Фантош. Книга первая.

— По-твоему, я неженка?!

— Да.

— Какая наглость!

— Всего лишь констатация факта.

— Замолчи! — в ярости воскликнула Гедерика, и Оникс согнулся от удара: спину обожгло невидимой плетью, а губы намертво слиплись.

'Чёртовы правила! — беззвучно застонал эльф. — Так и знал, что рта раскрывать нельзя! А что делать? Язык себе откусить? Не помогло бы. Небось, бумагу искал бы как одержимый, лишь бы просветить хамира!' Осторожно выдохнув, фантош выпрямился и перевёл взгляд на бледную, растерянную Гедерику.

— Ч-что это было? Это Дигнар?

— Нет. — Ониксу хотелось землю грызть от досады. Обсуждать истинное положение вещей он не желал, но вопрос был задан. — Ты разозлилась и ударила меня.

— Я?

— Ты.

Чёрные глаза Гедерики стали огромными и бесконечно удивлёнными:

— Как это? Я же тебя и пальцем не тронула!

— Чтобы причинить мне боль, кулаками махать вовсе не обязательно, — хмуро произнёс фантош и пришпорил коня, желая прервать разговор.

Гедерика, ошеломлённая словами эльфа, машинально похлопала кобылу по шее, и та потрусила за вороным жеребцом. 'И как теперь быть? Он меня из себя выводит, а крайняя всё равно я! Что же мне, над каждым словом задумываться и стоически терпеть все его выходки? Нет уж! Что бы это за связь ни была, должен быть способ сосуществовать мирно!'

— Стой!

Оникс тихо выругался и натянул повод. 'Всё, дорвалась! Теперь задёргает до смерти!.. А может, это и к лучшему... В конце концов, Дигнар не такой плохой хамир. Да что там: по сравнению с этой вертихвосткой — он идеал!'

Гедерика подъехала к фантошу и постаралась приветливо улыбнуться:

— Давай поговорим.

Эльф молчал, ожидая начала беседы. 'Всё-таки она ещё не осознала, что происходит. Хорошо бы так и дальше оставалось. Впрочем, почему бы не поболтать? Глядишь, и к эльфам ехать не придётся. Дигнар, конечно, припомнит мне эту историю, но что с фантоша возьмёшь? Существо-то подневольное. А там, вернусь в Тират, и буду искать способ разорвать связь. И найду!'

— Извини, что ударила, — помявшись, сказала Гедерика.

— Ерунда.

— Нет, не ерунда! — Щёки девушки вспыхнули, а глаза загорелись отчаянной решимостью. — Я не хочу быть хамиром! Я — ликанка, мне претит...

— Сними браслет.

— Что?

— Сними браслет, — холодно повторил Оникс.

— Как?

— Откуда я знаю? Это ведь вы с Каломушем украли меня. Вот и продемонстрируй как!

— Он капнул твоей кровью на браслет, потом снял его с руки Дигнара, одел на меня и помазал его моей кровью.

— Отлично! Давай попробуем.

Выхватив из ножен кинжал, эльф полоснул ладонь, мазнул окровавленной рукой по серебряному кольцу и попытался снять его, но ничего не вышло. 'Теперь он решит, что я солгала! Но ведь Каломуш сделал именно так!..' Гедерика испуганно посмотрела на окровавленное лезвие, и Оникс проворчал:

— Не дёргайся, я при всем желании не смогу тебя даже поцарапать. Да и не рассчитывал я, что у нас получится. Если б всё было так просто... Впрочем, надо проверить до конца.

Фантош протянул девушке кинжал. Избегая смотреть в его снисходительно насмешливое лицо, Гедерика сжала рукоять дрожащими пальцами и совсем не как леди шмыгнула носом: 'Почему я ему не нравлюсь? Из кожи вон лезу, стараясь с ним подружиться, а он... — Глаза защипало, и Геда стиснула зубы: — Только разреветься осталось!' С трудом подавив желание закричать от страха и проклиная собственную трусость, девушка зажмурилась и чиркнула клинком по запястью. Слишком глубоко! Кожу словно огнём лизнуло, а кровь побежала ручьём, заливая платье, седло и белоснежную шкуру кобылы.

