Гарри словно пронзило молнией — губы Гермионы оказались очень мягкими, а сам поцелуй неожиданно сладким. Поцелуй был коротким, и длился всего несколько секунд, но когда поцелуй прервался, обоим рэйвенкловцам не хватало воздуха, а щёки девушки пылали румянцем.
— Это было очень…приятно, — прошептал Гарри, первым восстановив дыхание.
— Гарри…я…ты…
— Миа, — парень прижал палец к губам Гермионы, не давая ей продолжить, чтобы наконец сказать то, что давно хотел, — я уже давно хотел сказать, но меня что-то останавливало. Скорее всего, это был я сам, так как боялся быть отвергнутым. Но уж лучше так, чем молчать. Я люблю тебя, Миа. Влюбился в тебя ещё тогда, когда увидел, но осознать это смог только после…некоторых событий. Я не хочу терять тебя, и не позволю этому случиться, пока могу дышать.
— Гарри, — очень тихо проговорила Гермиона, когда Поттер-Эванс убрал палец. — Гарри, как я могу не верить в твои слова, если ты ни разу не оставил меня. Даже тогда, когда Рон Уизли отравил меня, и я ужасно себя вела по отношению к тебе. Ты использовал Непростительное заклинание, чтобы помочь мне, хоть и знал, что мог за это попасть в Азкабан. Когда ты впал в кому…я сильно испугалась, думая, что ты уже не проснёшься.
— Но я ведь проснулся. Миа, я не собираюсь умирать, мне слишком сильно нравится жить, а тем более я не собираюсь оставлять этот мир, пока в нём есть ты. Реддл, чтобы выжить, создал якоря для этого, но мой якорь — это ты. Ты — мой свет, и даже если мои чувства не взаимны, я всегда буду рядом с тобой, и…
Теперь уже Гермиона не позволила парню продолжить говорить, прижав свой палец к его губам. Гарри, потеряв возможность говорить, внимательно смотрел в шоколадные глаза подруги, поцеловав её пальчик.
— Гарри, ты вроде учишься на факультете умников, но говоришь сейчас такую глупость, — улыбнулась девушка, румянец всё ещё не сходил с её щёк. — Почему ты решил, что твои чувства не взаимны? Я тоже не сразу поняла, что чувствую к тебе. Ты с первого дня занимал мои мысли, но ещё на втором курсе я стала замечать, что эти мысли были далеки от дружеских. А после…некоторых событий, я тоже поняла, что ты мне уже давно не только друг. Я…Я люблю тебя, Гарри.
Руки рэйвенкловца обняли подругу за талию, притягивая её к себе, а руки Гермионы тут же обняли его за шею. Губы двух влюблённых снова встретились, вовлекая друг друга в долгий поцелуй. Никто из них не обращал внимание ни на снег, ни на мороз, ни на время. Им было важно только то, что сейчас они были только вдвоём, признавшись наконец в своих чувствах.
Осталось только надеяться, что Эмма и Дэвид сильно не разозлятся на то, что Гарри уже на полчаса опаздывает с обещанием вернуть Гермиону домой, потому что эти двое ещё не скоро обратят внимание на окружающее.
* * *
А в это время где-то в Шотландии, в тёмной комнате, один старик радостно прыгал, явно забыв о своём возрасте. Нет, он не подсматривал за рэйвенкловцами, но один из артефактов дал ему понять о новых отношениях двух волшебников.
— Ну хоть в этот раз, хоть в этой жизни у них получилось! Во имя Света, наконец! Теперь, надо встретиться с ними, и поскорее. Но не сейчас, пусть пока…отдыхают.
Вот это каникулы.
Радости Гарри не было предела. Он признался Гермионе, и узнал, что его чувства взаимны! Сейчас он чувствовал себя так, что мог создать самый мощный Патронус в мире. После возвращения из Парижа, опоздав на час, Гермиона буквально влетела домой, с радостной улыбкой на лице, и найдя маму и папу стала рассказывать им всё, что случилось в этот день. Из её слов, родители смогли понять только то, что дети были в Париже, и то, что теперь Гермиона и Гарри встречаются. Оба родителя девушки приняли последнюю новость как данность, и только Эмма радостно воскликнула, что наконец это произошло. Она, как оказалось, ещё с первой встречи догадывалась, что так и будет, и ждала того дня, когда это случится.
