Волчица и пергамент. Том 6

Малая глубина и прозрачность воды позволяли плыть, отталкиваясь от дна шестами. Дно, различимое во всех подробностях, и шнырявшие внизу рыбки не так увлекали Коула, как Миюри, возбуждённо следившую за всем этим. Однако волнение стало его охватывать по мере приближения к кораблю. Когда они подплывали к Келеко, корабль казался издали не таким большим, сейчас же он показался неимоверно огромным, похожим на раненое, страдающее от боли животное.

— Здесь очень мелко, до берега далеко, но, кажется, можно дойти просто пешком, — сказала Миюри.

Действительно, с такого расстояния не удавалось различить выражение лиц селян на берегу.

Корабль врылся в песок в нескольких местах.

— Кстати, брат, — добавила Миюри, — ты умеешь лазить по верёвочной лестнице?

Когда осматривали корабль, селяне сначала обратили внимание на верёвочную лестницу, спущенную с борта. Сейчас, глядя вверх, Коул понял, что замечание Миюри не было насмешкой, ему показалось, что борт корабля подпирает небо.

— Чего боишься? — проворчала Шарон. — Если упадёшь, просто выкупаешься и только. Я пошла.

И полезла первой.

— Я после всех, если можно, — попросила Иления, вероятно, из-за одежды.

Миюри схватилась за лестницу и в несколько движений оказалась на корабле. Коул чувствовал себя неуверенно, но ему было неловко отказываться перед аристократом и всеми остальными.

Он ещё не перевёл дыхание, поднявшись наверх, а Миюри с Шарон уже успели осмотреть палубу и открыть дверь в каюту. Наклон палубы оказался больше, чем ему показалось со стороны, если не проявлять осторожность, можно было и упасть. Ветер нанёс на палубу много песка, и пахло чем-то гнилым.

Когда на палубе оказалась и Иления, оба чиновника и аристократ сообщили, что не будут подниматься, поэтому Коул с Иленией поспешили вдогонку за Миюри с Шарон.

— Здесь тихо, как в пустой раковине, — сказала Иления.

В самом деле, звуки на корабле, стоящем в порту, другие. Здесь было слышно, как набегали волны на далёкий берег, как шелестел песок о дно корабля, а скрип палубы, когда кто-то шёл по ней, здесь отличался особой отчётливостью.

Внутри было довольно темно, но в многочисленные маленькие оконца было видно яркое голубое небо и прекрасное море, у Коула создавалось ощущение, будто он попал в сон. В то же время никакого недавнего присутствия людей он не чувствовал, может, потому что корабль здесь неделю стоял, тем более он не видел ни призраков, ни бродившие скелеты.

Спустились по лестнице на вторую палубу, где размещались ряды вёсел, идти было не очень легко из-за наклона палубы. Тут окошек было больше, и сами они оказались крупнее, поэтому стало светлее, даже казалось, что стало больше воздуха.

— Он сказал, что отправится к новому миру на этом корабле? — спросила Иления.

Миюри рассказала Илении про Нордстоуна, и девушка-овца пришла сюда именно по этой причине.

— Похоже, что так. А пока корабль и команда участвуют в рискованных делах с контрабандой, чтобы собрать средства.

— Тогда они будут спасены в любом случае.

Но где сейчас была команда, непонятно. Если селяне не солгали, команда до последнего боролась со штормом, пока корабль не сел на мель, а потом с него никто не сошёл. Надо полагать, команда всё ещё на судне... Коул с Иленией задумались над этим, а меж тем волны били в судно, и от его скрипа казалось, что слышно чьё-то дыхание.

Коул полагал, что корабль-призрак — это фантазия алхимика, но теперь на корабле были живые люди. Верил ли он в существование призрака — это ладно, но теперь, когда Миюри с Шарон, поднявшихся на него первыми, не было видно, это не могло не беспокоить.

— Госпожа Иления, ты...

— А? — произнесла Иления, смотревшая в сторону нижнего ряда вёсел, теперь она медленно повернулась к Коулу.

