Фанфик на "Князь Барбашин"

Встреча с компаньонами в Новгороде прошла штатно. Заслушали отчёты, обсудили проблемы. Рутина. Некоторое оживление вызвало лишь сообщение Андрея о предложении группы нидерландских купцов скупать русские товары не через Любек, а напрямую, в Копенгагене. Судя по реакции остальных, идея понравилась. Договорились её обдумать, а по осени принять решение. Свои корабли Барбашин всё равно бы послал в Копенгаген — обещание есть обещание, но и другим купцам предоставил право выбора. Пусть решают, рисковать им или нет.

Да, ещё, купцы вежливо так поинтересовались, нельзя ли увеличить поставки стекла на продажу. Первые, пробные, партии ушли в немецких городах просто "на ура". Расхватали как горячие пирожки на морозе, и ещё просили. Андрей обещал подумать, всё равно собирался заглянуть в Бережичи, проверить, как там обстоят дела.

В общем, с подворья Таракановых он уезжал довольным — заведённый и отлаженный механизм Компании работал уже сам, лишь с его минимальным участием. Более ничем другим в этот день более не собирался заниматься. Хотя время перевалило всего лишь за полдень, но завтра с раннего утра в дорогу, так что оставшееся время планировал посвятить ничегонеделанию. Имеет он, в конце концов, право на отдых. Даже в Конституции это прописано! Местные, правда, его бы не поняли. Да и до первой российской конституции ещё лет эдак четыреста, если она вообще тут будет. Но так это местные, а сам Андрей, когда ему выгодно, вспоминал, что он человек другой эпохи и других нравов, где полдня проваляться в кровати с книжкой в руках не предосудительно, а норма жизни. Тем более, и подходящее чтиво имеется. Ещё утром, перед собранием, по привычке заглянув в книжную лавку, обнаружил кое-что свеженькое. Книга называлась, если отбросить процентов восемьдесят текста на обложке (Андрей всё никак не мог привыкнуть к тому, что в этом времени название книги и её аннотация, это часто одно и то же), "Хождение в землю Эфиопскую" некоего Еруслана Климентьевича. Было у Андрея подозрение, что это просто местный аналог беллетристики, но продавец уверял, что автор книги действительно побывал в описываемых странах и пережил все эти приключения, так что он решил рискнуть. Тем более, что всё равно надо было чем-то занять себя.

Но, расскажи богу о своих планах... Стоило Андрею вернуться к себе и переодевшись прилечь на лавку, дабы подремать с часик, как в комнату тут же вбежал слуга и доложил, что у ворот просит принять его какой-то немец. Первой реакцией было послать этого просителя куда подальше, но промелькнувшая фамилия Фуггер, заставила Барбашина подобраться. Кто же не знает это семейство? Особенно Якоба Фуггера, самого богатого человека в Европе, кредитора князей, королей и даже самого императора. И что же их представитель делает здесь, на Руси? В своей прошлой жизни Андрей встречал любопытные статьи на тему попыток Фуггеров проникнуть на русский рынок, но из-за малого количества фактов, и попыток в основном "качать на косвенных", они чаще всего производили впечатление конспирологической версии, хотя даже приличные историки саму такую возможность не отрицали. Но там говорилось уже про период правления Ивана IV, ещё даже не появившегося на свет сына Василия III, а не нынешние времена. Оставалось только гадать, его ли деятельность привела к этим изменениям, или он просто не всё знает.

* * *

*

До Москвы оставалось совсем немного, и это было заметно хотя бы потому, как сказали бы в далёком будущем, по резко возросшему дорожному трафику. Стольный град всея Руси насчитывал более сорока тысяч домов, а суммарная численность населения оценивалась в 100-200 тысяч человек. И только для прокорма такого количества населения ежедневно требовалась просто прорва продовольствия. Растянувшейся, и кажущейся бесконечной лентой скрипели повозки, гружённые зерном и мукой, воском и мёдом, овечьей шерстью и тканями, железом и медью, а также многим другим, что требовалось жителям столицы.

