Фанфик на "Князь Барбашин"

Зато следующий день сразу же преподнёс сюрприз. Андрей ещё досматривал последние сны, когда влетевший в шатёр слуга самым наглым образом растолкал своего господина, после чего "порадовал" сообщением о том, что шведы пришли в движение и, кажется, готовятся к нападению. Наскоро умывшись и приведя себя в порядок, благо пока время позволяло, Андрей быстрым шагом подошёл к границе лагеря, где уже собрались остальные командиры. Со стороны шведов действительно наблюдалось активное шевеление, и, судя по выстраивавшимся в грубое подобие колонн их бойцам, действительно собирались атаковать русский лагерь. Похоже, Флеминг понял всю невыгодность для себя выжидательной тактики и решил разрубить гордиев узел одним ударом.

Наконец шведы построили своих людей и те, тремя колоннами двинулись в сторону русских. Судя по потрёпанным одеяниям и разномастному вооружению, значительная часть которого помнит, наверное, ещё времена Крестовых походов, в первых рядах шли мобилизованные крестьяне. Ну да, шведы жертвуют ими, как самой бесполезной частью своего войска, и гибель которых должна расчистить путь идущим вторым эшелоном "милиционерам". Тем более что большинство крестьян были финны по происхождению ("скорпионы и варвары" со шведской точки зрения), коих было совсем не жалко, в то время как горожане это уже собственно "цивилизованные" шведы и немцы, жизням которых придавалось большее значение. Ну а позади всех, по всей видимости, играя роль местного аналога заградительных отрядов, маршировали ландскнехты, наличие которых за своими спинами должно было вдохновлять на воинские подвиги штурмующих, а в случае успеха они должны были закрепить оный.

В общем, если отрешиться от моральной стороны вопроса, с точки зрения Андрея, вполне разумное построение. Не говоря уже про то, что наступление колоннами, а не более привычными линиями, позволяло сократить потери от огня противника, хотя и снижало ударную силу атакующих. Впрочем, с учётом низкого качества этих бойцов, вполне обоснованное решение. Что же, Эрику Флемингу нельзя отказать в сообразительности.

Блин, а вот это уже косяк разведки! Артиллерия у шведов всё же имелась в виде трёх фальконетов, которые сейчас выкатывались прямо на позицию прямой стрельбы по русскому лагерю. Так, придётся кое-кому энергично "намылить шею". Как можно было их не заметить?!

Но ладно, разборки отставим на потом. Сейчас не до этого. Вот шведы приблизились, и с русской стороны защёлкали выстрелы из пищалей, которые тут же были поддержаны рёвом пушек. Со своего места Андрей хорошо видел, как падали под выстрелами его людей наступающие, чем-то в этот момент напоминающие оловянных солдатиков. Но их атака, поддержанная выстрелами из фальконетов, не остановилась. Второй залп, усиленный дождём из стрел, и снова образуются бреши в построении противника. Но вместо того, чтобы остановиться атакующие переходят на бег, стараясь как можно скорее преодолеть расстояние до русских позиций. Третий залп, почти в упор, но надо отдать должное "горячим финским парням", их это не остановило, и вот уже серая масса подобная приливной волне, захлёстывает выстроенные в защитную линию телеги. Всё, теперь огнестрельное оружие практически бесполезно. Начинается рукопашная схватка. Стрельцы взялись за бердыши, а поместные за топоры и сабли. Человеческие крики и звон железа смешались в невообразимую какофонию.

Вот, одном месте шведы смогли развести телеги, после чего устремились в образовавшийся разрыв. К ним навстречу устремился стоявший до этого в резерве конный отряд. На несколько мгновений ситуация словно зависла в неопределённости, но наконец ворвавшаяся внутрь русского лагеря колонна под натиском кавалеристов стала откатываться назад, щедро устилая землю телами убитых. Есть! Враг отброшен, а телеги снова стянули в одну сплошную линию, восстановив защитный периметр. А снаружи к месту боя наконец-то подошли ландскнехты. Ребята явно не спешили, да и, подойдя к лагерю, принимать участие в битве не стали, в полной боевой готовности расположившись на некотором удалении. Хм, неужели его предположение о проблемах с выплатой им жалования оказались правдой? Разумеется, если "милиционеры" проломят оборону, то и ландскнехты скорее всего вступят в бой, дабы затем разделить с победителями все тяготы грабежа и дележа трофеев. Так что, как там говорил классик: нам бы только ночь простоять, да день продержаться!

Когда в битве произошёл перелом Андрей вряд ли смог точно сказать, но в какой-то момент из штурмующих словно вынули стержень, и их натиск сначала резко ослабел, а затем и схлынул назад. Похоже, неудача предпринятой попытки сходу прорвать оборону русских подорвала боевой дух шведов, и те неорганизованной толпой стали отступать к своим позициям. А кое-кто даже "намылился" в ближайший лес, явно не желая более проливать кровь за своих шведских хозяев. И тут уже сами защитники лагеря растащили свои телеги, выпуская наружу конницу, которая устремилась в погоню за отходящим противником. К сожалению, у тех, при виде несущихся на них всадников, словно открылось второе дыхание, и до этого устало ковылявшие солдаты во весь дух припустили к своим, да так, что большинству из них удалось уйти. Зато, посчастливилось затрофеить брошенные орудийными расчётами фальконеты, лишив шведов их артиллерии.

