— Здравствуй, мама. Здравствуй, папа. Как вы там? У меня тут всё отлично, — тихо проговорил Гарри, опустившись перед надгробием на колени. Гермиона сделала точно так же. — Познакомьтесь, это — Гермиона Грейнджер, моя лучшая и близкая подруга, — указал мальчик на свою спутницу.
— Здравствуйте, мистер и миссис Поттер, — тоже тихо произнесла девочка, покрепче сжав ладонь Гарри, почувствовав, что ему стало от этого легче.
— Гермиона, самая умная девочка из всех, кого я знаю, и у неё прекрасные родители. Жаль, что вы не можете познакомиться с ними поближе, они хорошие люди, и вам бы понравились.
Гарри минуту помолчал, собираясь с мыслями, а потом продолжил. Говорил он обо всём, что с ним случилось, особенно о первом курсе Хогвартса, Гермиона с лёгкой улыбкой слушала, как её друг рассказывает о ней, Невилле и Сьюзен. Единственное, что она не могла понять, почему, обращаясь к своему отцу, Гарри будто извиняется в чём-то перед ним.
Извиняться было за что. Мальчик и сам не мог понять, почему раньше он так ненавидел своего отца, что был готов отказаться от всего того, что лишь связывает с Джеймсом Поттером. Да, сейчас он до сих пор злится на него за то, как он себя вёл, особенно со Снейпом, но ведь это можно списать на подростковую глупость. Почему же до этого он так себя вёл? Ответа у Гарри не было.
Они провели на кладбище больше часа. Когда Гарри останавливался, чтобы собраться с силами, говорить начинала Гермиона, рассказывая о том, какой у Лили и Джеймса сын. И хоть девочка была по натуре агностиком, (человеком, который пока сам не увидит, не поверит), и в духов не верила, ей тоже становилось легче. Будто она забирала часть груза, который лежал на душе Гарри, и помогала ему справиться.
На выходе из кладбища, Гарри остановился, глубоко вздохнув.
— Спасибо, Миа. Ты была права, идти одному было бы тяжелее.
— Не надо благодарить, Гарри. Я просто поступила так же, как и ты на моём месте.
— Всё равно спасибо.
Гарри снял очки, второй рукой взял платок, протирая линзы. Мальчик слегка дрожал, будто замёрз, хотя на улице было плюс девятнадцать.
— Знаешь, Гарри. Мне иногда кажется, что я, среди нас всех, какая-то белая ворона.
— Почему?
— У тебя родители погибли, у Сьюзен тоже, у Невилла что-то случилось с родителями, хоть до сих пор и не признаётся, что именно. У меня складывается ощущение, будто я, своим нахождением с вами, тыкаю вас носом в то, что с моими родителями всё хорошо.
Гарри надел очки и повернулся к девочке.
— Миа, скажи, тебе обязательно это делать?
— Делать что? — удивилась Гермиона.
— Говорить такие глупости. Миа, это правда глупо, раз ты считаешь, что мы сможем начать тебя за это ненавидеть. Наоборот, мы все рады, что с твоими родителями всё хорошо, и тебе не пришлось испытать то, что испытали все мы. Должен же среди нас быть хоть один адекватный человек, — улыбнулся Гарри…и обнял подругу.
Гермиона смутилась от такого, но тоже обняла друга. Почему-то, она чувствовала, что Гарри больно, но он пытается сдерживать эту боль. И ей это не нравилось, она хотела чтобы её друг не испытывал такое.
После кладбища, Гарри решил сходить в кафе, чтобы перекусить и прийти в себя. Гермиона пыталась отказаться от этого, но увы, пришлось сдаться. Да и как тут можно ответить по-другому, когда Гарри смотрит на тебя такими жалобными глазами, как у побитого щеночка?
Перекусив, дети пошли в домик Гарри, чтобы заняться привычным делом — что-нибудь почитать. Вот только ни Гарри, ни Гермиона, не воспринимали прочитанное, и если Гарри думал обо всём сразу — прошлом, настоящем и будущем — то Гермиона могла думать только об одном огненно-рыжем мальчике.
