Вольф оскалился.
— Восемнадцатая по счету клятва. Осшер, ты клянешься мне восемнадцатый раз.
— Клятва лишней не бывает.
— Мы верим тебе.
Осшер обратился к Торасту.
— Хе, востен рдухау кластеназа. Врыхта гхез?
Урукхай ударил себя в грудь. Кожаный доспех отозвался глухо, будто ударили по доске.
— Что скажешь ты, Ут?
Хоббит поклонился.
— Доброго вестника рады видеть у любого костра. Друг моего повелителя — мой друг.
Осшер продвинулся еще на один шаг. Кивнул, будто уверял всех, что точно сдержит слово, и дальше уже пошел без задержек.
Он сел к накрытому покрывалу. Все, кроме людей, вытянулись в струнку.
— Вольно. Ха, ха, ха, — последнее он поизнес, чеканя каждое слово. — Не смущайтесь, я ненадолго. Одно крыло здесь, другое там.
— Ты с приказом? — Каон, как главный разговаривал с Осшером.
— Да. Сэр Желна Орман узнал, что у вас гостят, — он ухмыльнулся, — двое существ, называющих себя людьми. Они как можно быстрее должны прибыть к нему. Ясно?
— Ясно.
Услышав это, Сергей тут же встал рядом с ментом. Потянулся мордочкой вперед. "Хоть за штаны его держи, чтобы не упал", — умилился Влад. Он иногда завидовал людям, так искренно выражающим эмоции. На него Жанна ругалась "чурбан бесчувственный". С детства он воспитывался под девизом: "Что бы ни творилось у тебя в душе — знать другим об этом не обязательно". А может, если бы умел меняться, как Сергей, и жена бы не ушла...
— Сэр Желна назвал имена, — продолжал вещать Осшер. — Так как дело срочное и важное — Асуэл, Тораст, Ут и Свирепый, как лучшие, должны проследить, чтобы люди обязательно прибыли пред его светлы очи. Ясно?
— Ясно.
— Изберите быстрых вольфов для перемещения. Ясно?
— Ясно.
— Назначьте на свое место десятников, которые будут командовать отрядами, чтобы закончить операцию. Ясно?
— Ясно.
— Об остальном я поговорю с вновь избранными. Ясно?
— Ясно, — рикмас, эльф, орк и вольф исчезли, выполняя приказ.
Осшер безучастно смотрел в сторону, будто никого другого тут нет.
Серый подобрался ближе и постучал по плечу Ута.
— Кто это такой важный? — шепнул он с любопытством. — Все "ясно", да "ясно". И никогда не пасмурно. И Каон стоит навытяжку.
— Личный доверенный сэра Желны Ормана, — хоббит и не повернулся. — Он... в общем, он один из... высших. Единственный кто присоединился к нам.
— Не понял, из каких высших? Вампир что ли?
Уши Осшера дернулись. Лицо заострилось. Он воззрился на Сергея.
— Да, я вампир! — сощурился он. — Проклятая кровь этого мира.
Вор почувствовал как холодок потек от лица к ногам, тело онемело. На этот раз он не мог ни двинуться, ни крикнуть. Паника затопила сердце: ведь его убьют среди бела дня и никто не заметит! Он и глаза скосить на Влада не мог, настолько оцепенел от взгляда вампира...
Влада от услышанного взяла оторопь. Эльфы, хоббиты, говорящие волки и даже пускай, урукхаи и ящерочеловек — все это еще как-то укладывалось в сознании... Но вампир! Чудовищный кровосос, которого с таким почтением приняли. Спокойно ходящий среди солнечного дня. И что же он жрет? Свои его не боятся! Отдают врагов? Скармливают пленников? Не для этого ли им приказано явиться в замок? И кто интересно Орман, если ему служат вампиры? Может, и Желна Орман кушает свежее мясо молодых пленников? Кушает мясо, а кровь вампиру отдает?... Рейтинг сэра Ормана, едва начавший набирать очки, стремительно падал.
