Сказка для злой мачехи проклятье сада роз

Так и сделала. Оставила монету и рысью метнулась к выходу, краем глаза замечая за стеклом знакомую фигуру. Выскочила на улицу и побежала за быстро удаляющимся силуэтом. Теперь я точно его догоню.

Догнала! Через улицу в подворотне у входа в двухэтажный дом.

Глава 8

Знаете, что такое закон подлости? Это когда ты очень не хочешь попасться на глаза одному странному типу, а натыкаешься именно на него. Хуже того, окликаешь, и видишь его вытянутое от удивления лицо, при этом твое, по мере узнавания, тоже меняется и, как вы понимаете, не в лучшую сторону. Маски спали, и в доли секунды можно узнать друг о друге много чего интересного.

— Рита?

— Эд.. Эдвард?

Алхимик посмотрел по сторонам. Думаю, он заподозрил, что я не одна, и мой сообщник сейчас возьмет и выскочит за-за угла. Не вскочил. Точнее не выскочила, и Эдвард криво усмехнулся:

— Я вижу тебе лучше.

— Вроде бы, — прижала я к себе сумку, холодея от мысли, что сейчас будет.

Может внешне они и похожи с Роди, но по сути разные. Эдвард меня пугает. Совсем как Темный Лик, когда забывается — с тем тоже надо быть настороже, но с Эдом хуже — я не знаю, что ему нужно и только догадываюсь.

А он действительно не ожидал меня увидеть, и теперь не был уверен как себя вести. Он всё еще меня подозревает — в чем именно, он и сам не знает, но держится настороженно.

— Ты меня преследуешь?

Нет, конечно! Но если подумать и посмотреть на ситуацию с его стороны, то похоже, что да — я его преследовала, точнее не его... Тьма! Как же все запуталось.

— Н-нет, — медленно произнесла я, яростно соображая, как бы и отсюда сделать ноги — улочка узкая, выход один — за моей спиной.

— Нет?

Ну, ошиблась я, с кем не бывает. Кто же знал, что у вас плащи одинаковые... Или нет. Тьма! Я уже ни в чем не уверена! Этот город точно сведет меня с ума! Мне нужно поскорее выбраться отсюда.

— Рита?

Я вздрогнула — не заметила, как он подошёл.

— Я не преследовала — я ошиблась.

Ни грамма лжи — всё честно. Но почему он злится? Глаза темнеют, но я не вижу Тьмы — снова. Что с ним не так?

А Эдвард начал надвигаться на меня.

— Ошиблась? В чём конкретно? Ты не меня искала?

— Нет. Я думала... — Думать пришлось быстро. Отвела и сделала упор на правую ногу — надеюсь, у меня получится. — Думала, что видела учителя. Уверена, он ищет меня.

Разворот получился быстрым и точным, но я не учла, что скорость реакции у него лучше моей будет, да и руки длиннее.

— Ку-уда? — схватил он меня за локоть, и рывком развернул обратно.

Я закрутилась, запуталась в ногах и повалилась на него. Удивительно, но Эдвард не отступил — хотя мог — наоборот поддержал меня за локоть, а второй рукой сжал плечо, так что я смогла восстановить равновесие. Я поморщилась. Заметив это, мужчина разжал пальцы, и рука его сползла к локтю. Так они оба оказались в его руках, и отпускать он их не собирался.

— Теперь не сбежишь, — коварно улыбнулся алхимик, и медленно потянул на себя.

Он развёл мне руки и заставил себя обнять. Я была в таком шоке, что не сопротивлялась. Тогда слегка отстранившись, он наклонился и обнял меня сам, доверительно прошептав на ухо:

— Мне кажется, я схожу с ума.

"Аналогично", — подумала я, боясь сделать лишний вдох — мало ли что ему в голову взбредёт — возьмет, и придушит меня прямо здесь и сейчас.

"Осторожно!" — предупредило кольцо.

Я дернулась, но не преуспела. Эдвард поднял руку и сжал мою шею сзади. Плохо! Последовал укол в шею, и по телу прошла волна слабости.

— Тихо, — Эдвард успокаивающе погладил меня по голове. — Тихо.

