| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
— Кровь Тиндомэ, — задыхаясь, бросил он мне в лицо. — Может, я и сделал... пару ошибок... но я не глупец!
Кровь Тиндомэ? Это что, обвинение? А звучит как признание заслуг!
— Прости, Тёмный, но мне нужны гарантии. И потом, я же сказал: ничего личного.
Гил протянул мне галету и кивнул в сторону раненого:
— Что будем делать, командир? Тащить с собой неудобно, оставить нельзя. И время! Сколько мы уже потеряли, Хан?
— Полдня, — бросил нолегат, вглядываясь во тьму коридора.
Мои глаза встретились с глазами ду серке. Похоже, Охотник тоже не понимал, почему всё ещё жив: на моём месте он бы не терял времени. Гил стоял рядом, и взгляд Тёмного эльфа то и дело сбивался с меня на него. Кстати, впервые увидев "двойника", ду серке от неожиданности снова чуть не ушёл в Пустоту, но вовремя остановился. А жаль: этим он избавил бы нас от хлопот. Впрочем, медлить и правда было нельзя. Я взглянул на Гила, тот чуть заметно улыбнулся — одними глазами, только для меня. Улыбка из Испытания Духа. Тогда я не сомневался: "двойник" должен выжить любой ценой. Кто знает, что сталось бы с братом, поступи я иначе? Теперь у меня было такое же предчувствие в отношении ду серке.
— Что с Астралом, Тин?
— Кипит. Думаю, пару дней у нас есть.
— Ролли, успеем?
— Покинуть Лабиринт, командир?
Бросив взгляд на раненого, нолегат пожал плечами. Ду серке открыл глаза.
— У вас три дня, Светлые... или пять. Как повезёт.
Сколько? Мне показалось, я ослышался.
— Откуда такая роскошь? — усмехнулся Хан.
Охотник облизал пересохшие губы.
— Портал был... защищён.
Ребята переглянулись. Ну да, конечно! Именно через такой ду серке и ушёл от меня в Покинутом замке. Тара поднесла флягу к губам раненого.
— Глоток, не больше, — предупредила она.
Тёмный понимающе прикрыл глаза.
— Три дня лучше, чем два, — заметил Гил.
— А пять лучше, чем три, — согласилась Тара, возвращая флягу на пояс. — Только у Сейни их нет.
— Прости, Тари.
— Прощаю, Гил. Кстати, восстановление раненого идёт полным ходом. Но даже если завтра он встанет на ноги, нам далеко не уйти.
Ну ясен камень, как говаривал Дангор. Что ж, на помощь Тангаров рассчитывать не приходится, значит....
— Есть ещё вариант, — сказал я.
Продолжать пришлось на фэдарине: Тёмному эльфу было незачем знать о наших особых талантах.
— Я свяжусь с отцом: он единственный, кто сможет вытащить нас из Тёмного Лабиринта.
/Ты хорошо всё обдумал?/ — спросила Тара.
/Нет, просто не вижу выхода: ду серке должен выжить./
/Как скажешь. Но почему Фаротхаэль, а не Архимаг?/
/Тёмный Лабиринт, Тара. Здесь повсюду магия Тьмы, а отец наполовину Тёмный: ему проще./
/Всё это так, Дель, но неустойчивое Равновесие твоего отца заставит его серьёзно рисковать. Отложи Связь до утра: Свет ослабит здешнюю Тьму./
Элутар, я совсем забыл об опасности! Привык, что Верховный может всё. Но почему помнит Тара?
/Потому что он твой отец. Что тебя удивляет?/
Я молча смотрел на жену. У неё, разумеется, есть вопросы к Фаротхаэлю, и очень серьёзные, но она не считает его врагом — разве что должником. Элутар, если бы не мой собственный счёт к отцу, я понял бы это раньше! Тревога от ожидания встречи отпустила, разжав ледяные объятья. Я медленно выдохнул, Тара укоризненно покачала головой. Она права: я болван.
— Подожди, командир, а как же этот? — Тин кивнул в сторону ду серке.
Дафар даже не потрудился перейти на фэд. Я взглянул в его яростные глаза. Тинтаэль тоже узнал Охотника, и мне приходилось сдерживать стремление друга к справедливости. Это было трудно вдвойне, потому что я не меньше него хотел отправить ду серке в Пустоту. Теперь же, когда Тёмному эльфу оставили жизнь, Тин был просто вне себя.
