— Увидим, — пожал плечами тот.
— Увидим, — согласился Эор. — Ты можешь быть нашим гостем. Остальные — пленники.
Асуэл собрался возразить, но Ут толкнул его в бок:
— Соглашайся. Замолвишь за нас словечко.
Эор связал хоббита. Двое в черных доспехах подошли к Торасту. Еще пара к Сергею и Владу. Серый наблюдал за происходящим со смесью испуга и восхищения: приключения продолжались, опасности для жизни он не чувствовал. Что такое горные эльфы, когда его вчера чуть синие не слопали? Когда руки стали стягивать веревками, он обратился к эльфам:
— Здравствуйте. А в башне случайно не вы все порушили? А нас вчера чуть не съели из-за этого. Веревки-то какие красивые. Ты чё так туго, обалдел что ли? — вместо ответа эльф замахнулся и ударил бы, если бы Влад, вырвавшись, не схватил его кисть. Другой эльф тут же направил на него лук, но Влад и внимания не обратил.
— Не знаю, какие тут у вас правила, но у нас слабых и связанных бьют только отморозки.
Последнее слово Асуэл не понял, он перевел так, как посчитал нужным:
— Людь говорит, что никогда не поверит, что такой благородный народ как эльфы, может ударить связанного.
Лук опустился.
— Ведите себя тихо, и вас никто не тронет, — заверил Эор.
Он повернулся к горам и пошел вверх по еле заметной тропке. За ним последовал Асуэл, потом, чередуясь с конвоирами, другие. Они с трудом поднимались по крутой горной тропе и сполна смогли оценить разницу между пешим путешествием и скачке на вольфе. Связанные они с трудом сохраняли равновесие. Того и гляди, могли поцеловаться с камнем. Даже по сторонам не имели возможности взглянуть. Лишь однажды мент обернулся, чтобы попытаться увидеть вольфов. Он за них не переживал, потому что лучники казались слишком самоуверенными и наглыми. "Такие часто по морде получают, а потом на весь мир злятся", — размышлял он. Обернувшись, встретил злые глаза конвоира:
— Не останавливайся!
Влад хмыкнул, но спорить не стал. Наверно, терхо перестал действовать, хотя жар все еще наполнял тело. Чувствовал, он себя хорошо. Будто кровь кипела в жилах. Так бы и показал этому черному, что может сделать натренированный милиционер, когда у него руки связаны. Но пока решил подождать. Может, дальше лучше момент представится.
Они добрались до гребня горы и стали спускать вниз. Горный ветер приятно освежал лицо. Мимо пролетела птица. Влад заметил, что Сергей ежится от холода. "Сколько еще идти?" Впереди простирались камни, камни и камни. Влад посмотрел вдаль, припоминая лекцию хоббита. Аксельская гряда терялась в тумане у горизонта. Налево уходила Юстукская ветвь, направо — Сальбийская. И везде горы стояли сплошной стеной, изредка разделяясь на острые вершины. Левая "стена" покрыта густым хвойным лесом. Он споткнулся и чуть не клюнул носом, идущего впереди эльфа.
В этот момент Асуэл произнес негромко:
— Красивый замок.
— Спасибо, брат, — откликнулся Эор.
"Где они замок увидели?" — Влад вгляделся в изгиб гор внизу и недоуменно поморгал. Очертания голых скал, дрогнули, картинка поплыла, как будто перед Владом появилось кривое зеркало — и камни превратились в изящное сооружение: высокие арки, резные крыши. Он невольно протер глаза — впереди стояла безжизненная горная гряда. "Чудеса!"
Тропинка повела их вниз. Чем ближе подходили, тем меньше действовал мираж, раскрывая перед ними восхитительную картину.
Замок состоял из несколько десятков башен похожих на иглы. Между ними тянулись прямыми спицами линии многоуровневых мостов. Все это великолепие из камня похожего на черный базальт — блестящего и гладкого как стекло — переливалось сотнями оттенков, создавая целые пейзажи из одного черного цвета. Может, и не такой уж дурак был Малевич, но не получилось у него так, как у эльфов? На одной башне изобразили равнину, открытую свету солнца и звезд. Черные лучи освещали восхитительное разнообразие природы: бескрайние леса, поля с цветами.
