........................................................................................................
Повернув за угол, Талу сразу же понял, куда они шли. П-образная четырехэтажка нелепого розового оттенка напоминала школу или, скорее, телецентр, — во дворе торчали две высоченных вышки с антеннами. Однако это был, ни много, ни мало, Цурский райотдел ЧК. Двор его окружала трехметровая ограда из рифленого железа, со спиралью режущей проволоки наверху. Возле распахнутых ворот стояло множество машин, и солдаты торопливо таскали внутрь какие-то ящики. В глубине двора, между деревьями, торчал острый зеленый нос ракеты и оттуда поднимались облачка пара, — ракета была полностью готова к пуску.
Талу невольно поёжился. В ракетах он разбирался не очень хорошо, и потому спросил Йарри, что это.
— Термоядерная боеголовка, — радостно улыбаясь, ответил он. Потом с видом знатока посмотрел на ракету и добавил: — Мегатонн двадцать, не меньше.
— Зачем она здесь? — ничего умнее ошалевшему Талу просто не пришло в голову.
— Ну, это просто, — Йарри улыбнулся ещё шире. — Через полчаса она взорвется у нас над головами.
— Что? — Талу просто не мог в это поверить. Вообще не мог поверить в происходящее.
— А! Ты же ничего не знаешь, наверное, — Йарри почесал в затылке. — Товия будет вот-вот захвачена мятежниками и единственный способ избежать этого, — попросту её уничтожить, превратить в выжженный радиоактивный ад, не имеющий никакой ценности.
— З-зачем? — Талу начало потряхивать.
— Как зачем? — искренне удивился Йарри. — Чтобы дать крохотной горстке выживших в подземельях Цитадели крохотный шанс начать всё заново. — Талу ошалело приоткрыл рот и Йарри похлопал его по плечу. — Да ты не бойся, я попросил включить тебя в число избранных. Будешь этим... как его... производителем. Парень ты красивый, так что девки плеваться не будут. Нелегкое, конечно, дело, — но, сам понимаешь, нужное. Только ты про это никому, а то тебя за разглашение... того. Лишат самого дорогого.
— Ах ты... — Талу испытал вдруг сильнейшее желание от всех сил души врезать между этих меланхоличных серых глаз.
Должно быть, его чувства ярко отразились на лице, потому что Йарри вдруг занервничал.
— По морде дашь — получишь сдачи, — хмуро предупредил он. — Я тебе не мазохист.
— Сволочь ты, — искренне сказал Талу. — И так на душе погано, — а тут ещё ты, с такими шутками.
— Ракета в самом деле ядерная, — мрачно сказал Йарри. — Только не в двадцать мегатонн, конечно. И тактическая.
— Наши готовят ядерный удар? — Талу помотал головой, прогоняя панические мысли. — Слушай, а откуда ты всё это знаешь?
— У меня друзья тут есть, — ответил Йарри, ощутимо подтолкнув Талу. — Хватит тут стоять, пошли. На всякий случай это... пока что. Мятежники лезут и лезут, мы потеряли уже половину нашей техники и примерно десять тысяч человек. Ещё несколько дней такой осады — и всё будет кончено.
......................................................................................................
Они обошли двор, повернув к главному входу. Свернув за угол, Талу ошалело помотал головой, изо всех сил стараясь привести свои чувства в порядок, — ведь и без всяких термоядерных ударов его бесценная особа, того и гляди, прекратит своё существование навсегда!
С этой стороны Цурский райотдел казался самой обычной конторой, с раздвижными дверями и окнами без решеток, — ничего такого, если бы не громадные красные вывески и антенные мачты во дворе. Напротив был заросший мрачноватый сквер, а слева улица вливалась в проспект Революции. По нему текла хилая река машин, над ней возвышались темно-зеленые фасады старинных домов с небольшими балкончиками и сложными, массивными карнизами, разделявшими их на две части, — более строгие нижние два этажа и изукрашенные белыми полуколоннами верхние. Всё это делало дома похожими на вычурные торты.
