........................................................................................................
Однако, дойдя до новой поперечной улицы, он всё-таки замер. Улица тянулась до самого горизонта и там Талу увидел нечто поразительное — спутанное кружево темно-серебристого свечения, до того скрытое от них фасадами зданий. Заря в очередной раз изменилась, — правду говоря, он ещё ни разу не видел такого, — и его охватило странное, необъяснимое чувство, словно он наяву оказался во сне. Казалось, что в конце улицы вздымалась колонна, перевернутый конус бледного, диффузного свечения. Он казался бесконечно далеким, но в то же время казалось, что до него можно дойти. Какое-то время они бездумно любовались им, потом, наконец, посмотрели друг на друга. Талу уже открыл рот, чтобы напомнить, что пора вообще-то идти дальше — отсюда до Комбината было не менее получаса ходьбы — но в этот миг Йарри вдруг резко повернул голову, глядя куда-то вверх. Вскинув глаза вслед за ним, Талу увидел, что на северо-западе, высоко в небе, на фоне блеклых извивов туманности пылает синевато-белый огненный пузырь. Когда он заметил его, тот был размером с первую луну, но быстро рос, вспухая и раздуваясь. По форме он был близок к полусфере, обращенной выпуклостью вверх, с довольно неровным, волнистым нижним срезом, похожий на синевато-белую поверхность светящейся люминесцентной лампы, но гораздо тусклее и расширяясь тускнел ещё больше. Когда его диаметр достиг градусов двадцати, его уже нельзя было различить. Длилось это зрелище не больше двух минут.
— Что это было? — наконец спросил Талу.
— Не знаю, — ответил Йарри. — Очень высоко. Судя по всему, его нижний край двигался по мезосфере — там, где воздух обретает заметную плотность, а это километров пятьдесят. Тогда диаметр этой штуки сначала был метров шестьсот, а в конце — километров двадцать. Вообще-то это явный взрыв и довольно сильный — надо с тонну экразита рвануть, чтобы...
Всё вокруг вдруг залил непривычно яркий свет. Обернувшись, Талу увидел облако ослепительно-белого пламени. Оно вспыхнуло где-то на станции и стремительно бежало к нему, одновременно расплескиваясь в стороны и вздымаясь к зениту. Лицо Талу опалил страшный жар, но его тело среагировало мгновенно, совершенно бездумно — он развернулся на пятке и бросился на живот, ногами в сторону взрыва, заткнув большими пальцами уши, а указательными зажав нос.
Предосторожность оказалась совершенно не лишней — почти в тот же миг его по всему телу шарахнуло ударной волной, словно он врезался в воду спиной вперед, с довольно приличной высоты. Ребра больно сжало, потом расперло изнутри... и всё кончилось.
Талу приподнялся на локтях, осматриваясь. Вокруг с грохотом падали какие-то дымящиеся куски металла и он невольно сжался, стараясь стать как можно меньше. К счастью, ему повезло — в него ничего не попало, и он вновь приподнялся, осматриваясь.
Над ним, заняв уже полнеба, поднималась огромная дымная туча, ещё просвеченная сполохами пламени. Всего в паре метров от него лежал один из пустых, как оказалось, контейнеров, отброшенный взрывом — ему повезло даже больше, чем он думал...
Рядом с ним приподнялся ошарашенный, но вполне целый на вид Йарри и Талу невольно ухмыльнулся — в Академии на счет противоатомной подготовки их гоняли совершенно безжалостно. Во время утренней пробежки где-то сбоку — каждый раз в новом месте — непременно включался ослепительно яркий прожектор, и все они должны были падать, приняв эту самую позу. Сержант Налу, куратор их группы, брал на пробежки длинную палку — и, если кто-то падал, на его взгляд, медленно или неправильно, он с удовольствием бил его этой палкой по заду — больно и очень обидно. Но реакцию подопечных он довел до безусловного рефлекса — и сейчас это спасло Талу если не жизнь, то, по крайней мере, слух...
