаю, ты у нас герой, но Анабель сказала, что здоровье к тебе вернулось, а нам было бы неплохо отправляться в путь. Виды у вас красивые, но нас ждет великий подвиг!

Подвиг не ждет, а спит...

Я перевернулся на другой бок и вяло дернул ногой, показывая, что подвигами могу заниматься и во сне.

— Габриэль, ну пожалуйста! Если не встанешь — мы тебя тут оставим, а дальше нас поведет Герион, — продолжал Алир. — Думается мне, что он знает Черные земли ничуть не хуже тебя.

Соизволив открыть глаза, я печально посмотрел на рыцаря. Вот так мы, темные, плохо влияем на детей Света. Уже опускаются до шантажа. Что дальше? Предательство? Удар в спину?

Под моим осуждающим взглядом рыцарь смутился, но попытался оправдаться:

— Я сказал это только для того, чтобы ты проснулся. Сработало же?

Эх, наивность. А если я сейчас перевернусь на другой бок и продолжу спать?

— Габриэль, ну пожалуйста! — Мне кажется или рыцарь действительно начал повторяться?

Кошмар, я готов встать уже только ради того, чтобы он перестал со мной так разговаривать, будто я сам Великий князь Света. Что они там надумали, пока я спал?! Я теперь у них герой?

Ага, спас их, сделал так, чтобы сонники больше никого не побеспокоили...

"Ну, да, точно герой. Повесь на шею орден". — "Скорее, камень, милая". — "И на речку — топиться". — "Не хочу быть героем". — "А придется..."

Я осторожно потянулся, размял затекшие крылья и принял сидячее положение. Одна палатка пристроилась под невысокими кленами с большими резными листьями, которые, несмотря на лето, уже начали менять свой цвет. Впрочем, растения на моих землях свободолюбивые. Желтеют и зеленеют, когда им вздумается. Рядом паслись, смешно пофыркивая, лошади светлых, мой Алмаз, который обдирал ближайший клен, и еще два новых коня. Видимо, их прихватили у сонников для Лин и Гериона. Хм... а зачем лошади самим сонникам? Ну точно, что-то связанное с нехорошим словом "предательство".

Только теперь заметил, что вокруг импровизированного лагеря светлых сумерки начинают переходить в ночь. Из-за небольшой тучки осторожно высунулся тонкий растущий месяц. Сколько же я проспал? День? Больше? Прищурившись, я посмотрел на по-летнему яркие большие звезды и довольно улыбнулся.

— Несколько часов, — тут же ответил на случайно заданный вслух вопрос Алир. Рыцарь уже понял, что спать я больше не буду, и теперь, переминаясь с ноги на ногу, чего-то ждал. — Из убежища сонников Герион нас вывел после полудня и сказал, что вторую границу лучше всего переходить ночью.

Молодец оборотень! Знает что говорит!

И куда вести тоже знает. Этот перелесок мне хорошо знаком. С северной стороны он по большой дуге переходит в те чащобы, где мы столкнулись с вампирами, растет дальше и еще дальше, останавливаясь у Окраинных гор. А в этом месте ближе всего подходит ко второй границе и, соответственно, к лабиринту. Встречаться с патрульными мне меньше всего сейчас хочется.

Патрульные — это такие странные существа, похожие на больших серых шестиногих псов, которые учуют меня в любом облике и состоянии... И доказывай им потом, что я тут инкогнито. Всех светлых распугают! Хотя у входа в лабиринт они встречаются редко. А что им там делать? Лабиринт все за них сам сделает и закопает.

И даже цветочки на могилку посадит. Эстет, Тьма!

Только вот никак не пойму, с какой радости Герион решил туда сунуться по доброй воле и ни о чем не предупредил светлых? Я отыскал взглядом оборотня, который, повернувшись ко мне лопатками, что-то сердито втолковывал насупившейся Лин. Обозрев вышеупомянутые лопатки подозрительным взглядом, но не обнаружив ничего странного, что выдавало бы знание оборотнем моей тайны, я пожал плечами и повернулся к рыцарю.

— Сколько времени до того, как надо будет ехать?

— Как раз успеешь позавтракать, в смысле, поужинать... Или ты еще не обедал? — Рыцарь еще чуть-чуть помялся, но все-таки спросил: — Габриэль, скажи, а что ты будешь делать с крыльями? Они так и останутся?

Я лениво шевельнул сначала правым крылом, потом левым. Потом взмахнул обоими. Эх... полетать бы... Местность осмотреть. Эта идея увлекла меня настолько, что, не обращая больше внимания на ожидающего ответа рыцаря, я принялся искать удобное возвышение. В конце концов, обжорой я никогда не был, а размять крылышки ох как хочется.

