Неожиданно даже для себя Талу вскочил и бросился вниз по крутому склону вала. Если бы он споткнулся — то, скорей всего, сломал себе шею, но ноги выдержали и он смаху слетел вниз. Всего метрах в десяти от него взорвалась мина — Талу оглушило и швырнуло ударной волной на четвереньки, но осколки попали в бегущего впереди него солдата, который упал, как подкошенный.
Вскочив, Талу, как мог быстро, бросился к распахнутой уже двери в углу двора. Жизнь его висела на волоске, но ему повезло — он успел влететь в спасительную дверь и нырнуть в глубину коридора. За его спиной вновь сверкнуло мгновенное рыжее пламя, осколки полоснули по стене, выбивая бетонную крошку, словно плетью стегнувшую по телу — но Маоней был уже вне опасности...
.......................................................................................................
Проскочив в подвальный коридор, Талу не сразу понял, где оказался — на какой-то миг у него просто выбило сознание. Из тела у него словно выпустили воздух и он сел, привалившись к стене — ноги его не держали. Бояться обстрела тут не стоило — над головой у него был трехметровый бетон — но его трясло, в ушах вновь оглушительно звенело и он, в общем, ничего не слышал. Вокруг него суетились солдаты, кто-то кричал, лежа на полу, на сером бетоне алели неожиданно яркие пятна крови — но сейчас всё это казалось Талу нереальным, как во сне...
........................................................................................................
Он не представлял, сколько сидел у этой стены — и сколько просидел бы ещё — но тут появился Йарри. Он был вполне цел, только его форма Высшего помялась, промокла насквозь и была сверху донизу перемазана грязью — верно, и ему пришлось падать на брюхо, спасаясь от осколков. Он что-то говорил ему, но Маоней почти его не слышал — слова сливались с оглушительным звоном в ушах и превращались в неразборчивое бормотание. Он показал на них пальцами и отрицательно мотнул головой, давая понять, что оглушен. Йарри грубо выругался — это было понятно по выражению лица — потом вдруг схватил Талу за руку и одним рывком заставил встать. Талу не слишком-то понравилось такое обращение, но поделать что-то он не мог. Йарри не слишком вежливо потащил его за собой. Талу не сопротивлялся, решив, что его ведут в лазарет — но эти надежды, конечно, опять оказались наивными.
Они вернулись в казарму, поднялись на второй этаж и вошли в длинное, просторное помещение, которое оказалось штабом форта — по крайней мере, здесь было полно офицеров, столов с разложенными по ним большими картами, панорамными фотографиями окрестностей на стенах, компьютерами и всем, что обычно бывает в таких учреждениях.
После недолгой суматохи с участием нескольких файа, Талу водворили в закуток с компьютером, оснащенным большим монитором. Монитор, как оказалось, показывал изображение, переданное с борта военной новинки — беспилотного разведчика, или, проще говоря, дрона "Найи", причем, управлял им кто-то ещё. В обязанности же Талу входило созерцать изображение на предмет общей обстановки, расположения противника, наличия различных целей и прочего — и докладывать обо всём этом "наверх", капитану Матиасу, либо просить оператора дрона сменить курс, чтобы изучить обстановку на других участках. Это не было, конечно, его военной специальностью, но в Академии его учили и таким вещам, и учили, как оказалось, неплохо — по крайней мере, Талу быстро во всём разобрался. Ракурс изображения, конечно, был непривычным — главная камера "Найи" смотрела вертикально вниз, отчего "картинка" напоминала больше карту, или, скорее, изображение в компьютерной игре. Она была яркой и очень четкой — но необходимое в таких вот случаях электронное усиление яркости (или, как подумал вдруг Талу, просто какой-то дефект матрицы камеры) сделало её зеленовато-серой, с приглушенными остальными цветами — и уже окончательно ненастоящей. Он находился сейчас в самом сердце битвы — но так глубоко под землей, что даже гром взрывов сюда не доносился и лишь содрогавшееся иногда под ним кресло давало понять, что она всё-таки идет.
........................................................................................................
Довольно быстро Талу разобрался в обстановке, как оказалось, довольно нерадостной. Атака мятежников оказалась, к счастью, неудачной — они буквально увязли в заграждениях и понесли громадные потери под огнем защитников. Но командовали ими, увы, не дураки. Подтянув несколько батарей минометов, они тоже нанесли защитникам форта большие потери, а уцелевших загнали в подземелья. Под прикрытием грозы мятежники подтянули мобильные установки разминирования, — они стреляли большими ракетами, тянущими за собой шланг со взрывчаткой. Падая на заграждения, они разрывались длинными линиями огня. Разрушить надолбы это, к счастью, не могло, — но вот проволоку и бурьян буквально сдувало, оставляя полосы голой дымящейся земли. По этим пробитым в заграждениях коридорам вперед устремились колонны пехоты, обходя форт с двух сторон. Но их тут же встретили огнем с внутренней линии обороны — вала, проходящего вдоль западного берега протоки. Его тут же накрыли шквальным минометным огнем — но стрелки здесь укрывались в проходящей по гребню вала траншее, к тому же, в венчавших вал бетонных башенках, как оказалось, стояли пулеметы. Их огонь прошелся по мятежникам, словно коса самой Смерти — по крайней мере, Маоней видел, как падали и падали маленькие фигурки.