Он поднялся, отряхиваясь и морщась от боли — его одежда буквально раскалилась, а кожа под ней горела, словно его окатили слишком горячей водой. Там, где произошел взрыв, до сих пор громыхало и в небо поднимался черный столб дыма, подсвеченный снизу мощным пламенем. Талу подумал, что скорее всего взорвались подземные цистерны со сжиженным газом, в которые попал шальной снаряд — но на самом деле это имело очень мало значения. На станции могли найтись и уцелевшие склады с боеприпасами и этот взрыв мог оказаться ещё безобидным по сравнению с тем, который мог бы быть. Так или иначе, им надо было как можно быстрее убираться отсюда. Йарри достал телефон, чтобы уточнить место прибытия — но оказалось, что эвакуация ксенотеха и изучающей его группы с Комбината уже завершилась и они предоставлены сами себе. По крайней мере, в Цитадели их никто не ждал.
........................................................................................................
— И что мы будем теперь делать? — хмуро спросил Маоней, запихнув руки в карманы куртки. Все эти прыжки от отчаяния к надежде и обратно задрали его уже до чертиков. На их фоне даже смерть уже не казалась Талу очень страшной. Она, по крайней мере, была бы ясной и определенной.
Йарри как-то странно взглянул на него. Потом вдруг ухмыльнулся.
— Пойдем ко мне домой, пожрем и ляжем спать. А завтра видно будет...
......................................................................................................
Промышленный район уже остался за спиной. Талу, отчаянно зевая, брел по тротуару, тянувшемуся вдоль широкой, пустынной улицы. Позади и справа разгоралось мощное дымное зарево, слева, за старинной чугунной оградой, был невысокий — метров в пять — но довольно крутой, бугристый склон, заросший древними, корявыми деревьями. Воздух был прохладный и сухой, на удивление свежий — может быть, правда, слишком холодный и Талу ёжился, невольно поводя плечами, прикрытыми лишь легкой курткой. Йарри, такой же зевающий, тащился рядом с ним — он был одет ещё легче и тоже ёжился, обхватив руками бока. От усталости его глаза смотрели в разные стороны и Талу тоже чувствовал себя как-то странно — после взрыва в голове звенело, а всё вокруг казалось каким-то неестественно четким. Сейчас, когда всё кончилось, Талу казался себе выброшенным из жизни, ненужным. Ему думалось даже, что его жизнь уже закончена и единственное, что его сейчас занимало — мысль о том, куда Йарри его ведет. В этом месте они должны будут жить — сколько бы им не осталось — и то, каким оно окажется, казалось Талу невероятно важным, словно вся его будущая жизнь зависела от вида и обстановки его будущего дома. Он мог, конечно, спросить Йарри об этом — но то ли боялся, то ли не хотел этого знать — а может, просто слишком устал...
Склон слева от них постепенно становился всё более пологим и низким. Наконец, он оборвался, земля выровнялась и они увидели огромный двор с детской площадкой — здесь повсюду торчали скамейки и причудливые сооружения из труб, выкрашенных в бледно-желтый и бледно-голубой цвет. Низкие фонари не горели и во всем дворе не было видно ни души. Миновав его, Йарри подошел к массивной, четырехметровой высоты решетке с красными табличками "Запретная зона! Охрана стреляет без предупреждения!" Но едва он вставил магнитную карточку в щель замка, тот мягко щелкнул и решетчатая же калитка у огромных ворот отворилась.
Миновав живую изгородь, Талу удивленно замер, попав в обширный двор, окруженный четырехэтажными желтыми домами. Весь он, кроме ведущей от ворот и обегающей его центр дороги, был покрыт травой, здесь же росло несколько деревьев. От дома перед ним, слева, отходило что-то вроде открытого танцевального зала, окруженного колоннами. На его террасе, за столиком, сидели два вооруженных автоматами парня в форме истребительного отряда, с любопытством глядя на него. Талу смутился и перевел взгляд. Двор продолжался и за "танцзалом", он был гораздо обширней, чем казалось на первый взгляд — и притом, кроме этой парочки, в нем не было видно ни одного человека.