А спустя примерно час со стороны шведского лагеря вновь появился парламентёр, на этот раз с предложением заключить перемирие на сутки, дабы собрать и похоронить убитых. Тут Андрей не нашёл что возразить, ибо любоваться полем усеянным человеческими телами удовольствие ниже среднего. Не говоря уже об опасности эпидемий. Поэтому согласие было охотно дано. Так что оставшееся время до вечера провели за сбором и похоронами погибших, а вот следующий день преподнёс изменения. Видимо поставив всё на вчерашнюю атаку, после её неудачи Флеминг принял решение под прикрытием перемирия начать отступление, и ещё затемно шведская армия, бросив большую часть своего обоза, начала отход на запад, по всей видимости, рассчитывая закрепиться в более освоенных районах, где опираясь на крепости и дружественно настроенное население, продолжить сопротивление русскому вторжению.

Вот только Андрея это никак не устраивало. Пришлось в срочном порядке поднимать войско и бросать его в погоню за отступающим противником. Не успевшие толком отдохнуть после вчерашнего боя ратники глухо ворчали, но приказы выполняли без пререканий. Да и азарт просыпаться начал. Всё по классике: один бежит, другой — догоняет. А в голове Андрея уже стал зарождаться план дальнейших действий. Из Борго в сторону Або вела всего одна относительно приличная по нынешним временам дорога, к тому же идущая по слабозаселённой местности посреди густых лесов, стеснявших действие конницы, на что, видимо, и рассчитывал Флеминг. Но тут его подвела шаблонность мышления. Да, для привычной ему европейской манеры конного копейного боя местность была совершенно неподходящей, чем в другой ситуации свело бы превосходство русских в кавалерии на нет. Но сейчас, в кои-то веки, положительно должна была сказаться "ориентализация" русской конницы, её переход на татарскую манеру боя, в которой всадники играли роль скорее конных стрелков, чем лансьеров. И пусть местные пущи и не походили на степи Дикого поля, но привыкшие к военным действиям в лесах новгородцы были способны "водить хороводы" и в этих условиях.

Первые сутки русское войско просто следовало вслед за шведами. Перемирие ещё действовало, так что стороны соблюдали правила приличия. Ведь не считать же посылку вперёд конных отрядов с целью разведки дальнейшей дороги и поиска наиболее удобного места для засады за нарушение договорённостей? А с утра очередного дня поместные начали свою любимую забаву — кружа вокруг многокилометровой "змеи" шведской армии, они, под защитой деревьев подъезжали к противнику почти вплотную и обстреливали того из луков. После чего быстро удалялись на безопасное расстояние.

Шведы на первых порах пытались реагировать на эти атаки. Начинали ответную стрельбу, а то и бросались в лес, в надежде покарать русских стрелков. Но очень скоро убедились в полной бесполезности этих мер, только выматывающих их силы и не приносящих конкретного результата. И когда на них снова начинали сыпаться стрелы, лишь плотнее сжимали ряды, пытаясь прикрыться щитами. Собственно говоря, убитых в результате подобных обстрелов было немного. Но и не это было главной целью. Даже не уничтожая напрямую, дождь из стрел массово изранивал воинов неприятеля, а в условиях отсутствия нормальной санитарной обработки и отдыха даже небольшая ранка начинала доставлять человеку немалые неприятности. Кровопотеря ослабляла его, а движение начинало приносить ему боль, из-за чего он начинал быстрее уставать и терял внимание, постепенно превращаясь из некогда грозного бойца в практически беззащитную жертву.

Наконец, на четвёртый день погони Андрей посчитал, что противник уже достаточно "созрел", и наступает подходящий момент. Посланные вперёд бойцы подрубили и обрушили деревья на пути следования вражеской колонны, перегораживая ей дорогу, а остальные, за исключением "запирающего" возможное отступление отряда, разделившись на два крыла стали обхватывать шведскую армию с обеих сторон. И когда передовой отряд шведов упёрся в завал, образно говоря, небо потемнело от стрел, а воздух заволокло дымом от огня пушек и пищалей. Главный удар Андрей сосредоточил на ландскнехтах и "милиционерах", посчитав, что рать из крестьян уже полностью деморализована и небоеспособна. Что и подтвердилось, когда после обстрела русичи устремились в атаку. И без того насильственно мобилизованные крестьяне, не желавшие воевать за интересы шведской короны были склонны к массовому дезертирству. Так события последних дней окончательно изничтожили в них даже намёк на боевой дух, и при виде противника они превратились в охваченную паникой толпу, более думающей о своём спасении, чем об участии в битве. Несколько лучше показали себя "милиционеры". В отличие от своих собратьев по оружию из пейзан, они сохранили кое-какой порядок и даже пытались оказать сопротивление. Но их запала хватило ровным счётом до того момента, когда врезавшиеся в их ряды всадники проломили и смешали их строй. После чего тот рассыпался и тоже стал разбегаться. Зато неприятно удивили ландскнехты. Выстроившись ровными рядами и выставив вперёд пики, они отбили первую атаку русичей, вынудив поместных откатиться назад. Впрочем, те не растерялись, и, отступив, начали обстрел немецких наёмников, к которому присоединились и подоспевшие стрельцы.

