Фанфик на "Князь Барбашин"

Вода в ванной тем временем окончательно остыла, и нехотя выбравшись наружу Андрей, обтёршись полотенцем и накинув халат, вызвал слуг, чтобы они убрали ставшую ненужной ёмкость с водой, а сам прошёл в выделенную ему старым герцогом комнату, где прилёг на широкую кровать. Что скажешь — умеют люди жить красиво. Хотя себя Андрей и не считал аскетом, но видимо сказывалось прошлое воспитание, и яркую аляповатую роскошь он недолюбливал. Однако в этом мире всё было совершенно иначе. Время, когда во вкусах возобладает более строгий и скромный стиль ещё не пришло, и каждый, в меру своего богатства и разумения, пытался выставить себя во всём блеске. Так что помещение, в котором последние дни приходилось проживать Андрею, представляло собой ярчайший образчик этого стиля. Стены были обиты обоями из позолоченной кожи, с вытисненными по лакированному золотому полю растительными узорами, цветы, стебли и листья которых, будучи расцвечены отливающими металлом красками, сверкали при свете свечей.

Оконные занавески были из желтой с красным декоративной ткани, в тон обоям и преобладающей окраске разводов. Такой же тканью, со сложным крупным тканым рисунком, была убрана кровать, изголовье которой опиралось на стену, остальная же часть выдавалась в комнату, оставляя проходы с обеих сторон. Обивка на мебели также соответствовала остальному по ткани и расцветке. По крайне мере у владельца этого жилища есть вкус.

Другую половину комнаты занимал массивный стол на витых ножках, вокруг которого стояло три стула с прямоугольными спинками и обитые по краю бахромой на золоченых гвоздях. Ну и камин. Высокий и большой, выполненный из белого мрамора, он невольно впечатлял своими размерами, как бы намекая на богатство и положение в обществе, которое занимает его хозяин.

Ну и как завершение композиции, висевшее на стене крупное зеркало, одно из двух, которые, кстати, сам Андрей и подарил герцогу.

Посмотрев на это зеркало, Барбашин вздохнул. Хотя завтра надо было рано вставать, сна не было ни в одном глазу. Полученные из Москвы известия продолжали тревожить разум, заставляя раз за разом "прокатывать" их в голове.

Не менее важным, чем развод царя, было и второе сообщение о том, что от Сигизмунда Польского в Москву поступило удивившее всех предложение: дабы ещё больше обеспечить мирные взаимоотношения между обеими державами, польский король предлагал скрепить их браком между младшим братом государя, князем Андреем Старицким, и старшей сестрой мазовецкого князя Анной. С одной стороны смысл этого предложения был Андрею вполне понятен. Взошедший в конце этого лета на княжеский трон Януш III Мазовецкий, по примеру скончавшегося перед этим старшего брата Станислава, является страстным последователем древнегреческого бога Бахуса, коему служит не покладая, хм, рук. И если будет продолжать в том же духе, то, как подозревал Барбашин, сидеть ему на троне предстоит недолго. Детей у него, как и у его покойного брата, нет, а значит с его кончиной Мазовия отойдёт к Польше. И единственным препятствием на этом пути являются сёстры мазовецких князей — София и Анна. Первая уже как несколько лет замужем за крупным венгерским магнатом, с много говорящим Андрею именем Иштван Батори (явно ближайший родственник того самого Батория!), и большой угрозы планам Сигизмунда вроде как не представляет. Совершенно иное дело вторая сестра. Судя по виденным Андреем портретам, Анна Мазовецкая была хоть и не красавицей модельной внешности, но вполне симпатичной девушкой. И было несколько удивительно, что с такими данными она в свои двадцать шесть лет всё ещё не была замужем. Ведь в это время незамужние девушки такого возраста считаются если не старухами, то перестарками точно. Женихи у княгини, правда, вроде как были, но что-то до сих пор не сложилось. В княжестве у неё есть определённая популярность и поддержка, так что есть высокая вероятность того, что в случае кончины Януша местная аристократия предпочтёт уходу под Польшу посадить на трон её. Разумеется, из той истории, Барбашин знал, что ничего из этого не выйдет. Но для людей этого времени пока ещё ничего не решено, и как оно сложится в дальнейшем, непонятно. Так что желание Сигизмунда спровадить нежелательную претендентку на трон вассального княжества куда-нибудь подальше объяснимо.

