Поющий Ландыш.Сила для Меча.Часть4

Мы с Гилом посмотрели друг на друга. Когда-то отец сказал мне, что Культ Матери — ещё не самое плохое, что может случиться в жизни. Он оказался прав: быть Тёмным эльфом намного хуже. Однако всё это я уже и так знаю.

— Пока ничего нового, делот, — заметил я.

— Терпение, феальдин, я не закончил. Есть ещё кое-что, о чём у нас предпочитают не упоминать. Я говорю о гватахини, Дочерях Тьмы, рождённых главой клана вне брака. Они воспитываются в семье и служат Дому на нижних уровнях управления или как воины. Выбор невелик, тем более что вступать в официальный брак им запрещено. Ни титулов, ни прав на наследство гватахини не имеют, если, конечно, Тёмная Мать не решит иначе.

— Ближе к делу, — не выдержал Гил.

Ду серке усмехнулся.

— Уже перехожу. Детей, рождённых гватахини, как и прочих нежелательных потомков ду серке, большей частью, разумеется, мальчиков, ждёт путь делотов — Отверженных. Я уже говорил, что работа наших Охотников освящена Благословением Элутара и направляется Тёмным Советом. Ни один из эльфов в здравом уме не рискнёт Первородством, преступив Закон. Но иногда задача решается только одним способом, и он точно не понравится Элутару. Для таких случаев существуют делоты. Мы забираем жизни родичей, ничем не рискуя.

— Вот это уже интереснее, — заметил Гил. — Я так понял, он не Отступник, Дель?

— Нет.

— Но наша возможная Цель?

— Безусловно.

Я смотрел на улыбающегося ду серке и понимал, что не слышу его существования в Ментале. Странное ощущение. Тёмный эльф рассмеялся.

— Забавно, правда, феальдин?

Я пожал плечами.

— Игры с Запретной магией?

— Запретная она для вас, Светлый, а для нас всегда была просто магией Смерти.

— Как вы обошли Закон?

— Уже после Раскола наши гватамари создали ритуал Отвержения жизни, делающий Перворождённого невидимым для Взгляда Элутара. Когда приходит Первое Совершеннолетие, будущего делота лишают Имени и отправляют в Пустоту. Тут главное вовремя завершить ритуал, иначе Отверженый уйдёт слишком далеко по Дороге Смерти. Остановить и вернуть, но уже без Имени, удаётся только одного из трёх. Мне, как видите, повезло.

Тёмный эльф помолчал и добавил:

— Мы существуем между жизнью и смертью, феальдины, и никто не скажет, что ждёт нас в Посмертии.

Это верно — никто. Теперь я понимаю, почему он пришёл в ужас, увидев Пустоту в глазах Тары. Отверженные. Интересно, что думают об этом Старшие? По словам ду серке ритуал Отвержения был создан уже после Раскола. Однако если за мной, а до этого за отцом приходили не Охотники, то тайную войну против нас ведёт не Тёмный Совет. Но тогда кто же? Пожалуй, это вопрос к Линдориэлю.

— Ну и как тебе там, в Пустоте, делот? — спросил Гил. — Игра стоит свеч?

— Как видишь, — развёл руками ду серке.

— Вижу: не живой, не мёртвый, но по-прежнему смертный, — усмехнулся брат. — Насколько я понял, Тёмный, ты Высокого рода.

— О чём ты, князь? Мы же убийцы Перворождённых. Как говорится, избавь Элутар от такого родства! Нас отдают в закрытую Школу сразу после рождения, тайно, стараясь, чтобы ничто не указывало на Дом, из которого происходит будущий делот. Даже Имя дают уже в Школе — то самое, которого потом сами же и лишают.

На лице Гила мелькнуло презрение.

— И как же вас различают после ритуала?

Тёмный эльф пожал плечами.

— Дают прозвища. Нас не так много, как ты понимаешь.

— И какое же прозвище носишь ты? — поинтересовался я.

— Догадайся, феальдин, — усмехнулся он.

Что, поиграть захотелось, убийца? Давай поиграем! Ду серке судорожно вздохнул и схватился за горло. Я наблюдал, как с его лица сползает улыбка, а пепельная кожа медленно приобретает синеватый оттенок.

— Ааккуратнее, Дель, — заметил Гил. — Он уже понял, что ты не склонен к играм.

