Потом лаконцев отвели наверх и там подстригли волосы. Юлиан пояснил, что длинные распущенные волосы, подвязанные тесьмой или забранные сзади в хвост, обычно носят странствующие рыцари или оруженосцы, ожидающие Посвящения, а здесь, в Лаконе, подобную прическу себе могут позволить только самые старшие ученики накануне выпуска. Похоже, Лэр был этим недоволен, но на сей раз Крикс его не поддержал. Рыцари Ордена — по крайней мере, Ирем и Эрлано — тоже стриглись коротко, а он совсем не прочь был чем-то походить на них.
После стрижки Крикс придирчиво взглянул на собственное отражение в отполированном металлическом блюде, которые лаконцы передавали друг другу вместо зеркала. Отразившееся в нем лицо было как будто бы знакомым, но все остальное показалось непривычным и чужим. К тому же собственная голова без гривы спутанных волос казалась ему необычно легкой. Дома Фила обрезала ему волосы, когда они отрастали ниже плеч или же начинали слишком сильно лезть в глаза. Но ходить вот так, с открытой шеей, ему еще никогда не приходилось. Сквозняк, долетавший из окна, приятно холодил затылок. Крикс поискал глазами Юлиана и едва узнал его в мальчишке, потянувшим руку за импровизированным "зеркалом". Солнце светило сквозь окно как раз на Лэра, так что его волосы казались клубком спутанных золотистых нитей. Калариец недовольно щурился. Он постоянно запускал пальцы в волосы и уже успел привести свою прическу в полный беспорядок. Посмотревшись в блюдо, он пожаловался, что ему неловко в новой неразношенной одежде, которая к тому же велика и слишком уж просторна в вороте. Крикс предложил закатать или даже обрезать рукава, которые почти у всех учеников оказались слишком широкими и длинными, а сам потуже затянул свой пояс и решил, что выглядит достаточно внушительно.
Это ощущение не покидало весь остаток дня до самого отбоя, а сейчас, когда он стремительно шел наугад по тропинкам парка, оно вернулось с новой силой. Хотелось выкрикнуть что-нибудь радостное и бессмысленное или пробежаться до ограды. Но, пожалуй, это было несолидно.
— Доброе утро, — прозвучало за спиной.
Крикс обернулся и увидел старшего ученика, стоявшего под яблоней. Секундой раньше незнакомец шарил в траве, а сейчас он разогнулся и смотрел на Крикса.
— Доброе, — ответил тот, пытаясь сообразить, не нарушил ли он какое-нибудь правило — иначе для чего бы этот старший к нему обратился?
— Хочешь яблоко?.. — спросил лаконец совершенно неожиданно, и, не дожидаясь ответа, бросил что-то прямо ему в руки. — Лови!
Крикс машинально схватил брошенный предмет, который, в самом деле, оказался небольшим красно-зеленым яблоком. Лаконец тем временем высмотрел второе и, подняв его с земли, небрежно вытер о рукав рубашки.
— Попробуй, они вкусные, — посоветовал его странный собеседник, с хрустом откусывая почти половину своего.
Крикс последовал его примеру и понял, что яблоко действительно отличное — сочное и очень сладкое, разве что чуть-чуть побившееся при падении.
— Спасибо, — сказал Крикс. — Ты из отряда мастера Талгвира?
— Нет, — охотно отозвался старший. — Я из энгильда Вардоса, живу в Восточной башне.
— Где? — не понял Крикс. Накануне мастер перечислил им названия всех помещений Академии, но такой башни Крикс не помнил.
Страший терпеливо пояснил:
— В Восточной баше. Рейнсторн — это Западная башня, Легрин — Южная, Аркмор — Восточная, а Свейсборг — Северная. В нашей башне, кроме нас, еще седьмой энгильд, у них наставник — Элпин. А я Дарл. По спискам — Димар Арклесс.
Старший улыбался. Крикс уже собрался было представиться в ответ, но тут собеседник его порядком удивил, добавив:
— А ты, наверное, и есть тот самый Крикс. Один из представителей династии дан-Энриксов, о которых ничего не знает Император.
