Дьявольские силки. Откровение от Ивана Стрельцова.

Мужчина проскочил внутрь. Как действовать дальше, он даже не успел подумать, пол поглотил его прежде, чем он смог хоть что-нибудь сообразить. В коридоре, где он оказался, было довольно светло и абсолютно пусто. Ночь на дворе! Иван осторожно, все еще боясь с кем-нибудь встретиться, пошел по знакомым коридорам в "командный пункт" — так он окрестил то помещение, где были всевозможные приборы. Сегодня ему везло.

В креслах в центре зала спиной к нему сидел лишь один... черт: лохматый, с длинным хвостом, который действовал не хуже дополнительной конечности. Черт причмокивая попивал из высокого бокала, закусывая чем-то, болтающимся на вилке. А хвост его дирижировал сменой картинок. Этому единственному зрителю было жутко неинтересно. Во тьме ночи он не мог толком разглядеть, чем занимаются игроки. Но вдруг он напрягся и наклонился поближе к изображению. Иван, наблюдавший за этой картиной, замер, может, черт обнаружил его? О том, что все игроки под наблюдением, мужчина даже не подумал, хотя, это ведь само собой... Пока Иван молча себя ругал, стало понятно, что же так заинтересовало черта. Это та девушка в сарафане. Иван вспомнил, как следом за ним представляли друидку — Василику. Видимо, это она и есть... Красивая и какая-то беззащитная... Нашел черт кого рассматривать! Хотя... Позади девушки мелькнула тень. Вот, значит, в чем дело! На нее нападают, и черт жаждет зрелищ и крови.

— Карту! — вдруг скомандовал он так азартно, что Иван вздрогнул.

Тут же справа от кресла появилась огромная карта, на которой были какие-то надписи, пометки и горящие точки. Это то, что просто необходимо! Стараясь не делать резких движений, Иван подошел к стене, где он оставил видеорегистратор, снял его и направил на карту. Прячась за столом с аппаратурой, он подполз поближе, чтобы снять ее в наилучшем ракурсе. И тут карта, по движению хвоста черта, стала увеличиваться и сдвигаться к двум горящим совсем рядом точкам. Иван машинально отметил, где это. Судя по карте, совсем рядом: между стартовой площадкой и его машиной, которая мигала где-то на юго-востоке. А вот его точки нет! Маячок установлен в машине! Это как же они так оплошали? Думали, он от нее и шагу не сделает?

А Василика в проекции потерянно сидела на песке, обхватив себя руками, и испуганно озиралась по сторонам. Ивану захотелось защитить ее, оградить от всех бед. Да и тут, собственно, делать больше нечего! Он осторожно выбрался из зала, прошел по коридорам и покинул "командный пункт" так никого и не встретив.

Мужчина шел по пескам, опять ориентируясь на счетчик шагов. Василика должна быть где-то здесь! На карте точки мигали примерно в двух третях от купола до машины и чуть к северу от этого прямого маршрута. Иван опустился на песок, достал телефон как подсветку, иголку и нитку. Определив север, он отклонился от своего пути, опять не забывая следить за шагами. Ну и где же ты? Он уже хотел было позвать девушку, но понял, что так только ее напугает. Мало ли, что она подумает... И вдруг в ночной тишине раздался испуганный крик. Где-то совсем рядом! Иван кинулся на звук, шаря по барханам тонким лучиком света. Внезапно в эту тонкую полосу попала темная фигура, склонившаяся над... Девушка лежала на земле, разметав руки. К одной из них припал мужчина. Потревоженный незваным гостем он поднял голову и зажмурился от попавшего в глаза света. Иван застыл: у этого... похожего на человека... были огромные окровавленные клыки. Капельки крови сползали по подбородку. Чудовище облизнулось, не давая им упасть на землю.

— Вампир?! — Иван и сам удивился, как испуганно и хрипло прозвучал его голос. Но именно это привело его в чувства.

— Вот это да! — вампир поднялся. — Еще одна жертва пожаловала! Что ж, мне не придется гоняться за тобою! Иди ко мне!

Его глаза, от которых было просто невозможно оторваться, полыхнули красным. Иван опустил руку с фонариком и почувствовал, что вампир уже совсем рядом, его руки опутали плечи, его голос завораживал.

— Ты будешь послушным мальчиком, и я подарю тебе вечность!

* * *

Валентина Степановна в какой-то бессловесной тоске положила трубку телефона на место. Конечно, в полиции над ней посмеялись. Восемь вечера, а она потеряла своего милого мальчика — бугая двадцати пяти лет отроду. Дети и то до сих пор на улицах и никто за них так не переживает. Это все было высказано ей, матери, с издевкой, в которой отчетливо читалось нежелание делать хоть что-то. Говорят, обращайтесь через три дня. А как ей прожить эти три дня? Ведь она чувствует, что беда вот она — у порога, а что поделать — не знает.

Собственное бессилие она всегда считала искушением Дьявола. И не поддавалась ему. Это проклятие лежало на ней с самого детства. В маленькой деревушке, где было лишь отделение колхоза и пара десятков домов, ее называли ведьминым отродьем. Бабка Аграфена умела и наговоры делать, и привороты, и травками вылечить. Боялись ее, боялись все, а пуще других — ее родная дочь, мама Валентины. Тихая и робкая Мария не имела сил противостоять ведьме, покорно ходила за травками, варила зелья. А потом влюбилась. Влюбилась в вернувшегося из армии колхозного бухгалтера. Тот — бравый моряк — и мысли не допускал о творящемся в деревне ведьмовстве. Мария ему тоже приглянулась, вот он и забрал он ее с собой на центральную усадьбу. Там и Валентина родилась. Малышкой она часто бывала у бабушки, но это обидное "ведьмино отродье" терзало душу. Она не могла и шагу сделать по улице, чтобы не услышать такое вслед. Потому однажды и сказала матери: не поеду больше к бабушке. А Мария и не была против. Она боялась матери и понимала Валюшку. Девушке было пятнадцать, когда из деревни вдруг сообщили: бабка при смерти. Матери с отцом дома не было, от колхоза дали им путевку в санаторий, так что пришлось ехать к бабке ей, Валентине. Едва девушка появилась в деревеньке, старые обиды вспыхнули с новой силой, хотя вслед ей уже никто не кричал, стараясь даже на глаза не попадаться. А вот бабка эту обиду учуяла. Она лежала в маленькой горнице под толстым овчинным одеялом и походила на высушенного сморчка. Валентина сидела у кровати весь вечер, не в силах ни уйти, ни заснуть.

— Обида — это ладно, — вдруг сказала бабушка. — Обида силу множит, если она есть.

— О чем ты, бабушка? — хоть слова и знакомые, но Валя ничего не поняла.

— Недолго мне осталось, — прошамкала бабушка, — а уйти просто так не могу. Дай руку!

Валентина испугалась и сжалась в комок.

— Прими мой дар и передай своим детям...

И тут Валю будто током прошило понимание. Ведьма силу передает! Девушка разозлилась и вскочила с колченогого табурета.

— Не хочу я быть ведьмой! Никогда!

С такими словами и выскочила за дверь. А вслед ей громом понеслось:

— Примешь, никуда не денешься! Ты уже помечена!

С тем бабушка и умерла. После похорон вернулась Валентина домой как побитая собака: ни сил, ни радости, а еще поселилось предчувствие беды. И так сосало, так сосало. А во сне пришла бабка Аграфена, помочь, говорит, еще можешь, только скажи заветные слова: "Тебя, Тьма, принимаю и служить обязуюсь". А уж я, увещевала старушка, помогу, подскажу нужные слова и зелья.

"Никогда!" — обещала Валентина.

Наутро пришли из конторы колхозной черные дядьки с кепками в руках: пожар был в санатории, погибли и мамка, и папка. Валентина долго плакала, винила непонятно кого, а себя пуще остальных. А потом пошла к старцу. Жил у них в деревне, как поговаривали, бывший поп. Сидел даже, а потом отпустили, вот он и прибился к здешней вдовице. Ему Валентина рассказала все как на духу. Думала, выгонит ее, а он начал про Бога рассказывать. А напоследок даже тайно окрестил девушку и посоветовал быть крепкой в своей вере. И подарок поднес: толстую серебряную цепочку с крестиком. Сколько потом Валентина тайком целовала его, прося защиты от снов страшных и участи ведьминской. Уже в город уехала, специальность получила, а преследовали ее кошмары постоянно. Хуже всего стало, когда Ванька родился. Когда болел, бабка шептал: что тебе стоит его вылечить! Когда заблудился однажды в лесу... Когда на спор на гору залез, а спуститься не смог... Валентина мучилась от бессилья, но на уговоры не шла. А однажды повела Ваньку в церковь, окрестила и одела на тонкую шейку свою серебряную цепочку с крестиком. Он сначала стеснялся такого подарка. Уж очень цепочка была толстая, странного плетения, такие только девчонки носят, но потом как-то смирился и перестал замечать. С тех пор, едва Валентину Степановну начинало мучить бессилие, она вспоминала о том, что есть у Ванечки защита. Защита верная!

"Она и сейчас поможет! — шептала мать, сидя за пустым столом. — Ванечка, не сдавайся!"

* * *

Вампир ухмыляясь смотрел на этого слабого человечку, который замер перед ним не в силах пошевелиться. Как все просто! Он схватил его за шею, и руку прожгла невыносимая боль. Поток брани, которую амулет-переводчик воспроизводил через слово, привел в чувство Ивана. Тот непонимающе смотрел на корчащегося в муках вампира. Потом до мужчины дошло. Он резким движение сорвал крестик, подскочил к сопернику, накинул цепочку на его шею и сжал в руках, насколько это было возможно. Вампир сдаваться был не намерен, но движения его уже не были столь быстры. Яростны? Да! Кто же не будет сопротивляться своей смерти. Но Иван вцепился мертвой хваткой, понимая, что если даст слабину, сам погибнет. Другой возможности справиться с вампиром просто не было.

— Отпусти! — вдруг прохрипел тот. — Жизнью своей клянусь, буду верным стражем и помощником! Пусть примет Тьма мою клятву!

В черноте неба вспыхнула молния. Иван застыл. Поверить? Он ослабил хватку, вампир, будто только этого и ждал, схватился за удавку и резким движением откинул ее в песок. Она скользнула по пальцам и исчезла. Вот ведь злыдень клыкастый! Где теперь искать цепочку с крестиком? Вампир повалился на колени, сжимаясь от боли, а Иван так и стоял, не зная, что теперь предпринять. Сражения на равных явно не получится. Пистолет! Конечно! Хоть и пневматика, но если в упор выстрелить, мало не покажется. Вампир уже понемногу приходил в себя. Увидев странную штуку в руках своего соперника он опешил, а потом рассмеялся.

— Не поверил... — просипел он, голосовые связки еще не восстановились.

— А нужно? — Иван мельком глянул на все так же лежащую в песке девушку.

— Через клятву я не переступлю, — он уже расслабившись сидел, просто потирая горло. Изменился и цвет его глаз. Теперь они были янтарными.

— Что с ней? — Иван кивнул на Василику.

Вампир недоуменно посмотрел на девушку.

— А тебе-то какая разница? Она же — соперница.

— Она, прежде всего, девушка, пострадавшая от кровососущего маньяка.

Этот маньяк с секунду переваривал услышанное:

— Да что с ней может случиться? Я ее просто вырубил.

Иван презрительно посмотрел на вампира и подбежал к Василике. Она, действительно, была без сознания. Через рваную рану на руке толчками выходила кровь, превращавшая песок в черное месиво. Долго не думая, Иван скинул пиджак:

— Эй ты, маньяк, — позвал он вампира. — Иди сюда, помогать будешь.

Вампир нехотя поднялся и подошел. Иван вручил ему сотовый.

— Стоишь здесь и светишь мне на руки, чтобы я видел, что делаю. Ясно?

Маньяк кивнул. Иван снял рубашку, порвал ее на длинные лоскуты и перебинтовал девушке рану на руке.

— Она не станет... ну... такой как ты? — он посмотрел на своего помощника.

— Вампиром, что ли? Или маньяком?

— Шутишь, значит уже в себя пришел! Вампиром, конечно! У нас говорят, если такой как ты укусит человека, то он тоже в кровососа превратится.

— Тогда все миры уже были бы заселены вампирами! А нас, кстати, совсем немного, — голос его как-то сник.

— Иван, можно просто Ваня, — мужчина протянул руку своему сопернику.

Тот как-то недоверчиво на нее покосился и, подумав секунду, точно так же протянул свою ладонь.

— Римманистрат!

Видя, что новый знакомый мало понимает жест рукой, Иван взял его ладонь в свою и потряс.

— Будем знакомы, Рим! — вампир фыркнул, но возмущаться столь бесцеремонным сокращением его имени не стал. — Нам надо Василику в чувство привести.

— Боюсь, это надолго! Я ее вырубил!

— Как это вырубил? Кулаком?

— Да ты что! — Рим возмутился от такого обвинения. — Чтобы я! Да кулаком! Просто на точку специальную нажал, нервный центр. Теперь она почти до утра дрыхнуть будет.

— Значит, придется ее нести, я не собираюсь здесь ночевать. Слушай, а вампиры сильнее людей?

Рим только фыркнул.

— И выносливее? — задумчивый взгляд Ивана Рима насторожил.

— Да, — кивнул он.

— Значит, тебе ее и выносить. Исправлять, как сказать, свою ошибку! Только сначала помоги мне крестик найти. Ты же хорошо видишь в темноте?

Рим обреченно закатил глаза, потом походил вокруг того места, где они сцепились с Иваном, и обнаружил потерю.

— Вот он!

— Где? Не вижу!

— Да вот же, — Рим тыкал пальцем куда-то в темноту.

— Рим, может, ты мне его дашь уже?

— Воспользуйся той светящейся штукой! — голос вампира был спокойным и ровным.

Иван увидел, наконец, цепочку с крестиком, взял, нацепил на шею.

— Ты не застегнешь? — сама невинность.

— Издеваешься! — дошло до вампира. Кажется, он снова обиделся.

— Слушай, Рим, а вампиры могут обижаться? Или... — договорить он не успел. Рим взвыл и в одно мгновение оказался рядом с Иваном. Вид у кровососущего был устрашающим, глаза вновь налились кровью. А руки тянулись к горлу.

— Ты не боишься проверять, насколько сильно мы обижаемся? — Иван отступил на шаг. — А то я устрою показательные выступления!

— Рим, да я же пошутил!

— Я тоже! — он развернулся и пошел к Василике, потом поднял ее на руки. — Куда идти?

Иван сверился со своим самодельным компасом и показал на юг. Нужное число шагов, поворот на восток-юго-восток, еще семьсот шагов. Кругом — тишина и темнота.

— Итак, боец! Новое задание! В радиусе пятидесяти шагов зарыта моя машина. Нужно ее найти.

— Это тот железный монстр?

— Он самый!

Рим положил Василику на песок, принюхался и уверенно направился куда-то вбок. Через десять шагов он охнул и ругнулся, попав в невидимую яму, скользнув мимо тента прямо по склону под колеса автомобиля.

— Ты жив?

— Да! Он меня не тронет?

— Нет! Не переживай, без моей команды он не сдвинется!

Очень скоро мужчины перенесли Василику в салон и забрались туда сами.

— Теперь можно и передохнуть, а еще лучше — поспать! — Иван поудобнее устроился на своем сидении и закрыл глаза. Рим замер в одном положении и даже, кажется, не дышал.

— Слушай, Ваня, а ты не боишься, что я тебя во сне того... съем?

— Нет, — спокойно ответил Иван и посмотрел на своего нового товарища. — Возможно, ты и попробуешь это сделать, но не сейчас. Если бы хотел меня убить, то уже давно воплотил бы эту мечту в жизнь. Ты просто понимаешь, что вместе у нас больше шансов дойти до финала.

— Какой же ты у нас... умный!

— Да, я такой! А еще я честный, добрый, справедливый! В общем, яркий представитель человечества! И этот представитель хочет спать! — Иван к концу прочувствованной речи чуть ли уже не кричал.