Наконец взглядом отыскал крепенький, довольно милый клен с очень удобной широкой веткой и даже подпрыгнул от радости. Теперь оставалось только залезть на эту ветку.

— Габриэль?!

— А-а? Можешь меня чуть-чуть подсадить? — обратился я к Алиру. — Еще не знаю, что с крыльями буду делать. Наверное, сейчас полетаю — сделаю несколько кругов над поляной — и уберу, чтобы вас не смущать... Что ты на них так смотришь?! Никогда не видел, что ли?

Похоже, действительно не видел...

— Хм... а можно... можно до них дотронуться?

Цветом лица Алир напоминал вареную свеклу. Тут же, навострив свои хорошенькие ушки, подобралась поближе Анабель, притащив за собой Хелену. Гном с магом в стороне, естественно, не остались.

Обозрев их горящие от предвкушения глаза, я обреченно вздохнул:

— Можно...

— Ура!!!

Минут десять у них ушло на ощупывание и осматривание крыльев. Даже монашек не побрезговал. Чуть от спины их не отодрали — на сувениры. Эльфийка удивлялась мягкости перьев, припоминая глубокие борозды, оставленные ими на камнях коридора. Пришлось объяснять, что это зависит от моего желания. С таким комплектом острых лезвий особо не полетаешь. А с перьевыми подушками — не повоюешь. И тут увидев, что я отвлекся, Леллин предпринял попытку меня ощипать.

Итог: хана пяти перьям и большо-о-й порез на физиономии самоучки.

— Господа, мне не хочется вас прерывать, — неожиданно Герион нервно прислушался к весело шелестящему лесу, — и нарушать ваши планы. Но в нашу сторону движется стая перевертышей. — При этом он так странно улыбнулся, что я слегка опешил.

— Что?! — Испугалась Лин.

— Кого?! — Непонимающе откликнулись светлые.

— Неучи... — Грустно посмотрев на клен, я проверил оружие и разблокировку способностей, чтобы снова не попасть впросак из-за повреждений. — Герион, вот скажи мне, неужели на всех светлых землях не нашлось никого образованнее? Вот она, — я обвиняюще ткнул пальцем в эльфийку, — точно знает, кто такие перевертыши. Но молчит, притворяясь воспитанной.

— Оборотни... — неуверенно ответила эльфийка, явно жалея, что не захватила с собою энциклопедию по местной нечисти.

Лин, не стесняясь, громко засмеялась, несмотря на возникшую напряженность. Герион покачал головой, посматривая на выбранный мной клен. Что он хотел сделать: стукнуться об него головой или повеситься на ветке, я так и не понял. Времени было мало. А по глазам светлых становилось ясно — без вводной лекции и так понятно, что перевертыши еще не самые страшные монстры в округе.

— Итак, дамы и господа, — начал я, но под красноречивыми взглядами и светлых и темных быстро перешел к главному: — Есть оборотни, которые делятся на истинных и неистинных, и есть перевертыши. Они, в свою очередь, не делятся ни на кого. Перевертыши — это обратное оборотням — людям, умеющим произвольно или из-за лунного цикла становиться волками. Это волки, которые умею становиться людьми во время полнолуний и новолуний. Контролировать трансформации они не умеют, и звериное почти всегда преобладает над человеческим началом. Считается, что перевертыши слабее оборотней, но поскольку, скажем, Герион вас всех отделает так, что князю и не снилось, то понятие "слабее" применительно к перевертышам очень растяжимо. Так что мой совет: руки в ноги и бегом к границе. За ней чужая территория и они туда не сунутся.

И тут же за перелеском раздался нестройный волчий вой. Точнее, перевертышевский. Трудно сказать, чем они различаются — вой и вой, какая разница? И в тоже время слушаешь и понимаешь — а ведь есть, есть разница. Волчий — он и мелодичнее и протяжнее. В душу пробирается и наизнанку ее выворачивает от тоски. А этот больше на лай бешеных псов похож. Никакой музыки — только голод.

— Опоздали... — спокойно констатировал Герион, с совершенно пофигистским видом рассматривая ночное небо.

— И что делать? — Алир нервно оглянулся и вытянул из ножен узкий одноручный меч, по острию которого шла причудливая вязь светлых рун. Эгей! А он не так прост, этот меч, как хочет притвориться. Если я до него случайно дотронусь — светлые тут же поймут, кто перед ними находится. Видимо, архиепископ пытался предусмотреть такой поворот событий: мерзкий князек пытается скрыться под чужой личиной. Вот только разве могло придти в голову наивному мальчику Алиру, что князем может оказаться тощий мальчишка? Он скорее Лин заподозрит, чем меня.

И как оказывается — напрасно.