Мальчик удивленно посмотрел на собеседника.
— Ты знаешь, как меня зовут?..
— Подумаешь, загадка, — усмехнулся тот. — Вся Академия только и обсуждает вашу драку с Льюбертом. Если хочешь знать, сейчас ты самый популярный человек во всем Лаконе. Всем смертельно любопытно, кто ты и откуда взялся. Вчера наши до полуночи травили байки о твоем происхождении.
Вспомнив о Далланисе, Крикс счел за лучшее не уточнять, какие именно, а вместо этого спросил:
— А как ты понял, что это именно я? У меня что, на лбу это написано?
— Почти угадал, — одобрил старший. — У тебя все лицо в синяках. Кроме того, энонийца, даже полукровку, опознать не так уж сложно.
— Я не полукровка, — протестующе заметил Крикс. В этом слове было что-то неприятное. Оно звучало почти так же гадко, как "бастард".
Димар пожал плечами.
— Ты не чистокровный энониец, это точно. У них волосы прямые, а у тебя они немного вьются. И глаза куда светлее — для южан это большая редкость.
— Может быть. Не знаю. Я только однажды видел энонийцев, еще дома, когда жил у нас в дере...
Крикс прикусил себе язык, краснея от досады на свою болтливость, но было уже поздно.
— Одним словом, в Чернолесье, — коротко закончил он.
Он с трудом заставил себя не отводить глаза и выдержать прямой и пристальный взгляд Арклесса.
— Хочешь совет? — спросил Димар внезапно. — Если ты покажешь остальным ученикам, что тебе неприятно слышать о своем происхождении, то тем самым дашь Дарнторну и его друзьям отличный повод тебя изводить. Со временем ты обязательно поймешь, что твое происхождение и то, где ты жил раньше, не решают ничего.
— Мой друг думает совсем иначе.
— Значит, он совсем не знает Академию. Здесь, в Лаконе, тебе простят все что угодно, кроме слабости. Если ты будешь и дальше вести себя так, как вел вчера — у тебя быстро появятся друзья и даже почитатели. Но если ты позволишь Льюберту себя травить, то от тебя все отвернутся. Решай сам, чего ты больше хочешь.
— Я хочу, чтобы меня оставили в покое, — чуть подумав, сказал Крикс. — Мне совсем не хочется все время ссориться с Дарнторном. Неужели он не может просто от меня отстать?..
— А раньше тебя никогда не изводили люди, которым ты ничего не сделал?.. — спросил Дарл, и Крикс замялся, вспомнив Каттинара и его дружков.
Димар правильно истолковал его молчание и усмехнулся.
— Говорю тебе, сейчас не время быть тихоней. Если сразу не покажешь всем, что ты готов дать сдачи, то останешься изгоем и мишенью для насмешек до конца учебы.
— И что, по-твоему, я должен делать? — спросил Крикс.
— Ну, кое-что ты уже сделал. Далеко не всем нравится Льюберт Дарнторн и его манера смешивать других лаконцев с грязью. Но у Льюберта в распоряжении всегда не меньше дюжины друзей, вассалов или просто лизоблюдов, так что никому не приходило в голову его задеть. Многие рады, что Дарнону наконец-то кто-то задал взбучку. Лучшее, что ты сейчас можешь сделать — это продолжать держаться так, как будто никого и ничего здесь не боишься... даже если это и не так. И не тушуйся, понял? Твоя пригласительная грамота ничем не хуже, чем у остальных. Даже на то, что ты простолюдин, можно взглянуть совсем иначе. Человек незнатного происхождения, который принят в Академию! Впервые за последние сто лет!.. Если ты дашь понять, что ты гордишься этим обстоятельством, Льюберту будет нечем тебя зацепить.
Крикс сцепил руки за спиной. Советы старшего ученика казались очень здравыми. Он даже удивился, что этот парень, бывший всего на три или четыре года старше его самого, сразу же понял то, до чего он бы еще долго не додумался.
— Мне кажется, ты очень умный, — искренне заметил Крикс. — Но... ты не обидишься, если я кое о чем тебя спрошу?
