Фанфик на "Князь Барбашин"

Мысли подобные этим овладевали Андреем, когда он наблюдал, как последние отставшие части подтягивались к разбитому на ночь биваку. И только после наступления ночной темноты, глядя на своё уставшее войско, Андрей позволил себе малость расслабиться. Сейчас он, кажется, понимал, почему в это время, после захвата принадлежащего неприятелю города войско часто вместо развития успеха, предпочитало переходить к обороне, поджидая армию противника в занятой крепости. И в очередной раз вспомнил, как после захвата Выборга большинство его военачальников советовало ему укрепиться в городе, и ожидать шведскую армию за его стенами, послав вглубь "свейской земли" лишь "лёгкие" набеговые рати. Нет, их резоны были ему понятны уже тогда. Всё же он не был неопытным новичком, и, имея опыт дальних походов, хорошо знал обо всех сопутствующих трудностях, опасаясь которых его подчиненные и склонялись к переходу к оборонительным действиям. И своя логика в их предложении была — Андрей не сомневался, что отбить Выборг шведы не смогут и вынуждены будут отступить. Так что с тактической точки зрения, они были правы. Вот только, помимо тактики, существовала ещё и стратегия. А она говорила Андрею, что этот шаг приведёт к тому, что, не имея возможности вернуть "восточные ворота" своего королевства враг может нанести удар в другом направлении. Например, по Озёрску, а то и по Овле, малочисленные гарнизоны которых могут не выдержать атаки крупных сил неприятеля, сведя на нет все его предыдущие усилия по возвращению этих земель под руку русского государя. Получается, надо было помножить на ноль шведские силы в Финляндии до тех пор, пока распалённый падением Выборга, разгромом флота и гибелью своего брата Эрик Флеминг не понял, что попытка вернуть потерянный город совершенно бесперспективное предприятие, и не переориентировал свою наскоро собранную армию на другие цели, вынуждая русских растягивать свои силы, ослабляя тем самым оборону.

Разумеется, в теории, можно было дождаться шведов у Выборга и дать сражение у его стен. Вот только Андрей менее всего был склонен считать своего противника клиническим идиотом. Видя, что русские против обыкновения не ушли назад в свою землю, оставив в занятом городе гарнизон, а ждут его в полном составе, Флеминг, скорее всего, отступит, не приняв бой, и попытается навязать "малую войну". По крайне мере, Андрей так бы и поступил на его месте. А значит, противника надо было перехватить задолго до того, как его разведчики донесут своему командующему о реальном положении дел. Поэтому и пришлось, после завершения дел у основанного в незапамятные времена легендарным Гостомыслом града, двигаться на запад. Первоначально была мысль попытаться перевести войско по морю, но первый же приблизительный расчёт количества потребного для этого судов вынудил отказаться от этой идеи. Так что пришлось вести людей на встречу с неприятелем своим ходом, и, наконец-то, многодневный марш подходит к своему завершению. Высланные вперёд конные разъезды доложили, что наконец-то повстречали шведов, которые расположились лагерем у Борго — довольно крупного, по тутошним меркам, поселения, которое местные жители даже гордо именовали городом. И судя по поведению шведского командующего, решение Андрея выдвинуться ему навстречу было правильным. Видимо разведка у противника тоже не дремала, и кое-что Флемингу сообщила, раз тот решил прервать своё движение на восток, и стать лагерем в ожидании дополнительных вестей. Так что теперь оставалось спланировать свои дальнейшие действия. В своём распоряжении Андрей имел четыре с половиной тысячи бойцов. Из них около семисот стрелков, а остальные — поместная конница. Плюс семь "полковых" орудий. Сил у противника формально была больше — по донесениям разведчиков, чуть более семи тысяч бойцов. Вот только большая их часть, около пяти тысяч человек, были мобилизованными в армию кое-как вооружёнными крестьянами, только и мечтавших о том, как бы слинять домой. Так что большой опасности они не представляли. Ещё чуть больше тысячи человек составляли "милиционеры" из городских ополчений. В отличие от крестьян, они были лучше вооружены и имели кое-какие представления о правильном строе. Но только на самом базовом уровне. К тому же у них сильно хромала дисциплина, да и боевой дух вряд ли был сильно высоким. Поэтому единственными, действительно заслуживающими внимания боевыми единицами, имевшимися у шведов, были около восьмисот немецких ландскнехтов. В настоящее время это были действительно суровые ребята, представлявшие из себя грозную силу на поле боя. Вот только был один нюанс — ландскнехты умели хорошо сражаться за своего нанимателя, однако как истинные наёмники делали это только при получении своевременной оплаты за свою службу. Но вот с деньгами у Густава Васы было, мягко говоря, негусто. Шведский король буквально жил в долг, на кредиты от Ганзы. А учитывая, сколько стоили восемь сотен ландскнехтов, у Андрея были сильные подозрения, что ребятам нехило так задолжали. И если это так, то маловероятно было ожидать от них твёрдости и стойкости в предстоящей битве. Добавить к этому то, что разведчики не обнаружили у шведов никаких следов наличия артиллерии, и картина складывалась прямо-таки радужная.