К Осшеру подошли трое и сообщили, что их поставили новыми десятниками. Эльф Эвуон, с черными как смоль волосами и светло-серыми, почти прозрачными глазами. Вольф Гибкий, немного уступал в росте Свирепому. Орка Гораста, зеленокожая женщина ничем не отличалась от других урукхайских женщин: те же светлые волосы заплетенные в десять косичек. Владу почему-то казалось, что раз она лучшая, то на ней должны быть знаки, вроде погон или каких-нибудь амулетов, но он ничего подобного не заметил.
Вампир отвернулся.
Тело у Серого отпустило. Он судорожно вдохнул, вытер слезы. Взглянул на Влада:
— Ты... ты... — губы задрожали.
— Молчи, — неслышно приказал мент. — Выберемся как-нибудь.
Серый навострил уши, вслушиваясь в каждое слово, произнесенное Осшером.
— Эвуон, Гораста, Гибкий. Вы должны продолжить операцию, — вампир по-прежнему сидел, тонкую костлявую шею вытянул вверх. Еще немного и он бы и сидя оказался вровень с оркой. — Перед вами стоит две задачи. Первая: если появятся еще люди, собирать их в лагере, а потом небольшими партиями по четыре-пять человек, отправлять в Орману. Ясно? — его заверили, что ясно. — Для этого к вам послезавтра прибудет дополнительный отряд из заставы у моря Кровь Ланселота, который будет сопровождать их. Ясно? — дождался кивка. — Вторая задача: внимательно следить за происходящим в лесу. Обо всем необычном докладывать незамедлительно. Ясно? Третья задача: если появится существо — человек или любое другое, не желающее прийти к Орману — сделать все, чтобы уничтожить его. Ясно? — воины кивнули. Вампир встал. — Дело сделано и я удаляюсь. Мир Флелану!
— Мир Флелану, — эхом ответили присутствующие.
Вампир взвился в воздух и ударился оземь. Тело перекрутилось, раздался громкий хруст костей. Полы плаща взвились вверх и обрели жесткий каркас. Секунда и посреди лагеря взлетела огромная уродливая летучая мышь, ядовито коричневого цвета, с горящими желтым светом глазами, торчащими из пасти белыми клыками.
Сергей задрожал, но тут же уперся в крепкое плечо Влада. На душе немедленно полегчало. "Подумаешь! — успокоил себя он. — Я еще и не такое в ужастиках видел. От неожиданности напугался, да и все. А мышенция красивая в чем-то. Какая мощь, какая энергия..." — он расплылся в улыбке.
Летучая мышь хлопнула крыльями — поток воздуха поднял пыль и листья — и свечой ушла в небо. Несколько мгновений темный крылатый силуэт красовался на фоне солнечного диска, затем исчез.
Владислав проводил ее взглядом. Мысли лихорадочно скакали, планы побега один за другим возникали, и отбрасывались из-за невыполнимости. На их место становились три новых. Мент окинул взглядом суетившихся вокруг разумных существ. Может, это он чего-то не понимает? Может, и вправду этот вампир — душка и опасаться его не стоит? Или наоборот, они с Сергеем единственные, кто может правильно оценить ситуацию? Что трудного, обмануть, убедить, что большое зло и подлость на самом деле лучший выход. Тем более Орман — маг. Вон фашисты людей пачками сжигали, и интеллигентные люди там работали и считали, что все правильно, так и надо. Без всякой магии представления о добре и зле встали с ног на голову.
На них пока никто не обращал внимания. Влад повернулся к Серому:
— Мне кажется, нам надо уходить...
— Надо уходить срочно! — пацан бесцеремонно перебил. — Я уж испугался, что ты будешь слово держать. Ты ж у нас правильный, — Серый тут же сменил тон. — Я ведь когда в лес ушел, хотел посмотреть, как они нам доверяют. Удрать, если получится...
— Без меня? — Владислав смерил его взглядом.
— А вдвоем сложнее, — невозмутимо парировал Серый. — Понимать должен.
— Все с тобой ясно, — мент сжал губы и отвернулся.
— Ладно, не заводись, я ж понимаю, что без тебя пропаду. Потом бы и тебя вызволил... Я знаешь, как струхнул, когда этого увидел? Думал, вот оно — возмездие за то, что осмелился нарушить клятву. А на самом-то деле... ничего ведь не будет, правда?