Рождество Гарри провёл с Грейнджерами — Сириус пропал, сказав, что у него есть одно важное дело, но поздравить крестника и Грейнджеров всё-таки успел. Помимо подарков, которые он прислал, в момент празднования к ним в комнату вбежал серебряный волкодав, который голосом Блэка поздравил всех с Рождеством, не забыв при этом ввести Гермиону и Гарри в краску своими словами. И это с учётом того, что он ещё не знает о новых отношениях его крестника и мисс Грейнджер.
В конце праздника, попрощавшись с Грейнджерами, в особенности с Гермионой, которой он преподнёс ещё один подарок в виде красивой коричневой совы, Поттер-Эванс отправился в дом в Кроули. Вызывать Добби и переноситься в Годриковую лощину, было немного лень, а про порт-ключ, парнишка просто забыл. Упав на кровать, едва помня, как он переоделся, Гарри уснул практически мгновенно, и все его мысли крутились вокруг одной девочки, с пышной копной волос и тёплыми шоколадными глазами.
Конечно, как Гарри уже давно узнал, всё хорошее сменяется плохим или неприятным. Два дня рэйвенкловец провёл вместе с Гермионой и её семьёй, радуясь этим дням, как уже давно не радовался. Часть времени, Гарри с Гермионой проводили на заднем дворе её дома, где благодаря Согревающим чарам, они не мёрзли в холодную погоду. Миа показала уголок, где её мама сажает цветы, и немного загрустила, когда увидела, что они стали вянуть от холода. Гарри в ответ улыбнулся и напомнил ей, что у них есть друг, который отлично разбирается в цветах, на что девушка, обняв своего парня так, что у него едва не треснули кости, тут же убежала отправлять письмо Невиллу.
А вот спустя три дня, Гарри уже было не до отдыха. Зайдя как обычно за Гермионой, лохматая парочка отправилась в Министерство, где оставив подругу в кабинете Мадам Боунс, он в сопровождении двух невыразимцев — Бродерика Боуда и Сола Крокера — ушёл в Отдел Тайн, в то самое место, где хранятся все пророчества — Зал Пророчеств. Гарри громко присвистнул.
— Ничего себе! И что, все эти пророчества — реальны? — спросил Гарри у сопровождающих его магов.
— Не совсем. Часть этих пророчеств настоящие, часть уже исполнены, а некоторые из них такая чушь, что вряд ли когда-либо исполнятся.
— И зачем их хранить, если они и не исполнятся?
— На всякий случай. Случалось так, что даже самая откровенная чушь исполнялась. К тому же, это наша работа.
Спустя десять минут, Гарри с невыразимцами уже были в кабинете, где дотронувшись палочкой до шарика, началось воспроизведение пророчества. Почти все друзья парнишки уже были здесь, кроме Ханны, у которой заболели родители, а Сьюзен даже достала блокнот, готовясь записывать.
«Грядёт тот, у кого хватит могущества победить Тёмного Лорда… рождённый теми, кто трижды бросал ему вызов, рождённый на исходе седьмого месяца… и Тёмный Лорд отметит его как равного себе, но не будет знать всей его силы… И один из них должен погибнуть от руки другого, ибо ни один не может жить спокойно, пока жив другой… тот, кто достаточно могуществен, чтобы победить Тёмного Лорда, родится на исходе седьмого месяца…»
Когда пророчество закончилось, в кабинете установилась тишина, прерываемое лишь дыханием магов. Гермиона крепко вцепилась в руку Гарри, ещё до конца не осознав услышанное.
— Гарри…это…это ужасно!
— Ничего себе, пророчество, — буркнул Невилл. — Оно же фактически заставляет тебя жить, опасаясь нападения со спины. Гарри, ты чего улыбаешься?
