Не хочу, чтобы дикари сбежали. Все, кто участвовал в этом нападении, должны умереть. Но прежде хочу задать пару вопросов тем, кто командовал кочевниками.
Как они отключили связь с Львицей? Как сумели создать зону без магии? Машинально активирую "правду или ложь". Работает! Ну, магия есть. Фаербол ни мне, ни Шейше тут не создать, друг друга не вылечить, не защитить. Не работаёт то, что требует притока... хм, энергии извне. А вот туннель длинной в сто сорок световых лет, Быструю Тропу, я сформировал легко и практически без усилий.
Спешные перемещения, как и эмпатия, — не обязательно магия. Иногда это врождённый талант мага. Он есть, понятно, далеко не у каждого. Шейша так 'ходить' не может, хотя соответствующее заклинание знает. Как и все образованные бесы. Увы им: при активации туннель съедает прорву сил и забирает ещё больше за каждый метр своей длины и диаметра. Столько нет, пожалуй, даже у барлогов.
Была бы Тропа столь же доступна всем магам, как мне, пленные, захваченные ССО РФ на базах рогатых, легко сбежали бы. Никакие стены не стали бы помехой.
Эмоции неплохо чувствуют все, даже люди. Иногда (это мой случай) 'правда или ложь' тоже является талантом. Мне глушилка магии не слишком помешала — мелкая пакость, не более! А вот Шейше...
— Тук-тук-тук! Тук-тук-тук! — слышится слева и справа. Кажется, девчонки увлеклись, кочевники бегут без оглядки. Группа всадников на гребне, наконец, сориентировалась. Поворачивает коней, собирается отступать.
Куда же вы, дорогие мои?! А поговорить?!! Сдать артефакты, блокирующие связь с искином и магию?
Пока всадники разгоняются, подбираю крепкую с виду дубину и скручиваю короткий туннель. Шаг, ещё полшага. Выскакиваю в обычный мир метрах в пятнадцати перед скачущим эфе кочевников. Тот богато одет и перепоясан кобурой. Бластер? Свита отстаёт от своего вождя на два-три лошадиных корпуса. Дикари скачут на меня плотной группой, предпринять ничего не успевают. Не ждут, хе-хе, что перед ними внезапно возникнет враг.
Скрестный шаг, плюс подшаг навстречу противнику. Оказываюсь от лошадиной морды справа, бью круговой из-за головы наотмашь по холёной физиономии врага. Дубинка ломается, но мерзавца сносит с седла — прямо под копыта набегающих всадников свиты. Те резко осаживают коней, а я ухожу влево за конягу, оставшуюся без всадника. Короткий тычок в рыло очередного противника сколом дубины — тоже готов. Всё, до следующего уже не дотянусь. Бросаю обломок, ныряю кувырком вперёд, перехватывая поудобнее 'восьмёрку'. Враги растеряны. Двое лежат на земле, Прочие придерживают лошадей. Они ничего не поняли. Не успели — всё случилось слишком быстро.
— Тук, тук! — два раза стреляю с колена, два тела выпадают из сёдел. — Тук!
Мимо? Последний дикарь скатывается с седла быстрее, чем летит пуля! Веду за ним ствол автомата, но понимаю, что не успеваю. Однако кочевник не нападает, встал на колени, вытянул пустые руки в мою сторону, а лицо вжал в землю. Неужели сдаётся?
Да. Кочевник привстаёт, не поднимая взгляда, отстёгивает пояс с клинком, демонстративно бросает его в мою сторону так, чтобы это не выглядело нападением, и снова опускается на колени. Точно, сдаётся.
— Тук-тук-тук! — ещё доносится из распадка.
Их почти не слышно. Не выстрелы — так, удары палкой по дереву. Девчонки всё ещё 'гуляют' и продолжают отстреливать разбегающихся кочевников. От старой тропки регулярно подаёт голос Няш. Объявляет, что вышел на охоту, и уже с добычей. К рёву льва и стуку автоматов примешиваются отчаянные вопли кочевников.
