— Не создадут. Их в гораздо большей степени интересует Юго-Восточная Азия, поскольку там есть, что взять, и причем без особых усилий. А оккупация нашего Приморья ничего, кроме морального удовлетворения за Хасан и Халхин-Гол, на первых порах не принесет. Действовать же по двум направлениям одновременно у Японии не хватит сил. И в этом случае японцы хорошо увязнут в Китае. А для Союза и для нас гораздо лучше оккупированный Японией Китай, чем единый маоистский Китай. И пусть китайцы грызутся друг с другом и с японцами как можно дольше. Можно будет и в этом случае помочь японцам, если китайцы вдруг объединятся и начнут выдавливать их с материка. Можно также помочь Чан Кайши в его войне с коммунистами, но только лишь чтобы сохранить статус-кво. Ибо единый маоистский Китай для нас опасен точно так же, как и единый гоминьдановский Китай. Пусть лучше будет десяток разных Китаев.
— Ну, это дела несколько отдаленного будущего. А сейчас нам надо с этими "саквояжниками" разобраться. Вот уж, действительно, точный термин придумали когда-то белые джентльмены с Юга...
На следующее утро в мэрии Валетты состоялась встреча на высшем уровне. Но со стороны пришельцев присутствовали на ней немногие. Кроме Илларионова были только Панкратов, уже прочно занявший должность премьер-министра с еще рядом должностей, касающихся экономики и финансов, и Мурка, как представитель МИД и переводчик. Никитин, Бережков, Захаров и Матвеев наблюдали за встречей в соседнем помещении через скрытые видеокамеры. Расширять круг посвященных без особой надобности Илларионов не захотел.
С первых же минут разговора стало ясно, что Мурка оказалась права в своих предположениях. Прибыли не дипломаты, а "саквояжники", как называли тех, кто ездил по южным штатам и за бесценок скупал земли и различное имущество на территории разгромленного рабовладельческого Юга, проигравшего в гражданской войне Северу. Поведение визитеров из Вашингтона по своей сути ничем не отличалось. Наряду с предложениями допустить американский капитал на Мальту звучали вообще уж непотребные вещи вроде организации совместных компаний, где право решающего голоса будет у янки. И все это преподносилось, как великое одолжение дикарям, которых пытаются приобщить к цивилизации. Выражения, конечно, были совсем другие, плести словесные кружева гости умели, но суть от этого не менялась. Мурка старалась переводить как можно точнее, чтобы донести глубинный смысл сказанного, и это ей удавалось в полной мере. Панкратов с трудом сдерживал смех и помалкивал, зато Илларионов выглядел, как вождь африканского племени, которому предложили кремневое ружье, сотню железных топоров, ящик стеклянных бус и десяток бочек "огненной воды" в обмен на земли с золотыми россыпями. Иными словами, создал у гостей уверенность в возможности успешного выполнения их миссии, но только надо сойтись в цене. А вот в цене как раз сойтись и не могли. Уж очень много требовал этот "дикарь" в золоченном мундире. Как себе лично, так и своему "государству". Если подачки в личном плане американцы еще были готовы обсудить (у всех дикарей есть цена, просто у каждого своя), то вот преференции на государственном уровне явно не входили в перечень их полномочий. В конце концов, Илларионову это надоело. Все было уже понятно, и пытаться выжать из гостей что-то еще бессмысленно. В Вашингтоне Мальту считали чем-то вроде пиратской Тортуги времен разгула пиратства в Карибском море, и подходили к новоявленным "флибустьерам" в соответствии с их представлениями о жизненных приоритетах. И уж совсем наглыми выглядели предложения о посредничестве в заключении мира с Англией. То, что "кузенов" бьют какие-то залетные беспредельщики, ломая существующее мироустройство, официальному Вашингтону очень не нравилось.
— Простите, господин Маклахлан, но я искренне не понимаю, для чего нам все то, что вы предлагаете.
— Что именно, господин Илларионов?