Поттер-Эванс и правда сидел с широкой улыбкой, и когда на него посмотрели, он пояснил собравшимся.
— Просто я удивлён, что Трелони, человек который по рассказам учеников всем пророчит смерть даже по чаинкам, может и правда выдать настоящие пророчество.
— Гарри, — взяла слово Мадам Боунс, — это нельзя назвать шуткой. Если пророчество верно, то тебе грозит опасность.
— Мне большая опасность грозит от Уизелов, из-за которых я едва коньки не отбросил. Реддл же сейчас ничего сделать не может, иначе давно бы меня прикончил. Получается так, что у него нет тела, и он хуже, чем дух. А вот почему на табличке знак вопроса, мне очень даже интересно.
— Думаю, дело в том, что они не знали, к кому относится это пророчество, — произнесла Сьюзен, закончив что-то чертить в блокноте. — А когда Тёмный лорд пришёл к тебе, табличку и поменяли, добавив твоё имя.
— Как это — не знали к кому относится пророчество?
— Посмотри сам — там не говорится напрямую, что именно ты должен быть его врагом. Скорее всего, если Тёмный лорд и узнал о нём, то только первую часть. Ну, зато теперь понятно, почему напали на родителей Невилла.
Теперь все взгляды устремились на Лонгботтома и Сьюзен.
— Подожди, ты хочешь сказать, что…
— А Сьюзен права, — добавила Гермиона. — Ты ведь родился на день раньше Гарри, и тоже попадаешь под это пророчество. Теперь всё сходится! Вот почему Пожиратели напали на твоих родителей, после падения Тёмного Лорда!
— Но кто рассказал Реддлу про пророчество? Вряд ли Трелони пошла и сказала это ему. Иначе бы её в школе не было.
— Кто-то, кто подслушивал в этот момент, — произнёс Гарри. — Тогда ведь было такое время — ты либо за Пожирателей, либо против них.
Пока друзья общались, Гарри понял, что их не прерывают, хотя они находятся в кабинете главы ДМП. Отвлёкшись от обсуждения, Поттер-Эванс обратил внимание на взрослых. И Амелия Боунс и оба невыразимца смотрели на детей с каким-то удовольствием, слушая их рассуждения.
— Простите. Мы немного увлеклись, — извинился за всех Гарри, слегка смутившись.
— Ничего страшного, — ответил Боуд. — Мы догадывались, что вы все необычные дети, но мы не ожидали, что настолько. Так быстро разложить всё по полочкам, не каждый может.
— Когда тебя окружают такие девушки, то это не так тяжело, — ухмыльнулся парнишка, и его тут же поддержал Невилл:
— Сьюзен у нас работает детективом на полставки, Луна способна разрядить любую обстановку, и успокоить окружающих, а Гермиона обладает потрясающей памятью. Она способна запомнить не только то, что увидела, но и то, что услышала. Я не знаю никого, кто бы мог запомнить столько, сколько она.
— Эй! Нев, и не думай подкатывать к моей девушке! — возмутился рэйвенкловец, одной рукой обняв свою любимую ведьмочку за талию.
— А вы что, наконец официально встречаетесь? Слава Мерлину, а я-то думал, что придётся ждать до седьмого курса.
— Кажется, разговор пошёл немного не в том направлении, — с усмешкой произнёс Крокер.
— У нас частенько так бывает, — добавила Луна. — Наши мозгошмыги всегда так действуют, когда мы вместе.
Студенты Хогвартса снова смутились, и постарались вернуть на лица серьёзные выражения, что получалось не очень хорошо, после слов Луны.
— Итак, когда вы успокоились, — решила начать разговор Амелия, — я бы хотела поговорить с тобой, Гарри. Сьюзен передала мне ещё один крестраж, который ты искал в Хогвартсе. Скажи, как ты догадался, что он может храниться именно там?