Уже не в первый раз она могла понять, что думает Гарри в определённые моменты, и девочка всерьёз подумала, что её друг использует на ней ментальную магию. И сразу же испытала злость и стыд за свои мысли — Гарри никогда не будет пытаться влезть в её голову без разрешения, он не такой. Да и из той книги по ментальной магии, которую ему подарили, Гарри читает только про защиту своего разума. Может, она сама такое проделывала? Тоже нет, Гермиона не умеет такое делать.
Девочка глубоко вздохнула про себя. Пытаясь уже второй день понять, что, как и почему, она окончательно запуталась. В конце концов, Гермиона закрыла книгу, и потёрла пальцем переносицу. Отвлеклась она только тогда, когда почувствовала на своих коленях тяжесть.
— Ты не против, Миа? — тихо спросил Гарри.
— Нет, Гарри, — так же тихо ответила Гермиона, смотря на мальчика сверху вниз.
Нет, не на мальчика — на парня. Называть его просто мальчиком, она уже не могла — Гарри казался более взрослым, чем выглядел на самом деле, хотя и выглядит он уже чуть старше чем в первую встречу, благодаря каждодневной зарядке и тренировкам.
Наверно, в этом году Гарри заведёт себе подружку и будет меньше времени проводить со своими друзьями. Гермиона не могла понять, отчего ей сейчас так больно: оттого, что Гарри найдёт подружку или оттого, что он будет мало времени проводить с ней… То есть с ними. С ней, Невиллом и Сьюзен.
Гермиона, так же как и в поезде, прикоснулась пальцами к волосам друга, и стала их гладить. Она прекрасно чувствовала его грусть, которая осталась после посещения кладбища, и девочке очень хотелось, чтобы эта грусть ушла. У неё есть новость, которая могла бы помочь — Гарри о ней не знал, так как почему-то не читал магические газеты — но она обещала молчать и не говорить ничего, до определённого момента. А так хочется сказать.
— Я уже привыкла к твоим причудам, мне самой это уже начинает нравиться, — призналась Гермиона, смотря, как расцветает улыбка на лице парня.
— Вот такой я хитрый, чудной парень, — ответил Гарри, не открывая глаза, и очень, очень тихо заурчал от приятных ощущений, которые приносили пальчики подруги, играющие с его волосами.
* * *
— Миа, можно задать тебе один вопрос?
— Конечно, Гарри. Какой? — вздрогнула девочка, очнувшись. Оказывается, она полчаса сидела почти не двигаясь и, что странно, не думая ни о чём, смотря куда-то в пространство.
— В честь кого тебе дали второе имя? Если это не секрет, конечно.
— Нет, не секрет. Второе имя у меня, в честь моей бабушки по маминой линии — Джин.
— Ты её хорошо знала?
Гермиона помотала головой, продолжая запускать пальчики в уже растрёпанную причёску парня.
— Моя бабушка всегда хотела дожить до того момента, когда сможет увидеть и понянчить внуков и внучек. Но не получилось, она умерла за неделю до того, как я родилась, так и не успев меня увидеть.
— Прости, — прошептал Гарри. — Я не знал.
Гермиона ничего не ответила. Так они провели ещё десять минут, пока в комнате не раздался треск и не появился Добби, с грустным выражением лица.
— Сэр Гарри Поттер-Эванс грустит. Что-то случилось? Добби сделал что-то не так?
— Нет, Добби. Всё в порядке. Скажи лучше, как ты? Не устал?
— У Добби всё хорошо! — сразу же развеселился домовик. — Добби счастлив быть домовиком Гарри Поттер-Эванса, сэра. Добби взял на себя смелость, собрать ваш школьный чемодан.
— Ой! А я забыла собрать свой чемодан! — воскликнула Гермиона. За последние несколько дней, о Хогвартсе она почти не думала, да и когда? Гарри постоянно её вытаскивал на прогулки. Ну и…один раз, даже в кино.
