Тени забытой империи

Впереди показалась поляна лесорубов. На ней горел костёр. Значит, группа Ланки ещё там. Наверное, стоит ещё раз посмотреть. Рина дала Мухтару знак снижаться, и привычным мысленным действием "спрятала" свой талисман. Шантор не стал рисковать садиться на поляну, а, выбрав прореху между деревьями, нырнул туда. К поляне они направились пешком. Ещё издали обострившееся чутьё лесовички засекло тёмные излучения сестры. Почему она здесь до сих пор? Ладно, посмотрим, что будет теперь.

— Спрячься пока,— кивнула она зверю и выглянула из-за кустов. Вся немногочисленная группа сидела вокруг костра. Ланки с ними не было

Рина обернулась как раз тогда, когда та, всё так же бесшумно, появилась из-за дерева.

— Итак, ты снова здесь,— дайра приблизилась.— Ну что, подумала над моими словами?

— Ты моё мнение знаешь. А сама что, всё так же хочешь изменить мир?

— Да. В лучшую сторону.

— В лучшую? Мне так не кажется. Я кое-что разузнала про дираонские порядки. По-моему, ты хочешь не изменить мир, а править им, как многие другие, что приходили сюда до тебя.

— Миром будут править разумные правители.

— То есть боги. А ты, конечно же, будешь говорить от их имени.

— И что?

— Хочешь стать такой же, как дираонские жрецы. Ой, не надо. Их это до добра не довело, не доведёт и тебя. Я действительно думала над твоими словами, подумай теперь ты над моими. Говорю тебе, как сестра: не стремись к власти, особенно такими методами. Если ты дайра, если мы обе — духи леса, не лучше ли тебе за мной пойти? Вернись в Дайрон, это наш дом. Жить здесь гораздо лучше, чем в империи демонов, ты уж мне поверь. Забудь ты про эту мерзость, всё равно её невозможно возродить.

— Это кто тебе сказал?

— Шахгур.

— Какой шахгур?! — впервые саркастическая надменность на лице Ланки сменилась откровенным удивлением.

— Обыкновенный. Из тех, что ещё сохранили разум. Даже он, по-моему, понял, что ничего хорошего боги людям не принесли.

— Ты с ним разговаривала?!

— Да. Он сказал, что рад пообщаться с разумным существом. И надеется через меня заслужить прощение...

— Ты врёшь!!! — в один миг Ланка жутко преобразилась. Её словно окутал тёмный ореол, глаза вспыхнули адским пламенем, руки сжались в кулаки, а лицо исказила такая ярость, что Рина попятилась. Дайра сама стала похожа на демона.

Лесовичка поняла, что разговор зашёл в тупик. Непонятно, что вызвало такую реакцию, но она не стала ждать завершения и метнулась прочь. Мухтар выскочил на поляну, куда не достигал свет костра и, подхватив хозяйку на крыло, поднялся в воздух. А вслед им прокатилась невидимая ледяная волна, чуть не лишившая Рину сознания.

Стив не удивился, узнав, что Рина снова разговаривала с шахгуром, но это его сильно встревожило. Он долго расспрашивал Крафта о том, что именно демон говорил лесовичке, не применял ли какого-нибудь сомнительного внушения, и не догадался ли о её собственных способностях или магическом талисмане? Услышав, что шахгур делился с ней своей энергией, Райдер ещё сильнее нахмурился и сказал, что не одобряет такого. Иллюзии, возникшие при этом, вполне могли оказаться приманкой, чтобы завлечь Рину под чары демона.

Крафт заверил американца, что беспокоится не меньше и внимательно за всем следит. А ещё, что снова оставил дочери записку, и когда девушка вернётся с очередной лесной прогулки (на сей раз действительно лесной), то прилетит сюда и сама всё расскажет.

Потом лесовик просмотрел зарисовки Стива: "Железного корсара", гипотетическое существо, что могло скрываться под его доспехами — и сказал, что это действительно может быть менатуг. Но что они делают в Москве, и почему работают на Берта? Да и откуда они взялись, в конце концов?! Одним словом, когда все поделились информацией, вопросов только прибавилось.

