Тени забытой империи

— Надолго в наши края?

— На месяц, если повезёт.

— А ты угадал, когда приехать.

— А что такое?

— Через неделю у Рины день рожденья.

— Правда?

— Ну, типа того.

— А я и не знал.

— Настоящего её дня рожденья я тоже не знаю, но ровно девятнадцать лет назад, пятнадцатого сентября меня понесла нелёгкая в далёкий и глухой сектор катакомб, где я раньше не бывал. Там мне попалось что-то вроде подземной библиотеки. Это была первая и одна из лучших находок моей жизни. Я надыбал летописи Дираона. И кое-что ещё.

— Рину?

— Рину. Рассказать, как дело было?

— Расскажи.

— Так вот, меня в тот день с самого утра на подвиги тянуло. Нашёл в том лабиринте новый коридор, которого раньше не видел. Я тогда, конечно, катакомбы только осваивал, молодой был, но того коридора больше никогда потом найти не смог. Ну ладно, об этом после. Короче, потянуло меня на подвиги. Дай, думаю, схожу, разведаю. Ох и блудил я там... А потом выхожу, значит, на эту комнату. Вроде закуток, ничего особенного, но на одной стене полки с книгами. Старинные, пергаментные, в железных обложках. И как до них за это время катакомбная нечисть не добралась? Я к тому времени дираонские каракули уже немного разбирал, просмотрел несколько книжек, так до меня потом долго доходило, чего же это я нашёл. А там были, ни много, ни мало, летописи Дираона. Вкратце, правда, и ни одна действительно страшная тайна не раскрыта. Наверно, не жрецы писали, а какой-то народный умелец постарался. Вроде учебников истории. Но всё ж-таки, никто до меня, никакой самый великий археолог такого не находил. Я тогда долго думал, могу ли я эти летописи забрать, имею ли право, так сказать? А потом решил — если не я, то кто? Книги не для того писали, чтоб они тут валялись без толку на радость крысам. И решил перетащить их домой. Ох и волновался ж я тогда. Находка века, как-никак. Уж ты-то, думаю, меня поймёшь.

— Ещё бы,— кивнул Стив.

— А я к тому же побаивался, как бы на меня древнее проклятье не наехало. Ну так вот, сделал я тогда, наверно, ходок двадцать, целый день промотался туда и сюда, пока всё это добро домой перетащил. Книжек так вроде не очень много, но каждая килограммов по пять, если не больше. Бедные летописцы... До ночи так провозился, да прям над ними и заснул. А в самую полночь, как меня кто шилом пониже спины — просыпаюсь. А вдруг, думаю, я там что-нибудь забыл? И откуда такая мысля выскочила? Помню же, всё проверил, все углы обшарил, ничего не мог забыть. А она, мысля эта, всё равно покоя не даёт — надо пойти проверить. А куда идти-то в такое время? По катакомбам как раз вся нечисть гуляет, да и не только по катакомбам. Утром, думаю, пойду. Спать лёг, а сон не идёт — надо проверить. Я и пошёл. Страху, конечно, натерпелся, но ничего, добрался благополучно. Захожу в эту библиотеку, смотрю. Ну, и чего я мог там такого забыть? А потом сам не знаю, зачем я заглянул в ту дырку.

— В какую дырку?

— Да была там в углу трещина какая-то. Заглядываю, смотрю: сидит. Я глазам не поверил. Опять заглядываю — сидит! И хоть бы звук издала! Сидит, и так внимательно на меня смотрит, мол, дядя, ты кто такой? Тут уж я и про вурдалаков забыл. Вытащил малявку оттуда, и ходу. И с тех самых пор всё думаю, откуда она там взялась? Надет на неё был какой-то лоскут вроде шёлкового, такое в наших магазинах не водится. А в ручках она держала...в жизни не угадаешь, что?

— Уж не коготь ли шахгура?

Крафт подскочил:

— Как догадался?!

— Не знаю. Вспомнил самую невероятную её вещицу.

— Ну ты экстрасенс! Точно, коготь шахгура. Вещица, в принципе, неплохая. Наполнен тёмной энергией, как и его хозяин, но если эту энергию подчинить...сам видел. Только такие вещи в катакомбах где попало не валяются.