Голова продолжала работать, но мир перед глазами закружился. Чертов алхимик! Что он со мной сделал?!

— Идем, — повел он меня к дому, но ноги не слушались и я споткнулась. — Потихоньку. Я держу тебя.

Он завел меня в дом и закрыл за собой дверь, снял с меня плащ, сумку, башмаки и, подняв на руки, отнёс наверх — в спальню, а пока нес, размышлял:

— Меня сильно тянет к тебе, Рита. Но я не понимаю, почему? Провести с тобой ночь это одно, но я хочу больше — я хочу, чтобы ты осталась со мной. И это меня пугает. Я другой. Я..., — Эдвард задумался и поджал губы, словно не желал сболтнуть лишнего, поэтому последовавшее за этим утверждение приобрело оттенок неуверенности. — Я алхимик. У меня не может быть подобных чувств и желаний... Вроде бы.

Он боком вошел в комнату, придерживая мою голову, чтобы не ударилась об косяк, и бережно положил на постель.

— Ты останешься здесь, пока я не решу, что с тобой делать. Или пока не пойму, почему ты вызываешь у меня эти чувства. — Он постоял, нависнув надо мной, вздохнул и поцеловал в лоб. — Я скоро вернусь.

Когда Эдвард вышел из комнаты и быстро спустился по лестнице вниз, кольцо ожило:

"Ну, прямо нарасхват", — язвительно поддело оно и мою руку дернуло от боли, да так сильно, что я вскрикнула, и села на постели.

— Твою ж! — попыталась стащить кольцо с пальца — не получилось. — Больно! Больно же!

Появившийся дымок спиралью закрутился вокруг пальцев, кольцо мгновенно покрылось легкой изморозью, и боль отступила. Я потом подумаю, что это было, главное теперь не больно.

Прислушалась. Уверенный, что теперь я точно никуда не сбегу, алхимик не торопясь занимался своими делами: что-то искал, чем-то звякал, что-то громко бормотал себе под нос. Наконец, дверь внизу закрылась — Эдвард ушёл.

На секунду позволила себе закрыть глаза и облегченно выдохнуть. Голова все еще немного кружилась. Я подняла руку и потерла шею, а когда посмотрела, поджала губы — на пальцах осталась полоска крови.

Встав с постели, в очередной раз убедилась, что во сне была именно в этой спальне. Деревянная ширма, сундук, туалетный столик, балдахин тот самый — с витыми столбиками. Смутилась. Ох, не те это воспоминания, не те.

Пошатывающейся походкой подошла к окну, — если не изменяет память, на той стороне должен быть какой-то магазинчик — но окно оказалось слишком грязное, чтобы рассмотреть в нем что-то, зато легко открылось, и я выглянула на улицу.

О, вот и он — магазин, о котором думала Рыжая. Даже вывеска есть. Что написано не понятно, но рисунок цветка я уже где-то видела. Точно! Косметика! На мешочке была вышивка — эмблема этого магазинчика. По правде говоря, дался мне этот магазин.

Звякнул колокольчик — на улицу вышел молодой человек в белой рубашке, серых брюках и переднике с карманами. Лицо худое — открытое, уши, как два локатора и милые короткие кудряшки. Он доброжелательно поздоровался со стриком, улыбнулся девушке, помахал пробегающему мимо пареньку, с хрустом потянулся и намеревался вернуться в магазин, но его окликнула миловидная пухлая женщина в синем платье и белом чепце, она предложила ему зайти сегодня в булочную, ее муж приготовил замечательную сдобу с лепестками роз и она всех приглашает. Женщина протянула буханку хлеба, которую принесла ему, и молодой человек в благодарностях раскланялся перед ней. Мой взгляд непроизвольно зацепился за не состыковку — его тень. Я даже не сразу поняла, что с ней не так — она тянулась к двери магазина, а не отбрасывалась вбок, как объемная тень жены булочника. За дверью кто-то стоял, маленький, кривоногий с огромным носом и злыми глазами — он прятался в тени мальчишки.

Показалось, что он заметил меня, и я отшатнулась, закрыла окно и прижала руку к груди. Что это было? Еще один темный? Тьма! Сколько же их здесь?!

Но подождите, если мальчик ширма для карлика то, что тогда искала рыжая? И, главное, почему меня это волнует?

Замерев у туалетного столика, я непроизвольно потянулась к ручке одного из трех ящиков, выдвинула и заглянула внутрь — ничего особенного: чистые листы бумаги и два пера для письма. Выдвинула второй: толстые свечи, мел и точильный камень. В третьем: набор для письма. Однако странное у Эдварда понятие, что должно лежать в ящиках туалетного столика. Такое ощущение, что ему важнее что-то записать, чем привести себя в порядок, хотя по нему не скажешь. Представляю себе, какое разочарование испытала Рыжая, когда увидела это. Я и сама в недоумении.

Заглянула в сундук — одежда. Ничего кроме одежды. Это уже подозрительно. У Роди даже в одежде всегда что-то припрятано, какой-нибудь защитный амулет, или лапка птички, или веревочка с узелками, — не спрашивайте, как я это узнала — но то, что у Эдварда в одежде я ничего не нашла, заставило меня насторожиться. Может это внизу?

Вернув одежду на место, я подошла к двери и осторожно повернула ручку, потянув ее на себя — закрыто. Кто бы сомневался. Тут же дымок от моей руки проскользнул в замочную скважину. Послышался поворот механизма и дверь открылась.

"Вот значит как", — грустно усмехнулась я, но уверенно шагнула вперед. Для паники нет времени — приму как данность.

Спустившись я первым делом поискала ведьмин плащ — не нашла, зато нашла сумку и в ужасе обнаружила, что Эдвард в ней рылся. Всё перерыл и забрал самое ценное — розу!

— Твою...! — взвыла я, чуть ли не со слезами перебирая содержимое сумки. — Роза! Он забрал мою розу! Как же я теперь?!

Так, не ныть. Не ныть. Не паниковать. Думать. Ай! Укололась. Он точно алхимик? Кто щепки стоймя кладет?! У меня же для них отдельный карман выделен!

Крупная капля крови надулась на безыменном пальце правой руки. К Тьме! Как же всё бесит! Потянула палец в рот, но вспомнила про шкатулку. Не пропадать же добру.

Шкатулка Эдварда не заинтересовала, возможно, потому, что лежала на самом дне, и пентаграммы не было видно. Вытащив её, я беспощадно надавила на палец, выжимая побольше крови. Углубления быстро наполнились и знак засветился. По краю шкатулки проявилась линия соединения. Ну-с, посмотрим.

— Ты, что, издеваешься?! — вырвалось у меня, как только заглянула внутрь.

В шкатулке лежал завернутый в бумагу набор резцов и стамесок. И как это понимать? Я проверила бумагу — нет записей, вытащила инструменты и тщательно проверила дно шкатулки — потайного отделения тоже нет. Где моя страница?!

За спиной раздался тихий смех. Я вздрогнула и обернулась. У двери стоял призрак — силуэт в черной накидке. Я дернулась и едва не упала, когда попятилась назад, ударилась об стену и вдавилась в нее, испуганно смотря, как призрак идет на меня. Но призрачный силуэт прошёл мимо, на ходу снял накидку и кинул ее на перила и пошёл дальше.

В этом момент я его узнала. Сначала не поверила глазам — это же Эдвард! Но с каждым шагом к двери, ведущей в подвал, алхимик менялся: плечи раздались, волосы потемнели и удлинились, а походка стала жесткой и уверенной. Это же Лик!

Мать моя — женщина! Я так инфаркт с ним заработаю! Отдышавшись, — испугалась я сильно, с призраками еще не сталкивалась — пошла за ним. У двери остановилась. Он-то свою призрачную дверь открыл и вошёл, а мне пришлось попрыгать, чтобы ключ достать, потом зло пыхтеть с трудом проворачивая его в замке, а когда дверь удалось отпереть, понять, что придется идти наверх.

— Как же меня это достало, — вздыхала, поднимаясь, беря из ящика две свечи и спускаясь вниз.

Одну свечу наколола на иглу подсвечника у двери, вторую взяла с собой. Хорошо, что огниво ношу в сумке, иначе пришлось бы еще и его искать. Спускаясь, ожидала увидеть всё что угодно, но подвал меня удивил. Я словно попала в филиал лаборатории Темного Лика. Длинный стол, заставленный склянками, два небольших стеллажа с книгами и компактная жаровня. Так же чисто, темно и холодно. Совсем как у Темного Лика.

Я подошла к столу. Краем глаза заметила шевеление и испугалась. Локтем зацепила стул. Он не упал, но сдвинулся с громким звуком, от которого моё сердце понеслось галопом.

Очень захотелось превратиться в Алекса. Я зажмурилась и несколько секунд убеждала себя, что бояться нечего. Открыв глаза с облегчением убедилась, что в подвале никого нет. Двигаясь механически, зажгла свечи на столе. Сердце всё еще трепетало, поэтому я едва не подскочила, когда повернулась и увидела свое отражение в большом овальном зеркале на подставке.

— Зеркало. Это всего лишь зеркало, — нервно рассмеялась я, поднимая свечу и махая ей перед собой.

Зеркальная поверхность показала бледное перепуганное лицо. Я подошла ближе. Шрамы от шипов — я потрогала бровь — они зажили, и царапин почти не видно. Похоже, я выздоравливаю.

Посмотрев на отражение стола, вернулась к нему и, отодвинув стул, села. С тоской посмотрела на стеллажи. Если начать здесь искать это займет целый день. Если не два. Но начать с чего-то нужно. С правого или с левого? С верхних полок или нижних?

"Сложно думаешь — подойди и увидишь" — проворчало кольцо.

Вот же, вредное! С чего это оно вдруг разговорилось? Заклинание спало? Я подергала кольцо, но недовольных замечаний не последовало. Ладно, допустим, беру свечу, уду смотреть стеллажи. Только я к ним подошла, как мою свечу задуло сквозняком.

— Вот, блин, — устало воздохнула я и посмотрела на дверь.

Призрачная фигура Лика снова появилась. Мужчина, закрыл за собой дверь, щёлкнул пальцами и на его руке появился крохотный огонёк. Огонёк облетел комнату, зажигая призрачные свечи — стало значительно светлее. Лик быстро спустился по ступенькам и, не глядя на меня, подошёл к столу. Он, как и я, отодвинул стул, сел и, нагнувшись, провел рукой по внутренней поверхности стола. Послышался звук похожий на "клик" и с левой стороны стола открылось небольшое потайное отделение.

Лик вытащил из него тесненный кожаный дневник, развязал тесёмки и, пролистав его до нужной страницы, о чем-то серьёзно задумался. Барабаня пальцами по столу, он то смотрел на свечу, стоящую перед ним, то на записи. Я подошла ближе. Интересно же!

— Эдвард! — неожиданно позвал Лик.

Я задергалась, не сразу сообразив, что ни Лика, ни Эдварда здесь нет — это очередная иллюзия. У-уф. Напугал, зараза!

— Эдвард! — рыкнул Лик, и меня резко окатило холодом. — Появись! Нам нужно поговорить.

Озадаченно уставилась на алхимика. Какой-то он странный. Ощущение, словно в нем в то время было больше от Тёмного, чем от него самого.

— Здесь я, — раздалось близко, но голос звучал сбоку. Повернула голову, я увидела Эдварда в зеркале. — Зачем звал? Сам же хотел, чтобы я ушёл...

— Ты забываешься, — холодно предупредил Лик.

— Забудешься с тобой, Палач, — вздохнул Эдвард.

Я посмотрела на Лика, в его породистое лицо с чётко очерченными скулами, длинноватым носом и едва заметной отцовской ямочкой на подбородке, в черные, чернильные глаза и ахнула. А ведь он прав! Это Тёмный! От Лика здесь осталась только оболочка.

— Что это за запись? — Темный взял в руки дневник и указал на строчку: — "Отдал синюю розу"? Кому ты ее отдал?

— Ронде, — поморщился Эдвард. — За зелья. Деньги она отказалась принимать.

Темный покачал головой, но голос у него стал чуть спокойнее:

— Ты предупредил ее?

— О чём? О том, что поливать придётся собственной кровью? — Эдвард пожал плечами. — Сказал. Но она и сама это знала: десять капель на ведро родниковой воды в темное время суток.