Глаза домовика загадочно и хитро блеснули.
— Добби позаботился и об этом, мисс Грейнжи, и собрал ваши школьные принадлежности.
— Спасибо, Добби, — улыбнулся Гарри. — Ты у меня молодец. Будешь любезен, приготовишь на завтра сандвичей, мне с друзьями? А то от одних только сладостей у меня зубы выпадут.
Домовик, который от такой просьбы чуть, наверно, не упал в обморок, быстро исчез, оставляя Гарри и Гермиону одних.
— Насчёт зубов можешь не беспокоиться, — произнесла Миа, ехидно улыбаясь. — Мои родители стоматологи, я им скажу, чтобы они проверили твои зубы.
— Может, лучше не надо, Миа? Я стоматологов немного побаиваюсь, — взмолился Гарри.
— Нет, мистер Поттер. Считайте, это месть за то, что вы связали меня, когда писали письмо своему крёстному.
— Вредина, — простонал рэйвенкловец, представив работу стоматолога. — И даже не стесняешься этого.
— Мне было у кого учиться. У одного наглого рыжеволосого ученика школы Хогвартс.
— Кто же это может быть? — задумчиво произнёс Гарри. Через несколько секунд, щелкнул пальцами. — Точно. Кто-то из Уизли, я прав?
— Дурак! — Гермиона несильно шлёпнула друга по руке, чем вызвала у него негромкий смех.
* * *
— И как я только позволил себя уговорить?
— Не ворчи, Гарри. Мама с папой будут рады подвезти тебя до вокзала. Между прочим, мы в одной школе учимся. Или ты против? — прищурилась Гермиона.
— Миа, я совсем не против. Просто думал поваляться чуть подольше, а на вокзал попасть своим магическим способом.
— Впереди целый учебный год! — голос Гермионы излучал энтузиазм и радость. — Мы ещё успеем использовать магию!
— Сказала та, которая почти всё лето изнывала без магии, — проворчал Гарри. Он полночи не спал, ворочался, вот и не выспался.
Гермиона только пожала плечами, направляясь к машине родителей. Не могла же она сказать, что ей просто хотелось побольше провести время с Гарри, обсуждая что-нибудь интересное. Даже если он сам этого не захочет.
Поездка на вокзал Кингс-Кросс была более интересной, чем помнит Гарри в прошлой жизни. Тогда, он отправлялся вместе с семьёй Уизли и они чуть не опоздали: кто-то что-то обязательно забывал и приходилось возвращаться за вещами. Сейчас же, он ехал вместе с Гермионой и её родителями: девочка обсуждала написанное в книгах по второму курсу, которые подарил ей Гарри, а Эмма интересовалась, когда слышала что-то новое. То есть, почти всегда интересовалась.
Дэвид же разрывался — по радио шли новости спорта, и он пытался одновременно слушать как вчера сыграла его любимая футбольная команда, и то, о чём разговаривают дети. Жаль, что Дэвид так и не успел подробнее расспросить мальчика о квиддиче, о котором тот пару раз упоминал — всё, что он знает, там летают на мётлах.
На вокзале, они оказались за полтора часа до отправления поезда. Эмма и Дэвид взялись проводить детей до барьера, разделяющего мир магглов и магов. На подходе, Гарри и Гермиона заметили своих друзей и их родных — Августу Лонгботтом, бабушку Невилла и Амелию Боунс, тетю Сьюзен.
— Нев! Сью! Привет! — крикнул Гарри, практически одновременно с Гермионой, подходя к друзьям. Невилл и Сьюзен обернулись, радостно помахав друзьям. Когда квартет, наконец, объединился, Гарри поздоровался с родными друзей.
— Здравствуйте, миссис Лонгботтом. Здравствуйте, Мадам Боунс, — легко поклонился мальчик.
— Здравствуйте, мистер Поттер. Или нужно сказать — мистер Поттер-Эванс? — обратилась тетя Сьюзен к нему.
Гарри в ответ слегка покраснел, от чего его волосы, казалось, слегка загорелись.