— Валяй, — Димар отбросил в сторону огрызок. Кажется, он был польщен отзывом о своем уме, во всяком случае, несмотря на все его старание остаться серьезным, его губы все заметнее растягивала довольная улыбка.
— Если ты так откровенно одобряешь то, что я подрался с Дарнторном... и даже говоришь, что это лучшее начало для учебы в Академии, то почему ты сам не сделал этого еще гораздо раньше?
Крикс опасался, что Димар смутится или разозлится, выслушав его вопрос, но вышло наоборот. Старший беззастенчиво расхохотался, запрокинув голову. Крикс почувствовал себя неловко — может, сам того не зная, он сказал какую-нибудь глупость?..
— Молодец, "дан-Энрикс"! Я бы тоже поинтересовался, с какой стати человек, который сам не лезет на рожон, дает кому-нибудь подобные советы, — продолжая усмехаться, сказал Дарл. — Но тут дело не в Дарнторне, а во мне. Тебя вот приняли в Лакон из-за того, что ты привлек к себе всеобщее внимание, а я, напротив, оказался здесь благодаря своей способности остаться незаметным.
— Как это? — не понял Крикс.
— Как-нибудь расскажу... наверное. Кстати, наш общий друг, Дарнорн, ко мне не лезет, хотя я такой же выскочка, как Лэр, и даже хуже. Арклессы — не слишком знаменитая и сильно обедневшая фамилия. Для Дарнторна и его компании это веская причина, чтобы не давать кому-нибудь прохода. Но я сразу показал им, что для них же лучше будет делать вид, что они меня не замечают.
— А ты можешь научить меня, как это сделать? — загорелся Крикс.
— Тебе, пожалуй, это не поможет, — рассмеялся Дарл. — Я же все-таки не бил Дарнторну морду на глазах всего Лакона. Думаю, что он теперь тебя смертельно ненавидит.
— Вот еще! Не я же начал его оскорблять!
— Какая разница?.. — развел руками старший ученик. — Ты, видимо, еще не понял, кто такой Дарнторн. Скажи-ка, что ты вообще про него знаешь?
— Ну... он племянник знатного вельможи.
— Нет, — отрезал Дарл. — В первую очередь он сын мятежника. Ты должен знать, что род Дарнторнов вообще не отличался безупречной верностью престолу. Дед Льюберта, Аракс Дарнторн, нарушал законы о работорговле, вел дела с работорговцами из Внутриморья, и на этом, говорят, неслыханно обогатился. Ты прочтешь об этом, когда вы начнете проходить историю. На престоле тогда была бабка нынешнего Императора, королева Олетта, и Дарнторн много лет безнаказанно игнорировал все приказы явиться в столицу на Совет и ответить по предъявленным ему обвинениям. Ему повезло; он умер незадолго до того, как Наорикс Воитель ввел войска в его феод. Потом его наследник, лорд Сервелльд Аракс Дарнторн, посчитал, что с ним обошлись несправедливо, хотя ему оставили его земельные владения и титул. Пока его младший брат интриговал в Совете лордов, Сервелльд подбивал баронов к мятежу, и общими усилиями им удалось взбаламутить несколько провинций. Валларикс был недавно коронован, и они рассчитывали устранить его, а лорда Бейнора назначить регентом при малолетней дочери правителя. Во всяком случае, так они потом говорили на суде. По другой версии, они хотели, чтобы Легелионом управлял не Император, а Совет, первое кресло в котором получил бы Сервелльд Дарнторн.
— А как было на самом деле?
— Да помилуй, Крикс, откуда же я знаю! — удивился Дарл — Я же в их заговоре не участвовал, а они, когда попали в Адельстан, начали наговаривать друг на друга, кто во что горазд. Одни кричали, что Дарнторн подбил их на измену, чтобы получить корону, а другие все валили на Совет — дескать, лорд Бейнор все прекрасно знал и сам снабжал мятежников деньгами. Чтобы обелить себя от этих обвинений, Совет вынес главарям мятежников смертельный приговор.
Крикс вздрогнул.
— Это лорд Бейнор что, приговорил к смертной казни собственного брата?!