— Ты ещё и самоубийца?

Оникс неприязненно поморщился и потянулся к кровоточащей ране, но девушка оттолкнула его руку.

— Какая есть! — выкрикнула она и, часто всхлипывая, стала размазывать кровь по браслету: 'К лешему Кало! Сама справлюсь. Мне никто не нужен!'

Крови было много, куда больше, чем в первый раз, но браслет не менялся — простой, непритязательный ободок на хрупком запястье, и всё!

— Значит, одной крови недостаточно, было что-то ещё, — пробормотал фантош. — Ритуальный нож, заклинание...

— Не знаю! — простонала Гедерика и стиснула запястье, пытаясь остановить кровь.

Оникс с любопытством и недоумением уставился на девушку:

— Может, поколдуешь?

— Я пытаюсь. — Геда вспыхнула от смущения и еле слышно добавила: — Я заклинание забыла.

— Ты истекаешь кровью, в такие моменты знания всплывают сами.

— Если у тебя так, это не значит, что все кругом такие!

В травянисто-зелёных глазах мелькнуло недоверие:

— Ты почти убила меня тогда, в спальне, а теперь элементарного заклинания вспомнить не можешь?

— Помоги или убирайся!

'По крайней мере, теперь я знаю, что своей чудовищной силой она воспользовалась неосознанно. И что это даёт? Да ничего! Она всё равно опасна', — подумал Оникс и болезненно поморщился: связь требовала, чтобы он немедленно исцелил хамира. Кровь продолжала течь сквозь сомкнутые пальцы, медлить было нельзя, и фантош молниеносным движением вцепился в руку Гедерики.

— Пусти!

Оникса тряхнуло. Желания вылечить хамира и отстраниться схлестнулись в сознании. Тело бил озноб, перед глазами плыли жёлтые круги, а мысль о том, что будет, если девчонка умрёт с браслетом на руке, сводила с ума.

— Помолчи... пожалуйста... — хрипло выдохнул фантош и склонился над раной; губы послушно зашептали нужные слова, останавливая кровь, убирая боль и стягивая края пореза.

Гедерика почувствовала облегчение и расслабилась, отдаваясь колдовству эльфа, которое не только исцеляло тело, но и изгоняло мрачные мысли. Ушла из сердца обида, лес перестал казаться унылым и враждебным, а путешествие — безнадёжным. Губы растянулись в счастливой улыбке, перед внутренним взором возникла приятная, точно вырванная из сентиментального романа, картинка: коленопреклоненный эльф, вещающий о своей негасимой любви, нежные руки на талии, губы, молящие о поцелуе...

Девушка вздрогнула, когда фантош отпустил её запястье, и из груди вырвался тихий, протестующий стон. Но, увидев, как бледен Оникс, Геда вмиг забыла о любовных грёзах:

— Всё хорошо?

Эльф как-то странно посмотрел на неё и, помешкав, ответил:

— Уже да.

Гедерика потёрла запястье, на котором даже следа от раны не осталось, и с благодарностью выдохнула:

— Спасибо.

В ответ она ожидала обычного 'пожалуйста', но фантош промолчал, а травянисто-зелёные глаза посветлели и стали холодными, как морская вода. 'Что опять не так? Может, он не хотел расставаться с Дигнаром? Но это же абсурд!'

— Нам придётся искать для Вас новую одежду, леди, — прервал длительное молчание эльф, и девушка поёжилась, точно её окатило ледяной волной.

Геда хотела сказать Ониксу, что не враг ему, что их отношения могут быть дружескими и совсем не обязательно держать дистанцию и демонстрировать своё подчинённое положение, но эльф зыркнул так пренебрежительно, что слова застряли в горле.

— Едем, наконец. И так полчаса потеряли, — грубо сказал фантош и пустил коня в галоп.

'Он просто расстроился, что браслет не снялся, — уговаривала себя Гедерика, понукая Белоснежку. — Мне тоже жаль. Может, если б он перестал злиться, то взглянул бы на меня, как на обычную девушку. Да-да, если б не связь, мы бы поладили!'

