Тени забытой империи

В зал въехал Брик:

— Стив, ты не видел Цуру?

— Взгляните,— вместо ответа американец указал на экран, но картинка уже сменилась.

— Что, опять "корсары"?

— Да. И я только сейчас обратил внимание на их доспехи.

— А что с доспехами?

— Они настоящие.

— Настоящие? В каком смысле?

— Во всех. Им не одна сотня лет.

— Что? — Брик подъехал к телевизору.

— В нашем музее есть одни такие,— продолжал Стив.— Мы нашли их у себя в Америке, неподалёку от Тэсстауна. Они были в плохом состоянии — части разрознены, многие повреждены или утеряны. Но металл прекрасно сохранился, хотя пролежал в земле более трёх тысяч лет. Мы их потом не могли собрать — детали не подходили друг к другу. И я только теперь понял, почему. Эти доспехи предназначались для деформированной фигуры. Они бы скорее подошли горилле, чем человеку.

— И к чему ты клонишь?

— Могли они принадлежать вурдалаку?

— Вурдалаку?

Оба опять уставились на экран. Там показывали, как "Железные корсары" широкими мощными взмахами мечей отражают военную группу от двери какого-то научного заведения. Длинные зазубренные лезвия с крюками на концах были созданы, скорее, чтобы рвать и кромсать, а не рубить и колоть. Техника владения этим страшным оружием также отличалась от известных, и вынуждала отступать солдат, должно быть, хорошо натренированных, и к тому же, превосходящих бандитов числом.

— А где этот Тэсстаун находится?

— На берегу Ираптина, как раз напротив Дайрона. В музее сказали, что те доспехи не могли принадлежать никакому из племён, обитавших на территории Америки в средние века.

— Хм, вурдалаки,— Брик задумался.— Крафт мне говорил, что в Дираоне их создавали, как воинов.

— Воинов?

— Да. Глупых, но сильных, свирепых, кровожадных и не знающих страха. Их называли менатугами. Потом, когда Дираон исчез, они одичали, деградировали и превратились в вурдалаков — персонажей русского фольклора, сохранив из всех этих качеств только глупость и жестокость. Рина, когда её кинжал при ней, способна расправиться с десятком этих уродов. А вот "Железные корсары", я смотрю, куда сильнее,— он пригляделся к экрану.— И к тому же выше.

— Но осанка у них вурдалачья. А что, если кто-то смог их восстановить? Вернуть в первоначальное состояние. Как вы сказали? В менатугов.

— Невозможно,— покачал головой Брик.— "Эпоха" уже пыталась. Генетическую деградацию удалось немного устранить, но ничего особенного из этого так и не вышло.

— А что, если у Берта вышло? Для чего ему оборудование?

— Но ведь оборудование крадут "корсары". Их не могли создать при его помощи.

— Всё равно он оборудует лабораторию.

— И ещё, где Берт мог взять настоящие доспехи? Они ведь настоящие?

— Да. Тут я уверен.

— Но ты сам сказал — таких доспехов ещё никто не находил в пригодном состоянии. А эти, я смотрю, как новенькие.

— Тем не менее, "Железные корсары" добывают технику и средства для Берта, других вариантов нет. Они вытащили его из тюрьмы, и они работают на него.

— Итак, цепочка. Берт что-то затевает, а помогают ему в этом менатуги в настоящих древних доспехах из Дираона.

— И шахгур, нарушая запрет, вылетевший оттуда же. Связь налицо. Да ещё эта Ланка. Она ведь тоже как-то связана с Дираоном.

— Что же теперь делать?

— Прежде всего — сообщить Крафту.

— Да. Я ему позвоню. Надеюсь, он сейчас дома. Иметь мобильник и не носить его с собой...— Брик покачал головой, направляясь к двери. Уже на выходе он остановился и спросил: — Кстати, ты не видел Цуру.

— Нет.

— Странно. При её беговых данных, обычно она к утру домой отовсюду успевает.

Брик уехал, а Стив выключил телевизор и направился в свою комнату. Пока образ в памяти был свежим, он принялся зарисовывать таинственного преступника в доспехах, ставшего в один миг ещё более таинственным.