— Ни о каких совместных корпорациях, где мы не будем иметь контрольного пакета акций, не может быть и речи. Точно также по нашим законам невозможна скупка земли иностранцами. Л ю б ы м и иностранцами. Мы своей территорией не торгуем. А без этих двух основополагающих условий, как я понял, вы не согласны вести с нами дела.
— Но Вы заблуждаетесь, господин Илларионов! Очевидно, Вы несколько неправильно понимаете структуру совместных корпораций. Вы в любом случае будете получать хорошую прибыль, и при этом будете избавлены от всех забот, которые неизбежно ложатся на руководство компании. От них никуда не деться! Что касается земли, так ведь никто ее у вас не отбирает! Она как была на Мальте, так и останется. А чье имя значится в документах о праве собственности на землю, это всего лишь юридические тонкости, интересные лишь адвокатам! Для вас это не будет играть никакой роли! Земля то все равно остается у вас! Мы ее в саквояже с собой не унесем.
— Вот именно, в саквояже... Хорошо. Как я понял, речь идет о скупке земли только на островах Мальта и Гоцо. А как по поводу остальных территорий?
— Каких территорий?
— О-о-о, у нас еще много что есть! Ведь мальтийский архипелаг не только из Мальты и Гоцо состоит. У нас есть еще острова Комино, Коминотто, Делимара, Фильфла, острова Святого Павла, Маноэль, Грибная Скала и Фильфолетта. Правда, некоторые из них очень маленькие, а некоторые — просто камни, торчащие из воды, но ведь это тоже з е м л я! Не интересуетесь?
— Вы шутите, господин Илларионов?
— Шучу в чем? Земля это, или нет? Нисколько не шучу. Для нас это наша земля. Или вас интересует зона Суэцкого канала? Точно так же, как зона Панамского? Где вы — полновластные хозяева?
— Простите, а причем тут Суэцкий канал?
— Так ведь зона Суэцкого канала — это тоже н а ш а земля.
— С чего Вы так решили?
— Простите, вы же еще не в курсе. Этой ночью силами нашего десанта была занята зона Суэцкого канала на всем его протяжении.
— Что-о?!
— Вы не ослышались. Мы заняли зону Суэцкого канала на всем его протяжении. Порт-Саид и Суэц перешли под наш полный контроль. Английские войска разбиты и отступили. Канал находится в пригодном для эксплуатации состоянии, и мы готовы открыть движение судов по нему в обоих направлениях.
После этих слов в кабинете наступила тишина. Даже великий Гоголь в своем "Ревизоре" не мог представить такой немой сцены.
Впрочем, следовало отдать американцам должное, справились с потрясением они довольно быстро. А поскольку ситуация изменилась кардинально, прервали переговоры, сказав, что им нужно срочно связаться с Вашингтоном и уточнить дальнейшие действия. Возможно, будут сделаны какие-то новые предложения. Когда гости откланялись, адмирал злорадно усмехнулся и вызвал остальных силовиков, до сих пор наблюдавших за встречей "из засады".
— Все всё слышали? И что делать будем?
— Гнать их взашей!
— Зачем же сразу гнать? Сейчас будет вторая часть Марлезонского балета. После того, как очередные указивки из Пиндостана получат.
— Можно подумать, они что-то интересное предложат!
— Так хоть посмеемся!
— Разве что посмеемся... Не ожидал, что нас так задешево попытаются купить...
— Хоть хватило ума не угрожать, и то дело.
— Э-э-э, обожди, еще не вечер!
— Ладно, давайте о деле. Вера Ивановна, Вы у нас, как говорится, "слабое звено". Никаких поползновений в вашу сторону не было?
— Пока не было. Но думаю, что скоро появятся. Проявлять инициативу сама я не могу, иначе это будет выглядеть очень подозрительно. Но создам ситуацию, при которой мистер Галахер сможет положить на меня глаз, не вызвав подозрений.
— Только осторожность прежде всего, Вера Ивановна!