Была уже ночь, когда в дверь постучала Рина. Все невольно притихли, провожая её в зал. Не то, чтобы девушка как-то изменилась внешне, но от неё словно исходила какая-то невидимая энергия. Лесовичка превратилась в дайру.

— Ну, что новенького? — начала разговор она.

— Извиняй, дочка, но я про тебя всё рассказал.

— Я заметила.

— Намечается что-то грандиозное, и нам всем пора раскрывать карты.

— Согласна. А у вас для меня какие-нибудь новости есть?

— Только одно,— сказал Брик.— Бандиты, "Железные корсары", что терроризируют Москву, оказались менатугами.

— Менатугами? Настоящими?

— Похоже, что так. Стив их вычислил.

— Но ведь они исчезли.

— Значит, кто-то их возродил,— продолжил Стив.— Знаю, что это невозможно, но факт налицо: это необычные террористы, и на них настоящие дираонские доспехи. Я понятия не имею, кто мог такие достать.

— Зато я догадываюсь. Пап, откуда, говоришь приехала Ланка?

— Из Москвы, а что? Ты...думаешь, это она?!

— Возможно. Я с ней только что виделась. Все говорят, что она похожа на дираонского жреца, и я в этом сейчас убедилась. А для кого сражались менатуги? Кто их создал?

— Дираонские жрецы! — Крафт щёлкнул пальцами.— Точно! Теперь всё сходится! Если эта шельма стоит за "корсарами", то значит, это она вытащила Берта из тюряги. А если они заодно...

— То это ещё хуже, чем мы думали, — закончил Брик.— Рина, скажи, эта Ланка действительно обладает магической силой?

— Да, и немалой.

— А как ты считаешь, пойдёт она на сотрудничество с учёным-фанатиком?

— Может,— девушка задумалась.— Думаю, да. Пойдёт. Для достижения её цели не повредит помощь современного учёного, знакомого с передовыми технологиями.

— Теперь понятно, чего эту группировку никто найти не может,— пробормотал Крафт.

— Значит, об этом нужно немедленно сообщить в Москву,— Брик решительно развернулся и поехал к выходу из зала.

— Кому сообщить? — лесовик последовал за ним.

— Серову. Надеюсь, он нас ещё не забыл.

Стив посмотрел на Рину и спросил:

— Всё действительно так плохо?

— Я не знаю. Но богов возродить невозможно.

— Это тебе шахгур сказал?

— Да.

— Я думаю, он солгал.

— А я не думаю.

— Ты так в нём уверена?

— Ну, он разговаривает мысленно, не как человек, и он... Это так сходу и не объяснишь. Короче, по-моему, он просто неспособен врать. Это сразу было бы заметно.

— Но он сказал, что Ланка недостойна получить дираонские знания. Однако она оживила менатугов. Что это, если не дираонские знания? Я не Крафт — психологии демонов постичь не могу, но мне кажется, шахгур говорил то, что ты хотела услышать. Даже если он не врёт, то может что-то приукрасить или скрыть. Он ищет к тебе подходы, чтобы привлечь на свою сторону.

— Но зачем? Дираонскую религию я перенимать не стану никогда, и он это знает.

— Никогда не говори "никогда". Как видишь, он действует очень осторожно. Если он владеет гипнозом, а в этом я уверен, то ты, может быть, и сама не заметишь, как начнёшь действовать в его интересах. Например, его энергетическая поддержка. Неизвестно, как она повлияет на твой талисман.

— А ты, кажется, начинаешь разбираться в магических законах,— улыбнулась Рина.

— Я эти дни тоже времени не терял.

— Не волнуйся. Я доверяю демонам не больше твоего. Согласна, они что-то скрывают. Поэтому я тоже скрываю всё и делаю вид, будто впервые знакомлюсь с магией. А про мой талисман? Я научилась его как бы прятать от чужого воздействия,— девушка вытащила амулет из-за пазухи, и Стив заметил, каким необычным стал его блеск.— Кстати, спасибо тебе за него ещё раз. Я и не подозревала, какой силой он обладает. И какой силой может наделить меня. Это ключ к магии леса.

— Я тем более этого не знал. А что ты теперь умеешь, если не секрет?