Я отпустил ментальную удавку. Делот! Элутар-то, может, тебя и не видит, зато у меня со зрением всё в порядке.

— Мне повторить вопрос?

Ду серке качнул головой, пытаясь восстановить дыхание.

— Гилтар, — прохрипел он наконец.

— Как?! — поразился Гил.

— Гилтар, Мастер Летающих Ножей, — пояснил я. — Не трудно было догадаться. Помнишь его гиллт, заряженный Смертью? Знали, что близко ко мне не подобраться, вот и отправили стрелка. Ты лучше вот о чём подумай: какое нужно было иметь прикрытие, чтобы попасть на Испытания, да ещё с оружием! Второй раз против меня работала уже группа, но прикрытие, думаю, обеспечивал всё тот же кудесник.

Тёмный эльф всё ещё держался за горло.

— Я не знаю... кто меня прикрывал... феальдины. Детали со мной... не обговаривали.

Ну разумеется, не обговаривали! Он что, нас за детей держит? Я разглядывал ду серке со смешанным чувством уважения и презрения. Это же надо: так много говорить и ничего при этом не сказать! Даже в отношении делотов он чист: о странных воинах Тёмных мы знали ещё до того, как его взяли. Что ещё? Назвал ритуал Отвержения жизни? Так опять же ничем не рисковал — содержание-то сего магического действа ему не известно. С точки зрения ценности полученных сведений всё это мелочи, не стоящие внимания. После такого "предательства" можно смело возвращаться к своим: ещё и героем сочтут! Другое дело, сдать "перевёртыша", да ещё такого ранга! Тут уж ду серке будет стоять до конца. Правда, недолго.

— Ладно, делот, это ты там расскажешь, — сказал я, указав пальцем в потолок. — И про прикрытие, и про детали. Кстати, скрывать не советую: во-первых, больно, а во-вторых, просто бессмысленно: знаем мы вашего кудесника-дафара. Дал"леДин"н, так?

Ду серке на мгновение поднял глаза и снова уставился в пол.

— Кто заказал тебе мою жизнь, делот?

— Не знаю. Могу назвать лишь того, с кем разговаривал — серегама Моринар, Младшая княгиня Тиндомэ.

Гил посмотрел на меня, я пожал плечами: это имя ничего мне не говорило.

— Не понимаю я тебя, убийца, — сказал брат Тёмному эльфу. — Ты вовсе не выглядишь наивным. Зачем вернулся в клан, если провалил задание? Надеялся, что заплатят?

Ду серке подался вперёд, глаза полыхнули алым.

— Заплатят?! За жизнь Перворождённого Древней крови, Светлого князя, феальдина? Чем? Чем можно оплатить такой риск?! Подобную работу выполняют только в обмен на жизнь. Мне обещали жизнь сына. Ты прав, князь: я знал, что меня ждёт, но я должен был хотя бы попытаться!

— Ну и как, попытался? — спросил я.

Наши глаза встретились, и как тогда, в Покинутом замке, я снова ощутил родство со своим убийцей. Не жалость — это чувство мне не знакомо, не прощение — я не умею прощать, а именно родство! Феальдины призваны уничтожать таких, как он — Отступников, хладнокровных убийц. И всё же....

— Давай-ка с начала... Гилтар.

Ду серке опустил глаза.

— Могу я просить, Охотник?

— Попробуй.

— Не называй меня так. Зови, как хочешь, только избавь от этого.

Признаться, просьба меня удивила. Впрочем, почему бы нет? Я повернулся к Гилу.

— Сомбрэль. Как тебе, Младший князь?

Это было одно из имён Гила на Терре. Неплохой, кстати, из брата француз получился. Не хуже, чем из меня испанец.

— Ты серьёзно, Дель? — в глазах брата плясали искорки смеха.

— А что? Хочу увековечить.

На лице делота отразилось сомнение.

— У прозвища есть значение?

— Есть, — кивнул я, — и самое невинное. На языке одного из Внешних миров это означает "тёмный".

— Без шуток?

— Слово феальдина.

— Сомб-рэль, — тихо произнёс ду серке, словно пробуя новое слово на вкус. — Похоже на наше. Благодарю, Младший князь Л"лиоренталь.

