1. Как развеять скуку

— Воскресают только по своей воле. Возвращаются в любом случае. Даже если возвращаемый против.

— Значит, тогда, когда ты защитил Анабель от вампиров, ты знал, что все будет прекрасно? — Вознегодовал рыцарь.

— Конечно...

— Подлый, мерзкий темный! — Только-только начал он, как вспомнил, в каком именно состоянии находится сейчас вышеупомянутый подлый и мерзкий. — А тебе очень больно? — задал он самый гениальный вопрос, который только смог придумать.

Снизу донесся обреченный вздох, затем послышалось короткое ругательство, в котором переплетались отношения веселого крестьянина и неизвестной тетушки Хель.

— Знаешь, Алир, я бы сейчас с удовольствием что-то съязвил, но мне не больно. Я вообще ничего не чувствую. Так что не могли бы вы там всё побыстрей решить, а то такими темпами я сам благополучно умру.

Светлые и оборотень переглянулись и согласно кивнули — раз пациент говорит надо, значит, надо.

— И как тебя убивать?

— Киньте чем-нибудь острым. Только так, чтобы наверняка. А то прорыва так и не случится. Тут же отойдите шагов на тридцать. И это... — Голос темного стал смущенным: — Вы, пожалуйста, меня не оставляйте одного. Ладно?

Однако сразу Габриэля убить не получилось. Не то чтобы светлые воины не поверили словам оборотня и проводника, но опасения оставались, причем опасения нешуточные. Ну, право слово, часто ли вас просят убить, пусть и не друга, но хорошего знакомого? Причем просят с шутками, переругиваниями и взаимными издевками, и потому с каждой секундой происходящее все больше начинает напоминать балаган.

Оставив Гериона у провала, команда отошла в сторону, чуть не вляпавшись в хищную лужу, и приступила к обсуждению плана.

— Я не хочу убивать Габриэля! — Прямо заявила сиятельная леди.

— Я тоже особым желанием не горю, — покивала головой принцесса.

Лин промолчала, но всем своим видом показала, что она согласна с подругами.

Радек, в силу состояния, в котором пребывал, в обсуждении убийства проводника не участвовал. Он устроился на руках у рыцаря и недовольно шипел, мотая кошачьим хвостом из стороны в сторону. Гном почесал в затылке.

— Я его, конечно, не люблю, темный ведь, но вот так... убивать беззащитного... — Покряхтев, он махнул рукой: — Что бы они с оборотнем не говорили, где гарантии, что он вернется?!

— Значит, беззащитного его убивать нельзя, а в бою, вооруженного, можно? — Уточнил хмурый Леллин.

— А ты пойди и попробуй, — тут же предложил Ибор. — Бой это ведь совсем другое... А тут посмотришь и понимаешь — сердце сжимается. На дух этого мерзкого мальчишку не переношу, но убить...

Все посмотрели на Алира.

— Издеваетесь? — Такой грех рыцарь брать на душу не собирался. Он верил, что Габриэль вернется — проводник им попался на диво упертый, но все равно, не сможет он его убить. Пусть даже его, Алира, трусом назовут.

Неожиданно раздался глухой удар и тихий-тихий вскрик. Обернувшись, светлые увидели, как Герион отряхивает ладони, поднимается с корточек и подходит к ним.

— Браво, господа светлые... — Голос у оборотня был безжизненным. — Только вот не знаю, как с таким благородством Темного князя убивать собираетесь. Не сможете ведь. — Он покачал головой.

— Ты что с ним сделал?! — Подскочив к мужчине, рыцарь яростно его встряхнул, остальные светлые устремились к провалу.

— Только то, что он попросил.

Леллин уже вовсю колдовал над провалом, пытаясь вытащить тело проводника на поверхность. Не получалось. Габриэля словно окружил темный клубящийся кокон, переплетения которого были столь странны, что можно было подумать, будто на камнях лежат двое.

— Он скоро вернется. Надо только подождать. — Герион осторожно высвободился из захвата рыцаря и устроился рядом с брошенными на землю вещами.