— Я сделала всё, как ты говорил, подружилась со своей тёмной половиной. Теперь я уже не боюсь ни её, ни этой магической силы. Не знаю, на чьей стороне дайры, но теперь их амулет убрал всё плохое из моей души.

— По-моему, Ланка наврала тебе про них. Думаю, она одна такая.

— Будем надеяться, ты прав.

— Так что же теперь будет с Охотницей за душами?

— Наверно, пора подыскивать ей другое имя. Больше она не будет похищать ничьи души.

— Да? А мне всё равно нравился её имидж.

— Посмотрим. Я ведь только осваиваю эту силу. Мои способности растут. Но больше я их не боюсь.

— Я за тебя рад.

В зал въехал Брик с большой стопой книг на коленях. За ним вошёл Крафт с чемоданом в руке.

— Что вы собираетесь делать? — обернулся Стив.

— Я лечу в Москву,— ответил учёный.

— Зачем?

— Хочу помочь в расследовании этого дела. Если Берт сотрудничает с дираонской колдуньей, его будет нелегко поймать. Я же, как никто, знаю его психологию.

— А я, надеюсь, неплохо подковал тебя по части всей этой мистики,— закончил Крафт.

— И кто же вам поверит?

— Серов. Он ведёт это дело.

— А ты, пап, тоже едешь? — спросила лесовичка.

— Не, я на Москву уже насмотрелся. Для меня и тут работёнка найдётся.

— И какая же? — усмехнулся Стив.— Нейтрализовать Ланку?

— Хм, об этом я как-то и не задумывался,— он хлопнул Брика по спинке кресла, чтобы тот возвращался к своим делам.— Как же её такую нейтрализовывать? Боюсь, наших силёнок для этого маловато будет. А что, если попробовать с ней поговорить?

— Я уже пыталась — еле ноги унесла,— махнула рукой Рина.— Она такая же сумасшедшая, как и Берт. Вернуть старую дираонскую религию, это цель её жизни. И она пойдёт на всё ради этого.

— Да, такую одолеть не просто. Если она тоже дайра, да ещё опытная, и плюс к тому фанатичка... Драться с ней я бы не рискнул.

— Что же делать? — спросил американец.

— Я всегда говорил: прикинь свои силы, силы врага, подумай хорошенько — и найдёшь способ победить. А если не найдёшь — подумай ещё раз.

— Но боюсь, в этот раз мы не знаем всей силы врага.

— Да и своей собственной тоже,— усмехнулась Рина.

— Значит, надо узнать побольше. Завтра утром, как проводим Брика, поедем ко мне. Посмотрю свою библиотеку. Если эта шельма возомнила себя дираонской жрицей, то может, что-нибудь против таких найдётся. А сейчас, раз такое дело, надо как следует экипировать нашего гонца,— и Крафт тоже вышел из зала.

А вместо него вошла Цура. Она выглядела нервной. Подскочив к Рине, упырица ухватила её за руку и что-то промяукала, указывая на дверь.

— Что такое, Цура? — девушка поднялась с места. Стив, секунду подумав, тоже встал и пошёл следом. Видя, что оба идут за ней, Цура выскочила на улицу.

— Кажется, она хочет нам что-то сказать.

Они вышли на крыльцо. Упырица прыгала на месте, взволновано вереща и показывая на север, куда вело дайронское шоссе. Лесовичка улыбнулась и, присев на корточки, погладила её.

— Что, Цура, и ты чувствуешь недоброе?

— Мы все чувствуем,— сказал Стив.

Цура умолкла и посмотрела на Рину, а потом вдруг внимательно уставилась на её амулет. Тот, словно отвечая, засветился мягким оранжевым сиянием. Упырица как-то сразу успокоилась, притихла и, тихонько мяукнув, вскарабкалась на крышу дома.

— Эй,— Райдер подошёл ближе,— твой талисман её успокоил.

— Я же говорила, он выгоняет мрачные мысли.

— А ещё он изменил цвет.

— Да, действительно,— Рина подняла камешек повыше, словно только сейчас это заметила. От луны в небе осталась половина, но магический янтарь светился в темноте внутренним светом.— Теперь он какой-то оранжевый. Не думала, что этот цвет бывает таким. Ярким, но...не резким.