Вот только это была лишь одна сторона медали, к тому же во многом основанная на его размышлениях. С другой стороны картина выглядела не столь блестяще. Поместная конница, составлявшая основную часть его войска, сила конечно внушительная, вот только лобовые атаки не её конёк. Вместо этого русские кавалеристы, подобно татарам, предпочитают водить "хороводы" вокруг своего противника, сеча его стрелами. Тоже действенная тактика, вот только тут не лесостепь, где она успешно применима, а густые леса, где коннице особо не разгуляться. Так что, если Флеминг решится дать сражение, то главную ставку придётся делать на пехоту. Но тут была одна заковыка — её у русских не очень много. Будь у него хотя бы на три-четыре сотни стрельцов и пищальников больше, то можно было извернуться, и что-то такое учудить. Но, если бы да кабы, да во рту росли грибы. А пока приходиться ориентироваться на имеющиеся в наличии силы. И пока ничего, кроме того, как по примеру шведов стать лагерем и огородиться возами ничего в голову не приходит. Так что, ничего не надумав, пришлось отложить все дела на завтра и лечь спать, тем более, что накопленная за прошедший день усталость всё сильнее давала о себе знать.

Ночь прошла спокойно и без сновидений. Так что, когда в прикрытых веками глазах забрезжил свет, первой мыслью было повернуться на другой бок и вновь погрузиться в сон. Увы, свежий прохладный ветерок и показавшийся необычайно громким птичий щебет безжалостно вырывали сознание из сладостного царства Морфея, и досадливо потягиваясь и морщась, Андрей неохотно поднялся и огляделся. Большая часть лагеря, окутанная утренним туманом, ещё спала, и только дымящиеся кое-где костры говорили о том, что кашевары уже приступили к приготовлению завтрака. Сделав, для разминки, несколько гимнастических упражнений, Андрей несколько раз глубоко вдохнув и выдохнув, и накинув кафтан, пошёл приступать к выполнению своих обязанностей.

К сожалению, наступившее утро, вопреки известной пословице, не принесло новых идей, так что, когда после побудки и завтрака войско двинулось дальше и к обеду вышло к Борго, то Андрей не придумал ничего умнее, как стать огороженными табором напротив шведов, которые вовсю глазели на выходивших из леса русских, но при этом не предпринимали никаких попыток воспользоваться тем, что неприятельское войско было на марше, а значит в наиболее уязвимой позиции. Что, косвенно, подтверждало предположения Андрея о проблемах в шведском войске, однако как ими воспользоваться он не имел пока ни малейшего понятия.

Впрочем, похоже, шведский командующий то же не знал, что ему делать в этой ситуации, ибо даже парламентёра не выслал. А может, ожидал первого хода от русского воеводы? Но Андрею было не до этого — вытянувшееся многокилометровой змеёй войско медленно вытягивалось из леса, и занятым обустройством людей и организацией отпора возможного нападения военачальникам было не до всяких там политесов. Наконец, последние две сотни вышли на открытое пространство и скрылись от вражеских глаз за оборонительной линией из телег, после чего Андрей смог наконец-то облегчённо выдохнуть. Флеминг так и не решился на вылазку, а значит, остаток дня можно провести относительно спокойно. Над лагерем висели густые запахи готовящейся еды, среди которых Андрей уловил тонкие интонации свежесваренного кофе, что вызвало у него невольный приступ веселья. Когда войско ещё выступало из Выборга, то однажды проснувшись, он к своему немалому изумлению почувствовал в воздухе пусть и слабый, но вполне отчётливый кофейный аромат. Нельзя сказать, чтобы на Руси не знали этот напиток, но и популярностью он не пользовался. А тут он насчитал не менее десятка источников весьма характерного запаха. Чем был изрядно удивлён, ибо ранее подобной любви к этой горькой бурде, как выразился однажды один из его братьев, среди новгородских дворян не замечал. Одно дело подслащённый мёдом "копорский чай", вполне себе зашедший "в народ", но другое дело дорогой кофе, который даже не всем помещикам по карману! Добавить к этому и тот факт, что в то же утро он обнаружил несколько молодых дворян, которые занимались в лесу странными движениями руками и ногами, в которых он опознал нечто весьма схожее с выполняемой им почти каждое утро зарядкой. И несколько шокированный подобным зрелищем, пошёл узнавать, что же такое тут творится. И выяснил, на свою голову, открыв очередной раз для себя странные извивы местного менталитета. После чего не знал даже, что и делать — то ли ржать во весь голос, то ли биться головой об стену. Ларчик, как ни странно, открывался просто. То, что за ним давно тянется слава весьма удачливого авантюриста он и раньше знал, вот только даже не подозревал, что его успехи местные часто объясняют не сколько его упорным трудом и познаниями, а скорее чьей-то ворожбой или знанием им некоего тайного "заветного слова", притягивающего госпожу-удачу. И, естественно, многие желали оный секрет выведать. Тут "в строку" и попали его привычки к утренней гимнастике и чашке горячего кофе, которые многими были восприняты как эдакое камлание, обращение за помощью к неким иным силам. После чего многие и "догадались", что это оно и есть. А поскольку везение по жизни вещь не лишняя, то почему бы частичку оного счастья не урвать для себя? При этом если кто думает, что сии "языческие" ритуалы смутили "христианнейших воинов", то глубоко ошибается. Не смотря на многие столетия прошедшие после Крещения, старая вера всё ещё крепко держалась в умах людей, принимая подчас странные формы, удивительным образом совмещаясь с вполне искренней верой в христианские догматы. Так что никого не удивлял человек, утром истово молящийся в церкви, а вечером ставящий в уголок блюдце с молоком, дабы умилостивить домового (который, в местных представлениях, ну никак не походил на наивно-благодушного Кузю из известного мультфильма). Более того, как слышал Андрей, существуют ещё целые деревни, где люди не приняли новую веру, и открыто поклоняются старым богам, отчего немедленно вспомнил, как в далёком, и уже кажущимся сном, будущем слышал о том, что якобы последних русских язычников окрестили только при богобоязненном царе Фёдоре Иоанновиче, а по другой информации, и вовсе при императрице Анне Иоанновне. Сам Андрей, правда, в этом времени таковых пока не встречал, но не верить собеседникам резона не было. Тем более что говорили они об этом, как о чём-то будничном, а не как о неких экзотических явлениях, которыми так любят впечатлять особо доверчивых личностей. Так что никого особенно и не удивило, когда после удивительно быстрого взятия Выборга, о который ранее неоднократно ломали зубы новгородские, а затем и московские рати, многие, и не только юные впечатлительные отроки, стали в подражание князю Барбашину пить кофе, а затем идти камлать на удачу, пытаясь скопировать его гимнастику.