На другой башне — скальная стена, на фоне которой располагался отряд эльфов. Их предводитель в центре выделялся статью и доспехами. Он сидел верхом на существе, похожем на кентавра, но более изящном. Не конь, а лань с тонкими ногами. На узком торсе с двумя руками — человеческая голова. На лбу росли крохотные рожки.
— Что это? — невольно прошептал Влад.
— Это? — Ут отозвался тихо, чтобы не злить конвоиров. — Это великий эльфийский генерал Шеасаэль. С отрядом из четырехсот эльфов он защищал единственную дорогу в Гранитную долину. Это было еще до Апокалипсиса. Племена троллей направились в Великий поход. Их вел предводитель Ущта — Большой топор. Они опустошили все побережье моря Слезы Ланселота. Но когда попробовали пройти через горы, их встретили горные эльфы. Шесть дней и ночей они защищали единственный проход в долину, где находилось множество народов: хоббиты, эльфы, оуги. Даже кентавры. Вон видишь одного на картине, — он показал рукой. — Эльфы победили. Ущта погиб сраженный Шеасаэлем. Представь, он один на один убил тролля. Нет, ты не сможешь этого представить, пока не встретишься с троллем в бою. Потом Шеасаэля хотели сделать Повелителем, но он отказался. Битва у Гранитной долины вошла в историю как первая и последняя война троллей. В последствии они больше не объединялись и не устраивали таких сокрушительных набегов.
Лекцию прервал один из эльфов, хлопнув хоббита по спине. Влад дернулся, но понял, что эльф не со зла — всего лишь подтолкнул их в сторону ворот. В глазах горел восторг. Наверно, Ут рассказывал историю на эльфийском вот тот и растрогался.
Ворота тоже напоминали иглы, но узкими они казались из-за высоты. Их арка поднималась над стеной. В ширину же они походили на четырех полосное шоссе. На каждой створке, из необычного черного дерева, отливающего металлом, нарисованы высокие пики. А вот черные, блестящие как стекло стены тянулись в высоту и ширину как застывшая вода без всяких рисунков. На дозорном пути стояли черные фигурки эльфов в доспехах и с луками.
Еще пятнадцать минут — и они ступили под высокие своды замка. И тут их окружал тот же черный камень. Появились первые светильники — белые шары размером с кулак без креплений висели под потолком. Крохи мрака Влад обнаружил в коридоре, а раскрывающиеся за ним залы ярко освещались уже знакомыми шарами. Их отблески ярко и нарядно отражались в стекловидной поверхности стен.
— Ты пойдешь со мной, Асуэл, — приказал Эор. — Они останутся в одной из комнат под стражей.
— Нельзя ли накормить моих друзей? Мы не ели со вчерашнего дня.
— Это решать Правителю. Идем.
Звякнул замок, пред ними распахнули дверь, обитую потемневшим металлом. Их провели в каменный мешок — прямоугольная комната размером два на три метра. Ни окон, ни мебели, ни факелов. Вот где мрачность так мрачность, хотя стены серого, бетонного цвета. Быстрым движением меча рассекли веревки. Когда дверь за эльфами захлопнулась, пленники очутились в полной темноте. Либо так специально создали для преступников, либо эльфы за неимением тюрьмы, приспособили для этой цели кладовку.
Помыкавшись, сели на пол. Камень холодный, Сергей сел на корточки. Влад все еще напоминал печку, поэтому остался сидеть на холодных камнях. Повисло тяжелая тишина. Спустя время Тораст заворчал. Ут перевел:
— Он говорит, все будет хорошо. Говорит, эльфы зря не убивают. Эльфы добрые. И сэр Орман тоже говорит, что надо доверять друг другу. Уважать друг друга, даже если мы совсем разные.