Ещё дважды ходила Рина на поляну Кастакади. Оба раза шахгур показывал ей, как связываться с дайронскими духами, и даже воздействовать на них. И оба раза девушка не могла ничего сделать без поддержки необычного учителя. Тот сказал, что в начале помощь нужна всем, но скоро сила лесовички возрастёт настолько, что та даже сможет управлять силами природы.

"Энергия Дайрона,— сказал шахгур,— всегда поддерживала тебя, только раньше ты этого не осознавала. У неё нет конкретного разума, но теперь им можешь стать ты. Конечно, ты не будешь контролировать весь лес, но сможешь призывать дайронских духов и делать с их помощью очень многое. Когда мы пойдём в Дираон, не тебе нужно бояться, а мне. Если силы леса вступятся за тебя, нам придётся худо. И всё же я помогу тебе развить этот дар. С ним ты воплотишь в жизнь дираонские знания и пустишь их в таком направлении, о каком сами дираонцы и не помышляли"

На последней встрече Рина решилась ненапрямую спросить про дайр, действительно ли они вызвали когда-то дираонских богов? Шахгур ответил, что об истории Дираона его племя мало что помнит, а о духовно сильных людях, обитающих в лесу, ничего не знает. Сказал, что Рина и Лауанкатха — самые сильные из всех, кого он встречал. И не ему гадать, откуда они такие способности получили.

Крафт же твердил: будь осторожна, берегись. Никто не знает, что у демона на уме, и для чего он делится с тобой своими силами.

Сегодня с утра Рина решила поработать со своим талисманом и попробовать использовать магию янтаря вместо поддержки шахгура. Не хотелось впадать в зависимость от демона. И они с Мухтаром отправились туда, где ни один враг не смог бы их обнаружить.

Это была огромная поляна с высокой и сочной травой, окружённая, словно часовыми, высоченными раскидистыми ёлками. Рина обнаружила её только прошлой весной, когда рискнула последовать за дайронским смерчем. Он привёл их с Мухтаром сюда и распался. Тогда девушка поняла, что попала в одну из святынь леса — место, где смерчи, путешествующие по всему миру, завершают свой путь. Сюда они приносят то, что собрали в далёких краях, в том числе редкие виды животных и растений, чтобы дать им новую жизнь.

Приземлившись на краю поляны, Рина с Мухтаром долго стояли, вдыхая чистый, как родниковая вода, воздух. Несмотря на дневное время, по траве стелился лёгкий туман, пронизанный едва различимым сладковато-дурманящим ароматом. В тени еловых ветвей туман сгущался, придавая атмосфере священной таинственности, а трава уступала место большим, молочно белым цветам на длинных стеблях, источающим тот самый волшебный аромат.

Рина вытащила из-за пазухи амулет и направила его на солнце. Камень ярко вспыхнул, отразив дневное светило, но таких радужных переливов, как от лунного света, не испустил. Девушка зажала янтарь в кулаке и попыталась, как в прошлый раз, настроить сознание на дайронский дух. И снова без посторонней помощи ничего не вышло. Она подумала о талисмане, прося этой помощи у него. Опять безрезультатно. От камня исходила всё та же тёплая мягкая энергия, но она ничем не помогала. Так прошло какое-то время, солнце поднялось выше, а попытки Рины связаться с магией леса так ничего и не давали. Стараясь успокоиться, говоря себе, что злость — плохой помощник, она задумалась. Почему ничего не получается? Может, так умеют только шахгуры? Или это оттого, что сейчас день? А может, лес перестал её понимать из-за дружбы с демоном? Или из-за вторжения в запретную зону? Вопросов было много, а ответов — ни одного.