В валу, однако, был разрыв — как раз напротив моста, по которому он попал сюда, — но, едва мятежники устремились к нему, их постигло два крайне неприятных сюрприза. Прежде всего, на мосту сверкнуло несколько взрывов и вся примыкавшая к западному берегу его часть обрушилась в воду, оставив лишь голые опоры и уже бесполезную лестницу. Талу невольно подумал, как теперь он попадет назад... но тут среди мятежников поднялись столбы разрывов. Он не сразу понял, что открыли огонь казематные орудия форта — их всё же разыскали где-то в арсеналах столицы и вернули на место. Этому мятежники уже ничего не смогли противопоставить. Атака захлебнулась в отчаянии и крови.
.......................................................................................................
Откинувшись на спинку кресла, Маоней перевел дух. Он уже неплохо устроился на этом месте — хотя дикий звон в ушах по-прежнему мешал ему толком слышать, докладывать об обстановке он вполне мог, к тому же, к его услугам был текстовый чат. С его помощью Талу мог общаться с оператором дрона, что пришлось очень кстати — управлять им он всё равно не смог бы. Это была достаточно серьёзная специальность, требующая длительного обучения.
Поёрзав в кресле, Маоней вздохнул. Он хотел есть, куртка его всё ещё была мокрой и от этого ощущения его всё время передергивало. Страшно хотелось снять её и сидеть голым до пояса — но здесь, в штабе, это было просто невозможно...
Конечно, его проблемы были просто мелочью на фоне проблем тех, кого начинило осколками — не говоря уж об убитых. К тому же, здесь он был вполне на своём месте. Если научить стрелять из автомата или заряжать миномет можно было почти любого, то с управлением сложной электронной техникой всё обстояло куда хуже, особенно учитывая проблему лояльности — доказательство чего Талу видел только что. Хьютай как-то сказала ему, что никто не может быть только человеком чести, если это — настоящий, реальный человек, а значит, всегда есть та слабина, та уязвимость, в которую случайно ткнуть — и благородный рыцарь подло предаст, а подлая змея поступит безукоризненно и честно. Предвидеть это невозможно — и потому приходится учитывать, что предать может вообще любой и всякий, и стараться делать так, чтобы предательство одного человека не нанесло хотя бы катастрофического вреда. Талу не слишком это нравилось, и он в какой-то мере был даже рад тому, что ему не приходится вникать в тонкости государственного управления. Не столько потому, что он считал такой образ мыслей бесчестным — в конце концов, быть параноиком куда лучше, чем покойником, — сколько потому, что цена ошибки, причем, в любую сторону, была здесь слишком высока...
При этой мысли Маоней криво улыбнулся. Совершить большую ошибку, чем совершил он, решив похвастать перед Ами скорым запуском про-Эвергета, было просто невозможно...
.......................................................................................................
Отпущенная им передышка, к несчастью, оказалась короткой. Поняв, что прорваться в промежутки не удастся, мятежники начали атаку на сам форт. Для начала они вновь открыли по нему шквальный минометный огонь, покрыв всю его поверхность хорошо видимыми сверху кустами разрывов. Под прикрытием огня перезаряженные машины разминирования дали второй залп, пробив заградительную линию напротив форта.
На сей раз, пошедшая в атаку пехота добралась до гласиса — но напоролась на джунгли нержавеющей проволоки, разбросанной тут совсем недавно. Ей пришлось отступить — но затем машины разминирования дали третий залп, пробивший заграждения на всю их глубину. На сей раз, мятежники дошли до верха гласиса — но были остановлены шестиметровой отвесной стеной, с которой не имелось спусков, попали под шквальный огонь бьющих из-за станции минометов (Талу с наслаждением корректировал их огонь) и были вновь отброшены назад с громадными потерями.
На сей раз, пауза оказалась весьма длительной. Затем последовал четвертый залп установок разминирования, который не только пробил последнюю, третью линию проволочных заграждений, но и повредил в нескольких местах установленную надо рвом решетку. Мятежники отчаянно бросились в третью, как они, видимо, думали, решающую атаку. С помощью множества веревок они спустились со стены — но увязли в зарослях колючей проволоки, уцелевших под ней потому, что стена мешала шлангам со взрывчаткой лечь прямо на землю. Саперные ножницы помогли им решить эту проблему — но тут на их пути встала крепостная решетка, к тому же, укрепленная сзади массивной конструкцией из труб.