Спорить не стали, каждый погрузился в свои мысли. Влад, после слов урукхая сначала проникся уважением к магу-дятлу, потом одернул себя. "Кто его знает, зачем он этому воинов учит, — размышлял он. — Может, чтобы ему доверяли? Больше, чем себе. В любом случае, нельзя всем подряд верить. Разве эльфы все хорошие? Да так никогда не бывает. Один человек — ничего. Другой — с гнильцой. А бывает и лучший друг предаст. Научит вот так подданных, а их перережут, как котят, потому что доверяли. Нет. Надо только себе верить, на себя надеяться..."
— Тораст! Где мой пистолет?
Тораст рыкнул и Ут перевел:
— Твое оружие? Все вещи забрали эльфы. Но ты все равно не заслужил оружие, так что хорошо, что его нет.
— Я его заслужу, блин, когда меня прирежут! — возмутился Влад.
— Он говорит: все будет хорошо. Надо успокоиться и ждать. Уж от синих тварей спаслись. А эльфы — они совсем нестрашные.
— Ну-ну, — ухмыльнулся Влад. — Надейся и жди. Вся жизнь впереди.
Снаружи послышался скрип засова. Дверь распахнулась настежь, и комнату вошел Эор с факелом, вслед за этим его команда, наставив луки на пленных.
— Встать!
Пленные нестройно поднялись, встречая самого главного — Правителя. Его длинная бордовая мантия прикрывала серебристые наплечники на таких же, как у прочих черных доспехах. На лбу у горного правителя коричневые татуировки. "Или рисунки", — поправил себя Влад. В правом ухе, видневшемся из-под каштановых волос, сверкнула золотая серьга.
Он окинул пленников пронзительными глазами, напомнившими Сергею синий свет Ока, и остановился перед Торастом.
— Орк? — Тораст чуть дернулся, но сдержался, лишь еле слышно выпустил воздух сквозь клыки. — И ты говоришь, что я должен отпустить их? — он чуть повернулся к двери. Влад глянул ему за спину.
Высокая тонкая фигура в изумрудном платье очень простого покроя. На голых плечах золотая, причудливо сплетенная цепочка, поддерживающая восьмиконечную звезду. Медальон ослепительно сверкал в свете факелов. В отличие от мужчин волосы собраны в высокую прическу, подчеркивающую длинную, стройную шею. Глаза сверкнули изумрудами. "У нас такие глаза только благодаря контактным линзам бывают..." — подумалось Владу, у которого сбилось дыхание, при виде такой красоты. На плече у девушки сидела диковинная птица с черной головой и изумрудным телом. Из-под обнаженной руки хозяйки торчали черные перья хвоста, которые удивительно гармонировали с прической.
Девушка величаво прошла вперед. Влад следил за ней, впитывая каждое движение. Казалось она жила в каком-то другом измерении, где каждый шаг продуман и гармоничен, так что не может вызвать ничего кроме восторга у присутствовавших. Черты лица казались тонкими, но не кукольными. На белой коже, как крылья черной чайки разлетались брови. "Ах, какая женщина! — Влад скрипнул зубами. — Такой у меня точно никогда не будет".
Красавица небрежно скользнула взглядом по пленникам и встала напротив Правителя.
— Они не несут зла, Иситио. Они хотят мира. Я говорила тебе, — голос звучал властно.
— Предлагаю обсудить это в другом месте, Илоа, — Правитель галантно подал ей руку. Она оперлась на нее чисто символически и сладкая парочка покинула темницу. Охранники вышли следом. Дверь лязгнула, забирая последний луч света.
Пленники опустились на пол.
— Даже вольфов нет, чтобы погреться, — стуча зубами, констатировал Серый. — Ну и как тебе прием, Тораст? Меня лично впечатлило, как они на нас смотрели. Примерно так вор-домушник смотрит на книжную полку: вроде как этот хлам ни к чему, но вдруг в какой книжке тайник спрятан...
Вместо угрюмого урукхая откликнулся Ут.
— Если Илоа здесь, все будет хорошо.
— Эта птичка что ли? — хмыкнул Сергей.
Хоббит покосился на него.
— Илоа — дочь правителя лесных эльфов. Она здесь неслучайно.