Священники, кстати, глядя на это, молчали в тряпочку, и никаких претензий Андрею не предъявляли. Впрочем, а что они могли ему поставить в вину? Питие богомерзкого напитка именуемого кофием? Но так церковь хотя и не приветствует это, но и не запрещает. Странные движения руками и ногами по утрам? Так в бубен князюшка не стучит, странные словеса заунывно не голосит, вокруг костра козликом не прыгает. А на остальное у него отмазка есть — мол, это греческая гимнастика, для телесного здоровья зело полезная. И что на это возразишь? Разве что попеняешь ему на то, что надо больше о спасении души заботиться, а не о телесной крепости. Разумеется, если кто поставит перед собой конкретную цель, то все эти факты можно преподнести под определённым углом и выставить в выгодном для недругов свете. Вот только зачем это рядовым священникам? Ведь князь Андрей Барбашин-Шуйский не сам по себе, а представитель знатной и могущественной семьи, которой сильно не понравится наезд на одного из её членов. После чего обязательно попытается отомстить такому наглецу. Просто из принципа, дабы другим неповадно было. Да, помимо этого, и "крыша" у него такая, что семь раз подумаешь, прежде чем что-то ему предъявлять. Мало того, что представитель высшей знати, так ещё и в Думе сидит, государю советы даёт, и с самим митрополитом дружбу водит! Так что лучше не лезть на рожон! Своя рубашка ближе к телу.

Когда люди поели, Андрей вновь созвал в своём шатре совещание. Увы, ничего нового никто предложить не смог. Нет, шведов никто не боялся. Их хорошо знали, и не тот это был сейчас противник, которого стоило бы сильно опасаться — время славы шведского оружия ещё не пришло, и если всё получится, как было задумано, то возможно никогда и не придёт. Но и свои слабые стороны все хорошо знали, так что идея некоторых молодых и горячих атаковать шведский лагерь поддержки у основной массы командиров не встретила. Зато предложение взять противника измором, отправив на перехват его обозов и фуражиров конные отряды возражений не вызвало. Такой метод ведения боевых действий был всем хорошо знаком, да и возможность пополнить свои карманы за счёт грабежа местного населения не могла не греть сердца сынам боярским.

А утром следующего дня командующий шведской армии наконец-то соизволил прислать парламентёров, которые сходу потребовали от русских немедленно убраться со шведской земли, вернуть Выборг, да ещё возместить военные издержки. В ответ им было заявлено, что они тут по приглашению законного короля Кристиана II, и что мятежникам, коими русские и числят стоящих перед ними, предлагается сложить оружие и сдаться на милость своего государя. От такой постановки вопроса шведских офицеров прямо перекосило, а самого молодого так и вовсе прорвало на грубое высказывание невнятного набора слов, в которых Андрей заподозрил местные "идиоматические выражения". Но уточнять, разумеется, не стал. Так что, ничего не добившись, каждая из сторон осталась при своём. Оставшийся день ничем особенным не выделялся. Иногда между стоящими в лагерях обеими армиями возникали ленивые перестрелки. Ушедшие в рейд по окрестностям отряды спалили пару ближайших хуторов, притащив их обитателей с их нехитрыми пожитками в качестве полоняников в лагерь. Ещё было перехвачено несколько телег, принадлежащих пытавшимся бежать из зоны боевых действий горожанам. И на этом новости этого дня, пожалуй, и заканчивались.