Около часа они неслись по проторенной дороге, а потом углубились в лес. Теперь всадники ехали рысью, но времени на размышления всё равно не было: Геду то и дело подбрасывало в седле да ещё от веток уворачиваться приходилось. Лишь однажды мелькнула мысль: 'Погоню, наверное, уже выслали'. Мелькнула и исчезла под грузом дикой усталости.

Ближе к полудню фантош придержал коня, поравнялся с Гедерикой и протянул пакет с пирогами. Девушка поблагодарила его, уже не ожидая ответного 'пожалуйста', и с удовольствием откусила мягкую пористую сдобу. Проглотив пирог, она решила позаботиться об Ониксе, но тот, оторвав взгляд от могучих толстоствольных деревьев, отрицательно покачал головой. Геда пожала плечами и продолжила трапезу, а фантош вернулся к созерцанию деревьев. Доедая второй пирог, девушка вспомнила медноволосого развозчика, переминающегося с ноги на ногу возле сломанной повозки. 'Хотела бы я, чтобы моим спутником стал он, а не этот...' Гедерика взглянула на эльфа и удручённо покачала головой. Возможно, медноволосый ликанец был приветливым и добродушным малым, но рядом с фантошем она чувствовала себя защищённой и уверенной в своём будущем. По крайней мере, пока тот не раскрывал рта.

Стряхнув крошки с платья, Геда заглянула в пакет. Пирогов осталось не так много, но сегодня они с голоду не умрут. А завтра? Девушка вновь посмотрела на Оникса, только сейчас, сообразив, что целиком и полностью зависит от него. 'Нужно налаживать отношения', — кисло подумала она и поёрзала в седле. Заговаривать первой — страшно, продолжать молчать — несерьёзно. И Гедерика решилась.

— Оникс!

Когда фантош обернулся, в травянисто-зелёных глазах было столько злобы, что Геда пожалела, что окликнула его. Она собиралась поговорить на какую-нибудь отвлечённую тему о природе-погоде, но выдавить из себя смогла только:

— Почему ты злишься?

Эльф побледнел и сжался, словно его в воровстве уличили, а глаза приобрели какое-то затравленное выражение.

— Ты обуза, — срывающимся голосом произнёс он и уткнулся взглядом в луку седла. — Маленькая, бесполезная дрянь, не думающая ни о ком кроме себя! Ты получила меня просто так, по прихоти лохматого мага, и теперь я должен тащиться с тобой за сотни миль, чтобы предстать перед родичами. Ты хоть представляешь себе, каково это? Как я посмотрю им в глаза? Я же выродок, предатель! Я не умер, как положено благородному эльфу, а позволил себя сломать, провести над собой чёрный ритуал! Я служил сыну самого ярого врага Федерации!.. — Оникс перевёл дыхание и угрюмо продолжил: — Но позориться перед эльфами я буду позднее. А пока мне придётся нянчиться с тобой, утешать, вытирать сопли, кормить и поить. Служить взбалмошной девчонке, которая с трудом представляет, чего хочет!

— Почему же ты поехал со мной? — ошарашено пролепетала Гедерика и смахнула набежавшие на глаза слёзы.

— Издеваешься?

— Нет.

— А, по-моему, да! — Оникс поднял голову и с отвращением посмотрел на девушку. — Похоже, ты совсем дура, если до сих пор не поняла, кто есть фантоши. Точнее, что. Я кукла, вещь! Я принадлежу тому, на чьей руке выплавленное с примесью моей крови кольцо! И когда я говорю 'принадлежу', я имею в виду — полностью, целиком. С потрохами!.. Каломуш каким-то образом снял кольцо с Дигнара и одел на тебя, и теперь я вынужден тащиться с тобой, куда пожелаешь. Я не могу сказать тебе 'нет', 'не хочу', 'не буду'. В лексиконе фантоша таких слов нет! — Эльф вцепился пальцами в косу и стал неистово теребить её, приговаривая: — Услышала, что хотела? Замечательно! В следующий раз подумай, прежде чем вопросы задавать. Потому что солгать я тебе не могу, а жаль! И извиняться не буду — сама напросилась! Пошевелила бы мозгами хоть немного, не нарвалась бы на грубость!

— Извини.

