1. Как развеять скуку

Алир глухо зарычал.

Не шутит, значит.

Он дернулся, пытаясь принять вертикальное положение. Получалось, откровенно говоря, плохо. Значит, у нас есть еще секунд тридцать, чтобы все обдумать. Ну или хотя бы решить, что делать.

— Герион, скажи, после того, как ты отвоевал нашего светлого друга, ничего странного не заметил? — Я проверил и на всякий случай достал кинжал. Если что — сталь в глаз, и, думаю, он успокоится. Но как мне не хочется причинять вред мальчишке!

— Ну-у, — глухо произнес оборотень, — были у него пять царапин небольших на левом предплечье. — Говорить с измененными связками ему было непросто, но он все-таки добавил пару непечатных выражений про то, как крестьянин нанес визит вежливости к этой смеющейся пакости.

— Вон этих? Будто ребенок поцарапал? — Я кивнул на черные гноящиеся порезы на руке того существа, в которое обратился рыцарь.

— Ах, ты ж!.. Я ведь их обработал по правилам!

— Значит, яд, — констатировал я. — Что же с ним делать?

Алир наконец поднялся на ноги, но ничего больше не предпринимал. Даже не двигался. Тупо стоял и смотрел в одну точку. Но, думалось мне, что это просто затишье перед бурей.

— Не убивайте его. — Это Анабель перестала, подобно барышне, углядевшей мышь, визжать и решила озаботиться здоровьицем друга. — Может, его еще можно спасти?

— Легко! — Оптимистично заявил я. — А таким разве он тебе не нравится? По-моему, ему очень идет. — "Такой милашка в стиле зомби, кстати, в этом сезоне это писк моды!" — тут же вклинилась шиза. — Я бы даже сказал... — Тут я получил острым локтем эльфийки по ребрам и кивнул, что, мол, да, время для ехидства нашел неподходящее.

— Не знаю, можно ли его вернуть или нет! Не знаю! — "А хочется?" — вкрадчиво уточнил внутренний голос... "Да. Почему ты в этом сомневаешься?" — "Я не сомневаюсь, это ты, глупый, никак не можешь понять, что за простого светлого нанимателя ты бы так волноваться не стал..." — "Ааа?.." — "А вот за друга..." Но обдумать последнюю мысль мне не дали.

Я нервно сглотнул, обнаружив, что последнюю минуту рыцарь разглядывает меня с каким-то совершенно нехорошим интересом.

— Может, там от Алира ничего и не осталось, — тихо добавил я, пытаясь осторожно передвинуться в сторону. И тут случилось то самое непредвиденное "вдруг". Алир осторожно поправил руками голову, дабы она не сваливалась набок, как у убитого курёнка, и наконец сказал что-то более-менее членораздельное.

— Темный... убить... — с трудом произнес он и кинулся в мою сторону с нечеловеческой скоростью.

Герион удивленно тявкнул, когда рыцарь просто отшвырнул его к стене, как щенка, и атаковал меня. Я еле-еле успел уклониться от удара. Алир бил быстро, без замаха, каждый раз ударяя так, чтобы — если попасть, то наверняка вырубить противника надолго. А я даже толком ответить ему не мог, чтобы не повредить. Вдруг его еще можно спасти? "Только, если его светлую душу" — некстати опять включился внутренний голос. "Не отвлекайся. Живым ты выглядишь гораздо привлекательней... Но убивать его все-таки не стоит". — "Как скажешь, дорогая, только, пожалуйста, не мешай!!! Меня тут убивать собираются!" И тут, как раз отвлекшись на разговор, я пропустил скользящий удар по плечу.

Спорить с самим собой не было никакого желания. Приходилось нагибаться, изворачиваться буквой "зю", прыгать вбок и просто отступать, а Алир продолжал методично теснить меня к очистительному контуру. Не выдержав, я все-таки ударил его в печень. Но то, что сейчас было рыцарем, удар, кстати, не самый слабый, просто проигнорировало, будто бы до него просто дотронулись. А дальше мне не хватило доли секунды, чтобы успеть увернуться, и я весьма ощутимо получил по ребрам, после чего, пока пытался удержать равновесие, еще и в челюсть. Теперь я понял, почему рыцарь стал командиром отряда светлых. Он ни в чем не уступал мне по скорости, и даже чуть-чуть превосходил, если учесть, что я, как самый настоящий дурак, после возвращения недодумался полностью разблокировать способности.