— Как и дети.

— Да уж. Кто её с таким приданым туда запёр, до сих пор ума не приложу. Да я этот коготь только дома и заметил. Как она меня им не ткнула по дороге?

— Да, повезло малышке. Так ей уже девятнадцать лет?

— А может, и больше. Ей тогда уже на вид было два или три. Она ходить умела. Но ты б её тогда видел!

— А что?

— Только ей не говори, но вид у неё в детстве был шухарной. Голова большая, глазёнки лупатые, ручки-ножки коротенькие — головастик, да и только. Но бегала — не догонишь. Я, честно говоря, порой побаивался, что из неё урод какой вырастет, а получилось наоборот.

— Как же ты с воспитанием ребёнка сам справился? У тебя ведь, я помню, график насыщенный.

— Вот как раз с воспитанием проблем не было. Рина всему училась моментально. Стоит, например, какое-нибудь слово при ней раза два-три подряд повторить, и она его уже запоминает. А ведь не умела говорить, когда я её нашёл. И ещё — она ни разу не ревела. Это для маленьких вообще странно. Я первые недели две только и делал, что по окрестным деревням да сёлам бегал. Даже в городе расспрашивал: у кого ребёнок пропал? А потом и сам уже понял — непростая это девчушка, ох непростая. Я ещё когда принёс её домой, коготь, естественно, забрал, на полочку положил. Сам пошёл искать, во что бы её переодеть. Возвращаюсь — сидит на своём лоскуте и кинжал этот держит. Он чуть ли не с неё размером, а как-то ж достала. То ли на полку залезла, то ли он сам к ней вернулся. Так и не расставалась со своей цацкой никогда. И сейчас не расстаётся.

С образованием тоже никаких проблем. Тут в городке неподалёку библиотека есть — закачаешься. В ней какой только литературы не найдёшь. Я её Рине вместо школы и порекомендовал. В библиотеке домашних заданий не дают, обязательной программой не грузят, экзаменами не заваливают, тягу к знаниям не отбивают — читай себе что хочешь, да сколько хочешь. И пошло-поехало. Рина с той библиотеки сутками не вылазила, да и теперь частенько залетает. Библиотекари, помню, не нахвалятся: такая умная девочка, такая способная. Хотя характер точно мой. Не то чтобы настолько вредная, но слишком уж самостоятельная. Особенно я поволновался, когда лет в шесть Рина сама стала в лес ходить. Утром пойдёт, вечером вернётся, а то и всю ночь где-то прошлындает. И никогда не говорит, где была. Уже, бывает, нервы не выдержат, выругаю её, а то и отшлёпаю — никогда не заплачет. Только серьёзно так в глаза смотрит и говорит: "Ну я же лесовичка в конце концов" Что ты ей ответишь?

Из одного такого похода и Мухтара притащила. Ей тогда было лет семь (считая, как я её нашёл). Дня четыре пропадала в тот раз. Я уж думал, всё, не вернётся Рина. А она под утро приходит — бледная, чумазая, ободранная вся, и тащит на горбу такого "щеночка" размером с овчарку. "Пап,— говорит,— помоги ему" И отключилась. Двое суток без сознания пролежала, я не знал, чем её саму лечить, хотя ран, переломов вроде не было, синяки только. Шанторчику больше досталось. Но он, как очухался, пришёл, и давай её вылизывать. Рычал, даже меня не подпускал, но, по-моему, тем и выходил. Я Рину потом расспрашивал, где она была, что там сталось — а она не помнит. Говорит только, что страху натерпелась, а в какие разборки ввязалась, сама не знает. И кажись, обморок у неё был не от контузии какой, и даже не от усталости, а конкретно от страха. А вот Мухтару малому досталось будь здоров, будто у кого в зубах побывал. Сдаётся мне, так и было, а Рина его вытащила. Так что, хоть и приходится она мне дочкой, но знаю я про неё очень даже немного.

И кстати, библиотеку ту дираонскую я с тех пор больше не видел. После и на тайники покруче набегал, и поценнее литературку откапывал, но именно того закутка найти так и не смог.