Не обратив на парней внимания, Йарри молча зашагал вперед. Метров через сто он свернул в сторону, нырнув в тесный и темный подъезд. Они поднялись на второй этаж, потом Йарри отпер древнюю филенчатую дверь и вслед за ним Талу вошел в низкую однокомнатную квартиру. В ней оказалось страшновато — электричества Йарри зажигать почему-то не стал, а в едва сочившемся в узкие окна багровом полусвете пожарищ незнакомые комнаты выглядели довольно-таки жутко. Здесь царила неприятная тишина — кроме них в квартире не оказалось ни души, и Талу вздрагивал от каждого шороха. Ему было неловко в чужом доме полузнакомого парня, хотя хозяина это явно совершенно не трогало.
Йарри привел его в маленькую кухоньку — тоже полутемную, с единственным узким окном. Из него была видна лишь стена такого же дома напротив и ветки росшего под окном дерева, сквозь которые пробивался багровый свет далеких пожарищ. Все вещи тут были старые — старая газовая плита, старый холодильник, какой-то деревенский буфет — и Талу показалось, что они с Йарри провалились в прошлое, лет на пятьдесят...
С едой тут оказалось небогато — Йарри отыскал небольшой каравай черного хлеба и кусок какой-то суховатой ветчины, на вкус Талу, слишком соленой и постной. Он был, впрочем, слишком голоден, чтобы привередничать, и несколько минут они сосредоточенно жевали. Йарри сделал им чаю с лимоном, что пришлось очень кстати — пить после ветчины захотелось ужасно.
За всё время трапезы никто из них не сказал ни слова — говорить было, собственно, не о чем. Радио в доме молчало — и проводное, и обычное, телевизор — тоже древний, с небольшим экраном — работал, но не показывал ничего, кроме помех. Конец света наступил буднично и незаметно, и теперь Талу чувствовал себя как-то странно — старая жизнь кончилась, а новая ещё не началась.
............................................................................................................
Поев, они отправились в спальню, и Талу подошел к окну. Улица под ним была темной. Наискосок, справа, всего метрах в трех, торчал старый фонарь системы Айнура, с вертикальной цилиндрической колбой из толстого литого стекла под коническим зонтиком, но он был неисправен — его сердечник потрескивал и мерцал тусклым темно-фиолетовым светом. Никакого другого света за окном видно не было — если не считать пылавшего за крышами зарева.
— Диван твой, — Йарри уже раздевался и Талу вновь стало неловко — но он уже слишком устал, чтобы тратить время на глупые эмоции, а потому тоже разделся и лег на диван, положив голову на валик и укрывшись курткой.
Йарри, между тем, скользнул под одеяло, и, похоже, мгновенно задрых — по крайней мере, он лежал неподвижно, ровно дыша. У Талу же заснуть никак не получалось — он вертелся с боку на бок, потом замер, глядя в окно. Постепенно всем его вниманием завладел фонарь — минуты две он разгорался с тонким стеклянным потрескиванием, потом почти гас и снова начинал разгораться. Было странно смотреть на такой близкий предмет, которого — он знал — ему никогда не коснуться. Но на душе почему-то потеплело от мысли, что рядом что-то меняется, почти живет... и он всё же заснул.
.............................................................................................................
Талу проснулся, когда чья-то холодная рука тряхнула его за плечо. Он рывком сел, испуганный полной темнотой, потом недовольно мотнул головой, отбросив назад падающие на глаза волосы, и опомнился, узнав стоявшего у постели Йарри — хотя свет в комнате не горел и тот казался лишь темным силуэтом.
— Йарри? Что случилось?
Йарри отступил на шаг, молча поманив его к окну. Талу вновь отбросил с лица волосы, потом встал, потянулся и последовал за ним. За окном, однако, ничего не было и Талу сел на подоконник, бездумно глядя на улицу — совершенно пустую, насколько хватал глаз.