Впрочем, выдержке немцев можно было позавидовать. Не обращая внимания на сыпавшиеся на них стрелы и пули, они, сохраняя полный порядок, стали растаскивать завал, расчищая себе путь. И им это почти удалось, когда русские смогли-таки подтащить к этому месту те самые трофейные три фальконета и, зарядив их камнями, дать залп по врагу. Камни, конечно, это не железная дробь, но на таком близком расстоянии их поражающий эффект всё равно впечатлял. И ландскнехты прониклись. Не сразу, конечно. Понадобился ещё один залп, после чего они прекратили работы по расчистке завала и из их рядов вышел человек, размахивающий белой тряпкой.

Когда он подошёл поближе, Андрей смог его получше рассмотреть. Довольно ещё крепкий седовласый старик с суровым лицом, которое как-то не вязалось с его аляповатым "клоунским" нарядом. Впрочем, таковым его считал только Андрей, с его унаследованными из будущего вкусами в одежде. А для современников одеяние этого старика выглядело очень крутым и престижным, примерно, как если в его времени носить костюм от Хьюго Босс. Да что там далеко ходить, Андрею достаточно вспомнить те одежды, в которых он и другие аристократы щеголяли в мирное время, особенно находясь в столице. До разноцветных штанин, слава Всевышнему, дело не доходило, но налепить на своё одеяние как можно больше ярких расцветок, узоров, позолоты и прочих украшений считалось правильным, демонстрирующим статус и богатство хозяина. Иные нынешние московские модники, задолго до "гламурных лесорубов" из первой четверти двадцать первого века, умудрялись даже и свои тщательно расчёсанные и приглаженные бороды для пущего эффекта украшать жемчужными нитями. Так что не ему ухмыляться при виде платья парламентёра. Хотя, всё равно, смех разбирает.

А тот, видимо определив в Андрее опытным глазом самого главного, остановившись напротив него, сорвал с головы щедро украшенную птичьими перьями широкополую шляпу и слегка склонившись, "подмёл" ей землю.

— Моё имя Дитрих фон Стормер, и я являюсь гауптманом этой компании. Могу ли узнать имя того, с кем мне выпала честь вести переговоры?

Стоящий рядом с Андреем датчанин, представлявший в его ставке интересы Кристиана II, а заодно игравший роль переводчика, увидев обращённый к нему кивок русского военачальника, встал в спесивую позу и горделиво произнёс:

— Тебе выпала великая честь беседовать с самим фюрстом Андреасом фон Шуйски, командующим войском русского эрцгерцога, так что поумерь свою гордыню старик!

Вот уж представление, чистой воды театр — Андрей незаметно покачал головой, старясь не показать своё знание языка. Забавляясь открывающимся его взору действом, он даже не сразу сообразил, что же именно он услышал. А когда до него дошло, то насторожился. С прошлого года великий государь Василий Иванович носит титул царя. И в подписанном датскими представителями договоре так же присутствует признанная ими царская титулатура. Но сейчас, в разговоре с этим ландскнехтом, представитель Кристиана II назвал русского царя всего лишь великим герцогом. И спускать подобное нельзя. Хорошо, что слова этого "немца", кроме него никто не понял, но после этого надо будет серьёзно поговорить с посланцами датского монарха и дать им понять, что подобных косяков он больше не потерпит. Это сейчас крайне маловероятно, чтобы среди присутствующих здесь русских дворян и стрельцов был ещё один знаток не просто немецкого языка, а именно данного наречия. Но в будущем нельзя исключать, что такой полиглот всё же найдётся, да ещё не сочтёт за труд донести в Москву о том, как на самом деле "датские немцы" титулуют русского царя. А это, в свою очередь, рикошетом может ударить и по Барбашину. Враги, если прознают, обязательно поднимут вой: как допустил умаление государевой чести! Тут, хорошо, если простой опалой отделаешься. Можно ведь и головы лишиться!

А капитан ландскнехтов, услышав ответ, как-то сразу сдулся, и вроде бы стал ниже ростом. Ну да, чего же мы хотим, тут сословное общество как-никак, в котором титул и происхождение значат куда больше, чем личные заслуги и богатство. И какой-нибудь нищий дворянин стоит на социальной лестнице намного выше даже самого богатого купца. Недаром же даже такие гиганты как Фуггеры и Вельзеры, при всём своём влиянии и богатстве, так упорно стремились получить нобилитацию. Ибо без неё, они, не смотря на все свои деньги, в глазах общества оставались никем. Так, жалкие простолюдины, которые даже для берущих у них в долг представителей благородного сословия лишь грязь у их ног. Так что княжеский титул явно произвёл на него впечатление. И пусть он сам из дворян, судя по приставке к его фамилии, но по сравнению со своим собеседником, так, мелкая сошка.