В метрах ста — ста двадцати от меня по степи вольно разбрелись лошадки. Львиного рыка там почти не слышно, но те всё равно нервно прядают ушами и беспокойно осматриваются. Табун охраняет пара спешенных дикарей. Они напряжённо глядят в мою сторону и, очевидно, в любой момент готовы дать дёру. Мне это ни к чему.
Поднимаю автомат, прицеливаюсь.
— Нэ стрэляй, эфэ! — на торговом языке заполошно вскрикивает пленник... пленница?!
ГЛАВА ШЕСТАЯ
1
Фохт спешил на берег, как мог, но когда он вступил на песок прибрежного пляжа, Сияющее Колесо уже катилось по верхушкам кустарников и низкорослых деревьев. Прозрачное небо раскинулось с севера на юг от зенита до горизонта и беззаботно растворялось в спокойном голубом океане.
Вблизи берега водную гладь уродовали морщины прибоя. Возможно, в этом виноват морской бриз.
Может быть, океану просто не нравились западники.
На первый взгляд, всё в порядке.
'Вызов' дремал на спокойной воде там, где его поставил командор. В шлюпке, приткнувшейся к берегу, в ожидании своего эфе блаженно развалилась четвёрка матросов. На берегу справа и слева от шлюпки, неторопливо прохаживались морпехи. Они то и дело бросали настороженные взгляды в сторону кустов, но особого беспокойства не показывали.
На всём вокруг лежала бы печать безмятежного вечера, если бы не звон корабельного колокола. Каждые несколько минут с палубы 'Вызова' шёл очередной сигнал тревоги, и его сразу же визгливо подхватывали зубастые сяйи66, патрулирующие прибрежную акваторию.
— Капитан просит прибыть на борт, эфе, — матрос подбежал сразу, как маленький отряд Фохта вышел из зарослей. — Наблюдатель обнаружил корабли!
Командор окинул взглядом доступную часть горизонта, но ничего не увидел. Из корзины на мачте да в бинокль видно намного дальше и лучше, чем с пляжа.
— В шлюпку! — Фохт раздражённо махнул рукой, и конвоиры грубо пихнули пленных в сторону воды. Те всю дорогу тормозили, как могли, движение группы и изрядно разозлили охранников, так что теперь с кочевниками не церемонились. — Отряд вернулся?
— Нет, эфе. Прибегал посыльный, они обнаружили засаду и преследуют врага вместе с группой штурмана Хаато и десятника Мяфуо, эфе.
Фохт милостиво позволил перенести себя в шлюпку, а пленников связали и бросили под ноги гребцам. На вёсла вместе с матросами сели и оба охранника, и морпехи. Шлюпка пошла быстро и уже через пару-тройку минут причалила к борту 'Вызова'. Командор привычно поднялся по трапу, а пленных подняли талями и швырнули на палубу, как обычные тюки. Никому нет дела до страданий и переживаний дикарей. Пусть радуются, что ещё живы. Их даже развязывать не стали, так и бросили в карцер, заперли крепкую дубовую дверь на массивную бронзовую задвижку и повесили прочный замок.
Всего под палубой на полубаке67 'Вызова' размещено шесть таких клеток, по три с каждого борта вдоль коридора к гальюну. Пол, стены и потолок укреплены железными прутьями, обшиты досками. Ценные пленники наружу не выйдут, даже если развяжутся.
Кочевников следовало бы сразу развести по разным клетушкам, но Фохту сейчас было не до вонючих аборигенов. Допрос будет позже. Нужно дождаться возвращения боевого отряда и выяснить, что за корабли маячат на горизонте. Кто там, 'потеряшки' или заокеанские чужаки?
Расторопный матрос подтащил раскладную брезентовую табуретку и помог командору снять поднадоевшие сапоги. Обувая парусиновые туфли, усиленные нескользкой подошвой, Фохт ощутил, как возвращаются силы, и поднимался по трапу на полубак, чуть ли не пританцовывая от нетерпения.
Ррайфо коротко кивнул начальнику и протянул свой бинокль, указав рукой куда смотреть. Фохт с необъяснимым волнением поднёс хитрый прибор к глазам, покрутил колёсико для резкости и без труда обнаружил то, что встревожило капитана 'Вызова'. Мачты. Раз, два... шесть или семь штук. Самих кораблей не видно, слишком далеко, но мачты торчат из-за линии горизонта. Миль двадцать пять, а то и тридцать. Пять или шесть часов хода. Это если появится ветер. На море штиль. Никак не понять, есть ли на мачтах паруса, нет ли. А вот дымов не видно.