— Как вам будет удобнее. Но обычно, Поттер-Эванс меня зовут при официальных встречах. В обычной обстановке, можно просто Гарри.
Мадам Боунс слегка улыбнулась, и Гарри заметил, что почти у всех присутствующих странно блестят глаза, что тяжело было не заметить.
— Э-э-э-м. Что-то случилось? — юный Поттер внимательно осмотрел себя, подумав, что он испачкался или забыл что-то надеть.
— Ну как тебе сказать? — загадочно произнесла Сьюзен, улыбаясь. — Кое-что случилось, да.
— Так. Теперь я точно начинаю бояться.
Гарри обернулся к Гермионе, чтобы она помогла ему разговорить друзей, но заметил в её глазах тот же блеск.
— Миа, почему мне кажется, что ты прекрасно знаешь о том, что тут происходит? — прищурил глаза Гарри, смотря на смущённую девочку.
— Вижу, она тебе не рассказала. Сьюзен, ты мне проспорила, — хихикнул Невилл, смотря на ничего не понимающего друга.
— Нев, и ты туда же? Кто-нибудь объяснит мне, что тут происходит?
— Тут начинается справедливость, — раздался позади Гарри хриплый, лающий голос.
Не веря в то, что он слышит этот голос, Гарри медленно обернулся, встретившись взглядом с человеком, которого он не ожидал тут встретить.
— Сириус? Ты… Что… Как… Ты… СБЕЖАЛ??? — с трудом справился со своим голосом юный рэйвенкловец.
— Ага, сбежал, и появился там же, где находится глава ДМП, — усмехнулся Блэк, сделав шаг к крестнику и крепко его обняв. На глазах Гарри появились слёзы, которые он не пытался даже стереть, крепко вцепившись в своего крестного.
— Тебя…оправдали?
— Ещё нет, сегодня будет слушание по пересмотру моего дела, но мне разрешили встретиться с тобой. Разумеется, под присмотром официальных лиц, — кивнул Сириус в сторону Амелии Боунс. — Здесь ещё несколько авроров есть, так что без охраны меня не пустили.
— Но как? Почему вдруг они решили это сделать? — не унимался Гарри.
— Думаю, об этом расскажут тебе твои друзья. Кстати, — голос Мародёра упал до шёпота, — эта девочка, Гермиона, очень симпатичная. Когда свадьбу сыграете?
— Сириус! — зашипел парень, оглядываясь. Друзья стояли на почтительном расстоянии, чтобы не мешать разговору, и их не слышали. — Не говори так громко, Миа ведь услышит!
— Хо-хо. То есть, у моего крестника, уже есть планы на девочку? Ну прямо как Джеймс. Он с самой первой встречи с Лили был уверен, что добьётся её внимания. Так когда свадьба?
Гарри негромко застонал.
— Сириус, если продолжишь, я ничего не скажу. И подумаю над тем, приглашать ли тебя.
— Всё-всё-всё, молчу, — поднял руки Мародёр, сдаваясь. — А то раньше, чем на рождение внуков, не пригласишь.
Гарри жалобно вздохнул, и внимательно осмотрел Сириуса. Когда он видел его в первый раз в прошлой жизни, тот был похож на скелет, обтянутый кожей. Сейчас, это был пусть и немного худой, но явно более здоровый человек. Самое главное, из глаз пропала та обречённость, которую Гарри запомнил.
— Не хотелось бы прерывать, но слушание начнётся через час, — произнесла Мадам Боунс, подойдя ближе.
— Спасибо вам, Мадам Боунс, — поблагодарил женщину Гарри. — За то, что разрешили прийти Сириусу.
— Мистер Поттер-Эванс, в этом моя работа, добиваться справедливости. Ваш крёстный уже заочно оправдан, так что было бы преступлением не дать ему увидеть хоть одного родного человека. Заметьте, я даже не буду спрашивать, почему заключённый, который провёл в Азкабане столько времени, выглядит как вполне здоровый человек.