М-да, хотя бы простая "гравийка" тут не помешала, — мысли Андрей невольно соскользнули на тему состояния дорог в родном государстве, ибо движение по полностью разбитой, с огромными выбоинами, дороге было ещё тем "удовольствием". Одно хорошо, июнь месяц на дворе, и дороги успели просохнуть. А каково ехать по ним, когда прошли дожди, и даже лошади проваливаются по колено в грязь? Если сразу после выезда из Новгорода в день делали тридцать, а то и сорок верст в день, то при приближении к Москве темп сильно упал, и было очень хорошо, если удавалось преодолеть за сутки всего верст двадцать. И ведь, в теории, нет ничего сложного. Даже не будучи инженером-дорожником, Андрей примерно представлял, что нужно делать. И о Макадаме как-то мимоходом слышал. Выровнять поверхность дороги, затем уложить по ней щебень в два слоя — снизу более крупной фракции, а сверху, наоборот, более мелкий, с небольшим подъёмом к центру, чтобы вода стекала в боковые канавы. После чего уплотнить катками. Хорошо бы ещё песчаную подготовку сделать, но, насколько знал Андрей, при строительстве шоссе в 19 веке, обходились и без неё. Вот только всё опять упирается в деньги, и где их только взять на всё задуманное?

Мысли вновь совершили причудливый вираж, вернувшись к состоявшемуся в Новгороде почти три недели назад разговору с представителем дома Фуггеров. К его удивлению, это оказался немногим старше самого Андрея хорошо сложённый и худощавый молодой темноволосый мужчина, на вид около двадцати пяти лет. С умным овальным лицом с заострённым подбородком и высоким лбом. Перекрась в блондина, и прямо "истинный ариец" с плаката.

Представившись помощником директора открытой в прошлом году в Новгороде торговой конторы известного на всю Европу финансово-промышленного магната Генрихом Штольцем, он сначала извинился, что засвидетельствовать своё почтение пришёл именно он, а не его начальник, который в последнее время сильно болеет, и посему не может присутствовать самолично. А вот затем, после того, как князь Барбашин-Шуйский всемилостиво согласился выслушать его, началось самое интересное. Вкратце, дело обстояло в следующем. Якоб Фуггер, уже давно заполучивший репутацию этакого Креза, способного превращать в золото всё, к чему прикасается, просто не мог пройти мимо такого важного источника доходов, как Балтийская торговля, и не первый год мечтал запустить свои загребущие руки в этот товарно-денежный поток, который уже несколько столетий обогащал северогерманские города, но при этом протекал мимо Аугсбурга, игравшего в настоящее время роль финансовой столицы Западной Европы. Разумеется, подобная "несправедливость" в глазах южногерманских промышленно-финансовых воротил требовала немедленного исправления, вот только когда они попытались вклиниться в это, обещавшее быть весьма прибыльным, дело, то против них в едином порыве выступили почти все ганзейские города, которые совершенно не желали терпеть конкурентов не только из всяких там русских или датчан, но и собственных соплеменников. Дело дошло до того, что одиннадцать лет назад Любек напал на нидерландскую флотилию, захватив принадлежавший Фуггерам груз меди, и не просто отказался возвращать его законному владельцу, но в том же году Ганзейский собор в Любеке вообще запретил транзит через ганзейские города товаров, принадлежащих крупным неганзейским компаниям. И на этом дело не закончилась. Так, прибывшим в Новгород буквально в прошлом году, представителям дома Фуггеров ганзейцы фактически запретили использовать для своих нужд местный Немецкий двор! Из-за чего те потерпели немалые неудобства, как и по причине того, что Ревель чинит препятствия тем нидерландским судам, что идут в Ивангород с грузом меди, серебра и специй из Гданьска.