— Но ведь... надо как-то... что-то... — Анабель беспомощно покосилась на мага, но тот только руками развел. Достать Габриэля не получалось ни в какую, а кокон с каждой секундой все темнел так, что уже нельзя было разглядеть хрупкое тело проводника.

— Лучше, сиятельная леди, достаньте свой вирл, он ведь с вами? — Уточнил оборотень. — С песнями время быстрее пролетит.

— Действительно, Анабель, спой. Он вернется, — уверенно сказал Алир, ощущая смущение из-за того, что не выполнил просьбу... друга?!.

* * *

Когда я открыл глаза и обнаружил, что вокруг все темно, то начал волноваться. Мало того, что испытываешь не самые приятные ощущения. Представьте, что вас резко выдергивают из блаженного покоя, так еще и все тело нещадно ломит. И светлые, скорее всего, догадались, с кем имеют дело, и поспешно меня где-нибудь прикопали, надеясь, что не выкопаюсь. "Милая, ты тут?" — "Куда же я денусь?" — тут же прозвучал в голове усталый голос. Сейчас ехидства в нем не было. "Хорошо, что тут", — улыбка получилась странной. Надо признать, что я успел привыкнуть к раздвоению своей личности. "Знаешь, милая, мне там казалось, что я все вспомнил... А теперь снова забыл. Правда, глупо?" — "Конечно, глупо. Ты давай лучше разберись, что случилось". — "Как скажешь". Я еще раз попробовал осмотреться.

А... нет, всё в порядке. Это просто туча закрыла тот провал, в который я благополучно угодил. А теперь были видны крошечные огоньки звезд.

Значит, всё в порядке. Откуда-то сверху доносились голоса и смех светлых. Потом послышалось тихое пение эльфийки. Я даже заслушался, пока не понял, что она поет о другом эльфе. Похоже, как раз о том, чью цепочку носит на шее.

Не то чтобы ревную... просто у меня очень хорошо развито чувство собственника. Поэтому я недовольно фыркнул и начал медленно подниматься. Эй, а крылышки-то при возвращении у меня исчезли. Теперь придется левитировать. Ведь достать светлые недотепы меня не додумались.

Ох, как же ломит все тело. Похоже, кроме позвоночника я сломал еще и все остальные кости. Тогда не понятно, почему не произошел прорыв. Причем уже второй раз. Если у сонников я так же грешил на то, что нет серьезных повреждений, то теперь это наталкивает на определенные мысли. Причем очень нехорошие мысли.

Зато хотя бы волосы стали опять нормального цвета. Я долго и придирчиво осматривал растрепавшуюся косу, думая, не подстричься ли мне? А то выгляжу, как девчонка, так хоть сомнений никаких не будет. А может, и будут, сейчас у противоположного пола модно под мальчиков стричься...

Впрочем, о смене имиджа буду думать потом. Сейчас надо выбраться из этой дыры. А перед этим понять, собственно, куда я угодил? Ну, не было под лабиринтом ничего подобного, и никогда не могло быть. Точно знаю.

Включив ночное зрение, огляделся. И как я раньше не додумался попробовать так посмотреть? Наверное, потому что оно всегда активировалось самостоятельно.

Еще одна загадка.

Зал был огромен. И очень стар. Этот нюанс ввел меня в еще больший ступор. Последний раз я был в этих местах, когда в ближайшем городке началась непонятная эпидемия. Источник как раз был где-то здесь. И тогда я ничего такого не заметил. Особенно, столь древнего. И чужого.

Приглядевшись внимательнее, я понял, что зал не принадлежит нашему тихому маленькому мирку. Хотя у нас даже не мирок, а пласт реальности. Мирами принято называть галактики, системы или хотя бы планеты. А у нас — кус земли размером с небольшой материк, ограниченный скалами, как забором, за которым начинается межреальность. Ну а этот зал искусственного происхождения принадлежал настоящему миру.