Последовала пауза, а потом Стив спросил:

— А где живут шанторы?

— Вот это-то самое интересное. Есть у нас в лесу скалы.

— Скалы?

— Высокие чёрные скалы с пещерами. Не слышал никогда? Так катакомбы по сравнению с ними — настоящий курорт. Туда даже вурдалаки боятся забредать. Потому что в тех пещерах водится нечисть пострашнее. А на вершинах скал как раз и гнездятся шанторы. Их, чтоб ты знал, даже дираонцы боялись. Сейчас они, спасибо Дайрону, со скал уже не вылетают, но если к ним человек какой ненароком забредёт — сожрут и не подавятся.

Теперь уже и Стив умолк.

Новая пауза затягивалась, когда в зал вошла Цура. Постояв немного, она тоже запрыгнула на диван и уселась по-кошачьи рядом с Крафтом. Тот погладил её по голове, и упырица стала умываться, вылизывая руки длинным языком и расчёсывая когтями жёсткую седую шевелюру.

— Видал Брикову подружку? Он души в ней не чает.

— Я заметил. Действительно, интересное создание. Какой же умелец в Дираоне смог вот так скрестить человека с рептилией?

— Какой маньяк — ты хотел сказать? И по-моему, не с рептилией, а скорее с кошкой. Хотя я не биолог. А вот биолог наш до сих пор сомневается, дираонская это зверюга, или залётная с дальних краёв. Потому что дайронский дух на упырей зла не держит. Зато я читал, что в Дираоне они и были заместо котов в домах. Их называли цураптоками. Они там мышей ловили, гостей незваных, соседей надоедливых, прочих вредителей. А как город накрылся — ушли в катакомбы, озверели. Цура, видать, первая за столько лет обратно перекочевала. Люди говорят, что упыри и вурдалаки — одного поля ягоды, ан нет. Цура Брика очень любит. Вместо няньки ему.

Цура посмотрела на людей и улыбнулась. Этот человеческий жест на кошачьей мордочке упырицы смотрелся как-то необычно. Хотя Брик был прав: зубы у неё не превосходили человеческие, и острых вампирьих клыков не было и в помине. Видя такое дружелюбие, Стив тоже решился погладить её. Упырица зажмурилась и положила голову на диван.

— Всё понимает,— усмехнулся Райдер.

— Конечно, понимает. Только говорить не может. Или не хочет.

— Похоже, Крафт, тебе везёт на спасение необычных детей.

— Да уж. И опять мне попалась очаровательная юная блондинка с большими глазами и кошачьей фигурой.

Оба засмеялись.

— А как к ней относится Рина?

— Так они дружат. Цура только Мухтара боится.

— Наверно, это её природный враг. А где сейчас Рина? Ко дню рождения готовится?

— Какой там! Опять в лес махнула. Я ей записку накатал, чтоб сюда летела, когда вернётся.

— А я даже подарка никакого не привёз. Да и что я мог ей привезти? О, кстати, вспомнил. Кое-что интересное у меня всё-таки имеется. Только это скорее не для подарка, а для консультации.

— А ну-ну, покажи, чего ты там приволок?

Стив сбегал в свою комнату и принёс маленький бумажный пакетик:

— Вот, я нашёл это на раскопках.

Крафт достал из пакетика гладкий камушек размером со среднюю сливу, прозрачный, как стекло. Он был овальной формы, слегка сплюснутый, без единой грани или скола.

— Эт чё, алмаз?

— Если бы. Там было несколько разбитых, пара треснувших и один целый. Я вначале подумал, что это разновидность горного хрусталя. Но нет, наши сказали, что это янтарь.

— Янтарь? Не похож.

— Вот и я думаю, что не похож. Его форма слишком правильная, в естественных условиях такая не получится, но и следов огранки нет. По всей видимости, он был произведён искусственно. А когда я узнал, что выработан он из смолы дайронской ели, то взял на себя смелость спрятать один экземпляр. Может, ты что-нибудь об этом знаешь? Его таким создали неспроста.

— Извини, братан, но я такую фигню тоже первый раз вижу. Где, говоришь, ты её откопал?