— Ну наконец-то Л"лиоренталь, — рассмеялся Гил. — А то всё Тиндомэ да Тиндомэ!

— Когда я услышал, какая меня ждёт работа, не поверил своим ушам, — рассказывал ду серке. — Жизнь Светлого князя, да ещё и Духа! Со времён Раскола многое изменилось, но то, что мы знали о вас, делало предприятие почти безнадёжным. Не спасал даже мой ранг Мастера иллюзий. Так я и ответил серегаме Моринар. Она рассмеялась и сказала, что у меня будет такое прикрытие, при котором я просто обречён на успех.

— Ментальная маска, Дель? — уточнил брат.

— Что-то вроде. Тональный ряд ду серке был подстроен под дафара, вот почему не сработали Стражи. Как вы вышли на Дал"еДин"на, делот?

Ду серке пожал плечами.

— Как обычно: отследили кровные связи. В Эльдамале осталось немало потомков смешаных браков. Согласно брачным договорам того времени, дочери принадлежали клану матери, а сыновья оставались в клане отца.

Гил посмотрел на меня.

/У Тинтаэля Тёмная кровь/, — передал он по Связи.

/Если и есть, то капля/, — ответил я, помня, как долго восстанавливался друг после ранения Тёмным клинком.

/Его отцу хватило, чтобы предать/, — заметил Гил.

/Да там ещё моя бывшая отметилась. Как говорится, "купол" уехал, а маг не заметил. Вот так и становятся Отступниками, Гил. Брось, их парень чист./

/Это След, Дель. Помнишь, как легко Тин перестроил наш клановый тональный ряд в Оке Света? Тари говорила, магия у него от отца./

Тинтаэль Хит"Таль. Или всё-таки Дал"леДин"н? Элутар, этого ещё не хватало!

/Я не о Тине, я о его отце. Кто знает, какие "подарки" мог оставить он собственному сыну? Вспомни Фаротхаэля. Но это отдельный разговор, Дель. Здесь без Тари и Ролли, как и без самого Тина, не обойтись. А пока давай к делу./

— Итак, ты дал согласие, делот, — повернулся Гил к Тёмному эльфу.

— Не успел, — усмехнулся тот. — Видишь ли, князь, такая работа стоит дорого, поэтому мы не даём согласия, не убедившись, что услуга будет оплачена. Плату делот всегда назначает сам. Я хотел, чтобы мне вернули Имя, и был уверен, что Тиндомэ это могут. Выслушав мои условия, серегама долго с интересом разглядывала меня, а потом предложила свои.

Ду серке прикрыл глаза и, справившись с волнением, закончил.

— Увидев сына в смирительном ошейнике со скованными руками, я был согласен на всё. Тиндомэ! Ума не приложу, как они его выследили! Клянусь, мы делали всё, чтобы сохранить его рождение в тайне. Я же говорил тебе о сыне, феальдин.

— Я помню. Сколько ему?

— Примерно столько, сколько твоим.

— И что теперь?

— До Первого Совершеннолетия Элегорду осталось три астэра. К ритуалу Отвержения готовят с рождения, выживает один из трёх. Неподготовленные обречены. Тебе ещё интересно, князь, почему я вернулся в Подземье?

— Продолжай, — сказал я.

— Нам запрещено иметь детей — "грязная" кровь. Наказание за ослушание жестоко, но дело даже не в этом: я не хотел, чтобы сын повторил мой путь. Целый эльм нам удавалось его скрывать, а не хватило каких-то трёх астэров!

— А что с матерью мальчика, Сомбрэль?

Ду серке вздрогнул от неожиданности, услышав новое имя.

— Н-не знаю. Мало кто из женщин отважится делить ложе с делотом, а уж родить от него ребёнка.... Её ждало изгнание из клана, а в условиях Подземья это верная смерть.

Я видел отчаянье Тёмного, и перед глазами невольно встала Тара. Я тряхнул головой, отгоняя мрачные мысли, и задал делоту последний вопрос:

— Скажи, если бы серегама Моринар согласилась на твои условия, ты бы пришёл за моей жизнью?

— Конечно, — не задумываясь, ответил ду серке.

Это было как раз то, что я надеялся услышать. Значит, всё, сказанное им ранее, было правдой.

— И всё-таки ты наивен, Тёмный, — вздохнул Гил, поднимаясь. — Что-то мне подсказывает, что даже выполни ты заказ, ритуал над твоим сыном всё равно был бы проведён.