Голова, живот, подножка, снова голова. С трудом уклоняюсь от удара в висок, пытаюсь дотянуться до упавшего кинжала. Черт, так я скоро начну выдыхаться. А этот все бьет и бьет, словно и не человек. А ведь нельзя использовать тело смертного, не имеющего потенциал. То существо, что сейчас управляет рыцарем, не смогло бы добиться такой реакции, если бы у Алира не было способностей к такой скорости. Все равно, что пытаться троллей научить танцевать балет.

Тьма! Снова пропустил удар, теперь уже в мою печень. Больно. Когда я жаловался на скуку, не думал, что мироздание и его величество Случай подойдут к этой маленькой проблемке с такой серьезностью. Знал бы, быстро научился бы получать наслаждение от скучных серых будней. Эй, есть там кто? Мне уже не скучно! Честно-честно!

Сзади раздался разъяренный рык отлепившегося от стенки Гериона.

— Стоять! — Закричал я, откатываясь в сторону, стараясь выиграть небольшую передышку. — Ничего не надо делать! Не выходить за черту, что бы ни происходило.

Я уже давно понял, что рыцарь пытается выбить меня за линию зеленого пламени — прямо в лапы того, кто смеется детским голоском и поджидает свою добычу в липкой неприятной темноте. Ну уж нет! Вот с ним мы точно будем играть по моим правилам. Только с Алиром разберусь. "Хотя кто еще с кем разберется... — Мелькнула мрачная мысль. — Еще пять минут, и он разделает меня под орех". Ну, вот, снова сглупил. Привык к собственной непобедимости и могуществу — а это плохие качества для чувства самосохранения.

— Габриэль! — Испуганно вскрикнула эльфийка, когда рыцарь особо удачной подножкой отправил меня на каменные плиты пола всего в нескольких сантиметрах от линии очистительного круга.

Лишенные какой бы то ни было мысли, голубые глаза рыцаря сузились.

— Убить... — довольно пробормотал он и медленно двинулся в мою сторону. Намного медленнее, чем двигался до этого. Черт, а ведь я понял! Озарение как всегда заставило себя ждать и пришло в тот момент, когда уже никто не надеялся его увидеть. Если за это время Алир и бросил несколько косых взглядов на Гериона, который не решался нарушить мой прямой приказ, но выглядел при этом так, будто не меня, а его собирались убивать, то на эльфийку рыцарь не смотрел принципиально.

— Леди, вы бы мне не могли оказать помощь и не заслонили бы вашего покорного слугу своим прекрасным телом? — Какая чушь! "Нашел время для флирта". И, опережая уже готовую что-то резко ответить дочь леса, быстро добавил: — Если не сработает, все равно терять будет нечего.

Анабель решительно кивнула и, сделав шаг, чтобы преградить дорогу рыцарю, наступила на мою ногу.

— Спасибо! — А я думал, что эльфы не страдают неуклюжестью. Наверное, Анабель в этом плане уникум.

Алир остановился в полушаге от эльфийки, не делая попыток двинуться дальше, и странно задергался.

— Темный... убить... — Снова пробормотал он.

Я почти физически ощущал страх сиятельной леди.

— Убить... — Алир попробовал обойти Анабель, но умница эльфийка тоже быстро сообразила, в чем дело, и опять преградила ему путь. Рыцарь снова остановился.

— Герион! — Мне совсем не нужно было кричать. Я прекрасно знал, что старый оборотень расслышит даже самый слабый шепот. — Фас!

Фигура волка превратилась в смазанную тень. На мгновение мне показалось, что он почти вышел из своей сущности, чтобы повалить уже несопротивляющегося рыцаря на камни, прижав когтистой лапой его раненую руку.

