— Одну минуточку! — Сергей не обратил внимания на нового хоббита, чья толстенькая тушка с трудом умещалась на стульчике, свешиваясь с обоих сторон, и окинул взглядом присутствующих: все ли смотрят? — Я хочу сделать официальное заявление.
Как Влад не любил шутовства! Он отвернулся, чтобы не видеть, как паясничает этот шут.
— Я тут всю ночь бессонницей мучался, — не обращая внимания на его реакцию, продолжил Серый. — Размышлял над притчей уважаемого хоббита... Словами доблестного сотрудника ППС. — Поймал мрачный взгляд Влада, готового испепелить студента. Поперхнулся и затараторил как сорока. — Я понял, что был неправ. Приношу извинения. Впредь ничего подобного не повторится. И вот еще что... — он порылся в кармане и достал оттуда кольцо, которым ставил печать на документе. — В доказательство искренности намерений, возвращаю перстень, украденный в сокровищнице гномов, — Сергей со стуком положил его на стол.
Влад подскочил, мгновенно схватил украденное и сунул его в левый нагрудный карман:
— Совсем сдурел да? — злобно рыкнул он.
— Чё теперь-то не так? — тоскливо поинтересовался пацан.
— Да вот то! А если нас подслушивают?
Он пару секунд недоуменно пялился в мента, потом сник:
— Извини, не подумал. Я как лучше хотел...
— Давайте забудем о том, что произошло, — примирительно пробасил Ут. — Пусть э-э-э... печать пока хранится у Влада, а маг Орман решит, что с нею делать. Не думаю, что он будет слишком строг. Тем более, зная о раскаянии нашего гостя, — эльф, урукхай и вольфы согласно кивнули. — Давайте завтракать. Чем быстрее мы доберемся до места, тем лучше.
Сергей и Влад ели так же вяло, как и вчера. Кто-то из мудрецов считал, что лучшей приправой к пище служит голод, но вот по отношению к ним афоризм не сработал: пища, может, и была полезной и питательной. Но уж слишком вкус у людей и гномов разнился.
— Когда приедем на заставу урукхаев, — раздался хриплый голос над ним, так что Влад от неожиданности чуть не подавился, — я угощу тебе настоящей дичью. Только урукхаи умеют готовить пищу для такого воина как ты.
Влад медленно повернулся и уставился в улыбающуюся морду Тораста. Вернее, это урукхай считал, что он улыбается, Влад поежился, глядя на великолепные клыки.
— Ты чё, заговорил? — подскочил Сергей.
— Нет. Я всегда говорил. Это вы меня только теперь понимать стали. Фисти привез от Ормана новый напиток понимания, куда добавил язык урукхаев и орков, — морда урукхая чуть ли не излучала зеленоватый свет от радости. — Я его попросил, чтобы он вам в чай налил. Чтобы сюрприз вам сделать.
— Круто! — Сергей восторженно взирал на Тораста. Влад так и ждал, что он что-нибудь ляпнет, вроде "Эта обезьяна еще и говорит!", но тот безмолвно открыл и закрыл рот, а дальше еще раз выдохнул. — Круто...
Хватило ума придержать язык — одна извилина еще в голове сохранилась.
Минут через пятнадцать к столу подошел Жудоист. Гном тащил две сумки. Взглянул на них испуганно-виновато.
— Вы уже готовы?
— Да, — Асуэл поднялся. Следом за ним остальные.
— Это сумка с продуктами, — подал гном одну сумку хоббиту, тот передал котомку урукхаю. — Это моя. Мне велено проводить вас на один факел пути, так что я беру только один, чтобы не носить лишнее. Если хотите, можете взять еще, мне то ни к чему, для вас только — гном старательно отводил глаза.
— А как на счет кольчуг? В долг, — напомнил хоббит.
Жудоиста потупился:
— Царь Урслог приносит извинения, но нас ограбили... Он не может дать вам кольчуги в долг. Только если заплатите хотя бы половину.
— Во жмотина! — тихонько возмутился Серый.
— Сам виноват, — негромко укорил Влад. — Думаешь, из-за чего он изменил решение?