Тораст упорно молчал. Влад тоже. Вот когда порадуешься, что утренняя болтливость прошла: он не хотел, чтобы кто-то заметил, как потрясла его эта эльфийка.
Раныд, поединок сильных. Битва вторая.
Молитву Мар-ди услышали. Когда зар, брошенный Ланселотом, остановился, багровые точки рубинов на его боках показывали Дерд-чар. Ланселоту ничего не оставалось, как отправить одного из рыцарей вперед, открывая диригенсу маленький шанс для спасения белого войска. Он сделал усилие, чтобы бросить бриллиантовые кубы. Они поддались с заметным усилием и, сделав всего пару оборотов, замерли. Все напрасно. Он не может воспользоваться предоставленной ему лазейкой.
— Ты думаешь, если у тебя есть творческое поле, ты можешь состязаться со мной? — послушался раздраженный голос Ланселота. — Если ты такой умный — послал бы сюда учеников-минарсов. Или вообще художников, у которых ты впервые обнаружил эту силу...
Как ни старался Мар-ди удержать сознание в битве, любое замечание Управителя выбивало его из колеи. Вот и сейчас мысли унесли его к тем событиям, что предшествовали Раныду...
...После двадцать третьего посещенного шабаша, он все еще надеялся, но после сотой неудачи отчаяние потихоньку вкралось в душу. Словно червячок-древоточец, что поселился внутри крепкого с виду стола и начал подтачивать его. Мар-ди крепился, но уже представлял — не насмешки, над такими как он не насмехаются — но острое чувство провала, ощущение, что он не справился, которое будет преследовать его всю оставшуюся жизнь...
Последний мир, где Мар-ди попытал счастья в поисках творческого поля — стал мир Эдельвейса. Один из миров, что они вырвали у сумасшедшего Управителя. В этом мире жизнь существовала лишь на вершинах гор и скал. Внизу, в долинах, растекались желтые туманы, испарения которых разъедали легкие и сводили с ума. Мар-ди шел на поиски, хотя надежды не осталось. Он любовался дивными, ажурными мостами, соединяющими одну вершину с другой — мосты, это первое, что сотворил Орден света, для того чтобы хоть как-то поддержать обитающих здесь. Справиться с туманами им так и не удалось.
Диригенс не заметил, как свернул в оливковый сад, насажденный недавно на склоне горы. Пожилой художник привел сюда воспитанников. Молодые юноши и девушки, отроки и отроковицы, мальчики и девочки сидели на скамейках под деревьями. Несколько мальчишек забрались на ветки и обхватили ветки ногами, прижав мольберты локтями к коленям и старательно выводя кистями.
— Напрягите воображение, — вещал старый учитель, неспешно раскачиваясь в кресле качалке. Он причмокивал узкими, бледными губами и приглаживал густые, кустистые брови. Глаза слепо смотрели на солнце. — Мир, это не то, что мы видим. Мир это то, что мы представляем. Раскройтесь, посмотрите и представьте, не то что есть, а то, что скрывается за сутью вещей. Всмотритесь в самую душу и пишите. Вы раскроете такой мир, каким он должен стать. Мир, каким вы хотите его видеть. Рисуйте, воображайте, творите.
Мар-ди вслушался, а потом неожиданно почувствовал.
Это облило его как свет. И в тоже время нахлынуло как волна. Волна света накатывалась на него, но не грозила утопить. Она шептала: "Не сопротивляйся, пойдем со мной, и ты увидишь невообразимое". По сравнению с тем, что мог выдать Управитель, поле слабое, но...
Весь следующий день и всю ночь диригенс провел за работой. Наконец-то он нащупал путь. Под утро, щуря покрасневшие глаза, он сжимал голову ладонями и блаженно улыбался. У него получилось. Осталось последнее.
Мар-ди выскочил на улицу Эдельвейса, отломил веточку березы и направил ее на молодую девушку, что застыла на краю уступа, с любопытством всматриваясь в простирающуюся ниже горную долину, с россыпью домиков похожих на разбросанные по поляне разноцветные ягоды смородины. Веточка легонько завибрировала. На ее кончике загорелся яркий огонек, похожий на небольшое солнышко.