— Стоило ли его вытаскивать, чтобы убить, напарник, — попытался я охладить его пыл. — Пока не знаю, почему, но он должен выжить.
— Выжить? В Семи Башнях?! Думаешь, с Фаротхаэлем у него будет больше шансов, чем со мной?
— Сомневаюсь. Но на этом ду серке Долг крови, я заявил об этом на Светлом Совете. Преднамеренно убить чужого кровника означает принять его Долг на себя. Фаротхаэль на это не пойдёт. А ты?
Мы молча смотрели друг на друга. Со стороны наша перепалка должна была выглядеть странно: мы говорили на разных языках. Наконец Тинтаэль отвёл взгляд. Вот так-то лучше! На лице Тёмного эльфа не дрогнул ни один мускул: похоже, он был готов к любому исходу. Судя по отметинам на теле, его преследователи не шутили. И чем же ты так достал соплеменников, Тёмный Охотник?
Тара была права: со Связью лучше подождать до утра. Не то чтобы магия Тьмы слабела при солнечном свете, просто ночная темнота, как и темнота пещер, были естественными союзниками Стихии. Для отца же с его неустойчивым Равновесием чем меньше риска, тем лучше. Установить Связь будет несложно: его ментальное присутствие на краешке моего сознания чувствовалось ещё у Моррагонда. Я мог бы послать привет Верховному прямо оттуда, но не хотел обнаруживать нас раньше срока. Впереди была целая ночь, значит, у меня будет время продумать предстоящий разговор. А пока.... Я посмотрел на пленника. Возможно, он и не станет откровенничать со мной, но почему бы не попытаться?
Ду серке лежал неподвижно, закрыв глаза, всем своим видом выказывая безразличие к собственной судьбе. Разумеется, Тёмный эльф понимал: наши выжмут из него всё до капли, даже если для этого придётся вывернуть его наизнанку. Но почему-то это устраивало Охотника больше, чем героическая смерть. На что он рассчитывал? Помнится, в Покинутом замке он обмолвился, что никогда не уходит в Поиск без запасного варианта.
— Спрашивай, — неожиданно сказал ду серке, не открывая глаз.
Я усмехнулся, снова отметив схожесть наших инстинктов.
— Ты выбрал не самый простой путь, Тёмный: наших Целителей Сознания тебе не миновать. Не проще ли было принять смерть от соплеменников?
Ду серке открыл глаза.
— Да я и не выбирал, Светлый... не до того было. А умирать мне сейчас... никак нельзя.
Значит, Охотник открыл портал наугад, и тоже оказался в Лабиринте в пределах влияния Моррагонда. Элутар! Что-то не нравится мне активность этих Врат. Я окинул взглядом стянутое бинтами тело.
— Ну и как же ты собирался выжить?
— На тебя... рассчитывал, — криво усмехнулся ду серке.
— Я так и понял. Может, назовёшься? Моё имя ты знаешь.
Тёмный снова усмехнулся:
— Зови, как хочешь. Мне всё равно.
— Да мне, в общем, тоже. Но долго скрывать не советую — будет больно.
— Нечего скрывать, феальдин. У меня нет имени.
— Даже так?
— Так. Делотам имена... не положены.
— Кому? Отверженным? Впервые слышу. Может, Отступникам?
Ду серке покачал головой.
— Отступника... ты бы сразу узнал. Вас же на них... натаскивают. Делот — это другое. Долго объяс...нять.
— Я не спешу.
— Хватит, Дель. Ему трудно говорить, — сказала Тара.
Я и не заметил, как она подошла. Легко провела рукой по моим волосам, коснулась плеча, снимая напряжение.
— Пусти-ка. Тебе и без того есть над чем подумать.
Она права: впереди встреча с отцом. Я кивнул и поднялся, уступая ей место.
— Твоя атани. Она опасна, — понизив голос, быстро сказал ду серке.
Его глаза возбуждённо блестели. Я с трудом сдержал улыбку, но ответил так же тихо и как можно серьёзнее:
— Ты угадал, Охотник. Во имя Элутара, не вздумай ей перечить!
— Де-ель, — Тара укоризненно покачала головой.