Где-то у самой черты раздался вкрадчивый смешок.

— Ах ты тварь! — Теперь я точно знал, что мне нужно делать. — Попробуй вырубить рыцаря, но вреда не причиняй, — крикнул я Гериону и перемахнул через зеленый огонь.

Мне срочно нужно разбираться с этим клоуном. Вот только почему-то страшно не хотелось показываться Анабель в своем нормальном воплощении, а без этого тут точно не обойдешься. Никогда раньше не замечал за собой такого комплекса. Ни перед кем особо не стеснялся оборачиваться, а тут словно жжет что-то изнутри.

— Габриэль, стой! — Два испуганных крика потонули в окружившей меня темноте.

Я оглянулся, но нашей стоянки уже не было видно. Прекрасно. Замер, подпуская темноту ближе. Всего лишь пародия на Тьму, подобие, никогда не знавшее истинной грации и величия первородного Мрака. Ближе, еще ближе, впереди раздались тихие шаги. Раз-два, идущий замер. Снова раз-два — и тишина. Короткий смешок уже за спиной. Потом топот маленьких ножек, и где-то в отдалении опять смех.

— Боишься? — Позволил я себе улыбнуться. — Боишься, — уже констатировал я.

Тихий-тихий смех.

— А больше ничего не умеешь, кроме смеха, пугало для малышни?

Смех.

— Хватит играться! Пока я стою на месте, но скоро пойду знакомиться поближе. Так этого хочешь?

Снова смех.

Я повел головой, избавляясь от наваждения. Черт, да оно меня банально гипнотизирует. Ограничившись трансформацией руки, я с огромным удовольствием провел когтями по ставшей почти осязаемой темноте. Она испуганно отдернулась, но тут же подступила еще ближе. Детский голосок, отчаянно коверкая слова, пропел:

— Солнышко не взойдет.

Твое Солнышко спит.

Зови не зови, оно не взойдет.

Твое Солнышко в могиле спит.

— Замолчи! — Не думая, я кинулся на голос, в прыжке трансформируясь в зверя, — эмоции захлестывали меня, и прорыва не потребовалось. Тьма испуганно отпрянула в стороны, больше не смея ко мне не то что прикасаться, а даже подплывать на расстояние. Почувствовала. Сила переполняла меня до краев, радуясь, что я, наконец, вспомнил про нее. Она прокатывалась внутри теплой мягкой волной и очень хотела поскорее размяться на том неудачнике, что рискнул напасть на ее хозяина. И я сам радовался вместе с ней — легкости, хорошему настроению, что пришло вместе с разблокированной силой, удивительно четкому мироощущению. В легкой дымке сумрака быстро промелькнуло что-то маленькое и скрылось в узком ответвлении лабиринта.

Попалась, гадость!

Кап-кап!

А, это та самая развилка, про которую говорил Герион. Надеется, что я заблужусь тут? Напрасно, теперь я прекрасно видел топающее впереди существо. Оно завернуло за очередной поворот. Предвкушая скорую развязку, я завернул следом и понял, что тварюшка сама себя загнала в тупик. Или она сделала это намеренно? Приблизившись, я наконец-то смог разглядеть хозяина этих лабиринтов. Тьма и Хаос, что это?!

Несомненно, когда-то это было маленьким ребенком чуть старше годика. Щуплое тельце с крошечными ручками и кривыми ножками покрыто трещинами, словно на самом деле передо мной стоит старая сломанная кукла. Лицо совершенно нормальное — никаких ужасных красных глаз или острых гнилых зубов. Обычное детское личико, глаза, как у всех малышей, еще не определившиеся с цветом: то ли серые, то ли зеленые. Пухлые губки и щечки. Только и щеки, и лоб ребенка так же, как и тело, покрывали трещины.

— Кто ты? Или ты можешь только повторять фразы, которые успел запомнить? — Я остановился в нескольких метрах от существа.