— Узнаем опытным путем. Давай-ка в лесок по одному. Не торопясь и улыбаясь.
Они развернулись, и Владислав ткнулся лицом в морду Свирепого. Сверху из седла посматривал Асуэл. Вольф дунул сквозь клыки, пошевелив волосы Влада.
"Вот кому бы освежающую мяту", — подумал Владислав, сморщившись.
— Садись! — приказал эльф.
— Что?
Мент почувствовал, что его тянут за ремень вниз. Это был Ут.
— Нет времени. Сэр Желна Орман сказал, что мы должны прибыть как можно быстрее. Все уже собрали. По вольфам и вперед.
Подъехал Тораст. Наклонившись, он рыкнул требовательно Владиславу — посчитал необходимым повторить приказ. Другой вольф подошел к Сергею.
— Что такое "не везет" и как с ним бороться, — пробормотал парнишка, вскарабкался на вольфа и запел громко. — Мои мысли мои скакуны! — ноги уперлись в мохнатые бока. Впереди дрогнули большие уши. Сергей притянул одно к себе.— Как тебя хоть зовут, волчара?
— Звонкий, людь.
— Ну, неси меня... — парень приложил ладонь козырьком ко лбу, — за темные леса. Кот и дрозд, спасите меня.
Влад постоял еще немного, осмотрев по очереди провожающих и косящего глазом вольфа. Вслед за этим вскарабкался в седло.
Асуэл чуть сдавил пятками бока Свирепого, вольф направился вперед размеренным шагом постепенно переходящим в быструю рысь.
16 июня, около 11 утра, над дорогой к перевалу.
Облако на ощупь мягкое, но плотное. Когда мнешь руками, оно смешно скрипит, противясь твоим движениям.
Она любила бывать здесь. Доставляло удовольствие придумывать новые хитрости, чтобы обойти запреты, обмануть три круга живых глаз. Перейти границу, раздвинуть облака и полюбоваться запретным миром.
Сюда нельзя ходить. Смотреть тоже нельзя. За нарушение сначала будут долго отчитывать, а после накажут — посадят в комнату, запрещая болтать с подружками под страхом изгнания. Но это нестрашно, можно потерпеть. Смысл жизни состоял в том, чтобы вырваться из привычной действительности, предписанных ей правил, обманув фей-наставниц. Прийти сюда, и впитывать цвета, звуки и запахи Флелана.
Каждый раз сначала она любовалась картиной издали. Земля казалась набором бессмысленных пятен: по темной и светлой зелени проложены желтые, белые и серебристые ниточки. Она всматривалась внимательней там, где были коричневые и серые квадратики жилищ. Ближе они напоминали аккуратные кубики с пирамидальными крышами, покрытыми мхом. А уж белые башенки городов вообще казались украшением на торте. Хотя, этот торт кто-то уже начал есть: городов сохранилось мало, часто там никто не жил и большая часть башен разрушалась.
Насладившись наблюдением издали, она приближала увиденное. Это похоже на падение с высоты. Навстречу неслись, исчезая за спиной, сначала птицы, застывшие в потоках ветра. Далее скалы с притаившимся в расщелине зверьком. Позже островерхие деревья с тоненькими иголочками вместо листьев, колючие кусты, в широких листьях которых прятались яркие ягоды, похожие на слепленные пузырьки цвета заката. Наконец, она рассматривала предметы у самой земли. Трава казалась гигантскими деревьями, а муравьи — ползучими великанами. Заглянув в глаза-бусинки прижавшемуся к листку крохе-жучку, она отдалялась медленней. Большое становилось маленьким, а в дальнейшем превращалось в пятнистый ковер. Лежа на облаке, она прикрывала веки, яркие образы всплывали в сознании. Ждала, пока в голове перестанет мельтешить и останется одно, самое главное, что поразило сегодня. Иногда это цветок, иногда птица, иногда медвежонок. То, что запомнилось, она лепила из облаков, смеясь их сопротивлению и уговаривая:
— Не бойтесь, все будет красиво. Как всегда.