Её глаза смеялись. Моя бровь слегка приподнялась.
— Разве я не прав?
— Помочь? — спросил Гил, присаживаясь рядом.
Брату уже приходилось использовать свой дар для Связи с Правителем Андареля, и он действительно мог дать дельный совет. Но я привык рассчитывать только на себя и по привычке ответил:
— Справлюсь.
— Как хочешь. Только не трогай его Щиты — они тебе не нужны. Знаешь, маги такого ранга не разбираются, откуда сигнал, сразу наотмашь бьют. Мимо, конечно, но отдача....
Гил тряхнул головой. Я усмехнулся.
— Учту.
— А ты весьма красноречив, Дель. Волнуешься?
— Слушай, помолчи, а?
— За ручку подержать, феальдин?
— Гил!
Я разозлился: ему снова удалось меня достать! Однако волнение улеглось, мысли и чувства пришли в равновесие. Я понял, что не буду готовиться к разговору с отцом: это лишнее. Гил смотрел на меня и улыбался. Я улыбнулся в ответ: вот она, пропавшая и вновь обретённая половина моей души! Наши с братом усилия понять друг друга были похожи на игру-головоломку, в которой нужно правильно соединить две части целого, причём с первой попытки. Теперь-то я точно знаю: детали головоломки прочно встали на место. Уверен, что Гил чувствовал то же самое.
— Какой он, наш отец? — неожиданно спросил он.
Я понял, что брат волнуется не меньше, и ответил его же шуткой:
— Что, за ручку подержать, феальдин?
— Да я бы не отказался, — рассмеялся Гил.
— Тогда держись поближе ко мне. А если серьёзно.... Холодный. Властный. Сильный. Одним словом, Верховный. Ты же должен его помнить!
— То, что с ним связано, помню, а его самого — смутно. Но судя по тому, как ты о нём говоришь, Фаротхаэль очень одинок.
— До других ему обычно нет дела, Гил.
— Да, должно быть, скучно быть Верховным в одиночку.
— Верховным — да, пожалуй, а вот великим — только в одиночку. Иначе какое же это величие?
— Дель, а ты... не слишком?
— В самый раз, Гил: Эльдамаль — совсем не Андарель Эльфийский. Чем раньше ты это усвоишь, тем меньше наделаешь ошибок.
— Учту.
— Сделай милость. И держись поближе ко мне. Без шуток.
— Понял, командир.
Я представил себе мощь ментальной "цитадели" отца. Маги такой Силы почти неразличимы в этой Плоскости Бытия. Не трогать "щиты"? А как же иначе?
/А иначе так: яркое чувство — самый простой Путь к Сознанию./
Голос Лес"са заставил меня вздрогнуть от неожиданности.
/Ты-то здесь откуда, Хранитель?/
/Это не я, это ты здесь, Хранитель!/
А я и забыл, что у меня и Тары с Лес"сом одна голова на троих.
/Это не голова. Это Веда./
/Ну знаешь, Веда — не Веда.... Болит-то голова! Хотя бы стучи, когда входишь./
/Как скажешь./
Мне показалось, или я слышал смешок? Однако шутник говорил дело. Я задумался. Самое яркое чувство к отцу? Из последних?
... Церемония Посвящения. Ректорский кабинет, розовые лепестки, кружащие за окном. Странное выражение, мелькнувшее на лице Верховного.
— Хочу, чтобы ты знал: мой Дух не оставит тебя в Испытаниях.
Тогда мне показалось, что под маской холодного бесстрастия я почти разглядел черты отца ...
... Трудный разговор о моей потерянной памяти. Фаротхаэль долго смотрит на догорающий закат.
— Неужели ты так меня ненавидишь?
Меня пронзает внезапная боль, но я лишь пожимаю плечами:
— Ты мой отец.
Сейчас бы я ответил иначе ...
Да, мы никогда не были близки, но он всегда присутствовал в моей жизни. Этакий бастион, надёжно защищавший от опасностей, и в то же время грозивший рухнуть на тебя самого. Я невольно улыбнулся, вспомнив последний подарок отца. Око Памяти, хенэльдегон последнего поколения! О таком подарке можно было только мечтать.
— Фидо?