— Она не успела дать мне имя, — ребенок наклонил голову набок, с интересом меня рассматривая. Он ни капельки не боялся и, кажется, продолжал воспринимать это все, как продолжение увлекательной игры. — Бросила и ушла. Ты знаешь, что такое голод?

— Знаю, — согласился я, — но это не повод, чтобы добровольно становиться твоим "обедом".

— А скука?

— Да. — Здесь я и сам ничуть не лучше. "И даже хуже..." — не замедлил прокомментировать внутренний голос. Достаточно вспомнить светлых, с которыми я, по сути, играю точно так же, как существо с нами.

— Она хоть как-нибудь тебя называла? — Ребенок почему-то очень напоминал мне кого-то. Очень-очень напоминал, но я никак не мог вспомнить, кого же.

— Называла, — ребенок ненадолго задумался. — Ты похож на меня. Только ты законченный. Она звала меня Мой первый мир.

Драки не получится. Я перекинулся обратно и присел на камень напротив Души заброшенного мира.

Однако память все равно отказывалась подсказать, чем же я похож на этого ребенка.

* * *

Анабель нервно оглянулась, словно пытаясь отыскать отправившегося геройствовать Габриэля в окружавшей их Тьме.

— Может, мне стоит... — В который раз начала она, с сомнением смотря, как Герион хлопочет вокруг отключившегося рыцаря.

Сначала они осторожно вскрыли раны на его руке, очистив их от скопившегося гноя. Потом эльфийка провела сложный ритуал очищения крови, на несколько минут почти полностью слившись с сознанием Алира. Теперь рыцарь уже не выглядел трупом — его пульс вернулся в привычные для живого человека рамки, дыхание выровнялось, и он просто спал. Только сильная бледность выдавала, что сейчас командиру их отряда приходится несладко, и он продолжает бороться с чужой сущностью в себе.

— Нет, — не оборачиваясь, в который раз повторил старый оборотень, промокая лоб рыцаря созданным наспех холодным компрессом, — он сам справится. А ты можешь попасться, и только усложнишь задачу.

— Но я...

— Да, да, ты сильная умная эльфийка, сбиваешь с Темных князей короны, как спелые груши, а сами князья от испуга прячутся под троны, быстро перевоспитываясь, и так далее, и тому подобное, — отмахнулся мужчина.

Анабель покраснела, не зная, на что стоило больше обижаться — на то, что Герион не хочет воспринимать ее всерьез, или на то, что в его варианте издевки над ней князья прячутся от страха.

— Ты намекаешь на то, что я такая страшная? — С подозрением уточнила она, пытаясь собрать в хвост растрепавшиеся локоны и огладить помятый наряд. Потом подумала и применила секретное женское оружие: всхлипнула.

— Нет, ты что! Как можно! — Переполошился оборотень, видимо, первый раз видя эльфийку, всхлипывающую из-за того, что кто-то посмел усомниться в ее красоте. — Ты само совершенство! Я имел в виду, что князья будут прятаться, боясь, что не выдержат созерцания столь прекрасного существа, и что твоя неземная красота убьет в них Тьму и заставит повернуться к Свету! — Герион понимал, что несет полную ахинею, но что прикажете делать, если это чудо ушастое было готово вот-вот разреветься?

— Свет милосерден, — тут же ожив, Анабель начала привычную лекцию, — наш сиятельный князь Габриэль умеет прощать. — После этого имени Герион совсем непочтительно поперхнулся воздухом, посмотрев на сиятельную леди, как на умалишенную. — Он примет любого, кто будет искренне в него верить или хотя бы пытаться всей своей душой поверить.

— А если у означенного господина не будет души? — Уточнил Герион.

— Этот господин подлежит уничтожению, — пожала плечами эльфийка.

— Добрые вы, прям жуть какие, — умилился оборотень, пытаясь напоить рыцаря водой из фляжки. Потом осторожно принюхался и поморщился, поняв, что перепутал обычную воду с перебродившим соком. Хотя щеки Алира тут же порозовели, и он стал выглядеть куда лучше. Отметив это, Герион махнул рукой и продолжил поить рыцаря тем, что создал Габриэль.