Нужно расслабиться, успокоиться и отвлечься — сказала себе девушка. Именно так, без помощи шахгура, у неё появились самые первые способности. Когда она о них совсем не думала. Рина сняла амулет с шеи, взяла его двумя руками и оглянулась на Мухтара. Тот уже лёг в траву и положил голову на лапы. Девушка улыбнулась и села рядом, опёршись спиной в бок шантора. Что ж, даже если ничего не получится, как всё-таки хорошо просто посидеть и отдохнуть здесь. Тёплый, совсем не похожий на осенний, день, затерянная в лесу поляна, недоступная больше никому, щебет птиц, ласковое дуновение ветра, аромат волшебных цветов, призрачно искрящихся в тумане... Лучшего единения с дайронским духом стоит ли желать? Девушка закрыла глаза. Да, здесь нет больше никого, кроме неё и магии природы. Никто её здесь не найдёт и не побеспокоит. Так пусть все проблемы, страхи, сомнения и вопросы останутся за этой еловой стеной. Рина, не открывая глаз, откинула голову назад и подставила лицо солнцу.

Неизвестно, сколько провела лесовичка в такой полудрёме, но потом она вдруг отчётливо ощутила вокруг себя дайронский дух невероятной силы. Не увидела изменившимся зрением, а именно почувствовала сознанием. Боясь открывать глаза, чтобы не нарушить это состояние, Рина "прислушалась" к своему чувству. Да, точно, в этом лесном святилище дух был силён, как нигде больше. Не сюда ли пришли когда-то за помощью первые дайры? Не потому ли из всех мест девушка выбрала именно это для проверки своих талантов?

Она вспомнила своё видение: бескрайнее разнообразие лесной жизни, пропитанной всепроникающим духом. И потоки энергии, идущие через это всё. Сейчас она снова почти видела их. Они собирались вокруг. Сгустки биоэнергетики, а может, бестелесные создания. Те самые духи, помощи которых попросили сбежавшие дираонки. И сейчас Рина, сама того не ведая, сделала то же самое. И душа леса откликнулась на зов. Здесь она была не такой уж аморфной силой.

Девушка глубоко вздохнула и почувствовала, как растворяется в окружающем сиянии, летит вместе с ним сквозь лес, пронизывая деревья и камни, и чувствуя если не конкретные мысли, то общее состояние этого огромного живого существа. Состояние было тревожным. Что-то недоброе затевалось в самом тёмном уголке Дайрона — на скалах и в катакомбах. Над этим местом собиралась энергия. Чуждая, потусторонняя энергия. Чем это могло грозить — непонятно, но какое-то грандиозное событие, несомненно, приближалось.

"Что?! — подумала Рина.— Дираонские демоны что-то затевают? Неужели это всё из-за разговора со мной? А может, тут замешана Ланка?"

Дайронские духи отступили. Больше ничего от них добиться не удалось. Лесовичка открыла глаза. Итак, что-то надвигается. Хорошее или плохое — неизвестно. Хотя чего хорошего можно ожидать с развалин Дираона? Нужно пойти и попробовать во всём разобраться. Но идти куда-то прямо сейчас не хотелось. Она только что опять вступила в контакт с неведомым. В душе было какое-то странное ощущение, а голова кружилась сильнее, чем даже после разговора с шахгуром. Ещё бы! Силы, с которыми лесовичка только что общалась, превосходили демона в тысячи раз. Пожалуй, это лучше, чем полёт над скалами. Наверное, не произойдёт ничего страшного, если Рина ещё немного передохнёт на этой чудной поляне.

Она села удобнее, вытянув ноги и пристроив голову на изгиб крыла спящего шантора. Солнце стояло в зените, был полдень. Девушка надела свой амулет обратно и снова закрыла глаза. Но невидимые силы ещё не ушли. Энергия леса опять закружилась вокруг спящей лесовички, пока не сфокусировалась на янтарном талисмане. Тот засветился внутренним светом и выпустил во все стороны такую радугу немыслимых оттенков, какой Рина ещё не видела. Да не увидела и сейчас.

Когда Крафт приехал, уже начинало вечереть. Стив и Брик встретили его во дворе.

— Привет, братва, чего у вас стряслось?

— У нас в основном размышления и теории,— ответил учёный.

— А что у вас, если не секрет? — спросил американец.— Как дела у Рины?

— Не волнуйся, с ней всё о-кей.