— Я не догадывался, просто предположил. Говорят, что должность профессора ЗОТИ проклята Волан-де-Мортом, — все взрослые пусть слабо, но вздрогнули, — но вряд ли это произошло ещё в школе. Так что я подумал, что Том наверняка приходил в Хогвартс, будучи уже взрослым, когда этот сумасшедший уже во всю создавал крестражи. А так как он не преподаёт, то скорее всего ему отказали, и он под шумок мог где-то припрятать свою душу. Этими местами могла быть либо Тайная Комната, либо Выручай-Комната, и первую я уже проверял.
— А почему ты решил, что она может храниться в Выручай-Комнате?
— Ремус рассказывал, что комната может принимать любой вид, и я, ради интереса, решил представить, что мне нужно место где всё спрятано. Видели бы вы, что там находится — я давно не видел такие кучи хлама! Ну, а Добби помог мне найти крестраж, иначе я бы годы на это потратил.
— Вот мы и подошли к вопросам о крестражах, — произнёс Крокер. — Мистер Поттер-Эванс, когда мы получили два первых артефакта, то были удивлены, что Тёмный Лорд разорвал свою душу дважды. А как потом оказалось, мы ошибались. После получения диадемы Рэйвенкло, мы смогли выяснить, что таких осколков душ Тёмный Лорд создал в количестве шести штук.
— Шесть? — переспросил Невилл, у которого от такой новости глаза полезли на лоб. — Это насколько надо быть сумасшедшим, чтобы вот так ненавидеть себя, и так просто рвать свою душу?
— Надо быть идиотом, — буркнул Гарри.
Судя по выражению лиц присутствующих, все были согласны с этим коротким, но правильным ответом.
— Разорвать душу один раз — немыслимый поступок для мага, а чтобы разорвать душу шесть раз — это за гранью того, что можно понять, — сказала Мадам Боунс.
— То есть фактически, после того случая на Хэллоуин, все зря решили, что Тёмный Лорд пал, и он теперь бессмертный? Он ведь мог спрятать крестражи где угодно, даже в других странах!
— Долго прятать он их уже не сможет, мисс Грейнджер, — вступил в разговор Боуд. — Мы с моим другом, мистером Крокером, уже разработали план, как найти и уничтожить эти мерзкие артефакты, так что, надеюсь, разыскивать их вы не будете. Как и проводить расследования.
На последних словах, глаза невыразимца стрельнули в сторону Сьюзен Боунс, которая, судя по глазам, уже давно думала над этим вопросом, а то, как быстро девушка убрала блокнот, означало, что не только думала, но и расписывала план, надеясь обсудить его с Гермионой.
— Но прежде, чем мы начнём эти поиски, мы должны проверить одну теорию. Амелия, ты всё правильно сделала?
— Бродерик, я не начинающий аврор, который только пришёл и ничего не понимает. Я сделала всё как надо, и можешь быть уверен — ошибки быть не может.
— О чём вы говорите? — поинтересовалась Луна.
— Мистер Поттер-Эванс, — обратился Крокер, не дав Боуду ответить, — я сейчас наложу на вас одно проверочное заклинание. Не двигайтесь и не беспокойтесь, хорошо?
— Без вопросов, сэр.
Гарри уже догадывался, да что уж там, он знал, что они хотят проверить, а вот его друзья — увы нет. Работник Отдела Тайн взмахнул палочкой, и рэйвенкловец снова вспыхнул как фонарик. Правда только сейчас он заметил, что в этом жёлтом свете есть очень и очень слабый тёмный оттенок, который наверняка скоро пропал бы.
Так как все смотрели только на Гарри, никто не видел выражения лица Гермионы Грейнджер, сидящей рядом. Вначале, её лицо выражало удивление, потом непонимание, которое быстро сменилось задумчивостью. К тому времени, как заклинание закончило своё действие, и оба работника Отдела Тайн начали раздумывать, девушка смогла прийти к ответу, буквально за пару минут соединив воедино все кусочки мозаики. И уже в следующую секунду, пока остальные ещё пытались что-либо понять, Гермиона крепко обнимала Гарри, заплакав и пряча лицо у него на груди. Невыразимцы и Амелия Боунс переглянулись, придя к одному выводу:
