— Зуб даю...
— А в зуб? — не выдержал Степка, стоящий за спиной Андрея. Предвкушая скорую расправу, он потирал кулаки. Демонстративно покрутил плечами, хрустнул шеей. "Разминается бык долбанный". Ростом всего сантиметров на десять выше Сергея, а кажется, гора стоит — железо качает парень, за фигурой следит. "Не то, что ты..." — некстати пришла мысль. Если он в зуб даст, голова с плеч.
— Слышишь, что братва говорит? — Барин, кажется, и не злился. Голос ледяно-равнодушный. Но Серый на всю жизнь запомнил, как так же равнодушно он разговаривал с Бахрушей. Спокойно, скучно. А позднее стремительное движение и Бахруша уже на пере у него висит. А Барин хладнокровно так перо у него в кишках проворачивает и договаривает фразу. И ведь не разозлил его пацан. Тон не понравился Барину.
— Я докажу, — Сергей тоже непроизвольно начал сжимать и разжимать пальцы, словно и он к драке готовится. Хотя против "дружбанов" он как мышка против давильного пресса.
— Молодец, так бы сразу... — Андрей сделал знак Степану.
— Нет! — взвыл, Сергей, догадавшись, что с ним проделают. — Нет, нет, нет!
Степка шагнул вперед. Схватив Серого за шиворот, он размахнулся и со всех сил запустил его в корявый рисунок. Навстречу стремительно понеслись испачканные мелом доски. В последний момент Серый даже заусенцы на них разглядел...
— Не... — крик как ножом обрезало.
— Ну, ни фига себе, — разнеслось по переулку.
У Барина лишь на секунду в лице мелькнуло недоумение. Но лишь на секунду. Банда еще недоумевала, а в мозгу главаря уже прокручивались всевозможные комбинации, как использовать такую штуку, с пользой для группировки. Он кивнул и улыбнулся.
— Идеальное место, — еле слышно прошелестел он.
— Куда он делся? — пробормотал Степан, растерянно рассматривая собственную ладонь.
— А тебе не все равно? — Андрей первым делом вспомнил самого большого должника. Его изуродованные уколами руки, которые никогда не смогут отработать долг — слишком большой наркоманский стаж. Его надо бы первым отправить в "задверье", чтобы другие боялись. Это ведь страшнее, чем закатать в асфальт. Страшнее, потому что непонятнее. Был чел — и нет чела... — Слышь, Козырь, — повернулся он к подельнику, — забей-ка на завтра здесь стрелку с Сашкой Невским. Сколько он мне задолжал? Ну, да неважно. Забей стрелку, и другим должникам стукни, что мы тут с ним перетирать будем не по-детски. Чтобы когда он пропадет... Ну, ты меня понял.
Козырь, а за ним и все братки от души согласились. Всё поняли. Исполнят сей момент. Здорово Барин придумал. Как там, в законе: нет тела, нет дела? Кто же будет искать людей, которые чем-то насолили банде, за нарисованной дверью?
16 июня, ночь, ???
Влад то проваливался в сон, то просыпался и подолгу лежал, размышляя. Почему это произошло именно с ним?
Иногда ему казалось, что он просто притягивает несчастья. Пока не пошел в армию, жилось неплохо. И после дембеля несколько лет прошли мирно. Позже встретился с Жанной — потрясающе красивой женщиной. Высокая, стройная. Милое лицо в обрамлении иссиня черных локонов. Женился, жили неплохо. Иногда она, конечно, закатывала истерики или куксилась без причины. Но все же, он и мысли не допускал, что ему нужна другая.
Скажем, у Бельского жена лучше готовила и никогда не устраивала сцен. Но она вечно появлялась в засаленном халате, с замученным лицом, словно на ней поле пахали десять лет без выходных. С Яной, женой друга Петьки он с удовольствием обсуждал все: от политики, до новинок литературы. Но у этой интеллектуалки не находилось времени для забот домашних — то на симпозиуме, то на конференции. Петька еле успевал и работать, и за детьми смотреть. Нет, Влад всегда утверждал, что Жанна лучше всех. Никогда ей не изменял. А однажды пришел с дежурства — на столе записка: "Ухожу, целую. Жанна" От этого удара он приходил в себя года три. То заводил новые знакомства, то пытался встретиться со своей красавицей и уговорить вернуться. Размышлял: почему от беспутного Бельского, который вечно навеселе и вечно с новой зазнобой, жена не ушла, а от него — ушла? Он ведь вроде весь такой положительный, прямо мечта, а не мужчина. Почти как в песне: "Чтоб не пил, не курил..."