Он смотрел только в одну сторону и потому вздрогнул, когда в поле зрения бесшумно вошло десятка полтора людей. Все они были босые, полуголые и мокрые, словно только что выбрались из воды — но в руках они держали автоматы. Это явно были мятежники — бодрые и целеустремленные, они шли куда-то к центру города.
Талу оцепенел. Сердце у него бешено забилось, в глазах потемнело и какое-то время он даже не мог пошевелиться. Йарри явно облажался со своими планами — он не ожидал, что мятежники ворвутся в город так быстро. Впрочем, никто этого не ожидал, и Талу охватила вторая волна страха, теперь уже сознательного — все планы защитников рассыпались в клочья. Но те, кто убрался в Цитадель, поступили чертовски удачно — а вот они вдвоем застряли в самом сердце ада.
Талу не помнил, как поднялся на ноги. Голова у него кружилась, он шагнул к двери — и чуть не упал, судорожно схватившись за столик. Собственная внезапная немочь тоже напугала его — но этот новый страх столкнулся со старым страхом, вытеснил его и вдруг исчез — по крайней мере, теперь он мог соображать.
— Что?.. — наконец спросил он.
— Пришло сообщение, что мятежники пробрались в город, — тихо пояснил Йарри. — Здорово, что я взял телефон в постель, — он вдруг хихикнул, нехорошо... — Объявлен общий сбор. Мы должны прибыть в Цурский райотдел ЧК — это недалеко, — он явно уже вполне опомнился от жутковатой вести.
Талу тоже опомнился и помотал головой. Они отошли от окна и начали одеваться — на ощупь, потому что зажечь свет никто из них не осмелился. Потом, стараясь ступать как можно тише, выскользнули из квартиры. Свет здесь тоже не горел, но через окна пробивались слабые блики фонарей — кто-то включил во дворе освещение... что было сейчас совершенно ни к месту.
Они спустились к входной двери подъезда. Йарри приоткрыл её, осторожно выглянул наружу, потом вышел, поманив Талу за собой. Вздохнув, тот тоже вышел, настороженно осматриваясь. Во дворе никого не было — даже часовые на террасе куда-то исчезли — и они быстро зашагали к калитке. Талу всё время крутил головой, оглядывая этот двор, пересеченный лабиринтом узких асфальтовых дорожек, разделенных высокими живыми изгородями. На них горели низкие синие фонари, такие тусклые, что почти ничего не освещали — это была странная картинка, как из сна. За двором смутно белела громада "танцзала". Вокруг не было ни души, ничто не двигалось, лишь под фонарями беззвучно роилась мошкара, да с запада непрестанно катился и катился тяжелый гром канонады...
.......................................................................................................
Добравшись до калитки, Йарри отпер её и вновь осторожно выглянул наружу. За ней, однако, тоже никого не было, и он быстро повернулся к Талу.
— Говорят, ты удачливый. Надеюсь, твоей удачи хватит на двоих.
Талу удивленно взглянул на него — он в первый раз слышал о себе такое — молча улыбнулся Йарри, потом быстро и бесшумно пошел вслед за ним.
........................................................................................................
Почти сразу же им пришлось бежать с улицы в темную подворотню — вдали показалась группа вооруженных людей и выяснять их принадлежность Талу совершенно не хотелось. Оружия у него не было, так что он не видел в бегстве ничего постыдного. Потом им повстречался патруль гекс — добрая дюжина их шла посреди улицы. Их головы скрывали шлемы из бронепластика, оставляя открытыми лишь пасти. Защищавшие глаза огромные очки из бронестекла и венчавшие головы пучки антенн придавали им вид чудовищных размеров насекомых, но их вооружили пулеметами, закрепленными на головах в металлических рамах. Спусковые поводки шли в пасти — для выстрела гексе требовалось лишь чуть сжать челюсти. Цистернообразные туши покрывали бронированные попоны, раскрашенные в маскировочные цвета. Шеи скрывали гибкие бронированные рукава, тоже раскрашенные, и у Талу отлегло от сердца. Мощь Фамайа никуда не исчезла и её врагов не ждало ничего хорошего...