Талу ещё раз мотнул головой и вслед за Йарри вошел в здание. Короткая широкая лестница вела к турникетам, за которыми сидели охранники, — а сразу за ними вдоль всего первого этажа шел коридор с висящими на задней стене плакатами и объявлениями.
Охранники пропустили их, когда Йарри показал им личную карточку, потом они повернули налево. Здесь Йарри велел Талу подождать и нырнул в какой-то кабинет без таблички. Талу отошел к окну, и, не обращая внимания на снующих по коридору файа, выглянул наружу.
К скверу примыкала небольшая детская площадка, — пустая, конечно, но он никак не мог от неё оторваться. Ничего такого, — просто кусок заросшей бурьяном земли с единственной рассохшейся песочницей, наполовину погребенной под грудой давно не вывозимого мусора. За ней, за ветхим дощатым забором, виднелась ржавая железная крыша какого-то маленького частного дома.
Неужели дети в самом деле недавно играли на улице, не боясь, что их убьет шальным снарядом? — невольно подумал Талу. — И кому помешала та, мирная, простая жизнь, которую мы все благополучно прогадили, и которая если и вернется, то через очень, очень долгий срок? Тонкие оконные стекла казались ему теперь непробиваемым барьером, за которым начиналась какая-то уже ненастоящая реальность...
Йарри вернулся очень быстро, всего минут через пять. Лицо у него было задумчивое.
— И что? — спросил Талу. Он до сих пор понятия не имел, зачем они вообще сюда приперлись.
— Всё, — спокойно ответил Йарри. — Я нашел тебе дело. Тут, где-то в захваченных кварталах — штаб "Детей Месаны". Его запеленговали, но недостаточно точно, чтобы накрыть артогнем. Там всё в дыму, так что дроны бесполезны. Но есть один, экспериментальный, который может поднять пилота. Ты полетишь на нем. На разведку.
Глаза у Талу буквально полезли на лоб.
— Ты что — смерти моей хочешь?
— Нет, — Йарри хмуро взглянул на него. — На самом деле, там пилот был, но его осколками убило, глупо, на улице. А другого нет. В принципе, на нем кто угодно может лететь, управление несложное — но надо спеца в электронике, а никого, кроме тебя, под рукой просто нет. Сейчас, по крайней мере.
— И что теперь? — кисло спросил Талу. Быть спецом, наверное, очень приятно, — как-то отстранено подумал он. Если это не спец по самоубийствам...
— Теперь... — Йарри улыбнулся, — пойдем твой дрон смотреть. Приказ-то тебе отдан уже...
......................................................................................................
Смешно, но ушли они всего-то на квартал. Потом, миновав распахнутые настежь ворота, вошли в голый, огороженный глухим забором двор. За ним стояло черное от старости деревянное здание, — одноэтажное, на высоком каменном фундаменте, заброшенное, — окна и двери заколочены. Зато во дворе перед ним в самом деле стоял дрон — очень необычный, таких Талу раньше не видел. Это была, собственно, восьмигранная рама из труб, поперечником, наверное, метров в пять. По углам её в шарнирах стояли электромоторы с пропеллерами, к середине крепились ящики с батареями. Над ними стояло легкое кресло для пилота. Перед ним торчал небольшой пульт, над пультом, в свою очередь, торчал плоский монитор. И всё. Ни брони, ни просто какой-то кабины.
— И что мне со всем этим делать? — спросил в пространство Талу. — Существуют какие-то специальные курсы или тут каждый своим умом доходит?
— Управление совершенно несложное, — к Талу подскочил какой-то нервный парень в серой куртке и потащил его к креслу, перешагивая через трубы. — Вот эти два джойстика. Левый регулирует высоту, правый — направление. Перевернуться не бойся — тут есть гироскоп и крен парируется автоматически. Упасть тоже — тут восемь моторов и отказ трех любых не опасен. Единственная проблема — батарей пока хватает всего на десять минут полета, а скорость этой штуки — всего двадцать пять миль в час.