Слушая эти жалобы, Андрей тогда невольно ухмылялся. Правильно в своё время писал Маяковский, про то, что голос единицы тоньше писка, но если в партию сгрудились малые, то это единый ураган, от которого лопаются укрепления врага, как в канонаду от пушек перепонки. И будь ты хоть самым крутым богачом и "делателем императоров", но единый фронт пусть не таких богатых, но многочисленных и сплочённых общим интересом коммерсантов, это сила, с которой необходимо считаться. К сожалению, эта схватка задевала и русские интересы, так что в стороне, как бы этого не хотелось, пересидеть не получиться.

По большому счёту, запускать Фуггеров в страну не желал и сам Андрей, ибо это было сродни, как в одной поговорке, пустить козла в огород. Но были определённые нюансы, которые вынуждали отнестись к нуждам аугсбургских дельцов со вниманием, и пусть даже внешним, но сочувствием. И дело тут не только в деньгах. Фуггеры, это не просто мешок с золотом, это, прежде всего связи и технологии. Тот же Антверпен во многом поднялся на капиталах этого семейства, и если русские хотят проникнуть на этот рынок, с Фуггерами лучше не ссориться. Или, к примеру, Испания, в самом скором времени главный источник поступления в Европу и Азию золота и серебра, получаемых из её колоний в Новом Свете. Учитывая влияние аугсбургских банкиров на нынешнего испанского монарха, то обиженный Фуггер был вполне способен надолго закрыть дорогу и на Пиренейский полуостров.

И это не говоря про то, что Фуггеры это ещё добыча серебра в Тироле, меди в Венгрии, а позднее и киновари в Кастилии. А значит специалисты и знания в этом деле, которые так бы пригодились сейчас на Руси. Например, в тех же Кемской и Каянской землях, в глубинах которых, и этой Андрей знал точно, скрываются нехилые рудные богатства, поиск и извлечение которых упирается в проблему нехватки знатоков — как рудознатцев, так и металлургов. Тех, нескольких человек, коих удалось обучить у старого немца Иоганна Краузе, хронически не хватало даже для Пермского края, а если с Казанью выйдет, как замыслено, то уже и Урал манит своими полными сокровищ недрами.

Казалось бы, чего может быть проще, пошли в Европу людей, найди и завербуй нужных специалистов. Но, к сожалению, не всё так просто. Во-первых, местные власти строго блюдут свои интересы, среди которых тщательное отслеживание и удержание тамошних мастеров от переселения в другие края. Никто не хочет плодить себе конкурентов. Венецианцы так и вовсе всех своих мастеров-стеклодувов на отдельный остров в "спецпоселение" собрали, запретили им покидать пределы Венеции, а тех, кто пытался бежать из Республики или кого хотели вывезти из неё иностранные агенты, местные власти всеми способами, часто весьма далёкими от пресловутых "прав человека", возвращали обратно. Ибо от своей монополии на высококачественное для этого времени стекло, венецианцы имеют просто колоссальный профит, терять который они никак не хотят. Во-вторых, у России даже среди тех специалистов, кто, кажем так, готов сменить место жительства, очень дурная репутация в качестве страны-нанимательницы. И как ни печально, справедливости ради, надо признать, полностью заслуженная. Острая нехватка специалистов привела к тому, что из Русского государства крайне неохотно отпускали желавших вернуться домой мастеров, часто силой удерживая их в стране. Даже если в договоре о найме имелся пункт, что завербованных отпустят назад в Европу, то его могли не исполнить под предлогом того, что оные розмыслы всё ещё нужны нанявшему их государству, и когда появится возможность их отпустить, никто не знает. Поэтому, стоит ли удивляться тому, что европейские мастера крайне неохотно откликались на посулы русских вербовщиков, и не проявляли большого желания ехать в далёкую северную страну.