Или вот, учился в милицейской академии. Старался из кожи лез. Что-то схватывал на лету, что-то приходилось зубрить. Никогда не надеялся на удачу или на то, что можно заплатить за сессию. А результат? Те, кто не учился толком, окончили академию успешно, а его отчислили. Вроде как за неуспеваемость. От злости на весь мир он даже не попытался восстановиться.
А вчера? Вот сколько бы его сотоварищей догоняли бы эту шпану? Немногие. А он взялся исполнять гражданский долг, ерш твою меть. И вот, воришка там, а он здесь.
Влад выглянул из импровизированного шалаша — неба не разглядел из-за листвы, но все равно показалось, что оно чуть побледнело. Может, просто так хочется?
Он попытался по старой привычке разработать план действий. "Представим, что уже посветлело. Что буду делать? Опять на камень кидаться? Глупо. Что тогда?" Он вспомнил сумасшедшее солнце. Неужели утром все будет так же? Так мечтал убедиться, что это померещилось. Он выглянул из шалаша.
Заметил, что с поляны, где остался камень с дверью, медленно усиливаясь, лился пульсирующий свет. Послышался звук, будто камень начал глубоко и шумно дышать.
Владислав помчался на поляну. Сердце начала заливать радость, пополам с облегчением: "Заработало!" Можно вернуться домой и забыть обо всем... Он подскочил вплотную к камню, но тот неожиданно полыхнул и на Владислава кто-то упал. Тут же тишина и темень опрокинулись на лес.
В зеленоватом свете местной луны, Влад разглядел, что перед ним копошится воришка, с которого началась эта история. Пацан, не обращая никакого внимания на Владислава, удивленно крутил головой. На лице двумя пятаками выделялись округлившиеся глаза.
— Ну, вот ты мне все-таки и попался! — от избытка чувств, Влад мазанул ворюгу ладонью по щеке. Тот машинально уклонился. Его взгляд пьяно поблуждал по сторонам и, наконец, сфокусировался на стоящем перед ним человеке. Секунд десять он рассматривал его протрезвевшим взглядом, а потом рванулся из "ласковых" объятий патрульного и помчался.
Метров через десять точно на невидимую стену наткнулся. Тяжело дыша, оглянулся на мента. Тот с усмешкой наблюдал за ним, скрестив руки на груди.
— Что ж не бежишь? Давай, вперед!
— А-а-а-а... Эта-а-а... — Серый рассеяно водил руками, пытаясь сформулировать растерянность. Влад чувствовал, как собственное отчаяние уходит как вода в песок. Испуг парня подбодрил, привел в чувство. Может, правильно Жанна определила, что у него комплекс "спасателя"? Чувствует себя хорошо только тогда, когда надо кого-то защищать, вытаскивать из переделки.
— А это, пацан, темный лес, — объяснил Владислав, — где мы оказались по твоей вине.
Парнишка осмысливал слова пэпээсника.
— А луна... — чуть не плача проронил Серый.
Влад перевел взгляд вверх и впервые разглядел ночное светило. Там, где он отстроил себе шалашик, царила сплошная темень, от переплетенных ветвей деревьев. А на полянку к камню выскочил, недосуг было посмотреть. Луна и вправду была на загляденье. Мало того, что зеленая так еще и в черных пятнах, похожих на пятна леопарда.
— Мы где? — озадаченно прошептал Серый.
— Хотел бы я знать, — хмыкнул мент.
Он выпрямился, развернул плечи. Парнишка наоборот подавленно съежился. Со временем у него, очевидно, зародилось какое-то решение — это чувствовалось по изменившемуся дыханию. Менту показалось, что он видит, как эта мысль у него по извилинам бегает. Наконец Сергей выдал результат размышлений:
— Если сюда есть вход, то должен быть и выход! — глаза его блеснули от радости, что он такой умный.
— Мудро, Юля! — усмехнулся Влад. — А вот он, выход. Прямо за спиной у меня, — Владислав отступил в сторону, показал огромный камень.
— Вау! — выдохнул парнишка и поплелся обратно. Подошел к камню, как и Владислав до этого тщательно ощупал высеченную дверь. Но кидаться на нее не стал, промолвил многозначительно. — Здесь выхода нет!
— Да ты что? — деланно изумился мент. — Хорошо, что сказал, а то бы я не догадался. Думаешь, я тут в засаде сидел, тебя караулил?
Серый облокотился на камень.
— А кто тебя знает? — он сообразил, что находятся они за много километров от официальной власти и от этого начал наглеть. — Я, между прочим, первый раз такого настырного встречаю. Другие метров двадцать пробегут — и сдохли. А ты как марафонец — чешешь и чешешь, чешешь и чешешь. И кстати, — Серый назидательно выставил палец перед его носом. — Это из-за тебя мы сюда попали. Я здесь ни причем. Если бы ты не бежал...
Мент сделал один небольшой шажок. После второй. Внезапно он схватил парня, сжал покрепче вырывающегося воришку. Потом нажал на болевую точку на шее и процедил.
— Ты чё борзеешь, пацан?
Серого перекосило. Он охнул и застонал просительно:
— Дяденька, я больше не буду! Дяденька, простите, пожалуйста! Дяденька, я ж еще молодой, глупый... я ж не буду больше!
Мент несколько ослабил хватку, но когда тот попытался вырваться, схватил его за плечо и прижал к камню. Найдя теперь точку на плече, он произнес:
— Мое терпение на исходе, пацан. Ты, может, еще не понял, что произошло, так я тебе поясню. Мы где-то у черта на куличках. Попали сюда непонятно как. Сможем ли выбраться — неизвестно. Так вот пока не выбрались — старший я. А ты ведешь себя тихо. Все ясно?
Серый опять распахнул глаза.
— Разрешите обратиться? — наигранно робким шепотом спросил он.
Владислав убрал ладонь с плеча и ухмыльнулся:
— Разрешаю.
— А почему именно ты старший?
Влад внезапно разозлился. Безвыходное положение, куда он угодил, отчаяние, преследовавшее его последние несколько часов, боль от синяков — все это рванулось бурным всплеском. Быстро достав пистолет, он приставил дуло к виску воришки:
— Вопросы есть? — машинально все-таки проверил, где стоит предохранитель, а то еще скользнет палец на курок.
— Нет, — проблеял Сергей. Подождал, пока пистолет через долгую минуту не вернется обратно в кобуру. — Ну, ты психованный! Я даже анекдот сразу вспомнил, — быстрый взгляд на тяжело дышащего Влада, на кобуру. — Рассказать? — не дождавшись ответа, продолжил. — Слушай. Точно про тебя. Один ме... бандит, то есть... говорит: "У меня есть пушка и есть справка. Вопросы есть?" Какие могут быть вопросы, когда пушка и справка... — осекся, почувствовал, что Влад опять на взводе. Отпрянул от камня, вытянулся в струнку. — Все ясно, гражданин начальник. Вопросов нет, гражданин начальник. Разрешите выполнять?
— Вольно, пацан, — сморщился мент. — Я не такой придурочный как тебе кажется. Но хамства не потерплю, — Серый глянул на него искоса. Мент всмотрелся в чуть посеревшее перед рассветом небо. — У тебя, кстати, мобильника нет?
— Есть.
— Попробуй, может, работает.
Серый не глядя на номер, нажал вызов и приложил трубку к уху, затем счастливо заявил:
— Не-а, только т-у-у-у делает. Так у тебя ж рация должна быть!
— Не работает.
— А мобильник должен работать?
— Хватит паясничать! Я проверить хотел, может, рация повреждена.
— Молчу-молчу, — Серый поднял руки вверх.
— Вот и молчи. Давай топай в лес к моему шалашу.
— Неохота спать. Я только с постели встал.