Гедерика, кусая губы, смотрела на эльфа. Обида, вспыхнувшая, едва Оникс начал свою яростную отповедь, растворилась в искреннем сочувствии и жалости. Но что сказать в своё оправдание, девушка не знала. До сего момента она не понимала или не задумывалась о природе связи между ними, и то, что рассказал Оникс, повергло Геду если не в шок, то в глубокое недоумение. 'Как можно владеть живым существом? Как можно лишить его собственного мнения, выбора, желаний? Сделать вещью...'

— Я постараюсь следить за своими словами, — покраснев как маков цвет, прошептала Гедерика.

— У тебя не получится.

— Я буду стараться. Честно-честно!

И, впервые за время их знакомства, эльф улыбнулся. Открыто и искренне, так, что у девушки захватило дух. Стараясь скрыть смущение, она поправила куртку, потом пригладила складки шерстяной юбки и тихо, словно боясь спугнуть дикое животное, произнесла:

— Давай постараемся стать друзьями.

Брови фантоша взметнулись вверх, глаза округлились, а улыбка стала горькой и безнадёжной.

— Это невозможно.

Оникс дёрнул повод, и Кавалер, изящно перебирая ногами, поскакал между деревьями.

— Опять я что-то не то ляпнула, — расстроено пробормотала Гедерика и ударила кобылу пятками.

Но вместо того, чтобы скакать вперёд, Белоснежка вдруг присела и начала заваливаться на бок. Выдернув ноги из стремян, девушка попыталась соскочить на землю. Если б не длинное платье, у неё наверняка получилось бы, но подол за что-то зацепился, и Геда вместе с лошадью рухнула спиной на прелую листву, ногами на белоснежный бок. Перед глазами мелькнул кусок чистого голубого неба, разлапистые деревья прощально махнули ветвями, и наступила тьма.

Оникс оглушила тишина. Он видел, что Кавалер часто всхрапывает, но звук словно выключили, мир вокруг стал расплывчатым, фантоша как будто накрыло мутным стеклянным колпаком. И самое ужасное — тишина была не только внешней: внутри образовалась неестественная пустота, настолько непривычная и ошеломительная, что Оникс не сразу понял, что произошло. Несколько секунд он потерянно смотрел перед собой, а потом резко обернулся и закричал от отчаяния. Гедерика лежала на земле, рядом с окровавленной Белоснежкой, а её тело оплетало множество тонких нитей, похожих на белых волосяных червей. Под мерзкой шевелящейся массой девушку было почти не видно — тёмная прядь, подмётка левого сапога и всё.

'Если она мертва, мне минут десять осталось! — Фантош лихорадочно сглотнул, спрыгнул с коня и стрелой метнулся к хамиру. — Не сейчас! Пожалуйста, не сейчас!'

Выхватив кинжал, он упал на колени и начал с остервенением кромсать нити. Он резал и резал, не обращая внимания на бьющуюся в агонии Белоснежку, на сине-бурую жижу, вытекающую из обрубков. Жижа обжигала кожу, разъедала одежду, но Оникс вновь и вновь упрямо вскидывал кинжал. Связи с хамиром он не чувствовал, но сердце отказывалось верить, что Геда мертва. Наконец ему удалось освободить голову девушки, но понять, дышит она или нет, фантош не мог: лицо Гедерики заливала сине-бурая жижа, а безостановочно двигающиеся черви не позволяли сосредоточиться и уловить пульс. И, выругавшись, эльф замахнулся кинжалом, собираясь продолжить резать и кромсать.

Да только не тут-то было! Черви неожиданно превратились в тонкие стальные канаты и не только отразили атаку, но и пошли в наступление — сдавили запястье, заставив выронить кинжал, и стали хлестать по спине и голове. Оникс попытался прикрыться руками, и нити ускорили темп. Не выдержав напора, эльф упал рядом с Гедерикой, и белые нити попытались спеленать его в кокон. 'Не сдаваться!' — мысленно завопил фантош и стал колдовать, но что бы он ни делал, какие бы заклинания не бормотал, черви не исчезали. В запасе осталось только заклинание абсолютного уничтожения, однако при столь близком контакте с противником, риск лишить жизни и себя, и хамира был крайне высок. 'Но лучше так, чем проиграть безмозглым тварям!' Оникс зажмурился и стал читать заклинание.