И тут дом Фуггеров может стать неоценимым партнёром в этом вопросе. Как в вербовке нужных специалистов, так и в лоббировании разрешений у властей на их переезд в Русское государство. Неужели тот же император Священной Римской империи откажет своему главному кредитору в такой "малости", как разрешение на найм умельцев в имперских землях для союзного ему Русского государства? А Андрей был уверен, что уже в самом скором будущем Россия, Священная Римская империя и Испания просто обречены быть союзниками. Ибо продвижение русских на юг однозначно приведёт их к конфликту с могущественной Османской империей, и для того, чтобы с успехом бороться этой махиной, нужны союзники. Причём союзники надёжные, связанные одним интересом. Ну, или, хотя бы заинтересованные в единстве перед лицом общего врага. И кому турки также враги по жизни? А, к примеру, Священной Римской империи германской нации, которая в самом ближайшем будущем, как минимум на полтора столетия, яростно схлестнётся с турками в Венгрии, где каждая из сторон будет упорно пытаться поставить Подунавье под свой контроль. И, ещё, испанцы, для которых Турция это союзник враждебной им Франции и соперник за владычество над Берберией и Южной Италией, которая совсем недавно, уже пережила турецкое вторжение на свои берега. Да, это было лет сорок назад, но ведь турки с тех пор никуда не делись! Вот они, совсем рядом, и, главное, в любой момент могут повторить. А турецкие и берберийские пираты регулярно наведываются в итальянские земли за живым товаром. В будущем, историки подсчитают, что с шестнадцатого по девятнадцатый век одни только берберийские пираты захватят и продадут в рабство более миллиона европейцев, став для жителей Западной Европы примерно тем же, кем были для русских крымские татары. Стоит ли удивляться, что и в реальной истории, весь шестнадцатый век Россия и Габсбурги (особенно их австрийская ветвь) упорно пытались создать военно-политический союз, направленный как против Польши, так и Турции. Ведь только после Смутного времени, когда Русское государство настолько ослабло, что многими перестало восприниматься всерьёз, Габсбурги переориентировались на дружбу с Польшей, которая, с одной стороны, достаточно ослабела, чтобы перестать считаться угрозой австрийским интересам, а с другой — была более действенным союзником против турок. Как говорят американцы, ничего личного, это просто бизнес. Ведь стоило уже Польше в конце семнадцатого — начале восемнадцатого веков окончательно из субъекта международной политики превратиться в её объект, а России продемонстрировать свою восстановившуюся мощь, как тут же возродился русско-австрийский союз. И который оказался настолько выгодным обеим сторонам, что продержался аж до середины девятнадцатого столетия, пока некогда сотрясавшая весь мир Османская империя не стала настолько немощной, что Россия и Австрия из союзников превратились в соперников за делёж "турецкого наследства". Но до этого ещё очень далеко, а пока русско-габсбургский альянс, пусть со скрипом и стоном, но постепенно оформляется и без его, князя Барбашина, вмешательства. А человек, представитель которого встречался с ним в Новгороде, может стать как дополнительной ниточкой между двумя странами, так и "камешком в шестерёнке", и последнее нам никак не нужно. Так что, улыбаемся и машем, парни, улыбаемся и машем.

Тем более требовалась от Андрея людям Фуггера, столкнувшимся с бойкотом со стороны остальных немецких купцов, в данный момент самая малость — они хотели всего лишь зафрахтовать суда Русско-Балтийской торговой компании, которой вла... покровительствовал молодой князь Барбашин-Шуйский для доставки грузов в Копенгаген, с заходом на обратном пути в Гданьск, где требовалось забрать очередную партию меди с целью её доставки в Ивангород. И, заодно, получить разрешение на аренду складов Компании, раз уж Немецкий двор, где, как правило, хранили свои товары ганзейские купцы, для них закрыт. Всё выглядит настолько хорошо, что даже подозрительно как-то. Видимо сильно их прижало, да и причин отказывать не было, поэтому пришлось забыть про послеобеденный сон и послать за управляющими в контору. Единственное, что смущало, это возможная опасность для его судов в Гданьске, ибо вряд ли горожане за прошедший год забыли имя того, кто ещё совсем недавно помогал великому магистру Альбрехту Бранденбург-Ансбаху вынудить Гданьск признать над собой власть Тевтонского ордена. Но когда он озвучил свои опасения Штольцу, на лице последнего впервые за весь разговор появилось нечто вроде улыбки.