Полуночница (общий файл)

— Обращаться за помощью к волшебникам не любит никто. Чванливые снобы, своими придирками способны довести до белого каления и Гину Милостивую. Но в опасную минуту их присутствие, считаю, не повредит. Щиты они строить умеют.

— Посмотрим,— устало повторила я. Возбуждение выходило толчками, оставляя неприятное чувство дрожи.

Ни за какие коврижки не обращусь к колдуну. Вот уж кого для полного счастья не хватало. Я старательно избегала магов. В магазине они не обращали на меня внимание, покупая шоколад и откланиваясь. Однако в более тесном общении с ними рано или поздно выяснится моя полуночная сущность. И тогда мало не покажется никому.

— Вижу, вы по-прежнему хотите услуг "Аоли".— Светан вздохнул, показывая, что не намерен уговаривать меня дальше.— Воля ваша. Но отдать нож придется. Он нужен экспертам.

Я мотнула головой. Всякая — хоть алхимическая, хоть магическая — экспертиза подтвердит, что обыкновенный с виду нож привязан к владельцу тайным зовом, паутинкой, той же энергией тки. Не обязательно носить или держать жало поблизости — достаточно мысленного приказа, и в нужный момент возникнет рядом, а то и в самой ладони. Как захочет хозяин. Как велит.

Но выдать оружие — значит, выдать себя.

— Перебьются ваши эксперты,— решительно отрезала я.— Пустая проформа. Мне он нужнее.

— Намереваетесь резать им каждого непрошеного гостя?— прищурился Светан.

Я фыркнула.

— Оставьте, господин сыскарь. Я хоть и женщина — шалийка — но расставаться с оружием после многочасовых тренировок не в моих правилах. Согласитесь, ни один нормальный мужчина не отдал бы его экспертам.

— Я отдавал не раз.

— А если бы потребовали револьвер деда, который дорог как память?

Светан помедлил с ответом. Вот он — крошечный миг сомнения.

Я будто бы невзначай шевельнула рукой на белом столешнике. Маг увидел бы третьим зрением, как паутинка накручивается на указательный палец тонкой спиралью. С подкупающим интересом продолжая смотреть в глаза не подозревавшему о гипнозе Светану, я поднесла к подбородку ладонь, оперлась на нее. Выдохнула.

И по жилке пошла рябь. Мелкая, но достаточная для того, чтобы смыть сопротивление.

— Может, не отдал бы...— неохотно отступил Светан (я перевела дыхание).— Распишитесь, пожалуйста.

Я черкнула в протоколе. От волнения буквы получились прыгающими.

Незаметное внушение удалось.

— Кстати, один вопрос, госпожа Сильвинесса. Из простого любопытства.

Я насторожилась.

— Почему вы убили, а не ранили?

— Вам... любопытно?— снова вспомнился темный нависающий силуэт Салуза с его прокуренной насквозь курткой, вспышка боли после удара.— Как вы представляете, господин сыскарь? По-вашему, я с легким сердцем размахнулась ножом и перерезала им горло гнусного типа, как свинью?

— Я не имел в виду...

— Вообразите, над вами нависает вонючий громила и бьет по губам, требуя денег. Вы только что проснулись. Хватаете ртом воздух. Возмущены. Напуганы. Доведены до отчаяния. Прекрасно сознаете, что в живых вас не оставят при любом раскладе. И тут вспоминаете про нож под вашей подушкой. Как вы поступите? Вынете оружие, станете угрожать? Нашли дурака! Вы прекрасно понимаете, что ножом бандита не испугать, лишь разозлите еще больше.

— И все-таки... можно было оставить в живых.

— И я заработала бы пулю в глаз, как бедняга Оред Сэрий. Револьвер-то держал Молав Салуз. Боли от ножа в первую минуту он даже не ощутил бы, как и всякий человек. Нет, господин сыскарь. Альтернативы у меня не оказалось ни малейшей. К тому же, я прекрасно отдавала себе отчет в том, что закон на моей стороне.

— Сдается мне,— медленно сказал Светан,— бывший охранник Сартор научил вас многому.