Вот только настораживала кандидатура жениха. Да, приняв, как супруга русского князя, православие Анна потеряет наследственные права на Мазовию, и ничего не будет мешать полякам, впоследствии, прибрать вымороченное княжество к рукам. Вот только хотя Андрей и не знал, какова была судьба мазовецких княгинь в известной ему реальности, но однозначно помнил, что замуж за русских князей ни одна из них не выходила. А значит, сейчас Сигизмундом двигает ещё один, неучтённый им фактор. Ведь если спросить себя, действительно ли Сигизмунд желает установления мирных и добрососедских отношений с Русским государством, то ответ один: ха, три раза! Ни для кого не секрет, что не только сам король, но и всё его окружение исполнено жаждой реванша и желанием установления своей гегемонии в Восточной Европе. Так для чего ему тогда сватать младшему брату царя польскую невесту? Да не кого-то там, а представительницу рода Пястов, ту, в жилах которой течёт кровь древних ляшских королей! И вывод, который напрашивался сам собой, Барбашину очень не нравился. Отсутствие собственных детей у Василия Ивановича порождает состояние внутренней напряжённости в государстве, ибо неясно, кто будет после него. Формальным преемником, в отсутствии царского сына, является князь Юрий Дмитровский. Вот только трудно отыскать во всём государстве Русском человека, который бы желал видеть оного на царском престоле. Даже сам Василий Иванович, хорошо понимающий неспособность своего брата к управлению страной, держал того от государственных дел на расстоянии. Далее по списку наследников шёл следующий по старшинству царский брат Андрей Старицкий. В сравнении с Юрием он выглядел куда более подходящим кандидатом. Не дурак, и проявил себя неплохим администратором. И Барбашин даже испытывал к нему, как к человеку некоторую симпатию. Вот только характер старицкого князя мешал Андрею видеть его в качестве государя. Вот уж точно о ком полностью справедлива поговорка, что короля играет свита. Нет в нём некоего внутреннего стержня, слишком зависим от мнения своего окружения. Пока князь Старицкий находится за спиной своего старшего брата, выступая лишь исполнителем его воли, то это не так сильно бросается в глаза. Но вот роль самодержца он, скорее всего, не потянет. Всем править будут его ближники, которые в отсутствие жёсткого контроля "сверху" разворуют страну. И это мы тоже проходили. Эх, как же не вовремя скончался князь Семён Калужский! Вот кто мог принять державу, да не сложилось, к сожалению. А если добавить к этому амбиции других знатных родов, то каша грозит завариться совсем уж крутая. Зачем далеко ходить, достаточно вспомнить собственного дядю Василия свет Васильевича, который любит частенько припомнить, что Шуйские происходят от корня Андрея Городецкого, старшего брата Даниила Московского. А значит, их род, по отношению к ныне правящей линии Рюриковичей, является старшей ветвью. Выводы, как говорится, делайте сами. Своими возможными планами он, правда, с племянником пока не делился, но есть у Андрея стойкое подозрение, что вот такими же тёмными вечерами предаётся родич мечтам о шапке Мономаха. Нет, пока живёт и здравствует великий государь Василий Иванович, дядя, конечно, ведёт себя тише воды — с нынешним царём не забалуешь, но вот как он поведёт себя при следующем правителе, тот ещё вопрос. Особенно сейчас, когда Новгородская земля и московская купеческая корпорация (не в последнюю очередь и его, Барбашина, стараниями) горой стоят за Шуйских, будучи их надёжной опорой.

Кстати, а не является ли предложение его дяди, отослать племянника послом в далёкую Испанию попыткой в его отсутствие подмять под себя Новгородчину? Ведь то, что новгородцы Андрею Барбашину в рот смотрят вроде как для Шуйских хорошо, вот только как поведёт себя младший родич с решительной ситуации и чью сторону примет Василию Васильевичу неизвестно. С одной стороны племяш о семье вовсю заботится, содействуя её возвышению из-зо всех сил. Но, с другой стороны, старшему из Шуйских хорошо видно, что ведёт Андрейка какую-то свою игру (одна история с царским титулованием чего стоит!), с планами главы рода не всегда совпадающую. Так почему бы не воспользоваться ситуацией, и временно убрав племянника из игры, показать новгородцам, что их главный покровитель не Андрей Иванович Барбашин-Шуйский, а он, князь Василий Васильевич Шуйский? Заодно и Андрея охолонить, чтобы знал своё место. А то заигрался племянник, пора и укорот дать.