Разговор был закончен. Цитадель мы покидали уже вдвоём с братом, и провожавший нас Мастер Ниэтэль изо всех сил изображал невозмутимость.

Делот невольно подал мне дельную мысль: нужно, чтобы нас с Гилом невозможно было различить в бою. В дуэте мы составляли единое целое, но предпочитали каждый свой стиль, поэтому последние дни я только и делал, что старался выбить из Гила его классический андарелин"н.

— Как думаешь, мы можем рассчитывать на помощь пленника? — спросил Гил, когда мы очередной раз возвращались из фандарга.

Этот вопрос не давал брату покоя, как, впрочем, и мне.

— Не знаю. С ним надо говорить, но не в Цитадели.

— Надеешься, что его отпустят погулять? — усмехнулся брат.

— Нет, но у нас есть не менее двух астэров, чтобы это устроить.

— Поясни.

— До Первого Совершеннолетия Элегорда осталось три астэра.

— Так ты хочешь....

— Нам же всё равно туда идти, Гил. А для делота его сын — единственный и самый убедительный довод в нашу пользу. Найти бы ещё второго Отверженного для проверки этого... Сомбрэля!

— Да ты что, Дэль? Уже просто живой Тёмный — чистое везение!

Какое-то время мы шли молча, обдумывая варианты.

— Слушай, а Линдориэль? — вдруг спросил Гил.

— Атар"Тэ? Тоже мне, нашёл Тёмного эльфа! А вопросы главе клана ты задавать будешь?

— Да я его в глаза не видел!

— Вот-вот. Это даже не Фаротхаэль. Увидишь — поймёшь.

Остановились мы одновременно, будто налетели на невидимую преграду, и посмотрели друг на друга.

— Тара! — сказали мы хором и помчались на Детскую половину.

— Ну и где она? — спросил Гил, окинув взглядом спальню мальчишек.

Изначально предполагалось, что у Зарти и Сейни будут отдельные комнаты, но растащить их по разным углам оказалось не под силу даже Лоредили. Примерно то же самое ожидало бы и нас с Гилом, если бы я не был женат.

— Кто? Мама? — Зарти нехотя оторвался от наблюдения за рыбами в аквариуме.

Яркие разноцветные "петушки" бестолково толпились перед лесом из водорослей, отделявшим их от кормушки. Эти магические создания были прекрасны, но, к сожалению, необучаемы: малейшее изменение привычной обстановки вводило их в ступор.

— Да отстань ты от них, Зар, — тихонько рассмеялся Сейни. — Не полезут они в водоросли: не заложено в астральной основе.

— Да ну, — отмахнулся Зарти, — они же рыбы, хоть и магические. Должны сообразить! А мама в Одиноком замке, Гил.

Я застыл, глядя в одну точку. Да, Тара говорила, что Атар"Тэ приглашал её к себе. Сыновья встревожено смотрели на меня. Я развернулся и едва ли не бегом направился в нашу комнату. Так и есть: эр"рис! Гил влетел в двери сразу за мной.

— Да что с тобой, Дель? А, меч взяла. Ну и что? С ней же Линдориэль! И заканчивай с паникой: ребят напугаешь.

Элутар! Я и сам не мог объяснить своей вспышки, но чувствовал: если сейчас не услышу Тару, то сойду с ума. Ну же, любимая, просто скажи, что ты есть!

/Что с тобой, мелиан?/

Мы с Гилом в изнеможении рухнули на диван.

— Ну, что же ты? Объясни девушке, что с тобой, — поддел брат.

— Зачем, Гил? Она понимает меня лучше, чем я сам.

/Я тоже скучаю, Дель. Скоро вернусь./

— Вот, я же говорил!

— А ты всё такой же пижон, Дель. Сколько раз вы виделись после возвращения? Если бы Флора.... А, да что говорить! — Гил махнул рукой. — Тебя бы на моё место!

Элутар, а ведь он прав! В Амандоре мы с Тарой почти не расставались, а теперь, дома, я оказался так занят, что.... Словом, мне повезло, что я всё ещё мелиан! Гил улыбаясь, смотрел на меня. Ну конечно: что можно скрыть от брата-близнеца и своей ментальной половинки к тому же?