— А кто тебе спать предлагал? Топай, говорю, — Влад еще раз окинул взглядом темные деревья. — Обсудим, что дальше делать будем.
— Об-су-дим? — недоверчиво переспросил Серый.
— И-мен-но! — кивнул Владислав.
— А-ха! — брови вора подпрыгнули. — Ну, пойдем. Обсудим.
Мент показал ему направо от камня. Серый шагнул вперед и тут же споткнулся о поваленный ствол, полетел, вперед, царапая лицо ветками, а в спину голос:
— Осторожней, там бревно!
Серый опустился на потрескавшийся ствол, потер сначала коленки, после этого лицо. Вслед за этим выдавил:
— У меня нет слов! Ты что не мог шалаш рядом с камнем сделать?
— Ладно, не умничай. Шалаш сразу за бревном.
Владислав сел рядом с воришкой. Сергей прищурился и с трудом разглядел перед собой груду веток. Вероятно, это и был шалаш — под ветками можно было лишь лечь. Причем одному.
— Сильно не старался, — заметив, куда он смотрит начал оправдываться мент, — надеялся, что выберусь.
— Да ничё, — утешил его вор. — Я бы и так не смог. Только вот не понял, зачем ты его строил? Не холодно вроде. Даже жарко, несмотря на ночь!
Он оттопырил низ черной футболки с еле просматривающимся в темноте рисунком черепа и помахал ею. Дальше задрал вверх, сделав из футболки топик.
— А вдруг дождь? — у Владислава несмотря на жару на форменной рубашке расстегнута лишь верхняя пуговица, да рукава по-летнему завернуты вверх.
Серый опять глянул искоса:
— А вдруг метель? — Владислав напружинился, и он тут же добавил. — Не парься. Это была шутка. Как мне тебя называть-то?
— Владислав.
— Дядя Владислав или...?
— Просто Владислав. А ты...?
— Серый, — он подал ладонь, мент бросил на нее такой взгляд, что Серый спрятал руки за спину, но продолжил невозмутимо, будто ничего не произошло. — Сергей, значит. Ну, давай обсуждать.
Мент не торопился. Глядел куда-то в лес — обдумывал все, что произошло. Где-то в ветвях заухала птица. Сергей невольно вздрогнул.
— Сова что ли?
Ответа не удостоился, прислушался дальше к ночным звукам. Чем больше слушал, тем больше накатывал ужас. Лес подкрадывался со всех сторон: слева что-то прошуршало в траве, впереди застрекотало и тут же смолкло, словно сигнал подали. Откуда-то издалека прозвучало пронзительное мяуканье — отзыв. Сергей обхватил себя и сжался в комок: "Хорошо у Влада пистолет есть... И кто-то еще считает, что ночью на кладбище страшно. Они бы в лесу побывали!"
Наконец раздалось покашливание — Влад прочистил горло и ввел воришку в курс дела.
— Я тут посмотрел немного кругом, пока ветки собирал... — голос совершенно спокойный и невозмутимый. "Он что не слышит, что кругом творится?" — мелькнуло у Сергея, но от уверенности Владислава и у него душа начала успокаиваться. Оказывается как это хорошо, когда в страшной темноте рядом с тобой находится страж порядка с заряженной волыной. Раньше бы кто сказал — высмеял бы. Серый зубами стучать перестал, слушая мента. — Следов людей я в лесу не нашел. Но есть тропинка. Значит, живой кто-нибудь все же должен быть. Но не знаю, стоит ли искать этих живых.
— А что так?
— Ты луну видел? Впечатлился? — Сергей сделал было вид, что "подумаешь, луна!", но тут в небе опять ухнуло, и он съежился. — Вот-вот, — Влад перевел его движение по-своему. — А я еще и солнце видел. Оно здесь по спирали ходит. Где мы с тобой после этого? — Сергей потерял дар речи от таких известий, и Влад продолжил. — Не знаешь, что сказать? Вот и я думаю, что от камня уходить нельзя. Вдруг заработает.
— Долго тут все равно не просидим, — Сергей впервые откликнулся нормальным голосом без ерничанья. — С голоду помрем.