И ведь дело одними царёвыми братьями и Шуйскими дело не ограничивается. Ведь в наличии ещё и Василий Шемячич, который в этой реальности никуда не делся. Это сейчас он присмирел, и всячески демонстрирует послушание, но вот то, что он забыл о своих правах на престол, Барбашин никогда не поверит.

Плюс князь Фёдор Михайлович Мстиславский, который в скором будущем женится на царской племяннице (по крайне мере, так было в той, предыдущей для Андрея реальности). Ходили по Москве упорные слухи, что царь как-то сказал ему, что хотел бы его видеть своим преемником, вместо братьев. Так это или нет, Барбашин не знал, но вот амбиции гордый Гедеминович имел огромные, и такое впечатление, действительно на престол примеряется. Оный, конечно, ему, скорее всего, не заполучить, но вот перебежать назад к литвинам князь вполне может. Тем более что пока подобные "перелёты" от одного государя к другому среди аристократов чем-то предосудительным не считаются.

Ну и Бельские, куда же без них! Прав на трон они не имеют, пусть и приходятся по материнской линии племянниками царю, но вот сыграть в сепаратизм они вполне могут. После бегства Ивана Рязанского в Литву, главным претендентом на освободившийся княжеский стол в Переяславле-Рязанском стал Семён Бельский. И ни для кого на Руси не было тайной, что тот очень обиделся на своего царствующего дядю, когда государь, вместо того, чтобы передать Рязанское княжество представителю рода Бельских, просто аннексировал его, окончательно сделав частью единого Русского государства. И ведь что-то на эту тему Андрей читал ещё в своей прошлой жизни, но, увы, за давностью лет подзабылось.

Таким образом, что это даёт нам в итоге? А угрозу того, что после кончины государя Василия Ивановича перед страной воочию замаячит новая замятня, и в лице князя Андрея Старицкого поляки уже сейчас пытаются создать своего "агента влияния", дабы затем, сыграв на честолюбии которого и пообещав свою поддержку, спровоцировать на вооружённое выступление против слабого правителя. Ну а потом, воспользовавшись ситуацией, самим двинуть войска в охваченную гражданской войной страну и вернуть себе всё ранее утерянное. И ведь может сработать! Достаточно вспомнить с чего началось Смутное время в его ином прошлом, чтобы ощутить пробежавший по затылку неприятный холодок. М-да, пора привыкать к тому, что его действия иногда приводят к совершенно неожиданным последствиям. Эх, ему бы сейчас в Москву желательно вернуться, вот только на дворе первая четверть XVI века, со всеми свойственными этому времени "прелестями" коммуникаций. В Бискайском заливе уже яростно ревели осенние бури, и добраться морем хотя бы до Антверпена было задачей почти невозможной. Нет, находились отдельные смельчаки, кто решался отправиться в путь. И некоторые даже имели успех в своём предприятии. Но риск был слишком велик, а угроза сгинуть в морской пучине слишком велика. Так что его кораблю придётся кантоваться в Сантадере до весны. Есть ещё вариант, скрыв свою личность, попытаться пробраться сухопутным путём через Францию. Но для этого, как минимум, надо дождаться зимы, когда промёрзнет земля, ибо двигаться по раскисшим от дождей дорогам удовольствие ниже среднего. Уже самолично имел неоднократную возможность убедиться в этом. Не говоря уже о преграждавших путь в его страну Польше и Литве.