— А как её общение с шахгуром? Она ведь разговаривала с ним ещё,— последние слова прозвучали скорее утвердительно, чем вопросительно.

Крафт серьёзно посмотрел на Райдера:

— С чего ты взял?

— Наверное, у меня тоже начинает обостряться чутьё. А кроме того, она мне всё рассказала перед вылетом.

— Ну ты и хитрюга!

— А как твоя работа в группе? — спросил Брик.

— А никак. Я туда уже не возвращался. Даже близко не подходил. Я эту Ланку теперь сам опасаюсь. Мы с Риной сидим дома и обмозговываем это дело.

— Мы тоже.

— И как результаты?

— "Железные корсары",— сказал американец.— Я думаю, это дираонские воины.

— Дираонские воины?!

— Боевые вурдалаки в доспехах. Всё забываю, как они называются...

— Менатуги?! Не может быть!

— Знаю, что не может. Но, по крайней мере, доспехи и оружие у них настоящие. А ты разве не заметил?

— Да я как-то особенно и не присматривался. Я и Рине этот криминал не разрешаю смотреть, и сам не люблю. А с чего ты взял, что доспехи настоящие?

— Может я и не знаток Дираона, но подлинность средневековых вещей как-нибудь определю.

— Ладно-ладно, но... Ведь менатугов больше нет. Они все давным-давно овурдалачились, и вояки с них неважнецкие. Да и где бы они доспехи взяли?

— Я могу предположить только одно место.

— Знаю,— кивнул Крафт.— Дираон. Значит, тут действительно затевается что-то серьёзное.

— Я думаю, нам нужно всё обсудить

Они направились к дому, и тут им навстречу с визгом выскочила Цура.

— Цура? Что с тобой? — выехал вперёд Брик.— Ты где пропадала?

Упырица прыгала на месте и кричала, как испуганная обезьяна. Учёный положил ей руку на плечо:

— Тихо, тихо, соседи услышат. Что случилось, Мухтара увидела?

Обычно, заслышав имя шантора, Цура сразу же пригибалась и начинала озираться по сторонам, но теперь она его просто проигнорировала. Вскочив на забор и щурясь от света, она замахала руками в сторону посёлка и полей за ним. Потом опять прыгнула к хозяину и, ухватив его за рукав, куда-то потянула.

— Слушай, Цура, извини, но мне сейчас некогда. Если ты чего-то испугалась, то успокойся, здесь тебе ничего не грозит. Но вот если соседи тебя услышат — могут быть неприятности.

Ласковый голос Брика заставил упырицу успокоиться и последовать за всеми. Но, подойдя к дому, она, прежде чем войти с ними в дверь, вскарабкалась на крышу, хотя солнце ещё светило, и посмотрела вдаль, где за полем тянулось шоссе на Дайрон. Но не в сторону леса смотрела Цура, а в сторону города. Оттуда по дороге ехала легковушка, а за ней — два чёрных микроавтобуса.

Мухтар не спеша летел над Дайроном. Солнце уже зашло, Рина смотрела с высоты на лес в вечерней мгле и думала о странных картинах, что явились ей сегодня во сне. На сей раз, она не увидела ничего конкретного, и всё же сон был непростым. Мимолётные, но чёткие образы явно несли в себе какой-то смысл. Было ли это предупреждением лесных духов? Например, человек в длинном плаще с капюшоном, как у Кастакади, протягивающий ей большую толстую книгу, окутанную каким-то тёмным пламенем. Ещё девушка видела высокую башню, на вершине которой стояли две тени — чёрная и белая. От каждой из них прямо в небо шёл тонкий луч соответствующего цвета. А тяжёлые грозовые тучи и молния, ударяющая из них в Чёрные скалы, сочетались с ощущением чего-то недопустимого. Этого ни в коем случае не должно произойти. Что это значило, Рина не понимала, но вспомнила — над этими скалами действительно никогда не бывает гроз. И ещё какая-то опасность приближалась со стороны города. Какой картиной выражалось это, лесовичка не помнила, но кажется, уже когда-то сталкивалась с такой угрозой.