— То есть, я смогу пролететь всего четыре мили? — понял Талу.
— Штаб "Детей Месаны" всего где-то в миле, — бодро сказал Йарри. — Может, чуть больше. В старых кварталах.
— Меня там собьют, — хмуро сказал Талу.
— Нет. Там всё затянуто дымом от пожаров. Тебя не будет в нем видно.
— А как я тогда найду этот штаб?
— Всё предусмотрено, — сказал парень в серой куртке. — Вот тут барабан с кабелем. Двести метров. На конце кабеля — дрон-камера, с винтами для стабилизации. Тебе всего-то надо будет опустить её вниз. Изображение выводится на этот монитор. Вот этим джойстиком камеру можно поворачивать отдельно от дрона.
Изобретателя этой штуки должно быть выпустили из сумасшедшего дома, — подумал Маоней, хмуро глядя на парня. Но это может сработать. Только...
— В дыму? Да я там задохнусь.
— Не бойся, всё предусмотрено, — Йарри помахал кому-то рукой и к Талу поднесли кислородный аппарат, каким пользуются пожарные. — Ты наденешь эту штуку — и никакой дым тебе будет не страшен. Надеюсь, обращаться с ней ты умеешь?
— Проходили, — буркнул Талу, глядя на собравшихся во дворе файа. Все они смотрели на него с крайним интересом — словно на говорящего крота. — И когда мне нужно лететь?
Йарри широко ухмыльнулся, глядя на него.
— Сейчас.
..........................................................................................................
Вздохнув, Талу забрался на кресло, невольно думая, что это последнее место, которое он занимает в жизни. К счастью, оружие ему на этот раз всё же выдали. У его правой ноги, в специальном креплении, торчал полицейский "раптор" — тридцатизарядный пистолет-пулемет под мощный 10 x 25-миллиметровый патрон. Конечно, современные 4,8 x 30-миллиметровые модели, вроде "Молнии" или "Жнеца", стреляли в два с половиной раза дальше — прицельная дальность "раптора" не превышала ста метров, — но это было оружие для спецназа, его проектировали против врагов, закованных в бронежилеты, а против мятежников нужно было оружие попроще, с упором на убойную силу, и "раптор" неплохо под это подходил...
Он был компактен и легок — шестьдесят сантиметров с выдвинутым прикладом и два с половиной килограмма веса, имел неплохую балансировку, был прост в обращении, разборке и ремонте, а также оснащался встроенным глушителем — необходимая вещь для боя в замкнутых помещениях, если вы не хотите оглохнуть. Здесь глушитель был ни к чему, но Талу не любил треска выстрелов, да и слышать команды ему тоже иногда стоило...
Он нацепил гарнитуру связи, потом пошарил в поисках привязных ремней. Их, конечно же, не было — но на него тут же надели противогаз и затянули ремни ранца прямо за спинкой. Талу восхитился такой изобретательностью... и тут же начал хватать ртом воздух, словно рыба — дышать в маске было просто нечем. К счастью, кто-то тут же отрегулировал подачу кислорода — на самом деле, он не слишком в этом разбирался...
— Готов? — спросил Йарри уже через наушник.
— Да, — буркнул Талу. Кислород отчетливо отдавал ржавчиной, а обзор через стекла маски был не очень-то. Сейчас он чувствовал себя кем-то вроде первого номера на фестивале сумасшедших.
— Тогда — даю старт!
........................................................................................................
С замершим сердцем — словно подносил револьвер к виску, — Талу щелкнул выключателем, а потом двинул вперед левый джойстик. Вокруг него глухо загудели двигатели, во дворе тут же тучей поднялась пыль. Талу ещё двинул джойстик. Моторы загудели громче, рама качнулась и он очень остро почувствовал, что под ней больше нет опоры...
......................................................................................................