Ничего не понимаю. Я оглядел стены грубой работы, в тонких трещинах и небольших сколах. Интересно, откуда он тут взялся, и как на такое самоуправство отреагировали хозяева зала? А то, знаете ли, вдруг раньше это была часть какого-нибудь замка. Поутру хозяева проснулись, а вместо ванной на пятом этаже выход на главную площадь столицы.

Эх... Я еще раз осмотрелся по сторонам, надеясь на то, что сейчас откуда-нибудь свалится краткая история появления этого чуда. Но ничего похожего не произошло. Надо бы подниматься наверх, к светлым, и продолжать путешествие.

Хотя сейчас я уже не вижу в этом надобности. Скука мне теперь точно не грозит. Сперва выясню, откуда появились сонники, и почему мне никто не сказал. Потом займусь странным оборотнем. Дальше — этим залом.

А светлых можно оставить одних, чтобы сами добирались до Цитадели, где я их и встречу. Как бы помягче отпроситься?

Тут эльфийка запела новую песню. Уже не слезливую балладу о вечной любви, а что-то боевое, веселое, и я понял, что никуда я от светлых не денусь. С другими командами раньше ведь так не складывалось. В отряд — да, принимали, но что бы как друга...

Я с тоской оглянулся на зал, обещая старичку, что еще вернусь, и, активировав заклятие, начал медленно и торжественно (жаль, что никто не видит!) подниматься к звездам.

* * *

Анабель, пристально вглядываясь в танец пламени, пыталась угадать, под какую мелодию юркие язычки небольшого костра так зажигательно отплясывают. Мысли были грустными. Эльфийка уже успела пожалеть, что на просьбу Алира что-нибудь спеть, начала именно то, что когда-то давно посвятила Эраль-ти-Ририэлю. Если раньше песня будила в ней грусть, то теперь осталась только досада. Ушел, погиб. Теперь его миссию идет завершать она. Хотя как же эта цепочка последние дни жмет шею! Так и хочется ее сорвать. А говорят, что эльфы — однолюбы.

Наверное, она неправильный эльф.

Светлые притихли, зачарованно случая песню. Лин замерла, не донеся ложку до рта.

Анабель в последний раз провела по жалобно тренькнувшим струнам вирла и решила отложить инструмент.

— А еще что-нибудь? — Герион придвинулся поближе к огню, и яркие отсветы пламени на его лице создавали чудную маску удивительного существа.

Эльфийка с сомнением оглядела команду и довольно свернувшегося клубочком Радека, которому явно начинала нравиться жизнь кота. Вздохнула, припоминая, что еще можно спеть. Как назло, в голову лезли только слезливые любовные баллады, а их петь хотелось меньше всего. Поэтому вздохнув, и словно наперекор себе, она начала играть веселую мелодию довольно похабной песенки "Как веселый крестьянин воевать ходил".

Песен об этом крестьянине было великое множество, и в любой деревне пьяные мужики считали делом чести сочинить что-нибудь новое да эдакое про неунывающего мужичонку. Неудивительно, что эти песни докатились и до светлых лесов, где, к слову сказать, даже сочинили свои вариации. А сам персонаж оброс таким количеством легенд, что уже и непонятно было, то ли это обычные шутки селян, то ли какой-то странствующий герой, принявший личину заядлого выпивохи и бабника.

Светлые удивленно таращились, видимо, не понимая, как сиятельная леди может распевать подобные вирши, но уже через куплет присоединились, создав такой нестройный хор, что даже громкое мяуканье подпевавшего Радека не казалось какофонией.

— Развлекаетесь? — Вкрадчиво поинтересовались сзади, стоило песне закончиться.

Анабель испуганно подпрыгнула, прижимая к груди вирл. Алир даже за меч схватился.

— Габриэль?!

— Нет, привидение с крыльями... точнее, теперь без них, — откликнулся темный мальчишка, опускаясь на вытоптанную землю и совершенно непонятно хмурясь. — Вы меня почему не вытащили?

— Не получилось, тебя такой странный кокон окутал...