Это было куда более серьёзное препятствие — похожее на обычную трехрядную арматурную решетку и сваренное из таких же ребристых прутьев, но усаженное торчащими вперед острыми пиками, а венчавшие решетку прутья дугами изгибались наружу, так что их острия смотрели вперед горизонтально. Взрывы зарядов разминирования в нескольких местах разрушили её верхнюю часть — но решетка была высотой в шесть метров и забраться на неё было невозможно. Здесь штурмующим могла помочь только взрывчатка — но на сей раз защитники пустили в ход собственные 3,5-дюймовые минометы, установив их во внутреннем рву, у самой стены казармы. Мины их взлетали почти что вертикально вверх — и смертоносным градом сыпались на мятежников, собравшихся между гласисом и решеткой. Здесь корректировка огня с "Найи" тоже пришлась как нельзя кстати, и Талу немало порадовался, глядя, как дымные кусты разрывов накрывают мятежников. Те попытались подавить огонь защитников с помощью своих минометов — но, так как те стояли всё же дальше, траектория их мин была более пологой и они попадали либо в крышу казармы, либо во внешнюю часть рва. Теперь Маоней понял, зачем нужен столь странный двухэтажный ров и восхитился хитростью строителей форта.
........................................................................................................
"Решающая" атака мятежников тоже захлебнулась, причем, на сей раз со страшными потерями. Порадоваться этому Талу, правда, не успел — едва атакующие отступили, по форту открыла огонь артиллерия, и он понял, что все эти атаки были не больше чем разведкой боем.
.........................................................................................................
К счастью защитников, в руки мятежников не попало осадной артиллерии — в Фамайа она давно была снята с вооружения. Стандартным её калибром был теперь шестидюймовый — но зато орудий было очень много, и едва ли не вся эта артиллерия попала в руки мятежников. По крайней мере, так подумал Талу, когда форт скрылся в облаках разрывов. Гром их здесь не был слышен, но вот пол под ним прыгал уже весьма существенно — в конце концов, каждый фугасный снаряд весил полцентнера и содержал шесть килограммов мощной взрывчатки.
Решив не наступать на грабли, мятежники накрыли огнем и проходивший вдоль берега протоки вал. Под ним, конечно, были устроены прочные бетонные блиндажи — но всё же не такие прочные, как массивная казарма форта. Одиночные попадания не представляли опасности — но снаряды летели и летели...
.......................................................................................................
Обстрел продолжался два часа. За это время Маоней успел поесть, — пусть и безо всяких изысков, тушенкой и галетами из армейского пайка, — но вот запасной одежды в форте не нашлось, так что ему пришлось по-прежнему щеголять в гражданском, вызывая неизбежные насмешки. К счастью, куртка уже почти высохла и доставляла ему существенно меньше проблем...
.........................................................................................................
Вернувшись на свой пост, Маоней обнаружил, что обстрел прекратился. Теперь он смог оценить масштаб разрушений. Правду говоря, весь форт и его окрестности превратились в нечто, напоминающее лунный пейзаж — сплошные воронки. Заграждения и вал тыловой линии тоже были перепаханы, от древних кирпичных блокгаузов не осталось и следа. Надолбы по большей части всё же уцелели — в конце концов, разбить их могло лишь прямое попадание — но от проволоки тоже мало что осталось. Большинство башенок-дотов с вала сбило — очень старые, они должны были защищать лишь от огня стрелкового оружия. Глядя на неузнаваемо изменившуюся местность, Талу был готов целовать окружающий его бетон. Будь тут обычные пехотные позиции, с защитниками уже было бы покончено...
.......................................................................................................
Нагло воспользовавшись своим допуском личного представителя Хьютай (который почему-то забыли отозвать) Маоней влез в командную сеть — не затем, понятно, чтобы командовать (такого ему просто никто не позволил бы), просто чтобы ознакомиться с общей обстановкой. Насколько он помнил, корпус обороны столицы насчитывал 25 тысяч солдат, 125 танков, 200 БМП, 80 РСЗО, 15 тактических ракет с ядерными боевыми частями и 15 тяжелых ЗРК "Сур", бьющих на сто миль. Плюс 9700 файа в товийском истребительном отряде. А подошедшие к столице силы мятежников насчитывали примерно три дивизии: 8 тысяч солдат ССГ, 38 тысяч мятежников из Внутренней Армии и около тысячи единиц разной бронетехники. На стороне защитников, конечно, были сверхмощные укрепления — но, как недавно убедился Талу, они не так много стоили против современного вооружения. Печальная судьба "линии статического заграждения" перед огневыми позициями служила хорошим примером. Реактивные установки разминирования за несколько минут уничтожили то, что создавалось годами и годами...