— Не волнуйтесь, не дураки же они. Им надо с нами хорошие приватные контакты наладить, а не устраивать гангстерские разборки, как в Чикаго времен Сухого закона. До этого еще не дошло...
Свой план "ловли на живца" Мурка воплотила в жизнь в этот же день, появившись в итальянском консульстве как раз в то время, когда там находились американцы, пытавшиеся срочно связаться со своим посольством в Риме. Итальянцы отнеслись к этому спокойно, и пошли навстречу коллегам. Здесь уже знали о взятии Суэцкого канала, и обсуждение этой новости отодвинуло на задний план все прочие. Вволю посплетничав со своими знакомыми, и заодно попрактиковавшись в итальянской разговорной речи, Мурка "случайно" попалась на глаза Галахеру, когда уже собиралась уходить. И тот решил не упускать удачно подвернувшийся случай. После приветствий и положенных комплиментов в адрес прекрасной дамы предложил поужинать сегодня в ресторане, чтобы постараться получше понять друг друга. Все же, не каждый день встречаешься с пришельцами из будущего. И пока начальство занято решением глобальных вопросов, они могли бы попытаться навести мосты на "народном уровне". Мурка поломалась для приличия, выдвинув аргумент "я замужем!", на что получила приглашение прийти вместе с мужем. Неужели, ему будет неинтересно узнать о том, что сейчас творится в Штатах? Против такой постановки вопроса Мурка не возражала, и в итоге договорились встретиться в ресторане отеля, где остановилась американская делегация.
Вечером ресторан отеля "Палас" был полон, но Джеймс Галахер заранее заказал отдельный кабинет и теперь ждал чету Матвеевых. В том, что они придут, он не сомневался. Русские сами заинтересованы в приватных контактах. И если адмирал Илларионов отличается ослиным упрямством, то может быть его помощники окажутся более благоразумны. В том, что купить можно любого чиновника, Джеймс Галахер не сомневался ни на мгновение. Вопрос лишь в цене и гарантиях конфиденциальности. Вот и надо прощупать этих русских. А то, как знать, может быть все не так страшно, как видится из Вашингтона...
Матвеевы появились вовремя, не заставив себя ждать. Натянутости в разговоре, чего поначалу опасался Галахер, не случилось. Русские вели себя просто и дружелюбно, не уподобляясь снобам из внезапно разбогатевшего быдла, коего хватает в Штатах. И не только в Штатах. И которое, несмотря на свои деньги, как было в душе быдлом, так и осталось. Уж в этом у Галахера имелся богатейший опыт. По его просьбе решили разговаривать на русском, поскольку американцу хотелось поговорить с носителями языка, и может быть почерпнуть что-то новое из русского языка будущего.
Первое время не касались серьезных тем, обсуждая последние итальянские и мальтийские сплетни. Хоть официальные отношения между Римом и Валеттой находились в замороженном состоянии, это совершенно не сказывалось на бизнесе и "народной дипломатии". Галахер частно признался, что простые итальянцы в Риме матерят своего дуче на чем свет стоит из-за его непродуманной политики в отношении русских на Мальте, и надеются, что он все же бросит маяться дурью. Ибо уже даже самым упертым правоверным фашистам из чернорубашечников ясно, что с построением новой "Римской империи" возникли определенные сложности, которые в ближайшее время решить не удастся. И большой вопрос, удастся ли их решить вообще, если продолжать политику конфронтации с русскими. "Тобрукская побудка" оказалась сродни ледяному душу для Муссолини, что не добавило ему популярности в глазах народа, заодно снискав многочисленные симпатии в отношении русских. Особенно на фоне неудач итальянской армии, которые этой "побудке" предшествовали. Если так пойдет и дальше, и Муссолини не сделает правильных выводов, то рискует вообще потерять власть. Ибо таких вопиющих провалов в политике не прощают. Постепенно перешли на обсуждение заокеанских новостей, и тут собеседников отвлекли. Пришел официант и сообщил, что господина Матвеева просят к телефону. Переговорив, полковник извинился и сказал, что вынужден их покинуть. Служба...