Фохт разочарованно опустил бинокль. Это не 'потеряшки'. Мачт там больше, чем у 'Крепости' и 'Атаки' вместе взятых. Конечно, это ещё ни о чём не говорит. Мачт много — так корабли эскадры могли захватить приз. А паровые котлы не запускают, потому что жалеют топливо. Сушу с кораблей наверняка видят, но не тропятся, да и ветер уже поменял направление и дует с берега.
Если там чужаки из-за Восточного Океана, они дождутся морского бриза, и с ним подойдут к берегу. Это случится завтра после полудня, не раньше.
Если там свои, они ждут ночи, чтобы дымами не насторожить аборигенов. Кто бы ни скрывался за линией горизонта, 'Вызов' они с такой дистанции не обнаружат. Голые мачты и дымовая труба теряются на фоне прибрежных дюн, заросших кустарниками и низкими деревцами. Песчаные горы не высоки, метров сто — сто пятьдесят, но и их достаточно, чтобы замаскировать неподвижный корабль.
— В сумерках лучше бы уйти в море, эфе — предложил Ррайфо. — Вести бой в стеснённой позиции нам невыгодно.
Невыгодно тактически, это да. Фохт не собирался спорить с очевидным. На открытой воде сражаться удобнее, а если на море штиль, а у противника за движители только паруса и вёсла — так вообще удовольствие!
Увы, не всё так просто. Помимо известных тактических схем, нужно учитывать и состояние корабля, и моральный дух экипажа. После столь долгого перехода машины нуждаются в регламентном обслуживании, и полагаться в бою только на них не стоит. Да и моральный дух экипажа резко снизится, если оставить на берегу отряд, преследующий кочевников.
Бросать своих, путь даже на время, недопустимо.
— Остаёмся на месте, — Ррайфо отличный капитан, но зачастую смотрит на окружающий мир чересчур поверхностно. — Враги как шли по своим делам, так и пойдут мимо. Для заморцев тут нет ничего интересного.
— А 'Вызов'? — засомневался капитан корабля.
— Вряд ли корабль обнаружили. Сияющее Колесо ушло за холмы, корабль стоит в прибрежной тени. Разводя пары, Ррайфо, мы лишь привлечём внимание. Дым из трубы да на фоне закатного неба виден ой как далеко.
Что тут спорить?! Фохт уже принял решение.
2
— Дождёмся берегового бриза, — продолжал настаивать Ррайфо, — по лоции он начнётся после полуночи, в темноте дым не увидят. Глубины на выходе из бухты надёжно промерены, тут мелей нет.
Командор не ответил, лишь досадливо поморщился. Вот упрямец! Фохт забрал у капитана бинокль и принялся показательно всматриваться в горизонт, пытаясь подробнее рассмотреть мачты неизвестных кораблей. Их подсвечивало заходящее светило, так что на фоне темнеющего неба они смотрелись контрастно и весьма чётко. Увы, сколь ни напрягай глаза, детали такелажа не рассмотреть.
От бесплодных попыток Фохта отвлекло удивлённое восклицание капитана.
— Дым, эфе! — Ррайфо указывал на берег. — Там дым!
И не только. Судя по отблескам на кронах деревьев, за лесом выше по реке что-то серьёзно горело. Похоже, что отряд с 'Вызова' повторно попал в засаду. Или настиг врага у городка и теперь ведёт бой, в азарте поджигая лачуги туземцев. Пёсьи дети! Ведь было приказано...
— Объявляй тревогу. Вышли шлюпки вверх по реке, — скомандовал Фохт. — На вёсла посади свободных от вахты матросов, а в усиление отправь десяток морпехов. Действуй, Ррайфо, поспеши. Нашим нужна помощь.
— Да, эфе, — капитан прижал ладонь к сердцу, отдавая дань уважения начальнику, — твоя вахта, Фохт.