Меня проняла досада. Следовало провести гипноз как надо. Не по одной паутинке, а сразу по десятерым.

— Жизнь и до Сартора заставила изучить основные положения Старого права по вопросам защиты личного имущества и Дополнительные Протоколы Винекцианской конвенции тысяча семьсот девятого года со времен правления Эдаманта.

— Что ж,— Светан поднялся из-под стола и подчеркнуто вежливо поклонился. Вероятно, он собирался попрощаться со мной, другие серые плащи давно ушли. Но появление нового силуэта в дверном проеме "Жидкого золота" изменило его планы.— А вот и ваши соседи.

Я внутренне содрогнулась, ожидая увидеть сотню встревоженных лиц, которых придется, успокаивая, отпаивать шоколадом до одурения. Но пришел один человек и, к тому же, незнакомый.

Однако своей пестрой, неподражаемой персоной он успешно заменял толпу.

Начать хотя бы с того, что мой очередной гость явился в штанах и рубашке из грубой, безобразной материи цвета индиго, которую прежде я никогда не видела. Я и не подозревала ни о чем подобном.

Черные, покрытые грязью сапоги со стальными шпорами, явно, годились для бешеной скачки по степям, но никак не для пешей прогулки в городском парке. Серая шляпа без каких-либо лент, хоть и не покрылась пылью, выглядела так, точно ей за недолгое существование довелось пройти все мытарства. Помятая, со свисающими полями, она буквально взывала о помощи, если не к совести, на что ее обладатель упорно не обращал внимания. Он впился горящими глазами в Светана и, не заметив меня, вскричал.

— А! Я знал, что застану вас здесь!

— Стамир из Братства Тризмия ...— неспешно, словно припоминая имя посетителя, произнес Светан.— Мне сообщали, что в Управлении вы искали меня.

Братство Тризмия... вспомнить бы, где раньше слышала о нем. Определенно, индиговые брюки Стамира произвели неизгладимое впечатление. И тут я поняла, что это за материя.

Джинсы. Самые обыкновенные.

О них как-то рассказывал Исануэль, агент шоколадной фабрики Бондея, после возвращения с острова Кичак. Именно там, на плантациях, среди кокосовых и банановых пальм растут легендарные деревья какао. Рабы, которыми становятся пойманные, но избежавшие казни преступники, собирают бобы под строгим надзором и отправляют в различные страны, в том числе, в Шалийскую империю, где работает множество мануфактур.

Из высушенных какао-бобов с примесью других ингредиентов и создается полноценный шоколадный напиток.

Но Кичак — бывшая винекцианская колония — частенько перекликается с народным: "кисельный берег", и знаменит не столько плантациями, сколько "золотой лихорадкой". У ручьев, шутливо величаемых на острове "молочными реками", тысячи старателей намывают драгоценный металл и... носят джинсы.

Исануэль, как теперь я, долго не мог привыкнуть к их варварской моде.

Но если Стамир был из Братства Тризмия, да еще моим соседом, по словам Светана... Ну конечно! В алхимической лаборатории Стамира частенько делал заказ владелец "Смарагдов" мой сосед Глед Сноруд.

Великолепно. Серый плащ в гражданском, алхимик-золотоискатель в джинсах, и я, в шерстяном халате, под которым сорочка с панталонами, — вот какая троица собралась ночью в элитном магазине.

Не то что бы я забеспокоилась о репутации, но непривычное положение смущало. Я не знала, как себя вести. То ли скрыться в спальне и быстро переодеться в приличное платье, то ли оставаться в домашнем халате, делая вид, якобы это простительно в ночь.

Подумав, я со вздохом выбрала последнее. Вряд ли Стамир вообще помнил о том, каким должен быть наряд дамы. Светан тоже мало смотрел на мое облачение и больше изучал лицо.

...Разглядывал губы, опухшие от багрово-фиолетового синяка с запекшейся кровью. Я застыла.

Как буду продавать?

Как отреагируют покупатели?

Я подавила порыв схватиться за голову и беспомощно выругаться. Между тем Стамир переступил через порог, звеня шпорами.