— Ладно-ладно... Кругом-то я виноватый, — Серый раскинул руки, словно собрался идти в пляс и запел визгливо, пародируя голоса народных певцов. — "Виновата ли я...", — Влад приготовился дать подзатыльник, и он добавил серьезней. — Я, между прочим, извинился! Пойдемте уже.
— Веди себя... прилично! — цыкнул мент.
— Я все, — заверил пацан, растопыривая глаза. — Я иду и молчу. И слушаюсь. Хорошо-хорошо слушаюсь.
Жудоист повел их гномовскими коридорами. Стены проходов не обработаны. Грубый камень во многих местах сохранил следы зубил и молотов. Строители не заботились о красоте: пройти можно — значит, готово. В земных легендах гномы фигурировали как большие умельцы. А во Флелане, похоже, они исключительно добычей металлов и драгоценных камней занимаются, ничего не создают. Изящные украшения, как и оружие и пресловутые кольчуги, виденные ими в плену выменяны на что-то ценное. Если, конечно, не... украдены.
Сначала по просторным коридорам шли не пригибаясь. Вольфы бесшумно скользили рядом. Мент еще раз восхитился тем, как удобно сделаны седла на спинах: вольфы носят их постоянно и нисколько не ощущают неудобств. Зато всегда можно вскочить на зверя. В бою очень удобно. Захотелось еще раз осмотреть ремни, обвивающие вольфов. Может, там какой-то секрет, почему они не натирают спины?
Скользящий шел наравне с собратьями. Тяжело раненым он не выглядел, хотя, по словам Ута, вольфа буквально с того света вытащили. Что за регенерация у этих волчар... Тут не захочешь, а позавидуешь.
— Ты не устал? — шепнул Влад, когда вольф оказался рядом.
— Все хорошо. Спасибо, людь, — оскалился Скользящий и побежал вперед, стараясь идти рядом с Утом.
"Не любит, когда его жалеют. Тоже воин". От вольфа мысли перескочили на Урслога. "Неужели и вправду царь разозлился из-за вчерашнего инцидента с кружкой?" Представил, как бы поступил, если бы нечто подобное произошло с ним. Губы невольно сжались. Если бы Серый пришел к нему в гости и попытался что-то стащить — он бы его придушил на месте. Так что реакция царя вполне адекватна. Хорошо, если он еще не догадался, откуда Серый кольцо с печаткой взял. Не зря гнома вчера дежавю посетило. Наверняка не раз богатства рассматривал, пересчитывал, потому и показалось колечко знакомым.
Факелы по стенам появлялись все реже, от чего в коридоре становилось сумрачней. Они не разговаривали. Каждый — от Асуэла до вольфа — сосредоточенно о чем-то размышлял. После очередного поворота впереди появился абсолютно темный коридор: факелы на стенах закончились. Жудоист, шедший впереди, остановился и запалил свой.
— Отсюда идем один факел, — напомнил он. — То есть пока мой факел не сгорит.
— Не понял, — возник Сергей. — А если он в каком-нибудь подземелье догорит, ты что там нас и бросишь?
— Я доведу вас... до места, — с запинкой произнес гном, выслушав перевод. — Не волнуйтесь. Все рассчитано, — и пошел вперед, стараясь держать факел высоко над собой, чтобы те, кто идет за его спиной, не остались в темноте.
Влад шел сразу за ним и невольно задумался. Если гномы хорошо видят в темноте, то зачем они освещают основные коридоры, тронный зал. Такие траты при их прижимистости... Он чуть приотстал, дождался, когда Ут его нагонит, и пересказал ему свои мысли.
— Зачем факелы? — хоббит погладил подбородок. — Так гномы в темноте все черно-белым видят. Такое хорошо для работы. Но гномы любят рассматривать все красивое, в цвете, вот и раскошеливаются на освещение.
Они миновали одно из ответвлений, и Владу вдруг почудилось в нем чье-то присутствие. Вернее не шорох, а еле слышное дыхание. Он остановился, махнул Уту, чтобы шел дальше, а сам полез в карман за фонариком. Его обогнали сначала вольфы, потом Асуэл и Тораст. Но когда он попытался включить свет, неожиданно уронил нож. Свет факела удалялся. По верху еще блестели сполохи рыжего пламени, но под ногами — полная тьма.