Но что-то я малость отвлекся. Вся команда с ожиданием смотрела на меня, надеясь, что великий Габриэль в который раз спасет их седалища. И ведь спасу... куда денусь?

— Хм... к примеру, мы можем залезть на деревья, — брякнул я первое, что мне пришло в голову.

— А лошади как? С нами полезут? Им проще в землю зарыться... — тут же съязвил Леллин, но все-таки начал присматривать удобный насест.

Не знаю, как остальным, но по ехидному взгляду Алмаза я понял, что ему совершенно все равно: на дерево — значит, на дерево... Под землю? — Да запросто! Он у меня талантливый.

— А заклятие сетки для чего?! Подвесим над поляной...

— Оно очень энергоемкое. Больше пяти часов не удержу, — тут же захныкал маг.

— Анабель поможет. — Я пожал плечами, слушая, как перевертыши стремительно приближаются к нашему лагерю. — Так, решайте быстрее. Я свое слово сказал. Больше идей ни у меня, ни у кого другого нет. Лезем?

— Лезем, — согласился Алир.

И тут начался мелкий противный дождик.

Мы устроились каждый на своем дереве. Решили: если перевертыши смогут каким-то образом устроить так, что растению придет красная строчка, то пусть потери будут минимальными. Ибо пока они справятся с одним и займутся следующим — тут уже и солнышко успеет взойти. А при солнечном свете перевертыши становятся беспомощнее новорожденных котят. И у нас будут все шансы продолжить увлекательное путешествие.

На соседнем клене сидел мрачный маг, вынужденный контролировать сеть с конягами, на которую практичная эльфийка набросила полог невидимости.

Сама эльфийка выбрала тонкий ясень, неизвестно как оказавшийся в окружении кленов. Ибору выделили самое большое дерево. Все остальные поделили между собой оставшиеся тоненькие деревца и теперь взглядами прожигали во мне дырку.

Уже через пять минут руки начали скользить, одежда промокла, а настроение ухудшилось еще сильнее. Я же устроился на заранее выбранной ветке, соорудив небольшое заклинаньице от мелких капель, и весело болтал ногами, размышляя — а не спеть ли что-нибудь похабное?

Видимо, эти намерения отпечатались на моем лице, так как взгляды светлых недотеп из мрачных стали кровожадными.

Хорошо, хорошо, хотя бы веселое?

Но моим мечтам о том, что перевертыши удерут от моих голосовых данных, не суждено было сбыться. Стоило мне только открыть рот, чтобы запеть песенку про веселого крестьянина, как на полянку выскочили оные собственными персонами.

Ну или кто-то очень отдаленно на перевертышей похожий.

Если для сравнения — это как волк и щенок. Обычные перевертыши выглядят как волки, может, чуть крупнее, и то только отдельные индивиды. Эти же размерами больше напоминали небольших дракончиков.

Интересно, чем они питались, что так подросли? Я тоже так хочу! Авось стану выглядеть как нормальный парень, а не сопляк. "А мне и так нравится". — "Спасибо, милая, но сейчас не самое подходящее время для обсуждения моей внешности". — "Ты же сам начал?!" — "Уже закончил." Внутренний голос ехидно хмыкнул.

Перевертыши покружили по полянке, явно не понимая, куда делась добыча. Не улетела же, право слово? Два самых старательных даже лбами столкнулись, когда пытались найти замаскированные следы, уткнувшись в вытоптанную мокрую траву носами. Серые зверюги, похожие на волков, как я на ангела. Скорее помесь волка, человека (из-за строения верхних конечностей) и медведя (из-за шкуры). Только теперь, глядя на них, я понял, почему у Гериона было такое странное несерьезное выражение лица. Ух, и повеселимся же!

Наконец, самый большой перевертыш, больше всего подходивший на роль вожака, удосужился посмотреть наверх.

Его глаза округлились, когда он увидел столь дивных птах, рассматривающих перевертышей, как нечто предназначенное для пинания и съедения, ибо мокрые, голодные и злые они становились куда страшнее всей нечисти, вместе взятой.

— Опа! — Сказал перевертыш низким басом, разглядывая дрожащего скорее от холода, чем от страха, мокрого недовольного оборотня, страстно обнимавшегося с тонкой верхушкой клена.

Я не выдержал напряженности момента и глупо чирикнул со своего насеста, расправив крылышки. Глаза перевертыша округлились еще больше. Казалось бы, куда еще? Остальные зверюги рассматривали нас, как что-то совершенно невероятное. Один уникум вообще не сообразил, куда надо смотреть, и продолжил ползать на брюхе, вынюхивая добычу.

Совершенно ошалевший вожак, встав на задние лапы, неуклюже подпрыгнул, пытаясь достать меня когтистой лапой. Я, в свою очередь, показал ему фигу.