Ладно, чего уж там терзаться по поводу того, чего не изменить. Как говорится, будет день, и будет пища. Сейчас надо думать, в первую очередь, об успехе посольства. И тут, пока, всё идёт хорошо. Настолько, что даже боязно сглазить. За те три недели, которые прошли в ожидании доставки пушек из Сантадера Андрей ещё дважды встречался с императором. Этому во многом поспособствовало его умение играть в шахматы. Как выяснилось, Карл большой любитель этой индийской забавы, изобретение которой, к изумлению Андрея, нынешние европейцы приписывают древнегреческому царю Паламеду, который якобы, чтобы хоть как-то развлечь воинов во время долгой осады Трои, и начертал на песке шахматную доску, поставив на ней королей, крепости и различные фигуры, олицетворяющие битву. Кроме того, большую роль играло и то, что русский посол был неистощимым источником различных забавных историй, услаждавших слух как самого монарха, так и столпившихся вокруг придворных. Даже языковой барьер не служил большим препятствием.

Как бы там ни было, но регулярные приглашения в обиталище монарха на очередной сеанс "игры императора", позволяли, ведя ненавязчивую беседу, "установить контакт" и гнуть свою линию, добиваясь от Карла существенных уступок. Например, царский титул Василия практически признан. По крайне мере во время разговоров император титулует его именно так. Разрешение на свободную торговлю с Нидерландами, Кастилией и Арагоном также получено. Кроме того, приятным бонусом стала информация о том, что ещё никакого запрета на торговлю иностранных купцов с испанскими владениями в Новом Свете не существует. Андрей, конечно, пользуясь моментом, постарался подтвердить это особой императорской грамотой, ибо как оно сложится в будущем неизвестно, а соответствующая бумага вот она, имеется в наличии. Но главное, окончательно всё должно решиться завтра. Именно на этот день Карл назначил испытание доставленных чугунных пушек, и от того, как они поведут себя во время испытательных стрельб, будет многое зависеть.

Когда его сморил сон, Андрей не заметил, но пробуждение было быстрым, и настолько внезапным, что он даже не сразу понял, что больше не находится в сладостном царстве Морфея. Часов, к сожалению, не было, но по царящим за окном постепенно рассеивающимся сумеркам, можно было предположить, что сейчас где-то около четырёх-пяти часов утра. Вызвав заспанного слугу, и приказав ему взять кувшин с тёплой водой, Барбашин пошёл умываться. С завтраком, правда, пришлось обождать. Принимали пищу тут одновременно всей семьёй герцога, а тот, в отличие от Андрея, в столь раннее время не был любителем вставать. Впрочем, сегодня дон Франсиско встал также раньше обыденного — император назначил испытания на десять часов, а ведь ещё надо было успеть добраться до стрельбища. Завтракали сегодня все молча. Даже юный Хуан, обычно пытавший Барбашина различными вопросами, сегодня был сосредоточен и серьёзен.

Но вот и подошло время отправления. И Андрей, вместе с семьёй герцога Куэва, прочими сопровождавшими и слугами, выехал со двора. Большая кавалькада из знатных господ, продефелировавшая по улицам города, привлекла немалое внимание горожан. Люди бросали свои дела, и столпившись вдоль дороги глазели на проезжавших мимо всадников. А мальчишки так и вовсе не стеснялись даже тыкать пальцами в роскошно одетых всадников, что-то комментируя и обсуждая между собой. В общем, Андрей чувствовал себя под их взглядами экспонатом на выставке. Но внешне старался это никак не проявлять, и сохраняя невозмутимость благородные кабальеро наконец-то выбрались за город. Там к ним, по пути, присоединилось ещё несколько групп аристократов, решивших поглазеть на сегодняшнее действо, в результате чего к моменту прибытия на место, их толпа больше напоминала небольшую армию. Ах, да по дороге ещё требовалось развлекать дам, часть которых ехала в каретах, но было немало таких, которые гарцевали на конях словно амазонки. И если не каждая первая, то каждая вторая молодая прелестница стремилась подъехать к русскому послу и завести с ним беседу. Чем он их так привлекал, Барбашин так и не понял, но дабы не обидеть, честно пытался уделить каждой толику внимания. Что, с учётом "познаний" Андрея в испанском языке, было задачей не самой простой. А видя те взгляды, которые дамы бросают на пытавшихся вклиниться в их беседу соперниц, он начинал опасаться, что дело может дойти до драки. К счастью, всё обошлось, но как посмеиваясь сказал ему позднее дон Франсиско, благородные сеньориты вполне могли и сцепиться с друг другом. Дело не столь уж и редкое, как это может показаться со стороны.