Ему захотелось спросить, верит ли она в корабль-призрак, и тут до него донеслось знакомое обращение:

— Ах ты, курица! Отпусти!

Иления пару раз моргнула и стала поворачиваться на голос.

— Я ни за что не пойду! Я не хочу умереть!

— Почему я должна спускаться одна? Ты тоже давай! Давай, я открою!

— Не-ет!..

Коул с Иленией переглянулись и пошли на шум, ища лестницу, по которой можно было спуститься. Вскоре винтовая лестница была обнаружена, и вела она в трюм прямо на дне корабля. Этот трюм, похоже, использовался для складирования грузов, там виднелись ящики и мешки. Но звук ссоры и нытьё Миюри доносилось откуда-то ещё ниже.

— Это, кажется, где-то под водой, — произнесла Иления.

Коул осторожно спустился по лестнице. Трюм, почти без отверстий в бортах, показался очень тёмным, в воздухе висела какая-то взвесь, и было полно мух. Здесь же, вероятно, хранилось и продовольствие, кое-что из которого завонялось. На дне обнаружилась ещё одна лестница вниз, и голоса доносились оттуда. Там, внизу, тьма не позволяла что-то увидеть, и оттуда шёл резкий запах.

Иления тоже спустилась и, подойдя к Коулу, нагнулась над проходом.

— Если плыть нормально, здесь должна была проходить линия воды снаружи, — сказала она. — Там можно размещать грузы, которые обеспечили бы остойчивость корабля.

— Хочешь спуститься и посмотреть? Плохой запах оттуда...

Вроде бы взвеси в воздухе внизу не было, но вонь шла оттуда, воскрешая в памяти дешёвые таверны, часто встречающиеся по закоулкам больших городов.

— К счастью, в этом нет надобности, — ответила Иления.

— Почему? — спросил Коул и тут же услышал снизу шаги — девушка-овца, конечно, уловила их раньше.

Вскоре из темноты показалась Миюри, поднявшись по лестнице, она бросилась к борту.

Коул поспешил к ней, он заметил, что у девушки текли слёзы.

— Эй! Эй!

Он хотел обнять её, спросить, что случилось, успокоить, но она его оттолкнула и прижалась к борту, высунув голову в отверстие. Миюри часто, глубоко дышала, а шерсть на её хвосте стояла дыбом. Коул с тревогой ждал. Вскоре она без сил сползла по борту, непрерывно мелко и часто чихая, так что непонятно, когда она успевала вдохнуть.

— Ха, эта глупая собака ни на что не годится, — сказала Шарон, также поднявшись, впрочем, она то и дело тёрла нос и обтирала тело.

— Что... проклятье, что случилось? — спросил её Коул, гладя по спине сидевшую неподвижно, если не считать не прекращавшегося чихания, Миюри.

Он вспомнил прозвучавшее слово "открою", судя по виду девушки, это вполне мог быть котёл из ада.

— На этом корабле такое, вот, место для хранения грузов, осматриваясь, мы обнаружили грязную жидкость, скопившуюся на дне.

— Э-эм-м-м... — смущённо протянула Иления, глядя на Миюри, и вдруг рассмеялась.

При такой конструкции утроить в днище и открывать его невозможно, всё пролитое будет скапливаться на дне. Немудрено, что Миюри так кричала прежде и всё ещё чихаласейчас, с её-то носом это была невообразимая пытка.

— Контрабандисты и в сточных водах сколько угодно сидеть будут с золотом и серебром в руках, если надо будет спрятаться, — пояснила ворчливо Шарон.

— И ес... даже если их найдут, головной боли с ними будет много, — подхватила Иления.

Миюри, наконец, прочихалась и, крепко обняв Коула, отёрла лицо об его одежду, это чихание совершенно лишило её рыцарского достоинства.

— Но внизу, кажется, никого нет? — спросила Иления.

Шарон распустила волосы и, снова увязывая, ответила:

— Да, никого нет.

Значит, на корабле действительно совсем никого, и если правда, что никто с него не сходил, как уверяли селяне, команда растворилась в воздухе. Коул не мог поверить, что такое возможно. И тут, высморкавшись в платок, заговорила Миюри:

— Д-дна... дна там нет, но я, кажется, знаю... фухх... где может быть дно корабля.