Без раненых стычка не обойдётся, а их доставить на корабль шлюпками будет безопаснее и проще. Хорошо, что спор по поводу выхода в море разрешился сам собой.
Чёрный столб дыма с отблесками огня сложно не заметить. Раз так, неизвестные корабли обязательно сюда заглянут. Не ради простого любопытства, нет.
Для того, чтобы добить врага.
— Вахту принял, — автоматически отозвался Фохт. Машинально проводив взглядом Ррайфо, командор задумался о сложившейся диспозиции. Она не радовала.
Для заморцев здешние туземцы — торговые партнёры. Если их убивают, это делает недруг. Кто именно жжёт и убивает, уже неважно. Пираты, западники или нецивилизованные кочевники, логика торговых отношений взывает о помощи. Истребят туземцев — с кем вести дело?
Заново налаживать прочные связи, прикармливать местных вождей, разъяснять дикарям, какой товар заморцам интересен... лишняя суета и сплошные убытки.
Фохт не верил, что корабли в океане принадлежат пиратам. Те эскадрами не ходят. Добычи на восточном берегу Благословенной Земли мало. Поход эскадры себя не окупит, а одиночному бандиту найдётся, что хапнуть.
Туземцы всегда серьёзно готовятся к приходу купеческого корабля. Ради заморских товаров они забивают склады дарами своей земли. Грабить их безопасно и легко, а вот штурмовать городки или нападать на неплохо защищённые купеческие корабли рискованно. Можно так нарваться, что убытки не покроют выручку с добычи.
Пираты хорошо считают. Глупцов в этой среде не бывает, и потому морские бандиты никогда не жгут разведанные склады. Дикари ленивы, сносить эти да строить новые в другом месте не станут. На следующий год они снова заполнят уцелевшие всякими товарами.
А пираты опять придут и, разогнав наивных дикарей, заберут всё самое ценное. Обязательно повторят свой визит на следующий год, да и потом стесняться не будут. Именно так пасечник обирает трудолюбивых пчёлок и всегда имеет в изобилии мёд. Дикари, что пчёлы, столь же многочисленны и безмозглы. Пусть трудятся на цивилизаторов, пока не поумнеют.
Дым... для любого купца, всматривающегося в далёкий берег, столб дыма укажет на то, что в этот раз бандиты нарвались. Если поспешить, можно поучаствовать в наказании мерзавцев. Почему бы не помочь туземным друзьям справиться с напастью, получить их благодарность и вдобавок разжиться трофеями?!
Ещё лучше прибыть с небольшим опозданием, чтобы враги поистрепались в бою, а партнёры успели бы утратить надежду на свою победу. Тогда и благодарность будет выше!
Фохт проводил взглядом шлюпки, вереницей уходящие вверх по реке. Светлый вечер очень быстро перешёл в ночь. Сумерки мимолётны, за ними сразу опускается тьма. Гребные судёнышки быстро растворились в темноте. Исчезли даже кормовые фонарики.
Остаётся ждать. Фохт сделал всё, что мог.
Ррайфо неслышно поднялся на полубак. Матрос разместил поблизости две складные табуретки и маленький столик. Ждать приятнее с чашкой горячего фо68, за доброй беседой. Командор охотно присел рядом с капитаном корабля, с благодарностью взял чашечку напитка, а робкие попытки завести разговор проигнорировал. Фохт слушал.
Кошам в наследство от предков-хищников достался прекрасный слух, и Фохт использовал его на все сто, осязая окружающую тьму. Ночью вдоль речной воды звуки разносятся ой как далеко, на милю или больше, и ритмичный плеск вёсел слышался отчётливо. Изредка и издалека к нему примешивались резкие щелчки. Выстрелы.
Где-то там, за поворотами реки, до сих пор идёт бой?
— Стреляют из ружей, — вполголоса пробурчал Ррайфо. — Звук гулкий. Винтовки суше и резче.
Фохт молча кивнул, неспешно потягивая фо. Ружья бабахают вразнобой. Палят наугад, для собственного успокоения, куда-то в темноту, но даже эти выстрелы неприятно кольнули Фохта. Пять лет назад дикари ружей не имели, в атаке использовали джереды да слабые луки.