— Черт, — выругался Влад. Он ощупал пол.
— Алдияр, что случилось? — позвал эльф.
— Сейчас! — крикнул он. Куда запропастился нож? Без него уходить нельзя. Пластмассовая рукоять толкнулась в ладонь у стены, он торопливо подхватил ее и помчался вдогонку. Рассматривать, что в проходе было уже некогда. Вот-вот отряд свернет в один из десятков проходов — ищи свищи их потом.
Когда гулкие шаги патрульного скрылись вдали, из прохода выглянул Варест. Он испуганно поглядел вслед удаляющимся отблескам факела: "Что за слух у этого человека! Или он почувствовал его, как хищник чувствует жертву? Теперь уже неважно".
Варест вышел из ниши и, постелив мягкую ткань, устроился на полу в ожидании Жудоиста.
20 июня (4 Синего), раннее утро Храм Ланселота.
Эвуон и Гораста, десятница урукхаев, вошли в храм Ланселота. Круг света, падавший из окошка в куполе, окружил статую. Не имело значения день на улице или ночь, пасмурная погода или яркое солнце. Когда кто-нибудь заходил в храм, в куполе открывалось окошко, и казалось, Саера стояла точно над храмом.
Эвуон и Гораста собрались провести обряд в предрассветной тишине, когда их отряд и поселок хоббитов еще спали. В небе только начинали таять звезды. Ночная прохлада еще не развеялась, и эльфийский плащ оказался уместен на пути в храм. Но у ног Ланселота, Саера грела, как обычно. После утренней сырости очень приятно.
Гораста опустилась на пол у каменных ног Ланселота, скрестив ноги. Копье положила за спиной, волосы распустила. Даже с мужем уважающая себя урукхайка должна оставлять одну косу не расплетенной, но встреча с Хозяином — особый случай. А спрятанное за спину оружие обозначало, что она полностью доверяет и полагается на защиту того, к кому пришла.
Эвуон наоборот, лук держал наготове сбоку от себя. Стрела на тетиве. Лесные эльфы выражали уважение к хозяину дома, вооружаясь до зубов. Они показывали этим: я так тебя уважаю, что уверен — ты справишься со мной, сколько бы ни было у меня оружия.
Между собой они положили найденные цилиндры. Они пришли исполнить обряд, что могут сделать только мужчина и женщина.
Гораста накрыла гладкие, белые кисти Эвуона узловатыми темно-зелеными пальцами и провозгласила. Голос ее, грубый и резкий, взлетел к куполу храма:
— Пусть Саера освещает твой путь, Ланселот, милостивый Отчим, — воззвала она. — Ты, один раз спасший мир и наблюдающий за ним по сей день. К тебе обращается потомок странников, что впустил ты в свой дом однажды.
— Доброй Саеры Ланселот, любящий Отец, — громко продолжил Эвуон. — Ты наблюдаешь за миром, потому что обещал вернуться, если беда случится снова. К тебе обращается потомок тех, кого ты создал.
Они и дальше произносили по очереди:
— Мы обращаемся к тебе. Подскажи ответ сыну твоему.
— И падчерице твоей.
— Найденное мы положили перед тобой.
— И хотим, чтобы неизвестное стало известным.
— Что это?
— Откуда это?
— Чье это?
Они воздели руки над собой и произнесли хором:
— Объясни нам.
Несколько секунд ничего не происходило. Затем луч солнца отразился от острия меча и упал на металлические цилиндры, что они принесли в храм. От цилиндров полился нежный свет, который постепенно усиливался. Словно светящаяся дымка кругами поднималась от странной находки и вскоре окружила урукхайку и эльфа. В белоснежном тумане медленно проявилась величественная стена с огромной квадратной башней. Где-то вдали присутствовали несколько других, но их очертания различались смутно. Под башней широкие ворота, к которым вел такой же широкий мост — повозки три могут проехать в ряд.
— Это замок Ормана! — узнал Эвуон.
Гораста наклонила голову, всматриваясь в картинку.