— А, то-то и оно, — откликнулась Шарон.

— И не было нужды меня тянуть... — сказала Миюри, обиженно глядя на Шарон, та, однако, вины явно не ощущала.

— О чём это вы? — недоумённо спросил Коул.

Шарон обвела взглядом сложенный вокруг груз и сказала:

— Высота всех трюмов по совокупности кажется не такой, как высота всего корабля снаружи.

Коул прикинул — вроде ба так оно и было.

— Есть ещё пространство?

— Корабль очень ловко устроен. Нордстоун — настоящий мошенник.

— Команда спряталась там?

Если из дома никто не вышел, имело смысл поискать в доме. Иления предложила:

— Если сказать, что мы здесь, чтобы помочь им, может, они захотят выйти?

— Постой, если бы ты была на их месте, ты бы вышла?

Иления взялась рукой за подбородок и через мгновение криво улыбнулась.

— Я бы молчала, словно умерла. И ждала возможности сбежать.

— Вот то-то, офицеры и солдаты могут уговаривать и обманывать, стараясь арестовать. Эй, глупая собака, сколько ещё будешь рассиживаться? — топнула ногой Шарон с такой злостью, что хвост Миюри снова разбух.

Коул беспомощно вздохнул. Миюри вытерла глаза рукавом и неохотно поднялась.

— Вход должен быть где-то на этом уровне, надеюсь, внизу искать не придётся, — сказала Шарон, даже её не прельщала возможность обшаривать столь вонючее место.

Если надо искать потайное место, где можно было бы спрятаться, Коулу сразу пришло на ум попросить Миюри обнюхать вокруг, но она так хлюпала носом, что он отказался от этого.

— Ты могла бы найти их по звукам? — спросила Иления, взглянув на уши Миюри.

Не так давно она топнула огромным копытом в Соборе Десарева, и Миюри услышала, где был потайной ход.

— Если слишком сильно грести вёслами, разобьёшь корабль о причал, — с присущей ей резкостью ответила Шарон, на что Иления пожала плечами, правда, с небольшой усмешкой. — Как бы то ни было, здесь не так много места, чтобы не найти вход просто глазами. Вход может быть завален товарами, как могли завалить ими и вещи высокой ценности.

В трюме было много товаром, сверх того — целая гора на корме.

Увидев кучу набитых мешков, в каждый из которых было вложено для крепости ещё несколько, Шарон отважно пнула один из них, там, судя по звуку, лежало что-то твёрдое.

— Что это такое? Камни? — пробормотала она, достала кинжал, разрезала верёвку и, заглянув в мешок, вскричала. — Золото?..

Потом снова опустила глаза.

— Нет, это что, то самое?..

— Золото дураков? — спросил Коул, и Шарон бросила ему кусок в виде кубика неправильной формы. — Да, это пирит.

— Нордстоун — мошенник?

— Этот пирит нужен для захоронения алхимика. Алхимик была весьма могущественной, — ответила Миюри, будучи полностью на стороне Нордстоуна.

— Что? — Шарон продолжала подозрительно коситься на мешки, наполненные пиритом.

У Коула тоже был вопрос, может быть, не тот, то у Шарон. Стефан говорил, что алхимик увлекалась металлами и потому изучала пирит, и по этой причине Нордстоун приносил его на могилу в качестве подношения. Это казалось естественным, каждый вправе по-своему воздавать должное.

Но, увидев пирит собственными глазами, Коул вдруг усомнился:

— Набрать столько пирита в качестве подношения?

Миюри ткнула носком доску палубы и подняла голову. Шарон резко выдохнула вверх себе на чёлку, нахмурилась и сказала:

— Послушай, разве ему не хватило бы привезти один или два раза? Разве не странно, что ему надо ввозить его так много и прибегать к контрабанде? Кроме того, как можно использовать столько пирита в качестве подношения?

— Там получится целый холм, — поддержала Иления.

Если бы сомневалась только Шарон, Миюри могла бы броситься на неё и укусить, но раз и Иления думала так же, ей пришлось взять себя в руки, шерсть на её хвосте улеглась.