Позже, лежа на животе, она болтала ногами и любовалась изделием рук. Бледно-зеленое воздушное платье почти сливалось с облаком. Если бы она захотела, могла бы вообще стать невидимой.
Она, вздыхая, возвращалась в замок, когда Саера задевала круглым боком горизонт.
Сегодня, когда она рассматривала запретный мир, внимание привлекла цепочка вольфов, скачущих в горы, с всадниками на спине. Один всадник буквально заворожил ее — вскинул руку к небу, волосы развеваются по ветру. Она рассмотрела его со всех сторон: черная рубашка с короткими рукавами и черепом впереди — наверно, герб; круглые уши, гладкое, без волос тело. Даже заговоренных браслетов и волшебных рисунков нет... Такого существа она ни разу не видела. Сразу принялась лепить из облаков: вольфа, стелющегося по земле и удивительного всадника с победно поднятой рукой...
Возвращалась в замок крадучись. Живые глаза на гибких нитях мерно покачивались, как неведомые растения — бдительные стражи, подающие сигнал, если кто-то пересек границу. Она притворилась облаком и плыла медленно-медленно, чтобы не насторожить их. Это легко удалось. Живые глаза неразумны, а потому справиться с ними не так уж сложно. Теперь никто не узнает, что она покидала замок. Утром можно еще раз слетать сюда хоть на минутку, чтобы посмотреть еще раз на это необычное существо.
16 июня, около 11 часов, дорога к перевалу.
Влад плохо держался в седле — никогда не приходилось ездить на лошадях. Он с некоторой завистью наблюдал, как Серый лихо размахивает рукой, изображая Чапаева. Только бурки с саблей не хватало. Вольфа, на котором ехал Влад, звали ни много, ни мало — Лютый. Может, из-за имени Владу то и дело казалось, что "его конь" специально делал резкие прыжки в сторону, стараясь скинуть человека. Но мент крепко вцепился в кожаный ремень, всем телом прижался к загривку вольфа, уткнув нос в густую шерсть. Аромат от нее приятней, чем дыхание вольфа. Этот запах Владу нравился. Напоминал о Руслане — верной овчарке, которую забрала Жанна, сказав: "Он с тобой сдохнет". Он согласился. Права она: с его работой, не выживет Руслан. После никогда не интересовался, что с собакой, когда случайно сталкивался с бывшей. Боялся любого ответа: скажет, что псу хорошо — будет больно, оттого, что и тот его предал. Скажет, что пес умер — будет больно, что предал друга. Бывают случаи, когда неизвестность предпочтительней. Как и с магом Орманом, например, которого все почему-то величали Желной, а он точно знал, что желна — это большой черный дятел. Может, это прозвище? А может, он убивает все, что посчитает вредным, как дятел. Кто знает, не принял ли он и их с Серым за вредителей. Лучше бы с ним не встречаться. А если встречаться, то не так: в виде пленников, которых доставили. А когда у него будет хотя бы пистолет, и они будут иметь преимущество. Хоть иллюзию преимущества. Влад попытался восстановить в памяти, у кого находится оружие. В последний раз его держал урукхай. Но не передал ли тот кому? Странно, что никто не спросил, что это за штука и как ею пользоваться. Видели оружие? И что у них за апокалипсис такой случился? Не ядерная ли война? Так может, это все мутанты, а не эльфы, хоббиты, орки и ящеролюди? Да где они вообще с Серым находятся, блин?
Лютый скакнул в сторону, Влад чудом не слетел с него. Пришлось еще крепче вцепиться в ремень, вжаться в мощное тело вольфа. "Не путешествие, а испытательный полигон какой-то".
Лес поредел, дорога забирала вверх. Влад глянул на солнце. "Как они определяют направление, откуда знают время?" — крутящееся солнце выводило из себя. Рядом с солнечным кругом появились облака. "Откуда они взялись? Все время было только синее небо. У одного облака необычная форма — словно кто-то вылепил Сергея на его скакуне".
— Феи шалят, — выдохнул Лютый, на мгновение задрав морду к небу. — Не к добру.