— Что нам делать дальше? Подскажи, Ланселот.
Туман заклубился, принял форму всадников на вольфах. У одних ярко выраженные длинные уши, другие всадники зеленые. Вольфы перебирали лапами. Всадники наклонились вперед и подгоняли их. Вся процессия приближалась к замку.
— Мы должны ехать к сэру Желне Орману? Отвезти ему эту находку?
Свет вспыхнул и на этот раз погас. Исчезла и картинка. Урукхайка и эльф поднялись. Гораста сразу начала заплетать волосы. Нельзя показываться перед соплеменниками простоволосой. Эвуон ожидал ее у выхода. Когда она заплела все десять косичек, свет неожиданно вспыхнул снова. На этот раз на шлеме Ланселота. Казалось, в темноте начинают разгораться глаза статуи. Свет замигал, чередуя красный и оранжевый.
Увидев блики света, Эвуон побледнел.
— Это знак опасности! — вскрикнул эльф.
Гораста выхватила тесак.
— Ланселот, подскажи, откуда идет беда! — закричала она.
20 июня (4 Синего), Хайгасер, царство гномов.
Влад неотрывно следил за факелом: мечтал, чтобы он скорее сгорел — это значит, пора выходить на поверхность. Однообразные подземелья, в которых то приходилось идти, согнувшись в три погибели, то вообще вставать на четвереньки, ужасно угнетали. Воздух спертый, сырой и... вообще пахнет падалью. То ли гномы устроили неподалеку общественный туалет, то ли горные крысы кладбище. С каждым шагом неприятный запах усиливался.
К радости Влада, факел сгорал быстро. Казалось, они шли всего час, а смоляной ком уменьшился наполовину. Рука Жудоиста постепенно опускалась — не легко держать ее поднятой, даже если она пустая, а с факелом и подавно.
— Давай помогу, — предложил Ут, забирая у него факел.
Жудоист отдал с радостью. Теперь хоббит шел впереди, а гном на шаг позади него, подсказывая ему и остальным:
— Теперь направо. Налево. Еще раз налево. Осторожно, впереди навес. Не заденьте боком этот выступ — можно пораниться.
Когда от чадящего рыжим пламенем смоляного комка остался небольшой слой похожий на пленку, гном остановился.
— Дальше все время прямо. Позвольте я откланяюсь.
— Стой! — преградил ему дорогу Влад, насторожившись. — Ты обещал вывести на поверхность, а получается, как и предсказывал... посол, — он покосился на Серого, — где факел догорел, там ты нас и бросил.
Гном уставился на него перепугано.
— Что этот людь говорит? — осведомился он, просительно глядя на Ута. Хоббит нахмурился, но перевел. — Я довел до места, — Жудоист занервничал. — Довел до места, как мне и сказали, — он отступил назад.
— До какого места? — Влад шагнул ближе. Заметил, что Ут, Фисти и Асуэл смотрят на него неодобрительно.
— Успокойся, Алдияр, — шагнул вперед эльф. — Гномы не станут обманывать. Зачем? Раз он говорит, значит, выход рядом.
— Если выход рядом, — ядовито передразнил мент, — то пусть до него и доведет нас, а не бросает здесь.
— Хорошо, — быстро закивал Жудоист. — Твой друг прав, зачем нам вас обманывать? Как скажете. Я все сделаю. Раз вы не доверяете...
— Мы доверяем, — повысил голос Ут. — Ты можешь идти, брат.
— А я не доверяю, — перебил его Влад. — Поэтому лично меня ты проводишь, — он схватил гнома за шиворот.
Тот отчаянно запищал.
— Ты не смеешь так обращаться с ним, — эльф положил ладонь на рукоять меча. — Отпусти его немедленно, я приказываю.
— Торасту будешь приказывать, — стиснул зубы Влад. — А я пока не твой подчиненный.
— Ты хочешь драться, людь? — голос эльфа зазвенел.
— Если ты хочешь, эльф... Только учти, я на мечах не умею. Я буду стрелять, — он вытащил из кобуры Макаров.
— Влад, не надо ссориться, а? — полез к нему Серый. — Чё это вы, а?