— Не совсем. Лорд Бейнор воздержался, сославшись на близкое родство с одним из заговорщиков. Но ничего не возразил. Наверное, боялся, что любое его заступничество истолкуют как подтверждение его участие в заговоре.
— И Дарнторна все-таки казнили? — спросил Крикс. В эту минуту ему было очень жалко Льюберта, поскольку по сравнению с таким несчастьем вспоминать об их вчерашнией ссоре в самом деле было глупо.
— Не казнили, — буркнул Арклесс, явно недовольный этим обстоятельством. — Валларикс помиловал его, но приговорил к изгнанию и к лишению родового имени. Приговор был зачитан перед Адельстаном, на площади Четрых дворцов. Главарям восстания срезали рыцарские шпоры и обрили головы. Некоторые считают, что смерть предпочтительнее, чем такой позор, но я уверен, что лорд Сервелльд не настолько романтичен. Он уже тогда считал себя несправедливо пострадавшим и мечтал, что рано или поздно отомстит династии дан-Энриксов. После этого он поселился где-то на окраине империи и, по слухам, продолжает строить заговоры. А главой рода Дарнторнов стал лорд Бейнор. Говорят, в день казни он нарочно взял на площадь Льюберта — во-первых, чтобы доказать свою лояльность трону и отмежеваться от мятежников, а во-вторых, чтобы племянник собственными глазами увидел, как казнят его отца — он ведь не знал, что казнь отменят. Не хотел бы я быть на месте Льюберта Дарнторна. Дядюшка таскает его во дворец и разыгрывает там вернейшего слугу престола, а сам при этом растравляет в Льюсе неприязнь к дан-Энриксам.
— Откуда ты все это знаешь?..
Арклесс только отмахнулся.
— Проживи в столице пару лет — и будешь знать не меньше. А пока просто имей в виду, что Льюберт ненавидит всех и вся. А еще он, как его отец, не станет винить в своих неприятностях себя. Лорд Сервелльд понимал, что за их заговор и за попытку лишить жизни Императора их всех должны были казнить. Круг Лордов так старательно заискивал перед правителем, что почти единогласно вынес заговорщикам смертный приговор. И если бы не Валларикс, Дарнторн бы кончил жизнь на плахе. Ну и что? Думаешь, это помешало Сервелльду считать, что во всех его неприятностях виноват именно Валларикс?.. Для Дарнторнов справедливо то, что идет им на пользу, и несправедливо все, что им мешает — никаких других определенений справедливости они не признают. Так что не тешь себя надеждами, что Льюберт осознает, что он был неправ, когда затеял с тобой ссору. Для него во всем случившимся есть только один виновник — ты. Имей в виду, что Льюберт мстителен, злопамятен и исключительно самолюбив. Для человека, постоянно унижающего окружающих, это немного странно, но Дарнторн действительно приходит в ярость, если его самолюбие задето хоть на волос. Кстати говоря, советую тебе этим воспользоваться... — Дарл оборвал сам себя и более внимательно взглянул на собеседника. — Эй, чего ты загрустил? Не бойся, он тебя не съест.
— Не в этом дело... Просто я задумался.
— О чем?
— Когда мы с Льюбертом поссорились, я еще ничего не знал. Мне жаль...
— Дарнторна?..
— Да. Представь, каково ему было, когда ему чуть не заставили смотреть на казнь отца?
— Его отец — преступник, — мрачно сказал Дарл. — Пусть благодарит свою счастливую звезду за то, что Валларикс его помиловал.
— Да, разумеется. Но Льюс-то тут причем? Он же, наверное, его любил.
Димар насмешливо скривился:
— Ну да, конечно! Это все меняет. В самом деле, отчего не посочувствовать Дарнторну?.. Пусть и дальше вытирает ноги обо всех, кто ему не понравится. Ну вот хотя бы об тебя или об Лэра. Он же ведь такой несчастный! Ему можно!
— Нет, такого я не говорил, — Крикс засунул руки глубоко в карманы и нахмурился. — Само собой, я не позволю Льюберту и дальше оскорблять меня. Если придется, я даже готов опять с ним драться. Просто мне бы не хотелось... а, неважно!