— Ладно. Смотрю, вы тут не разбежались кто куда, узнав про меня. — Темный стоял, скрестив руки на груди, и буравил светлых подозрительным взглядом. Что-то в нем неуловимо изменилось. Черты лица стали еще жестче и даже взрослее, а тело напряглось, словно готовилось отбить внезапную атаку.

Алир с Анабель переглянулись, заметив странную улыбку Гериона.

— Ну, бессмертный ты, подумаешь! — Первым нарушил тишину Ибор.

— Мало ли, у кого какие недостатки? — Эльфийка даже не смогла скрыть своего удивления, что первым это сказал гном.

— Так-так... — На лице темного расплылась совершенно неправильная счастливая улыбка. — Фух... тогда это просто замечательно! — Воскликнул он и, устроившись рядом с рыцарем, придирчиво принюхался к густой каше. — А поесть мне тут дадут?

* * *

Ну-ну. Не поняли, значит. Хотя и приятно, но никак не могу понять, почему мне достались такие наивные, ничего не знающие светлые?! Как их только сюда пустили? Нет, не так — как они до Риенса добрались с такой детской простодушностью? Их же прирезать можно, как курей. Подождать, пока уснут, и мои потенциальные убийцы умрут, недосмотрев последние сны. "Столько лет прошло, а ты продолжаешь мыслить, как монстр"... — Внутренний голос был печален. Кажется, после возвращения он вспомнил даже больше меня. Хотя, как это может быть, я не понимаю. "Прости, милая, но о чем мне еще думать?" — "Хотя бы не о том, кого в случае опасности ты убьешь первым. Они ведь стали относиться к тебе, как к другу. А ты становишься каким-то двуличным. Дурачишься у всех на глазах, шутишь, а потом прикидываешь, кому как глотку резать. Ты ведь совсем недавно вообще об их устранении думал?!" — "Прости, самому мерзко. Что-то изменилось, милая. Давай вернемся к более легкой теме, мне не хочется, чтобы ты грустила". — "Хорошо, ты как раз остановился на том, что они очень неправильные светлые." — Шиза вернулась к знакомой интонации. Ага...

Одна эльфийка чего стоит. Только что пела балладу своему возлюбленному, а теперь не отводит взгляда от меня. И словно пытается заговорить, но что-то или кто-то постоянно ей мешает. Но больше эльфийки меня волновала Лин. С вампиркой явно что-то происходило. Она то начинала шутить, причем совершенно глупо и натянуто, то замирала, смотря в одну точку. И при этом выглядела жутко несчастной. Надо будет спросить. Но не сейчас. Рядом со светлыми она тут же отговорится, но станет еще грустнее.

— Габриэль? — Анабель легонько дотронулась до моего запястья.

— Да, сиятельная леди?

— Скажи, правда, что ты старше меня?

— Правда, леди.

Эльфийка загадочно улыбнулась и завязала ничего не значащую беседу с Алиром. Мне оставалось только пожать плечами, ухмыльнуться своим мыслям, погладить довольно муркнувшего Радека. (ну не виноват я, что в роли кота он выглядит настолько забавно, что Лин готова таскать его и тискать часами, Хелена все время подкармливать самыми вкусными кусочками, а все остальные стали относиться к пушистому монашку куда теплее.)

Я положил себе добавки и стянул из-под носа Ибора спелое яблоко, после чего подумал, что теперь еще долго скука не будет мне грозить.

Глава 13

Виселицы не боится лишь безголовый.

Валериу Бутулеску

— Р-ррр! — Это было почти смешно. Вот скажите мне, откуда посреди дороги могла взяться стена?

Обычная такая стена — сложенная из каменных квадратных блоков, уходящая вверх примерно на три моих роста. Серая, ничем не примечательная стенка, которая появилась словно ниоткуда прямо перед носом, практически у самого выхода из лабиринта. И главное, в какую бы сторону мы с дороги ни сворачивали, как бы ни разделялись, казалось, что эта стенка не то чтобы бесконечна, но, в конце концов, выведет нас именно к тому самому месту, где мы вошли в лабиринт.