— Потому что этот человек был так важен для него...

Нередко в знак благодарности к умершему в его гроб кладут то, что ему нравилось. Алхимик спасла Нордстоуна, а потом укрепила его положение владельца своей земли. Нельзя назвать его столь преувеличенное выражение благодарности чем-то непостижимым. Некоторые аристократы, потеряв близких людей, по нескольку лет насыпали поверх их могил горы цветов.

— Ха, ввозить контрабандой такое, что и стоит-то немного, — проворчала Шарон, теряя к мешкам интерес.

Назначение пирита, самое большее, обмануть кого-то, выдавая за золото.

Коул пошёл к Миюри, чтобы ей утешить, но на полдороги заметил странный выступ на стыке стенки и палубы. Он сначала принял выступ за элемент конструкции, напоминающий клин.

— Брат, что там?

— Пока не знаю...

Коул присел на корточки и несильно нажал на клин, тот сидел довольно плотно. Всё же деталь корабля? Но в этот момент Миюри увидела такой же клин в нескольких шагах от Коула.

— И здесь... Сейчас... мммм... — она схватила клин обеими руками и изо всех сил потянула на себя, но единственным результатом было то, что её хвост всё сильнее раздувался.

Ни с места.

— Хмм... А если этим? — она вытащила меч, воткнула в щель и стала орудовать, как рычагом.

Коул забеспокоился, не сломает ли она подарок Хайленд. Но Миюри решительно навалилась всем телом и оторвала от клина щепку.

— Эй, ты выйдешь отсюда? Тогда я... Почему?..

Она выверила положение меча и на сей раз без большого усилия выдавила клин.

— Брат, я сейчас вытащу и твой, — и Миюри с самодовольным видом вытащила и этот клин.

— Так закрывается тайник? Значит, всё равно придётся убрать отсюда все эти вещи, — сказала Шарон.

Оценив вид тайника, она вместе с Иленией оттащила часть груза, и тогда пол сдвинулся с места.

— Есть! Нажать... пчхи... будет наше.

То ли от вони, то ли от пыли в воздухе, поднявшейся, когда передвигали груз, Миюри опять чихнула, но теперь все её помыслы сосредоточились на поиске сокровищ.

— Эй, не стой столбом, подойди и помоги! — крикнула Коулу Шарон, закатывая рукава и хватаясь за мешок.

Коул двинулся к ней, но Миюри с беззаботным видом сложила руки на груди.

— Мы не такие, как противные курицы. Мы работаем головой, — и она потащила Коула за рукав к себе.

Она не хотела уступать заслуги первооткрывателя клиньев.

— Собака — есть собака, — проворчала Шарон.

Иления, услышав, лишь улыбнулась.

Скоро Шарон вдвоём с Иленией освободили место от груза.

— Ну, скорее, скорее.

Коул стал вместе с Иленией осматривать крышку входа в тайник, казавшуюся прежде палубой.

— Отсюда? А, точно. Кажется, ты сможешь поднять это вперёд, — сказала Иления.

— Просто приподними его, я вставлю рычаг и нажму, — ответила Шарон, примеряясь подобранной деревянной палкой.

— Господин Коул, пожалуйста, иди к госпоже Миюри, — попросила Иления.

— Эй, позволь и мне помочь, — поспешно произнёс он, и тут же его сзади схватили за одежду.

— Я имела в виду, что ты будешь мешать, — Иления посмотрела за спину Коулу, затем снова на него и улыбнулась.

Он вдруг вспомнил, что её истинная форма — огромная овца, с которой бы и Миюри в волчьей форме, пожалуй, не справилась бы.

— Этот потайной вход должен был открываться с помощью специальных крючьев или чего-то в этом роде... — проговорила Иления, опустившись на колени и просунув пальцы в щель между стенкой и палубой. — И... рраз!

Она с силой потянула, с треском приподняв кусок палубы, Шарон немедленно вставила палку, чтобы не дать доскам палубы опуститься обратно. Затем Иления ухватилась руками поудобней.