В голосе Верховного звучало не свойственное ему волнение: это всё, что он мог себе позволить. Элутар, сработало! Однако показной холодностью меня уже не обманешь: я знал о его попытке ухода в Пустоту после моей предполагаемой гибели. Спасибо Архимагу — остановил.
— Атар, — у меня вдруг перехватило дыхание.
Жаль, что мы никогда не были близки.
— Ну, как прошло? — Гил старался казаться спокойным, но глаза выдавали его с головой.
Я попытался улыбнуться — не удалось.
— Нормально, Гил.
Ответ на грани приличия, но брат понимающе кивнул. А что рассказывать? Деловой разговор — где, когда и сколько. Я передал отцу астральные координаты и сообщил о времени и численном составе группы для расчёта направления и мощности Перехода. Не вдаваясь в подробности, предупредил о высоком уровне риска. В каждом замке Эльдамаля имелись ловушки, из которых чужакам не было выхода, и Верховный скорее всего задействует одну из них. Я прикрыл глаза и протянул брату руку.
— Прочти сам, если хочешь.
Гил на мгновение сжал мои пальцы. Лёгкое ментальное касание.
— Почему ты не сказал ему про Элизарта? Он же всё время этого ждал!
— Хотел бы знать — спросил бы, — ответил я, не открывая глаз.
Гил вздохнул и отпустил мою руку.
— Пижон.
— Для отца это не новость, Гил.
Однако время близилось к рассвету. Ждать — что может быть хуже? Зарти спал, положив голову мне на колени. Я коснулся виска сына, и он тут же сел, глядя на меня ясными глазами. Потрепав его по спутанным волосам, я достал из кармана гребень и вручил его Гилу. В глазах Зарти отразился ужас, на лице брата — смятение. Я подмигнул им обоим и направился к Таре.
— Ну как?
— Могло быть лучше.
Раны ду серке больше не кровоточили, дыхание выровнялось. У Тёмных эльфов действительно поразительные способности к самоисцелению! И всё же Тара права: силы возвращались слишком медленно — смертельный поединок уничтожил весь запас.
— Встать сможешь? — спросил я Охотника, присаживаясь рядом.
— Попробую. Но далеко мне не уйти.
— Идти не придётся.
Тёмные брови удивлённо взлетели.
— Увидишь, — ответил я.
Когда в пещере замерцал ореол портала, ду серке восхищённо прошептал:
— А ты действительно опасен, князь Тиндомэ! Я рад, что не убил тебя.
— Как Младший князь Л"лиоренталь замечу, что питаю к тебе иные чувства. Однако пора!
Я помог ему подняться. Представляю, как это отозвалось в его израненном теле! Однако Тёмный эльф не издал ни звука. Но сможет ли он сделать хотя бы шаг? Я подставил плечо.
— Гил, давай с другой стороны. Отлично. Внимание всем: групповой Переход, шаг — два удара сердца. Мы первые, сразу за нами — Тара и Элизарт, Тин и Ролли — замыкающие. Да снимите с себя всё лишнее, если не хотите снова оказаться у Моррагонда!
Круглая белая комната, глухие стены. Возле них чуть заметное дрожание воздуха. Ловушка для смельчаков, вернее, глупцов, рискнувших проникнуть в Семь Башен без приглашения. Защита замка, созданная Архимагом, не давала сбоев. А вот и сам её творец — стоит посреди комнаты, сложив на груди руки. Но почему Ноэ"Тхафар? Я рассчитывал увидеть отца.
— Рад приветствовать тебя дома, мальчик. Добро пожаловать, Высокие князья. Поиск несколько затянулся, не правда ли, князь Хит"Таль? Однако важен результат, а он налицо.
Ребята молчали, Элизарт хмурил брови. Мне почему-то вспомнились слова Сейни: "Я не знаю, кому можно доверять". Ноэ"Тхафар как раз из тех, кому можно — в разумных пределах. Но вот что странно: Архимаг словно не замечал ни Гила, ни Тару, ни даже Тёмного эльфа. Я чувствовал, как тяжело опирается ду серке на моё плечо: похоже, Переход отнял у него последние силы.
— Дель, держи!
Я едва успел подхватить обмякшее тело и осторожно опустил его на пол. Тара тут же склонилась над Охотником. Мои глаза встретились с серебряными глазами Архимага. Элутар, не может быть! Да он просто не готов к тому, что увидел!
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