— Да, искал, хитник побери! Пока не взял в толк, что вы работаете не в Управлении, а на месте преступления.

— Весьма точное замечание.

— Вы узнали что-нибудь о Хавере?— уже спокойнее спросил алхимик.

— К сожалению, нет. И в дальнейшем, будьте любезны, не отвлекайте меня от дел.

— Слышите?!— повернулся ко мне Стамир.— Я отвлекаю его от дел! А... что с вашим ртом?

Меня всегда поражало в таких людях, как Стамир, полное отсутствие такта и неспособность логически мыслить.

— Лобзалась.

— Госпожа Сильвинесса была ранена,— пояснил Светан алхимику.

— А, Сильвинесса Вишенская,— к моему приятному удивлению Стамир тотчас поклонился.— Глед Сноруд с восторгом рассказывал о шоколадном напитке, и всячески рекомендовал побывать у вас.

— Мне он с удовольствием описывал вашу лабораторию.

— Разве вы не знакомы лично?— наступила очередь удивиться Светану.— Вы живете на одной улице.

— Но в разных ее концах, господин сыскарь,— уточнила я.— И не пересекаемся по роду деятельности.

— Здесь, наконец-то, поймали кое-кого из шайки Михула?— Стамир горел от нетерпения.— Он должен знать, где находится Хавер. Пустующая лавка наводит на меня уныние.

— Тирил Бжэк ответит на все вопросы, господин Стамир,— глаза Светана потемнели.— Мы не забудем о Хавере и о других пострадавших.

— И вы непременно найдете преступника,— протянула насмешливо я, вспоминая предыдущий разговор.— Даже если банда, как вы сказали, заляжет на дно.

— Тогда я имел в виду вашу безопасность,— сдержанно ответил сыскарь.

— Лучше позаботьтесь о тех, кому она действительно нужна,— буркнула я. Раздражение достигло апогея.— И не приближайтесь к Лованне.

Светан, поднимавший со стола поношенную шляпу, замер. Похоже, я вводила господина сыскаря в оцепенение. В комнате сгустилось напряжение. Я запоздало сообразила, что могла попросту внушить невиновность Лованны, и гораздо раньше. Теперь в присутствии алхимика повторный гипноз не представлялся возможным.

— Что-то подсказывает мне, Сильва,— загадочно произнес вдруг Стамир. Хотя это никуда не годилось, я не стала напоминать о том, что называть сокращенно по имени имеет право лишь близкий друг,— нуждающимся забота не грозит.

Не успела я спросить, на что намекнул алхимик, как он повернулся к Светану.

— Раз я отвлекаю от дел, не решаюсь вставать поперек дороги. Мой второй и последний вопрос: проверили эксперты ментальные следы сбежавших бандитов или нет, я так и быть оставлю без ответа.

— За кого вы нас принимаете?— вышел из терпения Светан. Побелевшие пальцы стиснули рукоятку револьвера на поясе.— Вы... не способны представить, в каких тисках Михул с его стаей душит Лефат.— Он со свистом втянул воздух. Худое лицо обострилось. Но, когда Светан, овладев собой, продолжил, получилось еще мрачнее.— В отличие от вас, я умею ждать. В том числе, результатов экспертизы.

— Которая ничего не даст,— возразил Стамир.— Следов не осталось. Поверьте моему стеклянному порошку.

Светан бросил на него недобрый взгляд.

— Значит, стерли. Не начинайте вновь проповедовать, якобы магии в нашей земле с каждым днем становится меньше. Я хоть и обыкновенный сыскарь, но могу ощущать ее присутствие, и склонен верить себе, а не Братству Тризмия. Если вам нечего добавить... Госпожа Сильвинесса,— он коснулся шляпы,— всех благ.

В окне было видно, как сыскарь вспрыгнул на кабриолет и натянул поводья. Лошадь фыркнула, топнула копытом по вымощенной камнем дороге и поскакала — сначала неторопливой рысцой, а затем перейдя на галоп.

— Не вижу смысла во встрече со Светаном в моем доме, господин Стамир,— холодно сказала я.— Ради чего вам нужны бесплодные споры с Управлением?