Крыши вокруг поползли вниз и Талу охватил дикий восторг — такой дикий, что он позабыл даже о страхе. Перед ним вдруг распахнулся простор, и он сдвинул джойстик назад, ошалело осматриваясь. На западе застыло дымно-багровое, тревожное зарево пожара. На востоке смутно белели маленькие кубики зданий Нового Города, мерцая искрами огней. На юге, прямо перед ним, в дымном мареве сияли перья вечной зари.
Против воли, он снова посмотрел на восток — туда, где белела россыпь зданий, сверкая тысячами багровых отблесков на окнах. На фоне темно-лилового от зарева неба картина была весьма зловещая, но страха Талу уже не ощущал, — скорее, предчувствие чего-то невероятного, грандиозного и неизбежного. Он видел едва заметные подвижные блестки машин, иногда проезжавших по развязке у канала Победы — там тоже то и дело вспыхивали быстрые алые отблески. Потом повернулся к западу. Там плыла громадная, в полнеба, дымная туча, полыхая снизу мощным заревом, словно извержение вулкана. Талу сжал зубы и повел дрон в ту сторону.
.......................................................................................................
Ничего страшного, подумал он, глядя на плывущие всё ближе клочья дыма. Всё это просто мне кажется. На самом деле я давно уже свихнулся и лежу сейчас в уютной палате, по самые уши обколотый живительным галоперидолом, а прекрасная санитарка с большими бу-бу меняет мне утку...
Талу недовольно мотнул головой — от таких мыслей и впрямь недолго было свихнуться. А потом направил дрон в дым.
........................................................................................................
Мир вокруг исчез — осталось лишь жуткое багровое марево, словно он залетел прямо в ад. Талу нашел выключатель закрепленной внизу камеры. Экран тут же вспыхнул, но на нем было то же самое. Вздохнув, он нащупал колесико, управлявшее лебедкой. Тихо зажужжал двигатель, клочья дыма на экране поползли вверх. Талу внимательно смотрел на счетчик. Сорок метров, пятьдесят, сто...
На экране была та же дымная мгла и он невольно подумал, что из их затеи ничего не выйдет. Но тут мгла вдруг исчезла и Талу склонился над экраном.
Дрон-камера летела невысоко, на уровне верхних этажей зданий, — шестых или седьмых. Они и в самом деле были очень старые, — с башенками и шпилями, в вебианском стиле, но вот улица между ними была вполне обычная, разве что без машин. Рассмотреть людей не получалось — зарево пожарищ стояло над крышами, и земля, затененная зданиями, почти вся была темной. Тем не менее, он оказался явно в нужном районе, а может, и на нужной улице.
Талу вздохнул и повернул камеру. Мимо неё проплывали просторные трапециевидные балконы со сплетавшимися сложным узором массивными чугунными перилами и парами тонких, увенчанных острыми крышами башенок, узкие двери с витражами и низкие полукруглые окна с радиальными рамами, прорезанные в толстых стенах. Ниже зеленовато-белые и розоватые стены были гладкими, без балконов, с узкими стрельчатыми окнами, тонущими в тени, — в то время как верхние этажи зданий заливало зарево. Над ними поднимались высокие — ещё этажа на два — острые крыши, покрытые зеленоватой черепицей. Судя по всему этому — а также по зеленой стрелке компаса — он вышел на цель точно...
За очередным полукруглым окном — в отличие от прочих освещенном — мелькнуло что-то белое. Талу повернул камеру... и замер, удивленно приоткрыв рот. В глубине просторной комнаты, в потоке падающего сверху света, стоял длинный стол, заваленный картами. Поверх них стояло несколько разнокалиберных радиостанций. А вокруг стола сгрудилось десятка полтора голых по пояс подростков лет 14-15 на вид. На шеях у них были повязаны черные платки. В мертвенном люминесцентном свете их бритые головы и бледные, костлявые тела отливали синевой, словно у покойников. Нет, это и БЫЛИ покойники — только живые и целеустремленные. При первом же взгляде на них Талу передернуло. Он понятия не имел, что это за "Дети Месаны" — но попадать к ним в руки ему совершенно не хотелось...