— На востоке России. В алаонских постройках первого-второго века Новой эры. Мы там были летом.

— Далековато. Это там ты русский выучил?

— Да. И мне интересно, что такого важного в этих камнях, что алаонцы, пятьсот лет назад, во время войны, везли их через весь континент из Дайрона и держали в подземном тайнике.

— Не знаю. Может, у них это было большой драгоценностью, а может талисманом. Наш лес — это родина всяких талисманов и волшебных вещей.

— Вот потому я к тебе и обратился, что ты знаток в этой области. Я знаю алаонцев. Они никогда не пересекали Ираптин, даже Малый. Почему им вдруг так понадобился искусственный янтарь из дайронской смолы? Да ещё в самый разгар войны.

— Извиняй, Стив, но кажись, ты всё-таки обратился не по адресу. Я пересекал Малый Ираптин только раз, да и то вместе с тобой в прошлом году. А в дираонских летописях про волшебный янтарь ничего не сказано.

— Ну что ж,— американец положил камешек на столик рядом с диваном.

Дремавшая Цура вдруг повела ушами. Потом подняла голову и посмотрела в открытое окно. Принюхавшись, она спрыгнула с дивана и шмыгнула в дверь.

— Цура. Ты чего?

— Её словно что-то вспугнуло.

Крафт и Стив прислушались. Им показался какой-то шелест в воздухе за окном, а потом раздался стук в дверь.

— О, кажись, я знаю, кто это.

Оба встали и подошли к двери. На пороге стояла Рина.

— Привет, Стив!

— Здравствуй, Рина. Поздравляю с днём рожденья.

— Спасибо. Ещё, правда, рановато, но я рада, что ты приехал.

Девушка прошла в дом. За прошедший год она ничуть не изменилась. Даже как будто не повзрослела. Стиву не верилось что ей девятнадцать или даже больше. Хотя, он только сейчас это заметил, возраст Рины невозможно было угадать. Ростом она не уступала американцу, и в её облике не осталось ни одной детской черты. Но в то же время она выглядела слишком молодо для взрослой. При такой внешности лесовичка могла запросто сойти и за пятнадцати-, и за двадцатилетнюю.

Отец с дочерью прошли в зал. Стив направился за ними, размышляя о чувствах, что нахлынули на него при виде девушки. Следовало признать, что она — не последняя причина, по которой Райдер приехал в Ираптинск. И вместе с тем, его любовь к Рине больше походила на братскую, что удивляло его самого. Стив знал, что уже никогда не влюбится ни в какую другую девушку. Отшельницу же лесовичку он в душе считал чуть ли не святой, и стыдился своих чувств, если те грозили перейти грань дозволенного. Но Стив ни о чём не сожалел. Ему нравилось видеть Рину, разговаривать с ней — и только. Друзья, узнай они об этом, сочли бы его сумасшедшим. Но ни один из них не был избранным, да и американки в большинстве своём совсем не такие.

Стив тряхнул головой, отгоняя размышления, и тоже пошёл в зал. Рина стояла возле столика, держа в руке необычный янтарь:

— Что это такое?

— Хороший вопрос,— усмехнулся Крафт.— Вся Стивова археология понять не может. И я тоже.

— Мы сошлись во мнении, что это какой-то магический талисман.

— Это уж точно,— девушка глянула сквозь камень на свет.— Он так сверкает. Я самоцветы разные видела, но таких — ещё не приходилось.

— Он тебе нравится?

— Очень. Но не думай...

— Тогда он твой.

— Правда?! А тебе ничего за это не будет?

— Не будет. Для их анализов сойдут и осколки. А про этот никто не знает. Для тебя же я не приготовил никакого другого подарка, так что...

— Спасибо, Стив! — Рина подскочила к нему и поцеловала в щёку.— Это лучший подарок на день рожденья.

— Тебе ещё никто ничего не дарил,— напомнил Крафт.

— Всё равно.

— Отлично, значит остальные подарки я приберегу до следующего года.

Лесовик и американец переглянулись.

— Кажись, Стив, ты эту штуку всё же не зря притащил.