Он подошел к прилавку. Тяжело оперся на него руками.

— Ради Хавера.

— Разве Шерхаи не ищут?

— Кто? Маги Чернолесья?— Стамир с трудом удержался от плевка.— Хавер больше доверял мне, чем деревянным родственникам.

Ничего не оставалось, кроме как подать ему стакан теплого шоколада с ненавязчивым привкусом кофе и ликера.

Ночь продолжалась.

Стараясь не смотреть на окровавленную постель, где сохранились следы недавней борьбы, я расправила складки на платье. Удивительно, что уцелело в погроме, устроенном бандитами. Корсет и корсаж любимого красного цвета, чулки, митенки — все было безжалостно истоптано, разорвано в поисках денег и выброшено из шкафов на пол.

Одни убытки от шаек. Хорошо хоть, не сильно заметно, чего под платьем нет, сверху я набросила шаль. Дышалось без корсета свободнее. Пускай не настолько, насколько хотелось бы.

Я глянула на кровать. На кровь. Сглотнула.

Грудь сдавило гнетущее предчувствие, что однажды не смогу контролировать свой голод. Врилакос. Лангсуир. Таламаур. Лугару.

Нельзя об этом думать. Даже допускать в мыслях слова, которые хуже площадной брани. Запретные. Из тех, что накликают беду. Вампира. Смерть.

Голова, казалось, шла кругом. Пальцы машинально сжались в кулак. Не сразу я заметила, что держу жало. Оно словно перетекало из одной формы в другую, в то же время оставаясь искривленным лезвием. Тайный зов, энергия тки, хитник бы ее побрал.

Я прижала острие к губам, тотчас получив мучительный ожог. Беззвучно ахнула, однако стерпела, стиснула крепче. Паутинки потянулись ко мне тонкой змейкой. Я прекрасно знала про яд в "поцелуе", но обезболивающее зелье из той же отравы, разве что меньшей дозы.

Главное: вовремя остановиться.

Лезвие будто улыбалось, вдругорядь за сегодняшнюю ночь обретя жизнь. Легкая вибрация, укол, прохладная ласка. Я пила собственную тки жадно, преодолевая отвращение, не позволяя себе впасть в противоположную крайность: в эйфорию.

Не сводя глаз от крови на постели.

Я не могла оторваться от змейки из паутинок, которая расползлась по моим жилам, свернулась в них клубком и застыла ледяным ужасом. По спине пробежал мороз. Что я творю?! Мигом слетело наносное спокойствие, разум сжался перед гигантским айсбергом паники.

Если. Сейчас. Не. Порву...

Треснуло. Разбилось на тысячи осколков, начало таять. Обострившийся до предела нож лежал на полу, уходя в тень.

Я перевела дух. Похоже, еще легко отделалась от угрозы.

— И на том спасибо,— выговорила вполголоса исчезающему жалу.

Подошла к зеркалу. Помимо воли отшатнулась, несмотря на то, что ожидала подобного. Ни ран, ни кровоподтеков — ничего не осталось, ничто не напоминало об ударе. Губы, здоровые и прекрасные, алели на моем белокожем лице. Горящий взор завораживал, манил, каскад волос переливался мягким светом, создавая ореол вокруг меня.

Для полного сходства с хранителями Божича недоставало только крыльев за спиной.

Я спрятала волосы под элегантную шапочку из черной кожи, с витиеватым, синим узором, и отвернулась. Невидяще уставилась на осколки светильника. Глухо повторила девиз Наузника.

— Контроль. Цель. Жизнь.

Наконец, придя в себя, вспомнила о Стамире и его разговор со Светаном ...

— Любое мало-мальски разумное существо оставляет отголосок,— наставник покачивал правой ногой, раскладывая на столе пасьянс, и кресло скрипело ему в такт.— Маг первой степени или алхимик найдет его по ментальному следу, проще говоря, памяти места. Гог-магог, профессор оккультных наук, не станет ходить по пятам, как сыскарь, а прикажет подчиненному духу разыскать и привести. Но гогов, как тузов,— Наузник показывал мне картежную вишню в центре,— раз-два и обчелся. Еще один нюанс...