Когда они остались вдвоем, Галахер развел руками и улыбнулся.
— Вера Ивановна, честное слово, я тут совершенно не причем!
— Ну что Вы, Джеймс. У нас в семье это в порядке вещей. Мужа дергают по делам службы в любое время. Я на это смотрю спокойно, поскольку сама офицер и знаю, что это такое. Хоть меня последнее время не трогают, а то раньше бывало, что и среди ночи могли поднять.
— И Вас это устраивает?
— Конечно! Где бы я еще могла добиться в жизни такого положения, как не на военной службе? Богатых и влиятельных родителей у меня нет. С перспективным замужеством тоже в свое время не получилось. Вот и пришлось тянуть служебную лямку. Благо, в нашей стране, откуда мы прибыли, нет предубеждения против женщин в военной форме. Хоть в вашем мире с мужем повезло, за что я благодарна судьбе.
— Но ведь это ненормально, Вера Ивановна! Вы уж простите меня за мои патриархальные взгляды, но мне кажется, что назначение женщины — быть хранительницей домашнего очага, а не воином!
— У нас т а м уже все по-другому, дорогой Джеймс... Поверьте на слово. И многое бы Вам с вашими патриархальными взглядами очень не понравилось.
— И Вам никогда не хотелось изменить такое положение вещей?
— Хотеть я могу, что угодно. Но жизнь вокруг не спрашивает о моих желаниях...
Разговор продолжался долго. Когда время уже близилось к полуночи, Мурка вздохнула и сказала, что ей пора. Галахар рвался проводить даму, но она прибыла в ресторан на машине. Проводив Мурку на стоянку автомобилей, американец очень удивился. Он ожидал увидеть шикарный "Хорьх", что было бы вполне естественно для человека такого ранга, как подполковник Матвеева. И был поражен видом "Тигра". Красивая беременная женщина в роскошном вечернем платье и драгоценностях за рулем бронированного монстра — это был для него разрыв шаблона. Мурка же, как ни в чем небывало, попрощалась, и сев за руль этого чудища на колесах, лихо развернулась и быстро исчезла за поворотом, оставив Джеймса Галлахера размышлять об увиденном и услышанном. Теперь у него уже не было такой уверенности в успехе своей миссии. И "Тигр" здесь был совершенно не причем.
Поговорив с этой странной женщиной на самые разные темы, он в конце концов понял, в чем будет главная проблема для него и для его коллег. У этих русских пришельцев из будущего не было абсолютно никакого пиетета перед кем-либо. В отличие от старой русской аристократии, которую очень волновал вопрос "Что о нас скажут в Европе?!". Они не собирались ни под кого ложиться, поскольку им это было не нужно. Они вовсе не стремились к "американской мечте", и не мечтали попасть в Штаты, как многие голодранцы из Европы. И они совершенно не походили на многочисленных продажных чиновников из "банановых республик", которых можно было без особых усилий скупать оптом и в розницу. Поведение подполковника Матвеевой оказалось абсолютно нестандартным. Она не сказала категорическое "Нет!", чего можно было бы ожидать от упертых фанатиков, зацикленных на каких-то своих идеях. Но она и не пыталась всеми силами заинтересовать собеседника, намекая на свои широкие возможности и выгоду от сотрудничества. Ели отбросить все словесные хитросплетения, ответ миссис Матвеевой можно было сформулировать следующим образом: "Я теоретически не против иметь с вами дело, господа. Да только, у вас денег столько нет, сколько я стою. А посему, дальнейший разговор на эту тему не имеет смысла. Как разбогатеете, так придете". И в этом свете поведение адмирала Илларионова становилось логичным и понятным. Образ пиратской Тортуги, которую можно за недорого купить, таял на глазах. А попытка сделать новую Панаму, организовав в ней "революцию", изначально обречена на провал.