— Вот как. Это мне напомнило одну историю.

— О чём?

— О душевном спектре.

— Как это?

— Я слышал, что все эмоции, все качества человеческой души якобы имеют свой цвет, а каждый цвет соответствует какому-то чувству. Например, три основных цвета: красный, жёлтый и синий — это агрессивность, доброта и мудрость. И три смешанных: фиолетовый, зелёный и оранжевый. Тут могут быть различные варианты, в зависимости от того, какой оттенок преобладает. Фиолетовый, например, это магия. От мистической таинственности, до настоящих колдовских чар. Зелёный — это сила. Как правило, спокойная, но могучая.

— А оранжевый?

— Жёлтый и оранжевый — изменчивые цвета. Жёлтый, помимо доброты, может быть ещё и символом трусости, а оранжевый — предательства. Он рябит в глазах и скачет от жёлтого к красному. Но настоящий, живой и глубокий оранжевый цвет, символизирует чувство справедливости. Равновесие между храбростью и добротой. Его ещё трактуют, как ярко-розовый.

— А ума, как ни крути, и близко нет? Недаром говорится, что справедливости ищут только дураки.

— Я не про тебя, а про твой амулет.

— А-а.

— Жёлтый и оранжевый — ещё и самые тёплые цвета. Им и положено разгонять мрак. А вообще-то, это чуть ли не целая наука. Причём весьма древняя. Там упоминается очень много различных оттенков и влияние их сочетаний друг на друга. Обычно выясняют, какой цвет нравится человеку больше, а какой меньше. Но есть святые или маги, способные видеть саму ауру и все её тона.

— Шахгур говорил, что их зрение видит именно души живых созданий.

— Не говори мне о нём! Я не помню, откуда эта наука родом, но она не имеет никакого отношения к Дираону.

— Извини, я просто хотела привести пример подобного дара... А чёрный и белый там тоже упоминаются?

— Да. Белый — это чистота. Абсолютная нейтральность. Душа новорождённого белая — она ещё не приобрела никаких наклонностей, и в то же время сочетает их все в равной мере. Да и по законам оптики радужный спектр — это расщеплённый белый свет.

— Как интересно. Этот янтарь был белым, когда ты мне его подарил. Ну а чёрный — это полное отсутствие света, по законам оптики?

— Именно. Но чёрный — это не обязательно зло. Он тоже означает нейтральность. Как правило, нейтральность смерти, которая сама по себе ни злая, ни добрая. Или же что-то скрытое во мраке. Вот кого надо бояться, так это коричневого — КРАСНО-чёрного.

Стив глянул на Рину. Та задумчиво смотрела в тёмную даль. На север, в сторону Дайрона, куда указывала Цура, и откуда надвигалась неведомая беда.

— Прости. Кажется, я не о том заговорил. Сейчас есть вещи и поважнее.

— Почему? Мне очень интересно. Я такого ещё не слышала. Хотя, кажется, подтверждала не раз. А там случайно не упоминаются такие цвета, каких в нашем спектре нет?

— Ты о чём?

— Ой...сама не знаю. Просто мне вспомнилось оружие Охотницы. Помнишь, каким цветом оно полыхает?

— Помню, помню. Такого цвета я действительно никогда не видел. Но он близок всё к тому же розово-оранжевому. Стоп! Рассказывается там про один цвет. Какое-то у него экзотическое название — не то огонь падающей звезды, не то что-то подобное. И относят его именно к оранжевым.

— Что он означает?! — Рина с волнением смотрела на американца.

— Ты не поверишь, но он назван светом очищения. Огнём, сжигающим всякое зло. Я тоже только сейчас о нём вспомнил. Это очень редкое явление, и даётся оно лишь самым избранным. Легендарным героям, посвятившим свою жизнь борьбе с тёмными силами.

Девушка онемела. Она смотрела на Стива круглыми от удивления глазами и не могла сказать ни слова. Американец только пожал плечами — мол, там так написано, я ничего не придумываю. Наконец, к лесовичке вернулся дар речи: